Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых

Юрий Колонтаевский, 2016

Вымышленный мир, представленный в романе, в основных аспектах не является вымыслом. Его черты принципиально реализуемы и по многим показателям совпадают и с уже принятыми в человеческом обществе, и с только еще прорастающими сегодня побегами зла. Со временем жители Земли испытают эти возмутительные, но настойчиво зреющие новации на собственно шкуре. Понятно, что никому не будет дела до их стенаний… Мы никак не можем поверить, что наш мирный горизонт уже окрашен в цвета грядущей Катастрофы…

11

Опасность, как всегда, первой обнаружила Кони, старшая жена губернатора Континента Верта, бесконечно благодарная ему за все, что он для нее сделал.

Во-первых, перечисляла она мысленно, как ежеутреннюю молитву, за то, что он выбрал ее на весенней свадьбе, где созревших девчонок распределяли между работягами. Уже была решена ее участь, даже успели назвать имя напарника на предстоящую ночь, когда заявился он на смотрины и в последний момент своей властью переиграл решение, уже объявленное жюри. И, пропустив мимо ушей отчаянные вопли назначенного партнера, увел с собой. Так она избежала пропахшей потом подстилки долговязого лысого плебея в драной спецовке. Она последовала за Вертом охотно, да так и осталась при нем на долгую жизнь.

Во-вторых, он не отнял у нее сына, которого она вопреки Закону родила дома, а не в инкубаторе, где было предписано рожать женщинам Континента. Мальчику посчастливилось прожить при отце и матери первые восемь весен жизни и только тогда его затребовали в инкубатор. Позже он выучился на горного мастера. Теперь живет обеспеченной сытой жизнью в далеком поселке шахтеров. Он даже сделал попытку отпустить мать на свое иждивение, но Верт воспротивился, не позволил, и она покорно осталась при нем.

В-третьих, он не избавился от нее, когда взял в дом вторую жену, и у нее родилась девочка, которую сразу же после рождения пришлось поместить в инкубатор.

И вторую жену Верт удержал в доме, женившись в третий и четвертый раз. И опять рождались дети. Их сразу же отправляли в инкубатор, а юные жены оставались под его кровом и защитой.

Именно за эту странность Кони любила и почитала Верта, хотя он давно не останавливал на ней свой взгляд — попросту не замечал. Она же внимательно наблюдала за всем, происходящим вокруг, обо всем имела независимое суждение, и, будучи человеком скромным, добровольно смирившимся с отведенным ей местом, никогда ни во что не вмешивалась, старательно избегая любого общения.

Особенно чутко она отмечала малейшие перемены в настроении мужа — ей и в голову не могла прийти мысль назвать его бывшим мужем. Она была буквально настроена на анализ его энергетики. Иногда ей казалось даже, что ей удается с легкостью проникать в самые потаенные мысли Верта.

Последнее время они общались редко — от случая к случаю. Она жила обособленно в дальней комнате дома. Но однажды, не выдержав, набралась смелости, явилась к Верту без вызова и выложила ему все свои опасения. По его благодарному отклику она поняла, что поступила правильно. Он и сам извелся от предчувствия опасности, сознавая, что копится нечто серьезное, что может изменить и даже разрушить их устоявшуюся счастливую жизнь. Он верил в предчувствия вообще, а в предчувствия первой своей жены верил особенно. И сумма предчувствий близкой беды порождала тихую панику.

Его высокое положение действительно пошатнулось после того, как дела на Континенте, которым он управлял в течение непостижимой бездны времени, заметно пошли на спад. Начались небывалые неприятности — перебои с поставками стратегического сырья для фабрик Острова, чего никогда не случалось прежде. Снизился выход новых рабочих из инкубаторов, что было одной из главных его забот. Выросло число неучтенных плебеев, что также настораживало.

Уверенность в близком крушении овладела Вертом после его обстоятельного и на невнимательный взгляд безобидного разговора с Координатором, которого он во внутренних своих рассуждениях уважительно именовал хозяином. Хозяин со свойственным ему чувством меры прямо никаких претензий не высказывал, что обычно позволял себе, а всего-навсего сообщил обиняками, между слов, что на Верта больше не рассчитывает. На его место давно следует подобрать расторопного и непременно преданного молодого человека, способного в кратчайшие сроки поправить дела в провинции. И добавил невзначай, что именно такой молодой человек уже имеется на примете. И вообще, Верт давно устарел во всех отношениях и с этим неприятным, но естественным фактом необходимо считаться. И уж во всяком случае, сверх всякой меры засиделся он на своем очень теплом месте, пора бы и честь знать. Все это было сказано настолько непринужденно, в виде безобидной шутки, что не распознать истинных намерений хозяина мог разве что полный олух.

Координатор Верт олухом не был, он был послушным и довольно удачливым исполнителем воли своего далекого благодетеля, которому был предан безмерно и безусловно.

Когда же поздним вечером Координатор повторно вышел на связь, воспользовавшись секретной стратегической линией, которая в течение трех весен, прошедших с последнего серьезного конфликта, не использовалась ни разу, предчувствие беды обратилось в уверенность ее скорого явления. Верт был убит, уничтожен. Никогда прежде хозяин не вызывал его так поздно, не беспокоил сразу же после того, как они подробно обсудили свои дела. Значит, припекло, решил он, если срочно понадобился старина Верт. Дело наверняка деликатное, предположил он, и, как обычно, не терпит ни малейшей отсрочки.

— Слушай меня внимательно, Верт, — заговорил хозяин, опустив обычное приветствие, и с первыми звуками его голоса, преодолевшего огромное расстояние и налившегося по пути страшной силой, у Верта подкосились ноги и он, опускаясь в кресло, едва не промахнулся и не сел мимо. — Я приготовил для тебя весьма деликатное поручение. Очень важное и, предупреждаю, совершенно секретное. Если быть кратким, дело состоит в следующем. В настоящий момент к тебе летит некий юный субъект по имени Адам, выпускник университета. Официально он командирован для ревизии мероприятий, относящихся к восстановлению численности рабочих плебеев. Цель, как ты понимаешь, вполне невинная. Но не верь глазам своим, как говорится, на самом деле его задачей является общая проверка дел. Он не станет вдаваться в подробности, изучать документы. В документах, как ты понимаешь, полный ажур, к тому же с ними можно ознакомиться на Острове. Этот субъект из молодых да ранних и методы у него довольно странные. Согласись, порой нам трудно понять, чего хотят эти зеленые выскочки. Так вот, мне стало известно, что он намерен изучить дела на Континенте, так сказать, изнутри, то есть собрать информацию непосредственно, через общение с народом. Такой подход чреват самыми серьезными неприятностями для руководства провинции и, как ты понимаешь, для тебя лично. Никто не знает, что всплывет на поверхность. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Понимаю, господин Координатор. Что я должен сделать?

— Знаешь, Верт, мне нравится в тебе одно похвальное качество, так редко встречающееся сегодня, — немедленная готовность действовать. Ты рвешься исполнять задание, даже толком не ознакомившись с ним. Такой подход мне по душе. Вот тебе задание. — Хозяин понизил голос и продолжал после многозначительной паузы: — Буду краток. Я крайне заинтересован в том, а ты не в меньшей степени, хотя, возможно, еще не до конца понимаешь, но это скоро пройдет, чтобы этот человек, этот Адам, этот шустрик навсегда, я подчеркиваю, навсегда задержался в ваших благословенных краях. — Эти слова, неподдельное напряжение, с которым они были произнесены, заставили Верта подобраться и задержать дыхание. — И чтобы никогда, надеюсь, ты хорошо понимаешь меня, никогда больше я не слышал этого имени. — Вновь наступила пауза. Верт почувствовал облегчение: вызревало нечто, что определенно было ему по силам. — Если же ты меня подведешь, Верт, — продолжал хозяин в своей напористой манере, — тогда… Тогда я тебе не завидую. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, господин Координатор. Расшибусь в лепешку, но сделаю все, что вы мне поручаете.

— В лепешку, говоришь? А вот это как раз ни к чему. — Голос хозяина помягчал, теперь это был сообщник, едва ли не друг. — В лепешку следует тех, кого мы с тобой… приговорили… С нетерпением жду доклада о мероприятиях по…

Связь оборвалась. Верт откинулся на спинку кресла, слишком высокую и неудобную для него. «На этот раз, кажется, пронесло, — думал он. — На какое-то время катастрофа откладывается, господа».

Он связался с портом, узнал, когда приземлится грузовик. Оказалось, что носитель уже на экранах индикаторов посадки. Времени оставалось в обрез. Он вызвал машину, натянул форменную куртку, спустился вниз.

Машина стояла у подъезда — приземистый камуфлированный экипаж, в котором он любил носиться по городу для устрашения обывателей. За рулем сидел его личный шофер Теля.

Верт уселся рядом с водителем, коротко бросил: — «Вперед!» Теля сорвал машину с места.

Они летели по спящему городу в направлении офиса губернатора и остановились перед его ярко освещенным подъездом.

— Отправляйся в порт, — сказал Верт, выбираясь из машины. — Возьмешь пассажира с Острова. Имя гостя Адам. Доставишь в гостиницу. Я распоряжусь. Все понял?

— Понял, — сказал Теля.

— Действуй!

Поднявшись в свой кабинет, Верт связался с Кентом, начальником полиции безопасности, и приказал немедленно выслать в порт дежурную группу, а когда тот поинтересовался, с каким заданием, неожиданно вспылил:

— Слушай меня, Кент, очень внимательно. У меня небольшая проблема. Короче. В последнее время мой личный водитель Теля вконец отбился от рук. Представь себе, регулярно по вечерам без моего ведома отправляется в порт, у него там какие-то делишки, не исключаю, подружка из персонала. Но это бы еще ничего. Меня беспокоит, что этот придурок своим разнузданным поведением нарушает порядок — оставляет машину в неположенном месте и надолго исчезает. Словом, ведет себя как большой начальник. Люди знают мою машину, докладывают. Я выговариваю Теле, а с него, представь, как с гуся вода, — не доходит, когда обращаются по-хорошему. Пора разобраться по-плохому. Я хочу поручить это дело твоим архаровцам. Справятся?

— Обижаете, — сказал Кент весело.

— Ну, вот и ладушки. Пусть отправляются. Об исполнении доложишь. Накажите его как следует, не жалейте. Чтобы надолго запомнил.

— Будет сделано, — пообещал Кент. — С превеликим усердием.

Связь оборвалась — Кент, как всегда, говорил мало, больше действовал.

«И всего-то дел, — думал Верт. — Можно жить дальше. Хорошо бы теперь жениться». От этой мысли потеплело внутри. Он вспомнил, какую изумительную девчонку присмотрел во время последней поездки в колонию славов. Очень уж хороша, просто невероятная девочка вызрела на просторах Континента. Имя загадочное округлое, как она сама, — Ева. Странное имя. Произносишь его и невольно улыбка мягчит губы. Какая девушка. И ведь, несчастная, обречена на свадьбу. Достанется какому-нибудь вонючему козлу… Невыносимо».

Он сел в дежурную машину, направился, было, к дому, но передумал, развернулся и рванул по шоссе, ведущему в порт.

«Кент достойный человек, — рассуждал Верт, — исполнительный верный, но работать по приезжему будет не он — его люди. А уж что придет в головку этим безмозглым прохвостам неведомо. Уж лучше подстраховаться».