Запретная застава

Константин Иванович Кизявка, 2005

Семнадцатилетнего парня хватают в подъезде собственного дома и увозят за пределы страны, в боевую армейскую часть. Кто стоит за странным похищением? Как выжить на войне и вернуться назад, чтобы разобраться, что произошло на самом деле? Содержит нецензурную брань.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Рыцари Аллаха

глава первая

Выхода нет

УАЗ припарковался против тускло освещённого двухэтажного городского отделения милиции. Со стороны парка слышались забойные, почти сейсмические толчки дискотечных ударных. Машина вздрагивала в такт незнакомой Игорю попсовой композиции.

Военного не было минут десять. Наверное, оформлял доставленного. Игорь прикинул, сколько часов его продержат. Обычно, как рассказывали пацаны, по таким невразумительным приводам песочат до утра, пытаясь навесить какое-нибудь из случившихся в районе хулиганств или грабежей. Егора так отлавливали два раза. Он ещё не работал с Геной, но уже был камээсом по боксу, а значит, состоял на учете, как потенциальный источник опасности для мирного населения. Главное — не пойти на поводу у оперов, перетерпеть легкий мордобой, и на приклеиваемые дела отвечать отрицанием.

Улица была пуста. Ночь. Проехала пару раз машина ППС, тормознул рядом ещё УАЗик, и другой военный забежал по ступенькам в высокие двери отделения.

Еще минут через двадцать, когда Игорь устал ждать, на улицу вышли доставивший Игоря и тот, что подъехал позже. Они шли к машине и о чём-то сдержанно, но резко разговаривали.

— Мы когда-нибудь выйдем? — поинтересовался Игорь у милиционеров. — В туалет охота.

Не ответили. Странно, но тот, что выцепил Игоря в подъезде, сел в соседний УАЗ. Простонал пару раз стартер. Затарахтел мотор. На переднее сиденье забрался новый вояка, помоложе, звёздочек на одну меньше, под носом усики, на носу очки:

— Старший лейтенант Гуров, — представился он ментам. — Этот, что ли?

— Так точно, — отозвался один из них. — Тарасов Игорь Георгиевич.

— Что-то хлипковат. Не находите? — Усатый посмотрел на Игоря с каким-то жалостливым презрением. — Спортсмен?

Игорь молчал.

— Не похож, — засомневался водитель, окинув Игоря критическим взглядом. — Вас, товарищ старший лейтенант, куда везти?

— Аэропорт. Самолёт через час.

— Успеем. Тут езды полчаса максимум. Тем более, ночью. Дороги свободные.

— А зачем в аэропорт? — насторожился Игорь. — Меня мама с папой дома ждут.

— Поздно вспомнил про маму, — сурово перебил усатый. — Поменьше разговорчиков! Если хочешь, конечно, целый доехать…

— Но мне… — Игорь оборвался на полуслове, уж очень мощно зарядил локтем по печени сидевший справа.

Машину встряхивало на редких неровностях главной батайской улицы — Энгельса. Игорь наблюдал, как уплывают в ночь одноэтажные дома, знакомые остановки, сияющая неоном автомастерская «У кума».

Происходящее походило на приключенческий сон. Бывают же такие детальные, реальные сны, после которых просыпаешься и думаешь: «Где я? Почему в постели? Я же воевал с фашистами или шёл во главе российской экспедиции к Северному полюсу. И вот — кровать. Ранили меня, что ли?»

Оставалось только наслаждаться этим сном. Машина разогналась по трассе между Батайском и Ростовом. Жёстко трепал волосы встречный ветер. Пахло степью и рыбой. Улетал по правому борту назад гребной канал. Какими полноценными могут быть ощущения во сне! Игорь провел рукой по шершавой поверхности сиденья. Покалывает пальцы так естественно. Класс! Мимо мелькнул пост ГИБДД, рябь отраженных огней в ночном Дону, залитые светом ростовские улицы. Сон оказался ярким, красочным и очень длинным. Обычно время во сне течет по-другому. Не так, как в жизни, скорее как в кино. Монтаж. Одно ключевое событие, обрыв, второе ключевое событие и так до надписи «Конец». Но фильм тянулся удивительно реально. События не меняли окружающий мир. Не превращалась обычная улица в побережье океана, а персонажи в драконов и гоблинов. Милиционеры оставались милиционерами, военный военным, Ростов Ростовом.

Большая светящаяся надпись «Аэровокзал», очевидно, означала конец путешествия. УАЗ замер на большой привокзальной стоянке. Старший лейтенант вышел из машины. Милиционеры вытащили Игоря, сжали с двух сторон. Игорь подумал, что после июльских жарких ночей ни разу не дышал такой прохладой и свежестью. Что-то холодное коснулось запястья.

— Вы свободны! — объявил усатый. — Спасибо, мужики!

Игорь понял, что его правая рука пристегнута к левой руке старшего лейтенанта наручниками.

— Счастливо вам, товарищ старший лейтенант, — пожелали конвоиры, садясь в УАЗ.

Усатый кивнул, пошёл ко входу в аэропорт. Игорь, естественно, поплелся следом. Сон наконец становился похожим именно на сон.

В фойе парочку остановили местные милиционеры.

— Документы, пожалуйста! — попросил один из них.

Усатый не отозвался, оглянулся, ища кого-то в глубине аэровокзала среди редких ночных пассажиров. Заметил, помахал свободной рукой. Игорь увидел спешащих к ним двоих военных, только в зелёных фуражках и с зелёными погонами. На погонах отливали золотом две буквы ПВ.

— Это с нами! — объявили они, подбежав.

Милиционеры нехотя отошли в сторону, уступая дорогу.

— Идите за мной! — пригласил тип в зелёной фуражке.

И усатый спокойно пошёл за местными военными через зал, где просвечивали багаж, через комнаты с изнывающими в ожидании пассажирами, прямо на взлётную полосу к небольшому, в сравнении с расположившимися вокруг небесными аппаратами, самолёту.

— Передадите сопровождающим? — поинтересовался один из зелёнофуражечников.

— Нет, — покачал головой старший лейтенант. — Приказано сопровождать до пункта назначения.

— Ну, — развел руками военный, — приказ есть приказ. Счастливого полёта.

Усатый с Игорем поднялись по миниатюрному трапу. Вошли в салон. И в этот миг в сознании Игоря рухнул спасавший последние полчаса миф о приключенческом сне. Как бы ни казалось это нелогичным и странным, но опомнился от того, что на входе и в салоне не было стюардесс. Девушки в синих пилотках из фильмов и новостей просто обязаны были присутствовать. По-другому самолёт Игорь себе не представлял. Вместо них — крепкие парни в зелёных беретах с различным количеством золотых полосок на погонах. Если это не сон, надо бежать. Он должен узнать, что с Инной. А вдруг её похитили и заставили писать это дурацкое письмо! Он не может находиться здесь, с военными. Это неправильно и несправедливо! Стало трудно дышать. На всякий случай Игорь ущипнул себя за руку, непроизвольно дёрнув при этом усатого.

— Что? — усмехнулся тот. — Думал, спишь, что ли? Веселый ты парень, Тарасов. Садись в кресло. Лететь не близко.

Игорь посмотрел на кресла, потом на выход. Отчаяние придало сил. Рванул с такой энергией, что усатый потерял равновесие и упал. До искусственного уличного света в овальном проёме двери оставалось каких-то пять шагов. Растерявшийся старший лейтенант волочился по полу, не понимая, что происходит. Игорь громко хрипел от напряжения, зацепился левой рукой за резину дверного проёма. Оставалось перешагнуть порог, но остановил противный хруст в затылке. Мгновенно ослабшие ноги согнулись. Колени стукнулись о твердый пол. Удар был силен, но Игорь не вырубился. Посмотрел назад. Один из зелёных беретов сжимал перед собой автомат. Профессионально сработал прикладом. Застонав, Игорь поднялся на ноги и опять двинулся вперёд. На этот раз не сплоховал пришедший в себя усатый. Четкая подсечка перевернула Игоря в воздухе и прилепила к гулкому резиновому полу. Он не смог попасть наружу. Высокое небо рассыпало сверкающие звёзды. Затылок приятно холодило железо переборки. Зелёные береты вцепились в одежду и легко втащили беглеца внутрь. Дверь захлопнулась, пришло беспомощное безразличие.

Их посадили рядом. Игорь оказался у круглого иллюминатора, а спокойный и даже не потерявший в суматохе очки усатый — у прохода. Никто не суетился, не наводил на Игоря ствол… Видимо, такие «побеги» случались часто. Береты уже не смотрели на него. В салоне было человек двадцать обычного вида пацанов, ровесников Игоря в нелепых пиджачках и телогрейках с затрепанными рюкзаками и пакетами. В отличие от Игоря, они сидели свободно, без наручников и сопровождающих. Все возбужденно вглядывались в странную парочку и шумно обсуждали произошедшее.

В конце салона отдыхали, как понял Игорь, офицеры. Двое. Первый, худой, высокий, с длинным носом, с тремя звёздочками на погонах, другой пониже ростом, коренастый, курносый, с чёрными как ночь волосами. У второго звёздочек две. Они были старшими в этой компании. Вид не по ситуации умиротворенно-удовлетворенный. Никакого сравнения с напряженным усатым или зыркающими по сторонам зелёными беретами. Что это был за самолёт и куда собирался лететь? Милиция сдала его военным, значит, виной всему не робингудские подвиги в Батайске, а другое. Перебрав более-менее примечательные события последних месяцев, Игорь не нашёл подходящего объяснения. Во всяком случае, особого зла на него в этой команде, похоже, никто не держал, даже после неудачной «попытки к бегству». Это немного успокаивало.

В салон заглянул пилот:

— Все? — громко прокричал он, чтобы слышали старшие.

— Все! — крикнул в ответ высокий офицер.

— Тогда пристегните ремни! Страна ждёт героев!

Самолёт вздрогнул, загудел и медленно покатился на взлётку. Игорь почувствовал на губах что-то солёное. Слезы текли сами по себе. Он отвернулся к иллюминатору, чтобы никто не видел. Мужчина не должен плакать. Где-то там, в ночи, ждала Инна. А он даже не знал, коснётся ли когда-нибудь его рука любимого лица. Под бессильными пальцами вибрировало холодное стекло. Разноцветные огоньки падали вниз. Самолёт набирал высоту.

глава вторая

Новые друзья

Это был второй за время полёта аэродром. На первом, похоже, дозаправились. Стояли час. Никто не вышел из салона. Здесь же двери открыли через десять минут после посадки. Офицеры из конца салона вышли вперёд со списками и высокий принялся выкрикивать фамилии:

— Терзиашвили!

— Тут! — весело отозвался огромный паренёк в фуфайке.

— Воробьёв!

— Я! — Этот был такого же роста, но как-то поизящнее. Слегка потёртые джинсы, плотная стильная рубашечка. Острый взгляд.

— Кондратенко!

— Я!

— Сидоров!

— На месте…

Игорь понял, что ребята веселятся. Их почему-то радовал этот полёт и это странное место. Такое понимание обнадеживало. Возможно, нужно просто расслабить конвоиров, а там и способ сбежать отыщется. А сейчас улыбаться и косить под идиота.

— Тарасов!

— Вечно Ваш!

— Гусев!

— Тут!

— Все на месте! Это радует! Товарищи сержанты, выводить по одному. В автобус рассаживать на свободные места, начиная с третьего. Ясно?

— Так точно!

— Выполняйте!

Начали с тех, кто сидел сзади. В окошко Игорь видел стоящий у самолёта старенький, еле живой автобус с одной передней дверью и неспешно входящих в него пассажиров.

— Пройдем! — слегка дёрнул за наручники усатый.

На вершине трапа Игорь огляделся. Аэропорт, если бы не бетон взлётных полос, был похож на затерянную в бесконечности степи ровную площадку. То, что, судя по всему, было зданием вокзала, напоминало небольшой, пусть каменный, но откровенно убогий сарайчик. Начинала таять темнота ночи, теснимая приближающимся восходом, и Игорь с искренним удивлением заметил метрах в двухстах от самолёта жующих траву натуральных одногорбых верблюдов.

— Не тормози! — старший лейтенант подтолкнул в спину. — Спускайся, Тарасов. Самое интересное впереди.

Насколько безлюдными бывают земные пространства. Автобус ехал больше двух часов, а кроме оставшегося далеко позади крохотного полуразвалившегося поселка из пары домов у аэропорта, никаких следов человеческой цивилизации не наблюдалось. Местами ровная степь переходила в невысокие холмы, местами в песчаные пустыньки. Ни людей, ни домиков, ни мусорных свалок, как ни всматривайся вдаль, до розового уже горизонта. Если бы судьба занесла сюда какого-нибудь японца, терзаемого земельной ограниченностью острова Хонсю, то в избытке желчной зависти тут же сделал бы сэппуку. Если б до того не захлебнулся жадной слюной.

— Слышь… — Игорь обернулся. Сидевший сзади парень в стильной рубашке аккуратно тронул его за плечо, стараясь не разбудить закемарившего усача. — Тебя как звать-то?

— Игорь.

— Меня Илья. Откуда ты?

— Из Батайска.

— Это что? Город?

— Да, под Ростовом. Восемь километров.

— Ростов слышал. А я из Москвы. Ты чего к этому старлею приклеенный?

— Веришь, не знаю.

— А ништяк ты ломанулся к проходу! Я чуть бутербродом не подавился. Тебя что, в дисбат везут?

— А тебя?

— В погранцы. Спецнабором. Сам просился.

— В армию?

— Не, братан, такая фишка, ПВ это не армия. Это пограничные войска. Туда кого попало не берут. Вот только тему не вкурю. У погранцов тоже дисбат есть? Или ты профи и тебя без учебки прямо на фронт отправят?

— На какой фронт? В Чечню?

— Ты что, мы ж в КСАПО, это знаешь где от Чечни по карте?

— САПО? Что за САПО?

— Не САПО, а КСАПО. Среднеазиатский округ. Не слыхал?

Игорь приблизительно понимал, что такое Средняя Азия, но до сегодняшнего дня не задумывался, насколько она далека от Чечни и остальной России. Потому осторожно спросил:

— Это в Индии, что ли?

Илья посмотрел на пацана с явным сожалением:

— Не, не в Индии. Туркмения, Таджикистан знаешь?

— Ну, вроде.

— Вот. Оно. Все думают, что там остались только миротворцы, а реально сохранился целый округ. Только названия поменяли. Прикинь! Слушай, ты в рэндзю играешь?

— Это как? — Игорь насторожился. Мало ли, что за игры на зонах и в армии. Не попасть бы на лоховской развод.

— Вот, — Илья показал тетрадный лист. — Бумага в клеточку. Типа крестиков-ноликов. Ты крестики ставишь, я нолики. Кто вперёд пять подряд выстроит по горизонтали, вертикали или диагонали, тот и выиграл. Уловил?

— Ага. Только у меня рука…

— А я бумагу держать буду. Давай?

— Ну, попробуем. Только тут кто первым начал, тот и выиграет. Какой интерес.

— Так ты умеешь? Какой разряд?

— По крестикам-ноликам? — теперь Игорь смотрел с сочувствием.

— А ты веселый. Только гамес японский. Там у них затейливые разряды, «кю» называются у ламеров и «даны» у хацкеров. У меня по молодости 4 кю был. Я в кружок ходил.

— Прикольно, — согласился Игорь. — А не подумаешь, что так серьёзно. Ладно, куда ходить?

— Да куда хочешь, мы ж не в классику.

Игорь поставил на заботливо подставленную бумажку крестик. Нолик Ильи нарисовался в пяти клеточках правее. Игорь поставил второй крестик, двигая будущую победу вертикально вверх. Илья, словно не замечая угрозы, пририсовал к первому нолику ещё один. Игорь поставил третий крестик. До победы оставалось два хода, но Илья перекрыл дорогу вверх кружком. Пришлось ставить четвертый вниз. Снизу тоже перекрыли кислород. Всё оказалось не так просто. А через четыре хода Илья выстроил взявшуюся из ниоткуда диагональную пятерку.

— Вот, — вздохнул он. — А ты говоришь, крестики-нолики!

— Давай ещё раз…

— Давай.

На тридцатой партии, когда общий счет матча составлял 29:0 в пользу сами понимаете кого, очнулся старший лейтенант.

— Что это? — спросонья он принял бумажку с игрой то ли за шпионскую шифровку, то ли за иной подвох, схватил резко, поднес к лицу и тут же успокоился. — Крестики-нолики. Играйте, пока можно, — опять откинулся.

Сыграли пару партий. Игорь понял, что победить не сможет и предложил продолжить когда-нибудь в следующий раз. Илья с лёгкостью согласился. Сопровождающий дрых, как младенец. Эх, снять бы браслеты и в поле… Знать бы, где оно, это поле.

— Слушай, Илья, а ты точно знаешь, куда и зачем всех везут, не в том смысле, что в пограничники Средней Азии, а что делать с нами там будут?

— Ну, прям точно вряд ли. Не пророк. Пока. А по мелочи несложно. Щас нас запрут на три месяца в учебке. Потом кто-то в сержантскую учебку отъедет, кто-то на границу, кто-то в тылу останется, сам знаешь, тыловики стране тоже нужны. А через два года стандартный дембель, милый дом и радостные девки. Вкурил?

— Ага.

Из полумрака на свет вырисовались две мысли: плохая и хорошая. Плохая, что могут запереть на два года в армии, хоть она и зовется тут по-другому, без друзей, без родителей, без Инны. Хорошая, что угораздило его всё-таки в армию, а не в какую-нибудь тюрьму или похуже.

Конец ознакомительного фрагмента.