Калейдоскоп прозаических миниатюр №3. Коллективный сборник

Коллективный сборник

Дорогие читатели!Перед вами третий выпуск сборника «Калейдоскоп миниатюр».Также как и два предыдущих, он издан в неспокойное время разделённого мира.В первом и втором номерах были в основном представлены работы авторов Литературной лаборатории «Красная строка», участников закрытых конкурсов прозаической миниатюры.Это же издание создано по итогам открытого конкурса, в котором соревновались авторы из различных регионов России и зарубежья.

АЛЕКСАНДР ГОРОХОВ, МОСКВА

В реанимации

Антон открыл глаза. За окном, летал ангел. Потом замер в воздухе и обнял другого.

— Неужто рай и в самом деле есть. А я сомневался, — удивился Антон.

Слева застонали. Он повернул голову и увидел мумию.

— Это что же, в раю есть и такие? А я думал, что все тут становятся молодыми и красивыми.

К мумии, подошла седая женщина в белом халате. Поправила бинты, вздохнула:

— Ну, чего ты? Из вредности не даешь людям отдыхать? Будет завтрак — покормлю, а пока, если хочешь пить, дам?

Мумия закивала. Старушка засунула ему в рот трубочку. Мумия хрюкала, пока вода в пластиковом стакане не кончилась. Потом умолкла.

Добрая женщина увидела, что Антон смотрит на неё. Спросила, хочет ли пить. Антон не хотел.

— Этот борщевиком намазался, — прошептала ему и презрительно показала на мумию. — Хотел откосить.

Потом добавила:

— А у тебя теперь все в порядке. После завтрака будет обход. Профессор посмотрит, и переведут в обычную палату.

Антон, наконец, заметил, что обклеен датчиками, что из вены торчит трубочка, а по ней в него по капле вливается лекарство. Над кроватью, куда тянулись провода, пикало. Спросил, что это.

— Это твой пульс. А на мониторе кардиограмма, температура и давление. 37,3 градуса. А давление 115 на 70. — Объяснила санитарка. — Это хорошо. Завтрак я тебе, сынок, принесу. А то без сознания третьи сутки. Небось, проголодался.

— Спасибо, — сказал Антон. Понял, что не в раю и не огорчился.

Ангелы за окном оказались голубями и сидели на длинном электропроводе, который тянулся к соседнему зданию.

Осеннее солнце улыбалось голубому небу. Пиканье убаюкивало, и он задремал.

— Ну, как дела, герой?

Антон проснулся, увидел врачей.

— Извини, что разбудил, — пошутил профессор, — хотел познакомиться с воином, из которого извлек полкило металлолома. Меня зовут Вадим Сергеевич. Ты молодец и все у тебя теперь в порядке. Полежишь у нас, а как раны заживут, направим в санаторий, а после домой. Не возражаешь?

— Нет! — Антон улыбнулся.

— Вот и славно. — Профессор был явно доволен. Кивнул и приказал, — после обеда, переводите в другую палату.

Потом вытащил из кармана горсть черных толстых ребристых иголок, длиной сантиметра четыре и вложил в руку Антона.

— Хотел прикарманить твою собственность, но возвращаю на память.

— Мне не жалко, оставьте себе, — нашелся Антон.

Все засмеялись.

После обеда перевезли. Полковник из военного округа на следующий день вручил медаль «За отвагу». Новенькую, почти, как у деда. Только у деда потемневшая и, как показалось, чуть большего размера.

А еще через два месяца, он весело рассказывал родным, как сбил большущий дрон, похожий на самолет, но тот успел сбросить на парашюте кассетные бомбы. Из штабного блиндажа в это время выходили комбат и командир полка. Бомбы могли вот—вот взорваться. Объяснять было некогда, Антоха подбежал к ним и затолкнул назад. Оглянулся, тут и бабахнуло. Одну натовскую кассетную начинку он и принял. Как потом везли в госпиталь, что делали, не помнил. Помнил только голос комбата: «Миленький, держись! Не смей умирать! Приказываю держаться!…». Остальные слова командира при матери и сестричках, не говорил.