Меч равновесия. Книга вторая

Константин Кураленя, 2016

Вторая книга романа «Меч равновесия» завершает рассказ о командировке капитана хабаровской милиции Павла Горюнова в… Гуннское государство конца I века нашей эры. Командировка была невероятно трудной и опасной. Но ему, пожалуй, впервые в жизни совсем не хочется возвращаться домой. Это оттого, что там, в далёком прошлом, у него появились верные друзья по оружию, осталась его любимая… Неужели он уже никогда не сможет с ней встретится?

6

Утром Павел вышел из шатра хмурый и не выспавшийся. Мало того, что Тина полночи отчитывала его за плохо усвоенные уроки по устройству мироздания; потом, словно бес в неё вселился… Измотанный Павел на какие только уловки не пускался:

— Нельзя тебе много, Тина, ты в тягости, — уговаривал он, строя заботливое выражение лица.

Но ничто не останавливало настырную девчонку. Хитро усмехаясь, продолжала требовать своё. Короче говоря, что спал, что музыку слушал. А на прощание: «Павлик, ты там поосторожней. Вперёд всех без надобности не суйся». И не подумала даже: как ему в таком состоянии полками командовать?

Грут, поджидавший его у шатра, сразу определил его состояние.

— Не переживай, король, в обозе отоспимся. Путь то не близкий.

— Отоспимся, — пробурчал Павел. — Ты огневой запас проверил?

— Всё в порядке. Артиллеристы полны желания в деле испробовать огненный бой. А то всё камни да камни.

— Испробуют. И не дай Бог хоть одно орудие подведёт. Шкуру спущу!

— Они про то ведают.

— Основная надежда на них, — и, уловив ухмылку на лице Грута, добавил, — и на нас тоже.

К ним подъехал со своими темниками хан Аспарух.

— Мои готовы.

— Ну что, товарищи вожди и военачальники, — Павел вскочил на коня. — Поехали!

В походе отрядом командовал Аспарух. Павел и его верный конунг Грут спали в обозе богатырским сном.

Похоже, Неждана Груту до самого утра всякие эротические истории рассказывала.

Проснулись они от резкой остановки. День клонился к закату. От солнца остался краешек, золотивший макушки деревьев и слепивший глаза, словно хотел напомнить — «Не забудьте, завтра снова вернусь». Павел, прикрываясь ладонью от яркого света, огляделся.

Вокруг царила деловая суета: кто поил коней, кто варил ужин, кто готовился к ночлегу.

Посмотрев друг на друга, друзья, не сговариваясь, вскочили на коней и поспешили разыскивать хана.

Аспарух со свитой находился у небольшой рощицы.

— Ну, разведка, где хазары? — поинтересовался Павел.

— Их стоянка у Борисфена. Охрана — разъездами до сотни человек. Расстояние — полдня пути. Днём незаметно не подойти. Но самое главное, что они не просто так стоят, они накапливают силы. К ним ежечасно стекаются разрозненные отряды и сотни воинов.

— Значит, по численности они нас превосходят?

— Примерно втрое.

— У кого какие мысли, господа военный совет?

По интонации голоса Павла Грут понял — у короля уже есть план.

— Пришёл. Увидел. Победил. Так кажется, говорил наш коллега Сашка Македонский. Мы два главных дела уже сделали, остаётся пустяк.

Все, кроме Грута и людей капитана, посмотрели на Павла как на больного.

— Отставить ночлег. А то нас хазары точно обнаружат. Я не говорю, что они нас победят. Но прольётся гораздо больше крови.

— Объясни, король, что ты задумал? Не надо держать нас в неведении, — попросил Аспарух.

— Охотно. Понимаете, сейчас на берегу Днепра, тьфу ты — Борисфена, в войлочных юртах расположатся на ночь сорок пять тысяч воинов, надеясь, что охрана их не подведёт. А мы — делаем ночной марш-бросок и в темпе вальса выдвигаемся на исходный рубеж.

Никто ничего не понял, но слушали его внимательно.

— Вы спросите: «А как же их подвижные дозоры?» Отвечаю: «А чем наши диверсанты хуже?» Впереди пойдут самые опытные и умелые. Встреченные дозоры вырезать подчистую. Не думаю, что их будет много. Возможно, мы их даже не встретим. Основная охрана расположена близ лагеря. Это вы знаете не хуже меня.

— Ты предлагаешь ночной бой? — спросил Саттабай. — Кони не люди. Будет паника.

— Да, бой будет ночным, но не конным.

И Павел до конца изложил свой план. Болгары начали было спорить, но Аспарух поднял руку. Все затихли.

— Мы уже видели, как странно воюет король Само. Поэтому я вверяю ему судьбу битвы и свою жизнь. Кто-то хочет отказаться? — обратился он к своим темникам.

Желающих не нашлось. И тысячи двинулись в ночь.

Воевать ночью степняк не приучен. Ночью он может совершить лихой воровской набег, и, прихватив что плохо лежит, лихо скрыться в ночи. Полномасштабные военные действия — это что-то новенькое для него.

Через четыре часа, не встретив ни одного разъезда, союзники в полной темноте вышли на исходные позиции.

Луна лишь изредка выглядывала из-за туч, чтобы поинтересоваться, чем это таким заняты копошащиеся внизу люди?

На расстоянии двух стрелищ от хазарского лагеря Павел выстроил все двадцать огнемётных орудий в одну линию. На их охрану, кроме обслуги, была оставлена его личная гвардия и две тысячи воинов. Командование артиллерией капитан взял на себя. Аспарух, Грут и Сатта — бай, разделившись на три отряда, обложили становище с трёх сторон. Хазары оказались прижатыми к Днепру.

— В бой не суйтесь. Рубите и поражайте стрелами тех, кто сам на вас набежит. Сейчас вы узнаете, что такое напалм и почему его ООН запретил, — закончил вполголоса Павел свои напутствия, провожая уходящих в ночь.

Его воины соорудили прикрытие от огня. «Обнаружить себя раньше времени — потерять победу». Эти слова короля они помнили прекрасно.

— Ну, с Богом, — украдкой перекрестился некрещёный король. И над притихшими расчётами разнеслось. — Огонь!

Так началась эра огненного боя. Правда, византийцы пальму первенства приписывают себе. Что это, мол, они изобрели и впервые применили «греческий огонь». Но, в науке истории много казусов, и Павел не был в претензиях. Он и так в средних веках накуролесил. Историки до сих пор не могут свести концы с концами.

В лагере хазар творилось невообразимое. Все двадцать ёмкостей с горючим составом долетели до места назначения. Ещё бы! Ведь били, практически, прямой наводкой. Лопались бочки с оглушительным треском, разбрызгивая вокруг себя огненную смерть. Не страх, а дикий ужас охватил спавший лагерь.

Между тем на лагерь обрушилась вторая, а затем и третья партия огненной смерти. Горело всё: люди, животные, жилища, земля под ногами, вода в Днепре. Вырывающиеся из круга огня горящие фигуры падали, сражённые стрелами ангелов мщения. Да, месть была жестокой. Но это была война. Кто кого.

«А бросать в жертвенные костры живых людей, это гуманно? — пытался оправдать себя Павел. — Но ведь это их мир. И они сами решают, как им жить и как умирать». «Ещё бы атомную бомбу притащил», — упрекнул его внутренний голос.

Воины Павла воспринимали происходящее с детской радостью и суеверным страхом. Они стали обладателями Перуновых молний. Трепещите враги!

Разыгрался ветерок и до Павла стал доноситься тошнотворный запах. Этот запах он помнил. Ему приходилось выносить обгоревших пацанов из чадящих бэтээров на той, на другой войне.

Чтобы поскорее покончить с разыгравшейся трагедией, Павел дал команду произвести ещё пару залпов. Что было исполнено. На месте, где располагался хазарский лагерь полыхал огромный костёр. Сорокапятитысячная орда перестала существовать.

«Вот почему немцы так боялись «Катюш», — пронеслось в голове. — «А ведь они были цивилизованными и технически подкованными людьми».

Пламя огромного костра стало постепенно утихать. Павел отправил своих людей проявить акт гуманизма. Добить раненых. Ожоговые центры ещё не существовали.

К орудийным позициям стали стягиваться отряды Аспаруха, Саттабая и Грута.

— Нехорошая война, — заявил Саттабай.

«Ну вот, началось», — тоскливо подумал Павел.

— Поживиться нечем, — продолжил свою мысль болгарин.

— И только? — удивлённо спросил Павел.

— А что ещё? — пожал тот плечами. — Воину нужна победа, но ему нужна и добыча.

— Да-а, — протянул Аспарух. — Я знал, что ты великий воин. Но такое! Сегодня нашим женщинам никого не придётся оплакивать. Сегодня у нас великая победа. Я уверен, что хазары преследовать нас больше не посмеют.

Кстати, исторический факт. С той поры вдоль установившейся хазаро-болгарской границы крупных столкновений больше не было. Отчего? Что так могло напугать воинственное и последовательное в своих поступках племя? Или опять Павел Горюнов? Ещё одна загадка для историков.

— Само, дружище, мы не потеряли ни одного человека. Зато всей их орде устроили погребальный костёр, — восторженно завопил Грут.

Итак, у хазар отбита охота к дальнейшему преследованию, а они, все такие розовые и в шоколаде, победителями возвращаются домой.