Книга

Константин Кондитеров

Это книга. Её можно читать. Её можно не читать.Всё в ней ты и так знаешь.Однако, что-то могло вылететь из памяти.Поэтому, если у тебя периодически возникают вопросы:«Кто я?», «Где я?», прочитай и вспомни.Если мелькнёт вопрос: «Ой, что это!?»,погляди в начало. Это книга…

Каракоз

Лежишь, бывает, на кровации

под белой пеной одеял.

Бывают также ситуации,

которых не предполагал.

Внутри фантомы управляемы.

Снаружи незаметный нос

Иванплатоныча Каляева

заводит в адский каракоз.

Внутри слова «Закона Божьего»

(сдал на «отлично» сей предмет).

Снаружи, вроде бы, всё то же, но

похоже на кошмарный бред.

Внутри царит законоведенье,

на все вопросы есть ответ.

Снаружи пляшут черти с ведьмами,

и никаких ответов нет.

Слова, казалось бы, понятные

звенят снаружи, а копнёшь,

за каждым словом ловко спрятана

непредсказуемая ложь.

Снаружи хочется потешиться

прелестным соком разных форм,

не ведая, что в них содержиться

цикута или хлороформ.

За мимолётностью улыбки

сорвёшься с места, полетишь

как спелый жёлудь в счастье зыбкое

и вновь напорешься на шиш.

По дебрям бреда с утра до ночи

за незаметный внешний нос

ведёт судьба Иванплатоныча

в необратимый каракоз.

Там лихо пляшут черти с ведьмами.

Там за спиной закрылась дверь.

И сквозняки мурлычат с ветрами

Иванплатонычу: «Не верь!»

Про жизни сон Иванплатонычем

написан жалобный стишок.

Трясётся кучка в «Скорой помощи»

великокняжеских кишок.

Эх, Ваня, в Шлиссельбургской крепости

жестка прокрустова кровать.

Эх, Ваня, большей нет нелепости,

чем персонажей сна взрывать.

Искал ты правду, кликал «veritas».

Молчал винтажный интернет.

А ты искал и кликал. Верил ты.

Всё это, Ваня, дикий бред!

Лежал бы смирно на кровации,

Epitaph тихо напевал,

не верил бы, на ситуации

в альковном Ми-минор плевал.

Внутри тебя порхают бабочки,

играют красками цвятки.

Мизгирь снаружи в белых тапочках

плетёт мерёжки-завитки.