Охранитель. Мятеж в империи

Константин Назимов, 2021

Оказавшись в другой реальности и сделав блестящую карьеру, можно не думать о хлебе насущном. Почивать на лаврах? Ну уж нет! Усилия Ивана не проходят даром, хотя и есть недопонимание со стороны императрицы и ее окружения. Дымят заводы и фабрики, поставляют бронемашины в войска, а работа над новинками не останавливается. Никак нельзя прекращать эту гонку вооружений, ибо и враг не дремлет. Российскую империю пытаются всеми силами завоевать, используя всевозможные приемы. Грозит войной Альянс четырех, на границах боевые столкновения, да еще и внутренний враг поднял голову. Затевается что-то очень и очень плохое, что может столкнуть империю в пропасть. Столица, разорвавшая чуть ли не все дипломатические отношения с Сибирью, подверглась удару. Спешит на выручку императрице наместник Урала со своими людьми и техникой. Требуется как можно быстрее подавить мятеж и укрепить Россию. Успеет ли? Сумеет? Обязан, судя по всему, других вариантов нет…

Глава 2

Сбор данных

Мы с советником вышли в приемную, Анзор попросил секретаря Картко оставить нас одних, а когда тот удалился, сказал:

— Сегодня совершено нападение на императрицу. Сценарий похож, за исключением бантов, а в карманах заговорщиков оказались золотые монеты. Догадываешься чьи?

— Твою ж!.. — выругался я. — Хрен с ними, с Ольгой что?!

— Жива, не пострадала, ротмистра Ларионова легко ранили, — поспешил успокоить меня Анзор. — Это еще не все, — он криво улыбнулся, — на лидеров эсеров, большевиков и распутинцев произведены покушения. Всю верхушку перебили, за исключением незначительных фигур. Действовали в форме жандармерии, никого не пытались арестовать. Столица стоит на ушах! Горячие головы собираются двинуть на нас войска, но опасаются массовых выступлений революционеров.

— Кто организовал покушения? — задал я один из главных вопросов, садясь на место секретаря и поднимая телефонную трубку. — Барышня, с резиденцией императрицы соедините.

— С кем конкретно? — протянула телефонистка и явственно зевнула. — С сыскной полицией?

— С вами говорит наместник Урала Чурков Иван Макарович, — раздельно произнес я, пытаясь вытащить одной рукой папиросу из портсигара. — Еще раз говорю, с резиденцией императрицы мне необходимо связаться. Срочно, черт бы вас побрал!

— Не поверят, — покачал головой Анзор и чиркнул зажигалкой, давая мне прикурить.

— Минутку, — испуганно прошептала телефонистка.

Морщусь и глубоко затягиваюсь. Сложить цепочку событий не представляется сложным, кто-то решил столкнуть лбами определенные силы России. Вопрос простой, на который есть ответ. Кому это нужно? Тем, кто собирается получить от нашего противостояния выгоду.

— Анзор, что на границе происходит? — посмотрел на своего помощника, выпустив к потолку табачный дым, и стал искать пепельницу.

— Понятия не имею, — покачал тот головой. — Даже если и случилась заварушка, то узнаю через пару дней, не раньше.

— Почему? Тебе следует позвонить на ближайшие станции и у дежурных поинтересоваться ситуацией. Не думаю, что они станут скрывать, если канонада слышна, — подсказал я простое решение.

— Сделаю! — коротко ответил Анзор и поспешно вышел из приемной.

Наверное, к Прохору Григорьевичу направился, у сторожа есть еще один телефон, для приема экстренных звонков.

— Иван Макарович, на проводе столица, генерал Еремеев, — послышался голос телефонистки. — Соединяю.

Несколько секунд щелчков и шипение, а потом бас Петра Евграфовича:

— Говорите! Быстро, коротко и по делу.

— У меня одна раненая, — чуть улыбнулся я, — один из нападавших убит, шестеро взято в плен. Что у вас?

— Иван, это ты? — уточнил мой первый учитель в этом мире.

— Да, Петр Евграфович, это наместник Урала. Что с Ольгой Николаевной и Ларионовым? Целы? — спрашиваю, и дыхание замирает, боюсь услышать неутешительные новости.

— Слава богу, все обошлось, — отвечает Еремеев. — Твоих рук дело?

— Издеваетесь? — облегченно выдохнул я.

— Улики, — мрачно ответил генерал.

— А на нас напали в солдатской форме и с красными бантами на груди, — криво улыбнулся я, а потом продолжил: — Насколько знаю, революционеры в столице понесли потери от жандармов. Неужели кому-то в императорском доме пришла здравая мысль и он решил радикально разобраться со смутьянами? — спрашиваю, а сам улыбаюсь, понимаю, что Петр Евграфович не «армейский сапог» и думать умеет.

— Слышал, все отказываются и, как ни странно, ни одного жандарма, принявшего участие в данной операции, пока не нашли, — произнес задумчиво Еремеев.

— Тоже думаете, что я и к данному делу причастен?

Петр Евграфович помолчал, а потом совершенно неожиданно заявил:

— Доверять в данной обстановке, в том числе и тебе, Иван, глупо и безалаберно. Дело расследуется и, надеюсь, виновный отыщется. Твои заверения я к сведению приму и до императрицы донесу. Прости, занят сильно.

Мы распрощались, я осторожно положил трубку на рычаги телефонного аппарата, боясь, что если дам выход эмоциям, то разнесу приемную к чертям собачьим. Блин! Он мне не поверил! Если Еремеев сделал такое заключение, то про Вениамина Николаевича и говорить не приходится, ротмистр первым меня арестовать пожелает. Опять-таки советники императрицы будут ей в уши нашептывать различные небылицы и всячески меня очернять.

— Барышня, — сняв трубку, обратился к телефонистке, — соедините со штабом генерала Гастева.

Иван Матвеевич оказался у себя, я дал ему указания привести наши войска в повышенную боевую готовность. Провокаций со стороны имперских войск следует ждать в любой момент. Строго-настрого запретил первыми применять оружие или пытаться атаковать, только защита.

— Иван Макарович, я чего-то не понимаю, — озадачился Гастев, — мы в происшедшем — пострадавшая сторона. Так с чего бы на нас нападать?

В двух словах обрисовал ему ситуацию и попросил дождаться в штабе, куда сразу после допроса нападавших решил направиться. Иван Матвеевич долго в трубку матерился, узнав о покушении на императрицу. Это я ему еще не стал говорить о наших золотых монетах, которые отыскали у устроивших покушение.

Хотел провести анализ событий, но слишком мало исходных данных, а, как говорит Картко, догадки в дело не вложить. Анзор еще куда-то запропастился! Неужели так сложно узнать, что происходит на границе? Начинать боевые действия в распутицу — глупо. Или мне что-то неизвестно о замыслах врага. Блин, опять вопросы к своему начальнику службы контрразведки и начальнику безопасности!

Прошел я в кабинет начальника сыска, настроение ниже плинтуса. А Глеб Сидорович все пытается арестованного разговорить, но у него это явно не получается.

— Какой смысл молчать? — встал я напротив парня, который участвовал в покушении.

— Вот-вот, и я о том же, — поддакнул Картко. — Особенно когда открываются очень интересные моменты!

— Вы о чем? — обернулся я к начальнику сыска.

— А их банально подставили, — отмахнулся тот. — Не могу знать, что посулили и на что они купились, однако их отправили на верную смерть. Зачем? Голову сломал, а ответа не нашел!

— Глеб Сидорович, с чего вы взяли, что их подставили? — задал я вопрос.

— У всех винтовок испорчен боек ударника, — развел руками начальник сыска. — Эксперт заявил, что сделано это совсем недавно. Дальше, думаю, нет смысла объяснять логическую цепочку?

— Револьвер у стрелявшего был исправен, — задумчиво протянул я.

— И тем не менее стрелок промахнулся, — продолжил Картко. — Судя по состоянию револьвера, его прицельное приспособление сбито, над целиком и мушкой кто-то потрудился, не забыв замаскировать свою работу.

— Потому-то пули так и ложились… — протянул я. — Очень интересно, — обернулся к арестованному. — Говорить, значит, отказываешься? Неудобно признаваться, что отчизну продал?! Хрен с твоими убеждениями и отношением лично ко мне, но ты, подлец, от родины отказался! Говори, кому продался за тридцать серебреников, как Иуда?!

Вытащил я наган и ткнул арестованного стволом в плечо.

— Ни рубля нам никто не давал! — резко поднял тот голову и посмотрел на меня с вызовом. — Угнетателей народа, деспотов и сатрапов мы всех уничтожим и народ освободим.

— Ба! Браво! Господин революционер! Наконец-то! — воскликнул я. — Значит, твой красный бант — не бутафория?

— Да, я вхожу в организацию «Равенство и свобода»! — с вызовом ответил тот, подумал и добавил: — Сальков Владимир Васильевич, бывший подпоручик двенадцатого Великолуцкого пехотного полка.

— А позвольте полюбопытствовать, Владимир Васильевич, что это за организация такая — «Равенство и свобода»? — задал вопрос начальник сыска. — Никогда не слышал о ней. Какие цели имеете и какие идеи несете в массы?

— Уже из одного названия все ясно, — криво усмехнулся бывший подпоручик.

— Если мне не изменяет память, то подобный девиз использовался во времена Французской революции… — задумчиво протянул я. — Правда, там еще имелось слово «братство», которое ваши организаторы решили не использовать. Думаю, посчитали, что все не могут являться братьями, а в особенности — враги. Играя на чувствах неудовлетворенности и зависти, вербуют глупцов, которые верят в высокие слова, и потом их на убой посылают.

— А в данном случае еще и подставили, — поддержал меня начальник сыска. — Что ж, господин, или как у вас принято — товарищ, Сальков, продолжайте свой рассказ. Иван Макарович, вас ведь что-то конкретное интересует?

— О-о-о! Мне много знать хочется, а в особенности, кто за всем этим стоит, — прищурился я. — Однако это все может подождать, на сегодня главный вопрос — на хрена?! Что это за показуха такая? И как вам все объяснил тот, кто затеял это дело?

Надо упертости бывшего подпоручика отдать должное. Он никого не сдал и даже не захотел говорить о своей группе. Мол, впервые перед делом их свели и по именам, в целях конспирации, не представлялись. У всех были клички, у него, в частности, Подпоручик. Тем не менее пищу для размышлений Владимир предоставил. Группа базировалась в Петербурге, сюда добиралась неспешно, и все время они держали связь со своим руководством. Жили в меблированных комнатах, из которых выходили лишь перекусить, а пить спиртное им не дозволялось вовсе.

— И девок не водили? И после дела денег не обещали? — недоверчиво хмыкнул я.

— А оружие, как догадываюсь, раздали непосредственно перед нападением, — сделал вывод Картко. — Кстати, кто вам винтовки-то всучил? Такого сдать не грех, как ни крути, а специально испортили боевой механизм.

— Старший достал из схрона, — пожал плечами парень.

Так, тут делать больше нечего, он почти ничего не знает, а у начальника сыска появились ниточки, пусть это дело раскручивает, ему только мешать не стоит. Отозвал я Глеба Сидоровича к окну и попросил все силы бросить на розыск того, кто оружие нападавшим предоставил. Этот человек уже может что-то путное рассказать. Да и вообще, случай непростой и, возможно, следует объединить усилия со столичными сыщиками.

— В нашей ситуации это вряд ли получится, — поморщился начальник сыска. — Последнее время ни на какие запросы сыск Москвы не отвечает. Даже приметы разыскиваемых на территории империи и те не высылает. Этак мы дойдем до того, что душегубцы, натворившие дел в империи, будут у нас свободно прогуливаться.

— И тем не менее попытайтесь, — попросил я. — А при обнаружении каких-то фактов сразу мне докладывайте, — после чего попрощался с Картко.

Анзора отыскал, тот продолжает с кем-то по телефону переговариваться, но при моем появлении трубку положил и со мной покинул здание управы.

— В часть к Гастеву, — дал я указание водителю и обратился к своему советнику: — Что на границе? Почему так долго узнавал?

— Да хрен его знает! — махнул рукой Анзор. — Удалось дозвониться до трех станций, там что-то лопочут, мол, «кажися, стреляють, а можа, и нет», — передразнил он своих недавних собеседников. — Одно могу сказать — пушки не бьют, разрывов не слышали железнодорожники. Но, Иван Макарович, сам понимаешь, что после сегодняшней заварушки требуется время, пока мы друг дружке в глотки вцепимся, вот тогда-то и следует ждать удара.

— Какие поступают… — прикусил язык, все же в машине не стоит забывать про водителя. — Потом уточню, — сделал знак рукой советнику помалкивать и прикрыл глаза, пытаясь предугадать следующий удар неизвестного противника.

Конец ознакомительного фрагмента.