Инерция во времени

Криста Эвелин Марк, 2023

И вот Анна готовится к третьему учебному разряду. Впереди нелегкий выбор, который надолго оставит след на ее картине жизни – определение факультета. Только это лишь малая задача из тех, что поджидает Анну в Мировой Академии, ибо тайны раскроются с новой силой. Отныне возникающие вопросы будут касаться ее видовой принадлежности и рода, члены семей которого напомнят о себе в момент, когда Анна потеряет над собой покровительство директрисы. Ранее из-за производства всеми известного ритуала-отмены Дня и Ночи элементаль Духа открыто заявила о себе, чего так добивалась заполучить Делора из семьи хорошо притаившихся врагов Анны. Впрочем, Делора – единственный потомок старых врагов – лишь озлобленный ребенок, по сравнению с ее матерью, представляющей реальную угрозу семьи Вичвилл. Как говорится: «Яблочко от яблоньки не далеко падает…». Так ли это?

Пролог

Всем привет, это снова я, Анна Вичвилл — встречный булыжник на чьем-либо пути, который старательно пытаются смести со своей дороги те, кому не лень. Как уже становиться ясным, никто по итогу этой игры не выходит ни победившим и ни проигравшим… Мне казалось, что все мои трудности были тесно переплетены с элементалью Духа, главнейшей частью Древнего Круга — самого могущественного сообщества на планете Корон. А что если эти «трудности» были как раз закономерны? А если закономерны, то не из-за сути элементали? Какое же меня ждало изумление, когда мне удалось ответить на эти вопросы. Возникающие из ниоткуда интриги сбивали с толку, и, да, я не скоро узнала, откуда дует ветер. Нужно отметить, что я, наконец, предстану перед «о, жаждущем власти» Корнелием, которого мне так негативно нахваливали, хотя и его лепта была не раз усердно проявлена. Этот найт встанет на мою сторону, как и многие другие. Только что заставит их всех помочь мне? Вот это замечательный вопрос.

Я предпочла жителям Корона то, о чем они постоянно твердили — спокойную нормальную жизнь с правом собственного выбора. Разве это не достойное каждому желание? И даже заполучив его, они продолжали наводить беспорядок. Будьте готовы к тому, что быть «биологическим сосудом» самой Квинтэссенции — это узкая дорожка, ведущая к извечной борьбе против сторонников, давно ослепших от озаряющей их идее заполучить такую власть. Здесь-то меня и будет поджидать роковой сюрприз, который приведет к совершенно новому, к чему я точно не была расположена даже морально. Именно тогда слова Эрии о том, что ее может не оказаться рядом, заиграют явственным смыслом. Ничего, как прежде, уже быть не могло. Все приобретало абсолютно другие краски в моей палитре жизни, сумевшие исказить все, что окружало ранее, как и меня — жертву чужой мести. Как бы я не сопротивлялась подобным мыслям, моим приоритетом должно было стать содействие в устранении врагов, поддержка нуждавшихся во мне близких и, наконец, обретение своей сути. Ну, а как все вышло в действительности, расскажу вам прямо сейчас.

Глава 1

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

Жизнь человеку, как правило, дается один раз и, в основном, случайно. До того, как вновь передать историю своей «увлекательной» жизни, я заранее знала, что, как женщина, обязана буду спилить дерево, разрушить дом, вырастить дочь и, состарившись, благополучно отчалить в Мир Иной. Теперь-то я четко осознаю что не стоит оговаривать свои планы вслух. Впрочем, я не жалею, что все так вышло. Порой жизнь выкидывает такое, что лучше остановиться и подобрать. В этом мне помогла директриса по имени Эрия, пролившая свет на что-то исключительно безвозвратное для меня раз и навсегда.

Сначала мне пришлось несладко, но я каким-то образом справлялась с препятствиями. Конечно, то, что приключилось со мной, надолго останется на моей памяти темным пятном. И не верьте тем, кто говорит, будто бы время лечит раны. Нет. Время не лечит раны — время глушит память. В этом кроется существенная разница. Только вот ее не проведешь: в ненужный момент она может всполошить все ваши мысли и самозабвенно захлестнуть в грезы прошлого. Важно — не остаться в этом прошлом.

Как нестранно, после ритуала-отмены Договора Дня и Ночи пострадавшие государства стремительно приступили восстанавливать свои ресурсы. Мировая Академия этим не отличилась. Отныне я могла разглядеть это место во всех ее проявлениях при полном распорядке дня и ночи, а также видеть воочию все прелести красной звезды Аи́ри поистине специфической бинарной солнечной системы под названием «Ди-Эстре́ла». Да уж, куда я вляпалась, там и нашла свою судьбу: обрела крепкую дружбу, надежные знакомства, душетрепещущую любовь и все было волшебно… До банальности волшебно, если бы… Если бы не нагрянул конец учебного года. Ох, этот чертов конец года.

Моя миссия, по которой я непреднамеренно прибыла на Ко́рон, была выполнена, как и мой учебный разряд в Академии. Все учащиеся спешили освободить жилые корпуса и отправиться домой в свои города, в родные семьи, где их долго ждали. Для Кайлы Аомо́ри, Энжи Фла́мма и Райли Кинне́ра прибытие домой означало их окончательное завершение учебной деятельности в стенах Мировой Академии. Они стали полноценными выпускниками, готовыми продемонстрировать миру все свое профессиональное мастерство. Еще ни разу в жизни меня не ломало так изнутри от расставания с теми, кто глубоко и надежно закрепился в моем сердце и памяти. Я заранее подготавливала себя к тому, что остро восприму разлуку с файром, четко осознавала, чего мне предстоит пройти. Правда, не настолько, чтобы провести целый месяц в смятении «до нее» и наедине с непреодолимой звенящей болью непосредственно «после». Да и как быть нам с Нией без сумасшедших речей Кайлы? Я старалась не терять самообладание и с улыбкой на лице просыпаться с мурчащим котом над головой. Такова была моя жизнь. В конце концов, главное в жизни — это сама жизнь.

Мой свыкшийся режим времяпрепровождения и трагичное саморазрушение от потери возлюбленного сменились двумя месяцами «самовосстановительных каникул» в доме директрисы. Как мой официальный опекун, она милосердно приняла меня к себе, откуда я уже мысленно готовилась к встрече с предстоящим новым учебным распорядком. Я хорошенько запомнила тот день, когда отправилась в укромное жилье Эрии, в котором, помниться, когда-то впервые оказалась после рокового падения с огромного достопримечательного моста земного города Трента. Пара секунд — и мы транспереместились рядом с двухэтажным светлым особняком, находившимся посреди высокого плотно разросшегося леса и отлично скрывавшимся от постороннего внимания за вьющейся на внешнем фасаде густой листвы Виге́рии, щекочуще шелестевшего от малейшего ветерка.

Директриса предпочитала баловаться перемещением — способом появиться столь внезапно и эффектно, чего переносилось на мне не совсем здраво. Обычно, при таком перемещении ничего не успеваешь понимать, особенно, если к самому ответственному мигу просто на всего не будешь готов. Голова идет кругом до внезапного потемнения в глазах, восприятие тела теряется в пространстве, непонятно в моменте: то ли падаешь, то ли взлетаешь. Тебя словно уносит в воздушный водоворот, в котором быстро сменяются стороны направления и сила притяжения. Состояние «после» мозгом воспринимается блаженно, но не сразу, когда ощущаешь твердую опору под ногами. Отходящий эффект дает о себе знать еще некоторое время: наплывает дурнота, хочется согнуться, чтобы уже остановить то заданное в качестве реакции головокружение, дыхание сбивается от мощного выброса адреналина. Только тогда осознаешь, что с тобой произошло, и больше ничего: не помнишь самого процесса перемещения, даже смутно помнишь место, с которого все началось. Мозг не успевает подавать сигналы, чтобы испугаться или податься панике. Может, и поэтому я отчетливо помнила и то волнение, и то головокружение.

Здание так же, как и прежде, предстало перед нами в потрясающем величии, вынуждая впечатлено перехватывать дыхание от исходившего от него силы. Этот дом таил в себе много чего удивительного. Любопытство заглянуть в каждую комнату давно изводило меня до неузнавания. Весь первый этаж особняка директрисы был рабочим с множеством комнат, при каждом счете которых я постоянно сбивалась от количества различных по форме и цвету дверей, иногда пропадавших либо изменявших свое место нахождение. Второй этаж прославлялся типичными спальными комнатами и легкой атмосферой за счет гармоничного соотношения расположения помещений, мебельных конструкций, проникаемого через панорамные окна дневного света и уютной гостиной в общем коридоре. И, наконец, самое, что не есть, любопытное в этом жилище, я отдаю нижнему этажу, иным словом — подвалу, куда директриса неоднократно и без логичных на то аргументов просила меня не соваться. Что ж, свою судьбу я не искушала. До определенной поры.

Когда я неуверенно шагнула за порог отворившейся входной двери, то вмиг подумала о том, что меня могли поджидать какие-то перемены. Спросите, с чего я это взяла? Что ж, в моем расположении было два месяца в окружении самой Эрии, заранее позаботившейся о моем образовании даже после окончания учебного разряда. Не теряя напрасно моего свободного времени, она помогла мне лучше освоить ко́ронский язык и некоторые темы по социологии, предусмотренные для изучения на третьем разряде, а когда директриса вовсе отсутствовала в своем доме, то по принципу проб и ошибок я самостоятельно постигала всякое оказываемое мною сверхэнергетическое влияние на внешний мир и училась «чувствовать основу», которой руководствовались маги, осваивая малейшие техники производства сверхэнергии. Безусловно, привилегии элементали Духа были наилучшим образом раскрыты во мне, благодаря советам Эрии. Кое чему я предварительно научилась после ритуала-отмены, но большой методологический вклад в период моего пребывания в ее доме привнесла именно она, мудро подошедшая к тому, чтобы использовать мое безделие во благо этой цивилизации.

Пожалуй, самое успешное мое достояние за это проведенное лето пришлось на душу моего непоседливого кота по имени День, с которым оказалось, действительно, весело проводить время. Дело в том, что директриса великодушно поведала мне об одном заманчивом ритуале, с помощью которого я могла наделить своего питомца интеллектуальной одаренностью. Мне было страшно проводить опыты над своим любимцем, но умениям директрисы я доверяла, как никому более. Так, моими руками она произвела это мероприятие, выбив из моей головы все ресурсы, которые я положила на этот небезопасный по своей природе эксперимент. По итогу, передо мной представился не просто умный кот, а говорящий кот, ненасытно говорящий на коронском языке. Как выяснилось, Эрия вразумила ему местную речь, как однажды она проделала это со мной, когда я согласилась задержаться на Короне, чтобы прояснить для себя, как могла быть связана с этим неизведанным человечеством миром.

В один из беззаботных моментов моего свободного времени препровождения я бежала по лесу, а точнее плыла, оставляя после себя хвост черного дымового завеса.

— День, не отставай! — крикнула я ему, невысоко паря над землей.

— Так нечестно! — недовольно воскликнул среди густой растительности мой верный и лучезарный пушистик, молниеносно придвигаясь точно, как гепард. Я понимала, как непросто ему было передвигаться с дерева на дерево, пробегая ветвистые препятствия, появляющиеся на его пути. Впрочем, мой кот был не из тех, кто так легко сдавался. Как стало известно позднее, воздействовав на него своей сверхэнергией, я нежданно для себя навязала ему свой взгляд на жизнь. Многие черты характера, присущие мне, можно было очевидно разглядеть в нем, страдавшем чрезмерной заносчивостью при нашем постоянном общении.

В нашей придуманной игре мне посчастливилось проскочить к финишу первой, быстро выбираясь из плотной зелени леса. Как бы я не летала, а нехватка кислорода мучила злодейски так, что кружилась голова, чего было не сказать о моем сопернике, твердо державшегося на своих четырех лапах, ну или, по крайней мере, делавшего такой вид.

— Ха! — непобедимо возгласил он. — Ты едва стоишь на ногах, а значит, победа принадлежит мне!

— Скрой свое самолюбие, комок шерсти, — не всерьез отреагировала я.

— Что?! Это нечестно! Я требую реванша!

Отчаянные вопли моего питомца заставили позабавиться его представлением. На смиренно дружелюбной ноте мы продолжили подбираться к дому Эрии, в которой я так и приноровила поддаваться зову элементали Духа, жаждущей время от времени своего выплеска сверхэнергии. Для меня это не составляло проблемы, кроме того, что я испытывала на себе жуткий стыд, когда директриса приходилось воспринимать мое измененное биополе. Во избежание подобного под предлогом невинных блужданий по бескрайнему лесу я и выходила за пределы ее дома в сопровождении моего благоверного. Вообще следует сказать, что Эрия редко навещала свой дом. Казалось, она делала это лишь для того, чтобы убедиться, что со мной все было в порядке. Уверена, она знала все, что я вытворяла, когда оставалась с Деней. В ответ я выказывала большее уважение за предоставленную мне свободу и благосклонность. Вероятно, всему этому виной — неизбежно выпавшее на мою долю предназначение, которое несла собой элементаль Духа. В свою очередь, я контролировала проявление этого «волшебного» субстрата, а директриса контролировала меня. Все просто. Я не пыталась выяснить, что действительно стояло за истинными намерениями Эрии. Кто знает, что могло крыться за ее откровением? Меня привлекала забота этой женщины, нравилось, каким авторитетом она становилась в моих глазах. Она восполняла мне холодность той, кто содержала мое детство на Земле. Это было бесценно. Я ни за что не хотела это терять. Может, поэтому безукоризненно выполняла все, что директриса мне велела.

Зайдя в просторный коридор, меня вновь захлестнула энергетика этого здания. И все же, хочу подтвердить, что дом директрисы был неизменно великолепен, каким я запомнила его впервые. В нем присутствовало все, что было необходимо: комфортное пространство и зональная функциональность. Как раз, чтобы избавить себя от скуки, я нерасторопно поднялась на второй этаж в самый интересный уголок особняка. Им был высокий зал с полным остеклением в двух стен, через которые открывалась завораживающая картина природы. Упиваясь тем, чего мне приходилось видеть в тот ясный фировый день, я разместилась в гостиной на белом диванчике, с тоской осознавая, что соскучилась по учебным будням, по привычному общению, по новым знакомствам. Последняя неделя моих каникул в доме директрисы уже подходила к завершению. Теперь все складывалось совсем иначе, и в какой-то степени мне не терпелось проникнуться этим новым «новым», чтобы попытаться окончательно отпустить еще сдерживающее внутри психически изводящее прошлое.

— Готова вернуться в Академию завтра? — раздался за спиной уверенный голос Эрии.

Я резко обернулась, запоздало уловив ее присутствие. Магическая сверхэнергия Эрии ярко воспринялась на моей коже, убеждения о недавнем ее трансперемещения.

— Да, жду не дождусь, — довольно согласилась я и взглянула в спокойный ярко-голубой взор директрисы. После открытия себя миру она не изменяла тех предпочтений во внешности, когда представлялась таинственной Фризой Дэвис. Однако окружение вокруг нее существенно поменяло свое отношение к ней. Это я, точно, могла сказать об учащихся. Никто больше не смел за глаза высказывать в ее сторону малейший негатив. Табуировалось даже оценка действий директрисы. От этого мне было гораздо легче, поскольку после ритуала-отмены какое-то время мне приходилось защищать репутацию Эрии от излишней критики учащихся, которая редка заканчивалась миром.

— Завтра ко второй половине дня я приду за тобой, — мягко уточнила она. — Будь к этому времени готова.

— Хорошо, — радостно улыбнулась я.

— Мне пора в Академию. Вернусь позже обычного. Не скучай.

— Не буду, — с воодушевлением ответила я, после чего Эрия мило улыбнулась и исчезла, оставляя после себя легкий лиловый дымок, сразу же рассеявшийся в воздухе. Вот так я и оставалась одна. Одна в замечательном особняке, в котором все не чаяла души. Последующие остатки моего дня проходили в раздумьях о том, как могли сложиться мои учебные будни, которые станут обособлены теперь уже определенной сферой направленности, полностью зависящей от моего выбора. Я не знала, каким факультетом было себя обеспечить и каким будущем даровать. В глубине души я оставалась все тем же отшельником, постепенно постигающим границы своего видения.

Ход моих мыслей моментально прервало движение впереди. Шедший ко мне блудник нес в своих зубах что-то плоское, казавшееся со стороны небольшим куском плотной бумаги. Расторопная походка кота представила мне возможность лучше пронаблюдать за своим любимцем. За это лето он наглядно изменился: стал крупнее, тяжелее и грязнее после своих суточных прогулок под открытым небом. Он практически не изменил своим привычкам, с которыми рос на моих глазах с того самого момента, когда я выкупила его на городской ярмарке в четырехмесячном возрасте.

Запрыгивая ко мне на диван, День невнятно пробубнил, еще не успевая разжать челюсть от загадочной ноши:

— Смотри, что я нашел.

— Что это? — тут же покосилась я на неизвестное изображение. — И где ты вообще это взял? Ты не должен рыться в чужих вещах. Напомню, мы здесь не живем, а гостим.

— Да-да… Ты вместо того, чтобы возмущаться, почему я весь в тебя, взглянула бы на тех, кто там изображен. Думаю, тебе будет интересно узнать…

— Узнать, что? — задала я вопрос и вновь опустила глаза на фотографию, на которой увидела Эрию, стоявшую в объятии темноволосого и хорошо сложенного мужчины на заднем плане Академии, показавшейся мне немного другой, чем в настоящем времени. Недостроенной.

–…что у нее был ребенок. Или есть уже, — ответил он, и, конечно же, это моментально заинтересовало меня, но кот явно не знал меры.

Рассмотрев фотографию внимательней, я заметила полуслепую кроху, замотанную в лиловую ткань, которая была достаточно заслонена между парой, что при первом взгляде непросто было бы заметить сразу.

— И что? — сдержанно процедила я, демонстративно проявив свое безразличие. — Меня это не касается. Ровно, как и тебя. Верни ее на место или… Нет. Я сама это сделаю. Где ты ее достал?

Я оттолкнула от него фотографию и дальше проследила за вольно расположившимся напротив котом. Его бесстыжая белая мордашка недовольно надулась.

— Где же твоя любознательность? — обделено произнес он, развернулся от меня и подался обратно в коридор.

— Глубоко зарыта от греха подальше! — крикнула я ему вслед.

— Сочувствую! — воскликнул он, и образ того, куда он направлялся, резко вспыхнул у меня в голове. Эвэ́я быстро проявилась в подсознании. Она была нимфой Животного мира, одной из участников Древнего Круга, которые бесконтрольно врывались в мою жизнь с неясной частотой. Элементаль Духа знала все, что я хотела бы знать, и таким образом предоставляла мне малейшую возможность реализовать задуманное, которое могло только взбрести в голову. Где-то это сходило мне с рук, а где-то совершенно не получалось.

— А ну СТОЯТЬ!

Наглец шустро ринулся вперед. Я поспешно материализовалась в другой части дома, в которой находился неприступный подвал. День, появившийся на повороте передо мной, высоко подпрыгнул в испуге, не ожидая моего скорого появления, а затем, как ни в чем небывало, сел напротив двери и стал гипнотизировать взглядом дверную ручку. С усмешкой на лице я скрестила руки и лениво навалилась на стену, следя за продолжением этих событий.

— И что дальше? Мне вот интересно, как ты проник туда, когда дверь вечно заперта? — продолжала я следить за ним, держа на скрещенных пальцах краешек фотографии.

— Ловкость лап! А сейчас открой нам дверь. Ты же собираешься вернуть фотографию на место?

Я тяжело выдохнула и недовольно оторвала себя от стены. Интерес разузнать о директрисе больше, чем то, что она преподносила мне, определенно, не сможет оставить меня в покое в будущем, если я так просто отступлюсь. Принимая все нагаданные последствия, я осторожно повернула округлую рукоятку, будучи убежденной, что дверь откроется с помощью моей сверхсилы, однако нет: дверь была просто заперта без каких-либо магических заклинаний.

— Я не рада тому, что мы делаем… — немного взволновано призналась я.

— Да, я тоже. Вперед, — ответил кот и ловко прошмыгнул за дверь первым.

Я фыркнула и поспешила за ним сквозь темноту, пока белый свет ламп, полностью заслонявших собой весь потолок, автоматически не включился над нашими головами. Первое, что попалось мне на глаза, когда я спустилась вниз, было рабочим столом, на котором лежала еще одна фотография.

«Пару книжных шкафов и письменный стол?» — задумалась я, изучая скромное подвальное помещение. Подойдя ближе к столу, я рассмотрела следующее фото. Теперь уже на нем радостная Эрия и мужчина были на лугу, держа в руках запиленного двухгодовалого ребенка. Я положила первую увиденную фотографию рядом со второй, понимая, что моя энергетика, легко считается Эрией, если она в скором времени явиться в это помещение. К сожалению, энергия элементали была невообразимо мощна. Чтобы очистить следы моего присутствия, требовалось время, другая энергетика либо специальные блокаторы. Конечно же, всем этим я не располагала.

— Смотри здесь что-то написано… — сообщил День, отвлекая своим звонким голоском мое внимание.

Взглянув туда, куда указал мой питомец, я заметила на правом опорном элементе деревянного письменного стола вычерченное имя. Слово было выскоблено кривым неумелым подчерком на коронском языке. «Тиа́на».

— Смею выдвинуть теорию, что это почерк ребенка, — верно предположил кот, снова приглядываясь в текст. — Может это мольба о помощи?

— Нет, День, — немного усмехнулась я, неотрывно изучая надпись. — Это имя. Тиана.

— Возможно, она — ее дочь?

— Возможно, — согласилась я, выйдя из своего забытья и обнаружив, как мой кот скрылся за дверью еще одного помещения. — Эй. Подожди меня!

Я торопливо раскрыла перед собой еще одну дверь и увидела кромешную тьму. Покрутив ладонью, я тут же выпустила несколько ослепительных шаров света, ярко озаривших комнату от чрезмерной черноты. Это помещение напоминало кладовую, наполненную различными вещами: безжалостно лежавшими на полу высокими стопками книги, свернутые карты, желтые свертки в прозрачной вазе, картонные коробки, химические пробирки. Даже заметила примечательный дезактивированный миовитонский минерал, хранившейся на полке стеклянного серванта. Повсюду у каждой стены были расставлены огромные стеллажи с травами и костями, стекляшками с жидкостями и породами разных сверкающих камней. День запрыгнул на возвышенную тумбу и снова мяукнул, подзывая к себе.

Застав еще одну фотографию, висевшую на стене в широкой деревянной рамке, я внимательно пригляделась. На этот раз на ней была Эрия, держа в руках того же маленького ребенка, и в нижнем углу рамки было прикреплена мелкая табличка с русской надписью: «Тиана». Прошло достаточно много времени с тех пор, как я прочла с роду изученные мне русские буквы, ясно напоминавшие о простой жизни на Земле. Этот билингвизм давался мне непросто, словно жизнь до прибытия на Корон была каким-то странным мигом. Но кем же являлась эта «Тиана»? Неужели у директрисы, правда, есть дочь? И почему ее имя было написано русскими буквами? Боюсь, эти вопросы окажутся тихо меркнувшей тайной еще долгое время.

На следующие сутки, как и было обещано, Эрия явилась с напоминаем, что ожидала нас внизу. То, что пришлось увидеть в подвале, я решила утаить от нее, хотя понимала, что от директрисы мало, что можно было вообще скрыть. Мой скромный коронский чемодан был практически собран. Его особенность заключалась в том, что он физически отталкивался от твердой поверхности, передвигаясь за устройством, которое свободно крепилось на лямку моего рюкзака. Я предварительно осмотрелась и остановилась напротив телефона, подаренного моей подругой Нией и случайным образом подпавшего под влияние моей энергии в ходе одного из самостоятельных экспериментов, жестоко оборвавшего меня от всех, с кем я продолжала на тот момент поддерживать связь на расстоянии. Отчаянно вздохнув, я пихнула его в задний карман идеально пошитых брюк и услышала кошачьи вопли:

— Ты там скоро?! Фриза уже открыла портал!

Я немного усмехнулась. Мой кот окончательно не мирился с тем, что директриса теперь зовет себя настоящим именем, но в тот раз меня будто бы настигла какая-то тревога, из-за которой я не сумела свести с лица серьезность.

— Что-то новенькое… — подумала я вслух, застегивая свой рюкзак. — Обычно она использует трансперемещение, видимо, знает, как я на него реагирую…

— Может, ты продолжишь говорить, когда мы окажемся по другую сторону портала?

Я игриво обернулась к нему, не вдаваясь в его ворчание.

— Ты так соскучился по той черной кошечке Кейтлин?

Кот наглядно прищурил глаза, и я проследила, как его белая морда недоброжелательно вздулась.

— Я ведь тоже могу и тебе кое-кого припомнить, — не остался в долгу он, бессовестно напоминая о Райли — моем первом на Короне парне, о котором мое сердце без устали продолжало трепетать. Гаденыш, конечно же, знал, чем можно было меня задеть.

Уголки моих губ непроизвольно приспустились, и я молча отправилась вниз, следя за направлением моего, отчасти, самостоятельно движущегося чемодана. На первом этаже, как я и предполагала, находился портал в виде кружившего против часовой стрелки крупного лилового завеса. Я почувствовала резкий наплыв волнения от воспоминания, с какой болью покидала учебную территорию. Деня послушно не отходил от меня, извивался от нетерпения, что мог по-новому взглянуть на малоизученное пространство. Прижав губы, я заставила себя пойти вперед и шагнуть за магический барьер, моментально приведший нас к главным вратам Мировой Академии.

Глава 2

ВОЗВРАЩЕНИЕ В АКАДЕМИЮ

Все произошло быстро. Портал автоматически захлопнулся с потоком местного жаркого ветерка. Рядом с директрисой я видела худую женщину с длинными волосами темно-каштанового цвета, уложенными в высокий изящный пучок. Она была обличена в темно-сером платье, которое открывало ее бледноватые руки и длинную тонкую шею. Я остановилась и бегло проследила за разговором ярких легатов Администрации Академии, координирующих установленный режим дневных классов. Совершенно не желая вдаваться в подробности их диалога, я взволнованно отвлеклась на обширные просторы полюбившегося мне места.

–…мы еще не раз вернемся к этому вопросу, а сейчас я представлю вас, — Эрия скоро повернулась ко мне. — Анна, я знаю, что ты уже знакома с заместителем дневных классов — Татьяной Фа́ривен. Отныне она станет курировать твой учебный процесс и тебе следует обращаться к ней по возникающим вопросам, касающимся твоей особенности.

Я недоверчиво перевела взгляд за заместительницу. Мне редко доводилось ее видеть. Признаться, я вообще мало на что обращала свое внимание после ритуала-отмены. Уж больно сладка была моя жизнь раньше.

— Рада Вас снова здесь видеть, элементаль, — плавно высказала она, позволив погрузиться в ее темно-серый взор.

Пронесшийся неприятный фриссон резко заставил меня поежиться. Что-то произошло в тот момент. Трудно понять, что именно, но что-то определенно вынудило среагировать на эту женщину.

— Здравствуйте, заместитель, — я старательно натянула улыбку для той, кто так всеобъемлюще изучала меня внешне.

— До появления в Мировой Академии моя сфера деятельности была тесно связана с предотвращением и урегулированием различных конфликтов между представителями разных видов. Многие недооценивают, какое влияние может оказать воздействие псионической энергии. Она всегда несет в себе потенциальную опасность. Могущество элементали Духа не сможет мирно оставаться в стороне, поэтому я могу тебе с этим помочь.

Я непроизвольно нахмурилась заявлению Фаривен.

— Мы уже обсуждали это с тобой, — убедительно напомнила Эрия, пытаясь донести до меня суть того, что имела виду ее коллега. — Необходимо помнить о возможной угрозе, которая может наступить внезапно.

— Сейчас речь идет о моей угрозе или обо мне как угрозе? — не удержалась я, обделено уставившись на обеих.

Нависло неловкое молчание, которое уже давало ответ вместо этих женщин, немного обескураженно стоявших передо мной от того, что я позволяла разговаривать в вольной манере.

— Анна, — с новым усердием обратилась ко мне директриса. — Твое недовольство здесь излишне. Татьяна Фаривен пытается сказать, что влияние на тебя элементали Духа никогда не прекратиться. Когда аналогичное произойдет, ты знаешь, кому довериться, если меня не окажется поблизости. Ни одна предшественница не смогла оставаться собой после принятия такой силы. Данный разговор подождет. Мы отложим его на другой момент. Больше не стану тебя задерживать. Сейчас ты можешь устроиться в одном из корпусов, пока они свободны.

— Так и сделаю, — согласно кивнула я им и импульсивно отправилась вдоль главной аллеи, сбивая с себя нервозный мандраж.

— Эй! Подожди! — после нескольких секунд нашего безмолвного движения заговорил мой кот, не успевая идти в одном темпе. — Что на тебя нашло?

— Я не знаю. Мне не понравилось то, что они стали говорить обо мне, — как-то угнетенно произнесла я и заметила, как чемодан, всюду паривший за мной, потерялся из виду. Немного раздраженно я оглянулась назад и увидела, что День, поленившись идти на своих мохнатых лапах, умудрился запрыгнуть на него.

— Они говорили не о тебе, — осуждающе упрекнул он, принимая удобную позу. — Они говорили с тобой о том, что тебе следует делать, когда ты выйдешь из-под контроля.

— Об этом я и говорю…

Я молча втянула в себя свежий воздух и двинулась дальше.

— С тобой это происходит уже не раз! Я буду говорить тебе, что и раньше говорил. Чем чаще ты погружаешься в Мирену, тем сложнее тебе не взаимодействовать с ней! Что я тебе говорил про гармонизацию?

— День сейчас не лучший момент, чтобы промывать мне мозги… — продолжила я с ним вздорить, пока не обнаружила на травянистой пустоши возведенный величественный монумент с изображением директрисы в героический позе, делающей шаг вперед с грациозно поднятой рукой вверх.

Я подошла к огромному воззванию, и увиденное отрезало меня от действительности, ощущая гордость за такую смелость, поскольку эта статуя была сделана из особого материала — белого камня, неизвестного своими значимыми свойствами. Говоря простым языком, этот обелиск с легкостью мог очищать энергетику любого учащегося, который бы испытывал на себе постороннее влияние. Идея с созданием источника энергии, который бы отторгал иное проявление сверхэнергии, излишний раз наделяла Мировую Академию всеми шансами считаться самым лучшим учебным заведением в мире. Только и это было еще не все. Я пораженно отвела взор, когда обнаружила рядом с каменной персоной директрисы другой мемориал. Вторая фигура отличилась серым камнем с темно-красными прожилками, вокруг которого возложено пространство, предназначенное для всех, кто осмелиться выразить свою благодарность. Подобное уже происходило в прошлом году, когда мне приходилось, как истукан, стоять и краснеть от разных дарований в виде значимых вещей в память тем, кто выжил после ритуала-отмены. Вся моя человеческая суть отрицала такого восхваления, ведь, как я продолжала говорить, у меня не оставалось другого выбора. Данная акция посвящалась вовсе не мне, даже не элементали, а самим жителям, у которых появился шанс что-то изменить в своей жизни и начать ценить предоставленный миг. Так, что эта статуя прямиком и полностью изображала элементаль Духа, за одним редким исключением — она была с моим лицом и, ровно, в том обличии, в котором довелось мне быть в день ритуала-отмены.

— Это что? Ты? — изумился кот, и мое сердце забилось еще чаще. На какое-то мгновение я забыла, как нужно было стоять. Мое тело сковало от дикого страха столкнуться с общественными взглядами о значении возведения такой статуи, особенно, рядом с Эрией. Это могло положить начало новым сплетням и вымыслам, которые вряд ли могли отвязаться от меня.

— А где я? — раздалось позади. — Почему меня там нет?!

— Извини, День, но тогда ты был обычным котом, — резко усмехнулась я и проследила, как мой любимец спрыгнул с чемодана и возмущенно направился ко мне.

— Ты действительно веришь в этот бред? — он обидчиво поднял свою обворожительную мордашку с таким негодованием, что я просто не смогла воспринять его всерьез.

— Пойдем отсюда. Нам нужно определиться с комнатой, помнишь? — немного виновато предложила я и, прощально взглянув на каменные фигуры, продолжила намеченный путь к новому комфортному местечку, хоть и покидать главную аллею мне совсем не хотелось. Территория Академии, как и прежде, была такой же волшебно живописной с ненавязчивым дуновением приятного ветерка, уносящего за собой аромат цветущих растений, которые продолжали завораживать местные дендрарии.

— Что-то я не заметил на твоем лице удивления, — язвительно произнес мой питомец. — Ты знала об этом?

— Нет, я ничего об этом не знала, — сдержанно пояснила я и призналась. — Вся эта публичность не для меня. Тем более, ты знаешь, что после того, как я заступилась найтов в тот вечер, отношение ко мне у многих поменялось. Сколько и без того завистников у меня теперь объявиться? И кто знает взбредет ли им в голову что-либо предпринять, чтобы исправить эту ситуацию?

— Кто же отважиться подобраться к тебе сейчас? Ты же не дашь себя в обиду?

Я ничего не ответила, с трудом соглашаясь с тем, что мне попытался вразумить белошерстный любимец.

— Может в нем? — уставившись на первый корпус, отвлеклась я и наигранно добавила. — Быстрее будем добираться до Академии.

— Мне без разницы, — равнодушно отмахнулся кот, и я вздохнула от того, что мой благоверный не разделял всех моих взглядов.

Тогда я целенаправленно подалась к первому корпусу, полностью поддавшись внутреннему предчувствию, ведущему меня достаточно давно.

— Предположу, ты выбрала этот, чтобы чаще пересекаться с магом?

— Говоря о маге, ты имеешь виду Кейтлин? — тут же сообразила я.

Кот утвердительно мыркнул.

— Возможно, ты прав, — указала я и с предвкушением заглянула в холл, — но я очень сомневаюсь, что она поселиться здесь вновь. Ее непредсказуемости можно только позавидовать…

Интерьер и обстановка в здании были аналогичны прожитому второму корпусу, в котором я провела свой второй разряд: округленные диваны, светившаяся плазма, коридоры, кухня и т.п. Отличительным среди всего было лишь цветовая гамма и другое изображение на оконных витражах. День проскочил мимо меня и играючи вскарабкался по лестнице. Я улыбнулась и отправилась вслед за ним. Увлекшись исследованием каменных ступенек и жадным стремлением повстречать что-то иное для себя, я поднялась на самый верхний этаж. Мой непоседа уже сидел на подоконнике, поджав под себя хвост и ожидая моего появления. Я подошла в центр скромного коридора, внимательно осмотрелась и подошла к двери двадцать пятой комнаты. Она оказалась полностью свободной.

— Вот эта кровать то, что нужно, — бодро оценила я, устремившись к новой застеленной постели. — Как считаешь?

— А это ты кому оставила? — буркнул он, ткнув мордой в сторону еще трех мест.

— Хм, — усомнилась я сначала. — По обстоятельствам. Кто предпочтет сожительствовать с самой элементалью?

— Это правда, — тихо буркнул он, не стремясь пересекаться со мной взглядом.

Прошло не так уж много времени с тех пор, как я обустроилась на своей половине комнаты, в которой стояли всего лишь два шкафа, да и это меня мало волновало. Мой День не смог усидеть на ровном месте и вскоре ринулся изучать новые просторы нашего корпуса. Я держала раскрытой входную дверь на случай, если путешественник завершит намеченное дело. Так, меня настигло очередное уединение с самой собой. За искренней радостью своего возвращения я не могла избавиться от горести и тоски, что принесли в мою жизнь утрата близкого мне человека, которого я должна была отпустить, уничтожив разрушающую меня зависимость.

Раздавшиеся шаги по спиральной лестнице живо оборвали ход моих мыслей, оттого я вслушивалась в них, сконцентрировано выслеживая направление источника звука. Направив все свое внимание на дверной проем, я с интересом выжидала свою потенциальную соседку, которая скоро остановилась в бездвижном коридоре третьего этажа. Затаив дыхание, я сидела на кровати и пристально смотрела в сторону коридора. Последующие шаги дошли до моего поля зрения, и в нем показалась худенькая блондинка, одетая в светлой юбке, голубой майке и бежевых туфлях на толстой танкетке. Она лучезарно улыбнулась и наступательно зашла в комнату вместе со своим коричневым широким чемоданом, который покорно двигался вслед за ней. Чуть позже из-за прядей ее длинных волос вмиг открылись мне знакомые черты лица.

— Аня, что за шутки? Почему именно здесь?

Именно этот звонкий незабываемый мне голос позволил укрепиться в мысли, что перед собой я видела свою лучшую подругу — Нию Варе́тти.

— Ния? — удивилась я, оценивая ее длинные свободно распущенные волосы вместо привычных косичек, яркий макияж, необыкновенно короткую длину ее юбки и кучу всяких аксессуаров, чего было совсем не свойственно моей подруге. — Это точно ты?

— Ну, конечно же, я! — энергично воскликнула она, раскинув руки в стороны.

— Боже, Ния! — весело подскочила я с места и помчалась к ней.

— Аня! — ответно взвизгнула она, кинувшись ко мне в объятия. — Твое имя высветилось на табло у корпуса, и я поняла, что не смогу пройти мимо. Но почему ты выбрала именно это место? Неужели ты готова к каким-нибудь сюрпризам?

Я уставилась на нее, пытаясь выстроить смысл ее вопроса.

— Что? «Сюрпризам»? — с непониманием спросила я. — Почему ты так решила?

— Кто знает, какими объявятся наши новые соседки… — наигранно возмутилась она, отмечая ладонью две пустующие кровати, находившиеся параллельно нам.

Я немного задумалась.

— Ну, полагаю… у нас не должно возникнуть проблем, — кратко пояснила я, на что она подняла вверх левую бровь, открыто заявляя о своем непонимании. Тогда я добавила. — Ведь здесь буду я.

— Ох, безусловно, Великая и могущественная элементаль Духа, как же я могла забыть! — она наигранно склонила вперед голову и вновь выпрямилась.

Я задорно усмехнулась, скрыв свое смущение, и отвлеченно уселась на новую постель. Подруга глубоко вздохнула и протяжно оглянула комнату, покорно заняла рядом стоявшую кровать и непроизвольно задержала свой сапфировый взгляд на шкаф, который отныне станет для нас двоих общим.

— Объясни, почему ты была все это время недоступна? Мы все пытались с тобой связаться. В голову постоянно приходило что-то плохое. Вдруг с тобой что-то случилось? Благо Кайла знала, как меня успокоить.

— Ах да! — сообразила я и тут же передала ей сломанное мобильное устройство. Ния оживленно начала исследовать объект своего творения. — Он не хочет включаться. Не знаю, что и думать…

— Наверное, нужно перепрошить основу. Странно… — предположила она и снова вспомнила обо мне. — А что насчет элементали? Она не беспокоит тебя?

— С этим у меня нет проблем. Правда, мне все трудней дается раскрыть в себе возможности остальных участников Древнего Круга. После ритуала прошло много времени…

— Интересно, они знают, что ты используешь их ресурсы в своих целях? — задумалась подруга, расстегивая свой чемодан.

— Скорее — да, чем нет.

— Получается, твои сверхвозможности обостряются после непосредственного взаимодействия с участниками Древнего Круга? Надеюсь, они тебя больше не побеспокоят. В прошлый раз это стоило тебе многим. Ты же чуть не погибла на моих глазах!

Я улыбнулась тому, с каким пониманием она относилась ко мне, ведь «прошлый раз» был для меня поистине сложным. В сознании до сих пор всплывали отголоски ритуала-отмены. После него мое тело еще какое-то время покрывалось черными ветвистыми полосами под кожей, выделявшимися, подобно взбухшим венам с неестественным жжением внутри. Конечно, Эрия помогла мне привести свой организм в норму. Это затребовало достаточно энергетических ресурсов: вот почему я не усваивала внешнюю сверхэнергетическую информацию после завершения ритуала, вот почему я быстро ослабевала и вот для чего Кейтлин Вик обязали энергетически подпитывать меня… К тому же директриса сделала все возможное, чтобы не допустить тех воспоминаний, связанных с приступообразной болезненностью моего тела и которые мысленно возвращали меня к тому невыносимому ощущению при производстве ритуала. Что бы она не делала, те краткие отрывки все равно забредали в мое сознание порой так внезапно, словно само тело по сей день помнило и напоминало то, что пришлось пережить мне тогда.

— Известно, когда появятся Дира с Даяной? — задала я вопрос, поздно осознав, что вновь уходила в себя. — Ты говорила с ними о заселении?

— Да. Сегодня первый день. Думаю, вряд ли мы встретим их. Девчонки живут далеко от Вигерии, — Ния комфортно уселась на кровать, не смыкая с меня веселых глаз. — Все… теперь я готова внимательно тебя слушать.

— Ам… — растеряно уставилась я на нее, слегка сузив глаза, — что именно ты хочешь от меня услышать?

— Что «что»? Как лето в доме директрисы провела! От тебя же почти ни слова не поступало за время выезда! Я совершенно не знаю, что с тобой происходило.

— Что ж, — подумала я, оценив ситуацию со стороны, — это справедливо. Эрия многому меня научила, так что за первое полугодие я прошла социологию.

— У меня в этом году тоже появиться спецкурс. Ты ж будешь ходить вместе со мной?

Я промолчала.

— Ань, ты будешь ходить со мной! — настояла она, выставив на меня указательный палец и хитро прищурив глаза. С таким сложно было совладать.

— Да, конечно, — улыбнулась я, оборонительно выставив перед ней свои ладони, а затем сама поинтересовалась. — Ну, а что же с тобой сотворило это лето? Я тебя практически не узнаю. Это не плохо, но…

— Я говорила тебе уже, что мои родители живут отдельно, и на этот раз большую часть своего времени я прибывала с мамой. Отдалась ей полностью с руками и ногами! В общем, слушай…

История Нии была мне не совсем понятна. Отношение в ее семье были не такими уж «типичным» для меня. Она продолжала замалчивать от всех свою видовую предрасположенность, ровно, как и более глубокие подробности своей семьи. Все, что оставалось мне быть известным, так это то, что интерес к процессам биомеханики и инженерии ей присвоил именно отец, а вот мать привнесла в ее жизнь новое принятие себя, с которым лично мне помогала Эрия. Я не винила подругу в ее выборе оставлять в тайне все то, что она не готова была мне рассказать, но родителям Нии, несомненно, что-то мешало жить вместе, и из-за этого «что-то» ей приходилось принимать последствия родительского решения, требовавшего одинакового внимания Нии. Мне даже представить было сложно, что значит делить себя между родителями: у меня была только мама, и то, как стало известно спустя двадцать лет, не настоящая…

После своего возвращения в Академию в моей подруге, определенно, что-то изменилось. На первый взгляд, меня это устраивало. Порой обстоятельства вынуждают нас менять свои устои, продолжительно не приносившие блага и внутреннего удовлетворения. Самое приятное в таких моментах — оставаться готовым к чему-то новому и непривычному, схватывать все налету, принимая любые изменения реальности. Это и случилось с Нией. Думаю, и я была готова к подобным переменам.

С приходом вечера я смирилась с убеждением о том, что никто так и не осмелится разделить с нами общую жилую площадь. А стоило Нии покидать комнату, чтобы встретиться со своими знакомыми, как мое вынужденное уединение наполнялось тревогой и ощущением отрешенности целого мира от меня. Плохие и хорошие воспоминания возникали будто из неоткуда, погружая все внимание в самоедство. До сих пор незабытое энергетическое тепло Райли я иллюзорно ощущала на своем теле в виде тончайших вибраций, гулявших под моей кожей. Пальцы привычно касались к подаренному им медальону, который я в порыве ярости уничтожила, стараясь развеять вместе с вещью ту привязанность, что изводила меня из-за дня в день. Ничего не вышло. Казалось, я прочно и безвозвратно приковала себя к лейту. Этого не составило особых усилий однажды, но сколько же сил мне теперь следовало отдать, чтобы, наконец, обрести желанный душевный покой?

В первый день как такого ужина в Академии не было, поэтому многие, бурно общаясь друг с другом, заполоняли кухни в корпусах. При попытке пережить голодное нашествие прибывших учащихся, я с Нией отправились на прогулку по главной аллее. Это оказалось неудачным решением, поскольку, попадая под окружающее внимание, меня сразу же узнавали и бесцеремонно отвлекали своими расспросами, чем было чревато довольствованием времяпровождения с Нией, которой, явно, не нравилось, что некоторые открыто даже претендовали на ее место. Предполагая продолжение этого нескончаемого потока дружелюбия наших общих знакомых и незнакомых, мы предпочли все же вернуться обратно в корпус и с комфортом разместиться в комнате, дожидаясь появления наших новых соседок. Кстати, об этом Вселенная позаботилась быстро, и перед нами предстала первая из них: миниатюрная девушка с явной худобой, короткими темно-шоколадными волосами и завидными густыми ресницами, разодетая в светлой со складками юбке, темной рубашке, темных босоножках. Сначала она произвела впечатление немного робкой и юной особы.

— Я могу занять эту комнату? — крайне вежливо обратилась она к нам, убрав с лица прядку волос и продемонстрировав крупные добрые серо-зеленые глаза. — Остальные уже разобраны на этом этаже.

— Да, выбирай любую, — миролюбиво отозвалась Ния, указывая на противоположенные от нас постели.

Я с подругой улыбчиво переглянулись друг на друга, скрыто одобряя между собой вошедшую к нам кандидатуру. Девушка повернулась к нам спиной, укладывая свой чемодан на кровать, и тогда я оторопела от вида широких с чуть ниже щиколоток полупрозрачных крыльев, ярче замерцавших при свете ламп. Моему потрясению не было предела, когда я осознала, что с нами будет проживать самая настоящая фея. Ния не была настолько этому удивлена. Видимо, новая соседка относилась далеко не к первому разряду. Я была мало просвещена образом жизни фей, хотя точно знала, что они предпочитают применять свои чары на ком только можно. В Академии данный вид — нонсенс, ведь феи принципиально берут за правило закрыто передавать приобретенные знания исключительно своим потомкам. В этом и было их тайное преимущество перед другими видами.

— Как твое имя? — открыто полюбопытствовала я, и новая соседка обернулась.

— Эрика… — тонким голоском произнесла она и нервно откашлялась. — Эрика Ка́ффер. Можете не волноваться по поводу моего вида. Многие избегают встречи с феями. Уверяю вас, что баловство чар — не моя прерогатива.

— Это, прекрасно, — славно заискрилась Ния, и в дверь раздались громкие стуки.

Все дружно обратили внимание на открывшуюся входную дверь, за которой появилась невысокая блондинка в свободном повседневном костюме темно-зеленого цвета. Она отличалась примечательно заостренными ушами и завораживающими травянистого цвета глазами.

— Всем привет! Я — Лира Глэ́длер. Узнала, что здесь еще осталось место… Говорят, в этом году поступивших в Академию учащихся в несколько раз больше, чем за несколько лет. Вот так повезло… — бойко сказала она, села на последнюю свободную кровать, стаявшую ближе к выходу, и оценивающе взглянула на нас. Невысокий рост, форма ее вытянутых ушей и слегка удлиненного узкого носа давал четко понять, что она относилась к эльфам. Я мало, что знала о них, но Лира выглядела безобидно: спортивное телосложение, выгоревшие светлые волосы, раздвоенная челка и темные слегка застроенные брови.

— Я — Эрика, — тихо отозвалась скромняшка-фея.

— Ния и Аня, — сказала подруга, следом указывая на меня.

Мой заинтригованный взор от ее вида изумил блондинку до восторгающегося состояния.

— Мои Духи! Элементаль… Обалдеть можно! Не могу в это поверить. Я буду жить с самой элементалью Духа! Вот это удача!

— Спокойнее, Лира, — стесненно настояла я, утешающе выставив перед ней открытые ладони. — Я — такая же ученица, как и все мы.

— Да-да, нужно срочно успокоиться! — согласилась она, не сводя с лица свой восторг.

— Раз вы посилились вместе с нами, придется следовать некоторым установками. И пока мы в сборе, начну с первой… — уверенно стала вести свою речь Ния, оглашая список вполне адекватных «установок». Даже я как-то напряглась от той твердости, с которой она начала говорить. Эрика и Лира согласно кивали тому, что требовала от них моя подруга. По их взглядам трудно было определить пожалели ли они о своем выборе остаться с нами. По крайней мере, я могла быть более убеждена, что соседки сохранят в неведении все, что смогут услышать или увидеть в нашей комнате, ведь Ния прекрасно понимала, что со мной могло произойти все, что угодно.

Девчонки оказались младше нас, это позволяло, в свою очередь, стать для них авторитетом в образе старшего разряда, что облегчило налаживание контакта между друг другом. В продолжении нашего знакомства мне удалось выяснить, что Эрика перешла на второй разряд, сразу же отдав предпочтение медицине и ботанике, а Лира только поступила на первый — стандарт, однако уже во всю мечтала заступит на факультет журналистики и вернутся домой в Сокра́тию. Остатки вечера мы скромно находились в обществе друг друга, когда как День к своему возвращению, упиваясь ролью обычного кота, сразу предстал во всевнимании подружившихся между собой Эрики и Лиры. Хитрец был еще тот.

Первый день в Академии изумил меня пестротой представителей различных видов дневных классов. После временного проживания в одиночестве такое сразу воспринималось ярко. С наступлением вводного контрольного режима времени для обеспечения всем учащимся комфортного перехода смен на территории стали слоняться коменданты, вынуждавшие учащихся дневных классов в первый же свой день оставаться в своих корпусах раннее положенного. Суматоха дневных классов знатно подутихла, наполняя коридоры дотошной тишиной. Вот только мне не было сна. Оттого я просто сидела на балконе, размышляла обо всем приходящем мне на ум и очаровано заглядывала сквозь безупречное звездное небо. Эта ночь встречала всех чарующей теплой, раскрывая в моих потаенных участках сознания прекрасные мгновения, которые с каждым разом все было больнее вспоминать. С третьего этажа открывался хороший обзор на скромную часть главной аллеи, таинственный пятый корпус и проглядывающийся за ним громадный остекленный биолоджиторий.

Вдруг мне послышалось какое-то движение снаружи. Шаги. Я не смогла пронести мимо своего слуха неразборчивый разговорный гул и осторожно приподнялась. Любопытство всегда шло рядом со мной в ногу. Я тайно проследила за тем, как учащиеся ночных классов в отличительной бордовой униформе следовали в свой корпус.

«Вампиры», — грузно прозвучало у меня в голове. Опыт встреч с некоторыми подвидами найтов вынудил меня напрячься. Уж достаточно несчастий принесли они мне в свое время. Помню, с каким необъяснимым призрением, перенятого с дневных классов, я наблюдала за беззаботно шедшей группой, весело беседовавшей между собой, и понимала, что никто из этих учащихся не был виноват в том, чего пришлось пережить мне. Я, ровным счетом, не знала, насколько могла быть отличной жизнь в их обществе; что они думали обо мне и на что были способны; что же на самом деле стояло за их важной манерностью. То же, что и за заносчивостью лейтов? Страх быть непризнанным? Зачем я вообще продолжала интересоваться ночным устройством жизни? Я была далека от этого уклада. В достаточной мере у меня не было ничего общего с ними. Неужели к этому была причастна сама элементаль?

Глава 3

БЛЮРИДЖ

Настало утро. Я полюбила утро с тех пор, как приняла свет фиры совершено иначе: Райли постоянно встречал рассвет. Его жизненная необходимость превратилась для меня в устоявшуюся привычку каждый раз бодриться восходом фиры, стоя под ее прямыми лучами. В комнате было прохладно и тихо, а на балконе раздавались голоса проходивших мимо учащихся и пение резвящихся стай птиц, осевших в ближайших дендрариях. Я взглянула за открытой балконной дверью на спящую подругу. Скрючившись, она лежала с головой под одеялом, когда как я держалась за ограждение и ощущала рядом вибрирующее мурчание вечно теплого кота. Лучи желтой звезды приятно касались моей кожи, позволяя искренне улыбнуться этому.

«И все же я обожаю утро…», — подумала я и краем уха услышала презирающий все голос Нии.

— Ненавижу утро…

Видимо, свет, который я впустила в комнату, помешал ей спать дальше. Она тяжело выбралась ко мне в своей дорогой синей пижаме и грузно навалилась на прочный ветвистый забор черного цвета. После пробуждения состояние подруги характеризовалось одним сплошным недовольством, поэтому я не спешила начать с ней диалог. Мы смотрели за просторами открывшегося нам видения и вполне спокойно воспринимали общее молчание, будто слова являлись не единственным средством нашей коммуникации: порой, нам хватало одного лишь взгляда, чтобы понять друг друга.

— Аня…

— Да-а? — натянуто улыбнулась я, с интересом продолжая наблюдать за учащимися в стенах огромного стеклянного биолоджитория, выглядывающего за длинным пятым корпусом. В том дальнем учебном здании всем позволялось самостоятельно выращивать сорта растений, так необходимых некоторым коронцам, например, для оздоровительных целей или специфического питания, возникшего из-за естественной среды их обитания.

В первое утро вряд ли кто-то мог позволить себе полноценный сон, ведь повсюду были новые лица, новая обстановка, новые впечатления… Пожалуй, это было потрясающим началом учебного года для каждого учащегося независимо от возраста, факультета или видовой принадлежности. Расположение нашего балкона позволяло следить за каждым, кто гулял по главной аллее, смело проходя мимо корпуса ночных классов, казалось, прятавшего за своими стенами совершенно иную жизнь.

— Во сколько ты легла спать? — вдруг спросила подруга, вынуждая меня обернуться к ней. — Тебя что-то беспокоит?

— Все хорошо, Ний, — ровно убедила ее я. — Мне несколько жаль, что в этом году все совсем по-другому. Все это странно и непривычно. Я совсем не знаю, чего ожидать мне от этого года.

— С этим трудно поспорить, — смиренно вздохнув, согласилась она, и мы интуитивно переглянулись. — Но главное, что мы вместе, как и раньше, правда?

— Эй! Аня-а! Ния! — внезапно раздался снизу знакомый женский визг.

— Это, точно, они? — послышался мягкий знакомый голосок.

— Вот вы где!

Я с Нией синхронно опустили глаза вниз и увидели Диру и Даяну, активно привлекающих наше внимание.

— Девчонки! Заходите к нам в холл! — сразу оживилась подруга, мигом хватая меня за руку и потащив за собой. — Мы сейчас к вам спустимся! Пошли! Скорее!

Возвращаясь обратно в комнату, Ния случайно наступила на хвост моего благоверного, гневно издавший кошачий вопль. Я забавно состроила гримасу, понимания, как же сложно было ему сдерживаться от дерзких комментариев, которым он успел нахвастаться за это лето, а мы ведь оба поспорили, что он не сможет долго держать репутацию неговорящего кота. Смущенно воскликнув протяжное «прости», подруга в своей синей пижаме дальше пустилась в бега. Мы выбрались вниз по завихренной каменной лестнице и погрузилась в дружеские объятия девчонок, смирно ожидавших нашего появления. Встреча с ними вмиг одарила меня приятными воспоминаниями, убеждая, как хорошо мне было в своем близком окружении. Несомненно, они также повзрослели. Отныне в их взгляде и простой улыбке я замечала что-то другое. Дира О́дом продолжала прятать свои изящные копытца за длинными одеяниями, таившими традиции ее племени, изрекаться умиротворенными голосом, отражающим всю мудрость от огромного массива знаний, которые она поглощала в себе будто воздух, однако на этот раз она отпустила длину своих темно-русых волос, и от образа миленькой скромной девушки с короткой прической ничего уже было не осталось. Даяна Верге́та же, довольно, вытянулась в рост. Ее красота, как раньше, очаровывала всех наряду с ее добродушием и излишней жизнерадостностью, голос звучал звонче, взгляд ее крупных голубых глаз смотрел более убедительно. Я смотрела на каждую так же, как раньше смотрела на Кайлу. Этот год для них был завершающим.

— Ния, ты заметно поменялась, — отметила темноглазая фавна.

— Да я все та же, что и всегда, — повторяла подруга с явным благодарностью такого признания.

— Дира, права. Что-то с тобой явно приключилось… И да! Вы не поверите, насколько убойным было мое лето!

— Ты каждый год это говоришь, — занудно предупредила Одом.

— Нет, не правда! — простонала Даяна, состроив капризную ужимку.

— Правда, — неуступно повторила Дира и собранно повернулась к нам. — Что заставило вас перебраться в другой корпус? Вы теперь вдвоем живете?

— Нет, — отозвалась Ния, недовольно наморщив нос. — Нас четверо. Мы, эльф и фея.

— Интересная комбинация, — впечатлено отметила Вергета и бодро продолжила. — О! Вы сегодня заняты? Мы как раз собираемся на Блюри́дж. Пойдемте с нами! Вы не можете такое пропустить. Сегодня такой жаркий день!

— Куда? — полюбопытствовала я и удивленно подняла брови.

— Блюридж. Это озерный пляж. Недалеко отсюда, — тут же опередила она, интуитивно оглянув наших соседок, с интересом прошедших на кухню мимо нас.

— Но… — уставилась я на них, — нам можно выходить за пределы Академии?

— При разрешении директрисы — да. У нас уже есть на то разрешение. Осталось только уведомить ее и вписать ваши имена.

Я игриво переглянулась с Нией, всем видом убеждая ее, что такой момент не стоило упускать ни при каких сомнениях. Девчонки предоставили нам время на сборы всего самого необходимого, а Даяна даже успела затмить разумы двум парням старшего разряда, которые также согласились на предложение отдохнуть на Блюридж. «Веселье всем было обеспечено!», — подумала я сначала…

Этот озерный пляж оказался не так уж далеко от Академии. И, невзирая на это преимущество, он был совершенно безлюден. В этот день погода пленительно очаровывала своим спокойствием и последней летней теплотой, благодаря фире, отражавшейся блеском на водной глади и озарявшей чистое голубое небо. Наша спонтанно сформировавшаяся компания быстро расположилась у понравившегося розово-песчаного берега, с воодушевлением готовясь погрузиться в комфортно нагретый голубой водоем. Казалось, чтобы могло пойти не так?

— Ммм… погодка просто блаженство! — улыбчиво сказала Вергета, заходя дальше в воду.

Я уселась в теньке на не задетую и не помятую кем-либо прореженную траву, ощущая на лице мягкое прикосновение мелкого штиля и плотно держа в секрете, что переживала тогда внутри.

— Я рассчитывала, что ты, действительно, составишь нам компанию, — разочарованно сказала Ния, с пристальным вниманием обратившись ко мне.

— А обязательно было звать этих файров? — недовольно буркнула я.

— Аня, — подруга сразу обернулась, — я — неопытный советчик в таком направлении… и, все же, ты понимала, что так все может сложиться у тебя. Знала, что он заканчивает последний разряд… — она расстегнула с себя синее платье с нашитой золотой эмблемой Академии, продолжая свое нарекание, в которой, очевидно, не было места ее милосердию. — Ему нужно реализовываться в жизни, а тебе — продолжать учиться. Я предполагала, что все так может закончиться для вас, но, пожалуйста, не вини его за это и не вини всех файров за то, к чему они совершенно непричастны.

— Я ожидала от тебя другого совета, — не удержалась я от ее безжалостной прямоты.

— Аня, — пригрозила она, уже стоя передо мной в черном купальном костюме с белыми вставками, — если через какое-то время ты не залезешь в воду, то я сама тебя туда потащу, договорились?

— Посмотреть бы на эту картину, — повеселела я, и Ния взаимно улыбнулась, отправляясь к краю берега, откуда со спины бросились тонкие черно-белые полоски на ее безвинном купальнике.

Я продолжила следить за всеми присутствующими с доброй завистью к поистине легкому мгновению, которое они с любовью одаривали друг друга. Так или иначе, подруга была права. Я слишком драматизировала, но почему-то признание этого факта не изменяло ход моих мыслей.

— Как жизнь, элементаль? — услышала я твердый голос Ричарда Хэ́йса. Я немного обернулась назад, когда тот весь по пояс оголенным уселся рядом со мной. Этот парень часто подбивался ко мне в друзья, когда Райли покидал Академию из-за своих соревнований. Я понимала его умысел. Сомневаюсь, что в этому году он мог оставить меня в покое. — Ты выглядишь расстроенной. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Конечно, из-за своего безвыходного расставания с лейтом я немного злобно стала отзываться о представителях этой расы, в частности, противоположного пола, а Хэйс, по случаю, был одним из них.

— Все отлично. Как видишь, сижу в тенечке и наблюдаю за радостью других, — сухо ответила я и кратко повернулась к нему. Знакомые цветом огненные глаза заставили вспомнить, у кого я могла их видеть когда-то давно. — Вопрос, а почему ты не с ними?

— Куда интереснее смотреть за необычайной на этой планете девушкой, которая не перестает думать о чем-то с нашей встречи.

Я ощутила, как мимические мышцы на моем лице нервно сократились, больше не в силах проявлять наигранное дружелюбие.

— Пожалуй, я пойду. Вправду, что сидеть? Не для этого же я здесь? — прытко заявила я, отряхнула с рук мелкие светло-красные песчинки и поспешно подалась к воде, откуда фира живо охватила меня своим согревающим и отрезвляющим пылом.

Стянув с себя одежду, я без промедления ступила на водную поверхность и почувствовала на себе взгляд Ричарда, который так и остался одиноко сидеть на том же месте, скучно выслеживая себе достойное развлечение.

— Аня, смелее вода такая теплая! — громко окликнула подруга, игриво позвав рукой за собой. — Иди к нам!

Как я и говорила, пляж был не таким маленьким и не таким большим, а что важно — глубоким. Вода казалась очень даже комфортной, чтобы окунуться в нее полностью. Я была по талию в ней, по талию мокрая и по талию взбодрившаяся намокшим синим боди с эмблемой Академии. В стороне от меня активно развились Ния с Дирой и Даяна с Аланом Синне́ра. Мне совсем не хотелось мешать их развлечению, поэтому я поплыла куда-то в сторону, все крепче погружаясь в раздумья и не выпуская воспоминания о Райли.

Прибыть на этот озерный берег стало для меня сущим откровением, ведь я раньше уже была здесь. Киннера привел меня в это место, где и состоялось наше непродолжительное свидание. Я не успела разузнать подробности об этом пляже, пока память о том, что случилось здесь со мной, жестоко не раскрыла свои карты. В груди все предательски сжалось, глубоко забредая в мыслительные образы, точно воспроизводя ту встречу, то тепло, тот взгляд, ту душевную боль от бессчетных попыток удержать связь с лейтом…

***

В последнее время Киннера вел себя странно — хуже, чем это происходило за последнюю тяжелую неделю, в которой многие по завершению учебной программы покидали корпуса Мировой Академии. Я прекрасно понимала, что для моего лейта этот период времени окажется совсем непростым. Прощание нам обоим давалось с трудом. За его показной невозмутимостью пряталась неожиданно впечатлительная натура, которая частично показывалась мне в самые интимные моменты. Несколько месяцев нашего близкого общения сформировали в нас общие привычки, одна из которых было поочередное инициирование наших встреч, сопровождавшихся чем-то запоминающе особенным.

В тот самый вечер наступала очередь файра. Он привел меня именно на этот пляж. На тот момент это место выглядело волшебно за счет светового цикла аири, совпавшего с уходившей в закат фирой. Под ногами ощущалось приятная мелкая розовая россыпь, зыбуче проваливая подошву сандаль куда-то поглубже. Ветер приносил за собой аромат дождевых туч, но не только это выдавало надвигающееся атмосферное явление. Приближение дождя интуитивно ощущалось мною, словно Фети́да, элементаль Воды, позволяла улавливать малейшие изменения погоды.

— Здесь красиво, — спокойно оценила я, желанно прижавшись к вечно теплому и приятно пахнущему телу лейта. Он натужно улыбнулся, стараясь спрятать от меня свою печаль, и я решила больше не скрывать того, что ничего не замечала. — Поговори со мной. В последнее время ты будто закрыт от меня. Это из-за того, что ты не хочешь уезжать? Через два года я стану такой же свободной, как и ты. Тогда мы сможем уделять друг другу времени, как и раньше.

— Не получиться, — слабо выдал он, и я замерла. — Место, куда я направляюсь, тебе не понравиться.

— Гурия? — подумала я. — Возможно… Но там ведь будешь ты.

— Отбрось эту идею. Ты не должна лишать себя своей жизни.

— Райли, ты — часть моей жизни, — сокровенно указала я, взявшись за воротник его пиджака. — Самая большая и желанная ее часть.

— Это неправильно.

— Что именно здесь неправильно? — несдержанно возмутилась я за обесцененное им признание.

— Все это — неправильно, — импульсивно ответил он, раздраженно протоптавшись на ровном месте.

Что-то с файром, действительно, шло не так, с чем он категорически не желал делиться. Лучшим решением для нас было оставить вопрос о будущей перспективе после окончательного выезда Райли из учебной территории, однако мы слишком долго откладывали этот разговор. Незаглушимое беспокойство в его глазах выдавало себя.

— Расскажи мне, что тебя тревожит, чтобы я могла понять, как тебе помочь, — заботливо попросила я и мягко коснулась его разгоряченной обнаженной ладони.

— Помнишь нашу… последнюю близость? — несчастно спросил он, явно не желая обсуждать со мной какую-то тему.

— Извини, если повела себя слишком раскованно, — тут же смутилась я. — Сама не знаю, что на меня тогда нашло…

— Тогда я кое-что испытал, — подавленно продолжил он, еще больше дезориентируя меня в сути его мыслей. — Подобное со мной было в день Самайна. В парке. Когда найт помешал нам.

— Не понимаю тебя, — обескураженно растерялась я, пристально выискивая ответ в его лице. Оно становилось все более поникшим.

— Ты будто питалась моей энергией… Я терял контроль над всем… Это было совсем иначе по ощущениям, чем от того энергетика, но слишком похоже, чтобы вспомнить о нем.

— Я не могла сделать это намеренно, — оправдательно заявила я, скоро прервав его сравнение, от которого у меня, будто, стыла кровь в жилах. — Ты же это понимаешь? Это была не я, Райли. Это элементаль. Видимо, тогда она завладела мной…

— Я не пытаюсь этим тебя обвинить. Я пытаюсь сказать, что мы — разные.

— Райли, такое больше не повториться. Я клянусь!

— Не надо. Прекрати, — тяжело вздохнул он и осторожно отстранил меня от себя. — После Кариции ты изменилась. Стала другой. Я уже не знаю, чего ожидать от тебя. Ты ли это или снова Мирена?

— Пожалуйста, Райли не говори так, — виновато попросила я, стыдясь, что могла слышать от него такое.

— Вокруг тебя постоянно будет что-то происходить, пока тобой движет она, а если элементали не станет… Моя стихия изуродует твое тело, может… Может и еще хуже — произойдет что-то непоправимое. Нас тянет друг к другу Гефе́ст. И только. Я сомневаюсь, что у нас возможно будущее.

— И как давно ты начал во мне сомневаться? Мы столько с тобой пережили, со стольким справились вместе, и ты готов так легко отказаться от этого? — плаксиво высказала я, совершенно теряя адекватность в своем поведении.

— Это совсем не легко, Ань. Я каждый день думаю о нас. Что мы можешь дать друг другу? Ничего. Мне тяжело видеть, как тебе больно бывает от моих прикосновений… Это пытка. И всегда для обоих.

— Это не правда. Я что-нибудь придумаю с этим. Пойми, я не хочу без тебя жить.

— Аня, — файр подошел ко мне слишком близко и неуверенно предложил, — тебе стоит меня отпустить. Твоя увлеченность мной ненормальна.

— Не говори так…

— Лейты и найты не могут быть вместе.

От этой фразы внутри меня все перевернулось с ног на голову. Райли часто напоминал мне эти слова. В тот момент моему терпению будто бы пришел конец. Я вцепилась в лейта обеими руками, не позволяя ему отстраняться от меня.

— Я — не найт! Сколько мне еще можно повторять?! Я — медиан. Медиан!

Киннера затряс головой, твердя об одном.

— Твой отчим был прав. Возможно, тебе будет лучше среди ночных классов.

— Нет-нет-нет… Не надо так со мной! Ты пытаешься от меня отделаться? Зачем?! Ты, действительно, меня боишься? Что с тобой стало? Кто это говорит за тебя?!

— Не хочу больше слышать этот бред, — пробормотал он, выбрался из моей хватки и попытался уйти с пляжа.

Я смотрела ему в след, пока не поддалась искушению злости и не заставила его тело остановиться. Это было единственным средством, чтобы прекратить его действия. Файр замер. Только потом я осознала, что впервые использовала свои сверхспособности против него.

— Боже, прости! — испугалась я, подбежала к нему, чтобы убедиться, что он снова мог двигаться. — Райли, прости!

— Вот видишь! — беспомощно воскликнул лейт. — Об этом я тебе и говорю… Это не измениться.

— Я всего лишь не хотела, чтобы ты уходил. Мы ведь не договорили… А ты собрался вот так просто куда-то пойти… Нам нужно решить вопрос как действовать дальше.

— Да, — слабо произнес он.

— Да? — поразилась я, сначала не поверив его согласию.

— Тебе так же трудно, как и мне…

— Да, Райли. Мне никогда еще в жизни не было так трудно! — согласилась я, и Киннера наступательно приблизился ко мне. — Прости меня. Тебе известно насколько ты дорог мне. Я не справлюсь без тебя…

Лейт эмоционально прильнул ко мне в поцелуе. Достаточно активном поцелуе. Его напористое наступление не прекратилось даже, когда наши тела оказались прижаты совсем вплотную. Он вынуждал меня делать шаги назад. Я доверилась ему, покоряясь его стремлению, чтобы оно не значило. Казалось, я действительно болела им и была готова на совершение любых запретов, которые сама же ставила перед собой.

— Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за это, — тихо прошептал файр.

— За что? — удивилась я, расслабленно взглянув в его посветлевшие карий взор.

— За это, — ответила он, и огненная вспышка света ярко разошлась вокруг меня.

Огонь возник всюду, куда бы я не оглянулась. Киннера был по другую сторону высокого пламени, ставшим барьером, замыкающим меня в кольцо. Сначала я испугалась, постепенно сменяя свой испуг на осознание его предательства ко мне.

— Что… что это значит? Что это все значит?! — кричала я, моментально ощутив на себе магическое давление, не позволившее мне рассеять пламя с помощью Гефеста или Фетиды. Я, действительно, не могла выбраться за пределы пылающего круга.

— Ты не оставила мне другого выбора, Анна! — уязвимо крикнул он. — Я должен идти. Должен!

— Райли, пожалуйста, не оставляй меня! Давай поговорим спокойно? Без этого огня. Я же люблю тебя! Тебе этого недостаточно? Для тебя это ничего не значит?!

— Аня, прислушайся к моему совету, — прощально произнес он, не смыкая с меня глаз. — Это последнее о чем я тебя попрошу.

— К черту такие советы! Ты меня бросишь здесь?! Одну?!

— Сейчас начнется дождь… Он разомкнет барьер, и ты сможешь вернуться в Академию.

— Я не понимаю, за что заслужила такого отношения! Я доверяла тебе больше всех на свете!

— Не иди за мной, умоляю. У каждого из нас свое предназначение, — тучно выдал он, развернулся и поспешил в неизвестную сторону.

— Что ты, черт побери, несешь?! Не оставляй меня! Райли! Постой! Мне так страшно… Боже… — на какие-то доли секунд я поникла, панически хватаясь за голову и оценивая масштабы происходящего. Киннера не останавливался и устремленно двигался в определенном направлении, что точно не могло обойтись без моего внимания. — Куда ты идешь?! Там главные ворота? Ты все это спланировал?! Райли! Райли… Я тебя ненавижу! Слышишь! Ненавижу!! Котись отсюда! Ты еще пожалеешь об этом!

Я рухнула на песок и заплакала навзрыд, выкрикивая всю душевную боль от острого разочарования. Ее становилось слишком много, чтобы рассчитывать на малейший контроль. Это было, несомненно, выше моих сил. После моих криков в ушах еще раздавался слабый звон. Мне было так больно, как никогда в своей жизни. Из меня будто уходила сама жизнь и все светлое, что существовало с ней. Паника, растерянность, безвыходность, ненависть, гнев… Эти эмоции прожигали мою душу до тла. Мне следовало закрыться глубоко в себе, чтобы не проявить подобный негатив вовне и не причинить кому-либо вреда, от которого я могла бы хоть немного успокоиться. Вопрос в том, кто мог расплатиться за то, что меня переполняло, и когда: кто-то, кто окажется не в том месте и не в то время, либо же сама я. Так или иначе, любая из позиций была деструктивна.

Из-за леса, куда скрылся Киннера, я безотрывно проследила за поднявшимся в потемневшее небо аэромобилем и стала выжидать момента, когда чары, наложившие на меня какой-то опытной ведьмой, перестанут действовать. С каждым проходящем временем словно уходила вся позитивная часть меня. Пустота пускала корни глубоко в мое сердце. Я была жалка даже для самой себя, ненавидела за собственное бессилие, карала за то, что вела себя не соответствующе, раз столкнулась с такой ситуацией. Я умоляла всех богов мира избавить меня от этого страшного проклятия, которое беспощадно навлекала на себя за безмерную любовь к тому, кого считала идеальным. Только позже я осознала, что острота этой боли показывала мне не силу любви, а силу моей зависимости, с которой мне пришлось иметь дело после. Правдив был тот, кто считал, что чем сильнее разрастается страсть, тем более печальным предвиден ее конец.

Через несколько минут желанно пошел дождь. Я глядела в рябившие белые строки падающей с неба благодати, щекочуще чувствуя ее на своей коже. Ясная улыбка воссияла на моей лице от того, что я вновь воспринимала присутствие элементали, заявившей о себе через помрачневшее видение. Твердо поднявшись на ноги, я ступила за пределы постепенно затухавшего кольцевого костра и попыталась «увидеть» файра в том аэромобиле сквозь всякое пространство. До меня четко проецировалось опасение лейта, словно я разделяла то, что чувствовал он тогда: сильное сердцебиение, частое дыхание, потливость, суетливость в движении…

Я была права. Это его летательное судно поднималось в высь. Мне удавалось осязать на своей коже даже саму скорость движения аэромобиля и то, как же холодно было снаружи на высоте птичьего полета. Ярость и обида представляли мне огромное разнообразие того, чем я могла ответить файру на такой поступок. Я истошно закричала, что было мочи, ясно представляя, как его аэромобиль отклоняется от курса. Прояснившиеся в сознании жестокость и безжалостность достигли своего пика, чтобы позабыть о каком-либо милосердии. В какой-то момент я испугала сама себя. Меня обдало неприятным фриссоном, вынудив физически среагировать на это. Я живо рухнула на потвердевших песок и попыталась прогнать из головы все, что высвобождала во мне элементаль, крепко сжимала в ладонях мокрые песчинки, всячески концентрируясь на желании скрыться от проливного дождя. Раздирающие меня эмоции бились через край. Я то и делала, что просто продолжала отчаянно плакать и прижиматься к охладевшему песку. Казалось, шум дождевых капель, неподвластно бившихся об озерную поверхность, приглушали мой безутешный эмоциональный разлад от всех, кто мог застать такую картину.

— Анна, вставай, — пронесся до меня непоколебимый голос директрисы.

— Эрия? — встрепенулась я и моментально прекратила рыдать, испугавшись того, что она видела меня в таком ужасном состоянии. Я понимала, что в тот момент только директриса могла помочь мне сокрушить все жуткие мысли, затмевавшие тогда мой рассудок. Ее присутствие обнадежило меня. — Я не могу… Она навредит ему! Я не могу допустить этого. Я не знаю, что мне делать…

— Вставай, — мрачно и грузно повторила она.

— Нельзя, Эрия!

— Для чего еще я учила тебя самоконтролю? — твердо настояла она, переубедив меня в своем вопросе. — Возьми себя в руки, Анна. А теперь сейчас же вставай.

Я немного помедлила и осторожно выпрямилась во весь рост, стыдливо избегая с ней зрительного контакта. Прохладные капли проливного дождя перестали касаться меня из-за созданного директрисой магического купола, идеально справлявшегося с работой зонта, только вот обжигающие слезы продолжали катиться по не менее пылающим щекам. Я виновато стояла перед ней, опустив голову и ожидая ее следующих указаний. Мне было куда лучше испытывать на себе дискомфорт от обмокшей одежды, холода и отрешенности. Это хоть немного блокировало доступ к остро испытываемому потрясению.

— Мирена — это всего лишь энергетический субстрат, не имеющий никакой личной заинтересованности. Кто и способен навредить кому-либо, так это ты сама. За счет элементали у тебя обостряется весь спектр чувств, ощущений и желаний. Тебе определять, что со всем этим делать, а не ей, — голос директрисы возвысился. Я хотела просто провалиться под землю от испытывающего позора в ее глазах. Стояла и молчала в то время, как вокруг нас воцарился бесперебойный шум дождя. — Идем. А после — ты подготовишься к отъезду. Пора тебе вернуться ко мне домой и кое-чему научиться.

На этом все мои действия в отношении Райли были приостановлены. Я прекратила всякие попытки цепляться за него. Директриса откликнулась на мою боль. Меня поразила то, как скоро она узнала о том, что со мной происходило в тот вечер. Возможно, сверхэнергия элементали как-то дала знать о себе, не знаю. Мне было невероятно плохо тогда. Я всецело была поглощена негативными эмоциями и соглашалась со всем, что велела мне Эрия, только бы она подавила во мне то, что так искушало мой эгоизм. Со всем. Чтобы однажды вернуть себя себе.

…Непроизвольно доведя свое душевное состояние до плаксивого стона, я ментально отдернуло себя, чтобы прекратить то сладостное и, одновременно, горькое прошлое. Время, проведенное в доме директрисы, позволило посеять в своем сердце пустоту о лейте, которую мне сложно было чем развеять. Похоже, я смирилась с его выбором, хотя порой, мне кажется, что это было не совсем так.

В умиротворенном спокойствии своего окружения я обернулась в сторону группы. Оставаться наедине оказалось огромной ошибкой. Теперь я была в Академии среди множеств учащихся, с которыми могла познакомиться, секций, в которых бы развила новые навыки, медиатека, в которой могла найти для себя что-то новое… Мне следовало двигаться дальше. Я понимала это. Я хотела этого. Но, хотя бы раз столкнувшись с идеальным пределом эмоций и чувств, сложно представить что-то лучшее, чем было.

Напитав себя мыслью о беззаботном «новом», я позволила себе задаться намеченному направлению вернуться к своей резвившейся группе, как вдруг за спиной раздался звонкий голос, заставивший меня вмиг испугаться. Я перестала принадлежать себе, когда ощутила тяжесть чьих-то руки, грубо легшие на мои плечи. Тело замерло до сильнейшего напряжения, плавно уходя под воду. Сердце бешено забилось. Дыхание плотно задерживало кислород. Поддавшись давлению холодного водного пространства, я резко раскрыла глаза, чтобы хоть немного увидеть своего недоброжелателя. Видеть что-либо было сложно. Мутная неестественно темно-синяя пелена сначала дезориентировала меня. Я резко схватилась за того, кто так здорово меня испугал. Взявшись за его ступню, я мощно потянула его вниз и начала ожидать, пока наши лица не сровняться друг напротив друга. Свет фиры удачно лег на волнистые светлые локоны, а затем и на само лицо Даяны, неконтролируемо выпускавшей из себя оставшиеся пузыри воздуха. Моментальная дрожь пробежалась от пяток до затылка, когда я провела отчет своим действиям. Наши тела стало затягивать дальше на мрачную и холодную глубину. Вергета боролась всеми силами, чтобы как можно скорее всплыть наверх, но ей будто что-то не позволяло этого сделать. Тогда и я почувствовала, что больше не могла удерживать способность своих легких обходиться без кислорода, быстро вернула над собой обладание, потянула Даяну наверх, и через пару секунд мы синхронно вынырнули на поверхность.

Вергета жадно стала вбирать в себя воздух и суетливо плыть к берегу. Рядом с собой я видела Диру, Нию и Алана, до конца не понимавшие, что в итоге произошло. С каждой проходившей секундой мое чувство вины разрасталось до панической безысходности.

— Даяна! — окликнула я ее. Конечно, она была занята переосмыслением случившегося, чем моими извинениями.

Дира и Алан стремительно поплыли за ней, а Ния осталась со мной. Она не спешила вступать со мной в диалог, только для себя убеждалась, что перед ней была я, а не элементаль.

— Что произошло? — спросила подруга, оставаясь со мной наедине.

— Я… — с трудом выдавливала из себя слова. — Я сама мало, что поняла. Она напугала меня, а я… Я ушла с ней под воду. Я не хотела этого, Ний. Все так быстро произошло, что я даже… Ах… Мне лучше пойти к ней.

Моя растерянность достигла того пика, что я не смогла найти в себе силы говорить дальше, а обреченно выдохнула и как можно скорее помчалась на берег, продолжая ощущать на себе обеспокоенный взгляд подруги, аккуратно контролировавшей каждое мое движение. Алан остался с Ричардом, вероятно, сообщая свидетелем чего он только что стал. Дира не отходила от Даяны, состояние которой было крайне потрясенным. Я покрыла себя полотенцем и неуверенно подошла к девчонкам, до конца не подготовившись к своему объяснению.

— Даяна, извини меня… Ты знаешь, что я этого не хотела. Не нужно было тебе этого делать…

— Это из-за того, что к тебе притронулась? — истерично выдавливала она из себя фразы, широко раскрыв и без того большие глаза. — Твое лицо… Оно… Оно…

— Я знаю, — согласилась я, не давая возможность рассказывать подробности моего облика Дире.

— Так, что все-таки произошло? — обратилась к нам фавна.

— Неважно, Ди, — прервала ее Вергета, выставив ладонь перед ней, и продолжила говорить исключительно со мной. — Я никак не могла ожидать этого от тебя.

— Я тоже! Ты ведь знаешь, что для меня опасность на каждом повороте, вот я… — я задержалась, не подобрав подходящего завершающего слова. — Не надо делать так больше, хорошо? Это чревато внезапной реакцией, и я не могу в точности предугадать, что предприму.

— Это я уже поняла.

К этому времени Ния подобралась к нам, встала рядом и с сожалением заглянула мне в глаза.

— Извините, что испортила всем этот день, — стыдливо продолжила я, мечтая провалиться на месте под розовый песок от того, что наделала. — Я испугалась и потеряла контроль. Это все.

— Ань, мы ни в чем тебя не виним, — мелодично сказала подруга, осторожно прикоснувшись моего плеча.

Наши с Даяной взгляды быстро расставили все точки над «i». Тот случай, к несчастью, подпортило беззаботное настроение всем. Впрочем, на Короне проще относились к подобным происшествиям, ведь коронцы различные своей видовой принадлежностью не всегда способы быть безопасными в общении с другими видами. Так или иначе, мне пришлось тяжело.

Красочный закат завершал дневное время суток, и фира уходила за ветвистые деревья куда-то за горизонт, слегка позволяя аири показаться из-за свечения желтой звезды. Когда же явственный свет фиры вовсе исчез, вода окончательно потеряла способность сохранять дневное тепло, побуждая всем окончательно выйти на берег, и настало то время, когда в темноте нас обеспечивал зажженным неестественным путем огня костра. Он был настолько ярким в кромешном окружении, что, наверняка, пламенный свет можно была разглядеть издалека. Вплоть до позднего вечера мы пробыли на Блюридже.

Компания сидела и обсуждала все, что только могло прийти нам в голову, временно позабыв о неприятном инциденте. Но только не я. Словно наказанная всеми негласно, я старалась не привлекать к себе излишнего внимания, наблюдая за активностью общения медианов и лейтов, а также удивительной природой, очаровывающей даже, когда исчезла фира. Свежий воздух пробуждал ночные бутоны цветов, светящихся при полной темноте, а недалеко от нас раздавались монотонные вои мелких покрытых гладким кожным покровом земноводных существ, схожим с летучими мышами, с когтями на концах крыльев и мощными конечностями, активно скоблящими древесную кору.

Молчание между всеми приглушалось тресканием тлеющего костра и смехом Даяны, звонко беседовавшей с Синнера. Она оправилась намного быстрее, чем я могла себе это позволить.

— Пора собираться, — утомительно настоял Хэйс, безэмоционально сидя у огня, разжигая сломанную ветку и практически не поддерживая беседы с кем-либо.

— Угу… а так не хочется. День быстро закончился, — лениво произнесла Вергета, ласково навалившись на крупное плечо понравившегося ей лейта.

— Есть возможность остаться, — усмехнулся он.

— И проснуться, черт знает, как и где… — резко дополнила мысль Ния, заставив меня скрыто улыбнулась от того, что подруга непроизвольно перенимала мои словечки, легко пуская их в свой лексикон. Подобным образом никто не выражался на Короне, что не могло не привлечь внимание остальных. На меня кратко перевели взгляд. Оставалось лишь только догадываться, что скрывалось за ними.

— А я не верю, что у Академии могут быть падальщики… — заявила Даяна, раскрывая всем тему разговора с Аланом.

— Не стоит их недооценивать. С приходом ночи приходят и они, — сказал последнее Ричард и поднялся на ноги, побуждая нас сделать то же самое.

Его слова вынудили меня с опаской посмотреть на кромешную тьму, в которой ничего не было видно из-за засвета яркого костра. Я задумалась, скоро сталкиваясь со скрыто осуждающим взором файра, бесспорно, имевшего какое-то мнение на мой счет. Это заставило меня напрячься и больше замкнуться в себе.

Возвращаясь к теме, мне не раз доводилось слышать о падальщиках, особенно, после ритуала-отмены. Страх столкнуться с этими найтами присутствовал почти у каждого на лице. Падальщиками называли стригоев, которые забывали, что они раньше были разумными первородными вампирами. Они перенимали на себя всю звериность, вовлекая в свой рацион, в частности, сырую плоть, с которой учились играть в малой стае. Это был тот самый случай, когда у вида существовали две жизни — «до» и «после». Жизнь «после» лишала воспоминаний своего привычного жизнеустройства, возможных родственных связей, принятых нормах… Они, как полноценные кочевавшие зверюги, отрешенно путешествовали всюду стаями, передвигаясь вместе с ночью. Даже когда речь зашла о самом страшном и кровожадном существе большинство из группы не торопилось выдвигаться в путь. Вода сумела знатно вымотать нас, и пускай мы выбились из сил, оставаться также не могли. Собрав вещи и окончательно потушив огонь, мы отправились к Академии прямиком по готовой тропинке, освещая друг друга разным источником света. Время до комендантского режима у нас было немного, хотя, что с того, если мы немножко опоздаем?

Каждый из нас в тот поздний вечер был утомлен по-своему. Со временем наша ходьба замедлялась, а Дира, буквально, засыпала на ходу. Я шла последней, чтобы своевременно направлять ее ход. Мои глаза тоже постепенно закрывались из-за темноты, сливавшейся со всем, чего могло касаться мое зрение. Меня даже не волновали посторонние шумы. Каждый отступ, от которого я спотыкалась и приходила в себя, становился одновременно и благодарным, и раздражительным, ведь, если б не он, я бы спокойно отстала от остальных и улеглась у первого попавшегося деревца, о чем уж можно было говорить при чувствовании запаха неизвестной откуда гнили. К сожалению, сегодня мне пришлось переоценить свои возможности и напомнить, что дар элементали — это еще и мое проклятие, которое находит лазейки проявить себя. Так, может, заместительница дневных классов была права? И мне стоит пересмотреть все, чего я могла позволять себе ранее?

Глава 4

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

После случившегося я, буквально, заставила себя зайти в кабинет директрисы. Эрия располагалась за своим рабочим столом, будучи полностью погруженной в свое дело. Удивляло, что, несмотря на потрясающие технологии этой планеты, она продолжала прибегать к частым письменным записям, нежели к упрощенной электронной форме отчетности, которую активно практиковала основная масса преподавательского состава.

— Здравствуй, Аня, — в абсолютном ладу с собой обратилась ко мне директриса. — У тебя все в порядке?

— Добрый день, — нервозно поприветствовала я ее, в беспокойном шаге добралась до поставленного напротив нее кресла и выдержала небольшую паузу, готовясь перейти к сути своего прихода. — Вот-вот наступит день, когда общий учебный план будет сформирован. Я перехожу в третий разряд, так что… Мне следует определиться с факультетом.

— Все верно, — одобрительно отозвалась она и положила зеленую перьевую ручку, собираясь завести со мной важный разговор, — но что именно тебя так тревожит?

Я растерянно забегала глазами, пытаясь перебороть свой страх и гордыню, чтобы признаться в том, что ее прогнозы по поводу элементали уже начали сбываться.

— Ранее Вы рекомендовали мне факультет безопасности, — выдала я первую мысль, тайно справляясь с бушующим конфликтом интересов в своей голове. — Я согласна с его необходимостью.

— Не могу согласиться, что это, действительно, так, — с ясным сомнением определила она, и тогда мой взгляд застыл на ней. — Анна, расскажи мне, что произошло.

— В последнее время я стала замечать, что привыкла к своим способностям. Последствия такого выбора меня пугают. Я не могу быть уверена, что справлюсь с этим факультетом. Никогда раньше я не рассчитывала на свои физические способности, особенно, когда у меня появилась такая альтернатива. Чем чаще я использую сверхсилу, тем ближе я подпускаю к себе Мирену. Вы точно понимаете, что это может значить.

Эрия не смыкала с меня свой светло-голубой взор, смотрела настолько проницательно, что у меня моментально отпало желание сообщать ей о своей назревшей, как заноза, проблеме. Тогда же тон директрисы нежданно погрубел, лишая меня возможности сопротивляться:

— Анна, прошу, не вынуждай меня самой выяснять то, что ты могла натворить.

— Как Вы это делаете? — нервно протараторила я, легко поддавшись ее провокации. — Боже… Я хочу сказать, что вчера настал тот случай, когда я не справилась с элементалью. Я даже не успела ничего предпринять. Меня только лишь напугали, но мой разум, словно, отключился. Я потеряла контроль. Потеряла связь с реальностью. Полностью выпала из нее… Никто не пострадал, но я боюсь однажды сделать что-то непоправимое и стать той, кого во мне готовы видеть окружающие. Этого нельзя допускать. Вы это прекрасно знаете.

— Здесь ты права. Это только начало, — мрачно отрезала она, не разделяя моей тревоги. Даже как-то показалось, что Эрия ожидала от меня совершенно иного признания. — Дух элементали подчиняет тебя себе, когда эмоции притупляют сознание. Поэтому нужно научиться избегать выраженных эмоциональных скачков — это один из верных путей, как можно ее задержать. Временно мы сможем предотвратить эту проблему. Ты правильно поступила, что рассказала мне об этом. Я переведу тебя на факультет безопасности. Прошлый учебный год показал твои навыки. Этот факультет укрепит и улучшит то, что ты могла не замечать в себе. Если ты точно согласна с данной направленностью, то я попрошу профессора Ке́ридж основательно заняться твоей подготовкой. Мне не хотелось предрекать это, но, рано или поздно, тебе придется сделать выбор, в котором ты либо освободишься от этой энергии, либо начнешь учиться каждый раз противостоять соблазну могущества, а оно будет возникать больше и чаще. Так было всегда. С каждым неподготовленным коронцем.

Я уставилась на непостижимое хладнокровие директрисы, ощутив на себе мгновенный озноб. Слышать такое было страшно. Неопределенность будущего порождала множество иллюзий, предположений, догадок, касаемых моего дальнейшего пребывания в Академии. Единственный доступный вариант, который открывался передо мной, был связан с полным отказом от применения сверхэнергии. Могла ли я с этим справиться? Вернуться к прежней жизни? Полгода назад, вероятнее всего, — да, но что теперь?

После моего разговора с Эрией время бежало без каких-либо событий. Порой я прибывала в медиатеке за дополнительной дозой необходимых знаний, которые запросто могли отвлечь мой мозг от излишней тревоги. Конец коронского лета текуче сменился началом прохладной осени, а отдых — подготовкой к учебе. Каждый учащийся Академии амбициозно был увлечен своим обновленным расписанием, когда как меня озадачивали иные вещи, которые потихоньку расшатывали мою нервную систему с новым днем. Не знаю, как себя даже следовало бы вести, осознав, что моя репутация в очередной раз была подорвана нелепым случаем, о котором стали перешептываться у меня за спиной.

В отличие от длинного списка Нии я ужаснулась тому, что мои общепознавательные учебные дисциплины сменились адской жестью:

«1 занятие: 9:00. Социология, углубленный курс, преп. Фаривен

2 занятие: 11:25. Физическая подготовка, углубленный курс, проф. Керидж

Обед.

3 занятие: 14:00. Теория. Основы безопасности, общий курс, проф. Ге́орг

4 занятие: 16:25. Теория. Правоведение, углубленный материал, проф. Ифраи́м

5 занятие: 18:25. Основы боевых искусств, общий курс, проф. Том

Ужин».

На что я могла рассчитывать, выполняя этот послужной список? Скорее всего, на удачу. С такими занятиями можно было попрощаться со своим свободным временем, ибо буду замертво спать и стонать от ноющих мышц.

— Мне нравиться свое расписание, — довольно произнесла подруга, любуясь утвержденным списком. А что насчет меня? Мне-то уже точно было не отвертеться от наметившегося курса. — Бионика, биоинженерия, биотехника… просто «вау»! А у тебя теперь что?

Варетти живо подошла ко мне, и я прискорбно вручила ей листок. Она с диким любопытством приняла его, бегло пробежалась по нему необыкновенно чарующе сапфировыми глазами, постепенно меняясь в выражении лица.

— Физическая подготовка? Основы боевых искусств? — она потуплено уставилась на меня. — Ты все-таки решила вместо дополнительного занятия выбрать эту специальность? Я хорошо помню тот разговор, когда ты указала мне на тех накаченных ребят, от которых ничего не ненакачанного уже не оставалось. Помнишь, ты тогда выстояла сопротивление Леи?

Я непроизвольно прижала губы и слабо кивнула. Конечно же, я помнила тот нервозный для меня период и ту Лею — свихнувшуюся бывшую девушку Райли, которая сожгла мои волосы и униформу, отправив в меня вспышку огненной энергии. Теперь я оказалась с ней даже чем-то похожа, также цеплялась за прекрасное прошлое. Думаю, мне было бы гораздо хуже, если бы файр продолжал свое обучение в Академии, но только уже в компании нового объекта внимания. Здесь, конечно, мне повезло больше.

— Извини, что напомнила тебе об этом, — оценив мою хмурость, виновато процедила она и коснулась моего плеча.

— Все нормально, Ний. Я должна это пережить.

— Поэтому ты не удалила его идентификатор? — догадливо предположила она, раскрыв поведанную когда-то ей информацию в моем мобильном устройстве. — Ожидаешь, что он когда-нибудь тебе позвонит?

— Я просто не разобралась в телефоне и не знаю, как это сделать, — немного раздраженно объяснилась я, упуская тот факт, что подруга воспользовалась своим положением, когда ремонтировала мой телефон, чтобы выяснить то, что ее интересовало лично. Она не поверила моему оправданию. И да — я бы тоже. Ния успела слишком хорошо меня узнать. Я продолжала на что-то надеяться. Наивная тупица.

Затянувшееся молчание заставило ее заговорить:

— Профессор Ка́стра записала меня в вокальную группу для установки звука, света, голограммы, — сообщила она и снова улыбнулась, вынуждая мне повторить за ней, — а это значит, что с завтрашнего дня я буду ходить к ней для подготовки к вечеринке в честь основания Академии. В этот раз планируется сделать что-то грандиозное.

— Так рано?

— Рано?! — поразилась она и резко остановилась. — Напомню, учеба начнется совсем скоро.

Я кратко простонала, запрокидывая голову вверх, поскольку эмоционально была не готова к своему учебному режиму.

— Ну ты даешь… уже второй год так! — изумленно воскликнула подруга, интуитивно взглянула на время, а затем на нее внезапно нахлынула буря неистовой энергии. — Ах! Нам же надо быть уже в аккубатории. Бежим!

Подхватив меня за локоть, она суетливо вывела меня из корпуса, еще обсуждая по пути свои новые занятия, благодаря которым мы реже станем видеться. Даже на социологии. У Нии будет спецкурс, а у меня — углубленный. Как оказалось, это было не одно и тоже.

— Привет, я привела к вам «живчика»! — со всем позитивом произнесла Ния, последовательно усаживаясь за наш новый столик.

— Что с тобой? — обратилась ко мне Даяна, ясно давая понять, что не держала обиды на то, что произошло на пляже Блюридж.

— Может, погода… — слабо ответила я, продолжая ощущать на себе вину за содеянное.

— После вечеринки все вновь пойдет своим чередом, — успокоила меня фавна, медленно разрезая рыбу. — Вот увидишь…

Я присмотрелась. Не помню, чтобы Дира когда-либо ела рыбу. Оценив молчание девчонок и частые их переглядки друг с другом, я решила, как можно быстрее сорвать их безмолвные планы.

— Что такое?

Даяна сразу откликнулась:

— Планирую больше времени уделить плаванию. Я стала замечать, что мне часто хочется пить.

Я с интересом остановила свое внимание на Вергете.

— Тебе необходима проверка, — протянула на выдохе подруга.

— Да, я в курсе, что необходима, Ний. Только такая «проверка» стоит кучу средств, а я, напомню, являюсь подкидышем чьей-то родительской любви, которая решила наградить меня светлым будущем, оставив умирать в лесу. Мне повезло, что я вообще попала сюда через программу лояльности и смогла впечатлить на собеседовании директрису, предоставившую мне шанс встать самостоятельно на ноги. Так что не нужно говорить мне об этой проверке. Я сама знаю, что со мной что-то не так. Мне уже будет двадцать четыре, а я выгляжу, как человек. Позор! Моя принадлежность не проявляется, и это не может не сказываться на мне, моем окружении и моем будущем. Я не могу с этим ничего поделать.

— А можно самой в этом разобраться? — сострадательно предложила я, поддержав идею Нии.

— Если б все было так легко… Рас всего три, а видов несколько десятков! Я быстрей дойду до трансформации, чем доберусь до правды. Здесь это так не работает. Давайте поговорим лучше о чем-нибудь другом. Кстати, вы готовы к Самайну?

Я с Нией удивленно переглянулись на нее, и только Дира посмела ей возразить:

— Сейчас даже занятия не начались, а день Самайна наступить только в конце этого месяца.

— Ты считаешь, что это так долго? — Даяна не взяла за значение слова своей подруги. — Ой, великие духи, да эти дни пролетят так быстро, что вы не успеете и моргнуть. Вот увидите.

Вергета была настолько тверда в своих высказываниях, что ей никто отрицать не соизволил. Я также молчала, думала над тем, кем могла оказаться Даяна по праву. Ее симптоматика вызвала во мне поистине исследовательский интерес.

На следующие сутки всех учащихся ожидало предучебное празднование Дня основания Мировой Академии. Нии готовилась к этому мероприятию, как никто другой из нашей группы. Для нее было важно внести свой вклад в организацию этого мероприятия. Оно было более масштабное и яркое, как уверяла нас Варетти, ведь в этом году Академия значительно пополнилось желающими обучаться в этом заведении. Это празднование, как никогда должно показать себя показательно.

Только вот я не придала этому того же значения, что и остальные. Даже мой внешний вид, отличавшийся от выданной униформы цветом и отсутствием эмблемы. После традиционной речи директрисы с предсказанием, как она видит этот учебный год, зал под открытым вечерним небом наполнился веселым ликованием, которого я не была готова разделить. Эрия покинула это общее празднование, прежде, велев мне в ближайшее время подойти к ней в кабинет. Серьезность просьбы директрисы не могла меня не насторожить. К тому же, ничего больше меня не держало на этом мероприятии. На душе было невероятно тоскливо от пережитого прошлого. Девчонки позволили мне уйти, хотя мою подругу сильно расстраивало, что я не разделяла с ней того же веселья и не смогла достойно оценить труды ее стараний с источником голографического света, который, определенно, оказался лучше, чем в предыдущем году.

Забредя в пустой главный учебный корпус, я облегченно направилась на четвертый этаж и оставляла после себя шаги, отдаленно разносившиеся эхом по просторным коридорам. После моего признания директрисе о чередующейся бесконтрольности элементали я понимала, с чем могла быть связана частота наших с ней встреч. Меня это не обременяло, хотя все наши беседы ограничивались текущим положением степени моей уязвимости, которое больше не вызывало каких-либо подозрений.

Привычно подобравшись к рабочему кабинету Эрии, я ненавязчиво постучалась костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь ответного отклика, отворила ее.

— Анна? — оживленно отозвалась она. — Входи.

В этот раз директриса не сидела за своим письменным столом. Я застала ее в хождении по центру просторного кабинета. Она выглядела очень нарядно в переливающемся на свету темно-розовом платье с белым кружевным жабо на груди и оборкой на краю укороченных рукавов, не обеляя себя сверкающими драгоценными украшениями.

— Ты уже настроилась на завтрашние занятия?

— Думаю, да, — притворно ответила я и пронаблюдала за тем, как директриса стала подозрительно выхаживать рядом со мной. От этого я немного замешкалась.

— Рада слышать это… — задумчиво произнесла она и указала мне на кресло. — Присядем, мне с тобой нужно о чем-то поговорить.

Я отреагировала на ее предложение и вполне привычно уселась за кресло перед ее темно-деревянном письменным столом. Директриса задержалась в центре комнаты, пару секунд стоя у меня за спиной. Я насторожилась ее излишнему затишью и, как только приготовилась обернуться к ней, то почувствовала на своей обнаженной шее что-то стягивающее и прочное. Испытав сильный испуг, моя кисть машинально схватилась за тонкую веревку. Взмокшие пальцы нащупали холодный отполированный минерал. В сознании воспроизвелась цепенеющая реакция, как тогда, когда однажды металлическая цепочка в руках Даниэля Сиэ́ро должна была стать настоящем средством моего убийства.

Мое дыхание резко сбилось и мурашки неприятно окинули меня с ног до головы.

— Спокойно, Аня, — умеренным тоном настояла она, наконец, показавшись передо мной. — Я не хотела тебя напугать. Мирена могла управлять тобой и не позволить защитить тебя.

Я прерывисто выдохнула, протерла между собой трясущиеся ладони и торопливо проанализировала ее действия. Пока сконцентрироваться мне удавалось с трудом. Меня разразила сильная мигрень. Адреналин в моей голове просто зашкаливал. Кажется, одна директриса понимала всю опасность влияния духа элементали. Оставалось лишь догадываться, что ей приходилось видеть в свое время, чтобы стать такой осторожной.

— Как ты теперь себя чувствуешь? Анна, прошу успокойся. Я никогда не причиню тебе вреда. Этот амулет, — она указала на прозрачный круглый минерал фиолетового цвета, столь внезапно оказавшийся на моей шее, — самый мощный барьер от ее влияния. Он очистит твои намерения, которые могут быть тебе не присущи.

— Значит, — огорченно подняла я на нее свои глаза, часто проморгав, — я не смогу использовать способности, когда он на мне?

— Нет, не сможешь, — твердо подтвердила она. — Поэтому стоит прибегнуть к другим способам защиты.

— Это Вы про мой факультет? — догадливо подумала я, и Эрия кивнула.

В моем взгляде, думаю, она вполне могла разглядеть, что я была не совсем в порядке. Мое молчание только подтверждало ее догадки.

— Моя осторожность была излишней, — призналась директриса и аккуратно прижала меня своей рукой к себе. — Позволь мне тебя успокоить.

Моя голова сковано легла на ее живот, закрытый под грубым полотном ткани, напоминающий корсет. Я испытывала легкое недоумение от такой любезности, которую Эрия не позволяла себе ранее по отношению ко мне. Хотя, признаться честно, мне сильно не хватало материнской нежности, и то, на что решилась директриса, чтобы успокоить меня, даже расценивалось суррогатом этой нежности, которую мне не хотелось скоро прерывать. В результате я покинула кабинет директрисы умиротворенно. Даже с лучшим самочувствием нежели, когда я туда вошла. Конечно же, ее магия сотворила со мной такое, но, повторюсь, к Эрии я располагала глубочайшее уважение и покорно выполняла все, что она требовала от меня.

Что насчет того фиолетового камня… Сражение с «самой собой», должно быть, обещает стать красочным и героическим, ведь я не хотела позволять Мирене портить и без того высосанную из пальца репутацию. Помниться мне, признание почтения элементали учащимися Академии вышло не долгим, вслед за которым я стала натыкаться еще в прошлом году на предупредительные комментарии в мой адрес и оградительные угрозы с упреком, что им известно, как сложиться моя дальнейшая судьба, вышедшая из-под контроля собственного тела. От этой мысли сложно было избавиться даже в свое первое учебное утро. Приятная солнечная погода безжалостно сменилась на влажный и холодный воздух, унося за собой жизнерадостность на лицах, шедших рядом со мной учащихся.

Вводных лекций и занятий в Академии не предвещалось, так что моя социология была насыщенно посвящена разновидностям расы найт, что не могло не привлечь мое внимание. В этот раз я решила отказаться от стериотипизации ночных классов, когда выяснила о найтах чуть больше с точки зрения гармонизации социального взаимодействия. Глупо было критиковать их за то, что они были другими. После того случая, когда я вступилась за некоторых ребят на вечеринке в честь ритуала-отмены Договора Дня и Ночи и нарочно отнесла себя к ним, в каком-то смысле, я подписала себе приговор стать аутсайдером в глазах, как минимум, лейтов и, максимум, остальных дневных классов. Помимо этого, к удачному стечению обстоятельств, моя учебная программа показалась мне не такой уж жутко сложной до той поры, пока я не заявилась на первую тренировку с, довольно, резким и презрительным профессором Керидж, проходившую в спортивном комплексе.

Я находилась в малом зале, пол, стены и даже потолок которого были отделаны жесткой набивкой. Это произвело на меня нехорошее впечатление о целесообразности такой комнаты. Темноволосый и короткостриженый профессор с жутким шрамом у правого виска и яростным взором, всматривающегося на меня как на соперника, в первый же учебный день призывал меня к контактному бою. Подобные действия были мне чужды, но ему это требовалось, чтоб продемонстрировать свою ловкость, скорость и выносливость, с которыми придется работать этому профессору. А когда выяснилось, что я слаба абсолютно во всем сразу, он разозлился еще больше, приготовив для меня новое задание — обороняться от его ударов. Каким быстрым он был! Я множество раз падала, не справляясь с его невероятной ловкостью до самого окончания занятия. Стресс, который испытал мой организм, был слишком явен, чтоб притворяться, что все шло хорошо. Этого профессора не снисходил ни мой возраст, ни пол, ни отсутствие примитивных навыков самообороны. Каждый его удар был слишком болезнен, словно меня касалась не его рука, а деревянный брус. Он выглядел несокрушимой скалой, несмотря на некрупные габариты своего телосложения. Я совершенно была бесполезна перед ним, пытаясь играть по его правилам, стоившим мне болью, неуверенностью и эмоциональной подавленностью за свою никчемность.

— Аня, как ты? — жалостливо оглянула меня Ния, заметив, как я не могла прийти в себя, ощущая на теле расплывающиеся гематомы. Мы были с ней в аккубатории, наполненном различными разговорами о пройденной первой половине учебного дня. — Скажи ты что-нибудь, иначе я стану больше беспокоиться!

— Так продолжаться не может. Нужно что-то с собой сделать… — ответила я на выдохе. Мой голос был слишком монотонен, отражая всю носимую с собой слабость.

— Прекрати такие речи, — недовольно заявила она. — Это сначала трудно, а потом привыкнешь, и тебе все станет на зубок.

— К тому времени я вообще останусь без зубов… Ты бы только знала, что со мной было!

— Я опросила ребят, — дружелюбно внедрилась в наш разговор Даяна. — Они сказали, что этот Керидж — валькирий. Ты помнишь, кто это такие? Он много полезному сможет тебя научить, но есть один точный недостаток. Он терпеть не может жалость.

— Ах, вот почему он был так зол, — иронично простонала я, дрожащей рукой хватаясь за вилку. — Я так вымоталась… Я сомневаюсь, что доживу до сегодняшнего вечера. Ох, не нравиться мне это все. Как мне идти к нему завтра? У меня все тело уже ломит.

— Держись, подруга, — Ния сочувствующе похлопала меня по болевшей спине. Пришлось стиснуть зубы, скривив жалкое подобие своей улыбки.

Продолжая превозмогать неуемную боль, я поднялась на второй этаж. По плану шла теория основ безопасности. Добравшись до кабинета, я застала лишь четырех девушек и прекрасно сложенных телом парней, что составляли собой основную укомплектованность этой программы. Мне досталась самое неуютное место — центр, оккупированный привлекательными взрослыми юношами. Под неприятное затишье я заняла свободный стул и подготовленно выложила на рабочий столик блокнот и ручку.

— Эй, Аня, ты случайно не перепутала кабинет? — донесся веселый голос справа.

Среагировано повернув голову на источник звука, я обнаружила похорошевшего Гарэна, так напомнившего своего старшего брата.

— Я теперь на факультете безопасности, — прямо сообщила я, порадовавшись нашей первой встрече.

— Да неужели-и… — с издевкой усмехнулся он, не проверив больше на слова. Те, кто услышали мое, вероятно, негромкое заявление, также удивленно обернулись. Я прищурила глаза и внимательно оценила реакцию толпы. Думаю, год назад я бы и сама не поверила себе.

Файр не скоро отвлекся на вошедшего к нам профессора Георга, благодаря которому мне удалось понять, что данный курс мог сыграть для меня неплохую службу. Он был направлен на формирование порядка действий для личной, так и общественной безопасности, усвоение умений распознавать и оценивать опасные ситуации, определять способы защиты, оказывать самопомощь и взаимопомощь, в общем, весь год я стану изучать современный комплекс проблем при обеспечении безопасности, к которой, по сути, буду стремиться. Не сказала бы, что была готова изрядно формировать в своей голове сложные модели ситуаций, чтобы учиться правильно их разрешать, но это как раз было то, что, повторюсь, точно не помешало бы мне. А вот найти в себе силы, чтобы не уснуть, на следующем своем занятии оказалось трудней всего. На правоведении с крылатым профессором Ифраимом было непросто. Его лекции выглядела по началу нудными и затянутыми, впрочем, и здесь со мной был Гарэн. Тот изрядно веселил меня своей простотой, все пытаясь разобрать подлинную причину, почему мне взбрело в голову выбрать именно «мне не подходящий», как он рассуждал, факультет. Так завершилась вся неделя полная мучений и боли, в частности, когда проходили тренировки. Кстати, тренировки в рамках основы боевых искусств с профессором Томом проходили в группе, в которой у меня был потенциальный партнер для парных боев — все тот же Гарэн. Без способности элементали в регенерации было особенно тяжело, а чувствовать незаживающие раны и прочие реакции своего организма — утомительно неприятно.

Время бежало, и я, буквально, перестала пересчитывать на своем теле все новые и новые синяки, когда возвращалась в жилой корпус просто никакущей. Подруга понимала причины моего состояния и не приставала с вопросами о том, как прошел мой день, воспроизводившийся по одному и тому же сценарию: общение с учащимся разных факультетов, дружественное пребывание в своем близком кругу, в который все плавно подбирался Гарэн, а также череда трудностей в освоении новых, на этот раз, прикладных знаний и навыков… Честно, я не поняла, как наступал на пятки конец этого месяца. Погода основательно поменялась. Утро не уступало промозглому вечеру, когда учащиеся ночных классов сменялись учащимся дневных классов, пуская из-за рта видимый теплый воздух, которым были наполнены учебные здания Мировой Академии.

Самое сложное противостояние на протяжении всего прошедшего месяца выпало на долю моих практических занятий с профессором Керидж, действия которого оказалось очень непросто предсказать. Эрия сделала его моим ментором, что подразумевало абсолютную заинтересованность профессора в моей подготовке. Многие на моем факультете могли только мечтать, чтобы их на обучение взял этот профессор. Я должна была испытывать великое счастье за такую представленную возможность, но, честно говоря, его пассивная агрессия меня изрядно пугала. Я часто терялась над тем, как мне было правильно себя вести, ведь он мало говорил о теории. Он вообще о ней толком не говорил — учил техникам через мои ошибки. Знаете, очень запоминающийся материал. Скажу, что это — отличная мотивация с ходу вникать и следовать его рекомендациям. Только так, в лучшем случае, я могла избежать его грубых методов обучения. Напрягало то, что такие методы считались вполне легальными и что поразительно — признанными. Не все его учащиеся могли смириться с его методикой, но те, кто проходил его «школу выживания», в результате, достигли знатного успеха в своей карьерной деятельности. Это уже что-то да значило для меня.

— Двигайся живее, Вичвилл! — раздражительно воскликнул он, недовольно поставив мою руку в правильном положении.

Уже с первых минут занятия я интенсивно училась ловкости при обороне, и по пришествии второго часа тренировок, думаю, я имела право хоть немного перевести свое дыхание

— Я устала, профессор, — пропищала я, невыносимо держа в руке тренировочный кинжал и сражаясь с неконтролируемой дрожью от напряжения во всем теле.

— Устала? Это ты скажешь своему противнику?! — жестко среагировал он, держа передо мною оголенное оружие в своей руке. Эта тренировочная вещица была разработана для наглядных практических целей: от начала ее рукоятки выходил горящий лазер ярко-голубого цвета, имитировавший лезвие клинка, при прикосновении с которым на коже воспринималась тупая или ясно колющая боль. Мой мозг воспринимал такое ранение за действительное, отчего я всеми силами пыталась избежать подобных промахов.

Я потрясла головой. Профессор продолжил:

— Тебе придется взять ответственность за все, что с тобой происходит. Мир не даст тебе спуску. Никогда. Либо он победит тебя, либо же ты сделаешь это. Хочешь мира? Хочешь пробивать преграды? Тогда действуй из-за всех сил, Вичвилл! Хватит со мной играть!

Помниться, в тот момент мне хотелось отчаянно заплакать, но вместо этого какая-то часть меня жутко разозлилась, не желая больше принимать такого отношения к себе. Предел моего терпения был исчерпан достаточно, чтобы потерять всякое самообладание. Признаться, я дала слабину, но вместо нее мои глаза вмиг посинели, едва я это заметила. Крепче сжав имитированный кинжал, я материализовалась за спину ментора, приставила оружие к его шее и безжалостно провела им по его коже. Я отошла в сторону и потуплено замерла, слыша свое сердцебиение громче собственного дыхания. Профессор резко выбил с моей правой руки рукоятку, больно развернул к себе, моментально дезориентировав меня в пространстве, и приставил к моему горлу свое тренировочное оружие. Ловко сориентировавшись, я не позволила ему пройти по моей шее. Рука валькирия медленно и скованно отстранялась с моего горла. Я могла наблюдать за тем, как Керидж активно сопротивлялся этому. Его рука выраженно тряслась на весу, немного да приближаясь ко мне. Тогда я со всей силой оттолкнула его от себя, с разворота ударила по внутренней стороне его колена, чтобы повалить его на пол, но профессор удачно сгруппировался, чтобы не свалиться на лопатки. Он стоял на одном колене, другую ногу вытянув вперед. Не теряя напрасно и секунды, я с криком выбила своей ногой его опору, материализовала рукоятку в своей ладони и снова провела лазером по его шее.

Тишина. Среди нее я громко дышала, нескончаемо испытывая адреналин от того, на что не была морально готова. Мне стоило больших усилий, чтобы сокрушить такого громилу, но я это сделала. Профессор не торопился подниматься на ноги, а я все также не сходила с места. Возможно, где-то еще на задворках своего разума я боялась его очередных осуждений по поводу того, что могла сделать что-то не так.

— Хоть какой-то результат… — довольно пробубнил он, удивительно подобрев в голосе. Я осторожно отошла от него, позволив ему самостоятельно встать на ноги, и отбросила тренировочное оружие. — Не смей… бросать оружие возле своего врага, если не собираешься от него пострадать.

Керидж поднял рукоятку и передал его мне.

— Я победила его. Дважды, — упрекнула я профессора, убирая со счетов то, что Керидж и был тем самым воображаемым врагом.

На мою дерзость он усмехнулся с издевкой.

— Его, может, ты и победила, но его союзников — нет. Помни, Вичвилл, если однажды тебя загонят в угол — пускать в ход все, что может быть ранее не исследовано тобой. Ты никогда не будешь достаточно подготовлена к сопротивлению. Нет учителя лучше, чем сам враг. Только он тебе покажет твои уязвимые стороны. С каждым противостоянием, проигрывая ему, ты побеждаешь в оттачивании своих навыков. Чем раньше до тебя это дойдет на моих занятиях, тем быстрее от тебя будет толку за пределами Спортивного комплекса.

Я послушно кивнула. Меня поразило с какой искренней отдачей он пытался донести до меня свои убеждения, но затем я внезапно испугалась, осознав, что в моей победе виновата Мирена. Пальцы хаотично ходили по моей шее, не нащупывая амулета. Я немедленно опустила глаза на пол в поспешных поисках потерянного камня.

— Это, вероятно, твое? — вдруг донеслось сзади, и я повернулась к профессору, державшего в руке маячившую на весу подвеску.

Стоило мне потянуться за ней, Керидж отдернул свою кисть назад, не торопясь отдавать мне амулет.

— Профессор, верните! Мне нельзя его снимать! — воскликнула я, услышав в своем голосе неумолимую тревогу.

— Тогда следует держать его покрепче, — несерьезно предупредил он и подбросил подвеску, которую я без малейших промедлений надела обратно. — Надеюсь, ты уяснила, что нужно использовать все свои возможности. Эрия обозначила цель моего участия в твоем обучении. Многие глупцы захотели бы заполучить такой «дар», не зная, каких последствий от него можно ожидать.

— Это не такой уж и дар, — не удержалась я от комментария. — Но что конкретно Вы имеете в виду?

— После того, как выгнали элементаль из Круга, куда она, по-твоему, пошла? Где нашла свой новый кров? — я молчала, хотя догадывалась, о чем шла речь. — Ощутив власть и свободу, будучи не в тех носителях, «она» стала воплощением жестокости и эгоизма, и я уверен, что это не могло пройти бесследно для последующих «сосудов», принимавших ее проклятие. Это сверхэнергия лишь обостряет все характерные черты носителя. Остерегайся соблазна обладать властью и безнаказанностью за свои проступки и не стать ее марионеткой. Я воспитываю в тебе выносливость и неудержимость, ожидая, что ты не направишь их против мирных коронцев. И если ты переймешь тьму в свою душу, я сделаю все возможное, чтобы пресечь это. После извлечения элементали ее «сосуды» живут не долго. Тебе придется отстаивать то, кем ты собираешься быть. Этот путь ведет ни к чему. Особенно — для тебя.

Я растерялась, до конца не понимая, для чего профессор решил выдать мне такое странное предупреждение. В каком-то смысле его речь поразила меня, ровно, как и то, что Керидж впервые был со мной немного откровенен. Стоило только победить его, так он раскалывается и становится добродетелям с возгласами о справедливости и своем щедром намерении. И все же, после его слов, излишний раз подкреплявших подобные речи прочих коронцев, смевших открыто выражать пренебрежение однажды столкнуться с другой стороной меня, я начала всерьез задумываться над тем, что может со мной произойти, отдавшись я бесконтрольному духу элементали.

Как и сказала Даяна, коронский месяц пролетел убийственно быстро. Следующий день был днем Самайна — односуточного турне для учащихся, которые с замиранием ожидали прибытия на Землю.

Как и в прошлый раз, мы стояли у окруженного валунами портального входа.

— Все так же, как и тогда, — с какой-то скукой оценила я обстановку. — Кроме того, что мой верный и любопытный хотел отправиться вместе со мной. Пришлось даже попросить Эрику помочь придержать его амбиции по поводу своей самостоятельности.

— А как ты узнала, что он хотел пойти с тобой? — вдруг заинтересовалась Ния, явно заставляя меня задуматься над ответом.

— Ам… так… я могу понимать его. Благодаря Эвэе. Это происходит непроизвольно, — слукавила я, машинально кивнув плечами.

— Удивительно, — поразилась она и указала пальцем назад. — А, вот, что насчет твоего выражения «ничего не изменилось»… на этот раз вместе с нами еще и найты на хвосте. Да и нет Кайлы с Энжи. Уверена, они бы хотели оказаться на наших местах. Такая возможность вряд ли у них объявиться когда-либо еще.

Я оценила обстановку вокруг себя и заинтересованно обернулась назад. Обычно найты выделялись от остальных бордовой униформой, которая всем так хорошо шла. Теперь они мало чем отличались от дневных классов. Несмотря на их явную перевозбужденность от прибытия на Землю, ночные классы покорно следовали магнетической сдержанности, от которой мне с трудом приходилось открывать взгляд. Кто-то говорил, что сдержанность принадлежала к главным чертам высшего общества. Будто бы чрезмерная выраженность эмоций — это, в первую очередь, слабость самого ума и лишь потом крик о помощи больной души.

Один из них скоро заметил мое пристальное внимание. Знакомые черты в этом найте вмиг напомнили мне о нашей с ним краткой беседе на первом вечере по случаю ритуала-отмены Договора Дня и Ночи. Прекрасное было время. Это найт держался ближе к обособленной группе, состоящей из трех крупных парней и одной девушки, скорее всего — мага. Каждый из них последовательно стал оборачиваться ко мне с таким же открытым интересом. Я разволновалась и живо скрылась за строем. Мои эмоции были непонятны мне. Возможно, где-то в глубине своего разума я продолжала бояться заинтересованности мной найтами. От них мне приходилось претерпевать не лучшие для себя времена.

Наконец, директриса открыла нам портал. Когда же очередь дошла и до меня, я благополучно примкнула ближе к голубой перламутровой пленке, уносивших всех проходивших в другой мир. Прежде, чем я отправилась вслед за остальными, Эрия успела вручить мне неблаговидное напутствие на то, чтобы я была очень осторожной. Думать дальше мне не пришлось: водоворот сверхвременного пространства унес прочь мое тело и сознание к тому месту, где меня поджидали слабо выраженные отголоски почти забытого прошлого.

Глава 5

ВОПРЕКИ СТРАХУ

Со скоростью света мы пронеслись сквозь портал, что-то, безусловно, вытворявшим с каждый человеческим сознанием. После его взаимодействия какое-то время я иначе воспринимала все вокруг. Как и прежде, мне не удалось сначала удержаться на своих ногах. В первую минуту ориентироваться в пространстве практически было невозможно. Варетти уже стояла надо мной и внимательно оценивала мое состояние на случай, если мне вновь станет плохо. Стиснув зубы, я заставила себя подняться и продолжить следовать за ней.

В этот раз подруга была не такой веселой. После вечеринки она стала более задумчивой и немного рассеянной, пряча свое реальное настроение под темным платьем, завитыми кончиками светлых волос, а также подчеркнутыми глазами, что полностью отличалось от моего праздного образа. Я ограничилась брюками из денима, майкой и утепленной жилеткой. К видимому сожалению, я не замечала уже тех чудес, которые виднелись в прошлом году повсюду. Осмелюсь предположить, что тогда это было связано с бесконечным светом фиры, загадочностью атмосферы, дружелюбием своей компании, которое, в частности, привносила Кайла, или же всему виной та же влюбленность в Райли Киннера. Отныне ничего больше не удерживало меня оставаться в привычном мне городе под названием Трент. Теперь я стала другой, значимо принимая Корон и его, порой, опасные игры. Даже покорно смирилась с решением Александра, который, вероятно, станет продолжать всеми силами не позволять мне видеться с Марией — женщиной, вырастившей меня на Земле и ставшей этому магу законной супругой.

По этому случаю Эрия однажды поведала мне, что внезапное появление этого мужчины в моей жизни оказалось совсем неслучайным. Каждому магу Гекатой определяется свой жизненный путь, которому они покорно следуют. Дорога Александра должна была привести его к наставничеству надо мной, чтобы ознакомить со свей сверхэнергией, подготовить меня к скорому возвращению на Корон и впредь взять под контроль элементаль Духа. Только вот, как становиться ясным, что-то пошло не так. Мало того, что этот маг вдруг оставил в забытье мир Корона, вынужденно менявшийся под влиянием ритуала Договора Дня и Ночи, так еще и пустил свой путь Предназначения на самотек, передав меня под покровительство самой Эрии, сделавшей вместо него всю работу. Просто невероятно. Мне сложно представить, как бы сложилась моя жизнь сейчас, будь все иначе. Добрался бы ли до меня Эйран? И как бы поступил со мной Корнелий, если кому-то удалось бы привести меня к нему?

— О чем ты так задумалась? — без каких-либо эмоций поинтересовалась Ния.

— Да так… Погрузилась в прошлое… Я заметила, что в этом году мы поменялись с тобой местами. Неужели это мама так на тебя повлияла?

— Не только… — буркнула она и оглянулась назад. Я повторила за ней. Нас догонял следующий отряд. Среди них я увидела легко разодетого Гарэна, который дружелюбно подмигнул в нашу сторону, позволив мне замедлила свой ход, чтобы дождаться его, но голос Нии выдал следующее. — Мы идем?

Я оценила недовольство на лице Варетти. Почему-то подруга занервничала. Сначала я не придала этому значения и просто продолжила идти к направлению площади, с интересом стараясь считать правильно ее невербальные сигналы.

— Сейчас будет аналогичное мероприятия, как и в том году, — отвлеченно начала она говорить, сбавляя свой тон. — Может, мы прогуляемся где-нибудь еще?

— Я даже первого мероприятия не видела. Ох, ну, давай, — пожала я плечами, и мы сразу отклонились от намеченного пути к центру города. — Только объясни, почему ты так жаждешь уйти с площади? И почему не захотела, чтобы с нами пошел Гарэн?

— Ты ему нравишься. Скорее всего, он желает занять место рядом с тобой, — неконтролируемо сэмоционировала она.

— А что в этом такого? Не скажу, что меня это удивляет… Никого из Киннера к себе я, точно, больше не подпущу, — прямо отозвалась я, а потом приостановилась. — Или же… Здесь дело не во мне, не так ли? Ты… что? Ревнуешь его ко мне?

Подруга растерялась, только подтверждая мои доводы.

— Да ну… — изумленно протянула я, резко оживившись.

— Нет, — смущенно ответила она. — Может быть. Я не знаю! Я никогда не испытывала такого… чувства. Меньше, о чем я готова думать, так это об этом. Нет. Ни слова больше. Ладно?

— Ладно. А может мне намекнуть ему о тебе? — с задором усмехнулась я.

— Даже не вздумай этого делать, Аня! Не хочу, чтобы надо мной смеялись в Академии.

— Какой в этом смысл? Гарэн вполне адекватный парень…

— Откуда ты вообще знаешь, какой он? — еще больше разнервничалась в своем распятии Варетти. Подобные разговоры невероятным образом приводили подругу врасплох, однако, я не хотела допускать ошибки, которую совершила Кайла по отношению ко мне. Все-таки, как говорено: лейты должны быть с лейтами.

— Здесь ты права. Оставим все, как есть, — заключила я, временно сбавляя свое любопытство. Такое вряд ли я могла оставить без должного внимания в ближайшем будущем, а до тех пор мы под слабым сиянием полной луны, на которую я все также впечатлено посматривала, свободно прогуливались по пустым российским улицам современных жилых кварталов и наблюдали за происходившим маскарадом, изредка натыкаясь на людей в актуальном косплее. Как я и говорила — все здесь казалось иным. Даже Трент в этот раз не особо встречал нас гостеприимным теплом. Неприятная сырость так и проскальзывала через еле теплый ветерок. Я старалась вести Нию, избегая тех мест, которые бы вызвали в памяти файра.

— Ний, как думаешь, Даяна меня простила? — все не успокаивалась я.

— Мы же это обсуждали. Она все понимает.

— Этого я как раз-таки и не понимаю. На меня еще чаще стали смотреть с таким… презрительным взглядом.

— Это все из-за того признания, — неубедительно сурово напомнила она. — Я тебя предупреждала об этом.

— Ты никак не можешь простить то, что я публично отнесла себя к найтам?

— Публично, Аня! — поразилась она. — Вот именно! Публично!

— Знай, я не жалею о содеянном, — вполне спокойно ответила я на ее негодование.

— Там… что? — резко воспросила она, уставившись на соседнюю улицу. — Фаривен?

Я заинтересованно перевела взгляд туда, куда указала ее ладонь, и обнаружила заместителя дневных классов в длинном неприглядном одеянии, в котором она сопровождала всех до моего вхождения в портал. Она стояла на противоположной нам стороне дороги и разговаривала с невысоким мужчиной. Ее появление на Земле раздавалось в моей голове трезвонящими вопросами. Я предпочла тактику притаиться и пронаблюдать за тем худощавым незнакомцем, которой стал неожиданно махать руками на возгласы Татьяны. Суть их диалога практически не доносились до нас. То, что мы делали, в какой-то момент превратилось в сомнительное мероприятие, и я даже подумывала над тем, чтобы оставить их в покое и пойти дальше.

— Интересно, о чем они так мило беседуют? — подумала подруга, в которой так и исходила та заинтересованность, которая могла быть присуща только мне. — Никогда еще не видела кого-либо из состава Администрации на Земле. Обычно все остаются в Академии. Что они могут обсуждать в этом безлюдном месте?

— Им разве не положено быть здесь?

— Об этом точно я ничего не знаю. На моей практике я впервые вижу такое. Надо будет спросить Даяну. Она все про всех знает.

Заместительница аккуратно увела его к краю здания, за которым мы могли увидеть лишь еле приглядные черные силуэты от неудачной освещаемости уличных фонарей. Их бурное общение сменилось на резкие оборонительные телодвижения, будоража в нас еще больший интерес. После некоторой суматохи, продолжившейся не так долго, Фаривен одним движением руки ударила в область груди набросившегося на нее оппонента, и тот бездвижно рухнул на землю. Я совершенно не могла разобрать, что мне приходилось чувствовать в тот момент: испуг, беспокойство или же шок. Ния громко вздохнула, выводя меня из внезапного оцепенения.

— Она-она идет сюда… — напугано заикнулась Варетти и крепко вцепилась в мою руку, когда Татьяна ступила на проезжую часть, двигаясь прямо навстречу нам.

— Тише! За мной, — среагировала я, суетливо схватила ее за локоть.

Плохо освещаемая улица могла позволяла нам оставаться незамеченными. Я не нашла другого решения, кроме того, чтобы вторгнуться на территории одного из частных домов. Поспешно отворив калитку, представляющей собой слабую иллюзию безопасности из-за того, что запиралась на огромную щеколду, я понесла нас за высокие декоративные кусты, высаженные вдоль фигуристого металлического забора, которым был облагорожен жилой участок.

Мы притихли в ожидании того, что станет делать заместительница дальше. Она достаточно близко подобралась к нам, зайдя теперь на тротуар. Оглядываясь по сторонам, Татьяна быстрым шагом прошла мимо того забора, а затем остановилась, когда услышала первое рычание собаки. Ния не выпускала меня, больно сдавливая предплечье. В нескольких метрах позади от нас я обнаружила обшитую темными пластиковыми панелями будку с крупным псом, и вот — снова волна мурашек прошлась по всему моему телу.

Заместительница сделала пару шагов назад и замерла. Подруга отдернула меня назад, медленно потащив за собой. Наше движение еще больше спровоцировала сторожевого пса. Фаривен поняла, что она была не одна, а мы — что она пойдет прямо по нашему следу. Нам негде было укрыться: собственники дома хорошо позаботились об отсутствии физической возможности совершить побег из-за высоты застроенного забора. Татьяна также отворила калитку — наш единственный выход, чтобы выбраться незаметно. Пес усилил свой лай, переключаясь уже на нее. Цепь от ошейника звонко забилась друг об друга, привлекая внимание своим треском всех в округе. Силуэт заместительницы постепенно приближался к нам, еще не замечая нас среди кромешной тьмы. Мое тело покрывалось в волнительный жар, нервозность вынуждала панически ответить на ситуацию, и тогда я стянула с себя амулет и трансинтегрировала. В этот раз сделать это сразу было тяжело. Я еще не делала это в компании кого-либо. Эрия говорила, что это могло быть опасно. Трансперемещение дематериализует объекты в пространстве и воссоздает их в прежнюю форму к началу прибытия. Если это сделать неверно, то можно было значительно покалечить себя и других.

Так вот у меня получилось. Это вышло непроизвольно. Мирена все сделала за меня. Я поняла это только с осознанием, что стала окружена незнакомым лесом с редкой высадкой деревьев между собой. Отходя в сторону от Нии, я жадно вбирала в себя кислород, словно на какой-то миг перестала его получать. Под ногами была рыхлая земля, в ушах — шелест листвы, а в глазах — будто морок.

— Где это мы? — спросила подруга, снова взявшись за мою руку.

Я слабо осмотрелась. Повсюду была растительность. Казалось, что мы очутились в заброшенном парке. Об этом убеждал и запах сырой земли, и повышенная влажность.

— Я не знаю, — взвешенно ответила я, вглядываясь в отдаленный источник света. Слабовыраженный огонек, подобно луне среди чистого ночного неба, светился за несколько десятков метров от нас. Я указала нам в сторону яркого света. — Единственная возможность — это пойти к тому свету и разобраться. Там должен быть кто-то.

— Мы не знаем, что там. Это может быть опасно, — полушепотом воскликнула она.

— Мне к этому не привыкать, — сдержанно выдала я, настроив ее идти за мной. — Идем. Я буду впереди.

— Зато я к этому не привыкла! — резко оборвала мой ход она. — Ты не можешь так поступить со мной.

— А какой у нас есть выбор, м? Ты знаешь, где мы сейчас находимся? Я — нет. Если тебе страшно, тогда жди меня здесь, — прямо указала я и надела амулет.

— Нет.

— Ния, — отчаянно вздохнула я, тайно желая обуздать интерес, почему меня так тянуло отправиться к тому свету. — У меня есть ощущение, что мы оказались здесь не просто так. Я хочу разобраться, что там происходит. Там, наверняка, находятся простые люди. Нам нечего бояться. Мои способности здесь также действуют. Идем.

Варетти доверилась мне и неуверенно пошла следом. Мы выбрались из-за густой растительности, все ближе подбираясь к ослепительно-яркому огненному свету, исходивший от вполне большого костра, вокруг которого располагалась группа подростков с излишне разукрашенными лицами и переодетыми в специфические темные наряды, подчеркивающие их субкультурность: четыре девушки и три парня. Они безмолвно сидели, всматриваясь в игру огненных кисточек пригревающего костра. Оценивая безобидность их времяпрепровождения, я неосторожно продвинулась вперед и услышала под собой внезапно треснувший хворост, который звонко разнесся по слуху остальных. Один из подростков пораженно раскрыл глаза, взглянул в мою сторону и быстро поднялся на ноги.

В глубине своего сознания меня изумляло свое поведение, а именно — отсутствие страха и чистое пристрастие разобраться в ситуации вопреки даже здравому смыслу. Это было похоже на инстинкт или альтруизм, но, определенно, было не свойственно мне.

— Всем доброго дня! — наигранно обратилась я к ним, окончательно выйдя из кустов. — Я совсем заблудилась… Не подскажите, где я сейчас нахожусь?

Никто не спешил мне отвечать. Оно и понятно. Ребята переглядывались между собой с крайней долью тревоги. Сначала я подумала, что все было дело в речи, ведь я целый год не говорила на русском языке. Кто знает, насколько теперь преобладал во мне вигерском диалект?

Сделав все возможное, чтобы дать им понять, что не представляла собой угрозу, я аккуратно вывела Нию, и мы укромно присели на свободное место соснового бревна.

— Надеюсь, мы вам не помешали? — с новым рвением продолжила я, кратко взглянув на подругу, которая внешне мало отличалась от подростков.

— Если вы реально не знаете, где находитесь, то, как тогда оказались здесь? — спросила одна из девушек, враждебно настроившаяся на диалог с нами.

— Так, где мы находимся? — повторила я. — Мне это место незнакомо.

— Вы на кладбище, — монотонно продолжила другая юная особа, разукрашенная в темные тона и прикрывающая свой взор густой косой челкой.

— Что? — внезапно обомлела я, не найдя явных причин своего появления здесь, ведь представляла я себе центр города. — Не понимаю… А что вы тогда здесь делаете? На кладбище.

— Это не твоего ума дело, — скверно процедила она. — Ты получила ответ, а теперь уходи.

— Наташ, хотят — пускай остаются, — обратился к ней высокий худой парень.

— Нет, уж, — грубо отозвалась Наташа. — Они мешают нам.

— Вряд ли вы это поймете, — спокойно пояснил мне тот парень с окрашенными черными волосами.

— А может и пойму, — настойчиво указала я, оглянув каждого. — Чего вы боитесь?

После непродолжительного молчания первая девушка безынициативно ответила:

— Мы призывали Духа.

— Заткнись! — разозлилась Наташа, продолжавшая смотреть на меня с навязчивой ноткой презрения. — Ну что? Тебе этого хватило? Вы мешаете нам! Так что… Валите!

Я с Нией непроизвольно взглянули друг на друга. В это было тяжело поверить, но это, казалось, хоть какой-то причиной, почему мы переместились именно в это место.

— У меня последний вопрос, — сказала я и уставилась на них, восприняв их намерения всерьез. — Зачем вам это? Захотелось острых ощущений?

— Защита, — кратко ответил тот парень, нескрытно заинтересовавшийся моим чрезмерным спокойствием. — Мы делаем это каждый год, чтобы не подвергнуться нападению чудовищ.

— Каких чудовищ? — напряглась я, вслушиваясь в тресканье ярко воспламененного костра.

— К чему ты вообще задаешь эти дурацкие вопросы? Ты телек что ли не смотришь? — недовольно внедрилась в разговор Наташа. — Почти каждый год под Хэллоуин в Тренте какие-то психи устраивают кровопролития. Следственный комитет не может в этом разобраться, а люди абсолютно свихнулись, устраивая весь этот бестолковый маскарад монстров, не подозревая, что позволяют скрываться в нем тем, кто реально представляется монстром. Как тебе такая правда? В центре сегодня опаснее, чем здесь. Никто не видел их, но следы, которые они оставляют, не сравнятся с тем, что бы мог сотворить обычный человек. Я видела фотки истерзанных людей. Мой отец — следователь, и я знаю, о чем говорю.

— Что они говорят? Я не все могу разобрать, — шепотом обратилась ко мне Ния. — Выглядят они вполне себе безобидно, кроме той истерички…

— Я подозреваю, что из-за них мы здесь.

— Что? — поразилась она.

— По их словам, они «вызывали Духа», чтоб уберечься от каких-то «чудовищ», которые покушаются на людей.

— «Духа»? Это может быть как-то связано с тобой? Может… нам укрыться с ними? А затем они помогут довести нас до центра.

— Думаю, я сама могу нас довести до центра, — обделено возразила я и обнаружила пристальное внимание группы, поздно сообразив, что мы говорили на коронском языке.

Я постаралась вести себя как «обычно», стала как ни в чем не бывало греть руки перед костром и пытаться дать себе хоть какое-то объяснение своему пребыванию.

— Вы — неместные? Не пойму на каком языке вы говорили, — задал вопрос длинноволосый парень с пристальным голубым взором.

— Да… Мы недавно проживаем здесь, — стала придумывать я на ходу. — Приехали… с Европы.

Общее напряжение и недомолвки между всеми не спадало. Мне стоило задуматься над тем, как отыскать дорогу к центру. Я аккуратно осмотрелась. Каждый присутствовавший был вовлечен во что-то свое. Из-за огня все окружение становилось, куда мрачнее, чем было. Тем более образ Татьяны до сих пор стоял перед моими глазами. Группа подростком продолжала изучать нас в ожидании каких-либо действий, видимо, мы и вправду мешали их фиесте. Посмею утвердиться в том, что, если бы позволила им продолжать начатое, то, по всей вероятности, я вновь бы оказалась неподалеку от них.

— Вы — какие-то странные… Что может иностранок занести в этот город, да еще и на кладбище? — спросил меня следующий парень со скелетом на шее. — Обычных людей в такое время не встретишь. Даже днем.

— Дело в том, что… — начала я сочинять свой красочный ответ, как вдруг среди треска костра и щебетаний насекомых раздался оглушительный женский крик. Этот пронзительный голос заставил всех вздрогнуть в порыве охватывающего ужаса. Сидевшие у огня девчонки также вскрикнули, повергая остальных в безвозвратный испуг.

— Это была Оля? — резко обеспокоился длинноволосый парень и быстро понесся на голос неизвестной девушки.

— Эй! Стой! Меня подожди! — кинулся вслед парень с татуировкой скелета на шее.

— Да хватит вестись на ее уловки! — крикнула им спины Наташа.

— Что происходит? — спросила я остальных.

— Она поступает так не первый раз, знает, что Миша будет бегать за ней повсюду, — ответила мне первая девушка, — знает, что он к ней неровно дышит, а она крутит им, как хочет.

Я отвлеченно задумалась, ощущая тепло костра, в котором звонко трескали горевшие хворост. Что могло произойти с этой Олей, меня абсолютно не волновало, но подобный визг так просто издать было практически невозможно.

— Аня… — слабо простонала Ния, в лице которой я сразу увидела страх.

— Беру свои слова обратно, — вновь заговорила я с ней на вигерском диалекте. — Нам лучше покинуть этот детский сад.

— Согласна, — еле слышно отозвалась подруга, — Мне очень страшно, Ань. Перемести нас в центр.

— Тогда нам нужно скрыться, чтобы никто не увидел наше перемещение.

Ния задумалась.

— Не пойму, что это там? — спросила блондинка с подкрашенными вокруг черным карандашом голубыми глазами, указывая на что-то за нашими с Нией спинами.

Я интуитивно повернула голову и, тщательно приглядевшись в темноту, стала замечать движимые силуэты с отражающимся в глазах светом от костра. Они не были похожи на ушедших парней. Походка идущих выглядела очень своеобразной. Даже — специфичной.

— О нет, — тонко пропищала Варетти, — только не это…

— Что? — насторожилась я, до конца не понимая ее тревоги.

— А-ань, это же… это — падальщики, — с дрожащим голосом сообщила она, и я почувствовала, как ее и без того ледяная рука неприятно коснулась моей обнаженной кожи.

— С чего ты взяла? — обеспокоилась я, всем сердцем молясь, чтобы ее предположения оказались ложными.

— Нужно что-то делать, — ударилась в панику подруга, став слабо плакать. — Умоляю, унеси нас отсюда… Пожалуйста.

К встрече со стригоем я была не готова даже морально. Мое тело смиренно дожидалось приближения вероятного вампира, но затем — появились еще двое… и еще…

— Как удачно мы зашлис-с-с… — проникновенно зашипел один из них, идущий впереди.

Я стянула с себя амулет и спрятала его в карман жакета. Мысль о том, что группа подростков, говоря о чудовищах, имела в виду конкретно стригоев, не отпускала меня. Как коронские службы, восхваленные своим профессионализмом и отличавшиеся превосходной негласной деятельностью, могли допустить многоэпизодное нашествие найтов, в голове никак не укладывалось.

Все мое внимание захватил первый из этих вампир. Он выглядел вполне болезненно, кожа казалась визуально серой, голова почти лысой. Его обличала запачканная, разодранная одежда, которую он, вероятно, носил до того, как стал стригоем. Прошло едва пару секунд его наступления, после которого найт зверино согнулся и кинулся на нас, перемещая центр тяжести тела то на ноги, то на руки. С каждым приближением он вел себя одержимо, словно мог сотворить с нами что-то совершенно безжалостное. От увиденного под кожей мгновенно пробежалось стадо мурашек. Я решительно высвободила из рук волну энергии, толком не зная, какие последствия это могло мне принести. Помню только, как интуитивно выставила ладони перед ним, а после не успела и понять, как стригой исчез, оставляя за собой глухой звук и кровавый дождь, окутывавший красным цветом несколько метров вокруг себя. Это произошло невероятно быстро. Я не знала, что вообще была на такое способна.

Разнесшийся запах вскрытой плоти вернул меня в эту реальность. Я прикрыла тыльной стороной ладони свой нос, пытаясь удержать рвотный рефлекс. Ния шокировано повернула ко мне свою прихорошенную голову, запачканную мелкими красными каплями, а компания подростков продолжала сидеть на своих местах, боясь даже шелохнуться. Стоило мне отвлечься на них, как меня болезненно снесло с ног что-то тяжелое. Это был очередной стригой. Земля немного смягчила мое падение на спину. Всем своим весом найт будто вдавливал мое тело в нее, чтобы окончательно обездвижить. Меня охватил приступ кашля от того, что мои легкие больно сдавливались. Напоследок вампир зверино прорычал и дико уставился на меня, словно предупреждал так прекратить предпринимать мне попытки защищать себя. Тут-то я и оценила всю опасность ситуации и поняла, что не готова была к ней в действительности.

— Элементаль Духа… и Вы тут? — вновь раздался сухой и хриплый голос. Я была уверена, что со мной говорил именно вожак. Хоть он и выглядел, как остальные, и от него также дурно пахло, этот падальщик отличался от остальных осознанной ухмылкой и ровно стоял на своих ногах. — Наша встреча все же состоялась.

— Не помню, чтобы я вообще планировали ее! — на одном выдохе съязвила я, специально заговаривая этого стригоя, чтобы предоставить шанс убежать другим. Это касалось и Нии, но она находилась совсем рядом со мной.

Стригой, поваливший меня на землю, отполз в сторону, дав мне вздохнуть полной грудью. Я крайне осторожно поднялась на ноги и вновь оглянула обстановку. Действовать нужно было очень опрометчиво. Вампиров оказалось достаточно, чтоб навредить всем одновременно. К сожалению, я совершенно не была знакома с их поведением.

— Она ожидает встречи с тобой…

— «Она»? — удивилась я и покосилась на вожака, превосходивший своей массивностью других в стае. Мне становилось интересным разобраться, почему этот найт так отличался от остальных и в чем же заключалась его особенность, ведь, согласно рассказам в Академии, они лишались разумности так таковой. Так или иначе, его адресованное мне сообщение затмило эти мысли. Мне сложно было сосредоточиться на ином.

— Она не произносит своего имени, — с неестественным бульканьем в горле отвечал главарь, параллельно изучая каждого из наблюдателей, застывших от всей этой сцены.

Резко остановившийся взгляд этого разумного стригоя на моей подруге сотворил во мне буйное рвение отвлечь его любой ценой. Я должна была выдержать лучший момент. Но страх того, что Нии могли навредить из-за моего промедления, тут же взял надо мной верх. Определив тактику, я с силой опрокинула этого найта на спину. На это потребовалось потратить уйму сил, оттого я не успела отреагировать на внезапно набросившегося с боку другого чудовища и всячески пытавшегося впиться в мое лицо.

Со всем бесстрашием я боролась с этим существом всеми физическими возможностями. Этого было мало. Вампир безжалостно пускал в ход когти и кулаки. Собрав свою злость воедино, я оттолкнула его от себя, как вдруг третий набросился на меня со спины. Я кроваво разорвала на мелкие частицы последнего энтузиаста и скривилась от вновь раздавшегося запаха гнили. Уцелевший стригой размахнулся, больно зацепив мое лицо, инертно повернувшееся по ходу движения удара. Глубокое жгучее жжение раздалось на моей щеке онемевающей пылкостью. Я бегло взглянула на свою одежду, постепенно возвращая контроль над собой. Плотный жакет значительно уберег верхнюю часть моего тела, отделавшись резанными дырами. В подобных ситуациях я никогда не могла быть уверена точно, какое поведение меня настигнет. Страх и легкая дезориентация ситуационно придали мне поразительную ловкость, с которой я смогла лихо избавиться и от того вампира, вставшего у меня на пути.

Мне нужна было прийти в себя. С невыносимо головокружительной одышкой мое тело судорожно навалилось на ближайшее могильное ограждение. Я была близка к тому, чтобы выбиться из сил. Осознав, что именно приняла за свою опору, я резко отпрянула от серого металлического ограждения. Главарь пропал из виду. То, что я сделала, оказалось недостаточным. Своими действиями я только спровоцировала стаю, жестоко набросившихся на компанию подростков. Их число преувеличивало нас многократно. С разных сторон стали раздаваться многочисленные крики. Среди этого безумия я искала Нию. Только ее. Самое главное в этот момент было не потерять подругу.

— Аня! — послышалось в стороне лесопарковой рощи.

Вокруг меня все происходило в безутешном движении. Казалось, даже ветки приобретали подвижное состояние. Я панически вбирала воздух, будто сходила с ума от безысходности и накаляющегося неимоверного страха потерять контроль над ситуацией. Сознание затуманилось. Тошнота подступила некстати.

— АНЯ ПОМОГИ!! — снова поймал мой слух звонкий голосок подруги, и удачное внимание вцепилось за светловолосую девушку, бежавшую по кладбищу от крупного полумертвеца.

Я мгновенно перенеслась к месту, откуда глядела в спину здорового падальщика. Ступив на рыхлую землю, я восприняла, как моя кожа снова похолодела, мерзкие мысли лезли в голову, как только смотрела на различные надгробия и интуитивно оборачивалась.

— Эй, ты! Стоять! — громко прокричала я, привлекая его внимание, а затем нанесла на стригоя сокрушительный удар, на которого не подействовала сверхэнергия.

Я оторопела. Стригой тучно развернулся ко мне с ярым наливным кровью взглядом, задумав взяться за меня. Резко встрепенувшись, я задумалась над тем, куда можно было себя деть. Повсюду проглядывались голые ветки, выглядывающие могилы и тусклый единственный фонарь, от которого было совершенно мало проку. В этом месте было истошно тихо, кроме ворон, летавших у деревьев из-за звериного рыка этого огромного чудовища.

Я попятилась назад, не соображая, как мне было справиться с ним помимо сверхэнергии. Мой рванный жакет зацепился за забор с тонкими металлическими острыми наконечниками, еще больше надорвав ткань. Мое внимание застыло на отломанном металлическом пруте, отбившегося от общего рисунка могильного ограждения. Я с трудом доломала металлический зубец забора, решительно вооружившись им. Падальщика это разозлило, и он громоздкими шагами побежал прямо на меня. Ния истерично воскликнула, а я со всей силой, что у меня была, метнула кусок металла в монстра, позже смотря за тем, как он замертво упал на землю с пробитой шеей, от которой хлынула темная кровь.

Варетти кинулась ко мне и попыталась привести в чувство. Какое-то время я шокировано стояла на месте, анализируя то, что самостоятельно сделала. Одно дело — неосторожное стечение обстоятельств, другое — иметь умысел сотворить такое. Я не помню, чтобы в тот момент даже моргала. Нет. Я не отрывала глаз с бездвижного тела, вспоминая случай с Алексом. Адреналин взял надо мной вверх. Я часто начала вбирать воздух ртом, постепенно возвращаясь в реальность с приступом хаотичной истерики. Ния потянула меня за собой прочь от светившихся в стороне огней костра. Ноги следовали за ней, но потом я становилась, разжала ее ладони и повернулась к направлению ребят, отголоски которых уже изредка продолжали доноситься до нас.

— Куда ты?! Нет! Бежим!

— Им нужно помочь, — монотонно сказала я, слабо воспринимая свою адекватность. — Кого-то можно еще спасти…

— Поздно! — вцепившись за мою одежду, она задержала меня. — Надо уходить!

— Это все из-за меня. Я справлюсь…

— НЕ СПРАВИШЬСЯ! — с неоценимым криком она тянула меня за собой. — Ты же видела, на что они способны?! Они не оставляют в живых НИКОГО! Бежим! Умаляю, бежим, Аня!! Только мы уцелели. Нужно отсюда немедленно уходить!

Приближавшийся звериный бег и нарастающий шелест листвы скоро расставил мои приоритеты. Я поддалась велению подруги и побежала по натоптанной тропе, приведшей нас прямиком к входным широко раскрытым воротам. Суетливо я еще оглядывалась назад, смотрела на движущиеся тени у отдалявшегося огня и тяжело воспринимала раздающийся одиноко истошный плачь. Мне было жаль ту группу. Я действительно хотела их спасти.

— Подожди… — попросила я, когда стала ощущать наплывающую слабость.

Ния вывела нас на дорогу. Я понимала, что она поступала верно и нам не стоило даже замедляться. Только наплывающему самочувствию моих убеждений было недостаточно.

— Нет времени! Они могут учуять нас!

— Остановись… — слабо настаивала я, спотыкаясь на ровном месте, когда как Ния продолжала самоотверженно тащить меня вдоль дороги. Дальше я уже не могла держать себя в сознании.

Темнота. Очнувшись, я стала воспринимать странное давление в голове. Что-то заставило меня вспомнить Эрию, словно я могла ухватиться за что-то такое, что напомнило мне о ней. Передо мной сидела Ния. Она забилась у фонарного столба, смотрела на меня с напуганном выражении лица и тесно прижимала к груди свои колени. Сделав шаг назад, я потрясла головой, не соображая толком, куда подевались несколько минут из моей памяти.

— Что… что ты делаешь? — спросила я, застав нас неподалеку от того мрачного кладбища. — Почему мы все еще здесь?

Подруга не спешила отвечать, продолжала смотреть на меня с замиранием. Тогда я могла полностью видеть ее сапфировые глаза.

— Ты меня пугаешь, — предупредила она и указала пальцем куда-то за меня. — Обернись. Она вновь овладела тобой.

Без малейшей мысли я развернулась назад и увидела несколько бездвижно лежавших стригойских тел. Внутри все отразилось неприятной дрожью, снова сковывающей тело и разум. Я не знала, что и сказать, дурнота вновь охватила меня от догадки, что с ними могло произойти.

— Ты потеряла сознание… — стала объяснять она за моей спиной. — Они догнали нас, а потом уже была она… Вобрала в себя их энергию как… как энергетический вампир.

Я непроизвольно отпрянула в сторону, нервно хватаясь за голову. Тело снова одеревенело, а горло сковалось от страха, что вновь оказалась в самозабвенном плену элементали. Неожиданно для себя я вспомнила последние слова Эйрана, подтвердившиеся его правоту, и подумала о том, что совершенно потерялась в своих жизненных ориентирах.

— Прошу, надень амулет, — тихо простонала хрупкий голос подруги, вынудив меня снова повернуться к ней.

В кармане жакета я нащупала подвеску, покорно достала ее и взглянула на Варетти. Она продолжала настороженно сидеть на земле, обнимая колени запачканными в земле и крови руками. Почему-то в тот момент мне не хотелось надевать амулет. Я была вынуждена сделать это. Ради Нии. Она и без того испытала достаточно стресса.

Я вернулась к подруге и осторожно протянула ей свою руку. Варетти не спешила отвечать мне доверием.

— Прости меня, — тихо промолвила я, и тогда Ния не менее осторожно отозвалась на мою помощь, вставая на увязанные в грязи обнаженные ноги.

Я тут же обняла подругу. Она была ледяной и неумолимо дрожала. После того, что сделала Мирена, мне значительно стало лучше, и теперь я могла помочь Нии добраться до портала. Мы не могли пройти мимо контроля тех, кто отслеживал приход учащихся. Среди них не оказалось Эрии. Я понимала, что мне никак не отвертеться от разговора с ней, поскольку по-настоящему ощутила страх того, с чем мне пришлось столкнуться в этот день. Своим ранним приходом мы, буквально, подняли весь Совет Администрации на уши: начиная от жуткого внешнего вида, заканчивая вызовом коронеров после упоминания и стригоях на Земле. Лишь в середине ночи нам позволили пойти обратно в корпус. Деня был ошеломлен нашим скорым появлением, но держался, чтоб не проронить ни слова. Оставшись вдвоем в пустом жилом корпусе, мне показалось, что мертвая тишина несколько залечивала наши нервные клетки и успокаивала от перенесенного ужаса. На мгновение я позабыла обо всем и безмолвно сидела на постели, уставившись на окно, в котором проглядывались незнакомые мне созвездия.

День беспокойно мяукал, напористо извивался, обнюхивал нас со всех сторон и явно растормаживал меня на объяснение.

— Я так устала, — полушепотом сообщила Ния, навалившись всем весом на меня. Взяв на себя двойную нагрузку, я уперлась рукой на кровать. Именно руки не давали мне бессильно рухнуть на мягкое удовольствие. Нужно было многое обдумать.

Утомительно перенаправив взгляд на полусонную подругу, я пронаблюдала за ее умазанной в земле и крови кожей, взлохмаченными волосами, порванным платьем в то время, как на своей щеке все еще жгла обработанная рана от стригойских когтей. Мой изворотливый питомец сумел всунуть свою хорошенькую мордашку мне под полуоткрытую ладонь, зная, что это могло меня расслабить, но я продолжала молчать. Впервые минуты я виновато думала о группе подростков; о том, что в те душераздирающие крики я не помогла им. Я прискорбно молчала, потому что оценивала этот вечер психологически тяжелым испытанием, в котором переоценила свои возможности и не сделала то, что могла бы сделать, если бы прислушалась к себе. Аккуратно уместив подругу на ее постель, я не нашла в себе силы привести свой внешний вид в порядок. Ния крепко спала, а я продолжала бездвижно лежать, наконец, дав понять коту, что же на самом деле произошло.

Даже когда мне довелось вздремнуть, казалось, мой сон был поверхностным. Мне снились хаотично рябящие обрывки того кладбища. Не помню, какие фрагменты были кусочками из памяти, а какие — иллюзией подсознания. Где-то в стороне у соседних кроватей до меня доносилось агрессивное рычание моего кота, а в области шеи и груди ощущалось неприятное жжение. Мои пальцы были напряжены и будто запачканы в чем-то. Непонятная боль и шипение усиливались, вынуждая меня наконец открыть глаза. В комнате стояла темнота. Мне ничего не удавалось рассмотреть, но чувствовала, как что-то странное творилось со мной. Я спустила ноги на пол и взглянула на кота. День не подходил ко мне, стоял на месте весь взъерошенный. Его поведение было таким, словно он видел энергетического вампира. Голова слишком гудела, чтобы реагировать на что-либо. Выбравшись на балкон, я предстала к свету уличных фонарей и опустила глаза. Верхняя часть груди была в царапинах. Их жжение я точно чувствовала и на своей шее. Переведя взгляд на ладони, я обнаружила под ногтями и на подушечках пальцев запекшуюся кровь. Волнительно вобрав в себя прохладный воздух, я не достигала свободного дыхания, словно что-то продолжало с начала пробуждения душить меня, только потом я стала догадываться, что задыхалась. Не желая больше терпеть этот дискомфорт, без малейших колебаний я стянула с себя амулет и прониклась осенней свежестью сегодняшней коронской ночи. В воздухе веял аромат переснащенной листвы, сырой земли и влажной каменной кладки. Мне четко представлялась осень со всеми ее проявлениями. Это было бесподобно. Не думала, что когда-либо застану радость от вполне обыкновенного сезонного явления. Ощущение беззаботности позволило облегченно улыбнуться и издать довольный смех. Мои раны начала облегченно рассасываться. Я выпустила из рук камень, материализовалась на главной аллее рядом со своим корпусом и насладилась бодрящим прикосновением босых ног на холодной каменной плитке.

Казалось, все, что я видела и чувствовала было лишь реалистичным сном, который я видела через призму синего оттенка. Я полностью принимала это, ровно, как и признавала присутствие Мирены со мной. Она часто приходила в мои сновидения. Возможно, потому что именно в них я могла не беспокоиться о последствиях ее деяний. Она не делала того, что мне не нравилось, и уж точно не являлась моим ночным кошмаром.

Ветер вихрями закружился вокруг меня. Я осязала каждое прикосновение воздушного потока, призывавшего меня вернуться в Карицию. Мое поистине блаженное расслабление дурманило сознание. Я четко понимала, что могла позволить себе все, о чем могла только пожелать. И я воспользовалась этим.

— Райли… — медленно издал мой низкий голос. Пространство рядом со мной будто рассеялось, и в следующее мгновение я восприняла знакомый запах, тепло, тело, энергию… Воспитанное мною безразличие к лейту предательски исчезло. Я остерегалась открывать глаза. Вернуться в то абсолютно успокаивающее состоянии значило для меня невероятно многое. Без малейшего сопротивления я впилась в крайне знакомые пылкие губы, как и раньше раскрываясь в огненной стихии, и осторожно приоткрыла глаза, только когда почувствовала всюду присутствие огня, активно разросшегося пламенным светом. Почему-то я решила не предавать этому значения, всячески желая не лишать себя того блаженства, которое покинуло меня в одночасье. Не придавала значению и место, возгоревшееся по нашей вине. Похоже, это была гостевая, и, точно, не в Гурии, ведь иначе мебель сохранилась бы при контакте с огнем. Этим и прославлялось данное государство, специально предназначенное для комфортного существования лейтов.

Сверхэнергия Райли жгуче воспринималась на моей коже, знакомо причиняя увечья, которые быстро пропадали посредством регенерации. Файр вел себя, будто зачарованный. Огонь, мощно разгоревшийся вокруг нас, отражался в чайных глазах лейта, ясно подтверждающих, что не была им забыта. Я довольно улыбнулась, а затем стала понимать, что переставала на себе чувствовать происходящее. Спустя какой-то миг и вовсе что-то пошло не так. Трудно было понять, что именно, но я оказалось вновь у своего корпуса, сидя при слабом фонарном освещении на холодной каменной плитке посреди главной аллеи. Я кратко могла видеть, как от моей кожи выделялся видимый теплый пар. Он виднелся также от света уличных фонарей.

Ветер проворно проскальзывал между моих палец, теребил мои в меру длиннее волосы и приятно остужал остаточно пылающую кожу. Первая дождевая капля, благовидно спустившаяся с неба, жестко ударила меня по макушки головы. Тогда же до слуха донесся надвигающийся шум бившейся обо все капели. Мой голос раздался громким безумным гоготом, указывая на мое прибывание в странной эйфории. Вскинув голову вверх, я смотрела за тем, как проливной дождь заглушал окружающую видимость рябившей водной вуалью, которая вмиг уравняет мое душевное состояние, скрывшейся за маской бездумной радости, охватившей меня столь внезапно, чтобы осознать это.

Помню, как услышала чей-то голос. Я словила взглядом группу найтов из пятого корпуса. Они пытались со мной заговорить, но было слишком шумно из-за бившегося об огромную аллею дождя. Я попросту не воспринимала их действия, одаривая лишь своим томленным вниманием. Приглядевшись ко мне, они оживленно присели на колени и немного склонили головы. Я приподнялась на ноги, принимая их поведение за должное, вслушалась в успокаивающий звук дождя, заполнявшего ранее ночную тишину, и принимала на себя промозглое дуновение ветра, гулявшее между проливных капель. Моя одежда тяжелела под натиском бесперебойного потока воды. Я полностью промокла, отчего мое тело достаточно остыло, однако не это вынудило меня оживиться. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что стала слышать еле внятный шепот участников Древнего Круга у себя в голове. Казалось, они общались, исключительно, с Миреной. Я лишь была жалким свидетелем этого всего и не понимала сути их диалога. В какой-то момент их эфемерное взаимодействие друг с другом резко прекратилось. Интуитивно развернувшись к главному учебному зданию, прямо перед собой я застала Эрию. Она угрюмо смотрела на меня, не произнося ни слова, а я лишь иронично склонилась перед ней и беззаботно ударилась в нездоровый смех. Да, на этом закончился мой сон. Он был во многом непонятным, но он мне безумно понравился.

Глава 6

ПРИЗНАНИЕ

В Академии начали ходить слухи обо мне и о том, что я сделала. Это значительно подпортило мою репутацию, но хуже всего то, что Эрия к наступившему утру пролила свет на мой, отчасти, ясный сон, в котором Мирена так пленительно взяла надо мной верх. Так вот — отрезвляющая новость: все это было не сном. Я действительно оказалась во власти элементали под формой собственных страстей и желаний. Снова. Самое страшное, что мне это понравилось. Даже слишком. Выходит, я по-настоящему встретилась с лейтом в ту ночь и по-настоящему ощущала его прикосновения, пока директриса не возвратила меня в фактическое место положение. Как я сумела оказаться в двух местах одновременно, в голове никак не укладывалось. Сколько же мыслей закрутилось, когда я это осознала. Эта краткая встреча сумела подорвать мой настрой. Я крайне весомо испытывала вину перед файром, у которого складывалась своя жизнь, учащимся ночных классов, узревшими меня в образе Мирены, Эрией, которая точно не оставит без должного внимания мое поведение, и, наконец, перед самой собой, позволившей всему этому произойти. Порицаний от директрисы было предостаточно, но это ничто по сравнению с тем, что она мне затем сообщила. Вряд ли я могла быть к этому когда-нибудь готовой…

За свое продолжительное существование Эрии не раз приходилось занимать руководящие посты. Она превосходно создавала порядок во всем, чего только касалось ее видение. Думаю, в этом ей не было равных. За время «фирового» периода Вигерия потеряла прежнее величие. К этому могло быть причастно внезапное появление «огненной лихорадки», особо масштабно распространившейся на территории государства. Мне не раз приходилось слышать, что ядовитые споры сорняка, значительное вдыхание которого приводило к летальному исходу, было испытываемым биологическим оружием. Но против кого, когда мир уже начинал погибать сам по себе? Неясно. Предложение нынешнего правящего сообщества Вигерии занять, наконец, Эрией титул управления, как этого было в очень далекие времена, когда государство только укрепляло свои позиции на международной арене, уверяло, что сейчас руководство Вигерии претерпевало не лучшие для себя времена. Какое еще решение могла принять директриса, кроме того, чтобы согласиться взять на себя такое бремя ответственности? Она не раскрыла мне истинных причин оставить Мировую Академию, но тонко намекнула, что ей было необходимо как можно скорее сгладить происшествие на Земле в день Самайна от излишних догадок и лжи. Средства массовой информации уже вовсю трезвонили о подтверждении мировой коронской спецслужбой присутствие моей энергетики на том кладбище, что еще больше вызвало общественный резонанс. Никому не сдалась моя правда того, чего на самом деле случилось в тот день. Каждый уже успел сделать вывод обо всем. Это не злило Нию. Ей, как и мне, приходилось время от времени вступать в дискуссии с красноречивой полемикой против «знатоков», убежденных в моей причастности к смертям тех подростков и фривольной игре со стригоями, с которыми я делала, что хотела.

В свою очередь, я не упустила возможности рассказать директрисе о том, что видела сомнительность в поведении заместительницы дневных классов на Земле. Однако и тут Фаривен успела поведать свою историю о той ночи. Она сообщила ей, что тогда встретилась со стригоем, хотя поведение убитого мужчины разнилось с поведением стригоев, на которых нам с Нией довелось наткнуться. Все это показалось мне странным, пока я не узнала еще кое-что о заместительнице: она была человеком. Тут-то я и остепенила свое негодование. Информация об уязвимости Татьяны хорошенько приглушила мою бдительность, и я больше не пыталась увидеть в этой женщине скрытый источник зла. Она же — человек, а таким следует много чего остерегаться на Короне. Возможно, поэтому после временной отставки Эрии от должности директрисы все последующие ограничения в Академии с начала управления Фаривен были направлены исключительно на снижение угрозы видовых и межвидовых конфликтов. Это и не удивительно, ведь заместительница, помимо административного управления дневными классами, занималась преподаванием конфликтологии и смешанных ей науками.

Отныне у главных ворот располагалась постоянная охрана, которая четко следовала своему заданию: впускать тех, у кого был пропуск. Все видели, как постепенно ограничивалась былая свобода вплоть до жесткой дисциплины. Фаривен сочиняла различные правила, методы работы с учащимися, сидя в теплом кабинете директрисы и не заглядывая туда, где мы покорно исполняли ее волю. Игнорирование временного руководства к значимости плавного перехода к новому режиму во многом оказывало влияние как на учебный процесс, так и на социальное взаимодействие учащихся, которые радикально подстраивались под иной уклад. Обладатели сверхэнергией негласно вытеснялись из основной массы более человекоподобных медианов, получившее преимущественное положение на территории. Равноправное отношение друг к другу стало отголоском прошлого, отчего учащиеся одной видовой принадлежности объединялись в обособленные группы, отвергавшие других. Явных проявлений конфликтов на фоне этого не возникало, но каждый из нас ясно чувствовал какую-то скрытую враждебность к видовому неравенству. А с приходом зимы Мировая Академия и вовсе потеряла то притягательное ощущение уюта. Немногие осознавали это и еще как-то противостояли воцарившемуся устою.

— Ния! Аня! Срочно спуститесь в холл! — звонко сообщила медиан, не входя к нам за порог комнаты и нарушая наше мирное существование.

Переглянувшись между собой, мы отправились следом за Реннэ́т — изящной фелидой второго разряда факультета социологии. Ее коммуникабельность, в отличие от ее соплеменников, шла Реннэт только на пользу. Она сопроводила нас до первого этажа, и мы обнаружили целое скопище учениц нашего корпуса. Они теснились в холле, со всей серьезностью вслушиваясь в том, что ведала цифровая плазма. Мест на двух длинных диванах, конечно же, не хватало, поэтому мы скромно предстали к стоящей толпе.

— Вы должны это видеть, — предупредила Лира, сидевшая на диване с края. Правда, поняла я это с того лишь момента, когда она заговорила с нами.

Я с предвкушением услышать чего-то важное направила взор на плазму. То, что шло по нему концептуально совпадало с обычными новостями на Земле. Красивая телеведущая с бледной кожей, светлыми волосами и огромными чистыми крыльями, полностью не вмещающимися в экран, вещала своими приятным и привлекательным голосом о том, что неизвестный никому клан стригоев начал нападать на учебные заведения: «…Выжившие очевидцы утверждают, что клан представляет собой группу с постоянно сменяющимся количеством вампиров во главе особого представителя, которому они беспрекословно подчиняются. Так это, или нет, выясняют опытные коронеры. Некоторые учащиеся предполагают, что в этом могла быть причастна новая директриса головного института в Ле́вергах, законно доказавшая свою непричастность к нападению. Спустя последующие дни подобный случай повторился уже в соседнем учебном заведении развития магии — Высшая богема. Складывается впечатление, что эти убийцы осознанно выискивают кого-то в учебных заведениях, оставляя после себя неповинные жертвы, среди которых в обоих случаях это маги. Направление загадочного клана было выслежено. Дальше предстоит черед Мировой Академии. Оборона самого престижного учебного заведения не допустит, чтобы учащимся грозила настоящая опасность. Мы постоянно следим за свежими новостями, чтобы вы всегда оставались в центре событий…».

Внимание всех быстро сместилось на громкое перешептывание присутствующих. Кто-то убавил звук на плазме, и писклявый голосок среди стоявших со мной девушек испуганно издал:

— Я чувствую, что эти твари однажды будут и здесь.

В комнате настало прискорбное безмолвие, пробуждающее беспокойство в каждой, кто пребывал в теплом холле. За окном интенсивно шел первый снег. Тени пушистых объемных хлопьев выглядывали из-под цветных витражей, за которыми сложно было что-то разглядеть, кроме вечернего мрака.

— Зачем им только сдались эти заведения? — раздраженно кто-то высказался в толпе.

— Вдруг они и вправду появятся здесь?

— Первый корпус! Почему б не полакомиться?

С каждой громкой фразой шепот между группами усиливался, становясь еще объемнее и заполняя пространство невыносимым гулом. Женская паника сокрушала во мне хладнокровие. Каждый понимал, что с присутствием Эрии было бы все иначе. Теперь мы были лишены той твердой веры в нашу безопасность, даже если по аллеям шныряли разодетые воины в спецснаряжении.

— Давайте дружно прекратим нести эту чушь! — резко встала с дивана незнакомка старшего разряда. Она повернулась к нам, открывая передо всеми необычайную своим цветом кожу, переливающуюся на свету изредка бледно-фиолетовым оттенком. Далее девушка нервозно поправила прямые белые локоны назад, похлопала белыми ресницами, отвлекающими собой от цвета глаз, и экспрессивно выдала. — Я напугана не меньше вас! Нам надо понять, что они ищут, и выдать им это.

— Но как?!

— А вам не кажется, что это как-то чересчур!

— А что об этом думает сама элементаль? Она же были среди них, — возвышенно раздался грубый женский голос. Те, кто успели меня заметить, непременно навели свои взоры к моей персоне.

Мне совершенно не понравилось, что меня вовлекли в этот диалог. Мое молчание могло только подпортить мою репутацию. Мне следовало что-либо сказать. Хоть что-нибудь. Однако меня раздражало, что спрашивающий излишний раз напомнил всем о том, кем мне приходилось быть в день Самайна. Я поверила, что об этой истории никто уже не вспомнит. Это тяжело давалось мне и Нии. Мы значительно испытали стресса, чтобы так просто пережить его в себе.

— Раз уж кто-то завел речь обо мне, — я постаралась говорить слишком отчетливо, убеждая всех в том, что лично не имела к этому никакого отношения, — то у меня нет никаких объяснений на этот счет. Стригои сами не станут охотиться в центре государства, тем более в учебных заведениях лишь по той простой причине, что им будет некуда бежать и скрываться. Это нелогично. Их кто-то направляет, и это не я. За этими стенами стоят более десятка страж как ночных, так и дневных. В корпусах находятся представители факультета безопасности. Я являюсь одним из них. Если вам и этого недостаточно, то некоторые среди нас наделены преимуществами куда больше и мощнее, чем звериная дикость вампиров. На их стороне непредсказуемость и резкость. Они не медлят… Они не будут обдумывать свои действия, чтобы что-то предпринять. Ими правят инстинкты… У нас остается два варианта: либо надеяться на профессионализм и способности посторонних, либо самостоятельно готовить себя к встрече с ними. Вот, что я об этом думаю.

— На протяжении десяти лет в Вигерии существовал лишь свет. Ни один падальщик сунуться сюда не мог. Так, откуда тебе известны повадки стригоев? Это правда, что ты была с ними на Земле? — обратилась ко мне с каким-то вызовом та белобрысая особа. — Может ли быть такое, что они направляются в Академию из-за тебя?

Я сжала кулаки и непроизвольно словила подозрительные взгляды окружающих, думавших подобным образом. Варетти повела себя также. Воспоминания о случившемся продолжали ее напрягать. Точно, как и меня.

— Ты не обязана отвечать на ее вопрос, — благородно указала светловолосая фелида по имени Э́рин. — Страх перед падальщиками не возникал у нас слишком давно. Мы будем очень признательны, если ты снова окажешь свою помощь, когда стригои доберутся до нас.

Воцарилась тишина. Несмотря на всю благосклонность этого медиана, меня разозлили ее слова. Я не желала что-либо им объяснять, но мое игнорирование стало бы новым витком сомнения в сторону элементали. Могла ли я этого допустить?

— Я хочу обратиться ко всем присутствующим, — напряженно выдала я, отойдя на пару шагов, чтобы максимально закрепить обзор на себе. — Во взгляде многих я вижу зависть, лицемерие и страх. Все, что я делаю, происходит не из-за чувства долга перед вами. Я не звала этих тварей сюда. Как мне еще до вас это донести? Если их появление как-то связано со мной, то я с этим непременно разберусь, ну а если — нет, то не надо выставлять меня тем, кто обязан вас спасать. Так что определитесь, наконец, враг — я вам — или же друг.

Я не дожидалась ответного отклика от присутствовавших и поспешно отправилась наверх, с каким-то отвержением покидая холл. Из-за своей прямоты мое тело погрузилось в тремор. Я молила Мирену не демонстрировать свое могущество перед ними, ведь, хоть я и пыталась сковывать ее возможности, она могла внушать навязчивые мысли, которые точно никак не могли прийти мне в голову самой. Резко прервав свой ход на лестнице, я отчаянно навалилась спиной на каменную стену и позволила себе нервно выдохнуть. Тело продолжало судорожно трясти. Публичность была совсем не моим коньком.

— Ее биополе разрасталось прямо у меня на глазах, — вдруг раздался возмущенный голос девушки, и я оживленно прислушалась. — Ты злила ее своими словами. Хоть она и опасна не меньше этих стригоев, она сделала то, чего могла бы и не делать. Держи свой язык при себе, Виа́ра!

Эта Виара вряд ли умела уступать. Холл снова окунулся в бесперебойные рассуждения и недовольства. Большинство даже перестало вести речь обо мне, словно им требовался малейший повод, чтобы высвободиться от вселившегося в них чувства тревоги. Ния осталась внизу. Возможно, она преследовала цель выяснить, какие темы обо мне еще были актуальными в нынешнее время, кто знает… Я не стала держать в сердце обиду на ее поведение. Она обладала всеми правами поступать так, как считала нужным.

Ввиду насыщенной учебной программы я понимала, что все сильней отделялась от своего приближенного круга общения. В частности, от Нии. Между нами постепенно образовывалась пропасть какого-то необъяснимого недопонимания, словно сами обстоятельства разводили наши общие интересы и даже времяпрепровождение. Мои серые будни скрашивала лишь Мирена и говорливый кот. Ничто больше меня не выводило из грузного состояния одиночества. Я не понимала, как могла себе помочь. Отрешенность от всех наводила на меня уныние, с которой было все тяжелее справляться. Ситуация немного изменилась, когда однажды заместительница попросила меня задержаться на одном из своих перерывов, чтобы обсудить одно предложение. Предмет нашего разговора меня очень впечатлил. Фаривен деликатно стала убеждать в необходимости мне освоить практические навыки, непосредственно относящиеся к функционалу страж. Так она стремилась показать всем, что мое благородство вступить на защиту Мировой Академии требовало уважение, как минимум учащихся, и, как максимум, всех коронцев на планете.

Татьяна ознакомила меня с планом упрощенной программы по выбранному мной направлению. Это не могло меня не заинтересовать, ровно, как и не встревожить, ибо понять, почему заместительница так отчаянно пыталась передать меня в руки сторожевой гвардии, так и не удалось. Во всяком случае, я согласилась. Это точно могло разбавить мою рутину. Отрекаться от такой возможности было бы глупо. Любой бы из моего факультета поступил бы также. К тому же, я боялась, что стая, нападавшая на учебные заведения, могла оказаться той, с которой я имела дело на Земле. Если эта кучка падальщиков окажется именно той стаей, то они придут по мою душу, а, значит, мне следовало быть готовой к их появлению. Тем более, я не должна буду допустить, чтобы из-за этих стригоев кто-то в Академии мог пострадать.

Свою новость я держала от девчонок до самого обеда. Это, наверняка, станет сенсацией для всех. После занятия с профессором Керидж, превосходно отнимающему уйму моих бесценных сил, я, сломя голову, ломанулась в аккубаторий, хватая оранжевый поднос и набирая самую «малость». Столик, за которым я постоянно группировалась с девчонками, к моему немыслимому удивлению, оказался пуст, и мысли о том, куда могла подеваться Ния, обременяюще ложились на плечи с каждой минутой.

— Могу составить тебе компанию, если хочешь, — дружелюбно предложил Гарэн, присоединившись к моему ходу.

— Давай, — немного улыбнулась я, как вдруг наперерез нам прошел Ричард Хэйс. Он блеснул своей широкой улыбкой и поприветствовал «элементаль», перед которой все так лезли из кожи вон. Неужто ему как-то стало известно о моей новой программе?

— Как ты себя чувствуешь? — вежливо поинтересовался Киннера, прерывая между нами дискомфорт от любопытных глазелок посторонних.

Не проронив ни слова, я добралась до своего столика и обременительно уселась на стул.

— На мне ставят клеймо, от которого некоторые видят во мне элементаль, которую следует восхвалять или же избегать. Мало, кто теперь воспринимает меня за обычную ученицу.

— Могу тебя уверить. Ты для меня — просто Аня, которую я благодарю за предоставленную возможность продолжать жить. Многие способны мыслить категорично. Не забывай об этом. Я не силен в истории, чтобы объяснить, отчего возникло такое мнение об элементали, но знаю точно: ты — та, на которую можно положиться, даже если что-то внутри, — он указал пальцем в область моего сердца, — желает реализовать твои самые сокрытые страсти. О том, кто мы, говорят наши дела.

— Твои слова сейчас очень даже к месту, — признательно посмотрела я в его карий взгляд и смутилась, случайно заметив стремительно приближавшихся к нам девчонок.

Ния скованно уставилась на Гарэна, благополучно усевшегося на ее место, и, казалось, еще больше помрачнела. Я переглянулась на обоих и задумалась над тем, как между ними тихо томилось что-то явно интригующее, в чем подруга теперь не была готова мне открыться.

— Что случилось? — спросила я ее, обнаруживая покрасневшие от слез глаза и вспухший нос.

Девчонки уселись к нам, теснясь друг к дружке. Это не беспокоило почти никого. А говоря «почти», я имела в виду свою расстроенную подругу.

— Нет, ничего, — завертела она головой, стараясь не поворачиваться к мне с Гарэном.

— Вообще-то, да, — возмущенно заявила Даяна. — Нии в очередной раз не везет с ведьмами. Дези́ра Кхеи́рис подменила ее работу на свою, отчего ей придется снова выполнять трудоемкое задание, которое, так или иначе, повлияет на общую успеваемость. Татьяна считает, что Ния придумала это, чтобы исправить работу, которую она, по ее мнению, написала плохо.

— Как же я терпеть не могу этих ведьм, — вдруг стала изливаться негативом Варетти, и я ощутила, как ее эмоциональные всплески также начали действовать и на меня.

Я задумалась. Кхеирис относилась к старой группе выбывшей из Академии Морганы Ла-Ме́рн. Она также получала, что хотела, грязными и подлыми способами, но главной ее чертой являлась то, что с ней никто не спешил связываться. Даже сами ведьмы.

— Тогда, может, мне удастся поговорить с ней? — неожиданно внедрился в разговор файр, и все сражено обернулись к нему. Это была, определенно, плохая идея.

— Я не думаю, что твои слова поменяют ее отношение. С ней даже общаться небезопасно, не то, чтобы конфликтовать, — отозвалась подруга, заметно успокоившись от его смелой предприимчивости. — Мне в любом случае придется делать эту чертову работу.

— Согласен, — кратко указал он, — но достаточно, чтобы она поменяла отношение к тебе. Если она признается в содеянном, то ее накажут, а тебе не зачтут повторный контроль знаний в общей успеваемости. У меня есть лазейки, как это можно устроить только, если ты мне этот позволишь.

Варетти польщено кивнула и мило расплылась в улыбке. От этого Киннера будто оживился еще больше. Тогда Ния и вовсе обмякла с прояснившимся румянцем на ее светлой коже, вызывая во мне первую нотку ревности, о которой я не смела даже знать. Подруга вполне могла переключиться с меня на лейта, что могло безвозвратно отдалить нас.

Позитивность Гарэна хорошенько разрядила обстановку, и краткое молчание сменилось взрывистой речью Даяны.

— Пока не забыла, хочу вам кое-что рассказать… Вы буду повергнуты в шок! — восхищенно заликовала она, делая интригующую паузу. — Я узнала свой вид! Да-а! Поверить в этому до конца не могу… Вы знали, что каждый год в Академии организуются встречи со специалистами для тех, кто имеет затруднения с самостоятельным определением вида? Где я раньше-то была? Дир, ну же! Говори!

— Мерро́у, — монотонном промолвила фавна, словно не раз произносила это за день.

— Почему ты мне об этом не сказала? — слегка возмущено обратилась я к Вергета. — Мне самой бы не мешало в себе разобраться…

— Они бесплатно провели пару тестов и взяли кучу разных образцом с меня. Кстати не у одной меня оказались похожие проблемы. Как же я обож-жаю этом место…

Я нахмурилась и попыталась вспомнить, кто такие мерроу. Этот подвид относиться к видам морме́йдов — медианских морских обитателей. Как раз-таки мерроу отличались тем, что в определенный цикл своего времени выходят на сушу, чтобы размножаться и выносить потомство, а после — вновь возвратиться в водоем, обретая прежнюю физиологическую форму.

— Да как я раньше не могла до этого додуматься?! Вот почему у меня нет родителей. Я все свои годы думала, что меня бросили, а на самом деле мне предоставили время остаться на суше как обычный медиан! — воодушевленно порадовалась Даяна и взглянула на мое обомлевшее выражение лица.

— Младенцы не способны дышать под водой, — ответила мне Ния, не менее скрывшее свое удивление.

— Я помню, что это за вид, — определила я. — Просто… Это так необычно…

— Именно! — эмоционально отреагировала Вергета. — Процесс моего изменения оказывается уже запущен. Они вовремя появились здесь. Я записалась на перераспределение. Ближе к весне мне нужно позволить своим ногам срастись с помощью медикаментозных стимуляторов и затем уже приспосабливаться жить в воде до окончания лета.

— А как же твое обучение? — шире раскрыла я глаза. — Тебе остался лишь этот год.

— Все в порядке, — смиренно ответила она. — Меня переведут в другое место, и я там завершу свое обучение, но уже среди таких, как я, — она положила вилку и скрестила руки, слегка приподняв правый уголок рта. — Мне не вериться, что теперь все прояснилось. Есть вероятность, что после того, как я покину стены Академии, мне не удастся больше встретиться с вами. От этого у меня слезы наворачиваются на глаза…

— Мы все тут временно… Не стоит переживать об этом, — смиренно прокомментировала Дира. — Кайла в Амфи́би, ты предпочтешь жить ближе к водным объектам, а я вернусь обратно в свое племя Ти-Тэ́ка, где, согласно традиции, меня выдадут замуж. Я и так оттянула свой срок, оказавшись в здесь.

— Я пока не знаю, где буду жить, да и Аня, полагаю, тоже, — с тайной печалью подтвердила Ния. — Что бы не произошло, у нас за плечами много воспоминаний. Раз Даяна поведала свою новость, то и мне есть, что сообщить. После занятий я стану посещать лекторий для установки своего собственного устройства голограммы. Мое изобретение стало лучшим по итогам конкурса.

— Это же изумительно! Ю-ху! — искренне порадовалась Даяна, поднимая настроение всем сидящим за небольшим столиком. Ее веселье сразу привлекло внимание окружавших, которым стало интересно, чему могли мы радоваться при управлении Татьяны и грядущем нашествии мертвецов.

— Ния, я в тебе не сомневалась, — благородно отозвалась Дира.

— Ты мне не говорила, что решила поучаствовать в конкурсе, — немного обделено выдала я, еще больше уходя в себя.

— Твоя учеба, — кратко пояснила Ния. — Ты так уставала после нее, что я решила не доставать подобной информацией. У меня были сомнения, что я займу какое-то место.

— Конечно же, займешь, — не усомнилась я. — Ты отлично владеешь всем, что касается технических устройств.

Конец ознакомительного фрагмента.