Мещанский Урбеч. Околофилософский дневник о том, как я начал завтракать, и к чему это привело

Константин Худяков

Эта книга – умный собеседник, которого нам часто не хватает в жизни. Девять визитов в кафе, девять поводов задуматься о цели существования; о своей роли в глобальных процессах. Улыбнуться остроумному решению сложной дилеммы. Услышать в какофонии постмодерна чистый голос здравого смысла…Эта книга для тех, кто хочет научиться мыслить самостоятельно и для тех, кто уже умеет. Польза, удовольствие и миниатюрный объем – как в легком завтраке перед началом трудного рабочего дня.

Почему вы не капиталист

N+2-ое августа, пятница. Круассан и фильтр «Суматра».

Я был один — и в этом видел и покой, и беспокойство.

Зная о том, что в одном теле сочетаются потенциальная и кинетическая энергии, я ждал, что кто-то неизбежно подтолкнет меня к этому преобразованию, и я покачусь.

Так откуда в нас эта страсть к делегированию и чем нам это грозит?

Великий американский ученый норвежского происхождения Т. Веблен в прекрасной книге «Теория праздного класса»¹⁷ отмечает и психологические причины, и экономические последствия склонности человечества к праздному потреблению. Перефразируя его идеи, можно сказать, что обществу с древних времен было присуще «денежное соперничество», которое и сформировало «праздный класс»; отличительная черта праздного класса состоит в отсутствии необходимости заниматься производительным трудом.

Сохраняющееся соперничество в условиях завершения эпохи «хищнического присвоения» вылилось в необходимость конкурировать уже не столько в обогащении, сколько в способах демонстрации богатства и праздности. Недостаточно обладать богатством, нужно делать так, чтобы о нем все знали и помнили. Потреблению недостаточно быть демонстративным, ему желательно быть абсурдным, потому что дольше всего остается в памяти то, что удивляет, а лучше всего удивляет наиболее неадекватное. Такое поведение, в свою очередь, породило максиму «Чем менее производительным является труд, тем более он престижен».

Интересно, например, превращение охоты из средства обеспечения жизнедеятельности человека и общества в развлечение, в привилегию «праздного класса». К праздному потреблению может быть отнесена любая трата, сумма которой превосходит адекватную оценку функциональной полезности получаемых благ, даже лишний тортик, но поскольку всерьез конкурировать по количеству съеденных тортиков вы вряд ли сможете долго, приходится выдумывать более долгоиграющие траты: премиальные товары, услуги и увлечения.

Дальнейшее перекладывание даже этого труда на других людей, привлечение их к обслуживанию актов демонстративного потребления сформировало пласт производителей соответствующих товаров и услуг.

В итоге все мы так или иначе оказались вовлечены в гонку демонстративного потребления: даже для человека с достатком ниже среднего, включая тех, кто находится в этой схеме в позиции производителя «бесполезных благ», вопрос престижа решается с помощью демонстративного потребления. Как говорится, раб хочет перестать быть рабом не ради отказа от рабства, а для того, чтобы стать хозяином и иметь собственных рабов.

Обидно еще и то, что светлых, добрых, просвещенных людей, которые отказываются от демонстративного потребления и ведут по возможности аскетический образ жизни, можно обвинить в том, что они это делают тоже демонстративно, то есть в попытке выделиться из общей массы.

Так человек оказывается в ловушке восприятия собственного положения в обществе — что бы он ни делал, найдутся люди, которые будут иметь больше возможностей для демонстративного потребления (и конкуренция проиграна), а в случае отказа от борьбы за демонстративное потребление борьба будет вестись в другой плоскости (демонстративного «непотребления»).

Важно дополнить это открытие несколькими обстоятельствами. Во-первых, производительные силы человечества наконец-то позволяют обеспечить ресурсами не только выживание, но и определенный уровень чрезмерного потребления так, чтобы это не создавало угрозы для человечества в целом (несмотря на чудовищное неравенство). Если до середины XX века неурожаи приводили к голоду в некоторых развитых и развивающихся странах, то в наше время голод окончательно переместился в наименее развитые страны, которые не могут обеспечить себя достаточными урожаями или импортом продовольствия не периодически, а всегда. В это же время «наиболее прогрессивное» капиталистически ориентированное человечество испытывает кризис перепроизводства, то есть превышение масштабов безубыточного использования производственных мощностей над платежеспособным спросом.

Во-вторых, если раньше человек, занятый непроизводительным (например, интеллектуальным) трудом, мог стать профессионалом, приложив определенные усилия, то теперь, ввиду колоссального объема информации, всей жизни может не хватить на то, чтобы освоить профессию на уровне «лучше многих». Иными словами, во времена Конан Дойла¹⁸ инженером звался человек, способный создать своими руками передовые агрегаты на необитаемом острове; теперь же, сколько ни старайся, добиться мастерства можно либо в очень узкой нише, либо коллективными усилиями, да и то ненадолго.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

17

«Теория праздного класса: экономическое исследование институций» — книга Т. Веблена, издана в 1899 году.

18

Имеется в виду, например, персонаж книги «Затерянный мир» Артура Конан Дойла профессор Челленджер.

Сэр Артур Игнейшус Конан Дойл, 1859—1930 — английский писатель ирландского происхождения, автор приключенческих, исторических, публицистических, фантастических и юмористических произведений.