Фарфоровый птицелов

Ковалев Виталий, 2023

Я не принадлежу к профессиональным писателям. Рассказы создавались мною от случая к случаю, чаще всего чтобы убежать от докучливой житейской суеты. Оказалось, это неплохой способ дать душе отдохнуть от нескончаемого обслуживания тела. Снабдить предлагаемые рассказы какой-то общей характеристикой трудно – они разножанровые: одни написаны в шутку, другие – полушутя, а третьи – со всей серьёзностью. «Записки ипохондрика» и вовсе нельзя отнести к рассказам. Записки и есть записки. Что же всё-таки побудило меня отдать всё это в печать? Да обычная человеческая слабость: если даже одна десятая написанного заслуживает внимания, то и её, эту одну десятую, жалко, – может быть, она кому-нибудь скрасит досуг или даст пищу для ума. Не без страха пустился я в это предприятие. Вот когда до меня дошло, как безукоризненно неуязвимы те, кто не создаёт и не печатает, – попробуй покритикуй! В общем, зря или не зря всё это было затеяно, – судить читателю.

Острый сюжет

Это одна из самых странных особенностей квантового мира: две частицы, даже находящиеся далеко друг от друга, могут быть «связаны» квантовыми связями. Когда две частицы связаны, измерение свойств одной частицы моментально даёт информацию о другой, независимо от расстояния между ними. Понятие связанности появилось ещё в статье, написанной Эйнштейном и двумя его коллегами в 1930-е годы, но эксперименты начали ставить только с конца 70-х годов. В октябре 2015 года физикам в Нидерландах удалось «связать» два электрона на расстоянии полутора километров друг от друга.

из Интернета

Молодой врач. Хороший специалист. Нескладен, угловат, очкаст, шевелюра беспорядочная. Сущий Кюхельбекер. Никак не женится. Не получается что-то. Все друзья переженились, а он всё живёт один в маленькой квартирке. Только и утешения — пианино. Когда-то окончил музыкальную школу. Репертуар невелик и незатейлив: «Сентиментальный вальс» и «Баркарола» Чайковского, «Серенада» Шуберта, ещё что-то там из Грига. Кисти его рук, надо отметить, — несомненная удача природы.

Проходят дни за днями. Однажды в автобусе рядом с ним на соседнем кресле оказалась юная особа, нежная и привлекательная настолько, что и самый отъявленный женоненавистник потерял бы голову. Вдобавок она ещё и улыбнулась. Улыбнулась ведь! Едва заметной, правда, улыбкой. «Пожар!.. Пожар!.. Заговорить?.. Боже, а что сказать?.. Сейчас заговорю… О чём? О чём?! О погоде, что ли? Остроумно!.. Спросить, сколько времени? Да, вот уж, действительно, достойно гения!.. Почти заговорил… Вот уже и рот раскрыл, но — нет, нет!.. Жутко как!.. Не смог… Тюфяк! Рохля! Великий Немой!».

Красавица вышла через три остановки, оставив в сердце занозу. Едет бедный Кюхельбекер, проклинает себя, думает: «И зачем я на свет родился, такой несуразный!» Дома ходил по комнате и подбирал для себя эпитеты пообиднее. В свирепом исполнении прозвучал в этот вечер «Сентиментальный вальс» — престиссимо! фортиссимо! крещендо!

Но, плохо ли, хорошо ли нам живётся, а понедельники, субботы, четверги бегут и бегут своей чередой. Сердце зализывает раны.

— Заходите, следующий! — и входит не кто-нибудь — та самая девушка из автобуса!

Кое-как удаётся справиться с собой. Как во сне расспросил, прослушал, выписал что-то. Обыкновенная простуда. Тут бы и завести разговор, но язык снова подлейшим образом предал его. Она прощается и уходит, затем неожиданно возвращается:

— Напишите, если не трудно, ваш телефон, вдруг мне станет хуже.

— Да, да, пожалуйста!

В каком взвинченном состоянии он остаётся! Что делать с руками, с ногами, что вообще делать с собой, с таким неизлечимым, отпетым дураком? А ещё врач!

Прошла неделя и — телефонный звонок. Это она. Что за голос! Такими голосами когда-то давным-давно в Эгейском море пели сирены. У неё плохое настроение. У неё ноябрь — нелюбимый месяц.

— Не презирайте меня… я, наверное, веду себя неподобающе… мне вдруг захотелось вас увидеть… простите, если я некстати!

— Кстати! Очень кстати! Вы не представляете, до чего кстати! Я уже иду, нет, бегу! Где вас искать?

Неисповедимы капризы судьбы. Через три дня они уже не могут друг без друга. И вот уже она (ОНА!) у него в квартире слушает его игру. Он неотразимо мил, куда девалась скованность! Она так хороша — нельзя оторвать глаз! С тротуара я хорошо вижу их — забыли задёрнуть шторы. Прохожие завидуют. Да и я тоже. Тут на улице дождь со снегом, темно и неуютно, ещё и ноги промокли. Смотрю на окно — ах, ну вот, догадались, наконец, со шторами. Что ж, мне надо идти своей дорогой…

Эффектная развязка? Конечно, конечно, а как же! Эти двое будут счастливы и будут счастливы долго — всю жизнь! Ни одно облачко никогда не омрачит их отношений. Такова моя воля. И никто не убедит меня в том, что сюжет вышел пресным. Острый, ещё какой острый!