Мирные гады будней

Константин Шабалдин

Сказочные программисты и прагматичный художник на фоне производственного кризиса в ООО «Муниципализированное Унитарное Депозитированное Объединение Коммерческих Аккаунтов». Книга содержит нецензурную брань.

55+

© Константин Шабалдин, 2019

ISBN 978-5-4496-4611-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Но начинается вновь суета.

Время по-своему судит.

И в суете тебя сняли с креста,

и воскресенья не будет.

Булат Окуджава

Лодырь и бездельник — им праздник и в понедельник.

Народная мудрость

1

Они стояли на дороге, как будто специально поджидая меня. Курносый здоровяк в пижонском камуфляже и лопоухий в спортивном костюме с надписью «СССР». Нет, не в новоделе, а в настоящей синтетической «олимпийке» образца шестидесятых годов прошлого века. Такая была у моего отца, но вот этот ценитель старины, скорее всего за дедушкой донашивал. Меня позабавило, что на просёлочной дороге в сибирской глуши он голосовал большим пальцем, по-американски.

Поэтому я остановил свою «Ладу-Калину» и курносый, сунувшись в открытое окошко, вежливо спросил:

— Брателло, ты нас до Ленинска не подбросишь?

Мне было по дороге, пятьсот их устраивало и они уселись сзади, толкаясь коленями и локтями. Скоро выяснилось, что лопоухий в «олимпийке» это Аркадий, а курносый — Слава.

— Женя, — представился я. — Отвалихин.

— А по отчеству? — уточнил Аркадий.

— Просто Женя.

— Давай на «ты» тогда?

— Давай, — легко согласился я.

Мы пожали друг другу руки.

— Ништяк, — сказал Слава. — Ты, Жека, нормальный пацан, а сначала на понтах показалось.

Он хлопнул меня по плечу.

— Только не «Жека», — как можно строже сказал я. — Хоть Женькой зовите, но не «Жекой».

Помолчали.

— Куда путь держите? — продолжил светскую беседу Аркадий. — То есть держишь.

— С рыбалки, — сухо ответил я. Сейчас начнутся расспросы про улов, а мне похвастать нечем.

Но Аркадий почему-то спросил:

— А по профессии кто?

— Художник-оформитель, — веско сказал я. — Есть такая мёртвая профессия.

— В натуре? — восхитился Слава.

— Бля буду, — подтвердил я.

— Капец!

Ни разу в жизни я не видел, чтобы люди так радовались тому, что я художник-оформитель. Они засмеялись, стукнулись кулаками и, выхватив смартфоны, принялись тыкать в них пальцами. Я с тревогой поглядывал на них через зеркало, беспокоясь, как бы люди не сошли с ума от навалившегося счастья.

— Ты ведь точно художник? — деловито уточнил Аркадий. — Не дизайнер, а именно художник? Который рисовать умеет.

— Я окончил художественное училище.

Слава даже негромко завыл от восторга.

— Да в чём дело? — не выдержал я.

— Нам очень нужен художник-оформитель, — вкрадчиво сказал Аркадий. — Ты где работаешь?

— Я на пенсии. И я давненько не слышал, что кому-то нужен художник-оформитель. Может, вам всё же нужен дизайнер?

— Нет, — Аркадий так энергично замотал головой, что мне показалось, будто уши у него сейчас начнут по щекам хлестать. — Именно художник-оформитель.

— Не понимаю, — я пожал плечами. — Сейчас везде фотошоп и принтеры. Баннеры. Сканеры.

— Принтеры, хуинтеры, — проворчал Слава. — А стенгазету надо на ватмане гуашью рисовать.

— Зачем? — удивился я.

— Корпоративный дух, еби его в душу.

— Не понял.

— Наше руководство чиканулось на поддержании высокого уровня корпоративных отношений, — пояснил Аркадий. — Зам директора нашей конторы, лектор общества «Знание» в первой жизни, он придумал возродить на предприятии дух шестидесятых. Для повышения производительности труда. Мы фильм «Девять дней одного года» конспектировали. От руки. Ну и тоска по совдепии заела их, опять же. Им охота, чтоб все вместе, дружно, но помолясь. Представляешь?

— Примерно, — кивнул я. — С планерок, поди, не вылезаете?

— И служебные инструкции зубрим, — вздохнул Аркадий.

— Производственную гимнастику ещё не ввели?

— Этот вопрос уже обсуждался на учёном совете.

— И как?

— Пока думают.

Я сочувственно покивал. Работа мне была нужна. Запас гуаши имелся.

— Может, ты ещё и на гармошке играешь? — спросил Слава.

— На гитаре, — ответил я.

— Так это ещё лучше! — воскликнул Аркадий. — И песни этого, как его, ну старинный такой, милая моя, крылья палатки…

— Визбор? — подсказал я.

— Во! Точняк. Именно он. Знаешь, да?

— Знаю.

— Цены тебе нет, Женя. Тебя наши старпёры на руках будут носить.

— Я и сам, вообще-то, давно не мальчик, — напомнил я.

— Ну, извини, — смутился Аркадий. — Но ты какой-то современный, что ли. Прикид вон у тебя рэперский и татухи видать.

Я ничего не ответил. Прикид для рыбалки был позаимствован у внука, а татухи я по-пьяни в Таиланде набил. У Славы пикнул смартфон.

— Есть, — сказал он. — Есть на тебя допуск, Женя.

— Какой допуск? — удивился я.

— Допуск для работы в нашей засекреченной конторе. Пробила тебя служба безопасности.

— Ха, — сказал я. — А зарплата? Платить мне сколько будут?

— Не обидят, — уверенно сказал Аркадий. — Вот нарисуешь завтра транспарант «Высокий уровень культуры информационных технологий — основа стабильности экономического роста» — тебе сразу и аванс и премию дадут.

Я глянул на него через зеркало: нет, он не шутил.

— Ребята, а что вы на трассе делали?

Они переглянулись.

— Женя, а вот про это ты лучше никому не рассказывай, — сказал Слава, и в тоне его послышалась скрытая угроза.

— Про что? — спросил я из вредности.

— Что на трассе нас подобрал, — терпеливо пояснил Аркадий. — Кстати мы приехали.

— Так до Ленинска ещё…

— Нам не в сам Ленинск, — перебил меня Слава. — Вон просека, видишь?

Я видел.

— Сворачивай.

— Мы так не договаривались.

Тут они принялись канючить, что ехать осталось всего двести метров и дорога отличная. Я не возражал — самому было любопытно взглянуть на будущее место работы. Метров через триста действительно показался глухой бетонный забор с колючей проволокой по верху. На железных воротах грунтовкой было грубо намалёвано — ООО «МУДОКАК».

— «Муниципализированное Унитарное Депозитированное Объединение Коммерческих Аккаунтов», — расшифровал Слава.

— А почему «депозитированное»? — слегка обалдев, спросил я.

— Потому что уставной капитал предприятия состоит из криптовалюты, вложенной в непрерывный майнинг, — пояснил Аркадий.

— А, — сказал я.

Слава вылез из машины и кулаком загрохотал по железу ворот.

— Камера же есть, — удивился я.

— Она на прогноз настроена, — сказал Аркадий. Я решил не уточнять.

Из калитки вышел бодрый охранник и замахал на Славу руками. Слава тыкал ему под нос свой смартфон. Послышались возгласы:

— Согласовано уже всё. Согласовано!

— Как я его регистрировать буду? Как?

— Виртуально. Виртуально.

Мне стало скучно.

— А чем вообще ваш МУДОКАК занимается? — спросил я у Аркадия.

— Да как все — бюджет пилим.

Наконец Слава закончил препираться с охранником и, сильно хлопнув дверцей, уселся в машину. Он выматерился так замысловато, что во мне проснулась вера в нынешнюю молодёжь. Хотя какая он молодёжь, лет за тридцать ему по виду.

Ворота плавно разъехались в стороны и Аркадий засуетился:

— Давай-давай, заезжай пока этот хмырь не передумал.

Я заехал. От зашарпанной пятиэтажки к нам уже бежал человечек похожий на артиста Михаила Светина.

— О, это Скреп Кимович Источников, зам по кадрам, — зашептал мне в ухо Аркадий. — Твой непосредственный куратор.

— Будет предлагать акции — не покупай ни в коем случае, — добавил Слава.

Я вышел из машины.

— Евгений Борисович! — закричал Источников, хватая меня за руку. — Ждём, давно ждём. Обширнейшее поле деятельности для вас подготовили. У вас краски с собой?

— Нет, — растерялся я.

— И правильно! Всё необходимое немедленно закупим, выделим средства. Списочек только надо. Кисти, ватман, карандаши. Вы акрил ведь предпочитаете? — он пристально заглянул мне в глаза.

— Смотря для чего, — осторожно ответил я.

— Сразу видно профессионала, — Источников даже зажмурился от удовольствия. — Значит акрил, масло, растворитель, олифа, гуашь, акварель, пастель, тушь. Флуоресцентные краски непременно. Скрепки, ножи канцелярские, холст. Бязь красную и чёрную. Перья плакатные. Клей.

— Подождите…

— Молчите, умоляю! — он деликатно, но твёрдо, закрыл мне рот ладошкой. — Чего не хватит, ещё докупим. А вы поспешите в отдел кадров, там на вас уже договор составлен, подписать только надо. Туткин, Салозаров — покажите, где у нас отдел кадров.

И он умчался на коротких ножках со скоростью мысли. Слава с Аркадием громко смеялись.

— Просто у него жена держит магазин канцтоваров, — сказал Аркадий. — Кстати Туткин это я.

— А я Салозаров, — и Слава постучал себя кулаком в грудь.

Так началась моя карьера в МУДОКАКе. Но про это чуть позже.