Зарубить на носу, Или запомнить раз и навсегда – 1

Корнеелла Люсиневская, 2023

Эта книга о детях и для детей. Она поведает о великих детских делах и переживаниях, убеждениях и ошибках, обидах и секретах, радостях и огорчениях, мечтах и фантазиях. Расскажет о том, как развести костёр и построить шалаш, одеться и обуться в дорогу, не забыть главное и не потерять вещи, победить свои страхи и принимать людей такими как есть, не причинять боль другим и не брать чужое, быть внимательным и находчивым, уметь прощать и слушать старших, дружить и иметь совесть, верить в себя и делать невозможное возможным. Правдивые и увлекательные истории не оставят читателей равнодушными, а главные герои, несомненно, станут вашими друзьями на долгие годы.Книга будет интересна не только детям, но и взрослым. Особенно тем, кто заботится о воспитании и развитии детей.

Глава первая

Запомнить раз и навсегда

На третьем этаже пятиэтажного дома номер шесть жила молодая семья с двумя детьми. Между детьми была небольшая разница в возрасте: спустя год и четыре месяца после рождения Шурика на свет появилась Лиза. И родители сказали мальчику, что он уже взрослый.

Шурик был болезненным ребёнком, у него часто случалась ангина и мучил постоянный насморк, поэтому его обычно жалели. А Лиза, напротив, была непоседливой и шумной, поэтому её обычно ругали и называли егозой.

В детский сад детей отдали одновременно, когда Лизе исполнилось два года. Шурик не любил быть в детском саду, а Лизе там очень нравилось. Уже на третий день у нее появилась настоящая подружка — Надя.

Надя сразу понравилась Лизе. Эта девочка была совершенно непохожа на тех, кого Лизе приходилась видеть до сих пор. У неё были почти чёрные волосы, смуглая кожа, карие и раскосые глаза, как у куклы северных народов, что стояла на витрине в универмаге. Да к тому же её ножки были обуты в мягкие меховые тапочки с опушкой. Из всех детей Лиза выбрала именно Надю. Наверное, так подсказало ей сердце.

Когда Шурик болел, то в сад его не водили. Он оставался дома с мамой и, пока не было сестры, спокойно рисовал и лепил из пластилина. А Лизу в детский сад отводил отец.

Ходить в детский сад с папой Лизе нравилось больше, чем с мамой. Хотя бы потому, что не надо было идти пешком: обычно папа нёс её на руках. Это было особенно хорошо зимой, когда приходилось выходить рано утром, в мороз, снег и ветер. Отец брал дочь на руки и бережно поворачивал к себе, чтобы снег не попадал ей в лицо. Так девочка могла еще спокойно подремать, положив голову на папино плечо.

Как — то Шурик в очередной раз заболел, и Лизу в детский сад повел папа. Он, как всегда нёс её на руках, а она, обнимая его за длинную шею одной рукой, другой медленно тянула его то за мочку уха, то за веко, то за кожу на шее. Потом принялась нажимать на шею со всех сторон. А когда нащупала впереди шишку, спросила: «Пап, что это у тебя в горле?».

— Это хрящ. Он делает голос мужчин более грубым, чем у женщин. Давить и ударять его нельзя, от этого человек может умереть, — серьезно ответил отец.

Лиза напугалась от мысли, что из-за её баловства папа мог умереть, но спокойно сидеть все равно не могла. И чтобы было веселее в пути, она придумала себе новое развлечение. У Лизиного папы были пышные усы, и дочь тихо спросила: «Пап, а ты не умрёшь, если я подергаю тебя за усы?».

— Неееет, — рассмеялся отец.

Обрадовавшись, девочка осторожно, двумя пальчиками ухватила за волосок и потихоньку потянула. Потом отпустила. Опять потянула, отпустила. А отец делал резкое движение, будто хотел её укусить. Шутливо и молча. Лиза резко отдёргивала руку и хохотала, а затем снова тянула папу за усы. Было весело! И время в пути шло незаметно.

В это день воспитательница учила детей волшебным словам.

— Сегодня, дети, мы с вами выучим несколько вежливых слов. Их ещё называют волшебными. Эти слова нужно зарубить себе на носу! То есть запомнить раз и навсегда! Во — первых, при встрече нужно обязательно здороваться. Это значит говорить: «Здравствуйте». Во-вторых, на прощание следует говорить: «До свидания». В-третьих, когда что-то от кого — либо получаешь, например, конфету, пряник или подарок, то обязательно нужно поблагодарить, а значит, сказать: — «Спасибо». А в случаях, когда просишь, что — либо, то обязательно следует добавить «Пожалуйста».

Дети хором повторяли за воспитательницей новые волшебные слова. Лиза тоже повторяла и старалась запомнить их все до единого, чтобы потом применить в деле. Наверное, слова «спасибо» и «пожалуйста» говорить легче, чем «здравствуйте», притом что Лиза, как и многие дети в этом возрасте, не выговаривала букву «Р». Но вот почему-то из всех услышанных слов больше всего ей понравилось «здравствуйте». Вероятно, потому, что его можно было применить сразу ко всем окружающим.

И вот уже в тот же вечер в раздевалке Лиза здоровалась со всеми родителями, пришедшими за своими детьми, каждому кивая головой: «Здхастуйте! Здхастуйте! Здхастуйте!».

По дороге домой, сидя у папы на руках, девочка крутилась во все стороны и здоровалась с каждым прохожим.

«-Здхастуйте! Здхастуйте!» — старательно выговаривала она, заглядывая в лицо каждому встречному.

В ответ прохожие искренне улыбались и здоровались с Лизой, от всей души радуясь простому приветствию маленькой девочки.

Глава вторая

Сущие пустяки или мелочи жизни

Почти в каждой семье есть свои истории и секреты, которые знают только самые близкие. Семья Лизы и Шурика не была исключением. Всем родственникам было известно, что Шурик очень плохо ест, но мало кто знал о том, что хотя бы один раз в неделю Лиза тоже не желала есть то, что приготовила мама. И вроде бы уже зная о такой регулярной выходке своей дочери, мама никак не могла вовремя выхватить тарелку с едой, прежде чем Лиза сбросит её со стола.

Отказавшись есть, уже через секунду резким движением руки малышка отталкивала тарелку с едой, и та летела на пол. Тарелка разбивалась вдребезги, а всё содержимое растекалось и по столу, и по полу, заляпав брызгами стены кухни. Не один десяток тарелок вот так разбила Лиза. Пока маминому терпению не пришёл конец.

У Лизы был крохотный пупсик Кирюша, размером с ладошку. Он продавался в наборе с бирюзовой пластмассовой ванночкой и конвертиком для новорожденных. Этого пупсика Лиза любила больше всех других игрушек. Кирюша был с ней повсюду, даже на прогулке. Она носила его в кармане. Вечером Лиза наливала Кирюше в ванночку воды, и он лежал в ней до тех пор, пока девочка не закончит ужинать.

И вот, когда очередная тарелка была разбита, мамино терпение лопнуло. В этот момент ванночка с Кирюшей стояла на обеденном столе. Мама, не найдя более подходящей тарелки, взяла её, помыла и налила туда суп для Лизы. С тех пор эта пластмассовая ванночка стала постоянной Лизиной тарелкой на долгие годы. Уж сколько бы она её не швыряла на пол или об стенку, ванночка не разбивалась. А то, что еда на полу, так это для Лизы было сущим пустяком и мелочью жизни.

Быть может, Лиза бы и не швыряла тарелки на пол, если бы у неё была возможность поделиться этим блюдом с любимым старшим братом. Дети делились многими вещами и игрушками, но с едой другое: если уж Лизе что-то не понравилось, то Шурику и подавно.

В детском саду, например, Лиза никогда не швыряла тарелки с едой, потому что в большом коллективе у неё всегда была возможность поделиться. Были, конечно, блюда, которые немного могли огорчить её. В их числе кипячёное молоко на полдник с мятным пряником или молочный кисель и пирожок с морковью. Может быть, кому-то покажется странным, но эти продукты были нелюбимыми для Лизы.

На кипячёном молоке образовывалась очень нежная молочная пенка, которую Лиза терпеть не могла, потому что считала противной. Она снимала пенку двумя пальцами и, держа её над своей кружкой, обращалась к детям с вопросом:

— Кому пенку?

Находилось сразу несколько желающих:

— Мне! — кричал Костя.

— Мне, — спокойно протянув кружку, говорила Марина.

— А мне, дай мне! — подставив ладошку, требовал Димка.

Но так как пенку поделить на несколько частей было невозможно, Лиза отдавала её на съедение кому-то одному, избранному ею. Тому, кто в большей степени, по её мнению, заслуживал этого и вызывал у неё чувство симпатии. Молочную пенку любили многие, потому что она вкусная. Лизе же просто не нравился её внешний вид.

Она знала, что в группе есть дети, которые любят и нелюбимые ею молочный кисель, мятные пряники и пирожки с морковью. И с радостью предлагала им свою порцию. Лизе нравилось делиться ненужными ей вещами. Как говорила Лизина бабушка: зачем добру пропадать?

Но рассуждают и поступают так далеко не все. Есть и такие, кто лучше выбросит, но ни за что не поделится. Лиза называла их врединами. А соседи говорили про таких ни себе, ни людям.

Были и в детском саду такие, кто выбрасывал что — ни будь, точно зная о том, что выброшенное ими очень нужно определенному человеку. Например, Женя, который не любил яичные желтки. Он отделял их от белков, белки съедал, а остальное бросал в ведро. Точно зная, что Димка и Оля очень любят именно желтки, Женя специально их выбрасывал, чтобы они никому не достались. За это дети называли его жадиной — говядиной.

Порой из-за таких жадин у остальных детей портилось настроение и отношение к детскому саду. Но только не у Лизы. Для неё это были сущие пустяки, мелочи жизни.

Глава третья

Вкусные карандаши

Опять задождило. По улицам изредка ходят прохожие. Кругом грязь и слякоть. Порывистый ветер срывает с деревьев последние листья.

В детском саду выходной. Трехлетняя Лиза с Шуриком сидят весь день дома.

Из кубиков строили крепость и башню, а потом рисовали цветными карандашами деревья, тучи, дождь и радугу. Мама готовила рыбный пирог с рисом. Из кухни шлейфом тянулся приятный рыбный аромат с пряными нотками лаврового листа и черного перца.

— Мама, у нас почти все карандаши поломались. Остались только черный, серый и белый, — сказал Шурик.

— Соберите все и несите в зал, — сказала мама.

Она села в кресло перед журнальным столиком, расстелила на нём газету и достала лезвие. Шурик и Лиза принесли открытую коробку с двадцатью четырьмя цветными карандашами «Искусство» и положили её на столик. Мама взяла из коробки ярко — жёлтый карандаш и тонким лезвием начала медленно точить от всех его граней к стержню. Стружки скручивались красивыми кокетливыми завитушками, обрывались у самого цветного стержня и падали на газету. Вокруг образовывался симметричный конус, и мама принималась аккуратно его затачивать, превращая в пику. Из-под лезвия в кучку сыпалась ярко — жёлтая пудра.

— Жёлтый готов! — объявила мама, и Шурик положил его в коробку.

Лиза смотрела на стружки от карандаша и кучку жёлтого порошка на газете, а мама продолжала шаг за шагом эту кропотливую работу. Безупречно ровненький конус и острый пикообразный стрежень.

Ещё больше стала кучка вьющихся стружек, и жёлтую пудру покрыл зелёный мох, а на него вдруг посыпалась сиреневая пыльца. Лиза любовалась этим волшебным процессом, как завороженная. Ей так хотелось пощупать эту чудесную пыльцу, понюхать её и попробовать на вкус. Казалось, она такая нежная и вкусная, что ею можно посыпать маковые булочки и творожные пончики. А сами стержни карандашей напоминали нарядные карамельные леденцы.

Часы тикали. Мама скребла лезвием по карандашу над газетой, которая лежала на столе. Из-за прикосновения к газете невесомые стружки встряхивались и падали на пол.

— Шурик, поди унеси стружки в мусорное ведро, — попросила мама сына.

Шурик сгреб все стружки в руки и понёс их на кухню. Лиза стояла возле коробки с карандашами. Она протянула руку и взяла три самых красивых — жёлтый, малиновый и сиреневый. С карандашами в руках девочка зашла в свою спальню и понюхала их.

— Нет, не пахнут, — подумала она и откусила жёлтый стержень.

Прожевав его, Лиза ничего не поняла и откусила малиновый и сиреневый. Показалось вкусно. Она вернулась в зал и положила карандаши на место в коробку. Мама продолжала точить, а Шурик внимательно наблюдал за её работой и рассматривал наточенные стержни. Потом он брал карандаш и проводил черту. Черта была тонкой и чёткой.

За окном стучал дождь. В доме было уютно. В люстре горели лампочки, а в духовке готовился пирог. За журнальным столиком — мама, Шурик, Лиза и цветные карандаши.

— Шурик, я, по-моему, жёлтый и малиновый уже точила? — удивленно спросила мама.

В это время Лиза откусывала зелёный, голубой и оранжевый. Она вернулась и как ни в чём не бывало положила карандаши на место. Взяв в руки зелёный карандаш, мама что — то заподозрила и взглянула на дочь.

— Лиза, открой рот, — попросила мама.

Лиза послушно открыла. Мама посмотрела и с улыбкой сказала:

— Всё ясно. Сиди здесь и больше никуда не ходи.

С этими словами она переложила все карандаши на другую часть стола, подальше от дочери. Лиза поняла, что мама каким-то образом догадалась, что причина поломанных карандашей именно в ней. Но вот как, девочка сообразить не могла.

Когда все карандаши были поточены, их сложили в коробку и убрали высоко в шкаф.

Пирог готов! Мама позвала всех ужинать. Проходя мимо настенного зеркала, Лиза посмотрелась в него и увидела свои разукрашенные губы. Девочка остановилась, открыла рот и высунула язык. Язык был в разноцветных пятнах.

— Так вот как мама догадалась, — краснея, подумала Лиза.

Глава четвёртая

Неудачный сюрприз или не по-товарищески

В любом детском саду всегда существовали общие для всех неписанные правила. Например, нельзя было брать чужое или приносить из дома какие-либо лакомства и съедать всё самому, никого не угостив. Все должно быть по — товарищески. И нарушать эти правила нельзя. Это считалось очень некрасивым и бессовестным поступком! Про таких говорили: «Поступил не по-товарищески».

Случалось подобное и в Лизиной группе.

Однажды Светка принесла в садик большое яблоко. Она не собиралась его делить со всеми ребятами, но все равно принесла. Ей хотелось поделиться только с Лизой и Таней. Для этого она сначала подошла к Тане и шепнула на ухо: «Пошли со мной. У меня для тебя сюрприз».

Таня, ничего не подозревая, пошла следом за Светкой в туалет. Как только девочки туда зашли, Света резко остановилась и, озираясь по сторонам, достала из кармана яблоко. С видом Отелло, душащего Дездемону, она стала впихивать Тане в рот яблоко.

— Быстро кусай, быстро! — прошипела Светка.

Таня невольно откусила кусочек и прикрыла рот рукой. Рот был полный, и сказать она ничего не могла. Только жевала и смотрела в сторону выхода. Теперь-то она поняла, для чего была вся эта конспирация под названием «Сюрприз». Да было поздно. В туалет зашли Катя и Марина. Они заметили, как Таня что-то жует, а Светка прячет что-то за своей спиной.

— Что ты жуёшь? — спросила Катя.

— Яблоко, — тихо произнесла Таня.

— И нам дайте попробовать! — попросила Марина.

— У нас уже ничего нет, — с досадой ответила Светка.

— Жадины — говядины! — с обидой сказали девочки.

Светка схватила Таню за руку и потянула за собой. Когда они вышли из туалета, воспитательницы в группе ещё не было. Светка отпустила подругу. В кармане лежало почти целое яблоко, кусочком которого она очень хотела поделиться с Лизой, а уж остальное доесть сама.

Светка радостно подбежала к Лизе и с теми же словами потащила её за собой в сторону коридора, так как в туалете было уже небезопасно. Лиза, ничего не подозревая, обрадовалась, что у Светки есть для неё сюрприз, и, не сопротивляясь, потащилась следом. Вот уж было девочки уединились и Светка достала из кармана ароматное яблоко, как вдруг откуда не возьмись появилась Наталья Сергеевна, воспитательница группы.

Наталью Сергеевну все очень любили. Она была добрая, а если и наказывала, то не очень строго.

От страха и неожиданности Светка начала нервно начала прятать яблоко обратно в карман. Наталья Сергеевна подошла к девочкам, молча взяла их за руки и повела к своему столу. Остановившись возле него, она предложила Свете положить яблоко на стол. Света послушно положила. Яблоко было большое и красивое. И конечно, было видно, что его кто-то разок откусил.

В Лизиной группе было двадцать пять детей. И если бы воспитатель предложила каждому откусить от яблока по кусочку, то, возможно, что его не хватило бы на всех. Ведь размер укуса у каждого свой.

Наталья Сергеевна оставила яблоко у себя на столе и разрешила девочкам идти играть. Лизе было стыдно за случившееся. Светке было жалко яблоко. Она ведь так его и не попробовала.

После обеда в детском саду был «тихий час». Его ещё называли сончасом. Наверное, потому, что всех заставляли спать или лежать с закрытыми глазами. Лизе было не по себе. Ведь Наталья Сергеевна могла подумать, что девочки заранее договорились о том, чтобы съесть яблоко вдвоём и ни с кем не поделиться. Это же и означало поступить не по-товарищески.

Лиза не могла уснуть. Её мучила совесть. Как было всё на самом деле, она никому не говорила. Ябедничать Лиза не умела, да и ябед не любила. А кто их любил?

Ябедами называли тех, кто тайно жаловался, доносил на кого-либо родителям, воспитателям, няне. Увидит, например, эта ябеда, что мальчишки балуются в тихий час, и делает вид, что направляется в туалет. А сама идёт к воспитателю рассказывать о том, что в группе происходит. А потом с гордым видом такая возвращается будто из туалета, хотя и не была там вовсе. Вот они какие, эти ябеды.

Подошло время полдника. Перед каждым поставили стакан компота и тарелку с маковой булочкой и тонкой долькой ароматного яблока. Лишь у Светы в тарелке яблочной дольки не было…

Теперь Лиза поняла, что нельзя принимать никакого участия в тех делах, о которых ничего не знаешь. Ведь сюрпризы бывают разные.

Глава пятая

Земляничная тюря

Однажды летом родители отвезли детей на пару дней погостить к бабушке. Уже вовсю поспела земляника и на подходе смородина, малина и крыжовник. Огромные развесистые кусты, усыпанные стеклянно-янтарным крыжовником, похожим на маленькие арбузики, и чернильно — матовые грозди черной смородины благоухали в бабушкином саду.

В теплой байковой ночнушке Лиза вышла в сад, когда ещё от утренней прохлады изо рта шёл пар, и остановилась возле пышного, покрытого росой смородинового куста. Воздух был наполнен ароматами свежесобранной земляники и листьев чёрной смородины, которых слегка касалось Лизино плечо.

Девочка сорвала две чёрно-красные твёрдые ягодки размером с маленький виноград и сунула в рот. Пахло бесподобно. Но было кисло. Она поморщилась и по тропинке прошла в сад.

Тишина. Вокруг ни души. В самом центре сада на земляничной полянке стоял большой круглый эмалированный таз, полный спелой ярко — красной земляники.

Неожиданно в стороне что-то шевельнулось. Лиза пригляделась и увидела часть бабушкиного платья, из-за которого периодически появлялась рука, высыпающая во второй такой же таз землянику.

Бабушка стояла посреди земляничной лужайки, низко склонившись к земле, и быстро собирала землянику. По собранному урожаю было ясно, что встала она до зари. Приметив внучку, бабушка, не отвлекаясь от дела, сказала:

— Вот так! Раз ты уже встала, значит, пора готовить завтрак. А где Шурик? Спит ещё?

— Да. Шурик ещё спит. Ничего себе, сколько ты земляники насобирала! — с восторгом сказала Лиза.

— Да тут ещё тазик наберётся. Вот на этом месте я ещё не собирала, — сказала бабушка.

— Я могу там пособирать, — предложила Лиза.

— Ну тогда иди сюда. Вот здесь можешь собирать. Только зелёную не рви, — сказала бабушка и указала рукой, где собирать землянику.

Девочка ступила в бабушкину земляничную плантацию. Её ноги намочила прохладная роса. Она присела и увидела на рясных земляничных кустиках множество разных по размеру и цвету ягод. Они были крупные и красные, другие почти белые с розоватым бочком или розовые с красным пятнышком размером поменьше. А были и твёрдые белые, зелёно — белые, и совсем малюсенькие, с горошину, зелёные.

Бабушка неподвижно стояла в прежней позе. Её руки работали, как комбайн. Проворно обрывая землянику, одновременно двумя горстями она отправляла её, как из ковша, в таз. Лиза срывала с кустиков по две ягодки, так как больше в её ладошку не помещалось. И одну из них клала в рот. Среди зелёных резных листиков девочка увидела низенькие белые цветочки с жёлтой серединкой. Из них она сделала маленький аккуратный букетик, перевязав его длинной травинкой.

Сбор ягод продолжался. Красные, самые крупные, Лиза съедала, а остальные отправляла в таз. Через некоторое время, увидев в тазу поверх ярко — красных ягод белые и розовые, бабушка возмутилась:

— Лиза! Я же просила тебя зелёные не рвать! Они ещё должны были расти и спеть, а теперь их придётся выбросить, потому что такие есть никто не будет. Они же невкусные!

— Бабушка, я зелёные не срывала, — расстроенно сказала Лиза.

Бабушка с недоумением посмотрела на внучку, а потом в таз.

— Ну как же так? А это что? — и указала на неспелые ягоды.

— А это не зелёная! Здесь разные розовые, белые и наполовину красные. Зелёные я не срывала. А ещё я нашла цветочки. Смотри, какой я сделала букетик. Это тебе, — и Лиза протянула бабушке букет из цветов земляники.

Бабушка ахнула и хотела было отругать внучку, но, вспомнив, что Лизе всего только четыре года, громко выдохнув, сказала:

— Лизонька, детка, послушай меня внимательно. Это кустик земляники. Сначала на нём появляются вот такие резные листочки. Затем от корешка из земли вырастает тоненький лохматенький стебелёк, на котором появляются вот такие белые цветочки с жёлтой серёдкой. Когда они отцветают, на этом месте образуются малюсенькие ягодки. Сначала эти ягодки зелёного цвета. Потом они растут и белеют, а затем розовеют, и уж в конце концов краснеют. Красного цвета — значит спелые. Остальные неспелые. Неспелые называют зелёными. И если я говорю: «зелёные не рви!» — это означает не рвать неспелые. Попробуй розовую и белую. Они твёрдые и кислые. А вот если ягода красная, значит, она спелая и вкусная. Ну и, если сорвать цветочки, ягод не будет. А теперь пойдем в дом. Я приготовлю вам с Шуриком завтрак.

Было семь утра. В округе кричали петухи. В соседнем дворе у тёти Наташи мычала корова. Было слышно, как где-то крутится ворот колодца, медленно поднимая полное ведро студёной воды.

Бабушка взяла алюминиевый бидон и ушла к соседке. Шурик умывался и чистил зубы, отчего в кухне пахло детской зубной пастой «Ну, погоди». Лиза старательно заправляла кровать.

В дом зашла бабушка с полным бидоном молока.

— Я принесла свеженького молочка. Хотите, приготовлю вам земляничную тюрю?

— А что такое тюря? — с интересом спросила Лиза.

— Ха! Что такое тюря? Это всеми любимая с детства еда. Когда я была маленькой, тюрю мне готовила мама, а потом я её готовила её вашему папе. И значит, сегодня я приготовлю её вам, своим внукам. Усаживайтесь за стол.

Бабушка забрякала посудой и поставила на стол две глубокие фарфоровые тарелки. Она перелила молоко в глиняный кувшин, часть земляники из таза переложила в большой дуршлаг, ополоснула ягоду колодезной водой, быстро оборвала зелёные листики у оснований ягод и положила их доверху наполнила земляникой каждую тарелку. Достала из буфета большую керамическую сахарницу и сухарницу. Столовой ложкой зачерпнула сухарей и выложила их в тарелки поверх земляники. Затем посыпала блюдо сахаром, и оно засияло стеклянными кристаллами.

Сахар с самой верхушки рассыпался по землянике бисером и упал в бездну межземляничного пространства. Сверху из кувшина тонкой струйкой полилось белоснежное жирное молоко, и часть земляники утонула в молочном озере, поверх которого остались торчать ярко — красные островки с сухарными холмами.

Лиза набрала в большую ложку молоко с земляникой и с аппетитом отправила в рот. Проглотив молочно-земляничное лакомство, она захотела ещё. Шурик попробовал всё сразу — землянику, молоко, сухарик, и от удовольствия глаза закрылись сами.

— Ммм, как вкуснооо… — с набитым ртом восхитился он.

— Да уж! Тюря так тюря! — с аппетитом прожевывая ягоды с молочными сухарями, сказала Лиза.

Звон ложек о стенки посуды не умолкал. Допивая красно-белое молоко через края тарелок, дети попросили добавки. Получив по новой порции тюри, они принялись уплетать её за обе щеки. В этот момент на пороге появился отец.

— Всем привет! Как вы тут? — спросил он.

— Привет, сынок. Садись с нами завтракать, — сказала бабушка, стоя возле большой чашки с земляникой и отрывая от неё зеленые хвостики.

— А мы тюрю едим, которой тебя в детстве кормили, — сказала Лиза.

— Да-а? И где же эта тюря? — с любопытством спросил отец.

— Вот же она! — и Лиза показала в свою тарелку.

— Ничего себе тюря! Такой меня никогда не кормили! Меня другой тюрей кормили. Вода с сухарями и немного сахара. А тут, поглядите-ка, любимчиков разводят.

Папа, улыбаясь, посмотрел на бабушку, а та лишь пожала в ответ плечами, и они рассмеялись.

Глава шестая

Не зная броду не суйся в воду

Когда в детском саду наступало время развлечений, их разрешалось придумывать самим.

Лиза с раннего детства мечтала стать врачом. И не просто врачом, а хирургом. И чаще всего играла в «больничку». В этой игре она была врачом, а другие — пациентами, то есть больными. Если же желающих не находилось, то в роли больного могли быть куклы, зайцы, медведи.

Помещение группы оборудовано необходимой мебелью. Вдоль стен расставлены разные игрушки. С одной стороны — экскаваторы, тракторы, грузовики, легковые машинки, подъемный кран. Конечно, чаще в них играют мальчики. С другой — посудка: игрушечные сковородки, кастрюльки, чайники, кружки, тарелки и даже кофейник. А ещё игрушечная плита, обеденный стол и стулья для кукол, сами куклы, магазин и медицинский кабинет. О да! Главным достоянием для Лизы был именно медицинский кабинет.

Дети называли его «больничкой». Здесь имелись самые интересные для Лизы предметы, которых у неё дома не было. Например, раздвижная ширма, белый ситцевый халат и колпак с завязками сзади, как у настоящих хирургов, сумка с ярко красным крестом и ремешком через плечо, стетофонендоскоп, иначе всем известный как «слушалка», настоящие стеклянные с металлическим поршнем шприцы, металлический шпатель для осмотра горла, хирургические зажимы и металлический ящик под названием «сухожар» для стерилизации медицинских инструментов. Кроме всего этого, в наличии были бинты, вата, множество стеклянных баночек и бутылочек, оставшихся после использования мазей и микстур, а ещё стеклянные лопаточки и пипетки.

Стетофонендоскоп — это инструмент, который многократно усиливает все звуки. Поэтому им можно услышать незаметные для уха хрипы и определить степень болезни. Круглая часть стетофонендоскопа, напоминающая воронку, которую врач прикладывает к груди больного и говорит: «дышите», называется акустической головкой. Трубка, которая идет от акустической головки, называется звукопроводящей. Далее трубка раздваивается, и в её разветвления вставлены дужки, похожие на коровьи рога. Это «трубки оголовья». На их концах находятся «ушные оливы». Их врач вставляет себе в уши, а акустическую головку прижимает к месту на теле пациента, которое необходимо прослушать. Пациентом называют больного.

Лиза надевала белый халат, колпак и погружалась в свой «врачебный» мир. Пациент ей был нужен не всегда. Иногда вполне хватало собственного воображения. Все было настоящее, а не игрушечное. Лиза часами могла переставлять все принадлежности с места на место, внимательно их разглядывая.

Стетофонендоскоп действовал на Лизу завораживающе. Она надевала его, как бусы, так что его оливы располагались сзади на шее, а воронка лежала в кармане халата. В левой руке девочка держала тетрадь, а в правой — ручку. С таким важным видом Лиза ходила по комнате и что-то писала. Хотя в свои четыре года читать и писать она ещё не умела.

На дворе стоял дождливый день. На прогулку детей не повели, и они остались в группе. Кто-то играл в машинки, кто — то в куклы, а Лиза — в больничку. Все с интересом занимались своими делами. Только новенькая девочка одиноко и молча сидела у окна. Её звали Виктория. Есть такой сорт земляники, которую Лиза очень любила.

Наталья Сергеевна говорила, что Вика не разговаривает. Но причину не сообщила.

Девочка была необыкновенно красивая. У неё были длинные и пышные белоснежные волнистые волосы, ярко — синие глаза и ямочки на щёчках.

Лизе хотелось подружиться с новенькой девочкой. И она предложила ей стать пациентом. Вика согласилась. Начался осмотр. Лиза обнаружила у девочки заусенец на безымянном пальце.

— У тебя заусенец, — твердо пояснила Лиза, показывая на торчащий кусочек кожи возле ногтя. — Если его не удалить, то будет нарывать и болеть. Сейчас я сделаю тебе операцию. Ты потерпи, это не больно, — с полной уверенностью сказала Лиза и взяла в руки зажим.

Зажим — это хирургический инструмент. Его применяют для захватывания и зажатия тканей и органов в ране, чтобы, например, временно остановить кровь. Конструкция зажима имеет замок, делящий изделие на две половинки, и специальное приспособление — кремальеру, которое обеспечивает автоматический зажим тканей. Это приспособление выглядит как маленькая щеколда. При встречном движении происходит фиксация кремальеры в нужном положении за счет взаимного зацепления зубьев. И чтобы раскрыть зажим, нужно специальное умение и сила.

То, что зажим называется зажимом, Лизе было известно, Она даже знала, что им нужно захватывать кожу для проведения операций. Но как им правильно пользоваться и в каких случаях, узнать не успела.

Она посильнее раздвинула его, а потом сдвинула, и палец оказался зажат именно в том месте, где был заусенец. Лиза поняла, что делает больно, и хотела ослабить зажим, но под нажатием её пальцев он сдвинулся ещё сильнее, и палец посинел. Руки у Лизы затряслись. У Вики потекли слёзы. Девочки молча смотрели друг на друга. Раздвинуть зажим самостоятельно Лиза не могла, но и оставить так как есть, нельзя. И Лиза решилась позвать кого-нибудь на помощь.

Первый, кто пришел в голову, это Андрей, потому что его папа хирург. Лиза помчалась за ним. Андрей спокойный и серьезный мальчик. Без лишних вопросов он подошел к Вике. Взглянув на её палец, он со вздохом разжал зажим. Лиза почувствовала облегчение. Вика успокоилась и перестала плакать.

Продолжать игру было бы глупо, как и рассчитывать на дружбу. Лиза была очень огорчена. Её беспокоило чувство вины и хотелось поскорее домой. В любых трудных и непонятных ситуациях девочка ложилась спать, потому что с наступлением нового дня ей становилось лучше.

Глава седьмая

Мечтая, не забывай о повседневных делах

Порой каждому из нас хочется остановиться и помечтать. Фантазии — прекрасный способ отвлечься от повседневных дел и забот. В мечтах могут быть и вымышленные образы, и какие-либо желания, которые ещё не исполнились. А так хотелось бы!

Вот и представляешь себе то, чего тебе хочется больше всего. Например, как купаешься в озере и ешь мороженое с земляникой в то время, когда надо есть борщ и делать уроки…

Иными словами, мечты иногда отвлекают от более важных дел. Они как кино, снятое на основе собственных фантазий. В мечтательности, конечно, нет ничего плохого, если не тратить на это много времени, забывая о повседневных делах.

Лиза с Шуриком весь июль гостили у бабушки на Алтае. Почти каждый день они ходили с дедушкой в лес за грибами. Лес находился на горе, сразу за рекой под названием Майма. До Маймы нужно было пройти три дачных участка. А потом перейти по мостику — и вот ты у подножия горы. На ней и располагался лес. Там было много разных грибов: лисички, маслята, белые, рыжики. Но самые вкусные — это белые. Их бабушка оставляла на суп, а другие жарила.

Вот и сейчас на обед бабушка сварила суп из белых грибов. Его дети очень любили. Она добавила туда сметану, а из хлеба приготовила гренки. Обед был готов. Не хватало только свежей буханки.

— Ничего не поделаешь. Надо идти в магазин. Лиза! Сходи купи одну булку белого, и будем обедать. Только поскорее! — сказала бабушка и положила деньги Лизе на ладошку.

Конец ознакомительного фрагмента.