Проблемы применения уголовного закона в современных условиях. Сборник научных статей

Коллектив авторов, 2014

В сборнике опубликованы материалы состоявшегося 24 мая 2013 г. в Московском университете МВД России межвузовского научно-практического семинара, посвященного памяти Заслуженного деятеля науки РФ, д.ю.н., профессора Н. И. Ветрова. В работе семинара приняли участие многие известные ученые в области уголовного права, криминологии и уголовной политики, профессорско-преподавательский состав Московского университета МВД России, а также преподаватели ведущих вузов России. Сборник содержит статьи о современных проблемах применения уголовного закона, противодействия преступлениям террористического характера и экстремистской направленности, предупреждения иных преступлений, повышения эффективности обучения курсантов и слушателей вузов МВД для выполнения задач, стоящих перед органами внутренних дел в современный период. Для преподавателей, аспирантов, и студентов юридических вузов, учебных заведений МВД России, практических работников правоохранительных органов.

Дмитренко А. П., Дайшутов М. М.

Юридическая природа явлений, предусмотренных примечаниями к ст. 151, 230, 308, 316 И 322 уголовного кодекса РФ

Дмитренко А. П.,

заместитель начальника кафедры уголовного права Московского университета МВД РФ, д. ю.н., доцент

Дайшутов М. М.,

доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД России, к. ю.н.

В уголовно-правовой доктрине, помимо указанных в гл. 8 УК РФ, выделяют следующие виды обстоятельств, исключающих преступность деяния: «осуществление лицом своего права»^[9], «исполнение закона»^[10], «выполнение профессиональных функций и обязанностей»^[11]. Вместе с тем определение сущности исследуемых обстоятельств как правомерного причинения вреда уголовно-охраняемому объекту предопределяет спорность наделения каких-либо лиц подобной обязанностью. Наличие той или иной обязанности, тем более правовой, предполагает обязательность исполнения лицом, на которое она возложена, предписанных ею действий. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, представляют собой специфические средства разрешения конфликта между лицом, осуществившим его, и обществом, поставившим под охрану уголовного закона отношения, которым причиняется вред для достижения общественно полезной цели. Тем самым тезис «обстоятельства, исключающие преступность деяния, — правовая обязанность» в своем практическом преломлении означает не что иное, как вменение в обязанности конкретным лицам осуществлять свои функции только путем причинения вреда здоровью, жизни, собственности и иным благам. Представляется, что причинение вреда уголовно-охраняемому объекту не может рассматриваться в качестве правовой обязанности какого-то ни было лица. В связи с этим положение «обстоятельство, исключающее преступность деяния, — правовая обязанность» представляется спорным.

Правовая обязанность конкретных лиц, в том числе и представителей власти, всегда должна иметь общественно полезную направленность, не связанную с причинением вреда интересам государства, общества и граждан. Однако в отдельных случаях, при невозможности реализовать эту обязанность средствами, не связанными с причинением вреда, эти лица наделяются правом причинения вреда для исполнения своих обязанностей.

Таким образом, можно констатировать, что для выполнения профессиональных обязанностей конкретные лица наделяются не обязанностью, а правом причинения вреда для достижения общественно полезной цели. Поэтому полагаем возможным в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, выделить осуществление, принадлежащего лицу права.

В Общей части уголовного законодательства ряда зарубежных стран существуют нормы, предусматривающие причинение вреда при осуществлении лицом принадлежащего ему права, в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния. Так, в ст. 43 УК Голландии закреплено, что «лицо, которое совершает правонарушение, выполняя законные требования, не подлежит уголовной ответственности»^[12].

УК Испании, принятый в 1995 г., отражает современные тенденции в развитии западноевропейского уголовного права. В частности, ст. 21 данного УК устанавливает, что «не подлежит уголовной ответственности:…7) Тот, кто действовал, исполняя свой долг или законно осуществляя свое право, профессиональные или должностные обязанности»^[13].

Похожие положения содержатся в уголовном законодательстве Швейцарии. Так, в соответствии со ст. 32 УК Швейцарии, деяние, которое предписано законом или служебной либо профессиональной обязанностью, или которое закон объявляет разрешенным или ненаказуемым, не является преступлением или проступком^[14]. В ст. 122-4 УК Франции устанавливается, что не подлежит уголовной ответственности лицо, совершившее какое-либо действие, предписанное или разрешенное положениями закона или регламента^[15].

Как известно, в Общей части УК РФ отсутствует общая норма, закрепляющая осуществление принадлежащего лицу права как самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Однако анализ признаков ряда деяний, предусмотренных примечаниями к статьям Особенной части УК РФ, позволяет констатировать, что они регламентируют частные виды осуществления принадлежащего лицу права. Смежная позиция уже высказывалась в уголовно-правовой литературе^[16]. Для подтверждения позиции, согласно которой в уголовном законодательстве РФ представлен институт осуществления принадлежащего лицу права, полагаем обоснованным соотнести признаки указанных в этих нормах деяний с обобщенными признаками обстоятельств, исключающих преступность деяний. Все указанные в примечаниях к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ деяния предусмотрены разрешительными нормами уголовного закона. Обозначенные деяния являются сознательными и волевыми. Лица, реализующие любое из прав, предусмотренных в примечаниях к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ, причиняют вред охраняемым уголовным законом отношениям. Правомерными эти деяния признаются лишь при наличии предусмотренных законом оснований и с соблюдением установленных пределов правомерности. Для каждого случая, где осуществление законного права причиняет вред интересам, охраняемым уголовным законом, в законе устанавливаются основания, обусловливающие возникновение этого права.

Самостоятельным признаком осуществления законного права, характеризующим его как обстоятельство, исключающее преступность деяния, является их общественная полезность или социальная приемлемость (допустимость). По своей правовой природе рассматриваемые деяния, будучи предусмотренными разрешительными нормами уголовного закона, являются уголовно-правомерными деяниями. Социальная значимость этих деяний заключается в том, что за счет причиненного вреда уголовно-охраняемому объекту сохраняются иные интересы. Например, при отказе от дачи показаний против своего супруга или своих близких родственников^[17], а также заранее не обещанном укрывательстве преступления, совершенного супругом или близким родственником,^[18] причиняется вред интересам правосудия, но обеспечивается сохранение интересов семьи. При прибытии в Российскую Федерацию с нарушением правил пересечения государственной границы РФ иностранных граждан и лиц без гражданства для использования права политического убежища в соответствии с Конституцией РФ^[19] страдает порядок управления, однако обеспечивается реализация названного права. Следовательно, эти деяния по своему социально-политическому содержанию являются социально допустимыми.

Итак, можно констатировать, что деяниям, предусмотренным в примечаниях к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ, свойственно то, что они: 1) являются сознательными и волевыми деяниями; 2) при их совершении вред причиняется отношениям, охраняемым уголовным законом; 3) предусмотренность их нормами уголовного закона, содержащими в себе требования, обусловливающие основания их совершения, характеризует их как уголовно-правомерные; 4) социально допустимы, так как позволяют за счет причиненного вреда уголовно-охраняемому объекту сохранить иные интересы.

В целом осуществление своего права как обстоятельство, исключающее преступность деяния, можно определить следующим образом: предусмотренное уголовным законом, социально допустимое деяние, причиняющее вред уголовно-охраняемому отношению при наличии необходимых оснований.

Деяния, предусмотренные в примечаниях к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ, могут признаваться правомерными только при наличии оснований их совершения. Н. С. Таганцев указывал, что ссылка на исполнение закона может иметь значение обстоятельства, устраняющего преступность, только при наличии определенных условий. В частности, для непреступности вторжения в сферу частных прав необходимо, чтобы обвиняемый доказал, что в данном случае существовало фактическое основание для его деятельности или что он мог предполагать его фактическое основание^[20].

Соответственно, причинение вреда при осуществлении лицом принадлежащего ему права признается правомерным только при наличии установленных уголовным законом оснований.

Н. Г. Кадников, отмечая необходимость выделения ряда условий правомерности осуществления своего права, первым из них называет действительность права, то есть принадлежность его лицу на основании какой-либо нормы права^[21]. Выделение такого условия правомерности, характеризующего основание осуществления законного права, представляется обоснованным. Действительность означает, что юридические факты, порождающие право на причинение вреда, существуют в объективной реальности. При заблуждении лица относительно этих фактов может иметь место мнимое осуществление лицом своего права.

Самостоятельным условием правомерности осуществления принадлежащего лицу права является соблюдение требований, установленных в норме, его регламентирующей. Так, например, действие ст. 230 УК РФ «Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ» не распространяется на случаи пропаганды применения в целях профилактики ВИЧ-инфекции и других опасных инфекционных заболеваний соответствующих инструментов и оборудования, используемых для потребления наркотических средств и психотропных веществ, если эти деяния осуществлялись по согласованию с органами исполнительной власти в области здравоохранения и органами по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Таким образом, если не будут соблюдены указанные требования, то совершенные деяния не могут признаваться правомерным осуществлением лицом своего права.

Также, если действие какого-либо права на причинение вреда уголовно-охраняемому объекту ограничено существованием каких-либо внешних факторов, оно может быть реализовано только во время его существования. Этот фактор определяет временные пределы правомерности осуществления принадлежащего лицу права. Так, в соответствии со ст. 151 УК РФ вовлечение несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством не будет признаваться преступным деянием, если оно совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника существования или отсутствием места жительства. Из этого следует, что непреступность вовлечения напрямую зависит от наличия или отсутствия у лица его совершающего источника существования или места жительства.

Итак, изложенное позволяет сделать вывод о том, что деяние, причинившее вред охраняемым уголовным законом отношениям, признается правомерным осуществлением принадлежащего лицу права при наличии следующих условий правомерности: право на причинение вреда уголовно-охраняемому объекту предусмотрено нормой Особенной части УК РФ; основания осуществления лицом принадлежащего лицу права указаны в самой норме; реализация принадлежащего лицу права должна осуществляться в форме и в том порядке, которые предусмотрены законом.

Полагаем, что в перспективе позитивно следует решить вопрос о допустимости регламентации конкретных видов осуществления принадлежащего лицу права иными законами. В настоящий момент положения ст. 3 УК РФ не допускают такую возможность. Однако в уголовном законе невозможно предусмотреть все частные случаи этого обстоятельства, исключающего преступность деяния. Представляется, что положительным является опыт государств, сформулировавших уголовно-правовую норму, предусматривающую это обстоятельство, по типу бланкетно-ссылочной. В этом проявляется системность существующего законодательства.

Примечания

9

См.: Курс советского уголовного права. М., 1970. Т. 2. С. 400; Мордовина А. А. Осуществление законного права как обстоятельство, исключающее преступность деяния. Ставрополь, 2003. С. 5.

10

См.: Модельный Уголовный кодекс: Рекомендательный законодательный акт для стран СНГ // Информационный бюллетень. 1996. № 10. Приложение.

11

См.: Михайлов В. И. О социально-юридическом аспекте содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния // Государство и право. 1995. № 12. С. 68; Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 138.

12

Уголовный кодекс Голландии. СПб., 2000. С. 73.

13

Уголовный кодекс Испании / под ред. и с предисл. Н. Ф. Кузнецовой, Ф. М. Решетникова. М., 1998. С. 18.

14

См.: Уголовный кодекс Швейцарии. СПб., 2002. С. 84.

15

См.: Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии). М., 2001. С. 198.

16

См.: Мордовина А. А. Осуществление законного права как обстоятельство, исключающее преступность деяния: дис.… канд. юрид. наук. Ставрополь, 2005. С. 76. См.: Орешкина Т. Ю. Специальные обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. М., 2004. С. 190.

17

См.: Примечание к ст. 308 УК РФ.

18

См.: Примечание к ст. 316 УК РФ.

19

См.: Примечание к ст. 322 УК РФ.

20

См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. М., 1994. С. 380.

21

См.: Кадников Н. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1998. С. 41.