Как спасти драконов

Крессида Коуэлл, 2015

Срок, отмеренный Судьбой, на исходе. Близится Последняя Битва между драконами и людьми. И чтобы победить в этой битве, людям нужен Король, потому что только истинному Королю откроется страшная тайна Драконьего Камня: как уничтожить всех драконов. Иккинг Кровожадный Карасик III должен стать Королем, чтобы спасти людей и драконов, чтобы остановить войну. Но что он может – израненный, усталый, выброшенный бурей на пустынный берег? С ним нет друзей, нет даже Беззубика… Но и выбора у него тоже нет. Ему достался Трудный Путь в Герои.

2. Видите, и пяти минут не прошло, а уже опять стало хуже

— Что происходит? — прошептал Иккинг Одинклыку. — Кто эти драконы? Почему они хотят меня убить?

У Одинклыка нехорошо набрякли веки — казалось, он вот-вот потеряет сознание.

— Я тебе рассказывал… — пропищал он. — Это Мятежные драконы. Они не пускают тебя стать Королем, потому что ты Герой, который находит Утраченные Сокровища…

— Что?! — заорал Иккинг, а в это время…

ДЗ-З-ЗЫНЬ!!!

…валун, за которым они прятались, накрыла новая туча дротиков.

— О боги… — И Одинклык, чувствуя, что засыпает, зачастил еще быстрее: — Это очень-очень длинная история, Иккинг, но так важно, чтобы ты все понимал… С чего начать? Давным-давно на острове Завтра Король Чернобород Оголтелый убил своего сына Иккинга Второго, решив, что тот поднял против него Драконье восстание, и заключил сыновнего дракона, Ярогнева, в лесную тюрьму…

— У нас нет времени на ВСЮ историю! — крикнул Иккинг под «ДЗЗЗЫНЬ-ДЗ-ЗЫНЬ-ДЗЫНЬ» летящих над головой дротиков. — Расскажи самое важное!

— В ней все важное! — пискнул Одинклык в полной панике.

— Поищу-ка я нам укрытие побезопаснее, — сказал Иккинг. — Этот валун маловат…

Тут, откуда ни возьмись, кто-то заерзал по загривку Иккинга и баском поинтересовался:

— А где печеньки?

У Иккинга чуть сердце не лопнуло.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! — заорал он и отчаянно принялся лупцевать себя по затылку, вполне резонно решив, что на него напали сзади и схватили за шею.

— Не волнуйся, не волнуйся, — успокаивающе заворковал Одинклык. — Это просто еще один дракончик. Должно быть, ты сунул его к себе в рюкзак, чтоб защитить, когда корабль тонул. Не бойся, он не опасен, он на нашей стороне… Наверное, только что проснулся…

И точно, на спине у Иккинга висел небольшой, изрядно подранный рюкзак. Из рюкзака с жужжанием вылетел маленький, круглый домашний дракончик, больше всего напоминавший веселого поросенка.

Это был Мухрюндель.

Мухрюндели — самые глупые и самые добродушные драконы в Варварском архипелаге. Врага они скорее залижут, чем укусят, и хлопот от них больше, чем толку.

— Гав! Вуф! — с воодушевлением пролаял маленький Мухрюндель (он почему-то считал себя собакой). — Привет, мамочка! Чайку? Я мигом! Я по самое не могу к вашим услугам!

— О боги… да уж, не сомневаюсь, — простонал Иккинг в легкой истерике. — Но ты пока просто оставайся с нами тут за камнем и постарайся, чтоб тебя не ПРИСТРЕЛИЛИ.

— Вернемся к нашей истории, — продолжал Одинклык. — Так вот, Чернобород Оголтелый раскаялся и провозгласил, что на Дикозападе больше никогда не будет Короля — только если новый Король окажется лучшим Королем, чем он сам. Он придумал Невыполнимую Задачу, запрятав в разных местах Десять Утраченных Сокровищ. Только истинный Герой может собрать Сокровища и стать новым Королем Дикозапада…

Иккинг не особо вслушивался. Он все поглядывал поверх камня на береговой обрыв.

Темные фигуры украдкой перебирались через гребень и тут же зарывались в прибрежный песок — только плавники на макушках торчали наружу. А потом эти акульи плавники принялись рассекать песок, как воду. Время от времени твари высовывали головы и плевались отравленными дротиками.

«Это просто смешно!» — подумал Иккинг.

Вот он — а вот нелепый бурый дракончик, который утверждает, будто Иккинг — великий Герой. А Иккинг чувствовал себя ужасно слабым и беззащитным. Он едва мог двигаться — где уж ему отбиться от стаи акулоподобных драконов.

И тут, откуда ни возьмись, словно тролль из сундука, выскочило воспоминание: «Пескакулы».

Он знал, что эти драконы — пескакулы.

Откуда — непонятно, просто знал.

И, как выяснилось, не только это.

Он знал о них все.

Знал, что это стайные звери размером примерно с собаку или волка. Способны завалить добычу гораздо крупнее себя — с помощью усыпляющих стрелок. Получив некоторое количество дротиков, жертва теряет сознание, а пескакулы наседают на нее всем скопом и убивают без борьбы.

— Как ни прискорбно, — пищал Одинклык, упорно продолжая рассказ, хотя никто не слушал, — хотя именно ты, Иккинг, нашел все Утраченные Сокровища, Элвин Вероломный украл их у тебя, и вот-вот его коронуют. А как только он станет Королем, он узнает тайну Драконьего Камня, обладающего властью уничтожить всех драконов навек… Ты слушаешь, Иккинг?

Нет, Иккинг, как ни странно, не слушал.

У него было дело поважнее — остаться в живых.

Одинклык пока не отключился, следовательно, чтобы усыпить более крупное существо вроде Иккинга понадобится пять-шесть стрелок. Чуть поодаль торчал из песка остов разбитого корабля — вполне можно докатиться. Если удастся добраться до этого укрытия, не заполучив по пути слишком много дротиков, появится время подумать, что делать дальше…

Но у Мухрюнделя были другие планы.

— Ой, смотри, эти драконы играют в «палочку»! — возбужденно пропищал дракончик. — «Палочка» — моя любимая игра! Она гораздо лучше пряток! И я ее ТАК умею!

Не успел Иккинг его задержать, как Мухрюндель вылетел из-за валуна и принялся метаться туда-сюда в попытках поймать дротики пастью.

— Нет! — испуганно и раздраженно крикнул Иккинг. — Нет, Мухрюндель, нет! Нельзя ловить дротики! Они отравлены!

Но Мухрюндель не слушал.

— Классные дротики! — распевал он, на радостях так быстро виляя хвостиком-завитушкой, что хвостик слился в размытое пятно. — Стрелочки мои! ЛЕТИТЕ к Мухрюнделю!

— Стрелки ПЛОХИЕ, Мухрюндель, ПЛОХИЕ! — орал Иккинг, а Мухрюндель гнался за тремя или четырьмя сразу.

От возбуждения он всегда жужжал громче обычного, а новая игра так захватила его, что он и вовсе не слышал Иккинга из-за собственного жужжания.

— Тьфу ты! — пискнул Мухрюндель, упустив очередную стрелку.

— Почти! — взвизгнул он, когда его поросячьи зубки снова щелкнули в пустоте.

К счастью, Мухрюндель был не просто не таким хорошим игроком в «палочку», каким себя считал, но совершенно безнадежным. Однако дротики вокруг летали тучами, и попадание было только вопросом времени.

— Ой, ну этот-то я точно поймаю… — сказал себе Мухрюндель, заметив летящий прямо на него дротик, прищурился и ловко развернулся так, чтобы оказаться точно на пути стрелки.

Иккинг перенес вес на правую ногу и, собрав все силы, совершил Геройский ПРЫЖОК к Мухрюнделю, успев подставить под дротик разбухшее левое предплечье, и снова упал лицом в песок.

— Мамочка тоже играет! — прочирикал Мухрюндель. — Молодец, мамочка!

Дракончик так возбудился, что надулся и плавал в воздухе на расстоянии вытянутой руки от Иккинга. Тот потянулся, поймал пролетающего Мухрюнделя за хвостик-закорючку и под шквалом дротиков частью запрыгал, частью покатился вперед, волоча себя, сонного Одинклыка и надувшегося, перевозбужденного Мухрюнделя под прикрытие корабельного остова.

ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!

Три стрелки вонзились в обшивку в тот самый миг, когда Иккинг нырнул внутрь.

БАМС!

Дротик настиг Мухрюнделя, как раз когда Иккинг затаскивал раздувшегося дракончика под прикрытие корабля, но отскочил от туго натянутого бока, не причинив вреда.

Битая посудина защищала несколько лучше, но, выглянув в отверстие от сучка в одной из досок, Иккинг увидел, что плавники пескакул начинают окружать развалины. Они правда подобрались еще ближе или это только кажется?

Тяжело дыша от страха, Иккинг лихорадочно ощупывал Мухрюнделя.

— Как ты себя чувствуешь, малыш?

— Прекрасно! — весело пискнул дракончик. — Один в меня попал, но я был УХ, и он от меня просто БАМС! Слышал? Слышал? БАМС!

Приободрившись, Иккинг переключил внимание на дротик у себя в предплечье. Вся левая сторона у него и так уже онемела, разницы не чувствовалось.

Однако, вытаскивая стрелку, он с отвращением заметил у себя в руке пару неких штучек. Штучки были белые и до тошноты напоминали зубы. ГАДОСТЬ.

— Одинклык, ты не в курсе, откуда у меня в руке два ЗУБА? — спросил Иккинг, с омерзением разглядывая находку.

— Ах да, — успокаивающе закурлыкал Одинклык, — забыл упомянуть, маленькая дополнительная неприятность: тебя вчера укусил вампир-ищейка.

ВАМПИР-ИЩЕЙКА? Тор всемогущий… Иккинг снова припал подбитым глазом к дырке от сучка. Все новые и новые пескакулы выныривали из травы на обрыве и зарывались в песок. Их плавники подбирались все ближе и ближе к разбитому кораблю…

Погодите секундочку! А это что там, на самом краю россыпи плавников? Явно не пескакула!

В траве светились два красных глаза. Казалось, они парили в воздухе, а затем вокруг них медленно проступила тварь куда страшнее пескакулы — дракон-хамелеон с головой нетопыря и телом обезьяны…

«Вампир-ищейка», — щелкнуло у Иккинга в голове.

Так вот почему поисковый отряд с такой легкостью его обнаружил. Вампиры-ищейки и пескакулы охотятся почти одинаково.

Только вампиры не плюются дротиками, а кусают жертву, оставляя в ней один или два зуба, а потом отпускают. Яд от укуса постепенно парализует жертву, а вампир находит ослабевшую добычу с помощью следящего устройства в виде собственных зубов. Они тикают внутри тела укушенного, как часы.

Извините. Гадость, но правда.

— Ох, Тор всемогущий, час от часу не легче… — пробормотал Иккинг себе под нос.

— Вернемся к истории, — пропищал Одинклык, пуча в тревоге глаза. — Ты должен добраться до острова Завтра, Иккинг, и стать Королем вместо Элвина!

— К троллям историю! — рявкнул Иккинг. — Не время для историй! Потом расскажешь…

— Для историй всегда время! — взвизгнул Одинклык. — Эти драконы здесь и сейчас всего лишь мелкая неприятность, я же пытаюсь изложить тебе общую картину…

— Эти мелкие неприятности вот-вот нас прикончат! — в панике перебил Иккинг.

Трясущимися руками он подобрал пару камней и швырнул их как можно дальше в сторону нападающих. Камни с глухим стуком упали на песок — мимо.

— ТЫ ДОЛЖЕН ВЫСЛУШАТЬ МЕНЯ, ИККИНГ! — взмолился Одинклык. Он уже так отчаялся, что неимоверным усилием вскарабкался по безрукавке Иккинга, уселся прямо перед его лицом, взял мальчика крылышками за щеки и уставился ему в глаза.

Вот теперь он завладел вниманием слушателя. Гипнотический взгляд желтых глаз моредраконуса всегда приковывает внимание.

— Если Элвин Вероломный станет Королем, он воспользуется силой Камня, чтобы уничтожить драконов НАВЕКИ! — выкрикнул бурый дракончик в лихорадочной тревоге. — Поэтому ТЫ должен остановить Элвина! ТЫ должен перебраться на остров Завтра, и ТЫ должен стать Королем вместо него! А потом ТЫ выедешь навстречу Ярогневу и убедишь его отозвать восстание! Вот почему это так срочно! Вот почему мы так спешим!

— Ладно, ладно… — отозвался Иккинг, поглаживая бурого дракончика по шейке — уж больно расстроенный у того был вид. — Сделаю, сделаю…

— Но это ОЧЕНЬ ТРУДНО! — взвизгнул Одинклык. — Потому что у тебя нет ни ЛОДКИ, ни УТРАЧЕННЫХ СОКРОВИЩ, ни ОРУЖИЯ…

— Не волнуйся, я все сделаю…

— Очень важно, что Судьба привела нас на Последний Приют, Иккинг. Не могу сказать тебе, почему это так важно, но именно здесь был похоронен Чернобород Оголтелый. Люди не знают, что ты еще жив, потому что вчера Элвин убил твоего двоюродного брата Сморкалу, и все думают, что это был ты… — Голос Одинклыка звучал уже очень устало, и старичок тараторил как можно быстрее, понимая, что вот-вот отключится. — Короче, не доверяй НИКОМУ. Все хотят тебя убить. Ярогнев, Элвин — ВСЕ ПЫТАЮТСЯ ТЕБЯ УБИТЬ…

— Не стану я никому доверять, — утешительно пообещал Иккинг.

— И наконец, Иккинг, когда доберешься до Завтра, ни в коем случае не…

Но больше Одинклык ничего не успел сказать. Под действием сонного зелья с пескакульего дротика веки его тяжелели, раздвоенный язычок заплетался.

Он сделал последнюю попытку:

— Ни в коем случае не…

Но поздно.

Одинклык закрыл глаза и обмяк, не успев договорить.

Что было очень некстати по меньшей мере, поскольку сказать-то он пытался вот что: «Когда доберешься до Завтра, ни в коем случае не высаживайся на песок, потому что его охраняют Стражи-Защитники Завтра». И это были очень важные сведения.

Одинклык был совершенно прав.

Как бы плохо все ни складывалось, всегда может стать еще хуже.