Вывоз мусора

Константин Шеметов, 2018

Главный герой романа, начинающий астрофизик, покидает Россию из-за установившейся там диктатуры. В Европе он обычный дворник, зато свободен. В порядке факультатива беглец продолжает занятия наукой, увлекается живописью, много пишет и изобретает способ перемещения между реальностями. Изучая многообразие параллельных миров, он задаётся вопросами, «вывозит мусор» (мусор постправды, заблуждений, догм) и постепенно находит своё идеальное место для жизни. Метафора внутренней эмиграции в период путинизма. Новые гаджеты, приложения, формы протеста. Антропология момента, фиксация страха, растерянности, альтернативная радость. Роман в романе. Книга лучше реальности.

Часть вторая. Туннельный эффект

Электрон на пути из точки А в точку Б, обходя препятствие, не всегда выбирает обходной путь, при этом он иногда ведёт себя подобно волне.

Хуберт Мания, «Стивен Хокинг»

I. Пневматический мусоропровод

Подобно волне? «Для описания свойств квантовых объектов, — прочёл как-то Тони у Хуберта Мании в “Стивене Хокинге”, — был разработан математический метод, действительно показывающий, как электрон проходит все возможные пути от точки А до точки Б: “сумма выше всех предысторий” Ричарда Фейнмана. С помощью этого способа расчёта вероятности движений сквозь пространство-время Фейнману удалось проследить и суммировать все возможные пути электрона».

Каждому такому пути мастер квантовой термодинамики присваивал определённое число, а сумма этих чисел показывала вероятность перехода из одной точки в другую. При этом учитывались все вероятные пути предыстории (отсюда и метод — «сумма выше всех предысторий»). Для макроскопических объектов при таком подходе в конце исчезают все маршруты, за исключением одного.

Об этом «конце» Тони как раз и размышлял апрельским утром 2019 года, прогуливаясь у океана в Vila do Conde; ведь он и был, как ни крути, макроскопическим и вполне себе движущимся из точки А в точку Б объектом.

Из возможных маршрутов, согласно Фейнману (Ричард Фейнман, Роберт Б. Лейтон, Мэттью Линзи Сандс, «Фейнмановские лекции по физике»), у него был один путь, но на практике, как выяснилось, несколько. Гомес терялся. Туннельный эффект, проявляющийся на субатомном уровне, проявился также и в отношении Тони с его моделью Sniffed and Moved («Понюхал и переместился»). День выдался на редкость прохладным и ветреным. С моря надвигалась туча в форме воздушного шара. Под шаром весело покачивалась гондола, а из гондолы, казалось, выглядывал Альберт Эйнштейн с высунутым языком.

Тони улыбнулся. После некоторого смятения последних месяцев он получил наконец патент на свой гаджет, а точнее — способ. «Way to move, — значилось в документах, — of macroscopic bodies due to the tunnel effect» (Способ перемещения макроскопических тел за счёт туннельного эффекта).

Невзирая на рутину согласования технических деталей, научный совет патентного бюро проявил выдержку. И хотя математическая модель, представленная Гомесом, грешила неточностями, практическая сторона Sniffed and Moved произвела впечатление. Серия опытов, поставленная на волонтёрах, подтвердила заявленный Тони эффект: волонтёры перемещались, возвращались назад, а само перемещение было вполне управляемым.

«Поздравляю», — написала Лекстор в Фейсбук и пропала. Тони так и не смог дозвониться ни Лекстор, ни её маме, ни Мотиной собаке в специальном приложении для домашних животных. Пропал также и профессор Додж. Он не отвечал на звонки, а отправленные ему SMS ожидали. С этим ожиданием, забегая вперёд, Тони, хочешь не хочешь, предстояло смириться. Бесконечности нет, отметил он про себя, но есть вещи, о которых никто не знает, когда они закончатся.

Спустя неделю изобретатель повстречал у акведука Подравку. Сучка, однако, не узнала его и лишь смутилась:

— Кто вы?

В самом деле, кто он?

Он был как муха, проспавшая на балконе зиму и вдруг проснувшаяся, не понимая, где она и зачем, из-за долгого анабиоза. Потерев лапками и побившись о стекло, в какой-то момент муха приуныла, но ненадолго. Апрельским утром, когда над морем показалась туча в форме воздушного шара, балконное окно неожиданно приоткрылось и муха вылетела на улицу. А не так уж и плохо, решила она, заработав крыльями, и понеслась навстречу Альберту Эйнштейну с высунутым языком.

Вернувшись домой, Тони посмотрел в зеркало — трудно не узнать: всё то же лицо, чуть измождённое, но в целом привычное. Слипшиеся волосы, длинная чёлка и булавка в ухе. Если присмотреться, он и правда напоминал насекомое и даже походил на муху — отнюдь не навозную, огромную муху, а скорей средних размеров, с любознательным выражением на морде, без брюшка и, казалось, изголодавшуюся в анабиозе. Гомес действительно хотел есть. Хотел быть узнанным и вообще — вернуть поскорей привычное состояние равновесия. На ужин он приготовил салат из помидоров, отварил картошки и украсил её зеленью.

«Что бы послушать такое?» — подумал Тони и поставил «Дежавю» Александра Подрабинека (радио «Свобода»). Эфир минувшего четверга — диссидент (один из последних в РФ совестливых и умных) делился сомнениями, стоит ли ожидать перемен к лучшему в России. Не сто́ит. Картофель оказался рассыпчатым, чуть сладковатым, но вкусным.

И всё же, что с ним, не унимался дворник из Конди. Дослушав передачу (странно, рассказ о России не вызвал у него былого интереса — ни радости, ни сочувствия), Гомес позвонил Лекстор.

— Да?

— Привет, это Тони, — обрадовался Тони, услышав знакомый голос.

— Вы не ошиблись?

Голос её звучал приветливо, как всегда эротично, но также и с заметным раздражением.

— Художник, астроном и дворник, — пошутил Гомес, но шутка зависла (он и сам завис). — А профессора Доджа вы хотя бы знаете?

— Знала. Он читал «Машины» в университете.

— И что?

— Читал и читал.

— Понятно.

Тони повесил трубку. Всё оказалось намного сложнее, чем представлялось. Лекстор не притворялась, не играла с ним и уж точно не догадывалась об их близости в недавнем прошлом.

Или догадывалась? Как бы то ни было, она не перезвонила, и Тони загуглил «Лекстор». Подтвердились худшие опасения. Лекстор Мотя Луиза Анна значилась на городском сайте в разделах «Налоги», «Услуги в Конди» и «Связь». Нынешняя Мотя была отнюдь не медсестрой, а продавцом-консультантом в салоне связи Tele2 на Rua da Fraga. Ни о каком Tele2 на улице Фрага Тони не знал, но недоверие к себе было столь отчаянным, что он собрался, вышел на улицу (стояла ночь) и отправился в сторону реки искать Tele2, а заодно подумать.

Других Лекстор на сайте не значилось, с моря дул лёгкий бриз. Как и ожидалось, на месте книжного магазина у Starbucks красовался фирменный, в чёрно-белых тонах салон сотовой связи — модный, со шведскими корнями и удручающе дешёвым тарифом Você nunca sonhou («Вам и не снилось», порт.).

Ему действительно не снилось. Он очутился в другой реальности. Параллельная или какая там она была, он не знал, но уже догадывался — перемены, возможно, связаны с его «пикетами». Так и было, наверно. Для уверенности Гомес набрал номер Майки. Тот разозлился (Додж словно ждал его): «Перестаньте звонить мне, я вас не знаю!»

Что ж, нет так нет. Знакомство с людьми опасно. Со временем к ним остываешь, к тому же не ясно, как они поведут себя в критический момент, когда вам понадобится их помощь или простое сочувствие.

В случае с Тони, правда, опасность представляли не столько люди, сколько обстоятельства (бегство из РФ, его любопытство, гаджет, постоянные сомнения в себе; короче, он сам). Реальность в его случае конкурировала с гиперболой. Подавленность, уныние; когда люди в депрессии, меняется их мозг, и чем чаще они в депрессии, тем сильнее он меняется. Связь мозга и реальности удручала, но делать нечего — чего нельзя избежать, можно украсить.

Наутро, посмотрев в Интернете достопримечательности Швеции, Тони отправился в Стокгольм — взглянуть, как работает там система вакуумного сбора мусора. Его усовершенствованный гаджет-переместитель (по документам A device for moving in space, DMS, или просто MS-гаджет) прекрасно справлялся теперь с доставкой в любую точку (без потери сознания, неловких падений, головокружения), и вскоре Гомес уже преспокойно прогуливался у озера в экологическом квартале Стокгольма Hammarby Sjöstad с населением в 25 тысяч (счастливых шведов) и зданиями в стиле функциональной архитектуры.

На глади озера покачивались немногочисленные лодки, а у ярко выкрашенных в цвета радуги коттеджей едва выступали над тротуаром серебристые мусороприёмники — терминалы наиболее передовой в Европе службы отходов. Туннельный эффект в действии (на этот раз применительно к грязи).

Тони заглянул в кафе, взял капучино и вдруг подумал о беспорядке. В соответствии со вторым законом термодинамики, энтропия (или беспорядок системы) либо сохраняется, либо возрастает, но никогда не уменьшается. Не уменьшалась энтропия и в Hammarby, однако точно не возрастала в отличие, скажем, от стран третьего мира, БРИКС, Таможенного союза и непризнанных анклавов РФ, включая Приднестровье, Абхазию, ОРДЛО и тому подобных.

От приёмников по специальным трубам шведский мусор со скоростью 70 км/час летел вниз и собирался в подземном хранилище. Отходы складировались в контейнерах под землёй, откуда их вывозили машины, так что увидеть в городе грузовики — большая редкость. Они не петляли по Стокгольму, а кратчайшим путём направлялись к месту утилизации. Если отходы не поддавались переработке, их сжигали на тепловой электростанции. Энергия ТЭС шла на нужды экологического квартала. Круг замкнулся.

Превосходный кофе подействовал ободряюще.

Тони сел на паром, соединяющий Hammarby Sjöstad с центральными районами, и, устроившись на корме, стал смотреть, как красиво, неспешно и последовательно отступает от корабля вода подобно расширяющейся Вселенной. Труба канализации, метро, акведук в Конди и в конечном итоге Тонины хождения по «пикетам», подумал Гомес, тоже являют собой туннели. «Вселенная бесконечна, — записал он на обрывке билета, — и скорей всего это шар. Шар, в пределах которого иллюзия бесконечности наиболее убедительна, но что за пределами этого шара — до сих пор не известно».

О причинах сдвига его реальности он тоже ничего не знал. Одна версия, правда, крутилась в его напичканном ароматами мозге, но опять же — гипотеза, и заключалась она в следующем: смещение могло произойти из-за регулярного применения к себе MS-гаджета. Злоупотребление туннельным эффектом, если просто, развило у Тони зависимость. Подобно частицам и античастицам в излучении Хокинга, его нейтроны с положительным зарядом в последний момент словно выпрыгивали из чёрной дыры сознания, создавая тем самым пресловутый сдвиг: без Лекстор, Майка Доджа, Подравки Смешту (и кто знает, без чего ещё).

Сойдя на берег в Старом городе, Тони взглянул на часы. Пора было возвращаться, но возвращаться не хотелось. В витринах бутиков отражалось закатное солнце, в воздухе ощущался запах дизеля, смазки, водорослей, людей почти не было, а на остановке автобуса сидел Карлсон. Мужчина с пропеллером на затылке курил сигарету и думал. Не красавец, но явно не глупый, он производил впечатление торта со взбитыми сливками (в меру упитанный и, как следовало из трилогии Астрид Линдгрен, любитель поесть).

Конец ознакомительного фрагмента.