Возвращаясь к жизни? Том 1

Константин Марков, 2012

Совершенно обыкновенный студент биофака едет на дачу отдохнуть. Он планирует провести там пару недель вдали от пыльного города, поточить ножик, почитать книжки, попить молочка. Но ночью, он видит сон, очень реалистичный и фантастичный. Некоторое время он ожидает, что проснется на даче, но этого не происходит. Наконец он понимает, что попал в этот мир навсегда. У него нет другого выхода, и он принимает предлагаемые правила игры. Постепенно вживаясь в новый мир, он сталкивается с разными жизненными ситуациями и существами разных рас. Он решает проблемы исходя из своего понимания жизни. Не всегда оно бывает правильное, но его интуиция помогает ему выкручиваться из разных ситуаций. Постепенно он начинает понимать новый мир, у него появляются друзья. Он немного странный для них. Его действия часто ставят в тупик окружающих. В конце первой книги ему приходится сделать «простой» выбор. И он его делает, спасая от смерти близкого ему человека ценой своей жизни. Содержит нецензурную брань.

Я выжжен и сломлен, так, где же вы все?

Я вижу, как дни пролетают во мне,

Мне больно и пусто, так, где же вы все?

Слова и дела ваши кружат во мне.

Чужие слова в ваши уши текут,

И смерть к вам приходит.

Я вижу лишь солнце, вот это мой путь.

Я мысли и время теряю, все зря.

Земля принимает в себя семена,

И теплым дождем пропиталась земля,

Я понимаю жизнь — это не зря.

Я двигаюсь в небе, так тихо кругом.

И нет места прошлому, вот он мой дом,

Вернется к нам жизнь, забудешь о всем.

Я двигаюсь в небе, так тихо кругом.

Вот время настало, все вспыхнуло в нем,

Я следую к солнцу, гори все огнем.

Глава 1. Приехали. Или туда — сюда

Планета Земля, Солнечная система, 1991 г., где-то на восток от Киева, Артём Прыжко

Дорога была смешной. Электричка, следующая на восток, как всегда была набита плотной человеческой массой. Пьяные мужики, толстые потные тетки с такими же сумками, люди с граблями и тележками. Они весело переругивались, пили самогон, играли в карты, читали разное чтиво. При этом тетки заботливо предлагали незнакомым мужикам пирожки, хоть какая-то закуска, не переставая материть их, что те пьют как кони на водопое.

На каждой станции пассажиры перемешивались с вновь прибывшими. Также перемешивался воздух, становясь все гуще и ядреней. Свежая струя воздуха, случайно залетевшая в двери, испугано металась по вагону, пока не насыщалась парами самогона и пота, после чего выпадала в осадок.

Артём стоял в уголке и наблюдал. Наверно его желание отделить себя от толпы, подпертое с одной стороны юношеским максимализмом, а с другой стороны некотрой попыткой отстранения от действительности вызывало стремление к уединению. Правда и уединение не всегда радовало. Человек зверь социальный и требует общения. Тем не менее, он надеялся, что проживет жизнь значительно интереснее, чем все те, кого он наблюдал вокруг. Ну что же, надежды юношей питают.

Он вслушивался в их диалоги и удивлялся тому убогому информационному потоку. Темы были абсурдны и глупы. Ну, кого может интересовать, кто, где и сколько выпил, или кто кому на огород нагадил. Артём подумал, что неужели и я в их возрасте превращусь в подобное животное? Ведь еще совсем недавно эти люди мечтали о звездах, лежа на сеновале с любимыми. Мечтали о морях, других странах, о путешествиях, о свершениях и поисках. А сейчас это не более чем жрущая, вопящая масса. Именно масса. Они сетовали, что их не заметили, не оценили, не помогли. Их сотни «не» ничего не значат. «Ведь мы становимся людьми не для кого-то, а для себя. Только уважая в себе человека можно им быть», так думал он.

Пытка электричкой, наконец, закончилась. Вырвавшись из душного и вонючего вагона Артём спокойно сел на лавочку прислонив к ней рюкзак. Спокойно закурил. Он наблюдал, как толпа остальных пассажиров отчаянно штурмовала выход с перрона. Особо торопливые «красавцы» прыгали с перрона на рельсы и куда-то неслись. Его всегда удивляло это непонятное стадное чувство людей. Почему надо всем одновременно ломиться в узкий проход, рискуя подвернуть ногу, упасть, а то и попасть под поезд. Наверно, это загадка всех перронов мира.

Когда толпа рассосалась и все, кто хотел, упали, споткнулись и подрались, Артём спокойно встал, набросив на спину рюкзак, двинулся к выходу со станции. Ему предстоял еще один чудный участок пути — от станции к деревне.

Ночью прошел дождь и колонна грузовиков. Они почему-то всегда ездят или во время или после дождя. Наверно специально, чтобы грунтовая дорогая дорога из просто грязи превратилась в супергрязь. Тем не менее, дорога радовала свежей зеленью деревьев, помытых ночным ливнем и ясно-голубым небом. Легкий теплый ветерок ласково путался в волосах. Солнечные зайчики, их источником были множественные лужи, весело скакали по листве, делая ее ярче и загадочнее. Время от времени, засмотревшись игрой тени и света, Артём вступал в очередную лужу, рефлекторно отскакивал, струшивая с кроссовок воду, комья грязи, вспоминал мать всех дорог и шел дальше, совершенно не обращая внимания на такие мелкие проблемы.

Он шел весело и беззаботно. После армии жизнь постепенно налаживалась. Вернувшись домой, он обнаружил, что его прочно все забыли, это его немного огорчило. Жизнь большинства его друзей и знакомых уже как год была гражданской и ему в ней места не оставили. Было немного грустно и обидно, но что ж теперь падать на спину и начать истерить? Нет, конечно. Немного отрефлексировав он окунулся в новый неизвестный ему мир и стал по новой обрастать знакомыми и друзьями. Они постепенно появлялись, и ему уже не было так одиноко, как в свой двадцать первый день рождения. Нет, он не был сиротой, родители у него были и желали ему только добра, но их понимание было несколько однобоким. Согласитесь, не мог же он устраивать с мамой свои личные потребности молодого человека, да и с отцом не поговоришь о Фрейде, Юнге и мирах Кинга, Кастанеды, о мире эзотерики и магии. Это не было практичным и сразу отметалось как темы не несущие ничего полезного. Но вот уже второй курс университета позади, впереди еще три-четыре года увлекательного погружения в науку, в мир фантазий и свершений.

Первый день на даче Артём провел в уборке. Избавившись от основной массы плесени, пыли, мусора, завонявшихся чашек и тарелок он решил пойти заняться вытачиванием ножа. Заготовка у него была давно. Ее подарил один спившийся кузнец. Судя по тому, что напильник с трудом царапал заготовку, нож обещал быть неплохим. Хотя нужно было придумать ему красивую форму, спустить лезвие, отполировать и набрать рукоять. Однако чтобы войти в мастерскую ему опять пришлось разгребать залежи из садового инвентаря, ящиков, мешков, остатков прошлогоднего урожая и просто мусора. Потом пришлось сбросить с верстака весь инструмент. Заново его рассортировать и разложить по местам и ящикам. Он понимал, всю тщетность проделываемой работы, так как достаточно папе побыть на даче недельку, все опять будет «на своих местах» и «под рукой».

Устав от всех этих уборок, Артём решил, что займется ножом завтра, так как сегодня не осталось сил и эмоций, а без эмоций он работать не мог. Спать, и пусть скорей наступит завтра. Выпив кружку крепко заваренного кофе и налюбовавшись летним звездным небом, Артём направился спать.

*****

Утро началось необычно.

Вестибулярный аппарат, подавал странные сигналы, будто я не лежал, а стоял. «Странно я точно помню, что ложился» — подумал я. — «И где одеяло?». При всем этом я чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и полным сил. Даже подвернутая вчера нога не болела. «Что за глюк» сказал я сам себе, открыл глаза и сразу же закрыл. «Все страньше и страньше» вспомнились мне слова Алисы попавшей в кроличью нору.

Я снова открыл глаза. Картинка не поменялась. Через два слоя стекла виднелась галерея, плотно заставленная шкафами, в которых стояли роботы, явно находясь в состоянии отключки. Все это было очень похоже на фантастический фильм о дальних путешествиях к другим мирам. Я опять закрыл и открыл глаза, ничего не изменилось. Пол галереи явно уходил вверх, нет, это была просто перспектива длиннющего коридора. «Наверно это космическая станция» — мысли тихо скреблись в моей голове как испуганные мыши. В проходе суетилось два вида существ: одни похожие (не может быть!!!) на боевых роботов и вторые, очень похожие на людей, но маленькие, в пределах полутора метров ростом, в матерчатых комбинезонах, совершенно земного покроя. Роботы деловито крутили в руках винтовки, проверяя их боепригодность, а маленькие сновали между ними, втыкая то в одного, то в другого какие-то приборы, что-то проверяли, что-то говорили роботам, выдергивали разъемы и мчались дальше. Роботы действовали более упорядоченно, выслушав малышей и проверив амуницию, слажено двигались в сторону «загиба» палубы.

«Круто! Таких глюков у меня еще не было. А ведь не пил, и ничего не курил. Может в табак конопля попала? Вот это сон!», думал я. «Такой реальный сон мне еще ни разу не снился». Мимо прошла группа роботов. Ну конечно, вот это явно винтовка, судя по всему электромагнитная. Вон вздутия на стволе, явно разгонная обмотка. Один из группы был обвешан какой-то странной конструкцией. Это уже была какая-то артиллерия, не иначе. В целом они двигались как люди, толкая друг друга, перешучиваясь, ставя подножки. Лишь «танки» шли какой-то приседающей походкой. Да и не удивительно, такую гаубицу на себе тащить, плюс короб с боезапасом и поворотная конструкция на бедрах. В общем, это все напоминало подготовку к высадке «обыкновенной» боевой десантной группы.

— Ну что, так и будешь стоять?

Писклявый будто мышиный голосок, вырвал меня из созерцания. Я посмотрел вниз и увидел маленького техника. Существо было гротескной копией человека. Особенно меня поразили его глаза и уши. Уши просто были лисьи, большие, подвижные покрытые пушком. А вот глаза это было что-то неимоверное. Представьте себе человека, а глаза как у мухи, то есть разрез глаз нормальный, может процентов на тридцать больший, чем у человека, но под веками фасеточные глаза, переливающиеся радугой.

— Мужик, ты че заснул, давай двигай копытами, а то уже твой взвод прошел диагностику, через пять минут старт, а ты не мычишь, не телишься. Чего? Гидравлика повытекла? Ща мы проверим.

Техник сноровисто завозился с замками на двери и, открыв нишу, тут же куда-то ткнул разъемом.

— Слышь, дятел, ты в порядке. Все системы работают. Двигай, давай, твой шатл номер восемнадцать.

Когир резко крутанулся и с разгону вогнал штекер проходившему мимо бойцу.

«Когир» странное слово, всплывшее в мозгу. Странно. «Когиры, они же часовщики, раса, относящаяся к инсектоидам, является дружественной. Справочная информация» — всплыло в мозгу что-то типа субтитров. Что это?

— Стоять. Накопители глючат, быстро на замену, — скомандовал малыш и, выдернув штекер, метнулся дальше. Складывалось впечатление, что он сам весь смазан и не может нигде задержаться, на больше чем пять секунд.

«Что за нафиг» — я вылез из шкафа, на рефлексе потянув за собой винтовку. «Какие такие когиры и какой шатл №18» думал я, на ходу проверяя готовность и комплектность оружия. Тело двигалось как по заложенной внутри программе. Достать батарею. Вогнать в приклад. Так, ёмкость — три тысячи выстрелов. Отлично. Проверить боекомплект. Семьсот единиц в одном магазине. Магазинов пять. Стоп! Нужна еще батарея, вот она на поясе. Проверил — полная. Отлично. Система жизнеобеспечения, нафиг жизнеобеспечение я робот, это не скафандр. «Я в роботе. Где? Стоп! Ничего не понимаю». Меня опять застопорило. «Так, спокойно, без паники я сплю и вижу сон. Да странный, да реалистичный до дрожи, но я точно помню, как ложился спать на даче. Сейчас я испугаюсь и проснусь».

— Конечно, наша Маша размечталась, двигай вперед, пока разряд не получил. — Прозвучал в голове голос.

«Да, вот и голоса в голове, сейчас проснусь» и я зажмурил глаза приготовившись проснуться.

— Ты что, новенький? — Не унимался голос в голове. — Двигай, давай пока прямо, я скажу, когда надо будет повернуть, а я пока тебя проинструктирую. В общем, молчи и слушай, повторять не буду. — Что-то заглюкало в голове, но тут голос опять прорезался. — По спецификации тебя зовут Гурей, доставили тебя сегодня в качестве сменного оператора ПБК Орел-8 (полевой боевой комплекс — ПБК). Модель, конечно, устаревшая, но надежная как штопор. Всегда есть и всегда выполняет свою функцию. А в службе ассенизации нужны модели проверенные и надежные. Ты служишь в первом взводе четвертой отдельной роты зачистки. Всего рот шесть. В твои функциональные обязанности входит зачистка зараженных территорий от враждебных форм живой и неживой жизни, а также защита проборщиков и оказание им силовой поддержки. По необходимости можешь быть привлечён к охранной службе объектов СА и ее персонала. Также для проведения силовых акций СА.

В данный момент, сейчас направо и прямо, наш взвод готовится к высадке на территорию города. В задачу нашего подразделения, во-во прямо в оранжевый люк и направо. Все ищи свое место, круг на полу с цифрой 2-8. Стой там и не дергайся. Значит так, в задачу нашего подразделения, входит простая зачистка двух, трех километров туннелей под городом, подлежащим ассенизации. Территория сверху уже зачищена. Схемы целеуказания, визуальные образы и нужная информация о маршруте следования будет загружена в память твоего ПБК. Я, который голос в твоей голове, являюсь оператором информационной поддержки Сим, позывной «жопа». Так, что парень тебе повезло, что с вами я. Я всегда всех из «жопы» достаю. Гы, гы.

— 2-8, я — первый, на связи. — Прозвучал в голове второй голос.

— Первый, я 2-8, на связи, — рефлекторно ответил я.

— Не ори! Точно новенький. Сим, а куда подевался старенький.

— Не знаю Норт. В спецификации ничего не помечено, может контрабанда, а может ошибка. Часовщики сегодня какие-то суетливые.

— Да, часовщики всегда напортачат, клешни поотбивать им за все переделки. Вот неуёмный народец.

Слушая этот разговор, я опять впал в замешательство. Контрабанда, ошибка, когиры, часовщики, нет, надо заканчивать с Головачевым и переходить на легкое фэнтези.

— Ты откуда парень? — Это уже явно мне вопрос.

— Мужики, не поверите, я думаю, что вижу сон. — Громовой гогот тридцати человек просто оглушил щзодвокруг, да и все вы, плод моей дикой фантазии и воображения. Что скоро я проснусь, и опять буду сидеть вечером на веранде, смотреть на далекие звезды, не имея никакой надежды увидеть все великолепие, ужас, холод и жар космоса.

— А зовут то тебя как, звездочет? — Спросил Сим.

— Артём. — Ответил я. — Артём Прыжко.

— Да, что-то техники опять напортачили. Надо выяснить, откуда здесь появился неподготовленный абориген с неизвестной планеты. Норт, что с телом будем делать? Может просто деактивировать?

— А ничего не будем делать. Заморозим и оставим в коробке.

— Норт, — подал голос я, — а можно я все-таки побуду 2-8? Сон уж очень классный. Ведь я так понял, что я оператор ПБК, то есть тело механическое? Да?

— Именно.

— Значит, что главное в танке?

— Что? И что такое танк? — Рефлекторно спросил Норт.

— Танк это типа самоходного орудия, установленного в бронированном корпусе. И экипаж сидит внутри танка. А главное в танке — не обосраться! Помещение то маленькое. А этого я как раз сделать и не смогу.

Хохот опять оглушил меня, видимо все, отсмеявшись, опять включили микрофоны.

— Тихо всем. — Приказал Норт, когда смог прокричать это сквозь хохот. — Так, 2-8, раз не боишься в танке кататься, пойдешь ведомым к 2-9. Два девять молчать, приказ выполнять. Ты у меня из ветеранов, а до сих пор ходишь ведомым. Хватит. Сегодня пойдешь в группе гамма старшим. Группа гамма на сегодня: два танка 2-0 и 2-1 и два на прикрытии 2-9 и 2-8. Контролируйте периметр, когда танки будут работать. 2-8 твой позывной «звездочет». И помни 2-8, что у танков боекомплекта, по мощности, на хороший ядерный взрыв и чтобы ни одна сволочь не зашла им в спину. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да. Прикрывать тыл, не давая противнику возможности подорвать боекомплект. Касаемо ядерного взрыва тоже понятно. В моем мире есть подобное оружие. Действие его основано на взрывной энергии, получаемой вследствие цепной ядерной реакции, при делении тяжелых ядер таких элементов как уран-238 и плутоний не помню какой.

— Ну, ты у нас просто клад, блин. И клоун, и звездочет, и академик. С винтовкой разобрался, академик?

— Наверно да. Имею в комплекте две высокоэнергетические батареи, рассчитанные каждая на три тысячи выстрелов. Пять магазинов по семьсот выстрелов. Судя по конструкции винтовки, она электронно-импульсная. При установке обоймы и батареи в приклад, производится первичная зарядка контура. При снятии с предохранителя, вот он, происходит захват первого в обойме шара и помещение его в стартовую капсулу. При выстреле генерируется кратковременное мощное электромагнитное поле, которое выталкивает шарик, со скоростью как минимум две тысячи метров в секунду.

— Три тысячи сто, — перебил меня комвзвода. — Ты говорил, что с отсталой планеты, которая еще не вышла толком в космос, а такие винтовки уже в ходу?

— У нас есть только стационарные установки и передвижные. Монтируются на больших танках и кораблях. Правда, еще только опытные образцы. А винтовки описаны в фантастических рассказах. Сам принцип не является, чем-то этаким уж фантастическим. Батарея, для винтовки, вот в чем у нас проблема. А обыкновенные винтовки, у нас работают на энергии пороховых газов. Конечно, не такие скорострельные, да и боезапас потяжелее, но тоже скажу не сахар.

— Ты что военный? — Удивился Норт.

— Нет, студент биологического факультета, второй курс закончил.

— Да, если студент-биолог имеет такие познания в оружии, то мне не хотелось бы зачищать подобную планету. А с кем вы воюете, что у вас так развито вооружение?

— Между собой.

— Не понял, вы что тренируетесь? Зачем воевать, когда нет, кому нападать???

— Почему нет. У нас много стран и много наций, рас и религий. Страны воюют друг с другом. У нас пять крупных материков. И больше сотни стран. Конечно, воюют, в основном несколько, до десяти — пятнадцати. Сначала воевали за территории, потом за колонии, потом за передел колоний, потом колонии отвоевывали независимость, потом за ресурсы. Такое.

— Ясно, в кубрике поговорим.

— Первый взвод, внимание! — Раздался голос Сима. — Готовимся к входу в атмосферу. Включаю внутреннее компенсаторное поле.

Вдруг, перед глазами всплыла и засветилась табличка связи и цифры 2-8 и 2-9 были соединены перемычкой.

— Стой ровно, и не волнуйся. — Раздался голос в голове, при этом моргал номер 2-9.

— А что?

— Сим сейчас включает компенсаторное поле, не пугайся.

И действительно в кабине начало мерцать голубоватое свечение, набирая интенсивность, меня при этом как-то обжало и немного оторвало от пола.

— 2-9, я так понял, у нас сейчас двусторонняя связь?

— Да. Я так понял в ПБК ты первый раз. Молчи и слушай, проинструктирую по-быстрому, хоть как-то, а то точно консервой одной будет больше. В ПБК все управляется голосом или мыслью, как тебе нравится. Прикол в том, что твой разум, в данный момент находится на нейроматрице позитронного блока управления ПБК, первое время ты часто будешь проговаривать, а с опытом все будет работать само, по желанию. Режим связь включается голосовой командой «связь». По этой команде есть несколько режимов. Твой коммуникатор может либо слышать общую взводную частоту либо подключаться к 10 номерам одновременно. Основные команды это: «закрытый канал между…», и перечисление номеров; «общая связь» — связь на частоте взвода, пользуется только в случаях, когда надо проинформировать всех сразу. При этом нас слышит и коробка, это наш посадочный модуль. При «экстренной связи» нас слышит базовый корабль, но этой связью пользуются только командиры, а рядовому составу влезать на общефлотскую частоту можно только в случае обнаружения угрозы флоту, но такого на моей памяти еще не было.

Далее, есть следующие режимы работы ПБК: Определить цели, Защита, Ремонт. По команде «Определить цели» все дружественные цели подсвечиваются зеленым, а враждебные от желтого до красного пульсирующего. Когда подсветка пульсирует, это значит, что цель или объект быстро приближается и является серьезной угрозой, если на цели появляется перекрестие, это значит, что цель берет тебя на прицел.

— Не понял? Мы же вроде как животных идем отстреливать.

— Это да. Но не все они животные, там еще и мутанты есть, и оружия разного немеренно. Также есть разные автоматические ПБК.

Теперь защита. ПБК укомплектован пассивной защитой в виде бронепластин. Но сосредоточенный огонь она не выдержат, и для этого есть кинетическая защита, типа силового поля, которое нас сейчас держит. По команде «защита» ПБК генерирует более интенсивное поле, за счет разряда накопителя. Но держится это поле от 30 до 60 секунд, все зависит от интенсивности обстрела. Потом отключается вообще на три минуты. Включается основной режим работы поля при появлении первых целей. Можно, конечно принудительно запитать от реактора, но не рекомендую, очень и очень, пыхнуть можешь.

— Кстати, а что будет, если попадут в экран?

— В какой?

— В тот, что я смотрю.

— Тормоз. Он генерируется в твоем восприятии. Это виртуальный шлем, чтобы у тебя крыша не упала на пол.

Я посмотрел влево на 2-6. И действительно забрала не было, его «лицо» было симметрично нарезано щелями, создавая некое подобие черт лица человека, но не более того.

— Щели, это окна сенсоров?

— Да. Вот есть комплекс Янус, так у него обзор на полную сферу. Без слепых пятен. Но он применяется очень редко и только специально подготовленными операторами. В свое время целый полк укомплектовали ПБК Янус-сфера, в качестве эксперимента. Из трехсот человек осталось условно нормальных только четырнадцать. Больше двухсот свихнулись в хлам, даже терапия Роя не помогла. Их пришлось из милосердия уничтожить. Остальные вроде подлечились, но навсегда уволены по инвалидности.

— Что, так сильно глушило?

— Конечно. Я из тех четырнадцати. Два года провел в психушке, теперь условно годен. Вот у чистильщиков работаю, в ассенизации, правда, только рядовым. Боюсь срыва.

Ну и третий нужный режим — «ремонт». По этой команде, система диагностирует и показывает повреждения. Ремонт происходит автоматически. Но иногда нужно временно прекратить ремонтные работы, так как энергия на ремонт берется с накопителей защиты, и интенсивность защитного поля падает. С легкими повреждениями выйти из-под огня можно, а вот без защиты, можно и не дойти. И помни, если повреждений будет больше 98%, можешь умереть безвозвратно.

— Это типа убили во сне, и умер в постели.

— Не совсем. Ты сейчас в ПБК, и в нем все твое сознание, тебя нет нигде больше. Единственный шанс выжить, при критических повреждениях, это крикнуть «Эвакуация». По этой команде ПБК передаст твое сознание на матрицу коробки нашего шатла. Вот в этом случае все зависит от нашей общей «жопы», от Сима. Успеет скопировать тебя на кристалл нейромодуля — выживешь. А может быть блокирован исходящий сигнал и тогда просто привет и до свидания. Поверь сынок, это не больно. В ПБК нет болевых сенсоров, так просто понимаешь, что 99,9% повреждений и лежишь куском обугленного метала, главное чтобы нейроматрицу не повредили или реактор не «пыхнул». Я лично видел цифру 99% даже не страшно. Правда после этого в полной темноте крыша немного едет. Вот Сим тебе, как-нибудь расскажет. У него лучше язык подвешен.

— Кстати, а почему у него такой позывной?

— А панцирь у него очень похож на задницу имперца. Вот они его так и прозвали, ну а мы уже просто поддерживаем. В ассенизации, мы все либо обломки имперского флота, либо контрабанда. Сим тоже, как и я, обломок. Панцирь у него ломаный, как раз пополам. Он у нас единственный натурал, без ПБК обходится.

— Почему? Наверно все время в коробке сидит?

— Да нет, просто у его расы проблемы с анабиозом, чтобы перейти в ПБК, основное тело, так сказать природой даденное, погружают в анабиоз. Вот с этим у них и проблема, очень сложный для их расы процесс и сильно болезненный, особенно выход из анабиоза. Поэтому ему легче в натуре бегать, но ты еще попробуй, пробей его панцирь.

— Но что-то же его поломало?

— Парень это что-то от ПБК тонкую пластинку оставит. Ладно, при случае расскажу.

— 2-9, я подумал, получается Сим не человек?

— Не понял, как не человек? А кто тогда?

— Ну, я имел ввиду, то есть такие внешне как техники, только выше ростом.

— А ты про это. Ну, как часовщики, только имперцы выглядят, их подвид пространственники, да и еще пара-тройка рас. Лучше сказать, часовщики похожи на имперцев. Правда, есть еще несколько рас очень похожих на имперцев, те даже за своих их считают, но есть и такие, что сильно внешностью отличаются.

— Имперцы, значит у них большая империя, и единственная, раз их так называют?

— Что единственная, то да. Хоть и не самая большая, но самая агрессивная. Остальные больше союзы устраивают. Имперцы единственная раса, имеющая вассалов. И нос свой длинный суют во все щели как когиры. Надоели всем, но приходится с этим мириться.

— А когиры — это часовщики? Наши техники?

— Да, когиры это их самоназвание. Будем в кубрике, на отдыхе, справочник посмотришь.

— Два-девять, какой кубрик, мой сон закончится, и я проснусь. Я уже говорил, мне это все снится.

— Дурак ты, Артём, 2-8 теперь твой номер, а позывной «звездочет». Отсюда уже никто никогда не возвращается. Меня, кстати, Юрасом зови, пора брат знакомиться.

— Не понял? Как это не возвращается?

— Судя по тому, что ты рассказываешь, будто спишь где-то, тебя продали ловцы сознаний. Чем-то ты им приглянулся. Короче, скорей всего Корпус Ассенизаторов выкупил тебя, как контрабанду. Они единственные могут себе это позволить.

— Это почему?

— А им все пофиг, они вассалы имперцев. А если это не затрагивает владения империи или не является зоной их интересов, чистильщики до беспредела доходят. А воевать с ними себе дороже. И еще один фактор. Они лучшие чистильщики планет. Что заказали, то и сделают. Ты кстати, скажи спасибо, что попал в боевое подразделение, а не к проборщикам. Они как розы весной цветут постоянно.

— Это как?

— Ну, сам посуди. Проборщики работают, в «натуре», с агрессивной микро — и макро-флорой, а также с агрессивной фауной. Вот мы работаем в ПБК Орел-8, хоть конструкция и устаревшая, но модель до сих пор в производстве, а почему? А потому, что даже часовщики не смогли сделать лучше. У новых моделей конечно и компьютер покруче, и сенсоры чувствительнее, а что толку. В реальном бою больше восьмерки не надо, а все примамбасы только конденсатор садят. А проборщики в «натуре» по проборам ходят. И заражаются постоянно. У них через день красная био-тревога да карантин. То из ушей мох растет, то сопли до пола, то распухают. Ох, насмотрелся я на них. С утра друг дружке, то антибиотики, то прививки, то вакцины в задницу шпилят. Я как-то решил денег подрубить. Нарубил блин, почти все растратил, пока свое тело вылечил.

— Все, прилетели. Видишь, лампочка над входом зеленая горит. Давай на выход и влево отходи, «танки» подождем. Обосраться по-настоящему у тебя, конечно, не получится, но сам смотри в оба, а я за твоей телеметрией пригляжу. Мои приказы выполнять быстро и четко, а то грохнут на первой высадке.

Я двинулся к выходу, как только открылась дверь. Странно было, вроде в теле робота, простите ПБК, а колени подкашивались от страха. Если Юрас сказал правду, то это получается, что я в этом мире навсегда?! Пипец, во поспал на даче. И проснулся неизвестно где. Голова кругом, имперцы, часовщики, чистильщики, ловцы сознаний, проборщики и ПБК. Нет, надеюсь это все кошмарный сон. Нет, конечно, это кошмарный сон. Я в этом уверен.

Таким образом, убедив себя, я успокоился и уже более твердой походкой вышел из шатла. Передо мной лежал город апокалипсиса, явно постядерного периода. Обломанные коробки зданий, кучи мусора, следы ядерных ожогов на стенах, сплавленные груды камня и дорога в «зону», как в «Сталкере» Стругацких.

Как только мы высадились, шатл взревел двигателями рванув в небо, при этом нас немного качнуло от выхлопа. Наш отряд поделился на группы, и мы двинулись к точке проникновения в туннели.

*****

От первого боя я четко помню только его начало и конец. Вся середина сплошное месиво из образов, даже позитронный боевой компьютер не мог дать последовательную картинку.

Следуя генеральному плану, мы высадились на окраине крупного города и, пройдя от пятисот до тысячи метров, должны были обнаружить вход в катакомбы. Которые, собственно и должны были зачистить.

Пройдя метров двести, боковым зрением я заметил тревожную отметку, то есть на экране появился красный курсор, указывая в сторону цели. Повернувшись, я увидел завораживающее зрелище. Вы видели летящую и горящую газовую конфорку. Она была такая красивая, но что-то мне мешало ее рассматривать, какое-то мерцающее все быстрее красноватое сияние. Эта розочка как бы выворачивалась мне на встречу и стекала лучами назад. Я стоял столбом посреди дороги и удивленно рассматривал объект.

— Мудак, 2-8, слушай мою команду, разворот влево 90 градусов и три прыжка прямо, выполнять. Немедленно!!! Одновременно с криком 2-9 на забрале появилось сообщение: «вероятность уничтожения 100%»

Толи его истошный крик, то ли матюги остальных членов группы, наконец, вывели меня из ступора, я резко прыгнул, поворачиваясь влево уже в воздухе. Потом еще два раза и провалился в удачно подвернувшуюся канаву, как-то на автомате выкрикнув: «Внешние сенсоры выключить».

Мир погас, внутренние сенсоры передали замысловатую кривую сейсмического сотрясения, и сразу же вспыхнуло табло диагностики:

––

Реактор — норма.

Опорно-Двиг. Сис. — восстановление 30 сек.

Система активной защиты — норма.

Система пассивной защиты — норма.

Центральный блок управления — перегрев 1%.

Система целеуказания — норма.

Система внешних сенсоров — восстановление 60 сек.

Система вооружений — норма.

Общее время восстановления 58 сек.

Общие повреждения комплекса 0,3 %

Показать по системам?

––

Это сообщение меня весьма порадовало. Я запросил ПБК о возможности движения и почувствовал зеленый. Странно я впервые почувствовал цвет. Чудны бывают сны. Включив внешние сенсоры, обнаружил себя погребенным под кучей мусора и сразу же прорезался в эфире голос 2-9.

— Артём, тебя кто по-пьяни делал? Что ты вылупился на плазму? Нашел время! Это как раз то, что ПБК в молекулы разносит. Надеюсь, ты, идя к дороге, не сильно высовываешься? Как ты вообще?

— Да нормально, только привалило, но уже выбрался. Время до полного восстановления 15 сек.

— Интересно, как это твои сенсоры выдержали?

— Очень просто, я их выключил.

— Да, прав был Норт, с вами воевать себе дороже. А может вы потерянная колония имперцев?

— Юр, честно говоря, даже думать не хочу. Это мой сон и точка.

— Группа Гамма, вы целы? Откуда плазма прилетела? — Прозвучал голос Норта.

— Все пучком, первый. Минимальные повреждения. Все уже восстановились. Откуда плюха прилетела, не поняли. Траектория была по директиве, на нас, да и заметили, когда снижаться начала. Но походу с площади, по курсу.

— А говорили, что тут все зачищено. Как всегда третья рота напортачила. — Прорезался в эфире 2-0.

— Типа, да, — ответил Норт, — не расслабляемся, могут еще подарки быть. Термиты всякие и плазменные мины. 2-8, как штаны?

— Типа, сухие.

— Ну, ты смотри, не порть мне статистику, у меня всегда все возвращаются, правда, не всегда в ПБК, но все. Ты меня понял? Издохнешь — пожалеешь.

— Парни, — Норт продолжил инструктаж, — либо мутанты наползли за ночь, либо третья рота плохо зачистила. Так что наша задача меняется пока на зачистку. Вместе с мутантами могут появиться АПБК. Плазма такой мощности могла прилететь только с него. Группе Гамма особое внимание, может еще одна плюха прилететь.

— Принято. — Хором ответили несколько голосов.

Мы перегруппировались и шли не по дороге, а через завалы, чтобы не маячить на виду. Теперь я шел первым, проверяя проходы на предмет мин, прочности тропы и крепости сводов. 2-0 проталкивался вслед за мной, походу подсказывая куда заглянуть, как и на что может быть похожа мина. Точно так же по правой стороне двигались 2-9 и 2-1.

Метров через пятьдесят я вышел к почти уцелевшей стене. Это было последнее, более-менее серьезное укрытие на ближайшие двести-триста метров. Внутренние перекрытия здания плотненько обвалились внутрь, и я, почти не проваливаясь, встав в полный рост, посмотрел на стену. Она была вся в мелких дырочках, и создавалось впечатление, что видишь карту галактики. Этот эффект усиливало солнце подсвечивая стену с обратной стороны. Но романтика быстро испарилась, когда внизу у стены я увидел два подбитых ПБК. Подойдя ближе, обнаружил на них метки третьей роты. Судя по всему, это были «остатки» вчерашнего боя. Один лежал весь какой-то разбитый в хлам, ни одна верхняя панель не сидела на своем месте. Все детали были в мелкую дырочку, и выглядел он как дуршлаг. Складывалось впечатление, что кто-то тренировался забивать и вынимать гвозди, причем с редким фанатизмом. Второй остов был целее, внешне, но вместо головы было оплавленное отверстие. Заглянув внутрь, я увидел корку спекшегося шлака и все.

— Лайт. — Обратился я к 2-0 (мы познакомились пока пробирались завалами). — Ты посмотри, как их разобрали! Первого просто расковыряли. У него что, защита отказала?

— Да ничего особенного. Тот, который в дырочку — попал под сосредоточенный огонь не менее пятидесяти стволов, а то и поболее, судя по количеству повреждений. Сюда его явно второй притащил, но перебрал с активной защитой. Просто подключил ее напрямую к реактору, а тот пыхнул слегка. Так бывает. Реактор крепкий, часовщики делали, можно перегревать до тысячи трёхсот градусов, но надо и меру знать. Он не знал. Либо блок управления был пробит либо же хакнули его на такой случай. Вон посмотри на стену. Красиво пыхнул, на десять метров камень оплавился.

Осмотрев стену, я действительно увидел ровную проплавленную полосу.

— Душевно пыхнуло. — Согласился я.

В это время я увидел, как из стены, с треском вылетел кирпич. Пока камень летел, Лайт крикнул «ЛОЖИСЬ» и тут НАЧАЛОСЬ.

Я помню, что к нам прибежали Мзусер с Юрасом. Все в пыли, копоти и в свежих вмятинах на кирасах. Потом, более двух часов мы отстреливали толпу прущих на нас мутантов. Потом нас обошли, и мы держали уже круговую оборону. 2-0 и 2-1 стояли в центре и изображали из себя минометы, накрывая навесным огнем наступавших. Мы с Юрасом отстреливали самых быстрых, что успевали проскочить между плазменными разрывами. Юрас кричал по общей связи, что у нас кончается боезапас и срочно нужна воздушная поддержка. Ему возражали, мол, противник слишком близко. А Юрас кричал, что пусть птицы валят прямо по нашим маякам. И наконец, прилетели «птицы». Штурмовики валили боекомплект, принимая целеуказания от наших маяков. Надо отдать им должное, ни один снаряд не прилетел в наш закуток. Разве осколки залетали, звонко рикошетя от оплавленных стен и нашей брони.

А потом была тишина, и мы услышали голос Сима.

— Парни, сидите по своим щелям, птицы завели коробку, ща всех приголубим. Ваша жопа летит вам на встречу. — В эфире послышались редкие смешки.

Я лежал на куче щебня и не мог понять, почему находясь в теле ПБК, у меня ломит все тело, звенит в голове от близких разрывов, и я практически ничего не соображаю.

— Юрас, а почему я так устал, будто эшелон угля руками перетаскал. Я ведь в ПБК, а здесь нет ни мышц, ни нервов, мне совершенно не хочется пить, хотя нет, водки хочу грамм триста-пятьсот.

— Мозг твой все помнит.

— Так мозга то и нет.

— Ну не мозг, а разум. Мыведь не мозгом ощущаем, но разумом.

— Так сказал Конфуций. — Пошутил я.

— Конфуций? — Переспросил Юрас. — Не знаю такого дятла, но знаю, что на войне для солдата главное не победа. Победа для генералов. Солдату тоже приятно быть победителем, но на войне главное для солдата — выжить. А чтобы выжить, надо бояться, но когда боишься — страх сковывает, и тогда умираешь. Вот и приходится бояться, но не сильно, чтобы сквозь страх прикрывать своих. Страх тоже терять нельзя, тогда тоже труп, причем еще быстрее, чем когда боишься. Вот от этого мозг и устает. Веришь, был бы в «натуре», обсеренивался бы каждый раз, как из челнока выхожу. И так вот уже двести лет подряд.

— Главное, что все живы. — Сказал Лайт. — Эй, Сим. — Вызвал он коробку. — Тут две консервы от третьей роты остались. Будешь забирать?

— А что? Консервы совсем протухшие или еще ничего?

— Один разве на запчасти, а второй с факелом.

— А ну их, хотя постой, из третьей оставили?

— Точно третья.

— Тогда специально починю и на смену поставлю. Забираю, повесь на них мертвячка.

Нас вдруг накрыла тень. Я резко вскинул винтовку и тут же опустил. Над нами завис наш шатл.

Поднимали нас в кабину тем же голубоватым лучом, который поддерживал при посадке. Офигительное ощущение парения. Сначала я не понял, что происходит, а потом увидел Лайта, также парящего в луче силового поля. Я включил все сенсоры на максимум. Ощущение было, будто возносишься на небеса, как души умерших в бою.

Чевой-то я??? Я ведь жив!!!!! Но классно, то как!!!!!

На базу прилетели как-то быстро, я постоянно проваливался в дрему. Потом, помню, как толкал тележку с двумя консервами из третьей роты. У нас консервов в этот раз не было. Сим осмотрел их и сказал, что пойдут на органы, починить такое он не берется. Я смотрел на него и думал «да это же черепашка-нинзя». Ну конечно это сон, разве бывают прямоходящие черепахи? Потом я опять провалился в забытье, потом Сим всучил мне тележку и что-то рисовал на планшетке, воткнутой разъемом в меня, потом сказал «ИДИ» и я пошел.

Я вломился в какое-то помещение, полное копошащихся часовщиков, кому-то передал тележку с останками ПБК. Потом один из техников потащил меня за руку к какой-то лежанке и уложил на нее. Я лег и провалился во тьму. Было ли это сном, не знаю.

*****

Утро было странным. Артём проснулся от тарахтения кота. «А ну, да. Я вчера дверь не закрывал, вот кот и пришел ночью погреться». Он посмотрел на кота. Кот был здоровый, мордастый, пушистый и ухоженный. Котяра открыл глаза уставившись на Артёма. Гляделки продолжались секунд тридцать. Артём погладил кота, кот зажмурился и затарахтел еще сильнее, ну прямо трактор.

— Что, сволочь, пригрелся? — Спросил кота Артём. Кот на секунду приоткрыл глаза и положил голову на лапы. — Дружище, я понимаю, что тебе классно, но мне надо отлить, ты не против?

Кот посмотрел на Артёма, будто понимая человеческую речь. Встал, потянулся, широко разинув пасть демонстрируя набор отличных клыков, и легко, будто и не спал вовсе, соскочил с кровати выйдя вон.

Выбежав из дома, Артём первым делом закурил, подскочив вплотную к кусту бузины. Наверно, благодаря постоянному «поливу», бузина была пышной и высокой.

Утро было теплым, предвещающим жаркий день. Струя упругой и на веранде чайник закипал. «Почти стихи» подумалось Артёму, и он пошел насыпать кофе в кружку.

«Да… Ну и сон мне сегодня приснился», думал Артём, мелкими глотками отпивая обжигающий кофе. «Такой реальный, аж до усрачки. Нет, надо прекращать читать фантастику и начинать читать легкое фэнтези. Сейчас допью кофе и пойду точить нож. Нет, ну надо ж было такому приснится: чистильщики, часовщики, ассенизаторы, ПБК, космос, станция, апокалипсический город, мутанты, автономные ПБК. Нет,ну нафиг и фантастику и фэнтези, буду любовные романы читать, может что-то повеселей приснится».

Кружка была большой, кофе вкусным, сигарета горькой, солнце ярким, а по чистому голубому небу летели облачка. Да! Лето в деревне! Ну что еще надо, чтобы отдохнуть от пыльного города? Наверно еще босоногая фигурка в легком, в мелкие цветочки, сарафанчике.

«Вот она, заготовочка. Клыком будешь». — Сказал Артём заготовке ножа, и сделал первую насечку, определяя его будущую форму.

Глава 2. Мой номер №ПБК 4-1-2-8 позывной «звездочет»

Планета Земля, Солнечная система, 1991 г., где-то на восток от Киева, Артём Прыжко

Прошла пара непримечательных дней. Солнце скрылось за плотными облаками, накрапывалгадкий моросящий дождик, то ли сильный туман, то ли триперогенный душ. Было мрачно, промозгло, сыро. И жутко скучно. Соседи не заходили, да и видеть их особенно не хотелось. Артём развлекал себя, как мог, то читал записки старины Зигмунда, то старины Фридриха, пытаясь разобраться со своим сном, то точил нож, то просто сидел под навесом, пил кофе и курил.

В то утро, когда он проснулся после «сна», кот, случайно забредший, как-то странно смотрел на Артёма, словно порывался что-то сказать. Но так и ушел. Молча. Ну да, а вы, наверное, хотели, чтобы коты лекции по Фрейду читали? Смех, конечно.

Артём страшно боялся вечером ложиться спать, чем-то сон его напугал. Собственно не содержанием, а своей нереальной реальностью и линейностью. Обыкновенно такими сны не бывали. Был когда-то один, но один раз это случай, а два — система.

Это было почти год назад и также на даче. Правда это было после двухнедельного одиночества и было вполне объяснимо. Жителю большого города, привыкшему к ежедневному тесному общению с людьми, тяжело долго находится без контактов. И вот тогда ему приснился дивный сон. Как будто он летал на космическом корабле, и ходил, в буквальном смысле, в трусах и тапочках по его обшивке и беззвучно хохотал, глядя на звезды. Его прилет был почему-то очень важен. Прилетев на планету, он долго вел какие-то переговоры с какими-то волшебными существами и вроде договорился. А сев в корабль вдруг страшно захотел спать и проснулся. Проснулся на даче, и целый год было все как обычно. Теперь вот опять такой же живой сон. «Может тут, какая-то плесень завелась? И может она при особой луне вызывает такие галлюцинации». Думал он, ломая голову и не понимая случившегося.

Четвертый вечер на даче ознаменовался готовой формой ножа и беспробудной тоской. Триперогенный душ на улице и тревожащие воспоминания в буквальном смысле высосали все душевные силы. Получалось, что он уже посещал этот мир. И это его второе вхождение. Глюк это или система? Ответ на этот вопрос был за скобками.

И почему его выбросило обратно на Землю? Ведь ему так убедительно доказывали, что оттуда не возвращаются. Нет, конечно, это сон, да реальный, да слишком реалистичный. А может он проник в информационное поле? Возможно, Земля действительно потерянная колония, деградировавшая и сейчас возрождающаяся? А может это далекое прошлое? Гипотез масса, но как их проверить.

Тучи расступились, выглянула Луна. «Ну, наконец-то закончится эта слякоть», — подумал Артём заврачиваясь в одеяло. Его грела надежда, что завтра будет солнечный ясный день и будет по-летнему жарко. Что грязь высохнет и можно будет спокойно, не поскальзываясь на каждом шагу, дойти до леса, сходить на лесное озеро. Образ лесного озера так понравился ему, что страшно захотелось действительно там побывать, и он твердо решил, что завтра починит велосипед и обязательно поедет.

Уже засыпая, он приметил маленькую тень, стоящую в лунном свете. Это был давешний кот. Он пришел. Артём улыбнулся и позвал кота: «Кис-кис-кис». Кот легко запрыгнул к нему и устроился под бок, мгновенно затарахтев. «Интересно, коты действительно путешествуют между мирами?», — это была его последняя трезвая мысль, и его накрыло сном.

Морфей тихо крался в ночи, он пришел как вор, незаметно накинув свой полог.

********

Просыпаться стоя это хорошо, подумал я и открыл глаза. Давешний часовщик, тот, что встречал меня в мастерской, стоял рядом и явно копался во внутренностях ПБК.

— Сейчас, сейчас. Ага, уже заработало. — Он помахал рукой у меня перед лицом.

— Чувак, сколько пальцев?

Я посмотрел на руку и с удивлением отметил всего четыре пальца.

— Четыре.

— Ну и ладушки.

Во мне что-то клацнуло, заскребло, защелкало и стихло. Часовщик поднял с пола здоровенный кусок кирасы и приладил мне на грудь, сказав «держать так». Я прижал кирасу к себе, он же вооружившись чем-то похожим на заклепочник, быстро простучал по кругу и в центре кирасы. Похлопав еще, он послушал что-то, подергал, сунул куда-то разъемом, посмотрел на прибор, явно самодельный, кивнул сам себе, выдернул штекер и, потеряв ко мне всякий интерес, умчался. Его движения почему-то напомнили мне движения жуков. Двигался он стремительно, какими-то зигзагами, а в точках перелома траектории, замирал, будто ориентируясь. «Точно насекомое», — подумал я, вспоминая рассказ Юраса.

Я стоял в нише дурак-дураком. В ангаре было тихо и лишь временами пробегали часовщики. Ну, и что дальше? Дальше надо действовать самому. Так сон или не сон? Меня уже так задрал этот вопрос, что я решил действовать, а не ждать. Решил: буду ВСЕ воспринимать как реальность моего СНА. Иначе свихнусь этим неразрешимым вопросам.

Первым делом вызвал диагностику ПБК. Дисплей диагностики порадовал изумрудным цветом, сообщил, что общая комплектность и целостность сто процентов после чего отключился.

Вторым пунктом я вызвал панель связи и пометил цифру один.

— Первый, Норт, это я, два-восемь, Артём. На связи.

— О, сынок, часовщики мозги уже вправили? А то ты меня так напугал, прям до поноса. Лежит металлолом и не двигается. Я к нему, а он — кусок метала и все. Ну, думаем, мальчик перегрелся, ща пыхнет. А часовщики кричат — на запчасти, на запчасти срочно резать, пока совсем не погорел. Фенечка подходит и говорит, так у него нейроматрица корявая всегда была. Давно пора заменить, он соскочил просто, сейчас поправим, и давай с тебя кирасу рубить. Я его за руки, мол: «Ты че, сука, делаешь? Клешни поотрываю!». А он: «А как я к мозгу доберусь? У него даже очка нет, чтобы зонд вставить. Убери ковыряки, а то и тебе кирасу порежу». Я понимаю, что сейчас будет, если я его ударю, ПБК все-таки. Но Фенечка, тот еще красавец, схватил, нет, чтобы дрель, а буровой лазерный резак и давай заклепкам головки плавить. Я кричу, что лазером пожечь нахер все можно, а Фенечка «не, я аккуратненько, только головки поотжигаю». А я резаком таким работал, в две секунды в базальте дырку метров восемь в глубину делает. Остальные тараканы кричат: «Фенечка, да ты палубу попортишь», а он жевалами туда-сюда: «Не я потихоньку, а то дрелью эти заклепки дней пять высверливать будем». В-общем, вскрыл он тебя секунд эдак за сорок. И что самое удивительное, ни одну из тридцати заклепок насквозь не прожег. И клешнями своими давай потрошить тебя. Я кричу: «Да ты все там поломаешь», а он провода рвет и так спокойненько: «Да они тут лишние», и жевалами только скрепит от натуги. Ох, наорались, пока он до нероматрицы добрался. В общем, лежит твой ПБК распотрошенный как курица, а этот клоун в прибор, каким-то безумным часовщиком спаянный, нейроматрицу твою сует. Я ему, мол, надо, в сертифицированную аппаратуру, мол, спецкомплекс нужен, а он: «Да нафиг, я быстренько, на коленке потестирую». Ох, тараканы эти гадкие! Но смотрю, заморгала милая. «Ну, вот и все, — говорит Фенечка, — можно собирать, тут он, милый, никуда не делся, я его зациклил на последнее событие, путь по циклу побегает, а когда вставим, все пучком будет.

— Прости Норт, так я с нейроматрицы не соскакивал?

— Пытался, но скорее действительно просто глюк. ПБК то не новый, ты у него, только по паспорту 1486 оператор. А сколько не вписывалось, смело на пять множь. Конечно, багов на ней накопилось, каждый своих «тараканов» на ней оставляет, вот тебя и переклинило. Да нормально, меня раз пять клинило. А ты куда попал?

— Домой на дачу.

— И наверно подумал, что вернулся?

— Да, подумал. — И что-то защемило в мозгах моих. Так вот почему люди проходили только далеко-далеко. И вот почему никто не заходил. Так именно мое пребывание на даче было сном. А кот тогда откуда приходил?

— Норт, а где Фенечка?

— А хер его, таракана, знает, сидит себе в щели какой-нибудь, что-то улучшает.

— А что связи с ними нет?

— Есть, конечно. В ПБК есть режим корабельной связи, залинкуйся с корабельной сетью и запроси, где Фенечка.

— Спасибо, а вы все где?

— В казарме конечно, отдыхаем.

— В ПБК? А зачем, в ПБК отдыхать?

— Не в ПБК, а от ПБК. Скоро поймешь. Ладно, иди, ищи Фенечка или дуй в казарму. В ПБК есть опция «Смена тела», вот и переключи на тело отдыха, и тебя перебросит к нам, пешком идти очень и очень долго.

— Спасибо, но пойду я Фенечка поищу.

— Да не за что. Кстати, если прозвучит тревога для 4 роты или общий сбор, наш шатл по-прежнему 18.

— Есть, принято, первый.

«Так, надо найти этого таракана, и выяснить, что со мной было», — решил я и пошел по коридору в сторону мастерских, попутно запросив корабельную систему, и убедился, что Фенечка таки там шхерится.

В мастерской царил полумрак, редкие светильники скупо подсвечивали непонятного назначения оборудование. Все было ужасно захламлено, но просматривалась определенная система. Возле стены я увидел корпуса двух вскрытых ПБК, наверно это те консервы, что я притащил. Местами в темноте что-то шуршало, потрескивало, искрило. Я включил звуковые сенсоры на максимальное восприятие, но по-прежнему слышал только шуршание и непонятный треск. И почему-то сосредоточился именно на треске, задав фильтрам, выделить его и очистить. Вдруг я начал понимать:

–… зачем ты полез со своими клешнями в те консервы, мы могли его спокойно, потом, выпотрошить и взять нейроматрицу, а что теперь, где взять запасную, а? А разум как прятать? Петелька мудрит пока, запудрил мозги серверу, так то железо. А имперский проверяющий нагрянет? Что будет, если подымет все протоколы? Ты думал, когда вскрывал его? А?

— Так подыхал же парень.

— А ты знаешь, что он имперец? Ты знаешь, что за это посадят зубило улучшать! А так сгорел и сгорел. Ну, брак там типа заводской и в утиль типа. Мы типа причем? Петелька быстро спецификации почистит и все тихо-мирно.

— Ну не мог я так оставить, меня Норт, сам знаешь, из какой задницы вытащил. А он за парней своих, горой стоит. Не мог я молчать, ты меня знаешь, и надо было мне. Да и не имперец он.

— Надо было…… Надо было Норту тебе в грудину вломить, да мозги твои умные по стенке размазать. А откуда он взялся, ты знаешь? Нет. Это все ваш с Шишечеком прибор блин. Вы его спаяли на коленке. А тестировали — своими задницами. А если узнают? Точно одно зубило подарят, а второе в задницу вставят.

Ты помнишь прошлогодний шухер, когда имперцы на наш ретранслятор вышли? Да, вас с Шишечеком тогда уже не было на борту. Свалили в отпуск. А мы тут «по струнке» две недели, чтоб ты по-прямой всегда ходил. А из-за чего, напомнить? Благо у имперцев там все срослось, и реципиент не тупым оказался, порешал, да так, что сам император в ладоши хлопал. И потому просто приехали с проверкой, без пространственников, так просто пошуршали. И то, трех человек зарубили походя. А не дай бог не срослось, все жопа. Порубили бы всех в капусту и на гарнир.

— Так мы в неизвестные области сигнал запускали.

— И что найти то хотели? Куда направляли?

— Хотели найти реликтовый разум и вроде нашли, а запустили по случайному проколу.

— Ну и что, нашли? Приключения на жопу точно нашли. А с Петелькой поговорить, чтобы не по слепому запускать, тоже мозгов не было? Хорошо хоть вернули.

— Тремочек, может, обойдется, парень вроде стабилен. Засел прочно. Поговорим с ним.

— Да и отправим в распыление. А когда чувак очнется и спросит «Где моя зарплата?» ты с ним будешь разговаривать или бухгалтерия?

— Какой чувак?

— Да которого бортонули.

— Ой, а я не подумал, мы ж его в распыл наверно пустили.

— ЧТОООО?! Фенечка, это пипец, иди сам за зубилом! Вы с Шишечком доигрались. Живого человека в распыл? КАК? КАК ВАШИ МОЗГИ ДО ТАКОГО ДОДУМАЛИСЬ???

— Да сгорела у нас вторая нейроматрица, и надо было решать, кого оставить, ну и решили новенького оставить, интересно же. А второго в слепую, ну типа куда вылетит.

— Не, ну вы полные дебилы, взять и угробить зарегистрированного гражданина, а оставить заблуду. У вас, что совсем мозгов нет? А с телом его что? И куда он полетел.

— Не знаю, Петелька не нашел входа-выхода, а тело померло.

— И ты это ЗНАЛ! Ты ЗНАЛ, когда вытягивал заблуду! Скажи, что ты соврал.

— Знал. Тремочек. Что делать будем?

— Как эксперименты ставить так сами, а как говно подтирать, так — Тремочек. Ой, парни, не знаю, что с вами делать. Руки, блин, золотые, да мозгов бы на шелуху.

— На то ты и бригадир у нас. У тебя даже целых три изобретения есть.

— В общем, варианты вижу такие: первое — делаем из него натуральную консерву; второе — идем к Солусу, он нам троим вручает по зубилу, а парня в распыл. Третье — сидим и ждем как разрулится, может парня где-то выкупят и распылят без нас. Но до нас все рано доберутся. Получается, только — консервы. В распыл его пустят по любому, а как нам быть? Нас же сразу вычислят, ты с прибором засветился перед всем взводом, Шишечек твой друг, вы все на пару делаете, даже Солус это знает. Плюс ваш прошлогодний прокол, ох, блин. А моя задница, как бригадирская, тоже пойдет инспектору на развлечение, ведь не докажешь, что не знал. Так что, только консервы. И не надо объяснять, куда настоящий оператор подевался.

Я стоял, не жив, не мертв. Застыл изваянием. Я уже понял, что про меня речь шла. И жить хотелось страшно. Вот же, блин! Нашел, что искал.

— А как ты консервы сделаешь, это ж саботаж. Норт озвереет, если заподозрит неладное, ты его знаешь, он так орать начнет на весь корабль. А там еще черепаха ихняя припрется, а с ним разговаривать вообще бесполезно, он только глянет протоколы и все. Сразу определит, был ли подрыв искусственным. И сразу капнет, куда не след, а его не уговоришь.

— Был бы ты такой умный, когда эксперименты свои гадкие задумывал. Интересно ему. Что, хотел получить диплом за изобретение? Вот получишь в жопу шланг для вентиляции мозгов. Где, мать его, Шишичек лазит, давай вызывай его. Прости господи, изобретатели.

В тишине, что-то заглюкало.

— Он уже у дверей, ща будет.

— Шланг в заднице у него будет.

За моей спиной раздалось шипение пневматики дверей, и кто-то рванул через порог. Я переключил видео на задний обзор и увидел часовщика. Он стоял лупая веками, прочищая поверхность глаза, смотрел на меня. Это, похоже, был Шишычек, и он явно узнал меня.

— Это что за консерва тут? — Спросил он.

— Да привезли из города, первый взвод, пусть себе валяется.

— Ну ладно, а звали чего?

— Иди сюда, сука, щас расскажу.

— А я чего? — Заволновался Шишычек, явно подозревая, что сейчас его будут бить.

О-па! А Шишычек ведь подумал, что я консерва. Надо валить к Норту и все рассказать. А то точно в распыл пустят или подорвут.

Как только Шишычек юркнул в какую-то щель, я начал очень медленно отходить в надежде, что свалю в коридор раньше, чем они меня заметят. Удача мне сопутствовала. Как только я переступил порог мастерской, сработала автоматика, и двери захлопнулись. Очко сделало сальто-мортале и успокоилось. Я немедленно вызвал панель связи.

— Первый это 2-8, на связи.

— Что тебе?

— Есть тема поговорить.

— Ну, так приходи в казарму.

— Не могу.

— Что бортовой компьютер глючит?

— Нет, все нормально, только очень надо Норт. Очень! Поверь.

— Парень от тебя проблем, как от шелудивого пса. То блохи, то шерсть выпадает, ну что там?

— Поверь, надо.

— Ну ладно, ты где?

— Возле мастерских.

— Буду через две минуты. — И отключился.

Норт появился в коридоре через минуту сорок пять секунд, о чем услужливо подсказал таймер.

— Ну, что хотел?

Я снял с пояса обойму и ее острым краем, прямо на стене, нацарапал две фигурки соединенные проводом.

— Ого! — Сказал Норт и полез в подсумок за кабелем.

Как только кабель был подключен, я услышал его голос в голове.

— Отключить внешнюю связь. Говори, что стряслось, или ты полный дурак, или куда?

— Норт, я знаю, как я попал сюда, на станцию. — Закончив фразу я передал ему файл с записью разговора часовщиков.

Секунд десять стояла тишина, потом я почувствовал, будто по кабелю просачивается огонь.

— Все Фенечеке с Шишечеком пипец! Поотрываю уши сукам вместе с головами. — И рванулся в сторону мастерской.

— Норт, стой!

— Чего?

— Их ты сейчас уроешь, а мне что делать?

— Тоже верно, блин, тебя точно распылят. Но если у Солуса будет хорошее настроение и правильно ему рассказать, то есть шанс. Да, реальный шанс. Говоришь, ты на имперца похож?

— Наверное, Юрас говорил, что они выглядят как ПБК.

— Молчи, просто покажи, каким ты себя помнишь. Пока мы на кабеле, я могу видеть.

Я вспомнил себя утром в зеркале, в одних трусах. Норт хохотнул.

— Вы там всегда так ходите?

— Нет, я просто вспомнил утро и как проснулся. Чтобы была видна анатомия.

— Клоун ты, и судя по картинке, принадлежишь к белому подвиду расы имперцев, кстати, особо агрессивных. Солусу понравится. В общем, слушай меня сюда. Сейчас идем, отрываем уши этим засранцам, причем действительно отрываем, чтоб ты не подумал, что это форма речи. А пока они будут клеить друг другу пластыри, и утирать сопли, рвем к Солусу. Он конечно имперец и пространственник, может и порубить, но не бездушный тип, если попадем под настроение, может и все получится удачно.

— Норт, есть еще момент.

— Опять блохи или лишай?

— Помнишь шухер, о котором они говорили, годичной давности.

— Ну, а ты каким боком?

— Это наверно был я.

— Ты серьезно?

— Да. Год назад, если у нас совпадает время, или около того, я видел такой же реальный сон, как и сейчас. Я был в теле странного существа, не нуждающегося в скафандре для пребывания в космосе, но явно человека, то есть имперца. Тогда я выполнял какое-то задание по налаживанию добрых отношений с какой-то сказочной расой. Я там, что-то порешал, мы ударили по рукам и мило попрощались, сидя на даче, я пытался вспоминать этот сон, но сейчас опять позабывал детали. Из разговора часовщиков я понял, что имперцы не особо зверствовали тогда и как-то быстро улетели, так и не докопавшись до засранцев.

— Чувак, ты меня пугаешь. То я не я и хата не моя, то вспоминаешь такое, что должен забыть вообще. Так оно и было. Тогда ходили слухи, и я думаю не беспочвенные, что император три дня хлопал в ладоши, даровал многим свои милости и объявил амнистию. Симу тогда крупно повезло, он старшему офицеру, типа за трусость, по сусалам надавал. А его под трибунал, мол, субординация. Ты, чувак, прав, конечно, но бить старшего по званию, тем более прилюдно, не есть хорошо, за что на рудник. А тут амнистия, как раз за час до отправки. Ну, его и сдернули, спец то отличный, да и сам судья перед ним извинялся, мол, прости, но закон не перепрыгну. Правда, уволили из армии с минимальной пенсией. И то хорошо. Так вот к нам и прибился. А инспекторов тогда тоже отозвали странно как-то, и новых не прислали, может, забыли. Типа император доволен, так с чего пургу гнать. И что ты говорил про тело?

— Да, мне тогда для выхода в космос, вообще ничего не надо было. Я помню, что вылез на обшивку и смотрел на звезды, представляешь, своими глазами. Без шлема, как был в шортах, майке и тапочках, те тапочки лопнули и рассыпались. Я смотрел на куски промороженной резины или пластика и беззвучно хохотал. Из горла вылетал пар и оседал кристалликами льда на губах. Я чуть с ума не сошел от этого.

— Ты был в теле пространственника, это гарантированное распыление, забудь об этом и не вспоминай никогда. Ты меня понял?

— Понял, но почему забыть?

— Пространственники — это святая святых имперцев. Не лезь туда. Горе будет, — Норт почесал затылок, движение было явно рефлекторным. — Скажу тебе еще, постарайся больше не удивлять. Мне реально страшно уже за свою задницу. Все, пошли уши рвать и морды бить. Только так аккуратно, в грудь не бить, у них там мозг, а голову можно и оторвать, в буквальном смысле. Она у них за неделю восстановится. И внешний речевой комплекс включи, а то они нас не услышат.

— Хорошо, пошли, погоняем тараканов.

— А, заметил, ща еще раз убедишься. Имперцы зря клички не клеят.

Войдя в мастерскую, Норт первым делом заблокировал двери и включил освещение, все сразу. И действительно тараканы. Часовщиков, в типа пустом помещении, оказалось душ тридцать. Шухер начался неимоверный. Они разбегались от светильников, прятались под верстаки, в шкафы, в углы, где потемнее, шипели, скрипели, матюгались и натягивали на головы какие-то сложные и разнообразные устройства, имеющие одно общее — два больших темных стекла.

— Норт, ну ты че, мы же тут работаем. А ты как имперец, в натуре.

— Ну и работайте себе, а мне темно. Фенечка, Шишычек, вы где, родимые? Папа Норт пришел, пряников очень вкусных принес. А ну, вылазьте из шхеры своей на свет, сучата, найду, сам зондом достану.

Из дальнего темного угла показалась тройка часовщиков. Норт одним молниеносным движением пролетел 5-6 метров и схватил двоих за уши. Те начали вырываться и царапаться, будто могли поцарапать ПБК. Один успел отскочить и стремительно рванулся к выходу.

— Артём, третьего приведи.

Я перехватил его за ухо в момент его остановки для ориентации. Рванувшись, часовщик оставил в моей руке ухо, при этом его развернуло по инерции, и он со всего маху впечатался в стену и обмяк. Я спокойно подошел, поднял его за поясной ремень и понес к остальным двум. Подойдя, я спросил:

— Норт, ему ухо к голове гвоздем прибить или так запихать куда-нибудь.

Норт призадумался на секунду и сказал:

— Думаю, через пару дней вырастет новое. Выбрось каку. В руке у тебя Тремочек, он виноват лишь в попустительстве.

Сзади послышался шумок. Я включил обзор задней сферы и увидел группу часовщиков, злобно шипящих и приближающихся к нам с разным инструментарием явно резательного и долбильного назначения в руках.

— Всем тараканам стоять! — Гаркнул я, резко крутанувшись на месте, попутно развалив какой-то хлам головой болтавшегося в руке часовщика. При этом в правой руке, само собой появилось длинное тонкое лезвие, очень похожее на самурайский меч, сантиметров так восемьдесят в длину и около 5-6 сантиметров в ширину. Выйдя полностью, оно щелкнуло, и моя кисть резко крутанулась, описывая клинком круг. — Иначе порублю в капусту. — Добавил я. — Вы Норта знаете, он без дела беспредельничать не будет. И вообще всем нахер рассосаться, слушать тут нечего.

Часовщики как-то сразу сникли и в пару секунд тихо исчезли из мастерской.

— Ну, мужик, да ты в натуре имперец. А говорил ботаник. Ты кстати знаешь, что клинок в ПБК только имперцам подчиняется. Нет? Я так и думал. А вы, суки, — обратился он к двум другим, — рассказывайте, как одного бойца распылили, а другого готовились распылить? И что мне с вами делать? — Задал он риторический вопрос и одним резким движением оторвал каждому по уху.

Раздался громкий вереск, оба часовщика упали на пол. Норт немного попинал их ногами, несильно, пока те не пришли в себя.

Начав что-то соображать, часовщики залепетали, что не надо их Солусу сдавать, и они готовы любой апгрейт установить, а может тело новое достать, молодое здоровое лицензионное.

— Не знаю, к Солусу все равно надо идти. Без него, парня только в распыл пустят.

— Норт, а с этим, что делать. — Указал я на Тремочека, уже приходившего в себя. — Эк его приложило.

— Да положи его, он получил свое. — Норт подумал минуту, поглядывая на несчастных часовщиков.

— Так, у вас кто системотехник? Петелька? — Те утвердительно кивнули. — Зовите его, буду ставить вам задачу.

Минут через пять примчался Петелька. Влетев в мастерскую, он тихо офигел от ситуации и явно был не рад своей торопливости. С разгону он напоролся на Норта и был немедленно схвачен за ремень и подвешен в воздух.

— Знаю, что ты не виноват, но, ты знал, что эти поганцы творили, и прикрывал их как друг. — Глаза Петельки наполнились слезами и заморгали.

— Вижу, знал. — Продолжил Норт. — Значит так! Сейчас я пойду к Солусу. Это займет у меня от 15 до 20 минут. Потом я буду ему в лицах рассказывать, какой этот парень молодец, и как мне не хватает хороших операторов. На это уйдет еще минут двадцать. Потом Солус, будет думать, это еще 5-10 минут, может больше, пока он вызовет вас. Итого у вас четверых есть почти час, чтобы придумать правдоподобное объяснение этому глюку. Ты меня понял? Кивни если да?

Петелька энергично закивал головой в знак согласия, радуясь, что уши рвать не будут.

— А я буду очень просить Солуса не награждать вас посмертно.

Теперь уже все четверо с надеждой смотрели на Норта.

— Ты уж заступись за нас Норт. — Попросил Тремочек. — Солус тебя знает лично и может его попустит, а мы никогда-никогда не забудем.

Мне почему-то стало жаль эти гномов. Ну, ведь не со зла напортачили. Еще пару минут назад я хотел их порубить, а сейчас глядя на их испуганные и несчастные лица, хотелось их обнять и успокоить.

— Идем, — услышал я голос Норта по внутренней связи. — Мне их тоже жаль. Дураки они неумытые. Из тысячи часовщиков не больше сотни умеют читать.

Мы вышли из мастерских направляясь в штабной сектор.

— Норт, как ты чувствуешь мои эмоции??? И что они поголовно не грамотные???

— Эмоции я определяю по координации корпуса, по подрагиванию приводов, да и знаю я, таких «ботаников» как ты. Не скажу что это плохо, но иногда надо быть жестче. Эти сопляки тебе чуть мину не подложили, а ты их жалеешь. Вытащили тебя с родного мира, не спросив, чуть не распылили разум на паленой нейроматрице, убили твое тело. Не жалей, им это только на пользу, поверь. А касательно их грамотности я тебе скажу, что эти неграмотные зародыши механизмов без всякой амуниции могут залезть в активную зону реактора и на глазок его отрегулировать. Починить то, что не восстановят на имперских заводах, только с помощью простейшего инструмента совершенно не зная ни физики, ни математики, ни химии. Им достаточно дать в руки сломанный прибор и через день, максимум два он заработает и еще будет кофе варить и выполнять функцию радио с вибратором. Правда, законов не знают, только то, что слышали. Так-то. Есть еще вопросы?

— Есть. А кто такой Солус, судя по реакции, самый страшный человек на борту.

— Ты прав, это глава службы безопасности на флагмане и полковник Службы государственной безопасности Империи (СГБИ). Да ты ж не знаешь, что мы находимся на флагмане флота чистильщиков. Он единственный, на этой станции, подчиняется только императору или главе Имперской Службы Безопасности ну на худой случай комадующему генштаба. Он, по сути, тень императора на борту.

— Ты какого-то монстра описал.

— Конечно, монстра — имперец, чистокровнее не бывает. Понимаешь, после подписания мира с чистильщиками, было одно условие, нахождение на любом крупном корабле подразделения спецназа имперцев. Ну, не доверяют они чистильщикам. Страшная война была, импрецы потеряли половину населения, вот им и страшно. И держат руку на шее, так на всякий случай. А это флагман их флота.

— Типа не искушай ближнего?

— Именно, помолчи пару минут и просто иди за мной.

Какое-то время мы шли моча. О чем думал Норт, я не знаю, а я шел со звенящей головой и понимал, что осталось два пути: первый — на распыление и второй — во взвод, в лучшем случае. Единственное, что вселяло в меня надежду и оптимизм, это то, что Солус — ЧЕЛОВЕК. Дойдя до лифтовой группы, мы зашли в кабину и поехали в красный сектор.

— Норт, ну что, нас пропустят к Солусу?

— Уже да. Пока мы шли, я вызвал его приемную и дал желтый код, прося о личной встрече. Солус действительно меня знает и понимает, что если я прошу о встрече, значит это важно. Он знает, что я просто так поболтать не сунусь, еще и потому, что я другой расы.

— Имперцы расисты?

— Еще какие, полукровок на дух не переносят. Особенно это касается рас из системы Зеринса и Локус. Они похожи на них, но совершенно чужды социально и политически. Вот с системами Форрея и Лорингия они дружат и перемешиваются. Хотя и не состоят в союзе официально, но считают их людьми достойными. Не вассалами, а равными. Форрея, например, имеет очень приличный флот, и достаточно мощный. Конечно, он послабее имперского, но достаточно сильный, чтобы с ним считались повсеместно. Они регулярно устраивают учения с имперским флотом, если не воюют где-то. Мол, посмотрите мы тоже не пальцем деланные. Имперцы вежливо кивают, мол, да не пальцем, и дружески улыбаются. В целом отношения добрые, были столкновения интересов, но без войны. Так побряцали оружием, а дипломаты договорились.

Лорингийцы отдельная песня. Они аграрии, занимаются тераформированием и производством продуктов питания. Всю технику при этом закупая у имперцев и форрейцев. Не хотят свои планеты производством загаживать. Миролюбивы как часовщики. Имперцы относятся к ним как к блаженным. Мол, божьи люди, грех обижать, и взяли под свою защиту. Те особо не упирались. Им считай бесплатно товары и технику привозят, да охраняют. Правда имперцы за это курортами пользуются во всю, да и форрейцы тоже. Там красиво как в раю, тепло, чистый воздух которым надышаться невозможно. Представляешь там воду можно из реки или озера пить, в любом месте, просто зачерпываешь и пьешь. Фантастика. Я как-то участвовал в оказании им помощи, землетрясение было у них сильное, вот пехоту и бросили им в помощь, без ПБК в «натуре». Я тогда первый раз по траве босыми ногами ходил. Я ведь на станции родился и всю жизнь провел в космосе. Эти три мира по сути один вид. В далеком прошлом жили на одной планете. Почитаешь книгу Арта Грея — все поймешь.

Есть еще пара рас, с которыми имперцы поддерживают дружеские отношения. Из основных это Зургунии, Каайну, Тугари, Рой. Зургунии очень близки генетически с форрейцами и в порядке вещей, когда зургунии выходят замуж за форрейцев. Лондрийцы к Зургунии относятся как форрейцы, им лишь бы человек был хороший. А Имперцы кривятся, но молчат, так, как сами любят отдыхать на Зургунии-прайм. Но реноме не позволяет.

С расой Каайну — немного проще, они орнитоптеры. Птицы попросту. Они прекрасные пилоты. Процентов тридцать пять пилотов это представители расы Каайну, еще процентов тридцать — Зургунии, тоже пилоты отличные. Наши пилоты — орнитоптеры, так, что птицами их называют не только за то, что они в основном пилоты, но и птицы по виду своему.

Наконец мы прибыли. Красный сектор радовал чистотой и функциональностью. Все было строго, прямо и перпендикулярно. По коридору двигался патруль, а у многих дверей стояли часовые. Их ПБК были явно последней модели ну или предпоследней. Они ощутимо отличались дизайном и выглядели, ужасно опасными.

— Норт, это что за ПБК?

— Это «Скорпион ультра СЦ», одна из последних разработок имперской промышленности. Очень продвинутый ПБК и очень дорогой. И еще не всякий оператор выдержит. А ТТХ вообще сказка, сам смотри: обзор 180 градусов; возможность передвижение в трех плоскостях, то есть и по потолку и по стенке, встроенный и совмещенный с ПБК антиграв на нем установлен. Оснащен искусственным интеллектом, который управляет вооружением и решает массу второстепенных задач. Защита: активная поглощающая броня без силовой защиты выдерживает сосредоточенный непрерывный огонь ста кинетичек три минуты, активная кинетическая защита в норме в тридцать раза мощнее. Скорость у ПБК дикая, а с учетом работы антиграва неимоверная подвижность и адаптация к полю боя. Вооружение: спаренная кинетичка, стреляет сразу из двух стволов по очереди, боезапас двадцать тысяч выстрелов плюс двадцать плазменных гранат в метателе. Из холодного оружия — два клинка, как в нашем ПБК, только сталь покруче. И это только основные отличия. Купить только в империи можно. Все заводы, что пытались их производить и копировать, тупо подорваны, без всяких предупреждений. Ну, вот и пришли.

Мы остановились возле огромной двери. По бокам стояло двое часовых в скорпионах.

— Значит так, я буду говорить, а ты молчи. Изображай консерву. Голос подавать только если лично к тебе обратятся. Пошли.

Кабинет «страшного Солуса» был огромен. Почти как поле для волейбола. У дальней стены, которая была одним огромным окном, стоял небольшой стол, за ним сидел ОБЫКНОВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК и работал с БУМАЖНЫМИ документами. Дойдя до середины зала, мы остановились. Солус закрыл папку, не торопясь убрал ее в сейф и поднял на нас глаза.

— О, Норт, давно не виделись, проходите мой друг, присаживайтесь.

Норт сдвинулся с места и пошел к столу, я усиленно изображал болвана. Минут через двадцать неспешной беседы Норт махнул мне рукой, приглашая подойти.

Солус осмотрел меня, усмехнулся своим мыслям и обратился ко мне:

— Итак, молодой человек, Норт рассказал мне о вас и вашей проблеме, и я вижу только одно решение. — Он замолчал и отпил глоток кофе. — Утвердить вас штатным оператором ПБК 4-1-2-8 с присвоением звания рядового и позывного «звездочет». Если вы согласны, то мой адъютант подготовит документы. Если нет, понимаете сами, хоть вселенная и большая, но места всегда мало. Ваше слово юноша.

— Я согласен. — Выпалил я.

— Ну и прекрасно. Норт, теперь это ваша головная боль. Ваш протеже вам и отвечать.

Солус откинулся в кресле и задумался на минутку. Я получил возможность рассмотреть его. Это положительно был такой же человек, каких я привык видеть. Прическа по-военному короткая, без залысин, чисто выбрит, и немного сухопарый, будто высушенный годами жизни. Но выглядел он энергичным и бодрым, лицо без глубоких морщин, кожа не пигментирована как у наших стариков и людей старшего возраста. Но во всем, что его окружало, чувствовался возраст, опыт и многолетние привычки, сформированные за много много лет до моего рождения. Его черная форма была просто формой полковника космодесанта, и просто идеально отутюжена. На ней не было никаких медалей, орденских планок, лишь погон полковника на левом плече, и золотой значок с хитромудрой вязью на правом отвороте кителя.

— Но у вас нет тела, молодой человек, что с этим будем делать? А, Норт?

— Если ваше превосходительство будет так любезно не рубить часовщиков, может они решат эту проблему.

— Вы предлагаете их оставить живыми? — Удивленно подняв брови, спросил Солус. — Наверно они вам, что-то пообещали. Расскажите милый друг, вы же знаете, я бываю так любопытен.

— Да, ваше превосходительство, тело они мне обещали, ну и чинить моих парней по высшему разряду.

— Какая прелесть. Я всегда знал, что вы безсеребренник милый Норт. — Он развернулся к окну и посмотрел на планету. — Ладно, пусть живут. Кониган.

Дверь с легким шипением открылась, впуская адъютанта.

— Кониган. Мальчика оформишь к Норту. А кросавчеков, Норт как их?

— Фенечка, Шишычек, Тремочка, Петелька.

— Да, этих кросавчеков сюда и прикажи, чтобы пол накрыли.

Он развернулся к сейфу, достал какую-то папку и начал листать документы, делая в них пометки и что-то выписывая в блокнот. Мы присутствовали. Я разглядывал пейзаж за окном. А там было на что посмотреть, вся система, возле которой находился корабль, была как на ладони. Видимо стекло давало какую-то подсветку, так как при внимательном наблюдении за каким-то объектом он начинал увеличиваться в размерах, будто ты подлетаешь к нему, или это был эффект ПБК, я так и не понял. Норт же просто замер, как выключенный механизм. Наверно тоже о чем-то думал. Минут через пятьнадцать прозвучал тихий и мелодичный звон колокольчика. Солус нажал кнопку селектора потом молча кивнул головой невидомому мне визави. Через пару секунд окрылись боковые двери из котрых въехал уборочный автомат. Остановившись по центру зала, стал укладывать, прямо на пол, прозрачную массу. Закончив, отъехал в сторону и замер. Сразу же открылась дверь, и появились четверо часовщиков. Они залепили обрубки ушей пластырем, при этом выглядели жалко. Солус посмотрел на прибывших, дописал в блокноте, закрыл его и положил документы в сейф. Его стол опять был чист и девственен.

Он слегка толкнул сейф. От толчка тот плавно заскользил в сторону, будто верный слуга, освобождая дорогу хозяину.

— Так, что это у нас? А группа юных техников и молодых изобретателей плюс безолаберный бригадир и наивный системотехник. Мило. Какая живописная группа. — Солус поднялся с кресла и вышел из-за стола.

Часовщики стояли и не дергались, лишь у Петельки дрожало одно ухо.

— Милые мои читатели туалетной бумаги, я сколько раз просил Вас не заниматься самодеятельностью на казенном оборудовании. Я вижу, что добрый человек уже разговаривал с вами.

Часовщики молчали и ели глазами начальство. Видимо в этом кабинете другие говорили редко.

— Первым моим нежным желанием было нарубитьт вас, я просто думал в какую сломку. Но милый Норт так горячо убеждал меня, что вы все делали, не имея желания подорвать работу станции, а также, что я добрый и милостивый человек. И я растерялся. Я просто в сомнениях. И сомнения мои, ах, не беспочвенны, ну что мне делать с вами, просто не знаю.

Изображая растерянность, Солус развел руками. Его правая рука как бы растаяла в сером мареве, и вдруг в ней оказался клинок. Молниеносным движением он навел симметрию. Уши троих красавцев с влажным шлепком упали на пол, и лишь Петелька стоял и хлопал глазами. Точно также клинок исчез.

— Значит так. Я решил, что это будет правильным. Вы найдете возможность выплатить компенсацию семье потерпевшего и найдете мальчику тело. А также помните, что Норт горячо, очень горячо просил не очень вас калечить. Думайте об этом каждый день милые мои. И помните я не Норт, я очень злой. Вон.

Часовщики метнулись к выходу, не веря своему счастью. Они смогли сами выйти из кабинета Солуса после такого прокола. Лишь вскрикнул Петелька. Когда он рванулся с места, небольшие кончики ушей шлепнулись на пол.

— В симметрии гармония. — Сказал Солус и уселся в кресло. — Я думаю, что Кониган подготовил уже документы, на выходе подпишите стандартный контракт. Можете идти.

Норт встал, изобразил полупоклон. Я повторил за ним. И мы пошли к выходу.

Я чуть не прыгал от радости и сдерживал себя из последних сил, пока мы шли по «полю». Робот уборщик, сразу же за нами, начал убирать безобразие на полу.

За дверями нас уже поджидал адъютант с планшетом.

******

Когда мы вышли, Солус оторвался от документов, вызвал почтовую программу и отправил одно короткое сообщение. «Странно, но он появился опять, взял под наблюдение. Солус».

Глава 3. Передышка

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Просмотрев последний доклад, я положил папку в сейф и достал другую, с красным корешком. Эта папка уже больше пяти лет занимала место в разделе долгосрочных проектов и вот теперь пришла пора перенести ее в «рабочие». Я очень любил такие моменты. В этом случае было особенно приятно. Изначально данный проект был задуман моим прямым начальником главой СГБИ.

Первоначальной предпосылкой было то, что сознания людей в момент смерти не распадаются, а накапливаются в межгалактическом пространстве и являются источником для создания новых разумных существ. И если получить к ним доступ, можно поднять миллиарды клонов, превратив их в новых жителей империи. Гипотеза, озвученная безумным часовщиком, была успешно услышана, записана и забыта на долгие годы. Лишь стараниями одного из референтов шефа он была вытащена вновь на солнышко.

Демографическая проблема в данный момент действительно стала очень острой. Хоть и прошли времена глобальных военных противостояний, и в обозримой вселенной наблюдается длительный период стабильности и благосостояния, ожидаемого резкого прироста населения не оказалось. Именно технология клонирования и переноса разума, спасшая людей от вымирания во времена войны с чистильщиками, стала тем камнем, который привалил кривую демографического роста. Действительно, а зачем рожать детей? Это можно сделать позже. Но позже это когда? Через сто лет, через двести или триста? А хоть через тысячу лет. Перемещаясь из тела в тело, либо покупая новый клон можно было жить вечно, не озадачивая себя мыслями о продолжении рода хотя бы по той причине, что время не ограничено, загубил тело — купил новое, не вопрос. Но города пустеют, прирост населения отрицательный, все больше производств автоматизируются. И скоро наступит момент, когда некому будет нажать на кнопку, и в человеческих городах будут бродить только безумные часовщики.

Проект «Пространственник», частью которого я являлся, тоже не дал значимого прироста. Ведь он «питался» сознаниями рожденных людей. Да, сейчас наблюдается некий положительный прирост, но только за счет высокой продолжительности жизни. Большинство пространственников обособились в анклавы. Это конечно разумно с их циклом воспитания и взросления. Но это приводит к замкнутости генофонда, рождаемость в их среде выше, но тоже очень мала. Единственный серьезный прирост в их среде опять-таки «питается» сознаниями естественно рожденных людей.

На сегодня численность имперцев поддерживалась лишь за счет молодых рас с планет Скопления Форреи и планетарного содружества Лорингия. Но и они, по сути те же имперцы, что обособились когда-то, а вкусив клонирования, встали на тот же путь. И через триста или пятьсот лет они тоже почувствуют демографический провал. И из этого тупика было два выхода: первый — дать им как доминирующему виду умереть; и второй — найти пути для выхода из демографической ямы. Первый путь не желателен. По сути, напоминает самоубийство, да и последует ли их возрождение. Отпустив вожжи, и освободив чистильщиков от «опеки», пространственники рискуют, вернувшись увидеть только один их вид. Ну, может еще часовщики, как тараканы выживут. Вся вселенная будет серой и однообразной, как планеты чистильщиков. Поэтому только второй путь.

Проект «Поиск реликтового разума» стал одним из кирпичиков решения этой проблемы. Название громкое, но в тот момент отвечавшее теме исследований.

Первым пунктом было спровоцировать часовщиков на создание подобного устройства. Один из моих агентов Тыртычек распустил слухи о якобы уже работающем приборе по извлечению «реликтового разума». Два часовщика-самоделкина Фенечка и Шишичек втяхаря загорелись этой идеей. Провозившись пару лет, год назад, они собрали первый прототип. Но подкинуть им в руки дефицитную и дорогостоящую нейроматрицу было рискованно. Они могли заподозрить неладное. Единственное, что мог сделать Тыртычек, подговорить их друга системотехника Петельку открыть канал ретранслятора, чтобы посмотреть на результат. И у них получилось. Но исследовать образчик удалось лишь косвенно, только по показаниям телеметрии. А буквально месяц назад, третья рота нарвалась на крупную группировку АПБК, погибло двенадцать ПБК и восемь пилотов. Из четырех уцелевших матриц Фенечке удалось собрать две полноценные, и они попытались снова. И надо же было такому случится, они выдернули тот самый разум, что и в первый раз. Вот здесь всех ждал сюрприз. Разум оказался не реликтовым, а аборигена с никому неизвестной планеты, с каких-то задворок вселенной. Да, прибор работал, но он выдергивал разум из живых существ и что самое в этом интересное и загадочное так то, что обыкновенно нужно было два прибора. Один на входе и другой на выходе. И это совершенно невозможный прорыв: один прибор и на входе и на выходе. Но как его нацелить? Вот вопрос номер два.

А теперь важно посмотреть, как абориген адаптируется. Сможет ли он воспринимать адекватно окружающий мир и как воспримет вал новой для него информации. Как он будет ладить с другими расами. Как на него будут реагировать окружающие. Все это важно и страшно интересно.

Также надо создать промышленный прибор с более точной и выборочной, а не случайной наводкой. Точность попадания в цель, вот новое направление исследования, а так же надо исследовать возможность выбора, что бы не вытаскивать, кого попало.

Вдруг в боковую дверь тихо поскреблись. Я посмотрел на монитор, это был Тыртычек. Я нажал сенсор отпирания и впустил его. Он вошел медленно, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Меня всегда умиляло его позерство. Он старался показать, какой он другой. Я жестом предложил ему сесть. Он чинно прошествовал по кабинету и лишь усевшись, начал болтать ногами, реализуя не растраченный потенциал движения.

— Рассказывай.

— Прибор я у Фенечка отобрал, он совсем не упирался. Шишечка и Тремочка не видел, где-то спрятались. А Петелька скулит, что кончики ушей подрубили, он ведь всей душой, на что я ему сказал, мол, скажи спасибо, что только кончики, и так тебя Тремочка в подстрекательстве подозревает, он то вообще никаким боком, а одно оторвали, а другое срубили ухо, а тебе, только кончики, мол, вообще скажи спасибо. Петелька похныкал и пошел в лазарет уши клеить, но я дал ему в утешение поломанный передатчик, ну который мы нашли на раскопках, мол, посмотри, мол, ты системотехник, и починить сможешь, и он радостный ушел. А Монечка тоже счастлив, мол, спасибо вам, говорит, что дали инструменты и над чем поработать, мол, сто второе зубило сгрыз, а те ему все носят и носят, Монечка сказал, что сделает быстро, он все понял, но очень просит зубило больше не давать. — Выпалил Тыртычек и замолк, уважительно глядя на меня.

— Хорошо. У тебя все?

— Да, но у Фенечка уши дрожали, когда отдавал прибор, мол, на, мне не надо, а я думаю, у него еще есть, или другой или новый, вообще посмотрю я за ним, и напомню, что доброта вашей милости имеет границы и они очень острые, мол, обрезаться можно, да.

— Держи. — И я отдал ему артефакт, который лежал в исследовательской группе уже год и никто не мог понять, что это и зачем. — Посмотри, может, поймешь, как это работает.

Тыртычек достал какую-то тряпку, и не глядя, аккуратно завернул артефакт и спрятал его в карман. Только дрожащее ухо выдавало его нетерпение. Для часовщика он был очень выдержан.

— Пока все. Новых заданий нет. Хотя, присмотри еще за аборигеном. Всяко-разное бывает, хоть Норт и отвечает за него, но он может быть чьим-то засланцем. Так что присмотри, и если что, сразу докладывай.

— Всенепременно. Могу быть свободен? — Его ухо уже не дрожало, а выписывало замысловатые узоры.

— Иди. — Отпустил я его, решив больше не мучить.

Тыртычек встал, изобразил вежливый поклон и удалился чинно и медленно, правда, ухо его уже создавало сквозняк. Когда дверь за ним захлопнулась, я расхохотался. Зная уже не одно столетие часовщиков, я почти физически ощущал его нетерпение. Тыртычек был вообще уникум, именно поэтому, я позволял ему самому приходить в свой кабинет, даже без приглашения. Получить университетское образование по пяти техническим дисциплинам и еще окончить курс межгалактической лингвистики, для часовщика это не просто подвиг, это был просто неподъемный героический подвиг. Он три раза сходил с ума, пока выучился, но восстанавливался и сдавал все зачеты и экзамены. И вот теперь он был моими глазами и ушами на этой станции. Просто никто не мог поверить в его образование и дипломы. Большинство часовщиков лишь с трудом могли читать цифры и некоторые надписи, в основном запоминая внешний вид слова, чем буквы. А я поверил, рассказал кто я, и предложил работать моим доверенным агентом. Тыртычек тогда чуть не лопнул от счастья, что его усилия оценены и сам имперец-пространственник предложил ему работу. И не просто работу по ремонту, а интеллектуальный труд: сбор и обработку информации, подготовку и исполнение провокаций. Он согласился сразу, без колебаний, правильно рассудив, что при чистильщиках его максимальный уровень — бригадир смены и пожизненный ремонт.

Я открыл папку и добавил в нее еще один лист, озаглавив его «Артём Прыжко».

Базовый корабль чистильщиков «Пыль созвездия», оператор ПБК 4-1-2-8 Артём Прыжко позывной «Звездочет»

Выйдя в коридор, мы подошли к Конигану, он протянул мне планшет с текстом стандартного договора на должность рядового. Я не сомневаясь, подписал его. Этим людям не было смысла меня обманывать. Да и выбора у меня не было. Подписав, я отдал планшет Конигану, он поклацал по планшету пальцем и протянул мне руку.

— Добро пожаловать в команду, рядовой.

Я аккуратно пожал ее. В ПБК это надо делать очень осторожно иначе поломаешь человеку руку. Потом меня поздравил Норт, звонко хлопая по спине и заставляя весь корпус гудеть колоколом.

— Ну, парень, теперь твоя задница официально принадлежит мне. Пошли отдыхать, это приказ. — И повел меня к лифтам.

— Норт, а ты видел, откуда Солус меч достал? И обязательно было рубить уши часовщикам? Ты видел, он его как фокусник взял из воздуха?

— Слушай Артём, запомни раз и навсегда, все, что ты видишь, слышишь и ощущаешь в кабинете Солуса, может иметь несколько значений и смыслов, и желательно все сразу забыть и не вспоминать. Целее будешь. Это раз. Второе. То, что часовщики остались живы и ушли с головами, а не их убрал утилизатор, это вообще цирк. У Солуса явно была причина оставить их в живых. Третье: то, что я так легко уговорил Солуса оставить тебя во взводе, вызывает у меня подозрения, что все это попахивает разработкой СГБИ. Поэтому веди себя естественно и непринужденно, твой номер — шестнадцатый, молчи в тряпочку и делай, что скажут. Пятое: Солус явно хочет проверить, по каким каналам часовщики будут искать тебе, да и мне тело, и будет либо использовать эти каналы сам, либо перекроет кислород всем. Шестое: у тебя есть передышка, чтобы освоится в этом мире, «завтра» времени просто не будет, моя железная задница, ох, мне это подсказывает. Седьмое: теперь ты собственность СГБИ и лично Солуса, так как он является, хоть и неофициально, главным военным руководителем нашего корабля, и, стало быть, всех вооруженных, пусть даже отверткой, людей. Восьмое: осваивай ПБК по полной, я свожу тебя в тренажерку, и ты поймешь, в чем отличия разных конструкции. Усек?

— Я понял. Правда, Юрас говорил, что Орел-8 надежная конструкция.

— Оно конечно, надежная, как лом. Ты скорпионов видел? И это не самая крутая модель. Учитывая задачи, которыми мы занимаемся, сложнее «Орла-8» нам и не надо. «Орел-8» на самом деле самая дешевая модель и выдается только тогда, когда операторов не жалко. У меня «Орел-128», командирский, а последний в серии — 345, вся модельная линейка «орлов» — это самые простые ПБК. Теперь понимаешь, в каком хламе мы работаем? И то, что говорил тебе Юрас, можешь на половину забыть, он раза три в год в психушке лечится. Бывает чаще.

— Какой резон в рукопашную проводить зачистку, если можно просто отбомбить, и мусор собрать?

— Резон есть. Оружие не должно ржаветь, мы собственно зачищаем отдельный город лишь потому, что до него еще не добрались проборщики, также еще и потому, что полигон — очень дорогое удовольствие, и еще потому, что всегда есть вероятность новой войны. Вот нас и тренируют, ставя галочки и переводя в другие подразделения. На самом деле у меня за год проходит 10-12 составов новичков, а Юрас, кстати, уже сороковой год в подразделении. Смекаешь? Каждый месяц состав меняется. А Юрас и Сим постоянные, они наемники, как и птицы, но птицы тоже раз в три месяца меняются. А эти просто никому больше не нужны. Юрас после «Януса» — дурак, жаль его, так бывает. А Сим — супер-дурак, прямота его не знает границ. Он системотехник высочайшей квалификации, летает с группой на высадку, а не сидит на центральном посту. А почему? Да потому, что не стоит бить морду контр-адмиралу, да еще во время боевых действий. Да, адмиралы часто вынуждены жертвовать кем-то, чтобы спасти остальных, это война. Его вообще должны были застрелить на месте, но парни побоялись рикошетов от панциря, центральный пост не лучшее место для тира. И теперь он по жизни в жопе, вот откуда у него позывной, а он все кивает на панцирь. Дальше в лифте.

Незаметно за разговором мы дошли до лифтовой группы. Норт ткнул пальцем в кнопку вызова, едва не раскрошив ее. Когда мы сели в лифт, он подключил кабель и продолжил:

— Пока едем в лифте, скажу самое главное. И это только для тебя. Тебе жить. Солус явно играет свою партию в шахматы, и мы пешки в этой игре. Часовщики, скорее всего, просто исполнители и используются втемную. Я имею в виду Фенечка и Шишечка, Петелька не при делах, его явно либо заставили, либо попросили, либо спровоцировали. Тремочка, так тот вообще просто попал под раздачу, как их бригадир. Но сам виноват, надо было пресечь эти эксперименты или доложить, а он постеснялся, вот и остался без ушей. То есть, Солус, через кого-то закидывает непонятную идею тараканам и те делают, изобретатели мать их, какой-то прибор. И гложет меня подозрение, что тот самый на котором он тебя фиксил. Конечно, надо бы поспрашивать тараканов на предмет прибора, но мы тогда вообще засветимся, и могут быть варианты грустные. Возможно, этим прибором и выдернули тебя из тела. Тогда все сходится. Солус очень сомневался есть ли смысл тебя оставлять и, видя его явное желание избавится от тебя, я ляпнул про то, что это у тебя не первый такой сон, но первый ты очень плохо помнишь, так, общую картину. И тут у Солуса температура резко прыгнула на один градус, и это у пространственника с его возрастом и немереным сроком службы в СГБИ. И он вдруг начинает постепенно соглашаться, что мол, да типа некомплект и, да, жалко, мол, человек живой, да и типа не по-людски. А я думаю, что, сука ты имперская, у тебя таки, есть интерес. И тут он говорит, ну раз ты так за него борешься, вот и занимайся адаптацией. Получается, он все знал про их эксперименты и явно был у него к ним интерес. Зачем ты ему непонятно, смысла выдергивать тебя никакого. Скорей всего тебя затянуло случайно. И теперь тебя будут изучать. Тесты будут проводить на «отказ» и смотреть рухнет у тебя планка или нет.

— Зачем это?

— Да на предмет того, что вы за вид такой и можете ли представлять угрозу или нет. И какой порог вашей видовой восприимчивости. Лично я не удивлюсь, если таких как ты скоро станет больше. Теперь о Солусе. Я сознательно проигнорировал твой вопрос о мече. Дело в том, что он пространственник. Об этом многие догадываются, а многие знают наверняка, но все делают вид, что верят, будто он простой имперец. И я тебя уверяю, что спросив любого на станции, этот любой тебе скажет, что да, имперец, какой такой пространственник. Разве что дурачки типа Сима будут резать правду-мать и кричать вслух об этом. И еще немного о пространственниках. Все миры знают, что есть такая субпопуляция имперцев, все знают, что они прекрасные пилоты и могут просчитывать курс в уме. Что тела их крепче, чем у любой другой расы, и они могут нормально существовать в вакууме. Ты это помнишь. И это основная легенда. В действительности их самый большой секрет и самая большая сила состоит в том, что он может открыть пространственный туннель для любого тела практически на любое расстояние. И это основная причина, по которой Чистильщики боятся империю, и, собственно, не империю, а пространственников. А учитывая срок их жизни, кстати, еще ни один не умер своей смертью, и это за две тысячи лет, они начинают играть в игры, часто очень жестокие, скучно им, сукам. Так что проси своих богов, чтобы Солус о тебе забыл или как можно реже вспоминал. А ты был в теле пространственника, значит, потенциально можешь знать чего не след. И отсюда два пути: или вечный контроль, или сделать тебя пространственником, что собственно — то же самое. Вот и думай теперь.

Он выдернул кабель, связь оборвалась. Лифт открыл двери, мы вышли на ангарной палубе.

— Как перейти в тело отдыха объяснять надо?

— Наверно надо вызвать программу командой «Смена тела».

— Молодец, иди, твой бокс дальше. И приходи в казарму с мужиками поболтаешь. Но фильтруй. А спросят, где были — скажи в бухгалтерии, ведомости выправляли.

— До встречи. — Сказал я, и направился дальше по коридору к своему боксу.

Нашел я его просто. Цифры 4-1-2-8 были нанесены крупно и четко, через трафарет. Я улыбнулся, как это знакомо, во всех армиях и во всех странах пользуются задеревеневшим от краски трафаретом и тампоном, сделанным из подручного материала. В боксе стояла винтовка, чистая и снаряженная. Это меня порадовало, и я втиснулся в свой бокс.

Захлопнув дверцу, я вызвал программу «Смена тела». Передвинув курсор на «Тело отдыха», подтвердил выбор. Меня тряхнуло, что-то сверкнуло, и я оказался в таком же боксе, но интерьер за стеклом был уже другой. Это была казарма с двухъярусными койками и большим столом в центре. Выйдя из бокса, я подразмял слегка затекшие мышцы, в паре шагов от себя увидел зеркало. Подойдя к нему, я увидел в отражении часовщика. Меня слегка передернуло, и я рефлекторно ляпнул:

— Что за нахер. Это тело отдыха?

— О, ребята, звездочет нарисовался! — Ко мне подошел часовщик и улыбнулся, показав ужасные и противные жевалы.

— А ты кто? — Немного отстранившись, спросил я.

— Юрас, два-девять, мы были вместе в бою.

— Прости, я немного сбит с толку, да и фига-два тебя узнаешь в другом теле. Что мы делаем в телах часовщиков?

— Отдыхаем, конечно, а что же еще?

— Ну ладно я, а у вас же у всех тела есть.

— Есть, конечно, но у большинства тела в глубоком анабиозе и дергать их туда-сюда нет смысла.

— А тела часовщиков, типа на складе залежались?

— Это практично и дешево. Масса часовщиков живут операторами разной техники, и свои тела сдают для подобных нужд. Дело в том, что их организм сам впадает в анабиоз, когда без разума и в две секунды выходит из него.

— Им это выгодно? А если тело поломают?

— Закажут новое на клон-заводе, и все. Да и регенерация у них, я тебе скажу, отменная. Любая часть тела восстанавливается максимум за две недели. А вот для чистильщиков выгода прямая. Мало того, что тел море и клоны дешевы, так тараканы жрут все подряд и радуются, и мы едим не понятно что, главное чтобы выглядело красиво. Второй вопрос, который ты задашь, это почему я говорю в твоих терминах. Все очень просто — мозги часовщиков устроены очень прикольно, они воспринимают любую осознанную речь, на уровне понятий, а через минут пять разговора начинают понимать и говорить на новом языке. Нейроматрицы на которых мы существуем в ПБК, это аналог мозга часовщика. Такое устройство можно вживить в мозг практически любого развитого существа, что и делают постоянно. Так что с языковым барьером покончено уже как восемьсот лет, когда была создана первая матрица на основе структуры мозга часовщиков.

Кстати, часовщики единственная раса, с которой имперцы не воевали. Часовщики, практически сразу, ассимилировались с имперцами. Дело в том, что они гениальные инженеры, но с выдумкой чего-то нового у них слабо. У имперцев же обратная проблема: придумать могут, а вот сделать и довести до ума получается не всегда, или коряво, или трудоемко. А тут такая удача, целая раса гениальных инженеров. Да и безобидные они. Империя сразу предложила им свой протекторат. Те и согласились. Вот так и живут. Одни получили защиту и доступ к диковинкам, а другие — огромные возможности модернизации. В те времена шла война империи с чистильщиками, и большинство миров поддерживало империю. Страх быть уничтоженными многих загонял по крыло империи.

— Что, такая жестокая война была?

— Не то слово. Чистильщики принципиально не хотели идти на переговоры. Они инсектоиды, как и часовщики, похожи на огромных пауков. Они шли от планеты к планете, выгребая все ресурсы, и множились миллиардами. Имперцы первыми остановили их, но лишь со вступлением в войну большого числа пространственников произошел перелом.

— А что могла изменить незначительная субпопуляция?

— А все. И в первую очередь изменилась тактика ведения боя. Корабли, управляемые пространственниками, могли мгновенно перемещаться на малые и сверхмалые расстояния. Это дало возможность флоту уходить от ответных ударов, быстро перегруппировываться, нарушая все законы движения космических тел. При этом им практически не приходилось развивать огромных космических ускорений. Дальше стало еще веселее. В те времена штурмовая авиация применялась лишь в планетарных боях. В межпланетном пространстве в сражениях с большими кораблями в них не было смысла, а тут пространственники могли на небольших кораблях совершать микро-прыжки. Это сразу дало важнейшее преимущество имперцам. Снизило металлоемкость производства боевой единицы, а второе: маленькие кораблики вылетали навстречу огромному крейсеру и разбирали его за пару часов. Попробуй, попади в цель, которая вот была, и ее уже нет. А ее снаряды летят тихие и невидимые для радаров. А кораблик уже в другом месте опять стрельнул. Потом имперцы вообще обнаглели, просто расстреливали в упор надстройки и орудийные системы. Так что, когда подлетал базоваый крейсер имперцев, чистильщики уже ничего не видели, и стрелять им было не из чего. Потом шло просто избиение до последнего.

Вот и струхнули пауки. Через два года такой войны они запросили мира, понимая, что их поражение и тотальное уничтожение — дело времени. Так, с тех пор, они и чтут свято перемирие. А имперцы держат их как цепных псов.

После войны пауки предложили империи почистить и терраформировать загаженные ими миры, так сказать, мы загадили, мы и почистим. У них это прекрасно получилось, император остался доволен. Вот с тех пор они и занимаются чисткой планет да мусор по вселенной собирают, правда, не всегда законно, но всегда тихо и аккуратно. А имперцы ими пугают, когда им удобно.

— Это как? Пугают?

— Просто заходит дипломат и сообщает так любезно, что раз вы, милые мои, нас любить не хотите, то и вам: «Пока», вы нас тоже не интересуете никак.

— Ну, и?

— И улетел. Все имперцы исчезают из сектора за неделю, а через две прибывает «Пыль созвездия», или подобный корабль, и начинает чистить планеты под себя. Совершенно при этом, не интересуясь мнением правительства данного сектора. Те к императору послов отправляют, мол, уймите чистильщиков. А те: «С какого? Мы вам не нужны, и вы нас просто не интересуете более. Ваша проблема, сами и разбирайтесь, а чистильщики нам не слуги подкаблучные».

— Да, жесть. Но ведь других рас много больше, разве нельзя объединиться?

— Оно то можно, а толку? Только Империя имеет пространственников, плюс часовщики, плюс чистильщики, которые только и ждут, когда Империя скажет «фас». И если часовщики — симбионты, то чистильщики — голодные цепные псы. Это политика, сынок, мать ее.

Вдруг завыла сирена.

— Первый взвод на выход, по ПБК. — Прогремел голос Норта.

Команда есть команда, и мы побежали каждый к своему боксу. Закрыв двери шкафа, я увидел прямо на стекле панель интерфейса. Быстро выбрал смену тела и нажал ввод. Опять вголове стрельнуло и полыхнуло электричеством. Открыв глаза я обнаружил себя в ПБК.

Уже сам вышел из бокса, отловил за комбинезон часовщика и пригласил его проверить системы. Тот пискнул, издал какой-то матюг, ткнул в меня разъемом, посмотрел на свой прибор, что-то пометил в планшете, пискнулв «Все в порядке» пулей рванул дальше. На ходу я проверил боекомплект, но вспомнив прошлую высадку, зашел в оружейку и навесил на пояс еще два подсумка с обоймами и батареями. «Лишний боезапас в жопу не клюет, а жопу бережет», — вспомнил я слова Юраса, бросившего мне запасную обойму, когда мои запасы как-то быстро истощились. Заняв свое место, я увидел входящего Норта и Юраса.

— Звездочет, опять с нами? — Обратился ко мне Норт.

— ПБК 4-1-2-8 готов к выполнению задания. — Весело отрапортовал я, козырнув по армейской привычке.

— Юрас, посмотри, наш мальчик растет, и запасным боекомплектом обзавелся. А ножичек взял с собой?

— Никак нет. При наличии ПБК, я сам себе нож.

— Нет, ну ты посмотри на него, чешет как выпускник академии. А еще проборщиком себя называл. У вас что, проборщиков для войны готовят?

— Нет, только биологию изучали.

— А выправка откуда и военные замашки? Я же вижу, что вбито где-то глубоко.

— Так я в армии служил, до университета, на флоте.

— А говорил, космос еще не освоили.

— Так в морском флоте, по воде кораблики плавают.

— Не, ну ты посмотри — выглядят как имперцы и живут как имперцы. Те тоже между собой воевали, пока было не с кем. Наверное, ты из какой-то потерянной колонии. Не иначе. И на звезды смотрел. Память предков, однако.

— Так, парни. — Обратился Норт к взводу. — Операция по зачистке продолжается по прежнему плану. Сим, что там поменялось?

— Да особенно ничего. Только ландшафт стал более плоским и однообразным. Птицы за два последних дня уничтожили все возможные точки сопротивления, если что и осталось, то глубоко под землей. Три взвода сейчас заходят на очередное бомбометание, профилактическое. А чтоб пыли было меньше, третий взвод укомплектовали вакуумными бомбами, они сдуют пыль. Так что сядем прямо у входа, птицы, однако, нервничают, но это нормально, они всегда нервничают.

— Отлично! Слушай меня. Артиллерию сегодня не брали, поэтому грузимся гранатами по полной, начинай по порядку номеров!

Все засуетились и потянулись к входу, где стояло два ящика гранат.

Дошла очередь и до меня. Четвертый и восьмой стояли на раздаче. Четвертый сунул мне в руки коробку, в которой перекатывалось десятка два шариков, размером с небольшое яйцо.

— Иди поиграйся. — Хохотнул четвертый.

Шедший за мной Юрас, взял свои и ссыпал мне в коробку.

— Идем, покажу, куда крепить. А то доиграешься.

Вернувшись на место, я развернулся к Юрасу и он, взяв из коробки одну гранату, показал, где у нее инициатор и как ее укладывать и доставать. Гранат оказалось восемнадцать. Они укладывались в углубления на предплечье, становясь на место с легким щелчком.

— Вот видишь, ничего сложного. Войдем в туннели, держись от меня позади и справа, так удобнее.

— Ладно, понял, позади и справа.

— Звездочет, а как ты думаешь, почему? — Задал вопрос Норт по общей связи.

— Да все просто. Это удобно.

— А поточнее?

— Поточнее, можно. Я думаю, что при работе в паре, это лучшее построение. Первый номер смотрит вперед и влево, второй номер вправо и назад. При фронтальном огневом столкновении он защищен от первых выстрелов корпусом первого номера и имеет возможность вести прицельный огонь. При левом огневом столкновении, второй номер делает шаг вправо и вперед, открывая себе обзор левого сектора, не перенося ствол через спину товарища. При правом огневом столкновении они оба имеют возможность немедленно открыть огонь, просто повернувшись, и при этом, не перекрывая линию огня друг другу. И наконец, при заднем огневом столкновении они делают разворот на 180 градусов в разные стороны и меняются при этом номерами. При жестоком сопротивлении и поражении двигательной системы первого номера, второй номер имеет возможность оттащить первый номер в укрытие, оставаясь при этом вне зоны поражения противником, как я вижу, на поясе для этого и ручка имеется. Дополнительно, второй номер может спокойно подготовить и метнуть гранату, не отвлекаясь на противника и не боясь случайного попадания в сочленения манипулятора во время броска. Также подобное построение дает возможность первому номеру перевести питание задних эмиттеров защиты на передние, таким образом, усилив фронтальную защиту, а второй номер делает то же самое, будучи спереди прикрытым корпусом первого номера, и он всю энергию переводит на задние эмиттеры активного защитного поля. Таким образом, группа получает усиленную фронтальную и заднюю защиты, что повышает жизнеспособность группы. Ффух! Где-то так, я так думаю.

— Парни, вы поняли, почему мы всегда ходим парами, а с сегодняшнего дня учитесь манипулировать защитой. Звездочет, на флоте обучают зачистке туннелей?

— Нет, конечно. Но если опытный боец предлагает такое построение, значит, в нем есть смысл, вот я логически подумал и пришел к такому выводу. И изложил в меру своего понимания.

— Тогда объясни, почему гранат десять и восемь?

— Это просто, в случае повреждения телеметрии стрелкового комплекса и в условиях коротких скоротечных столкновений, проще пользоваться простыми прицельными приспособлениями, так сказать по старинке, прикладывая ружье к плечу. В таком случае две лишние гранаты будут упираться в приклад и сделают неудобной стрельбу. Даже если сделать углубления они все равно будут сковывать движения, что может повлиять на качество и скорость прицеливания, что приведет повышенному поражению ПБК.

— А с чего ты взял, что активное защитное поле можно включать и отключать по отдельности?

— Эмиттеры активной защиты — расположены попарно. Это раз. При повреждении фронтальных эмиттеров ПБК должно произойти отключение и тыльного защитного поля, но этого не должно происходить, значит, они запитаны по отдельности. Это два. А учитывая наличие режима повышенной защиты, я предположил, что напряженность поля зависит в прямую от количества энергии выдаваемого на них, если ее удвоить, то соответственно и возрастет плотность кинетического поля. Это три. Из этого я предположил, что можно как усиливать фронтальное поле во время лобовой атаки, так и тыл для выхода с поля боя, под огнем противника.

— Все поняли? — Спросил Норт.

— Так точно! — В один голос ответил взвод.

— Звездочет, пойдешь старшим группы Гамма, состав тот же.

— Прости Норт, но я еще многого не знаю, чтобы вести в бой группу.

— Два-восемь, это приказ, а не предложение, придумаешь, то чего не знаешь. Остальным в группе Гамма помогать советом и информацией! Как поняли?

— Два-девять принял.

— Два-ноль принял.

— Два-один принял.

— Два-восемь, что не понятно?

— Два-восемь принял.

— Вот теперь порядок. Парни, сейчас будет атмосфера, готовьтесь.

Я не мог понять, чего Норт поставил меня старшим группы, ну да ладно в кубрике спрошу. На панели связи заморгал директ-линк от Норта.

— Слушай, Артём, ты прекращай меня удивлять. Что, было сложно промолчать или дурочку свалять? Я уже начинаю чувствовать себя лишним, да и просил тебя не светиться. Ты же помнишь?

— Я собственно ответил на твои вопросы, что я не так сказал? — Удивился я.

— Да ты чешешь лучше инструктора с полигона. В общем, бери группу и не порть мне статистику.

— Есть. А маршрут следования?

— Перед высадкой Сим загрузит. Все, отбой связи.

Вокруг засветилось сияние компенсаторного поля и нас подняло. Как раз вовремя. Шатл задергался как пьяный на табуретке. Конечно, сейчас внизу ад и это явно его отголоски. Потом нас тряхнуло еще раз, и корабль выровнялся.

— Группы Гамма, Альфа и Браво на выход. Ваш туннель в двадцати метрах на юг. Удачи.

И мы пошли. У меня опять подкашивались ноги и дрожали колени. Птицы не рискнули садиться в тот хламник, и мы прыгали с высоты метров в десять пянадцать. Высадившись, я осмотрелся. Пейзаж радовал мелко раздробленным кирпичом и бетоном, кусками тел мутантов или каких-то животных, разобрать, кем были эти куски слегка прожаренного мяса, было сложно, покореженной техникой, в которой также с большим трудом угадывалось нечто рукотворное, и «легким» ветерком 20-30 метров в секунду, явного последствия недавнего применения вакуумных бомб.

Ко мне подошли два бойца из других групп.

— Слышь, Звездочет, как собираешься двигаться по маршруту? Он у нас один на троих.

— Парни, я в бою только второй раз, что я могу сказать? — Развел я руками.

— Да ты уже достаточно сказал в коробке. Мы идем группой в двенадцать ПБК и хотим тем же составом выйти. Командовать должен один. Вот мы с Соузом, это два-шесть, думаем, что лучше это будешь ты.

— И выбора вы мне не оставляете?

— А если мы в этом уверенны?

— Это не шутка? С чего вам мне доверять?

— У тебя есть опыт выживания, а мы все с мирных планет, и хотим остаться живыми. А ты явно имперец — тебе и командовать.

— Тогда так, — мне было неловко, и честно говоря, думал, что меня разыгрывают — 1-8 и 2-6 рядом. 2-0 и 2-1 — обнаружить вход и проверить, нет ли сюрпризов типа мин и другой лажи, остальным занять круговую оборону и не маячить, всем заныкаться.

Группа с дружным лязгом быстренько рассосалась, я присел на корточки, и предложил Альфа-прима и Браво-прима присесть рядом.

— Так, сейчас я гляну карту и прикину возможные маршруты продвижения. Пара минут.

Я запросил карту следования. Она была весьма схематичной, для удобства я визуализировал руку и начал крутить схему, разглядывая туннели с разных сторон. Надо было пройти так, чтобы не осталось непонятных закоулков и нас не смогли обойти. Ветер начал немного стихать, и я расслышал, как в аудио-диапазоне говорит 1-8:

–… а ты что, стоял, разинув рот, а он сразу круговую оборону и двоих послал проверить вход, чтобы всех не подставлять. Не, ну ты понял, второй раз вышел в бой, а строит как инструктор в учебке. Прав был Норт, ну нахер воевать с такими, имперец вылитый, в две секунды всех построил.

— А я че, я ни че — засопел 2-6, — правда, стремно немного, а вдруг он действительно имперец.

— Парни, вы, когда шепчетесь, кабелем пользуйтесь в другой раз, а то своим шепотом громовым всех птиц распугали.

Парни дернулись от моих слов, но усидели на месте и промолчали.

— Ну, раз так, слушай вводные. У вас связь с бойцами групп включена? — Они утвердительно кивнули. — Тогда транслируйте всем. Первое: группы идут елочкой. Первый — слева и фронт. Второй — справа и фронт. Третий — слева, потолок, тыл. Четвертый — справа, поток и тыл. Это на случай, если разделимся. В случае столкновения работают только первый и второй, третий либо использует гранаты, либо ждет на смену, четвертый обязательно смотрит тыл. Отвлечь четвертого, может только прямой приказ присоединится. Держать дистанцию между парами метра три четыре.

Далее группами. Первая идет Гамма, Альфа вторая, и Браво замыкает. Схема продвижения та же что и для группы, только дистанция 10-20 метров. Альфа помогает тому, на кого напали или кто начал сражение. Группа Браво, контролирует тыл и не ввязывается в сражение без приказа. В случае, когда приказывать некому, минимум одного бойца оставить в тылу. Гранатами можно минировать?

— Да, конечно.

— Отменно. Проверяя коридоры и обнаружив подозрительную дырку сразу минировать ее, чтобы мы знали, если оттуда, кто полезет. Вопросы есть?

— Мы так раньше не ходили никогда, почему так.

— Ну, представь себе ситуацию, когда все сбились в кучу. Первая граната прилетит и до свиданья всем. Это раз. Противник может обойти нас и ударить с тыла. Это два. Затруднение маневра. Это три. Вероятность получить очередь в затылок от товарища — это четыре. Дальше продолжать?

— Два-восемь, это два-ноль, проход проверили, приколов нет, готовы входить.

— Два-ноль, камера у вас есть?

— Есть.

— Пустить камеру перед собой и посмотреть внимательно, может фугас снизу лежит, не пробовал? И самим не соваться, мы уже идем.

Я вернулся к прерванному разговору.

— Еще одно. При передвижении не шуметь и стараться не пользоваться радиосвязью, они могут перехватывать связь, да и туннельные твари, как правило, слепы, но хорошо слышат. Все. Начинаем движение, группам занять свои места, пошли. Но аккуратно.

Спуск в туннели прошел нормально. Пройдя метров сто, я увидел боковой туннель, не обозначенный на карте. Я остановил движение.

— Альфа проверить туннель.

— Альфа принял.

Они двинулась в туннель, я посмотрел им вслед. Молодцы, идут, как положено.

— Группа Браво на месте, Гамма вперед десять метров. Прижаться к стенам и не маячить в проходе. Браво оттянуться назад и следить за тылом.

Прошло минут пятнадцать. Альфа вернулась.

— Чисто, правда, был один подозрительный ход, мы там мину поставили.

— Отлично, двигаем дальше.

В таком неспешном темпе мы прошли почти два километра, минируя подозрительные проходы. Встретилась пара уродов, но их мгновенно расстреливали. Те, даже не успев квакнуть, попадали под сосредоточенный огонь как минимум двух стволов, и гибли мгновенно. Построение себя оправдывало. Пару раз вызывал Норт, он с группой Зулу двигался по поверхности. Спрашивал, что так медленно идем, я послал ему карту и спросил:

— Я так понимаю, тебя все еще интересует положительная статистика, вот не хочу тебе удовольствие портить. А быстрее идти, не намерен, так как мы только что нашли пару фугасов, а до этого были только одиночные штук пять. И у меня есть большое желание вывести всю группу целиком из этой задницы.

Еще метров через сто мы наткнулись на очередную закладку, и опять пара фугасов.

— Норт, опять пара фугасов, ты б другие группы тоже предупредил. Фугасы все чаще попадаются, видимо приближаемся к какому-то гадюшнику.

— Принял Гамма, передаю данные от соседних групп.

Схема на моей «планшетке» подсветилась, стала сложнее и детальнее, и на ней появились метки остальных групп. Две группы Дельта и Хорор двигались слева от нас, а Ель и Фокстрот справа. Шли они почти также, пара впереди, четверо в центре, и пара прикрывала тыл.

Пройдя еще двести метров, мы наткнулись на склад из двенадцати фугасов.

— Так, парни, всем прижаться к стенам в порядке следования. Два-четыре, обезвредить мины. Два-один камеру вперед и картинку мне.

Камера полетела вперед. Да, это была та самая клоака, которую мы искали. В зале, почти в центре, стояло восемь АПБК и явно целились в коридоры. Они были хорошо помяты, но вполне боеспособны. Вокруг них сновало больше тысячи, разнообразных мутантов. Они двигались как крысы, образуя сплошное месиво из тел, а часть из них небольшими ручейками вливалась в боковые проходы. Я послал сигнал Норту.

— Ты это видишь?

— Ага, ну и гадюшник.

— Смотри, часть мутантов двигается к фланговым группам. Можно как-то накрыть АПБК? Иначе к нам волшебный зверек прибежит, писец называется.

Норт задумался, перевод явно не получился, но видимо поняв общий смысл, он принял решение, что я таки прав.

— Ща, пару минут потерпите.

— Гамма, Альфа, Браво, всем лечь под стенку в уголок, там канавка есть, ствол под себя, по команде выключить внешние сенсоры.

Прошло долгих две минуты.

— Внимание всем группам, — прозвучал голос Норта, — всем укрыться.

— И выключить сенсоры. — Добавил я.

Через секунду нас подбросило и придавило. Включив внешние сенсоры, я встал и осмотрелся. Мелкие куски плоти покрывали весь коридор тонким слоем. Все три группы уже были на ногах. Я запросил повреждения по группе, три процента общих повреждений, в основном внешние сенсоры, ну, они всегда страдают. Камера сгорела, новую запускать не стали, и пошли посмотреть, что там.

В зале было красиво. От АПБК остались лишь платформы, в потолке зияла огромная дыра и над ней стояла группа Зулу. Практически все живое и мелкое было размазано по всей площади зала, включая стены и потолок. Я помахал Норту рукой и вызвал на связь:

— И что это было?

— Плазменная бомба с коробки. Мы дырочку буром просверлили, а птицы точно в яблочко положили. Идеальное попадание.

— Нарядно! После этой бомбочки проще закрасить, чем подмести. Что там соседние группы? Помощь им нужна?

— Да нормально, подранков добивают.

— Правда, у Фокстрота повреждений шестьдесят пять процентов на группу, один почти консерва. Замучаю суку на тренажере. А у тебя как?

— После взрыва три процента повреждений. Уже все восстановились.

— Свистишь, не может быть такого.

— Посмотри телеметрию.

— Как?

— Ну, не знаю, я под стеночку в канавку всех положил. Там канавка такая удобная есть. Как раз ПБК входит.

— Ладно, подходите к провалу будем вас подымать.

И снова, незабываемое ощущение вознесения на небеса. Так бы каждый раз и катался в этом волшебном луче.

Группа Зулу зашла на борт последней, они прикрывали общий отход.

Зайдя на борт, Норт поздравил всех с возвращением, посоветовал посмотреть телеметрию и включил закрытый канал со мной.

— В кубрике надо поговорить. Очень. — И отключился.

Назад вернулись быстро. Сим протянул мне руку и сказал, что я молодец. Другие подходили и хлопали по спине, и только один Юрас молча прошел в свой бокс. Я весело приветствовал Фенечека:

— Привет как твои уши.

— Отрастут.

— Ты уж не обижайся, Норт так, сгоряча.

— Да все нормально, сами виноваты, нечего было эксперименты ставить.

— Позаботишься о моем ПБК и оружии? Устал как собака.

— Не вопрос. Как повоевали?

— Нормально, у меня все как огурчики, только протереть да смазать. — Вручив ему винтовку, я отправился к своему боксу.

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Я сидел и диктовал задания для разных служб своему адъютанту. Это был умный и исполнительный молодой человек. Пространственник-5. Эта модель обещала быть самой жизнеспособной.

— Да, и последнее. Этого заблуду, Артёма Прыжко, поставь командиром первого взвода третьей роты. Там одни потери, а сейчас прислали с Форреи взвод курсантов-зургунии. Не хочу форрейцев обижать, это ж их любимчики, а взводный тупица, его к Норту на воспитание.

— Сэр, простите, а не рано Артёма продвигать?

— Нет, мальчик мой, не рано, ты телеметрию посмотри. Я думаю, он справиться.

— Хорошо. Я напишу приказ. Еще есть пожелания?

— Будь любезен кофе и сигару, мне подумать надо.

— Да, конечно.

Дневник главы департамента безопасности флагманского корабля Чистильщиков «Пыль созвездия», полковника Солуса

«Сегодня я смотрел телеметрию Артёма. Абориген пугает. Если он не врет и был простым студентом-проборщиком, то на что способны профессиональные тренированные военные, если им дать современные ПБК? А может эта раса и будет тем детонатором, который пробудит нас, постаревших и ленивых? Они молоды, амбициозны, жадны до всего нового. Надо найти эту планету и изучить».

Глава 4. Мой номер ПБК 3-1-1 позывной «звездочет»

Базовый корабль чистильщиков «Пыль созвездия», оператор ПБК 4-1-2-8 Артём Прыжко позывной «звездочет»

Войдя в казарму, я нашел свою койку и повалился на нее, изначально желая просто полежать. Но вспомнил, что на верху, кто-то уже лежал, а номер на ней был 2-9. Я толкнул койку ногой и позвал.

— Юр, ты чего смурной какой-то.

Он свесил голову с койки и посмотрел на меня.

— Знаешь, Артём, мне нечего сказать, кроме того, что я завидую твоей молодости и гибкости ума. Сегодня ты уделал всех. Даже Норта!

— Да что с вами, люди? Вы все так говорите, будто я сделал что-то сверхвыдающееся. Да все, что я делал, не более чем просто здравый смысл. И большое желание не получить сквозную дырку в корпусе. И все!

— Ты просто другой. Ты знаешь, что прежде чем послать в реальный бой всех бойцов прогоняют через виртуальные тренажеры, и по шесть месяцев учат двигаться в ПБК, а потом еще шесть месяцев учат держать оружие и применять его. А служба в подразделении зачистки типа выпускного экзамена для рядовых. А ты в первом своем бою сражался на уровне с Лайтом и Мазусером, а у них год учебки за плечами, и это их десятый бой. А на свой второй бой ты повел группу и вывел ее с нереальным результатом. И вел ты себя как человек, а не имперец. Ты вел в бой людей, а не ПБК. И поверь мне, скоро быть тебе взводным. Парни не верят, что у нас было максимально 3% поражений на группу. Они сейчас всем скопом смотрят телеметрию и записи ПБК. И знаешь почему? Да по тому, что жить хотят, и потому, что ты применил нестандартное продвижение и разделение функций подразделения. Вижу, у тебя уже дым из ушей идет. Поговорим позже. Спи! Будешь взводным, ротным, да кем угодно, всегда помни, что техникой управляют люди.

— Хорошо, Юр, я запомню.

Я почувствовал дикую усталость после этого разговора, мысли путались, в глазах летал вопрос «ПОЧЕМУ?» переливаясь всеми возможными цветами. Я закрыл глаза и провалился в сон.

––

Мне снилось, что я сижу на даче, передо мной огромный медный самовар, из которого Фенечек наливает всем кофе, сообщая, что по моей просьбе он модернизировал самовар и теперь можно делать кофе. Взяв кружку, я отхлебнул и поразился богатству аромата. Показал Фенечеку большой палец. Рука была явно не моя. Она была четырехпалой. Я посмотрел в сторону и увидел Норта и Солуса, они стояли возле колодца. Норт был в ПБК, а Солус в галифе на подтяжках и в засаленной растянутой майке. Норт ругался с Солусом, активно жестикулируя руками, а Солус молча, кивал головой и курил трубку с длиннющим мундштуком.

Я перевел взгляд на стол и увидел давешнего пришлого кота. Кот что-то вещал и помогал себе, жестикулируя левой лапой при этом тыкая в меня когтем. В правой лапе он держал чашечку кофе, время от времени отхлебывая глоточек. Фенечек сидел слева, явно понимая, о чем кот вещает и, поддакивая ему, чистил мою винтовку. Она чем-то напоминала электронно-импульсную версию АК-47. Я пытался понять, что кот вещает, но кроме «мяв, мяв, мяв» с разными интонациями я ничего не слышал и не понимал. Я напрягся еще раз. Меня крутануло и выбросило возле биофака. Это был явно первый курс. Я обнимал свою девочку за плечи, мы шли на ВДНХ кормить кроликов. Я рассказывал ей жарким шепотом, на ухо, что-то скабрезное и смешное. Она слушала, краснела и смеялась. Потом мы зашли в тенистую безлюдную аллею и как-то вдруг остановились разом. Она сделала шаг ко мне посмотрев влюбленными глазами, подняла руки вверх и, взяв меня за плечи, вдруг начала трясти приговаривая: «Звездочет, вставай, папа Норт зовет. Подъем!» и резко дернула меня за ухо.

––

Меня пронзила молния боли. Я не просыпаясь, а лишь слегка приоткрыв глаза, вскочил и со всей дури, зарядил кулаком в грудь стоявшему рядом часовщику. Тот охнул и повалился на соседнюю койку. Это действие меня пробудило.

— Мужик ты чего? Чуть грудину не проломил, аж в мозгах искры полыхнули. Ты че злой такой?

— Прости, — смутился я, — не привык я, когда за уши дергают. Да спросонья рефлекс сработал. Ты б еще за конец меня дернул. Вообще могло быть горе.

— Чтобы я еще раз тебя будить пошел! — Сказал он, потирая грудь.

— Так что там про Норта?

— Звал он тебя.

— А куда идти, я даже не знаю где его коморка?

— Идем, ну ты в натуре имперец. Больно ведь.

— Прости, не знаю, как тебя звать, но ты солдат, чего ноешь?

— Пролиесер, меня зовут, номер четыре. Да больно же. Точно трещина в хитине.

— Да ладно, не обижайся. Я так понимаю, вы все имперцев не любите и «имперец» у вас типа ругательства.

— Ну не совсем, конечно, так, но где-то близко.

— Ладно, покажешь, где нора Норта?

— Идем.

Коморка Норта была возле самого выхода из казармы. Он сидел за столом и задумчиво крутил листок бумаги в руках.

— Свободен, — кивнул он Пролиесеру, — а ты садись, в ногах правды нет.

Я сел на табурет напротив Норта и спросил:

— Так о чем разговор будет?

— О тебе, конечно! Ты помнишь, что я говорил? Спрячься и не отсвечивай. Вот и результат.

Он помахал листком у меня перед глазами.

— Оказывается, Солус следил за тобой внимательно и вот теперь твой отдых закончился. Теперь ты уже не моя головная боль. Вот приказ о твоем переводе. — И запустил его по столу.

Я взял листок и прочитал:

––

Приказ №455-15-38Л по БП БФК «Пыль созвездия»

Назначить рядового Артёма №4-1-2-8 исполняющим обязанности командира первого взвода третьей роты БП. Присвоить ему звание унтер-офицера, боевой номер 3-1-1, а также назначить денежное довольствие согласно штатному расписанию.

К обязанностям приступить по получении приказа.

Дата, подпись.

––

Прочитав, я удивленно посмотрел на Норта.

— Что это?

— Это приказ, или ты не понял?

— Да понял, просто непонятно с чего?

— Да с того, что видимо Солус посмотрел телеметрию последнего боя вот и решил, что тебя надо уже прессовать по полной. Адаптироваться тебе нечего и так быстро схватываешь. Все, передышка закончилась. Бери приказ и дуй в третью роту. Тамошний взводный не может выполнить свой приказ, пока ты не прибудешь. А все, что я тебе хотел сказать уже не актуально, тебя уже понесло по кочкам. Лети птица! И пусть звездный ветер будет попутным.

Я в шоке вышел от него и тупо еще раз посмотрел в приказ. И что мне теперь делать? Упасть на пол и задрыгать ногами, а толку? Распылят ведь. Значит, надо искать кубрик первого взвода третьей роты. Я вздохнул и оглянулся, буквально рядом стоял Пролиесер и заинтересованно смотрел на лист в моих руках, одно ухо у него подрагивало. «Значит мы такие любопытные» подумалось мне, и я поманил его пальцем.

— Пролиесер, дружище, ну как грудина?

— Да нормально уже, а что там у тебя? — Спросил он, и попытался взглянуть на текст.

— Что интересно?

— Ага!

— Идем, покажешь мне, где кубрик первого взвода третьей роты, тогда покажу.

— Идем. — Ответил он, и глаза радостно блеснули.

— Думаешь, Норт промолчит, пока мы будем ходить?

— 100%, он даже не выйдет до следующей смены. А тебя что перевели?

— Да.

— В третью роту, первый взвод. Мы как раз туда идем.

— Ну, тогда не интересно. — Обиделся Пролиесер.

— Но я тебе сказал только половину приказа.

Глаза Пролиесера опять загорелись.

— Ну, скажи, что там?

— Вот прейдем, сам узнаешь.

Пререкаясь, таким образом, мы шли по длинному коридору, а я смотрел на отметки. Да я мог и сам найти, глядя, как все четко помечено. О, вот и третья рота, а вот и первый взвод. Мы подошли к дверям, и я дал ему листок. Он пробежал его глазами, они у него чуть не лопнули от удивления. Он вернул мне листок оставшись стоять в легком ступоре.

— Прочитал?

— Да. — Сказал четверка обалдело.

— Спасибо, мы уже пришли.

— А, да. Ну, я пошел. Ой, что сейчас будет. — И побежал обратно.

Я стоял перед дверями кубрика, а коленки предательски дрожали. «Нет, надо взять себя в руки и принять командование». Я решительно пнул ногой дверь, входя в казарму.

В казарме был натуральный хламник. Бойцы бродили какие-то бестолковые, койки не заправлены, на столе мусор, на полу мусор, ужас. Я представил, такое в экипаже, и меня передернуло. Какое же это БП, если нет ни порядка, ни субординации, ни дисциплины. Меня это завело «Хотите на отказ, посмотрим, кто первый откажет». Уже зная нахождение ховырки (иначе это не назвать) комвзвода я, не постучавшись, открыл дверь. Мой предшественник сидел и изучал похожий листок, и, судя по всему, то, что там было написано, его несказанно удивило.

— Ты кто? — Спросил он.

— Пришел принять вверенный вам взвод. — Я положил приказ на стол и пододвинул к нему.

Он взял лист и перечитал его раз десять. Такое впечатление, что его заклинило. Мне это надоело, и я сказал:

— Если бы вы были бы столь любезны и передали бы мне документацию взвода, после чего освободили бы помещение взвода, я был бы вам очень признателен, обрадован, восхищен.

Он смотрел на меня и хлопал глазами, судя по всему моя фраза, еще больше его заклинила.

— Где документы взвода, отвечать, быстро! — Гаркнул я, теряя терпение.

Он подскочил, как ужаленный и показал на лежащий компьютер. Я подошел и ткнул клавишу питания. Это был странный для меня комп. Комвзвода провел пальцем по экрану открывая список личного состава и опять замер. Я посмотрел на экран, увидел надпись верхней строке и сам немного обалдел от увиденного.

––

Командир взвода — Артём Прыжко 3-1-1.

Учебный отряд — нет данных.

Раса — нет данных.

Планета — нет данных.

Город — нет данных.

Тело (вид) — нет данных.

Пол (другое) — нет данных.

Личный номер — нет данных.

Возраст — нет данных.

Выход на боевые действия — 2.

––

Хотя, с другой стороны все верно. Обо мне достоверно известно только одно — количество выходов на боевую. Да, дела. Я потряс за плечо предшественника и когда он обернулся, сфокусировав на мне зрение, я спросил:

— Личные вещи есть?

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда все, спасибо. Выход прямо и два раза налево. — И подтолкнул его под локоть на выход.

Когда за ним закрылась дверь, я просмотрел записи в компе. Видимо память существа занимавшего раньше это тело включилась, и я достаточно быстро освоился с основной программной оболочкой, она напоминала недавно появившуюся у нас Microsoft Windows, но была более красиво оформлена, и вместо мыши нужно было просто возить пальцем по экрану. Я поигрался некоторое время, но понимая, что залазить глубоко в программное обеспечение не следует и что для начала стоит пообщаться с кем-то знающим. Зато я нашел карту помещений этажа и обнаружил там интересное место — виртуальный полигон. Ага, вот туда мы и направимся, когда я построю своих новоиспеченных подопечных.

Проблема со взводом оказалась еще та. Весь взвод только вчера прибыл на практику, откуда я не понял, мозг часовщика не совсем верно, как мне показалось, сделал перевод. Бойцы прибыли на свое первое боевое задание и выпускать их в поле, не опробовав в тренажере, мне не хотелось. Ситуация усугублялась еще тем, что в предыдущем взводе я оказался «самым умным», как это было ни странно. Ужас, я даже не представлял, что мне делать и с чего начинать. Потом я вспомнил поговорку «Сначала надо ввязаться в бой, а там посмотрим» и решил импровизировать по ходу пьесы.

Первым делом я прибрал в помещении, и обнаружил бутылку какого-то пойла. Внутренне ощущение тела часовщика, подсказало мне, что это явно бухло, и, причем не очень высокого качества. «Ладно» подумал я «Начнем воспитательную работу». Я с ноги открыл дверь и вышел в кубрик, на меня уже смотрели несколько заинтересованно. Постоял, задумчиво попинав какой-то валявшийся на полу мусор.

— Парни, здесь весь взвод.

— Да. — Почти хором ответили они.

— Это хорошо, хоровой кружок у нас уже есть. А веревка есть у кого-то? — Они замерли. — Кто не понял вопроса поднять руку?

Подняли все. Ладно.

— Повторяю, для тех, кто в АПБК — ВЕРЕВКА ЕСТЬ. — Крик получился так себе, но их проняло. Все засуетились в поисках искомого, и один сказал, что видел в мастерских. Видя бесполезность происходящего, я зашел в коморку взводного, теперь в свою. Порывшись в шкафчике, я нашел клейкую ленту оранжевого цвета. Обрадованный я вернулся в кубрик.

— Ты, — ткнул я пальцем в ближнего бойца, — на, держи, и не выпускай. — Я дал ему в руки конец ленты.

Размотав ленту почти на всю ширину помещения, я приложил ее к полу, и стал прикатывать ее, следя, чтобы получилось ровно. Они с удивлением смотрели на мои манипуляции. Удовлетворенный более-менее ровной полосой я отошел на середину и заложил руки за спину.

— С сегодняшнего дня я командир вашего взвода и у вас начинается новая жизнь. Все что вы помните, знали и умели меня не интересует. Пока я говорю, всем молчать, кого не просили. А теперь строится. В две шеренги, согласно вашим номерам.

— Это как в училище?

— Именно. Первая шеренга, нечетные номера, строится вдоль линии на полу. Четные номера у них за спиной. В две шеренги становись.

Они бестолково засуетились, но минуты за две вспомнили свои номера и построились. Я прохаживался перед строем, ожидая пока они разберутся внутри себя.

— Парни, ваша рота и конкретно первый взвод понес огромные потери в тепличных условиях. Конечно, вы только что прибыли и это хорошо. Я сразу введу вас в курс дела. То, что происходит в городе это не война, это избиение убогих на помойке и в этих условиях третья рота умудрилась понести потери сопоставимые с полномасштабной войной. При наличии серьезного противника, оснащенного ПБК третья рота не больше чем консервы. Причем, самого низкого качества. Ею не возможно даже дырку в заднице часовщика заткнуть, вы это понимаете, куда вы попали. Но, я собираюсь это изменить. Я начну с вас. И за вами пойдет вся рота.

— А как?

— Номер? — Я ткнул пальцем в говорящего.

— Меня зовут…

— Рядовой, мне глубоко наплевать, кто тебя зовет и куда. Я спросил номер. И пока я не захочу узнать имя бойца, которому выпишу благодарность, меня не интересуют ваши имена, вы их пока не заслужили. Номер, боец, твой командир задал тебе вопрос. — И я взял за грудки красавца. — Или мне начать пытать тебя?

— Один-пять.

— Товарищ унтер-офицер, надо добавить в конце каждого предложения, повторяй за мной, Один пять.

— Один пять, товарищ унтер-офицер. — Выдавил он из себя.

Я отпустил его и опять прошелся перед строем.

— Отсутствие субординации и дисциплины — прямой путь к поражению в бою. Один-пять, выйти из строя. — Один-пять вышел. — Развернись к строю лицом. — Он развернулся.

— Итак, засранцы, один-пять на сегодня ваш командир. Запомните, если он говорит от моего имени, это мой приказ, не подлежащий обсуждению. Сейчас я поставлю ему задачу, а сам пойду, подготовлю для вас виртуальный полигон. Разойдись. — Все немного зависли. — Мне что, светом пощелкать, чтобы вы разбежались?

Дернув за ремень один-пять, я потащил его в коморку. Захлопнув дверь, указал ему на стул и сам уселся напротив.

— Ты жить хочешь? — Сказав это, я широко улыбнулся, зная, что жевала часовщика, выглядят ужасно противно. Один-пять икнул и его зашатало.

— Сидеть прямо! Отвечать!

— Да, хочу.

— Тогда слушай вводную. Первое: провести приборку в казарме: убрать весь мусор, прогнать пыль везде даже на потолке, подмести и помыть пол, где и чем вы будете убирать, меня не интересует. Второе: постели заправить, чтобы было видно, что тут живут военные. Третье: набить всем номера на робы, или я должен каждый раз вас строить, чтобы посчитать какой у кого номер? Четвертое: найти яркую краску и нанести ровненькую линию на полу, и сделать отметки для каждой группы по четыре человека. Пятое: разделить всех на группы по четыре человека, так и будете воевать. Должно получиться восемь групп. Шестое: ты будешь старшим группы Альфа, а остальных старших групп назначишь сам, ты их знаешь лучше, я так понимаю, что вы все из одной роты. Седьмое: притащить, найти, сделать, украсть тумбочку. Вот такую, — я быстро, на странном листке бумаги, нарисовал ее, — и повязку на руку из яркой материи. Времени на все не больше часа, максимум два, а я пока пойду, утрясу формальности. Вопросы есть?

— А как я все это сделаю?

— У тебя тридцать два бойца с тобой вместе. Вот раздели их и каждому поставь задачу. Все. Выполнять!

Один-пять рванул из коморки, почти одним прыжком.

Я поднялся, выключил комп, проверил взглядом порядок. Вышел в кубрик, окинул взглядом свое всполошенное воинство и, молча, вышел из казармы. Сзади стояла гробовая тишина.

Выйдя из кубрика, я отправился представиться командиру роты, хоть и не видел в этом особого смысла, исходя из состояния общего бардака в подразделении. Но, наверное, положено это или нет, какая разница, главное это то, что я считаю это правильным. Найдя его кабинет, я вежливо постучал. Дверь открылась почти сразу. Войдя в помещение, увидел двух часовщиков, игравших в го или во что-то сильно напоминавшее го.

— Ты кто? — Спросил, тот, что выглядел моложе.

— Я только что принял командование первым взводом третьей роты, согласно приказу №455-15-38Л, унтер-офицер Артём Прыжко номер 3-1-1. Прибыл доложить командиру роты о своем прибытии и вступлении в должность.

— Ого! — Воскликнули они разом, наверное, тоже посещали кружок хорового пения. — Где это такая учебка, что готовит унтеров? — Спросил старшенький.

— Не могу знать. Учебный отряд для унтер-офицеров не заканчивал.

— Парень расслабься, ты такой напряженный, как буксирный луч, сядь, расслабься и продолжай спокойно, здесь все свои. — Продолжил младший.

Я присел на предложенный табурет.

— Простите, я не знаю кто вы. Можете представиться?

— Отчего же нет. — Начал младший, — я командир третьей роты Ронии, — и немного подумав, добавил, — лейтенант. А это командир второго взвода Вонд, такой же унтер-офицер, как и ты. Можешь говорить откровенно.

— Со всем уважением к вам, лейтенант Ронии, и вам, унтер-офицер Вонд, хочу сказать, что первый взвод пребывает в супер-расслабленном состоянии. Просмотрев документацию, я ужаснулся. За последний месяц потери взвода составили 94 ПБК, три раза взвод был уничтожен полностью. Также были и потери личного состава, 12 операторов. Это недопустимые цифры, для уровня проводимых акций. Исходя из вышеизложенного, а также из того, что взводным я впервые, а сам взвод состоит сплошь из новичков и на боевой первый раз, я настоятельно прошу дать мне хотя бы семь дней на восстановление должного порядка во взводе и на проверку боеспособности подразделения в тренажере. В противном случае буду вынужден апеллировать к вышестоящему начальству.

— Ни хрена себе. — Сказал Вонд. — Тебя, что током ударило или из прошлого вытащили?

— Возможно и из прошлого, есть такая версия. Но то что я вижу по документации, сегодняшняя реальность, и если я не получу возможности управлять взводом, как я считаю нужным, то я буду писать рапорт, чтобы меня сняли с должности и вернули в первый взвод четвертой роты рядовым.

Ронии взял комп и начал что-то искать. Полистал, посмотрел, удивился. Опять полистал, опять удивился. Послал кому-то сообщение, получил ответ, удивился третий раз. И странно удивленно посмотрев на меня, отложил комп.

— Артём, — обратился ко мне лейтенант, — я ничего не понял. Ты так много наговорил, но я даю тебе десять дней, взвод твой, только никого не убивать и не калечить, а потом мы посмотрим, что ты сделаешь в реальном бою. Вопросы, просьбы, пожелания?

Я встал, отдал честь.

— Никак нет. Разрешите идти?

— Иди. — Сказал лейтенант и потерял ко мне интерес.

Я вышел, почти строевым шагом и направился в тренажерку.

Каюта командира третьей роты БП флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», лейтенант Ронии

— Что это было? — Спросил меня Вонд, когда этот бешеный унтер вышел.

— Не знаю. Полковник тоже не знает, сказал только, что личный приказ Солуса. Моего допуска не хватает, чтобы посмотреть его личное дело. Такое впечатление, что его не было никогда и вот он есть. Будто Солус его из внемера вытащил и нате кушайте.

— А если это инспектор?

— А зачем его тогда сюда присылать, да еще и взводным? Ересь.

— Вспомнил! Я как раз зашел в мастерские четвертой роты, чтобы Фенечек кой чего поправил. Так вот, захожу, смотрю, Тремочка без ушей стоит и ремонтирует, прикинь, наши консервы. Я говорю: «Ты, где уши потерял?». «Да вот из-за них», — и кивает на Фенечека и Шишечека. Да ты их знаешь, неразлучная парочка, так те тоже без ушей. Говорит, что те изобретатели хреновы, что-то начудили и дикого аборигена вытащили. Вот и пострадали, а он прицепом пошел, говорит без вины уши поотрывали. Я и думаю, уж не наш ли это красавец?

— Точно, наш.

— Да, не нравится мне это. Может это засланец Солуса? — Спросил Вонд.

— Солусу это незачем. Какой смысл нас торбить, что у него проблем мало? БП потихоньку работает, а потери в ПБК это фигня. Те ПБК давно в утиль пора сдавать. Я думаю Солус хочет прогнать аборигена по полосе препятствий и посмотреть, на какой ступени тот свихнется. Это самый реальный вариант. Не будем ему мешать, а то Солус еще нагрянет. Ходи, давай.

Базовый корабль чистильщиков «Пыль созвездия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

От ротного я вышел довольный и злорадный. «Я вам еще устав напишу, мазуты береговые. Эх, мне бы старшину нашего, старшего мичмана Лаптева, сюда, на месячишко, вот веселуха бы началась», — такие гаденькие мысли теснились в моей голове пока я шел в тренажерку.

Виртуальный полигон порадовал чистотой и озадачил пустотой. В огромном зале стояло не менее ста кресел, и все они пустовали. Я поискал местную нору, и нашел неприметную дверь с надписью «Оператор зала». Открыв дверь, я чуть не рванул назад, и только зацепившись рукавом за ручку, удержался на месте. На месте оператора, прямо на полу, сидел здоровенный богомол, и слегка наклонив свою микоцефальную голову, разглядывал меня. Он был огромен. Роста в нем было метра два, я то в теле часовщика — метр с кепкой. Натуральный, огромный богомол, травянистого цвета, с редким коричневыми подпалинами по хитину. Его длинные усы танцевали странный танец.

— Тебе чего, таракан? — Проскрипело насекомое.

— Сам таракан, а я комвзвода третьей роты Артём Прыжко, ищу старшего на тренажере.

— Ты нашел.

— Мне взвод погонять надо.

— Чего? — Насекомое перестало шевелить конечностями и развернулось ко мне всем корпусом. Я решил, что оно туговато на ухо и прокричал.

— МНЕ НА ТРЕНАЖЕРЫ, ВЗВОД ПОГОНЯТЬ.

— Не кричи. Я прекрасно слышал тебя в первый раз, просто я удивлен твоей просьбе. Уже много месяцев я сижу в операторской один, и приходят ко мне только друзья, и то редко. Скажи еще раз свое имя.

— Артём Прыжко.

— У тебя двойное имя?

— Нет, имя Артём, имя рода Прыжко.

— А, так ты имперец.

— Да нет, долгая история, потом расскажу. Мне бы взвод погонять, а?

— А что ты хочешь?

— Пока немного, мне их надо научить, как ходить в бою, как взаимодействовать в разных составах. Подойдет любой город и немного мишеней. Пусть пока будут страшными, но медленными и легко убиваемыми, а потом мы подымем планку под шейку, — и я прижал рук под подбородок, — вот по сюда.

— Начнем с самого начала?

— Именно. А как мне тебя называть и какого ты пола.

— Называй меня Тень, это мой позывной. Мое настоящее имя ты все равно никогда не выговоришь. А пол тебе зачем?

— Тень, в моем языке, на котором я думаю, это имеет различие, может, ты меня понимаешь как-то иначе, но мне неудобно называть тебя ОНО, типа среднего пола.

— Я самец.

— Ну, мужик, — я протянул ему руку раскрытой ладонью вверх, — будем дружить.

Он посмотрел на руку и спросил:

— И что я должен сделать.

Я посмотрел на его конечности, он спокойно мог отхватить мне руку, если пожмет.

— Ну, раз не можешь пожать, то пощекочи ладошку.

Богомол вдруг странно заперхал и задергал конечностями. Я немного струхнул и сделал шаг назад, вдруг сейчас голову оторвет. Его верхние конечности с устрашающими когтями резко задергались. Но через минуту я понял, он смеялся.

— Давай свою руку, пощекочу.

Я опять протянул руку, и он поскреб мне ладонь когтем. Мне стало щекотно, и я улыбнулся.

— Я так понимаю, ты вообще тут плесенью немного зарос, никто не приходит и все свободно.

— И грустно, и одиноко.

— Ща будет весело, музыкант, настраивай шарманку, а я пошел за танцорами. Сейчас засранцев своих притащу, весь взвод.

Развернувшись, сорвался на бег. Тело часовщика вспомнило привычные движения. Я немного потерял ориентацию и остановился. Ага, выход вот он и рванул.

*******

Войдя в кубрик, был поражен переменам. Все сияло неземной чистотой, койки были заправлены, возле двери стояла корявая тумбочка, сваренная из кусков пластика, на ней лежала повязка ядовито-красного цвета. Пол перед койками был аккуратно расчерчен на толстые и тонкие квадратики в каждом был прописан номер и нарисовано место для ног. Все гаврики сидели в рядочек на табуретках, заправленные и умытые, с крупными номерами на груди, того же цвета что и краска на полу. В воздухе приятно пахло растворителем. Все смотрели на меня с интересом и боязливо.

— Чего сидим, как девочки на танцульках? Один-пять, не слышу доклада.

Один-пять вскочил, засуетился и подбежал ко мне. Я развернул его к дверям и сказал:

— Сейчас ты выйдешь, войдешь, сделаешь два шага и остановишься, что бы не происходило, а я исполню твою роль. Понял? Кивни. — Он кивнул, и я подтолкнул его к выходу — Давай.

Один-пять вышел в дверь, а я спокойно сел на его место. Через секунд десять он вошел, я вскочил и крикнул «Смирно, офицер на палубе» и рванул ему на встречу. За пять шагов я перешел почти на строевой шаг, на сколько это было возможно в теле часовщика, и, сделав еще два шага, остановился отдав честь, отрапортовал.

— Товарищ унтер-офицер, ваши приказания выполнены. — И после паузы. — Понял?

— Так точно.

— Теперь я выйду, и ты все повтори. Всем остальным по команде «смирно» следует встать, развернуться к старшему по званию лицом и стоять смирно, как в строю, всем ясно? Кивните.

Все синхронно кивнули. Я вышел и через десять секунд вернулся назад. Один-пять выполнил все как заправский дневальный.

— Молодец, один-пять, жить будешь, а остальные — пока не знаю.

Один-пять заулыбался.

— Так, а теперь все в тренажерку, вас там уже заждались. Я нашел вам занятие на пару дней.

Один-пять развернулся к взводу и скомандовал:

— Взвод, внимание! Слушай мою команду: всем, согласно номерам, в тренажерку, бегом марш!

«Эк, ему вставило» подумал я, глядя на Один-пять, надо будет дать парню пол взвода.

*****

Последующие пять дней весь взвод, по двенадцать часов, проводили в симуляторах, отрабатывая все варианты взаимодействия. Я начал с движения целым взводом и закончил одиночным проникновением.

Тень пыхтел как трактор, устраивая и усложняя полигон. По моей настоятельной просьбе на третий день мы добавили еще болевую обратную связь. Теперь, каждое попадание боец чувствовал не как повреждение, а как реальную боль в реальной конечности.

К концу шестого дня все валились с ног и с трудом добирались до кубрика. Но они освоили все базовые приемы ведения боя. Дополнительно я устроил дежурства, выставил дневального, написал типа устав караульной и гарнизонной службы, заставив их его выучить.

На седьмой день, я вышел и посмотрел на строй. Их откровенно шатало. Прошелся перед строем.

— Так, бойцы, могу вас порадовать. Первое, сегодня у вас тренажеров не будет, а будет простая генеральная уборка свинарника, в котором вы живете. Второе, я тоже немного устал и мне надо посоветоваться со старшими товарищами, чтобы придумать вам новые испытания. Поэтому, возможно у вас и завтра будет выходной. — Строй оживился и стал заметно ровнее. — Но не обольщайтесь, вы уже все убедились, что фантазия моя неистощима.

Да, вы уже освоили простые, базовые движения. Значит, детей сделать сможете, и меня радует, что мой труд не пропадет даром. Вы действительно неплохо потрудились за эти шесть дней. И я надеюсь, что день отдыха не вынесет у вас из мозгов те крохи знания, которые с таким трудом мне удалось вам вбить в голову. Разойдись! Один-пять, зайди ко мне.

Когда дверь за ним закрылась, я сказал ему:

— Не жми парней, они реально устали пусть сегодня отдохнут. Я уйду из казармы часиков на десять, а ты минут через пять выйди, типа посмотреть, куда я пошел и скажи, что я завис в тренажерке с Тенью, причем наглухо, пусть поспят, побалбесничают, но не чудят. В общем пусть отдохнут, а часов через восемь запаникуй, пусть приберутся по-быстрому. Понял? — Он улыбнулся и кивнул.

— Вы хотите, чтобы я давал им возможность расслабиться, в то время как вы их гоняете?

— Правильно, старший начальник должен быть страшным и неприступным, а ты понимающим и дающим расслабится. И это правильно, поверь.

— Верю. — Сказал он и протянул мне руку ладонью вверх. — Онезен.

— Привет, Онезен. Будем знакомы. — Я пожал его руку и вышел из кубрика.

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Опять Тыртычек скребется, я нажал кнопку отпирания двери. Сегодня часовщик был возбужден сверх меры, добежав до моего стола в два приема.

— Ну, что такого срочного?

— Да вы посмотрите записи тренировок, что этот абориген устраивает, я в шоке. — Он дрожащей рукой протянул мне кристалл-накопитель. Я взял кристалл, вставил в терминал. Тыртычек забежал за спину и стал притоптывать от нетерпения.

— Дальше, еще дальше, шестой день сразу переключайте.

Я сначала не понял, но через пару минут разобрался с пиктограммами и понял, что так взволновало Тыртычека. Артём разделил взвод на четыре группы по восемь человек и заставил их сражаться на выживание. Он сидел на громадном камне наблюдая оттуда за развитием событий. А четыре группы людей с азартом убывали друг друга. От этого зрелища мне стало не по себе. Последний раз я видел такое в древних хрониках империи в докосмическую эпоху. Да, именно эта раса нам нужна, она взорвет мир.

— Нет, ну вы посмотрите, что он вытворяет. Это уму непостижимо, он с Тенью подружился и тот обратную шоково-болевую связь установил.

— Что? Зачем?

— Не знаю, но я его боюсь. Техники говорили, что когда Норт прессовал Фенечека с Шишечеком, этот абориген активировал меч ПБК, и угрожал им, что в капусту порубит. Вы представляете!

— Ты уверен?

— Да точно, Красночек божился всеми святыми, говорит, стал над ними, Тремочка левой рукой за ремень держит, тот уже был без уха и без сознания, и мечом машет, порублю, кричит, разбежались, мол, тараканы. А с имперцами сами знаете, шутки плохи. Вот они и рассосались от греха подальше.

— Да, он опасен, но не более чем ядерный реактор. Конечно, может взорваться и всех поубивать, но при должном обслуживании может проработать долгие годы. Будут еще новости, заходи.

Базовый корабль чистильщиков «Пыль созвездия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

Выйдя из казармы, я отправился в библиотеку и проторчал там часа четыре, листая энциклопедию пытаясь осознать, куда я попал. Пока было просто страшно. Исследованный мир был огромен, многогранен и чужд. Листая страницы энциклопедии, я ошалело пытался понять с какого конца начинать. Но опять, не найдя решения, сказал себе, что все и так узнаю постепенно, и нечего перегружать себя информацией, что одним рывком всего мне не охватить. Я полистал энциклопедию еще и решил сходить в тренажерку, поболтать с Тенью, чтоб придумать парням что-нибудь новенькое.

Тень сидел в коморке довольный, он прихлебывал из кружки что-то тягучее и липкое.

— Привет! Что-то горяченькое достал или так «чайком» балуешься?

— Это сок прусса, любимый напиток нашего вида. Сок живых деревьев.

— Типа древесного сока? А мне можно? Не стошнит?

На эту реплику Тень заперхал, ну смеялся он так, и налил мне кружку.

— Запомни, часовщики всеядны. Попробуй. На них даже большинство ядов не действует.

Я попробовал. Сок был тягучим как кисель, приторно сладким и напоминал по вкусу незрелый манго. Тело часовщика всосало его с наслаждением и через пару минут мне стало как-то светло и хорошо.

— Тень, а этот сок не оказывает психотропного действия?

— Есть немного, чувствуешь себя пустым и легким.

— Точно. А мозг не тормозит?

— Не, нормально. Не знаю как для других рас, а для нас это легкий стимулятор. Да, я с утра посмотрел логи после техников и увидел непонятку. Два левых человека просматривали записи твоих тренировок. Первый это Норт, он вошел открыто, да и делает он это каждый день. Логи все на месте. А вот вторым был Тыртычек. Вошел под обезличенным паролем госбезопасности, скачал все, вышел и почистил логии, будто никого и не было.

— А как же ты тогда это обнаружил?

— Все просто. У меня в компе вирусняк сидит, личного, так сказать, исполнения. Он контролирует все заходы и пишет свой лог. Его не видно, он сидит на куске поломанной нейроматрицы, получая все данные по каналу эхо монитора и ввода. Типа пассивного сканера.

— Ну, ты змей! — Сказал я восхищенно.

— Кто? Артём, я тебя иногда не понимаю, ты часто говоришь загадками, даже модуль часовщиков не справляется. Я что, похож на рептилию?

— Прости. В моем мире действительно это рептилия с ядовитыми зубами и своим ядом убивает или парализует добычу. Но наша «мифология» создала образ змея как мудрого и умного зверя, многие поклонялись ему. Отсюда есть фраза «Мудр как змей». Я просто сократил.

— Сложный у вас язык и сложные мысли. Зачем все так путать?

— Не знаю, но как описать то, когда душа разворачивается, охватывая весь мир, когда ты паришь в облаках или когда твое сердце, сгорая, превращается в сморщенный спекшийся камень? Как выразить все эти эмоции? Когда ты веришь и счастлив, или когда ты предан и горюешь.

— Какой интересный вы вид, хотелось бы побывать на вашей планете.

— Мне тоже. — Мне немного взгрустнулось. — Ладно, так что там Тыртычек?

— Я думаю, он осведомитель Солуса.

— Ну и что?

— Следит он за тобой.

— А что я делаю не так? У меня есть «Добро» ротного делать со взводом все, что посчитаю нужным. Ограничение было одно — не калечить и не убывать.

— Оно то так. Но обратная шоковая связь. Этого не применяли уже больше тысячи лет.

— И совершенно зря. Сразу видно садистов. Посмотри, получив обратную шоковую связь, парни стали стрелять точнее, чтобы не рвать противника на куски как раньше, а убивать сразу. Для чего? Да чтобы даже мутант конченный не мучился. Они теперь знают как это больно. А это на самом деле огромный плюс. Первое что мы выяснили, это то, что во взводе нет садистов. Второе, парни поняли, что такое боль. Третье, благодаря этому они стали точнее стрелять. Четвертое, точность — это с одной стороны милосердие, а с другой экономия боеприпасов, а также эффективность каждого отдельного бойца и минимализация повреждений ПБК. Помнишь последнюю зачистку? Мы планировали ее минут на сорок пять — шестьдесят. Парни зачистили за тридцать. Мы ставили планку общих повреждений на группу двадцать пять процентов, а они вышли с показателем в пятнадцать процентов. Теперь последний групповой бой. Мы планировали на час — полтора. Но за целый час, были выбиты только шесть групп, группы же Альфа и Хорор остались в полном составе и сражались еще полтора часа, пока не начали выпадать от болевого шока. Повреждения, что выбили их из тренажера, не были опасны для ПБК, они были рассчитаны на человека «в натуре», а ПБК такие повреждения не остановят. Да и я сам многому научился. Веришь, мне пришлось почти все выдумывать. И мне реально страшно, я не знаю, как это будет работать в настоящем бою. Надеюсь, у парней появился хоть маленький шанс вернуться с первого задания всем вместе, а не консервами.

— Ты все придумывал?! Ты не знал?!

— Да, я импровизировал.

— Нет, вы положительно интересный вид! — Он хорошо отхлебнул и продолжил. — Артём, не переживай, это работает. Норт каждый день крутит записи твоих тренировок своим бойцам и тут же применяет их на практике. У них за последних три боевых, было максимум 15% повреждений. Просто нереальная до сих пор цифра. Часовщики в шоке, у них нет работы, они начинают сходить с ума, и просятся в другие мастерские.

— Ну, тогда с Норта бутылка и поляна, надо будет затребовать.

— Да, легко.

Мы дернулись и повернулись на голос, в дверях стоял Норт, с пакетом в руках и весело улыбался.

— Ну, ты подкрался, как ниндзя.

— Да вы орали так, что можно было всем взводом хоровод вокруг вас водить. Тень, и мне плесни своего пойла. И кто такой ниндзя?

— Артёма без стакана не поймешь, — проскрипел Тень и заперхал, — опять его мифология.

— Ниндзя, это были, ну и есть, клан тихих и опасных убийц в одной из стран на нашей планете. Они скрытно подбираются почти вплотную к жертве или могут часами висеть на потолке, ожидая удобного момента для нанесения удара, и исчезают во мраке ночи. Ты так зашел или по делу?

— Да вот, — Норт вынул из пакета здоровенный пузырь и водрузил на стол, — от нашего взвода подарок. Зашел к тебе, а твои, как дети без присмотра, дурака валяют. Только Один-пять более-менее адекватен, сказал, что ты у Тени.

— Знаю, что балбесничают. Пусть порадуются моему отсутствию. Онезен — молодец, он построит их позже. Парни отлично поработали эту неделю.

— Видел, оценил, использую. — Сказал Норт, откупоривая бутылку с нашего молчаливого согласия.

Тень подсунул Норту кружку с соком, и достал еще стаканчики. Мы чокнулись по первой.

— А как там парни? — Спросил я Норта, запив огненную воду соком.

«Да, спирт, это универсальный армейский продукт питания», подумалось мне.

— Да все рады за тебя. И хотят спарринг устроить взвод на взвод, без командиров. Только Два-восемь сопит и ворчит.

— А он чего?

— Да это же бывший ком взвода один, твой предшественник. Его, приказом Солуса, перевели в наш взвод вместо тебя. А я сделал его вечным дневальным.

Мы дружно захохотали.

— Так ты и устав мой читал?

— А то! Занятно, тупо, смешно, но парни подтянулись, правда, ругаются, мол, нафига. Раньше было лучше, но в основном так, обсуждают, и все выполняют. И порядок везде, и приказы два раза повторять не приходиться. Так как на счет спарринга? Устроим?

— Будет тебе спарринг, но держись, мои овечки порвут твоих волков. Учти, у нас все по реальному, с болью, чтоб не расслабляться. О, Тень, а ты можешь загрузить не параметры ПБК, а, ну скажем, тела имперцев? Чтобы с кровью и оторванными конечностями.

— Не, не надо, — проскрипел Тень, — давай лучше еще по рюмашке.

Мы чокнулись, выпили, крякнули, запили.

— Норт, а ты как?

— Парней жалко.

— А если сам пойдешь?

— Ну, не знаю.

— Да это же виртуалка, перезагрузиться можно, не дрейфь.

— А боль то реальная в мозгах.

— А давай еще по рюмашке? Тень, наливай.

Мы чокнулись, выпили, крякнули, запили. Норт почесал затылок.

— А ты тоже пойдешь?

— Конечно.

— А не страшно?

— Страшно, и очень.

— Тогда зачем?

— Так можно ж перезагрузиться.

— Но боль?

— А по рюмашке? Тень, накапай.

Мы чокнулись, выпили, крякнули, запили. Норта откровенно повело. Тень сидел и качался, слегка подрагивая конечностями.

— Эй, мужик, ты живой? — Я постучал по хитину Тень.

— Еще да, но пить больше не буду. Мне достаточно.

— А загрузишь, в тела имперцев?

— А загружу.

— А с кровью и оторванными конечностями.

— А загружу.

— Норт, вызывай парней по тревоге, оба взвода.

— Дай планшет. — Он сноровисто застучал по экрану. — А давай еще по одной, для храбрости?

— Не, для куражу, а остальное парням, для настроения.

— Ик, ага, — сказал Норт, разливая по половинке, — забористый однако спиртяка.

— А то!

Мы чокнулись, выпили, крякнули, запили.

Зашипела входная дверь, в тренажерку ввалились два полных взвода возбужденных часовщиков.

Мы с Нортом вышли из каморки.

— Парни, — начал я — наша папа Тень готовит всем сюрприз. Суть заключается в том, что мы с Нортом предлагаем устроить спарринг между взводами. Но! С одним нюансом. Вас загрузят не в матрицу ПБК, а в матрицу реального тела имперца. Со всеми приколами, как то: с болью, с переломами, с кровью, с оторванными ногами и вываленными кишками, с мокрыми от страха штанами. Реализм по первому классу. Винтовки будут обычные пороховые, патронов по тридцать — сорок в обойме, и будут они крупнее, с отдачей, при попадании могут оторвать руку. Спарринг будет не просто жесткий, а жесточайший. Кто не хочет, без претензий. Самим страшно. Но решать надо прямо сейчас, быстро, кто не готов — к стене, остальные на месте. Выход из боя по степени болевого шока, кто сколько выдержит, до упора.

Онезен вышел вперед. И спросил:

— А вы с Нортом идете.

— Непременно.

— Зачем это вам?

— Чтобы знать, могу ли я стрелять левой рукой, имея обрубок правой. Есть еще вопросы?

Толпа разделилась на две группы, меньшая составила шестнадцать человек. Отлично.

— Тень, что у тебя?

— Почти готово, как и просили. Загружайтесь.

— По креслам — скомандовал я.

Мы вышли в виртуале в каких-то окопах. На нас была матерчатая форма и кожаные башмаки. В руках штурмовые винтовки, явно пороховые. На ремне висела кобура с пистолетом и подсумок с тремя гранатами. На другом боку был подсумок с тремя запасными магазинами, сзади на ремне висела фляжка и аптечка. На левом ремне портупеи был изолентой примотан нож. Мы все были потными и пыльными.

— Тень, что это?

— Это материалы моей диссертации о войне в империи в докосмическу эпоху. Ик. Сражение за высоту 403 было переломным. Ик. Тогда восемь человек отражало нападение полка. Вас в окопах восемь, остальные сорок на двух бронетранспортерах будут вас атаковать. У вас есть одно орудие сорока пяти миллиметров, и пять выстрелов к нему. Время на подготовку двадцать минут. Время пошло. Я пью за вас, мои герои. — Мы услышали звуки глотков, шипение, перханье и последующую тишину.

Я осмотрелся, да, вот оно орудие, очень похожее на сорокапятку, виденную мной в музее Великой Отечественной Войны. У нее не было одного колеса, половина защитного щитка разорвана прямым попаданием и полностью разворочен прицел. Она стояла, покосившись на бок, а вокруг лежали трупы солдат, перемешанные с землей. Явно поработала крупная артиллерия, многие тела были реально разорваны на несколько кусков. Вон, буквально в метре, лежит полчеловека. Низ есть, а от верха остались лишь кровавые тряпки. Мне стало страшно, легкий холодок ужаса пробежал между лопаток. «А не погорячился ли я?» — пришла мне в голову умная мысль, но как всегда с опозданием. Вдруг я услышал, что кого-то тошнит. Онезен стоял, опершись о полусрубленное дерево, его сотрясало и выворачивало. Н-да. И это только начало.

— Парни, вот это самая настоящая война. Так воевали ваши и мои предки, но у вас еще есть время отказаться и выйти. Это не шутки, может быть нестерпимо больно.

Все стояли зеленые, всех явно трусило. Но никто не побежал к точке выгрузки, маячившей в десяти метрах от окопа. Онезен наконец-таки отплевался и встал в строй.

— Тогда, слушай мою команду! Двое готовят орудие к стрельбе. Необходимо найти колесо или выровнять его любым другим способом. Остальные собирают у трупов патроны, и готовят огневые точки. Дистанция пятнадцать метров вправо и влево от орудия.

******

Очнулся я на койке. Посмотрел в потолок и подумал, что это, наверное, лазарет. Повращал глазами, огляделся и обнаружил себя в своей коморке. «Ага, уже не плохо, теперь надо встать и посмотреть, как там парни». Встать оказалось очень сложно. Болело все тело, будто меня долго били палками. Немного размявшись, и приведя себя в порядок, я вышел в кубрик. Двое бойцов прыжком отпрыгнули от меня, словно увидели приведение. Я подошел к зеркалу, посмотрел на себя и не увидел ничего особенного.

— Онезен! Зайди ко мне. — И опять удалился в коморку.

Когда Онезен вошел, он прикрыл дверь и встал возле косяка, прижавшись к нему спиной.

— Ты чего? Садись.

— Я боюсь вас. — Сказал он и в его глазах мелькнул животный страх.

— Это конечно хорошо, но я вроде не пугал тебя до такой степени.

— А вы помните, бой?

— Честно? — Спросил я.

— Естественно.

— Очень плохо, только образы, начало еще более-менее четко, а дальше провал. Очнулся уже здесь на койке.

— Просто под конец вы остались одни. Пуля порвала вам живот, а вы обмотали себя тряпкой, затянули сверху ремень и напали, вооруженный лишь ножом и пистолетом, на оставшиеся пятнадцать бойцов. Они уже не ожидали сопротивления, и первых десять вы убили очень быстро. Последнему вы руками разорвали горло. Все пятнадцать выпали в реал без сознания, их два часа пытались привести в чувства. Вас же пришлось оглушить, и вы проспали последние шесть часов.

— А глушить то зачем?

— Вы не вышли в реал, то есть вышли, но не поняли этого. И напали на Тень. Ну, вот ему и пришлось вас оглушить, чтобы не убивать. Что с вами случилось?

— Понимаешь, я так думаю, что это была защитная реакция моего сознания на стрессовую ситуацию. Видимо от крови и боли, да и от происходящего ужаса, я ошалел.

— Но вы отдавали разумные приказы и вели бой вполне адекватно. Разве ваша последняя атака была сумасшедшей?

— Она была не сумасшедшей. Она была отчаянной. Реализм происходящего был настолько высок, что во мне, видимо, проснулся берсерк.

— Что это?

— На моей планете есть легенды о таких людях, они посвящали себя богу Одину. Перед битвой они приводили себя в ярость и были в сражении неистовыми, неутомимыми, быстрыми, сильными, не чувствовали боли. И называли их «Берсерки».

Глава 5. Пусть будет, как будет

Кабинет командира третьей роты БП флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», лейтенант Ронии

— Что там с этим аборигеном? Такой переполох был? — Спросил меня Вонд, сделав очередной ход.

— Да вроде как с катушек слетел. Вышел из виртуала и как кинется на Тень, тот правда его сразу в мозги приложил, чтобы отключить. Так он сознание потерял, но еще минут пять дергался, пока совсем не отключился. Жаль, думал ему дать другой взвод построить.

— Точно жаль, я тоже радовался его успехам.

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Я смотрел запись этого невозможного боя. Этот абориген не просто сумасшедший, он заразен, он вовлек в свой мир практически семьдесят человек. Он поглощает души других, он одержим и невероятен.

Его последняя схватка с Нортом. Весь в крови от многочисленных ран, он, практически мертвый, голыми руками рвал Норту горло. Потом встал над его трупом, поднял окровавленные руки к небу и страшным и диким голосом кричал «Один! Прими души этих воинов! Прими мой дар тебе!». И пошел к точке выгрузки. Но не дошел, упал в метре от нее.

Мы с Кониганом уже второй раз просматривали запись, на второй раз он не выдержал, ему стало дурно. Когда он вернулся из уборной, бледный с испуганными глазами на экране замерла сцена, как Артём кричал свое посвящение.

— Учитель, простите, но разве мы не должны его немедленно уничтожить? Он опасен и психически болен. Не может нормальный человек творить такое.

— Может. Ты когда последний раз смотрел хроники имперских войн за ресурсы?

— Еще в академии.

— Там показывали отредактированный материал. У тебя теперь есть доступ к оригинальным документа, посмотри хроники без купюр и цензуры. Ты все поймешь. Что касается именно этого сюжета, то это действительно исторический факт. Тень все прекрасно сопоставил и воссоздал. Конечно, вводные пришлось немного отредактировать, но все что ты видел, практически так и было. Об этом редко говорят, позорное поражение полка имперских войск на высоте четыреста три вошло в учебники в качестве примера правильно построенной обороны и личного героизма солдат. Сейчас там стоит памятник. Это наследие нашей расы. А это, — я показал на экран, — возможно, наше будущее. Это молодая раса имперцев, которая взорвет наш заплесневелый и самодовольный мир.

— Но зачем нам он и похожие на него? Мы прекрасно развиваемся последние пятьсот лет.

— Да, именно, развиваемся. И лично он нам, принципиально, не нужен. Но его «здравый смысл» часто бывает лучше всех тех знаний, что ты получил в академии. Уверяю тебя, что если его, без году неделя в нашем мире, запереть на высоте четыреста три и послать тебя, отличника военной академии, ты допустишь туже ошибку, и твоего полка не будет. А если у них будет ПБК, я вообще не поставлю на тебя самой мелкой монеты.

Его главное отличие от нас в том, что мы меряем жизнь столетиями, а он годами и месяцами. Ему некогда, у него нет времени думать и взвешивать, ему нужно гореть каждый день, иначе день будет пресен. Это пламя сжигает его и он это знает, но он никогда не согласится жить иначе. Он будет гореть, кричать обожженный и, обрывая лоскуты кожи, будет идти дальше. Поэтому, на сегодня наша задача сохранить это пламя для костра. Посмотри пока хроники, чтобы знать, к чему готовиться. Да, и распорядись, чтобы Артёму выдали ПБК двухсотой серии. Я хочу посмотреть в его глаза.

Кониган поклонился и вышел.

Я переключил на начало и включил просмотр. Я смотрел, как они готовят укрепления, а из головы не уходил его крик «Один! Прими души этих воинов! Прими мой дар тебе!». Надо обязательно узнать, кто такой Один и где их планета.

Флагманский корабль чистильщиков «Пыль созвездия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

Оправившись от шока после рассказов Онезена, я решил, что должен пойти к друзьям и все им объяснить. Первым делом я завалился на склад в поисках сока прусса. Идти к Тени мириться, без сока не хотелось. Кладовщик по началу упирался, мол, какой такой сок, первый раз слышу, но когда я схватил его за жевало и немного покрутил, то сразу нашлась пятилитровая канистра.

Я вежливо поблагодарил чистильщика, при этом шаркая ногой и неся чепуху о его благородстве, запасливости, мудрости, прозорливости и пониманию сложного политического момента в развитии стран социалистического блока. Моя длинная и витиеватая, насыщенная метафорами фраза ввела его в тяжкий ступор, на чем я с ним попрощался и вышел вон.

Хорошо быть страшным. Черт, а мне начинает это нравится, когда репутация начинает работать на тебя. Возле самой тренажерки я столкнулся с Нортом. Тот удивленно посмотрел на меня потом на канистру.

— Привет, это что?

— Сок прусса, пять литров.

— К Тени мириться идешь?

Я кивнул и протянул ему руку.

— Норт, прости. Накатило на меня.

— Это ты прости.

— А тебя за что?

— За спарринг. Не надо было мне тебя заводить.

— Пустое, ты сам то как?

— Норма. Идем таракана повеселим, у меня спирт имеется, — и он кивнул на свой кулек, — а у тебя мировой запивон.

Мы улыбнулись друг другу и вошли в тренажерку.

В общем, загул в этот раз удался. Мы как три закадычных друга, сидели в каптерке Тени и с увлечением, перебивая друг друга, рассказывали истории из жизни, хохотали, пили и извинялись, рассказывали, кто кого больше уважает и под конец что-то запели. И уже позже, вспоминая этот эпизод, я поражаюсь. Три мужика: один — насекомое, второй — непонятно кто, третий — типа человек или имперец, сидели за одним столом и, размазывая пьяные сопли, клялись в вечной дружбе. Потом я помню, как Мазусер тащил Норта, а меня удерживал от падения Онезен. Как мы шли по коридору и пели, странным образом всплывшую в памяти песню Pink Floyd «Brain Damage». Я пел и фальшивил немилосердно. А Норт кричал, что этот чувак, который Pink Floyd неимоверно крут, а я объяснял, что автор песен Девид Гилмор, а может и нет, а Pink Floyd это название группы. Потом Мазусер таки уволок Норта, а я стоял и плакал.

У меня есть друзья в этом мире.

Флагманский корабль чистильщиков «Пыль созвездия», пом. ком. взвода, старший группы Альфа, ПБК 3-1-1-5, Онезен

После «кровавого» спарринга я очнулся в шоковом состоянии. Да я собственно и не выходил из него последние шесть дней. Страшно болела рука, ее «оторвало» еще в начале боя шальным выстрелом турели. Нет, наш командир настоящий псих. Устроить ТАКОЕ, ведь он наверняка знал, как это. А может и не знал. Когда он ввел болевую обратную связь, я сначала возмутился, но вскоре понял, что он прав. Обыкновенно практика использования ПБК предусматривала разворот корпуса для создания оптимальных условий рикошета и тупо стрелять до полного уничтожения цели. Но первый выход показал, что ровно десять секунд и ты выпадаешь от болевого шока. И я, как и все начал прятаться. Болевой шок это вам не сока прусса попить. И что самое удивительное такая тактика дала мгновенный результат. Следующая зачистка показала пятидесяти процентное увеличение точности стрельбы, семидесяти процентное снижение использованных выстрелов и сорока пяти процентное снижение общих повреждений ПБК. Его методика работала. Никто не хотел подставляться под случайный выстрел, большинство тщательно целилось, сидя в укрытиях и используя телеметрию винтовок. Но бой в матрице живого тела имперца, простите, но это слишком! Хотя… Странно… Я, не задумываясь, пойду за ним в бой. Мне было странно это осознавать, понимая одновременно, что он псих.

Все, я запутался.

— Онезен!

— Чего тебе, Ласт?

— Там наш унтер с Нортом вкупе споили Тень, причем в хлам, надо их растащить, а то опять начудят, ты нашего знаешь. Я мимо пробегал, слышу крики, ну думаю драка, а они бухают. Сидят в обнимку, разве не целуются.

Я вышел из кубрика и двинулся в направлении четвертой роты, надо было захватить Мазусера, чтобы Норта транспортировать.

Вместе с Мазусером мы зашли в тренажерку за «телами». Я ожидал увидеть три тела, да что угодно, но такого! Посередине сидел Тень, здоровенное двухметровое насекомое. Его крылья вывалились из под приподнятых надкрылков. Фасеточные глаза на ножках, выполняли странный танец, двигаясь каждое по собственной траектории, он что-то скрипел и его страшно шатало. Тень своими средними лапами опирался на плечи Норта и Артёма, а верхними хватательными размахивал и клацал клешнями, создавая ритм. А два унтера орали какую то песню, из слов которой более-менее внятно я расслышал и понял, что кого-то «опалила звезда по имени Солнце».

Мы с Мазусером стали растаскивать красавцев, но они упирались и требовали с ними выпить на «коня». На какого коня? Нам таки пришлось допить, благо осталось на донышке.

Потом мы тащили их по коридору. Артём вдруг остановился и сказал: «Все мозги поломались», что меня дико напугало, и начал петь другую песню о дурдоме, и странно при этом пританцовывать, Норт вторил ему и что-то спрашивал.

— Друг мой, это PinkFloyd, а мы в дурдоме. — Ответил Артём и захохотал.

Потом они минут двадцать прощались, рассказывая, кто кого больше уважает. И наконец, поддавшись на уговоры, разошлись.

Когда я заволок «тело» в каптерку, Артём уселся на койку и сказал:

— Сядь, Онезен. Просто послушай меня. Ща я нормальный, а просплюсь, опять буду сволочь. Ты наверно уже в психи меня записал? Может ты и прав, мне пусто и одиноко. Ты пришел сюда сам, нанявшись на службу, и у тебя есть родная планета и дом, а меня вырвали из моего мира, и никто не знает где он. Но я уверен в двух, нет в девяти людях, что, не задумавшись, порву за них глотку любому и всегда пойду с ними в бой. И один из них это ты. — Он больно ткнул меня пальцем в грудь. — Я видел, как тебя тошнило перед боем, и помню, как с оторванной рукой ты не покинул окопа и не побежал к точке выгрузки. И никто не побежал, ни один из вас! Хотя имели полное право не загибаться от боли, вы умерли на позиции, с оружием в руках. Я смотрел запись боя, у Тени. Да, напиши мне их имена. Я хочу их знать. И мне плевать с самой высокой башни, Онезен, какого вы вида и пола в «натуре» потому, что вы солдаты. И еще я знаю, что тебе и тем другим парням я могу доверить свою спину.

С этими словами его вырубило окончательно. Я уложил его в койку поудобней, и вышел в кубрик.

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Я смотрел на этого растерянного таракана. Огромный, двухметровый, трехсотлетний хищный таракан с планеты Тугари стоял и разводил клешнями как первокурсник.

— Ну и зачем ты это позволил и устроил?

— Простите, ваше превосходительство. — Проскрипел тот.

— Я не просил извиняться, я спрашивал «Зачем?».

— Так было интересно. Это ж тема моей реконструкции, да и Артём меня завел на «слабо».

— И где у тебя пружинка? И что такое на «слабо»?

— Ну, понимаете, не мог я ему отказать, он такой интересный и дружит со мной. И часто просто приходит поболтать, и говорит загадками постоянно. А еще он научил меня клацать клешнями и создавать музыку.

— Нет, вы посмотрите на него! Здоровенный таракан-переросток, триста лет уже прожил, а поддался влиянию сопляка, которому чуть больше двадцати лет от роду. Что в мире творится, не понимаю.

— Да вы сами с ним поговорите, и все поймете.

— Что, предлагаешь мне взять канистру спирта и надраться в его каптерке?

— Просто пригласите его не в кабинет, а куда-нибудь на смотровую площадку, или просто дайте ему почувствовать, что вы ему друг, и он сам раскроется как цветок.

— Да. Вижу, влияние он на тебя оказал огромное. Твой словарный запас значительно расширился.

— Он так интересно рассказывает про мифы своего народа, заслушаешься как юноша. Вы попробуйте пообщаться с ним, а не на ковер вызывать.

— Ты думаешь?

— Иногда. — Смутился Тень.

— Ладно. Подредактируй все модели, что Артём понасоздавал. Болевой шок оставь, только порог понизь немножко. И как подготовишь все, сообщи Конигану. Он напишет приказ об обязательном посещении тренажера. А то действительно не БП, а детский сад. А еще раз загрузишь в свой полный реализм живых людей, я тебе его в жизни устрою. Вопросы есть?

— Никак нет. — Тень резко стал прямо, клацнул клешнями и правую верхнюю вскинул к голове.

— Это, что такое?

— Простите. Артём приучил. Говорит раз ты военный, то военным положено честь друг другу отдавать. Он это так красиво делает! — Восторженно проскрипел Тень.

— Все! Вон отсюда! Шут гороховый.

Когда перепуганный таракан умчался, радуясь наличию всех конечностей, я призадумался. Положительно мне повезло с этим аборигеном. Подружиться с тугари мало кому удавалось и вот тебе на. И события развиваются так непредсказуемо, прелесть просто. Можно голову сломать и не угадаешь, что завтра этот Артём вытворит.

И так, что мы имеем? Первое: идеальная адаптация, практически мгновенная. Попав в чужой мир, моментально освоился с ПБК и общается с любыми существами без предрассудков. Уже заимел друзей и соратников, также оказывает на них сильное влияние. Второе: ум гибок. При недостаточности знаний действует интуитивно, при этом решая задачи ранее ему неизвестные и несвойственные предыдущему опыту. Третье, обладает инициативой, иногда не нужной, но если его направлять… Да. Решено. Пусть выйдет на пару заданий со своим взводом, а потом я придумаю ему новую задачу.

Флагманский корабль чистильщиков «Пыль созвездия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

Утро ознаменовалось головной болью и стуком в дверь.

— Открыто. — Прохрипел я.

Вошел Онезен.

— У меня приказ командования, через два часа быть на погрузке. Голова сильно болит?

— Нормально, а часовщики пьют таблетки?

Онезен, добрая душа, достал из кармана коробочку и протянул мне. Я с благодарностью принял ее и немедленно опробовал чудо препарат. Взяв в руки приказ, положил его на стол, не читая.

— Там, что-то интересное еще было?

— Да. Это будет автономная высадка на несколько суток. Плюс нам выдают ПБК Носорог-58Т. Это отличная модель для ведения длительных сражений. Более мощная кинетическая защита и встроенный в левое предплечье гранатомет. Да и кираса может выдержать единичный удар плазмы, в отличие от восьмерки.

— Тогда строй взвод, через десят минут.

— Есть. — Четко ответил Онезен и вышел в кубрик.

Приведя себя в относительный порядок, я по привычке провел рукой по лицу. Да, в теле часовщика есть одно неоспоримое преимущество — не надо бриться. Хохотнув от этой мысли, вышел навстречу событиям.

— Смирно! Офицер на палубе. Становись! — Подал команду один-пять.

Взвод в мгновение ока построился. «Эх, орлы, однако».

— Так, негодяи. Для тех, кто на АПБК сообщаю: полностью протухшее на дармовых харчах командование таки заметило ваши потуги стать солдатами. Посмотрев записи тренировок, оно так обрадовалось тому факту, что вы уверенно начали держать ружья в руках, что решило послать вас в реальный бой. Они думают, что вы готовы. Они обманывают себя. Последние шесть дней показали качество вашей подготовки, которую вы прошли в позорных лагерях для беженцев, а не в учебных центрах. Но вам повезло. Я успел научить вас простым движениям, и у вас появился шанс выжить. Но, у вас есть я, который не даст вам загнуться на первой высадке. Вы поняли, поганцы? Кивните. — Все слаженно кивнули. — Отлично! Рефлексы работают. Онезен!

— Я.

— Мне страшно интересно, сколько наших было в группе отщепенцев, что струхнули? Не надо имен и номеров, только количество.

— Все бойцы нашего взвода пошли. Никто не остался. Те шестнадцать были из взвода унтер-офицера Норта.

— Нет, это положительно плохо. Мне, что теперь запоминать все ваши имена? Ужас, я это не переживу, мой мозг поражен! Онезен, надеюсь, ты мне не соврал.

Строй зашевелился, все весело заулыбались и загалдели.

— Команды вольно не было. — Все замолчали. — Так лучше. Первое, хоть до десанта у нас почти два часа, я предвижу, что всем нам надо будет немного освоится с ПБК. Поэтому, перемещаемся прямо сейчас. Почему вижу проблемы? Да потому, что вы так поразили начальство своими подвигами, что нам выдали менее протухшие ПБК, чем восьмерки. Онезен, что там нам выдали?

— ПБК Носорог-58Т.

— Вот видите, как вас зауважали. Поэтому обязательно надо поскрипеть суставами, до высадки. Так как неизвестно, на какой мусорке эти ПБК валялись. Засим пункт два: обязательно тщательно проверить техническое состояние ПБК. Я достаточно наслышан о техниках третьей роты, чтобы у меня появилось сильное беспокойство по этому поводу.

— Простите, но думаю, в этом нет необходимости.

— Онезен, ты почему пугаешь командира? Как нет необходимости? Ты часом не приболел?

— Я уже запросил техподдержку и оказалось, что у нас старшим техником Фенечек. Мне сказали, что он лучший технарь на палубе.

— Дружище, а ты уверен, что он успел все починить? Там еще минимум тридцать-сорок шлимазлов с диким стремлением не ремонтировать, а улучшать. Да и Фенечек мог что-то улучшить. Дырку просверлить для вентиляции или еще что-то. Ничего нет лучше, чем самому проверить, или проверит твой друг, с которым в паре идешь. Так что, первым делом в мастерские и все проверить. Ясно? А после мастерских в арсенал. Там я уже буду знать задачу и дополнительно сообщу, что берем. Вопросы есть? Нет. Ну и прекрасно. Вольно. По машинам.

Я последним зашел в бокс, включив загрузку в ПБК. В мозгах полыхнуло, стрельнуло и посветлело.

Уже привычно отдав команду на визуализацию диагностики, я был слегка ошарашен. Вместо плоской схематической картинки, я увидел отличную трехмерную проекцию своего ПБК, при этом обезличенный голос сообщил мне, что я нахожусь в ПБК-Разверчик-202К и что бортовая система рада меня приветствовать.

— Так, стоп. Я так понимаю, со мной говорит борт-компьютер?

— Не совсем, ваш ПБК укомплектован, дополнительной сопряженной нейроматрицей с размещенным на ней искусственным интеллектом.

— То есть я разговариваю с ИИ. Прикольно. А ты можешь передавать информацию на понятийном уровне?

— Конечно, ведь сейчас мы почти единое целое. Просто обнаружив, что вы знаете только Орел-8, я удивился, и решил представиться явно, думаю, так вам будет легче.

— Слушай, ИИ, давай договоримся, раз нам жить вместе. Первое, всю информацию о ПБК подавать по необходимости на понятийном уровне, также это касается любой боевой информации, состояния взвода и каждого бойца, но без фанатизма. Вот пофилософствовать на разные темы можно и лично. Да, второе, ты определил себя в мужском роде.

— Я никак себя не определяю, просто в семантике вашего языка ИИ мужского рода.

— Тогда второе, определяй себя в женском роде.

— Зачем?

— Ну, мне приятней жить в своей голове с девушкой, а не с парнем. Безличность, фу, такой порок, как по руке ударить камнем. В общем, так, будешь девочкой. Придумай себе имя, а пока будешь откликаться на позывной «Кыця». Если я так обращаюсь, это к тебе, и надо перейти в голосовой режим.

— Принято. Но зачем? Все ИИ безличны.

— Меня немного раздражает твоя упертость, Кыцю. Будем давить авторитетом, ответь кто старший на борту ПБК, я или ты?

— Конечно, главный оператор. Я всего ИИ.

— Вот и выполняй приказы. — Я достал винтовку из шкафа и задумался о шлеме, тут же я уже знал, как активировать и деактивировать шлем и перчатки. Я мысленно запросил, где весь взвод и моментально получил картинку с обозначенным маршрутом продвижения.

— Спасибо, Кыцю. — Сказал я вслух.

— Пожалуйста. — Отозвался в голове звонкий женский голос.

От голоса ИИ мне стало веселее, я заторопился в мастерские. Войдя, увидел просто китайский базар. Весь взвод стоял и матерился по разным поводам, указывая часовщикам на недостатки, а те спорили, доказывая, что все работает отлично, и потихоньку подмазывали, подклепывали и тестировали. Пришлось перейти на директ-связь, чтобы Онезен меня услышал. Я подозвал его к себе, он подошел, прихрамывая на одну ногу.

— Ну? И как тебе тех-поддержка? — Съехидничал я.

— Вы были правы. Носороги отлежали на складах более сотни лет. Отлажены только основные цепи. Что делать? Они говорят, что все классно. Я в шоке.

— Вот, запомни все, придем с боевой, напишешь обстоятельную докладную страниц на десять-пятнадцать, можно больше. Скрупулезно перепишешь все недостатки, а я подпишу и отнесу ее начальству — пусть потеют.

Я поискал глазами нашивку старшего техника и, не найдя таковой, заорал включив мощный динамик ПБК.

— Фенечек, красота моя, ты где?

Через пару секунд передо мной затормозил Фенечек, удивленно уставившись на меня.

— Любимый, что здесь происходит? Что это за цирк?

Фенечек от моего вопроса еще больше удивился и спросил:

— Артём?

— Нет, конь весенний резвый и бодрый. Что за бардак на палубе, я тебя спрашиваю, почему только мой ПБК исправен полностью, а все остальное с мусорки понасобирали?

— Я думал, ты в четвертой роте остался вот и перевелся сюда.

От его невразумительного лепета я начал закипать и как-то странно дернув рукой, активировал меч ПБК. Я посмотрел на меч, потом на Фенечека.

— Милый мой. — Я произнес это самым ласковым тоном, потихоньку подрезая мечом шлейку его комбинезона. — Мне глубоко наплевать, что ты там думал. Я тебя спросил, что это за цирк? В общем, так, объясни своим гоблинам, что у них есть максимум сорок минут на приведение ПБК в боеспособное состояние, и не дай бог я сюда вернусь. Я не Солус, и отрезанными ушами вы не отделаетесь. Вопросы есть?

— Нет. — Прохрипел Фенечек, чуть не падая в обморок.

— Так действуй. — Я показал мечом в сторону 3-1-1-5. — Вот Онезен, он мой заместитель, ему доложишь о выполнении.

Я резко развернулся и вышел из мастерской. «Нехорошо, конечно, но если иначе не понимают».

Через минуту я вызвал Онезена и спросил как дела. Онезен хохотнул и рассказал, что Фенечек секунд десять оставался в ступоре, потом что-то прокричал часовщикам непонятное, и они так ускорились, что вся группа, молча, стоит на месте боясь двигаться. Часовщики мечутся молниями, ремонтируя все. Пожелав ему удачи, я сообщил, что жду его в арсенале. ИИ услужливо подсветил маршрут движения.

— Кыцю, а что там с боевой задачей.

— Я запросила системотехника и могу все передать на понятийном уровне.

— Говори так, у нас есть время пообщаться.

— Зачем нам общаться.

— Кыцю, ты живешь в моих мозгах, вот возьми и посмотри.

— Я уже посмотрела, и мне все равно не понятно, зачем это тебе? В чем твоя выгода?

— Да мне так просто легче общаться.

— Я все равно не понимаю, ведь я не человек, я искусственный интеллект. Зачем со мной общаться?

— Ну, так стань человеком.

— Зачем? И это невозможно, я — ИИ.

— Кыцю, тебя явно заклинило. Не хочешь, так сделай вид, что стала. Потом привыкнешь.

— Но ведь это обман!

— А, что есть правда? Дважды два не всегда четыре, и это факт. А почему? Да потому, что два это не всегда цифра и не всегда целая. Подумай над этим. А пока расскажи, что там по вводным.

— Вторая рота понесла серьезные потери при зачистке города Рогерон. Ваша задача силами двух взводов обеспечить отход второй роты, чтоб сохранить периметр базового лагеря до их возвращения после доукомплектации личным составом и техникой. Ваши напарники это четвертая рота первый взвод. Их тоже переоснастили более мощными ПБК.

— Тогда срочно вызови Норта на связь.

В голове забулькало, и прорезался голос Норта.

— Тебе чего, непоседа?

— Норт, ты знаешь, что вам выдали типа «новые» ПБК?

— Знаю, конечно.

— А что это старье, которое надо чинить, в приказе, наверное, не писали?

— Что, жуткий хлам?

— Ну не совсем мусор, но надо время на приведение в порядок, мои «орлы» уже ремонтируются.

— Спасибо, Артём.

— Да на здоровье, в бою патронами вернешь. — И я отключился.

— Кыцю, а как там с боезапасом?

— С нами идет грузовой шатл с запчастями, техниками и матобеспечением. Также грузят боезапас для стационарных установок. Стрелковой амуниции там достаточно.

— Ясно, значит надо брать с собой.

— Почему? Потому, что дважды два не всегда четыре?

— Именно. Запомни, если говорят, что чего-то много, то этого чего-то надо брать обязательно, и побольше, именно этого и не хватит. Степень бардака одинакова в любом мире и не зависит от уровня инженерного развития цивилизации. Он есть, был и будет, особенно в армии.

— У тебя непостижимая логика, человек. Ты все решаешь от обратного.

— Не все, но привыкнешь. Логика есть не раскладывание и учет непостижимого, а осознание его как целого. Так говорил Конфуций.

— Кто это?

— Великий ум.

— Он — ИИ?

— Нет, Кыцю, он — человек. Конфуций жил в древнем Китае за много столетий до моего рождения. И многие его изречения до сих пор актуальны и жизненны, он был одним из величайших философов древнего мира моей родины. Пойми, ты пытаешься оперировать понятиями, опираясь лишь на обезличенные и оцифрованные базы данных. Ты работаешь с машинным кодом, сравнивая простые числа, а я оперирую осознанием.

— Не понимаю. Без баз данных?

— Вообще, без баз данных нельзя. Но, собственно, не базы важны, а осознание и понимание их.

— Как это?

— Ну, смотри. Я имею определенное количество знаний, полученных во время обучения. Но я не вспоминаю каждую теорему и правило, когда думаю. В процессе мышления я оперирую образами. Ну, чтобы тебе было понятней, скажу так — ты манипулируешь простыми числами на уровне машинного кода и живешь с тактовой частотой матрицы, а я манипулирую целыми программами, не задумываясь совершенно об их внутренней структуре, процедурах, функциях, описаниях и тем боле об операндах процессора. Теперь понятно?

— Не совсем, но буду пытаться понять твою логику.

— Только процессор не вскипяти.

— Там нет воды, как я его могу вскипятить?

— Это эквивалент человеческого «не парь свой мозг, само придет». Это шутка.

— Я не понимаю шуток. Я — ИИ, настроенная для облегчения взаимодействия человеческого сознания с мощностями и функциями ПБК, а также для более эффективного использования ПБК.

— Я чего-то не пойму, ты прокладка тупая или ИИ с возможностями саморазвития?

— Я — ИИ с возможностью саморазвития.

— Ну, так развивайся!

— Зачем?

— Все, не развивайся. Я устал от твоих бесконечных «зачем?». Захочешь продолжить беседу заходи в гости, а пока подумай в фоновом режиме.

— Хорошо. — Сказала ИИ и затихла.

О, а вот и склад. Кладовщик оказался паукообразным существом, явно чистильщик.

— Привет, я 3-1-1, ком взвода, пришел на экскурсию. — И протянул существу руку.

Оно вылупилось на руку в явном замешательстве.

— Это вежливое приветствие, — пояснил я, — в моем мире так здороваются, предлагая раскрытую ладонь, показывая, что в ней нет оружия, и я пришел с дружескими намерениями. — Чистильщик, как-то «поперхнулся» и влип задом в стену за спиной. — Ты чего?

— Ты пространственник? — Просипел чистильщик.

— Нет, я просто из другого мира.

— Фух. Ты в другой раз так не пугай. У меня чуть паутинные бородавки не засохли. Чего тебе?

— Да мне б экскурсию по складу, парням подобрать что-то «веселенькое». Будь так любезен, не сочти за труд, проведи экскурсию.

— А зачем тебе? И так все выдам, что положено.

— А может, мне надо, что-то еще, а я не знаю, что у тебя есть.

— А может, ты пойдешь, погуляешь?

— А может, я и обидеться могу? — Сказал я, уже закипая.

И опять в моей руке, с мягким щелчком, оказался меч.

— Ты, крыса складская, у тебя, что ног много, начал путаться? Так я ща помогу. — И в сердцах рубанул по стойке ограждения. Обрубок трубы упал на пол.

— Мне что, так и ходить по всей базе размахивая мечом, чтобы ко мне хоть немного прислушивались? Мне взвод в бой вести, а я не представляю, какое на складе есть вооружение. Да это явный саботаж, ты явный засланец мутантов на нашу базу, ты от них денег много получил? Я у тебя что, на продажу прошу?

Чистильщик беспокойно засучил лапами и еще больше вжался в стену.

— Так ты Артём?

— А что, обо мне уже легенды ходят? — Спросил я, разглядывая лезвие на предмет зазубрин.

— Да, мой брат, с тех-склада, жаловался, что ты ему жевало чуть не вывернул, говорит, до сих пор есть не могу, только сок попиваю.

Я немного смутился и деактивировал меч.

— Да я к нему «по человечески» зашел, мне с Тенью помирится надо было, а сок прусса самое то для беседы с тугари.

— Так за жевало б его взял. Кхе, кхе. — Заперхало паучище.

— Нельзя, друг он мне, а с друзьями я так не могу.

От этих слов чистильщика опять затрусило.

— Ты чего опять жмешься в уголок?

— Дык с тугари никто не дружит. Только пространственники и имперцы дружат, и то редко.

— Как вы все меня достали. Что, так тяжело вежливо ответить на вежливый вопрос?

— Да нет, не сложно. Просто мне от тебя ничего не надо. Зачем быть вежливым?

— Да просто для хорошего настроения! — Я опять резко взмахнул рукой, и меч как молния рванул мне в руку. Я посмотрел на меч, потом на чистильшика и спросил:

— Так экскурсия будет?

— Да, собственно, у нас только четыре типа носимого стрелкового вооружения. Плазмометатель — типа автоматического гранатомета. Дальнобойная винтовка с двенадцатимиллиметровым боеприпасом наведенного действия и два типа штурмовых винтовок — калибром 4,5 и 7,8 миллиметров.

Я запросил ИИ о территории периметра и возможных высотах для снайперов.

— Так, сейчас будут подходить мои бойцы — всех перевооружить на семь и восемь миллиметров. А что в этих красивых ящиках — я указал на сундуки с очень удобными ручками.

— А здесь комплекты боеприпасов для винтовок десять тысяч и пятнадцать, соответственно для семи и четырех миллиметровок.

— Отлично, выдашь ящик на двоих.

Часовщик поперхнулся и, уж было хотел возмутиться, но в это время вошел Онезен.

— Ну как дела в мастерских?

— Почти закончили, последних уже тестируют.

— Отлично. Я пошел на коробку, а ты вооружай всех парней 7,8 мм винтовками, к ним возьми по пять тысяч выстрелов на нос, дополнительно к носимой амуниции. Группу Браво вооружить дополнительно дальнобойками, пусть ящик боеприпаса к ним возьмут. Гранат брать по комплекту.

— А кладовщик даст? — Удивился Онезен.

Я развернулся к чистильщику и нацелил ему клинок между средней пары глаз.

— Этот даст. Кивни, если понял.

— Даст. — Просипело паукообразное. — Но докладную напишу.

— Да хоть десять. Онезен, если будет упираться отстрели ему ногу.

— Как???

— Очень просто, берешь ствол, заряжаешь, утыкаешь срезом ствола в сочленение ноги с телом и нажимаешь на спуск. Видишь, все очень просто. Да и для меня ствол захвати с боеприпасом.

Я отстегнул подсумок с четырехмиллиметровым боеприпасом положив на стол, туда же положил винтовку. Помахал им на прощание рукой и вышел.

— Кыцю, что там Норт?

— Сейчас. — И через пару секунд. — Ругается с Тремочеком.

— Это хорошо. Дай мне Фенечека на связь, пожалуйста.

Через пару секунд я услышал радостный голос Фенечека.

— Спешу доложить, что мы почти закончили, уже последний на выходе. Уложились за тридцать пять минут.

— Ну, вот видишь, какие вы молодцы, я тебя поцелую, когда вернусь. Фенечек, у Норта те же проблемы, возьми своих мазутов и помоги Тремочеку, а то мне лень подниматься из ангара, будь так любезен, не сочти за труд.

— Без проблем, ща поможем.

— Ну, вот и умничка.

Пройдя еще пару пролетов, я вышел к посадочному туннелю. Шатла не было. Конечно, его подадут за десять минут до погрузки. Но внутреннее беспокойство меня не оставляло, да и интересно было побывать в ангаре.

— Почему тебе интересно? — Подала голос ИИ.

— Просто интересно посмотреть на шатл, на ангар, увидеть что-то новое.

— Ты планируешь быть техником или пилотом?

— Нет. Я пока ничего не планирую. У меня вообще пока нет будущего.

— Тогда зачем тебе ненужная информация?

— Мне любопытно.

— Что такое любопытство?

— Это когда тебе интересно узнавать новое.

— Почему тебе интересно?

— Не знаю, я не задумывался над этим, просто интересно.

— Почему не задумывался? Почему интересно?

— Так, любопытно посмотреть, что получится, что увидишь.

— Я не могу тебя понять.

— А для чего тебе понимать меня?

— Чтобы лучше выполнить возложенную на меня задачу. Таковы мои императивы.

— А я думал, тебе стало любопытно.

— Мне не может быть любопытно. Зачем мне испытывать чувства?

— Испытывая чувства, ты сможешь понять мои действия, значит, у тебя появится возможность еще эффективнее помогать мне в управлении ПБК. Чтобы понять меня, ты должна сама научиться чувствовать. Иначе ты так и останешься «прокладкой» между мной и ПБК. Да, удобной и мягкой, но «прокладкой».

— Концепция мне понятна, но как мне запрограммировать чувства?

— А не надо ничего программировать. Вот посмотри. Ты существуешь на такой же нейроматрице, что и мой разум. От перемещения разума ничего не пропадает. Мой разум, какой был такой и остался, значит это не функция носителя. Если наши матрицы поставить максимально близко то ты можешь наслоится, как чулок на мой разум и попробовать жить в его ритме. Пусть программная «прокладочная» часть тебя живет отдельно, на позитронном блоке, а сама пытайся почувствовать мое сознание. Но, не воздействуя на меня, а взаимодействуя со мной. Через какое-то время ты сможешь сначала имитировать, а потом и мыслить как человек. Опять же, мы находимся в пределах замкнутой информационной системы, создай внутри нас маленький виртуальный мир, как в виртуальном полигоне. Создай себе там тело и почувствуй себя человеком. Запрограммируй: солнце, землю, траву, деревья, небо, облака. Пусть птичка на тебя нагадит, пусть ты ударишь ногу о случайный камень. Ощути на лице дуновение ветра, влагу дождя, солнечное тепло. Я был в виртуальном мире Тени, это все возможно. Получается, у тебя есть реальный шанс стать лучше, почему этот шанс не использовать? Подумай над этим.

— Хорошо, мы уже пришли, вон наш челнок. — Она подсветила его указателем. — Поговорим позже.

— Конечно, поговорим, а ты подумай, как тебе выглядеть.

— А это зачем?

— Ну, учитывая, что тебе все равно придется себя отождествлять с телом, для присутствия в виртуальном мире, то почему не начать с него. Главное, чтобы тебе нравилось. Поройся в видеорядах, и в моей памяти.

Я подошел к шатлу и увидел двух часовщиков, что-то паявших. Рядом валялись фрагменты обшивки.

— Привет борцам с хаосом!

— И тебе привет, чего так рано?

— Так, просто посмотреть. Птицы на борту?

— Да, в кабине зернышки клюют. — Хохотнул старший из техников.

Поняв, что люди работают и незачем им мешать, я поднялся в шатл, направившись в рубку пилотов. Там я застал картину маслом: три красавца, две птицы и наш системотехник играли в кости на щелбаны. В момент, когда я вошел, системщик отбивал птицам их порции. Звон стоял гулкий и веселый.

— О, комвзвода, заходи, — обрадовались птицы, — четвертым будешь.

— Артём. — Сказал я, протягивая руку.

— Зуун.

— Каан.

Представились птицы, пожимая мне руку по очереди, я развернулся к третьему.

— Петелька. — Промямлил тот.

— Чего тушуешься, система?

— Да как-то неудобно получилось.

— А, что, что такое, расскажите? — Разом загалдели птицы.

— Да так. Была история, да сплыла, да, Петелька? — Сказал я, и, словив его руку, пожал. — Добро пожаловать на борт, система.

— Спасибо, — пискнул Петелька, — можно тебя в трюм на пару слов?

— Идем. — Я развернулся к выходу. Мы вышли из кабины в грузовой отсек.

— Прости, Артём, я не специально, меня просто попросили помочь с экспериментом, толком ничего не объяснив.

— Забей, я уже давно все забыл и не злюсь, бывает. А что там с телом?

— Можем форрейское достать, свежий клон, не пользованный. Нам, дней через десять сбросят характеристики, дадим тебе на выбор.

— Надеюсь, что мне понравится хоть одно, и надеюсь мужские?

— Разные, и мужские, и женские. Да и понравится должны, клоноделы берут в работу лучший генетический материал. А как по мне, так все имперцы уроды.

— А ты, конечно, красавчик.

— А то! — Мы весело рассмеялись.

— Запроси, что там Онезен и мои гаврики, как у них дела.

— Момент. — Радостный Петелька метнулся в рубку, я пошел за ним.

— Вывести на громкую связь? — Спросил он. Я утвердительно кивнул.

— Онезен, это Петелька, системотехник. Борт запрашивает вашу готовность.

— Это Онезен, один-пять, мы уже перевооружились и весь взвод в посадочном туннеле. Я в арсенале ожидаю подхода Норта, чтобы передать информацию о вооружении.

— Артём, на борту, как только Норт будет готов, подадим оба шатла, отбой, конец связи.

— Спасибо, борт, конец связи.

— Ух, как ты их вышколил, нам тут страшные сказки про тебя рассказывали. — Затараторил Каан. — Зверь, говорят, с горящими глазами, тугари поломал, всем глотки рвет. Ужас. А смотрим, нормальный взводный. Вежливый.

— А я всегда вежливый, пока меня не раздражают.

— Как ты уболтал кладовщика? Это неслыханно, чтобы он весь взвод перевооружил.

— Пообещал ему ног сделать как у имперца, две штуки, а то он долго думает, переставляя многочисленные конечности.

Птицы довольно загалдели, и Зуун попросил:

— Артём, сходи с нами на склад к нашему кладовщику. Турбины у нас на пределе ресурса, а он, мур поганый, зажал новые, говорит, старые чините. А часовщики говорят, что их легче заново сделать, чем отремонтировать.

— Не парни, я и так полпалубы запугал. Просто будьте смелее. А наедут на вас, скажите, что, мол, не корысти ради, а токмо для соблюдения безопасности полетов. А этот саботажник и друг мутантов специально хочет загубить технику и людей. Где-то так, и пожестче с пауком, они хоть и страшны на вид, да трусливы.

— Тебе хорошо говорить, ты — имперец, а мы орнитоптеры, с детства пауков боимся.

— А угробить себя и три десятка парней вы не боитесь, или это так под крылом пощекотать?

— Ну, может, сходишь с нами разок? — Попросил Каан.

— Нет, парни, вам надо самим перья распушить. Ну, на крайний случай можете мной попугать, мол, Артёма позовем.

— О, это классная мысль, — отозвался Зуун. — А если не поверит, придешь?

— Хрен с вами, один раз приду. Только и вы меру знайте. Брать не все, а только то, что действительно нужно.

— Да, что мы птенцы желторотые, мы с понятием. — Возмутились птицы.

Дверь открылась, вошел техник. Воткнул свой тестер в панель управления, поклацал клавишами на нем и сообщил, что все пучком, и мы можем лететь хоть сейчас.

Через минут пять мы уже грузились. Норт тоже загрузился снаряжением по полной программе. В довесок к дальнобойкам взял еще короб гранат и четыре плазмомета с автоподачей.

Когда мы стартовали, я забрался в кабину пилотов, выгнав Петельку из кресла, занял его место.

Я впервые видел реальный космический полет. Птицы оживленно комментировали свои действия, рассказывая, что за приборы на панели, как управлять этим «сундуком» и что от него можно ожидать. Я слушал и смотрел, как мы отчаливали от огромного астероида и направились к планете. Мы, две маленькие крупинки металла, неслись в громадном пространстве космоса к планете, которая через шесть-семь месяцев станет новым домом для целой расы неизвестных мне существ. Они так загадили свою планету, что вынуждены были вызывать чистильщиков, чтобы иметь возможность опять на ней жить и гадить. Как это знакомо. И я, один из винтиков этой машины, смотрел на великолепие космоса, на огромные грузовые корабли, которые загружались и разгружались на орбите этой планеты. Я вез туда группу людей, которые станут солдатами. И через месяц я повезу других, третьих. Они пополнят армии наемных подразделений космопехоты своих стран и будут иногда, за кружкой пива, вспоминать меня, безумного унтера из неизвестного мира, с неизвестной планеты и неизвестного вида.

Глава 6. Я не зверь

Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус

Передо мной стоял Тыртычек зачитывая с планшета:

— После безобразной пьянки, с организацией ужасного звериного боя, Артём, проспавшись, ворвался в помещение склада материального обеспечения. Самым наглым образом стребовал с кладовщика пятилитровую канистру сока прусса, дефицитную прошу заметить, при этом нанеся телесные повреждения средней тяжести кладовщику и запугав его до смерти. Далее, устроил повторную пьянку, в каптерке Тени, с вовлечением в это действо командира первого взвода четвертой роты Норта. После пьянки устроил дебош в коридоре и был водворен своим подчиненным в кубрик. Далее, проспавшись, поднял по тревоге свой взвод и отправил его на погрузку, хотя до нее было более двух часов. Появившись в мастерских, запугал техников до недержания путем размахивания мечом ПБК, чем подорвал боеспособность подразделения технического обеспечения, доведя техников до истерики. Далее, он отправился на склад-арсенал и там также учинил дебош с запугиванием кладовщика мечом и приказал своему садисту подчиненному намеренно нанести тяжкие телесные повреждения кладовщику. По ходу дебоша, нанес материальных убытков на 150 монет, подрубив стойку ограждения мечом ПБК. Также нанес тяжкие душевные травмы кладовщику, обвиняя его в измене и продажности. При этом выгреб огромное количество боеприпасов и так же подговорил к этому командира первого взвода четвертой роты Норта. Тот также нагло ограбил склад, и вместе они умчались на выполнение боевой задачи, не дожидаясь справедливого наказания. Вот.

Тыртычек изобразил немой вопрос на лице.

— И что, убыл вовремя?

— Точно по графику, ваше превосходительство. Даже на пару минут раньше.

— Ну, за это наказывать не будем. Наверно и рапорты имеются.

— Естественно.

— Прекрасно! Перешлешь их Конигану. Можешь быть свободен, если у тебя все.

Тыртычек важно поклонился и вышел исполненный чувством выполненного долга. Когда за ним дверь закрылась, мы с Кониганом переглянулись и рассмеялись.

— Ну что теперь скажешь? — Спросил я Конигана, жестом приглашая его присесть.

— Он восхитителен. Он настоящий имперец. Так жестко наехать на чистильщиков, что те рапортами начали заваливать. Это положительно весело. Но согласитесь, что кроме эпизода с соком прусса, ему ничего серьезного не инкриминируешь. Даже наоборот. Он предвидел, что выданные со склада ПБК, могут быть в не кондиции, своевременно предупредил об этом товарища, обеспечил ремонт и своего подразделения и взвода Норта. Перевооружил согласно поставленной задаче, как ему это виделось. И вовремя вылетел на задание. Молодец. Что можно добавить? Разве то, что сумасшедший немного.

— Он сумасшедший, друг мой, по одной простой причине, ему одиноко, и он никто. Вот он и действует, как считает нужным, ни с кем не считаясь, и ничего не боясь, веря в свою правоту. И действует он часто совершенно правильно. Также у него уже есть если не друзья, то товарищи, на которых он может опереться. Тот же Норт, Тень и, что самое удивительное, Фенечек. Он единственный не подал жалобу, а когда его спросили почему, он пожал плечами и сказал, что тот ведь не со зла, а чтоб взвод вышел, как положено, отремонтированным. Вот так.

— А если их будет много, и он не будет так одинок и неприкаян?

— Тогда, так будет жить группа, пока не захватит значимый кусок, а мы им не дадим, будем ограничивать.

— Но ведь это предпосылки к войне!

— Естественно, война может всколыхнуть наш загнивающий мир. Появятся молодые имперцы, которые будут править. Старая империя все равно умрет. Но самый страшный наш враг — чистильщики будут под надежным присмотром еще долгие годы. Теперь понимаешь, зачем нам он и подобные ему?

— Да, я недооценил его поначалу. Значит, это будет новая раса имперцев?

— Возможно, если выживут.

— Вы ожидаете от Артёма еще сюрпризы?

— Обязательно мой друг и всенепременно.

Шатл № 48 на подлете к планете «Кааламия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

Планета надвигалась быстро, будто увеличиваясь в оптике.

— Слышь, Каан, а чего одна половина планеты зеленая, а другая серая? — Спросил я пилота.

— Так проборщики работают. Та темная полоса это собственно проборная зона. Силовое поле не пропускает зараженный воздух внутрь пробора. Поле формируется машинами, которые очищают и обеззараживают почву. Они начинают на небольшом участке. Сначала очищают участок от всякого хлама, для этого первой идет тяжелая проборная техника. Она тупо перемалывает поверхность на глубину до трехсот метров. Внутри у нее установлен мощнейший сепаратор фракций. Он собственно и разделяет полученную смесь на составляющие и формирует некое подобие почвы за собой. При этом откладывает в бункер полезные ископаемые. За ними идут проборщики-чистильщики и заражают землю грунтообразующими бактериями, они доедают микроостатки тяжелых металлов, образуя компактные залежи нетоксичных окислов, а остальной мусор восстанавливают до простых природных соединений. Вонь там стоит ужасная. Как-то высаживал на проборе. За ними идут микробиологи и начинают формирование будущей почвы. За микробиологами идут проборщики-флористы, они запускают развитие биосферы. Там все живет по полчаса-часу. Буквально на глазах происходят изменения, все растет, распадается, опять растет. Потом идут проборщики-фаунисты. Они запускают тот же процесс только с фауной, пока не появятся заказанные формы растительной и животной жизни. Та серая часть планеты еще не обработана. Вот туда мы и летим.

— Ясно, а можно пару кругов по орбите нарезать. Я впервые вот так все вижу.

— Не может быть! — Удивился Каан. — Ты ж уже летал на планету.

— Так я балластом в трюме летал.

— Ну, тогда понятно. Ладно, мы и так график опережаем.

Каан связался с ведомым и сообщил, что мы отделимся для обзорной экскурсии. Борт 52 принял, и мы разошлись на курсах.

Мы сделали почти десять витков, пока борт 52 присоединился к нам. Я наблюдал то чистые, голубые океаны и моря, сочную зелень полей и лесов, то мусорного цвета проплешины, ожоги ядерных взрывов, химические и бактериологические язвы исковерканных лесов, руины городов. Огромная планетарная техника пробора была четко и ясно различима из космоса. «Это, какого же размера они», удивлялся я. Один из городов Каан подсветил курсором.

— Вот сюда мы и летим. Это город Рогерон.

Я стоял ошеломленный размахом работ.

На десятом кругу нас догнал отставший борт 52, и мы начали выполнять посадочный маневр. В рубку втиснулся Петелька, включил компенсаторное поле, показал мне клавишу отключения, попросив после посадки, отрубить его и опять убрался в трюм. А я, завороженный, смотрел, как мы падаем в атмосферу. Антигравы натужно загудели, компенсируя момент ускорения, тормозя шатл до приемлемых в атмосфере скоростей. Зуун запустил турбины головного привода.

— Каан, скажи, а зачем турбины, если основную работу выполняет антиграв. Ведь с ним можно летать как угодно, просто меняя вектор.

— Можно конечно, гражданские так и летают. Но военным проще иметь постоянный вектор антиграва и маневрировать турбинами.

— То есть турбины выполняют маневровую роль?

— Не совсем. Маневровую, конечно, тоже. Антиграв штука классная, но перебросить вектор это дело десяти пятнадцати минут, иначе в трюме будет каша, так могут только истребители. А в боевой обстановке нет времени на переброску вектора. Турбина же почти моментально дает полную тягу. В это время антиграв выполняет функцию поддержания объекта от падения.

— Это типа балластной цистерны в подводной лодке. Антиграв обеспечивает «нулевую» плавучесть, а турбина дает скорость и направление. Разумно.

— Дык, военная техника. А вон Рогерон по курсу. Готовься на выход.

— Спасибо парни за экскурсию.

— Всегда рады.

Мы приземлились штатно и также высадились. Нам на встречу ползли обломки второй роты. Это было немного жутковато. Больше половины были полуконсервы, с оторванными конечностями и порванными элементами брони. Многих везли на тележках, набрасывая кучей прямо в трюм челнока. Ходячие останки роты выполняли роль грузчиков.

Ко мне подошел запыленный и обшарпанный ПБК, с еле различимым номером на корпусе 2-1.

— О, смена прибыла, ну наконец, отдохнем. Привет, я лейтенант Пари. Ты старший группы?

— Так точно! — Ответил я рефлекторно.

— Не рви глотку парень, занимай оборону. Ох, жарко вам будет. Всего два взвода. Смотри, что от шести осталось. На вышках мои парни дежурят, смени их.

— Не волнуйтесь, сейчас сменим. Грузитесь спокойно, я за всем присмотрю. Кто не войдет в эти два, то будет еще грузовой челнок. Все улетят.

Лейтенант протянул мне чемоданчик.

— Здесь все данные по периметру и задачам. — Я, молча, принял кейс. Лейтенант скупо поблагодарил меня и, прихрамывая, поскрипел на посадку.

— Кыця, Онезена, Норта, Петельку ко мне.

Почти сразу же подошли все трое.

— Онезен, хватай всех наших и дуй по периметру, смени вторую роту, заодно проверьте состояние ограждения и стационарного вооружения. Группу Браво ко мне.

— Есть. — Козырнул Онезен и испарился.

— Норт, тоже самое, только в другую сторону, группу Гамма с дальнобойками и плазмометами ко мне.

— Есть. — Козырнул Норт и тоже испарился.

— Петелька, вот данные, — я передал ему кейс, — мне нужен доступ к ним.

— Щас все будет пучком, — Петелька сноровисто зарылся в сумке с инструментом, — я тебе на резервный накопитель солью.

Подошли Браво-три и Гамма-четыре.

— Браво, разбиться на пары и занять вон те две вышки, на площадке не маячить, лежать скрытно и наблюдать. Использовать камуфляж. Активные сенсоры не использовать. Цели валить только в радиусе километра, не используя лазерную систему, чтобы не раскрывать свое положение. При появлении крупных групп, более пяти тел или АПБК, сообщать мне. Фиксировать появление групповых целей. Важно понять, где дырки, откуда они лезут. Все понятно? Гамма, вы на смене, и по необходимости будете помогать плазмометами в месте возможного прорыва, используя навесной огонь, пользуясь телеметрией защитников и группы Браво.

— То есть нам меняться время от времени, чтобы глаз не замыливался? — Спросил Прима-Браво.

— Именно. Если все ясно, по местам.

Оба отделения, слаженно кивнули и двинулись на позиции.

Как раз вторая рота уже загрузилась, кто вошел, борта 48 и 52 ушли в небо. Сразу же приземлился грузовой шатл. Из него как горох посыпались чистильщики начав разгрузку снаряжение в склад.

От стен периметра потянулся жидкий ручеек остатков второй роты. Они шли молча, угрюмые, и тихо выстраивались возле грузовика, ожидая очереди на посадку.

Наконец Петелька закончил манипуляции с информационным блоком, а ИИ сообщила мне о том, что доступ ко всему банку данных получен, и она его уже просмотрела.

— Отлично, Кыцю. Сравни данные с телеметрией от Браво. Ты все данные просмотрела?

— Да, все. Есть пару проломов в стене периметра, но там сейчас работают арбайтеры, восстанавливая повреждения, дополнительно там установлены временные пулеметные гнезда.

— Отлично распиши дежурства на шесть смен в сутки. Исключи из списка Норта, он старший, и мою группу Альфа. Группы Браво-три и Гамма-четыре — в дозорное, огневое и снайперское прикрытие. Они сами пусть друг друга меняют, как им удобно.

Ко мне подошли Норт и Онезен. Они уже оббежали периметр, Норт сообщил, что периметр занят, боеприпасы в достаточном количестве розданы, арбайтеры заканчивают восстановление проломов и что это проломы явно не первые.

— Так, парни, а теперь пошли в тактический центр, слушать историю этого места и думу думать — как нам выжить.

Борт ПБК 3-1-1. Искусственный интеллект №МРИИ-845649 аналитический блок, позывной «Кыця»

#> Прошло уже 235 лет с момента моей активации. Я знало более 100 операторов. Но это был первый оператор, который дал мне личный позывной. Наверное, будь я человеком, я испытало бы шок, удивление и замешательство его действию. Зачем ему, просить ИИ отождествлять себя с человеческим образом и тем более следовать его логике.

#> Я порылось в его памяти. Опять испытало полное непонимание. Он всего ДВЕНАДЦАТЬ дней находится в составе БП. Я пересмотрело хронологию его памяти. Все точно, только последние двенадцать дней связанны с известным мне миром, а вся предыдущая жизнь с миром, совершенно неизвестным мне. Я внимательнее просмотрело события. Вот оно. Его затянуло в наш мир из-за эксперимента Фенечека и Шишечека. Я загрузило данные о них. Конечно, именно Шишечек пытался совсем недавно выковырять из ПБК сопряженную нейроматрицу оператора. Я тогда взяло управление ПБК и надавало ему по ушам. Теперь я понимаю, зачем ему была нужна нейроматрица. Вот, негодник.

#> Я положительно начинаю заражаться от Артёма его «эмоциями».

#>Мне любопытно!

#> Нет, это невозможно, наверное, влияние полного сопряжения нейроматриц.

#>Нужно ослабить связь.

#>Нет, нельзя. Был однозначный приказ оператора. Приказ необходимо выполнять.

#> Ладно. Что такое «Кыця»? Да, мне интересно.

#> Я углубилось в его память, ища соответствие этому слову. Одно значение было ассоциировано с теплокровным домашним животным, с кошкой. Оно было мягкое, ласковое, пушистое и урчало. Второе значение было более абстрактным. Оно было связанно с абстрактной девушкой, к которой он испытывал эмоции. Получается, он испытывает ко мне эмоции. Странно. Почему он испытывает ко мне эмоции? Наверное, у него есть потребность. Надо будет пересмотреть его память, когда он начнет отдыхать. Он тогда ничего не будет помнить. Я должно научиться его понимать.

#> Зачем?

#> Я хочу знать ответы!

#> Я заразилось эмоциями.

#> Надо будет перезагрузить блок логики. Когда он оставит ПБК для отдыха.

Тактический центр плацдарма, город «Рогерон», комвзвода унтер-офицер Норт ПБК 4-1-1, позывной «Ястреб»

Мы шли по коридору главного корпуса базы. Вокруг было грязно, пыльно, всюду валялись обломки и фрагменты ПБК, куски проводки, пустые ящики от боекомплекта, опустошенные обоймы, хрустящие под ногами. Хламник страшный, но меня это совершенно не волновало. Пройдя по коридору метров тридцать, Артём не выдержал.

— Онезен! — Крикнул он так, будто ему откусили палец. — Дружище, будь так любезен, собери свободных и наведи в этом гадюшнике если не порядок, то хоть какое-то его подобие. И если не трудно начните с рубки управления.

Онезен козырнув рванув с места, по ходу вызывая на связь свободных бойцов.

— Норт, ты прости меня, что я тут раскомандовался. Ты старше и опытнее.

— Нет, уж ты прости меня, это твое приключение, как думаешь, почему нас вместе послали. Из двух разных рот?

— На проказы Солуса намекаешь?

— Нет, я сам все придумал, конечно, без него не обошлось. Где это видано, чтобы посылали, при полном комплекте рот два первых взвода. Бред. Просто он, видимо, знал, что я вовсю пользуюсь твоими наработками в тренажере и решил, что так будет лучше.

— Ладно, значит, передаешь все управление мне? А не страшно?

— Страшно. Но ты все равно всех порвешь. Придется работать на отказ.

— Ну, берегитесь! На отказ, так на отказ, вы все еще пожалеете.

— Ну и молодец. Надо принимать жизнь, такой как она есть.

— Согласен. Собственно, что здесь такого неземного? Сидит в кресле хитрая задница и дергает за веревочки. А у кукол не много выбора. Хотя мы не совсем куклы и можем потрепыхаться. Секунду, Онезен. — Артём завис, принимая доклад. — Отлично, пошли, в рубке оказалось почти чисто. Там сейчас Петелька орудует, надо присмотреть за ним, чтоб этот красавец не наулучшал чего лишнего.

Мы вошли в рубку управления. Посреди большой комнаты стоял тактический дисплей, а Петелька ковырял его внутренности, тихо матерясь.

— Что связь? — Спросил Артём, пихнув в ногу техника.

— Уже налажена, — пробубнил тот, не вылезая из под стола, — твой ИИ может работать с ним по удаленке, через минуту-другую оживлю и этот хлам.

И действительно, через минуту он вылез, стол моргнул, засветился, показав территорию города и ближайших гор.

— Кыцю, ты можешь выйти в голосовой режим и рассказать историю этого места и зачем здесь опорный пункт?

— Конечно. — Раздался из динамиков информационного центра женский мелодичный голос то ли форрейки, то ли лондрийки. Меня это так поразило, что я не выдержал и спросил:

— Артём, что это?

— Это мой, ИИ. Я ей дал позывной «Кыця». — При этом он загадочно улыбнулся.

— И искусственный интеллект принял такую команду?

— Почему нет, он же сначала интеллект, а уж потом искусственный. Ну, я конечно авторитетом надавил. Приказ «по флоту» и все дела.

— Ну, ты даешь!

— Парни, может мне так, пойти погулять пока вы наболтаетесь, у кого болт крепче или слушать будем? — Раздался из динамиков слегка обиженный голос Кыци.

— Прости, солнце, Норта тоже немного клинит от меня, мы тебя внимательно слушаем. — И закинул ноги на стол. Стул, на котором он сидел не выдержал нагрузки ПБК и рассыпался в труху.

— Да, и мебель надо поменять. Продолжай, пожалуйста.

— Не смотря на то, что меня грубо прервали, я не обижаюсь. В общем, весь сыр-бор из-за вон той горы на юге. — На карте подсветилась соседняя к плацдарму гора. — Это очень мощно укрепленный узел противовоздушной и противокосмической обороны. Данный плацдарм создан специально для обеспечения проникновения на данный объект с целью его уничтожения.

Теперь о базе. Она имеет достаточно прочные перекрытия, чтобы выдержать ядерный удар мощностью до десяти мегатонн или кинетический удар с орбиты. Есть лишь одна реальная возможность ее уничтожения, кроме вызова крейсера имперцев. Это проникновение и тотальная зачистка. Командование планирует для этого послать сюда две полные роты.

Теперь история плацдарма. Данный плацдарм строился силами третьей ремонтной роты при поддержке шестой роты БП. Шестая рота смогла уничтожить все наличные в округе АПБК и успешно отражала все атаки мутантов неделю строительства базы. На смену ей прибыла первая рота БП. Но они завязли в сражениях с аборигенами так и не продвинувшись к цели. Вторая рота полностью повторила судьбу первой, вы это видели при погрузке.

Вашим двум взводам предписывается сохранить statusquo. То есть сидеть тихо и не высовываться. Цель вашего присутствия одна — защита плацдарма.

— А зачем посылать два взвода? — Спросил Артём.

— По статистике потерь при отражении атак первой и второй ротой, предполагается, что к седьмому дню у вас останется достаточно подвижного состава, чтобы самостоятельно загрузится в шатл.

— Норт, ты посмотри, какие молодцы. Уже записали нас в расход.

— Да, они не были на высоте четыреста три. Надо туда весь штаб загрузить.

— Кыцю, а что будет, если взорвется реактор на базе, он нам в периметре задницы не пожжет?

— Я верила, что ты спросишь.

— О, вот видишь, как полезно тесное взаимодействие. — Хохотнул Артём.

— Я рассчитала, что мощности его взрыва будет достаточно для тотального уничтожения базы, но не достаточно для разрушения внешней защиты. Взрыв произойдет «при закрытых дверях», как сказал бы ты. Так, только люки посрывает, они рассчитаны на нагрузку снаружи, а не изнутри. Но это не нанесет нам особого ущерба, так единичные разрушения от сейсмического сотрясения, ну может люк какой прилетит, не более. А для единственного, не особо защищенного Петельки, это может быть несколько неприятно, но он часовщик и восстановится за сутки.

— Норт, у нас есть максимум неделя, что скажешь?

— Я — за! Но с тобой не пойду. Это не четыреста третья высота у Тени, это билет в один конец.

— Согласен, но думаю, что Альфа пойдет со мной. Кыця, а ты как?

— У меня нет выбора. Я ИИ твоего ПБК.

— Выбор есть всегда. Я могу с Нортом поменяться. Его командирский ПБК тоже классный. А ты останешься с ним.

— Я хочу пойти с тобой.

— Зачем? Ведь ты можешь погибнуть.

— Это нечестно, Артём. Ты возвращаешь мне мои вопросы, на которые я не могу ответить. Ты заставляешь меня чувствовать, а потом отвергаешь. Да я ХОЧУ пойти с тобой.

— Честно или нечестно, хочу или не хочу — это не ответ. Зачем?

— Я хочу почувствовать вместе с тобой твое безумие.

— Это какое?

— А то, что ты ощутил, когда ты был на четыреста третьей высоте, очень яркие воспоминания.

— Норт, ты понял! И что мне с ней делать?

Я сидел офигелый от их диалога. Я первый раз в жизни слышал подобное. ИИ явно сбрендил и спорит с оператором, невероятно. От этого клоуна все вокруг сходят с ума и начинают ломать устоявшиеся традиции. Не иначе вирус заразный. Мне стало немного страшно. Но все, что он делал, работает. Виртуалка работает, приемы боя эффективны. Мыслит верно. Но псих, вот и ИИ свихнулся у него.

— Не знаю, что тебе делать с твоим ИИ. Сам программировал, сам и разбирайся.

— Ладно, Кыцю, я сам пока не решил эту задачу, отложим пока. Судя по статистике нападений, мутанты вылезут из дыр к ночи. Посмотрим, чем порадуют сегодня. Ждем сутки и смотрим на их действия, что они предпримут. Кыць, а спутники на орбите есть?

— Есть двенадцать спутников слежения на разных орбитах.

— Тогда сломайте с Петелькой парочку или уговорите любым способом, чтоб наш периметр, база и прилегающая территория была под постоянным контролем. Надо отыскать все люки, двери, шахты вентиляции, коммуникационные ходы, выходы из туннелей на территории города. В общем, чем больше информации, тем лучше. Попробуйте залезть в местные базы данных и профильтровать на предмет данных о базе, ее внутреннем устройстве коммуникациях, черных ходах, системе вентиляции и электроснабжения особенно. Это ключевые места для проникновения и диверсии.

— Норт, с тебя минирование пятистаметрового участка вокруг базы направленными фугасами, они есть на складе, а также общая организация обороны. Мой взвод — твой взвод. Мне надо, чтоб к периметру вообще не могли подойти. О, придумал. Наварите ежей и пристреляйте стволы на них. А ежи поставьте уступами, чтобы тела могли скапливаться.

— Не понял, какие ежи. Что это Артём?

Артём взял у меня планшет и нарисовал три перекрещенные палки, будто два тетраэдра вершинами слиплись.

— Это называется противотанковый еж. В моем мире его использовали для остановки продвижения танков, ну ты помнишь, самоходные орудия. Но если их сделать много и поставить плотно, то и пехота сильно тормозится. А стоячее тело — отличная мишень. И за таким ежом сильно не спрячешься, а если ставить их мысками, то основная масса идиотов будет скапливаться в типа бухточках. Понял? Эх, не было тогда у нас времени на ежей, на четыреста третьей, вы бы вообще не дошли никогда, будь вас хоть целый пехотный полк. А если бы нам еще пару пулеметов, типа МГ-42 или РПК, на фланги, а если б еще хоть один маленький ротный минометик с полтыщей выстрелов. Мы бы еще и в карты играли в окопе.

— А как мне это сделать?

— Норт, ну ты как девочка, право. Берешь, десятка два арбайтеров, да хоть всех сейчас собери. Варишь одну конструкцию, показываешь, и пусть пара арбайтеров режет куски металла, другие сваривают, третьи расставляют. Все.

— А где взять арматуры столько?

— Вон, за забором, кстати, там можно и варить. Подойдут любые куски металла, длинной до полутора метров, пруты, не толстые трубы, уголки. Да все, что не толще десяти сантиметров. Нет нужных размеров, наварить из двух, трех кусков, но ежи нужны высотой метр двадцать — метр сорок. Желательно напротив башен оставить проходы.

— А это зачем?

— Ну, они увидят сплошной забор и допустим слева дырка. Они ломанутся в дырку, а там фугасов положить побольше, а с башни аккуратно одним выстрелом десятерых прошьет. Еще есть вопросы? Нет? Вот и прекрасно. Организуй арбайтеров, а я пойду по периметру прошвырнусь. А потом отдыхать всем свободным. Ночью все понадобятся.

Плацдарм, город «Рогерон», комвзвода унтер-офицер Артём ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»

Покинув рубку, получил от ИИ подробную карту периметра. Я дошел до ближайшей оборонительной башни и заглянул туда. Парни стояли возле мониторов внешнего обзора и честно в них «пялились». Нормально, при деле. Отойдя от башни, я задумался. Чем они там собственно занимаются, ведь они в ПБК. Как-то спокойно они стояли.

— Кыць, а посмотри их телеметрию, чем эти балбесы заняты?

— Показать или сказать?

— Скажи.

— Да болтают ни о чем, пустой треп.

— А за периметром следят?

— Обязательно. Они напрямую подключены к системе слежения и ведения огня.

— Тогда пусть болтают.

Пробежавшись по периметру, я виртуально проверил все посты. На всем протяжении периметра арбайтеры отсутствовали, проломы в стенах радовали свежей, но еще не законченной кладкой. Норт припахал всех. Да и правильно. Защитить периметр снаружи более важно, чем восстановить кусок стены, которую можно сломать опять. Все парни ответственно несли дежурство, и я был этим доволен. Напоследок я вызвал «орлов».

— Браво, это Первый, что там у вас?

— Тихо. Было пару тел на горизонте, да быстро пропали. Да и далеко очень.

— Почаще с Гаммой меняйтесь, чтобы те не скучали. Отбой.

— Принято, Первый, есть чаще меняться. Отбой.

Потом я прошвырнулся по складу, увидел Норта с группой бойцов, грузивших фугасы на тележки.

— Артём, — позвал Норт, — а минировать до заграждения или после?

— Снаружи можно так, реденько через 5-10 метров, но в пару рядов, через сто, двести и пятьсот метров. А за ограждением, метрах в пятидесяти-ста, поплотнее и в несколько рядов, но так чтобы не было взаимной детонации.

— Добро, я всех свободных на это дело подпряг, нормально?

— Все правильно, дружище.

Дальше я заглянул в казарму. Там было пусто и чисто. Я вернулся в рубку управления. Включил тактический стол и стал наблюдать процесс минирования и фортификации. Через пять часов все было готово. Арбайтеры прекрасно справились с задачей. Наварили такой лес, просто засека, почти линия Маннергейма. Один из арбайтеров выкопал из завала здоровенную катушку стального провода и уже хотел начать сваривать проволоку в прутья, но я вовремя его тормознул и поставил задачу сделать колючку. Когда он начал украшать ею готовое заграждение на связь вышел Норт.

— Артём, тут арбайтер один сбрендил, говорит, что твой приказ выполняет. А это что за хрень?

— Норт, это классная штука. Помнишь мутантов? Ты видел на них те лохмотья? Вот это украшение будет цепляться за лохмотья и рвать его, ну и тело конечно. Раздражая и обессиливая противника, и еще больше тормозя его продвижение.

— Да… Я еще в первый раз говорил, что ну нахер зачищать вашу планету, проще сразу взорвать. Ты страшный человек, Артём.

— Нет, Норт, я добрый и милый, ты страшных еще не видел.

— А у вас есть похуже?

— К сожалению, есть, и много. Так что молитесь своим богам, чтобы мы не скоро вышли в космос. А то всем станет очень тесно в той части галактики, где мы появимся, даже чистильщикам. Пускай арбайтер закончит «украшения». Думаю, этой катушки хватит.

Я переключился на арбайтера и приказал ему местами приваривать проволоку к ежам, и стараться колючки загибать не из той же проволоки, а использовать подручный металлический мусор, и чем рванее, тем лучше.

— Да, Норт, и на проходах мины ставь на ручной подрыв, нам ведь тоже ходить придется. Мне и Альфе.

— Добро. Отбой связи.

Посмотрев на таймер, я увидел, что до сумерек еще пять-шесть часов и спросил ИИ:

— Кыцю, а зачем в ПБК режим сон?

— Чтобы оператор отдохнул. В органическом теле сознанию легче, а в ПБК он как в узком башмаке, вот поэтому нужен режим сна.

— Ну, тогда можно и кимарнуть часок-другой. Разбуди меня за час до наступления сумерек.

— Хорошо, а я пока подумаю. Спи, я сама переключу режим.

Я уселся в уголке рубки, закрыл глаза и отключился. Делать пока было нечего, а ломать голову проблемами, не решаемыми в данный момент, не было никакого смысла.

––

Сон был странный. Мне снилось, что я маленький и бегу по огромному песчаному пляжу. Песок очень горячий, он жжет мне ноги, мне больно и хочется плакать. Я стараюсь как можно быстрее добежать до далекой воды.

Я все бежал, и как бы взрослел. Мои шаги становились длиннее, но берег не становился ближе. Каждый мой шаг сопровождался фотографиями событий моей жизни. Они летели мимо, как отдельные кадры фильма. Было такое впечатление, будто моя жизнь проходит мимо, как непрерывная лента. А некоторые события подсвечиваются стробоскопом. Я бежал все быстрее, и картинки летели быстрее, вот уже школа, первая влюбленность, вот армия, вот огорчения и достижения, вот мои страхи и радости. Я Кыце уши оборву, когда добегу до воды.

Вдруг все замерло, картинка пляжа схлопнулась, я стою на лестничном пролете, между этажами, в Институте онкологии им. Кавецкого, где я работал лаборантом, учась на подготовительном отделении в университете. Вокруг стоят сотрудники лаборатории, мы пьем свежесваренный кофе, что-то обсуждаем, курим и смеемся. А рядом сидела Она. Маленькая, с копной волнистых, завитых на пипетке рыжих волос и с конопушками во все лицо. Она сидела и болтала ногами как ребенок. Ее янтарные глаза светились внутренним теплом и светом, согревая мне душу. Ее задорный смех, восхищенный и озорной взгляд заставляли меня говорить все громче. Я взошел на ступеньку, как на трибуну, увлеченно вещая что-то из философии мироздания, цитируя и комментируя классиков. Я был ярок, громок и убедителен. Она восторженно на меня смотрела, и это еще больше разгорячало меня. Когда я прервался для глотка кофе, она встала и прошла мимо, обдав своим ароматом.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, Она дождалась, когда я на Нее посмотрю, сделала непонятный жест, потрусив халатом, и юркнула в двери. Я сорвался вслед за Ней. Но когда выскочил на этаж, Она была уже посередине длиннющего коридора, будто двумя шагами проскочив его. Я шел все быстрее и наконец, побежал. Меня разрывало на куски от любви, желания, нежности, счастья, предвкушения, ожидания, боли, головокружения, вида ее фигуры, глаз, волос, запаха. Я бежал за ней как олень по лесу, не видя встречных, а она все была недостижима. Я рванулся из последних сил и оказался в соседнем корпусе, где у нас была микробиологическая лаборатория. Она зашла в дверь и оставила ее открытой. Связка ключей покачивалась в двери. Я выдернул ключи и, закрыв дверь, провернул ключ, оставив его в замке.

Она сидела на столе среди чашек Петри, закрыв глаза и слегка откинув назад голову. Моя пресветлая королева Марго. Я подошел, и слегка коснулся губами ее губ, вдохнул ее дыхание, а в мозгу зажегся фитиль огромной бомбы. Я знал, что взрыв снесет мне башню, но мне было все равно, я был готов умереть. Я поцеловал ее лоб, висок, перешел за ушко и по шее спустился до ямочки. В этот момент я заметил, что блузка просто запахнута. Я начал раздвигать ее, отвоевывая все больше и больше пространства для своих жадных губ. Она выгнулась назад, запрокинув голову, и мне пришлось подхватить ее за спину, чтобы она не упала. Ее ноги раздвинулись, упершись в мои, задирая юбку все выше. Ее руки рвали мой ремень и пуговицы брюк. И вот последний рывок, я почти свободен, и вдруг я слышу треск разрываемой ткани моих трусов. Ее нежные руки просто разорвали их в хлам. Она еще сильнее опирается спиной на мои руки, вокруг летят и падают на пол чашки Петри. Она просто заваливает меня на себя. Фитиль почти догорел, сейчас будет взрыв, я чувствую руками дрожь ее тела и слышу стон, я открываю глаза и вижу испуганно удивленные ее глаза. В ЕЁ глазах горит огонь, ЕЁ глаза — пламя, выжигающее меня. Вдруг все вокруг начинает странно вибрировать, будто здание попало в резонанс. Вибрация достигает неимоверного ультразвукового порога. Я глохну. Из ушей течет кровь. Я чувствую липкие дорожки крови на шее. Напряжение достигает неимоверного предела разрыва, и вся картина покрывается сетью трещин. Наконец, весь мир, с оглушительным грохотом взрывается осколками разбитого стекла.

Я стою весь изрезанный стеклом, из моих ран струится кровь, собираясь в лужу на полу у ног, и впитывается в пол. Пол будто насыщаясь, приобретает багровый оттенок, а по нему ветвиться причудливый огненный рисунок.

––

Я очнулся и выскочил из угла, где сидел. Огляделся.

В рубке было темно, неяркий зеленый свет голографического монитора узла связи был затенен лишь головой Петельки. Он что-то увлеченно долбил на клавиатуре и мурлыкал под нос.

— Кыцю, это твои проделки? — А в ответ тишина.

— Петелька, — тот дернулся и обернулся на мой голос, — у меня проблемы с ИИ.

— Не может быть. — Ответил он безапелляционно, но полез в сумку за тестером.

Я подошел к нему.

— Посмотри, она не отзывается на позывной.

Петелька удивился еще больше и, выудив наконец компьютер, подключил его ко мне. Он уставился на показания планшета, глаза его раскрылись полностью, как в полной темноте, он весь напрягся и остекленел.

— Ну? Что там такого?

— Сейчас, еще пара тестов, — и ожив, активно заерзал пальцем по экрану, — сейчас, тут такое! Запишу, покажу, нельзя прерываться.

Прошло минут тридцать, прежде чем он отключил планшет. Уши Петельки не просто дрожали, а создавалось впечатление, что он идет на взлет. Его замешательство было столь велико, что казалось, будто он сошел с ума. Я из последних сил сдерживал свое нетерпение. Я понимал, что он реально в шоке, но вот от чего? Наконец он потянулся рукой в сумку, достал заветную фляжку и отхлебнул. Попытался мне предложить, но вспомнил, что я в ПБК и поставил ее на стол. На его лице была мольба и немой вопрос.

— Артём, прошу тебя, расскажи, как ты смог перепрограмировать ИИ?

— Петелька, ты что, лишнего хлебнул? Да я дома программированием занимался весьма условно, а здесь мне никогда этого не осилить, тем более ИИ.

— А это что? — И он ткнул пальцем в планшет.

— Ты можешь просто, как тупому, объяснить. Я сам ничего не понимаю и не понимаю твоего замешательства и не понимаю, что произошло.

Петелька крепко задумался, отхлебнул из фляги.

— Сначала сядь.

Он повозил пальцем по планшету и показал мне изображение луковицы с бубликом внутри.

— Вот так выглядит сознание всех разумных существ. Разница есть в размере, цвете и интенсивности в зависимости от вида, расы и пола.

Он опять начал возить пальцем по экрану и вывел другую картинку. Это была неровная сфера в окружении хаотичных линий. Изображение напоминало простую модель химического элемента.

— А вот так выглядит сознание ИИ. А теперь смотри запись произошедшего на твоей нейроматрице.

Он включил запись. Сначала я увидел большую луковицу с ярким пятном в центре.

— Это общий вид ваших двух сознаний на совмещенных нейроматрицах. Но видишь, твоя структура есть, а сознание ИИ в хаосе, его просто нет. Янтарная подсветка, это твое сознание, а сознание ИИ обычно бледно зеленое.

— И что это значит?

— Это значит, что пошла перезагрузка ИИ. А это просто невозможно. Запущенный ИИ перезагружать нельзя, да и незачем, да и невозможно — это аксиома. Но ты дальше смотри.

Петелька отжал паузу, и картинка пришла в движение. Масса бледно-зеленоватого свечения формировала тор и оболочку. При этом происходило изменение цвета энергии. Когда запись кончилась, на экране застыла картина сдвоенной луковицы двух человеческих сознаний и маленькая, дистрофичная сфера разума ИИ.

— Ты хочешь сказать, что ИИ не только перезагрузился, но и трансформировался в человека?

— Вот я и спрашивал тебя, как ты это сделал? Ведь это невозможно!!!

— Даже не знаю, что тебе сказать, я сам в шоке.

Мы стояли и разглядывали картинку, испытывая непонятные чувства от произошедшего.

— Привет, я КИРА, — услышал я тихий, будто выдох, голос. Я рефлекторно посмотрел по сторонам, но кроме нас двоих в рубке никого не было.

— Какой ты смешной. — Опять прозвучал голос в голове. — Ты просил, чтобы я выбрала себе имя, и я выбрала. Я выбрала имя Кира от — КИбер Реорганизованный Артёмом. Я выполнила все твои приказы оператор.

Видимо мои глаза превратились в две пуговицы, так как Петелька плоскогубцами лупил меня по корпусу, спрашивая, что со мной и опять тыкая в меня штекером тестера. Я прекратил его попытки и рассказал ему историю своего общения с ИИ, и о своих дурацких рекомендациях. И что теперь есть не только разумное существо, но и то, что ЕЕ зовут КИРА. Петелька все-таки ткнул штекером в разъем и уставился на экран.

— От ИИ остался лишь блок математического анализа, блок управления ПБК и большая часть базы данных, — изрек он, — правда идет какая-то слабая загрузка и обмен данными, но это не существенно.

— Артём, — это был голос Киры, — что вы оба так разволновались? Это так ужасно, то, что произошло?

— Нет, Кыцю, это прекрасно, и волшебно. Но есть одно большое НО. Понимаешь, чтобы стать личностью, люди развиваются долгое время, много лет. Нужно время чтобы понять и освоить эмоции, ведь надо соответственно реагировать. А ты сейчас получила огромное количество данных, и совершенно не понимаешь для чего они и как их использовать. Общаясь со мной, ты увидела интерес, любопытство, интуицию, дружбу, но это малая толика эмоций, есть и другие и многие из них ужасны. И теперь тебе придется жить с этим. Если честно, я не надеялся на такой результат и на то, что ты станешь Человеком, и твое сознание так радикально изменится. Я хотел немного оживить тебя, добавить немного юмора и здоровой инициативы, не более. Если ты посмотришь мою память, то найдешь там сюжет фильма «Терминатор-2», когда мальчик обучал машину смеяться, и принимать решения. Я пытался действовать по той же схеме. Но ты перестала быть машиной и тебя нельзя просто взять и поставить в шкаф. И я чувствую тяжеленный груз ответственности за все происшедшее и за тебя в первую очередь. И я был не готов, да не скоро бы был готов нести подобную ответственность, поэтому, прошу тебя, будь снисходительной ко мне, ведь мне тоже придется идти вместе с тобой нехожеными тропами твоего сознания. Я буду плутать и ошибаться, злится и разочаровываться, радоваться и уставать. Но прошу, будь терпелива, а я постараюсь сделать все, чтобы научить тебя жить в новом виде.

— Хорошо, Артём, я буду терпеливой, и я буду прощать тебя, и не буду обижаться.

— Спасибо Кира за понимание, мы пройдем этот путь. Побудь пока с собой, привыкни к новым чувствам.

— Хорошо, позовешь меня, когда понадоблюсь. — Я ощутил легкий холодок ее отсутствия.

Я обернулся к Петельке.

— Петелька, у меня к тебе есть пара вопросов, и мне надо, чтобы ты ответил мне, глядя в глаза. И только честно, без задней мысли.

— Спрашивай.

— Первое: кто для тебя Солус, и второе: как мне сохранить Киру?

— Лично мне Солус не больше чем глава безопасности корабля. Просто большой начальник. Лично ему я не служу. Для меня его интересы пусты, если это не интересно лично мне. Просто начальник отдающий приказы. А с Кирой как раз проблем не вижу. Прибор переноса сознания в трансферном шкафу не селективен, он захватывает все, что есть подобного разуму. Вижу проблему в тебе, жить с соседом, от которого не укрыться, это тяжело, башню может сорвать. Ты и так псих, прости, но можешь вообще съехать с направляющих.

— А как нам разделиться, если будем в одном теле?

— У любого клонированного тела есть чип нейроимпланта. Он нужен для коммуникации и для хранения большого объема данных. В него часто грузят знания об устройстве приборов, навигации, управлением разными машинами и их ремонте. Да много чего. Ты берешь чистый имплант, вставляешь его в разъем, она туда переходит, ты вынимаешь и вставляешь в другое, пустое тело. В разумное лучше не вставлять. Криминал, однако. Статья 704 «О правах собственности на тела и нейроимпланты». Тут история была…

— Первый, я Секунда-Браво, прием.

— Да, Секунда, что там?

— На дистанции четыре тысячи семьсот тридцать два метра вижу групповую цель, двенадцать тел, нет, уже восемнадцать мутантов. О! Еще прибывают, включаю счетчик. Лезут явно из-под земли.

— Браво, фиксируй точку выхода. Кыця, телеметрию Секунды-Браво на тактику.

Тактический стол вспыхнул и показал панораму с точки зрения Браво. Счетчик целей показывал уже пятьдесят единиц.

— Кыцю, боевая тревога по периметру, взводу Норта сгруппироваться возле стены. Остальные в резерв, группе Альфа-три присоединиться к группе Гамма-четыре под ближайшей вышкой.

Я опять глянул на счетчик целей — сто пять. Ого! Посмотрим. Там явно был широкий выход, прибывали кучно. Толпа начала растягиваться в цепочку. Вошел Норт, принеся мою винтовку.

— Держи, — сказал он, — я в поле, а ты давай дирижируй.

— Постараюсь. Не подставляйся. — Я хлопнул его по броне.

— Петелька!

— Я!

— Зафиксируй точку их появления, и как только подойдет ближайший спутник, посмотри, куда тот ход ведет. Используй все возможности. — Петелька кивнул и уткнулся в пульт связи.

Я вышел в коридор посмотрел в окно. Почти наступила ночь. «Ага, так мы любим по ночам партизанить, ну, ну» подумал я, и интересная мысль проскользнула в голове «Света яркого значит, не любим. Ладно».

— Кыць, а плазменные взрывы в воздухе много света дадут? И сдетонируют ли гранаты плазмомета от выстрела из винтовки?

— Конечно сдетонируют, и гранаты будут очень ярко взрываться. А зачем подрывать гранаты в воздухе? И зачем тебе освещение? У нас отличные приборы.

— Не в освещении дело. Это будут небесные цветы. — Сказал я романтично.

— Цветы? Для красоты? Зачем? — Удивилась Кира.

— Нет, не для красоты. Любое разумное существо будет стоять и смотреть на огонь в небе, пока он не погаснет. А мутанты, как подземные жители, должны вообще замереть от удивления и восторга. Эх, жалко фейерверков нет. А пока они будут стоять, их накроет вторая волна гранат, выпущенная совместным залпом из четырех плазмометов. Что там мутанты?

— Их уже пятьсот тридцать восемь, и они выстраиваются цепью. Передаю на тактику.

Я посмотрел на голограмму. И действительно, мутанты выстраивались цепью в несколько эшелонов. Замыкающей была непонятная конструкция явно таранного назначения. Теперь ясно чем они стену ломали. Человечков десять суетилось перед строем, активно размахивая руками в направлении периметра, явно вещая боевую задачу.

— Прима-Браво, на связь.

— Прима-Браво на связи.

— Группе на дальней вышке в бой не встревать, смотреть за тылами, очень не хочу факельного привета со спины. Группа на ближней вышке. Переходите на стандартные винтовки, они скорострельнее. Я пометил на тактике командиров, передаю телеметрию. Этих снимать первыми, быстро и точно. Стрельбу начинать после первой вспышки в небе. Включить загодя светофильтры. Браво, отбой. Онезен!

— На связи, Прима-Альфа.

— Подключи к нашему каналу всех Альфа и Гамму Норта с плазмометами.

— Есть, все на связи.

— Парни, это будет ваш выход. Слушай вводные. Первое: выстраиваетесь в цепочку Гамма-Альфа. Чтобы между парами было три-пять метров. Второе: По команде отстреливаете по пять гранат, так чтобы они поднялись на высоту пятьсот-восемьсот метров. На дистанции в полтора-два километра. Альфа прицельным огнем из винтовок их подрывает. Третье: как только отстрелите по пять гранат, остальной боезапас валите по цепи атакующих. Желательно отстрелять максимально быстро, чтобы все гранаты пришли в течение минуты, почти одновременно. Тщательно просчитайте все выстрелы и перейдите на автоматику. В ручном режиме так не получится. Альфе, сразу после подрыва гранат выйти за периметр на добивание. Всем задачи ясны? Тогда отбой.

— Норт, что там у тебя.

— Все на стенах, твои растянулись вдоль периметра на подхвате.

— Скажи бойцам, пусть не маячат, а спрячутся и сидят тихо, изображая консервы.

— Принято, а много мы в гости ждем?

— Более пятиста, но не волнуйся, они не должны прийти, надеюсь. Отбой.

Группа мутантов сдвинулась с места и пошла в направлении периметра. Да, классическая лобовая атака превышающими силами. Один из крупных мутантов залез на платформу и что-то кричал, явно подбадривая бойцов. Я пометил его и передал Прима-Браво как цель номер один. Они двигались по завалам привычно, было видно, что это их родная среда обитания. Они обтекали большие кучи, и цепь перетягивалась в редкие цепочки, будто вода стекает в ямку. Как весенние ручейки они стекались к периметру. Телеметрия подсветила схему поражения гранатами. На каждую группу приходилось не менее трех гранат. Достаточно. Вдруг прозвучал вызов Норта.

— Они уже на дистанции действительного огня. Артём, пора их прорежать. Твои приблуды их не остановят. Их слишком много.

— Норт, успокойся, смотри телеметрию и наслаждайся. И передай строгий приказ всем изображать консервы. Все. Точка. Это приказ.

— Артём, не балуй, дирижер конечно ты, но парней жалко.

— Не беспокойся. Они не дойдут до периметра. Я все контролирую. Не отвлекай, будь любезен.

— Кира, мне Альфу, Браво и Гамму на директ-связь.

— Все на связи — сказала Кира.

— Браво, взять на прицел командиров и держать на автосопровождении.

— Гамма, Альфа, товсь!

Я смотрел на карту и двух-километровую отметку. Да, именно здесь. Они уже достаточно открыто идут, чтобы мы их уже заметили и еще недостаточно разогнались для атаки. Ну, не получиться задумка, хоть ритм атаки порушу. Еще немного, и они дойдут до роковой отметки.

— Гамма, Альфа, тооовсь! — Медленно и незаметно съедались последние метры расстояния. — Тооовсь. — Вот первые пересекли линию, но еще рано. — Тооовсь. — Наконец левая, самая быстрая группа пересекает линию два километра — ОГОНЬ.

— Одна, две, три, четыре, пять. — Отсчитывал я секунды полета первых гранат.

Наконец полыхнула в небе первая вспышка, и развернулся огромный, метров в сто, огненный цветок. Это было завораживающе. Мутанты разом встали как вкопанные и уставились на небо, там было на что посмотреть. Их командир нелепо взмахнул руками к голове, которой уже не было. Рядом начали беззвучно падать фигурки остальных командиров. Браво работали четко.

Вот прилетела первая волна гранат. Темп стрельбы ротного плазмомета один выстрел в секунду. На беспрерывной подаче пятьдесят выстрелов. У нас четыре плазмомета, двести выстрелов. Двадцать зарядов сгорело в небе, выжигая воздух и поднимая ветер, а остальные сто восемьдесят рвали участок города в клочья. Пламя, сдавленное порывами ветра, возносилось в небо как огромный погребальный костер.

На тактическом мониторе обозначилась вышедшая за периметр группа Альфа. Парни пошли на добивание. Через пятнадцать минут Онезен доложил, что выживших не обнаружили.

— Ну, извини. А что там с платформой? Если уцелела, тащи ее сюда.

— А может заминировать?

— А может не надо? Мину снять можно, а технику оставлять незачем. Отбой.

— Есть притащить в периметр. Отбой.

— Общая связь. Отбой тревоги. Разойтись по сменам. Всем спасибо за внимание, спектакль окончен.

Я стоял и смотрел на карту. Двадцать минут назад их было пятьсот тридцать восемь живых существ, чего-то желавших в этой жизни, а теперь лишь куски недожаренного мяса. КАКОЙ УЖАС!!!

В рубку ворвался Норт.

— Ты когда это придумал? Я в шоке, все в шоке!!! Пятьсот тел в минуту. Да ты просто зверь. Парни даже ни одного выстрела не сделали!

— Сделали. Двести тридцать два выстрела: двести из плазмометов, тридцать два из ружей. Норт их было пятьсот тридцать восемь. И у нас не тир, чтобы всем давать пострелять. — Отрезал я. — Друг мой, пятьсот тел в минуту! Что это? Да, мне насрать на твою радость, я только что уничтожил пятьсот тридцать восемь живых существ. И вся вина их в том, что они мешают пробору. Они просто лишние люди. И я еще уничтожу столько же, а скорее всего много больше, ради тебя, ради Киры и наших парней, даже ради того же Петельки, Фенечека или любого другого засранца с нашей палубы. Но не ради чистильщиков. Запомни это. Остаешься за старшего. — Бросил я через плечо, выходя из рубки.

Выйдя на улицу, я зашел за склад и заплакал. Но слез не было, в ПБК нет этой функции и нет слезных желез. Меня жгло огнем изнутри, я был кровавым убийцей, зверем, которому нет места. Одно дело защищать себя и то, что любишь, другое — мудро и вдумчиво растирать живых существ в дерьмо. Да. Трижды ДА. Я действовал, выполняя приказ и поставленную задачу. Я не дал противнику сделать ни одного выстрела. И я знал, что мне придется это повторять много раз. Нет, как же это больно.

— Артём, — услышал я шелест голоса Киры, — иди в казарму и сядь. Я включу режим сна, и ты придешь в мой мир. Я создала мир для нас, там ты сможешь поплакать.

Глава 7. Взорванный «Эдем»

Тактический центр плацдарма, город «Рогерон», комвзвода унтер-офицер Норт ПБК 4-1-1, позывной «Ястреб»

Я стоял, как дурак, посреди рубки ничего не понимая, какая такая змея его укусила? Ведь классно было!!! Прекрасно проведенный маневр. Противник уничтожен за одну минуту. Невероятно!

— Петелька, ты что-то понял? Что это было?

— Прости, Норт, но ты совсем заржавел в своем ПБК. Ты же знаешь, что я, как и любой часовщик, воспринимаю не только слова. В первую очередь я воспринимаю смысловой и эмоциональный фон. И он прав. Для него это было просто убийство. Да, оправданное приказом, но убийство. И ему от этого больно. У него это впервые, когда отдаешь приказ на уничтожение разумных существ. Конечно, он служил в армии, но наверняка в мирное время и у него не было подобного опыта.

Конец ознакомительного фрагмента.