Записки колдуна

Клим Кирус, 2020

В незнакомой ситуации сложно действовать правильным образом, но что, если все вокруг кажется новым, а ты не знаком сам себе? Тогда познавать придется не только мир внешний, но и внутренний. Эрик не помнит кто он и откуда появился, все что у него есть – это несколько полезных вещиц и природная смекалка вкупе с отточенными боевыми навыками…

Глава 3

Я снял с себя грязные лохмотья, кинул в корзину, стоявшую в углу залы, и погрузился в теплую ванну с ароматами трав, приготовленную специально для меня кроткими служанками. Как только пена скрыла все мое тело под своей объемной массой, в комнату снова впорхнули служанки и принялись натирать мои руки, ноги, спину мягчайшими мочалками, а за волосы взялась миловидная девушка с длинными и тонкими пальчиками, ловко массируя тяжелую, от трудного дня, голову. Как только все мое тело было тщательно оттерто с головы до пят, эльфийки друг за дружкой выбежали из комнаты, так и не проронив ни единого слова. Оставшись один, я встал и смыл с себя остатки пены водой из приготовленного ведра, вытерся насухо лежащими рядом полотенцами и прошел в спальню. В спальне на кровати лежала уже приготовленная одежда: Что-то среднее между накидкой и балахоном бежевого цвета с капюшоном из нежной, очень мягкой ткани, расшитое серебряными нитями замысловатым узором, и сандалии, с ремешком между большим и указательным пальцем ноги. Сандалии мне показались неудобными, поэтому я взял свои старые, но целые и удобные. Накидка скрывала тело полностью, включая ступни, поэтому вряд ли кто-то заметит подмену. Пока я надевал сандалии, в дверь постучали, а затем вошли двое эльфов — один уже знакомый помощник принца — Бэзаф, а второго я видел впервые.

— Это Гилха, — указывая на незнакомца, произнес Бэзаф. — Он будет твоим личным слугой все время, пока ты гостишь в этом замке.

— Спасибо, но мне не нужен слуга, — хотел, было, я отказаться, однако эльф настоял на своем.

— Боюсь, что нужен, я не смогу впредь знакомить тебя с дворцовой жизнью и распорядком дня, Гилха будет твоим личным путеводителем. — Даже не потрудившись выслушать мои доводы, Бэезаф развернулся и стремительно удалился. Гилха остался на месте, несколько чересчур, преданно глядя на меня своими огненными глазами-лампами.

— Что ж, выбора мне все равно не оставили, да и помощь в ориентации внутри замка мне не помешает. Меня зовут Эрик, — Представился я высокому эльфу.

— Приятно услышать имя, не похожее по звучанию на эльфийское, — шелестящим ухо голосом произнес мой слуга, — Гилха к Вашим услугам, Милорд, — сделал он легкий поклон после комплимента.

Я внимательно осмотрел слугу: он был одет в рубаху черного цвета, такие же штаны и сверху темно-зеленая накидка. Глаза светились желтым цветом, под ними выступал большой нос, приплюснутый у основания; он улыбался, обнажая белоснежные зубы.

— Я не Милорд, зови меня просто Эрик, — дружелюбно отозвался я на его попытку титуловать меня.

— Как прикажете, Милорд Эрик, — без тени улыбки ответил на это слуга.

Похоже, меня ждет тот еще вечер. Или день, смотря сколько сейчас времени. Интересно, пойму ли я, если узнаю у него об этом.

— Пятьсот вальмов, Милорд Эрик, — С той же серьезностью, граничащей с пафосом, ответил слуга. Собственно, я не удивлен, что эта информация не дала мне совсем ничего, вот и как перевести эти вальмы? По какому курсу вальм к часу или минуте, а главное, в котором вальме ложатся спать эльфы и сколько вальмов нужно им для сна? Хотя, насчет главного это я погорячился. Слуга выжидающе смотрел на меня, явно не собираясь уходить.

— Что ты хочешь сказать? — Спросил я, подумав, что это и есть причина его выжидания и не ошибся:

— Сейчас начнется торжество в честь короля Аэраэля, в том зале, который Вы проходили при входе в замок. Мне приказали передать, что Вы приглашены в качестве почетного гостя, Милорд Эрик. — Слегка поклонившись, ответил он, но при этом не ушел, вопреки моим ожиданиям.

— Спасибо Гилха, я смогу найти сам дорогу, ты можешь идти. — Отправил я его прочь, чтобы он не нервировал меня, находясь возле меня постоянно.

— Я должен Вас проводить на праздник, — учтиво отозвался он.

— Веди, раз должен, — угрюмо буркнул я.

Он развернулся и из-под плаща я увидел рукоятку явно от арбалета, в которую был вставлен зеленый камень изумруд, как у всех стражников в замке. Я вышел вслед за слугой и замешкался, чтобы запереть дверь, но обнаружил, что у двери нет замка вовсе. Странное решение для гостевой комнаты, в которой нельзя ни запереться, ни оставить ценных вещей, покинув ее. Слуга заметил мое замешательство, но никак не отреагировал и ничего не сказал, а лишь пошел впереди, указывая путь.

Внизу меня ожидали роскошные эльфы в богатых одеждах, между которыми сновали слуги в черных одеяниях. Столы были накрыты позолоченными скатертями, на которых стояли разнообразные яства на золотых блюдах, кувшины с напитками красного, желтого и зеленого цветов, Гигантские светящиеся кубы парили над потолком, освещая помещение так, что в нем не было места, где могла бы упасть тень. Мое появление никто не заметил, а Гилха затерялся среди других слуг, так что я потерял его из виду. Я подошел к ближайшему столу и взял кусочек какого-то мохнатого круглого фрукта, разрезанного на дольки. Выглядел он аппетитно, в меру сочным: сок с него не капал, но видно, как мельчайшие капельки покрывали поверхность. Я понюхал добычу и аромат приятно защекотал ноздри, поэтому долька отправилась прямиком в мой рот: у него оказался очень яркий вкус, дающий свежесть не только во рту, но словно бы в голове прояснилось, и ветром сдуло все лишние, тяжелые мысли. После того, как я его проглотил, на меня нахлынула волна невероятного счастья, абсолютного счастья. Мне не нужна была причина чувствовать его, я чувствовал его и поэтому был счастлив. Это продлилось несколько мгновений, а затем мои ноги подкосились, и я упал на пол, больно ударившись коленями о мраморный пол. Желудок выворачивался в приступе тошноты, но он был пустой, поэтому содержащийся в нем сок вырывался на пол. Ко мне подбежали слуги, несколько гостей собралось вокруг места, где я лежал. Крепкие слуги подхватили меня, тут же убрали и вытерли пол за мной, а меня самого усадили на стул возле стола. Голова жутко болела, шея с трудом ее держала, словно она наполнилась свинцом.

Где-то полчаса я приходил в себя, расплачиваясь за краткий миг удовольствия. Теперь даже воспоминание об этом фрукте заставляло содрогнуться все мышцы внизу живота в приступе рвотного позыва, а вид эльфов, жующих его, как ни в чем не бывало, усиливал рефлекс. Было крайне глупо брать в рот незнакомую еду, да еще на таком вечере, где собрались сливки местного общества, где я и так был главной новостью, но теперь стал главной темой для злословия.

Голова начала проясняться, уже не требовались усилия, чтобы удержать ее без опоры в виде рук, да и рвотный рефлекс, как ни странно, уже не приходил от вида фрукта, лежащего на расстоянии вытянутой руки от меня. Собственно говоря, я был готов есть его снова безо всякого отвращения, и только понимание, что я буду выглядеть совсем уж глупцом, если дважды наступлю на одни и те же фрукты, останавливало меня от того, чтобы испытать эйфорические мгновения. Я собрался, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, отгоняя навязчивую мысль о фрукте. В тот момент, когда борьба была почти выиграна, подошел зеленоглазый эльф в черной накидке, один из прислуги, чтобы отвлечь тянущегося к фрукту меня. Похоже, он наблюдал за мной и также не хотел повторения инцидента с нежнейшим лакомством, а когда та сторона меня, что желала еще отведать этого лакомства начала брать вверх, то он решил вмешаться. Впрочем, я не знаю, ведь в тот момент, когда я дрался сам с собой в своих мыслях и уже побеждал себя, ведь самому себе проиграть невозможно, я не замечал окружающий мир. Оставалось только надеяться, что моя баталия не производила шума в объективном мире. Он предложил вина из черохвы, что бы это ни значило, но сам его голос и вид привели меня в чувство, поэтому борьба завершилась в ту же секунду, а дольки великого лакомства остались лежать на блюде. Слуга держал в руке бокал, стоявший на его подносе, где были и другие такие же, он разносил их среди придворных, предлагая каждому по бокалу. Я принял вино, и сделал один глоток, определенно не делая выводов из своего опыта и ошибок, но то прекрасное состояние безумного счастья толкало на то, чтобы повторить этот опыт еще раз. Вино было сладкое с терпким послевкусием, но без какого-либо эффекта — оно было просто очень приятным на вкус и не более того. Пока я наслаждался вином и разглядывал его цвет на свету, ко мне незаметно подошел Бэзаф в компании красивой эльфийки.

— Эрик, эту прекрасную особу зовут Кетла, она невеста принца Даэля, хотела лично поблагодарить вас за спасение ее жениха.

— Эрик — это имя звучит по-настоящему героически, — ласково, с искренней благодарностью в голосе, промурлыкала принцесса Кетла, — Вы и правда необычно выглядите, как рассказывал мне мой жених. Как Вы себя чувствуете, я заметила, что на вас плохо сказываются дольки мара’аха?

— Благодарю за заботу, чувствую себя отлично, но мне действительно следует держаться подальше от… мара’аха? — Уточнил я услышанное название этой прелести.

— Именно так, — подтвердила она бархатным голоском, — надеюсь, этот инцидент забудется Вами, как он забылся всеми присутствующими, — обвела она руками, охватывая всех эльфов, при этом приветливо улыбаясь, — чувствуйте себя покойно, Вы среди друзей. — Принцесса приветливо сделал реверанс, подавая мне ручку для поцелуя, благо я сразу догадался чего от меня ждут, и поцеловал ее, не мешкая, словно осел, как это было несколько минут назад, когда я, чуть было, не съел еще кусочек мара’ахи. После этого она отошла к принцу Даэлю в другой конец залы и тихонько с ним о чем-то переговариваясь, то и дело смотря в мою сторону. Принц морщился ее словам, иногда отмахивался руками от ее речи, как от надоедливой мухи, было видно, что они о чем-то спорят, но окружающие были увлечены разговорами друг с другом, поэтому не замечали происходящего в королевском уголке, хотя это и странно.

Слова принцессы Кетлы протрезвили меня, теперь я даже не сомневался, что больше ни за что не попробую этот чертов фрукт. Я поглядывал на нее украдкой. Она была одета в золотое платье с серебряными узорами, с глубоким декольте и вырезом на спине. В отличие от мужчин, цвет ее кожи был похож на мой, только намного светлее, если у меня был бронзовый загар, то у нее совсем отсутствовали какие-либо признаки солнечного омовения; в белокурых волосах у нее была диадема, украшенная огромными прозрачными камнями.

— Вижу, Вы уже попробовали вино из черохвы, Милорд Эрик? — спросил подкравшийся Гилха, указывая на бокал в моей руке.

— Да, местные официанты не дадут гостям заскучать с пустыми руками, — выдавил я полуулыбку.

— Разрешите поинтересоваться, как оно Вам, Милорд Эрик? — Заискивающим тоном продолжил поддерживать беседу мой слуга.

— Не дурно, — ответил я. — Превосходное вино, особенно в сочетании с этим фруктом, — и указал на дольки, которые уже успел попробовать, не скрывая ухмылки.

— Это лучшее вино на этой половине мира, — без тени иронии продолжил нахваливать вино Гилха, — черохва растет в землях Олл, что лежат вблизи границы с царством тьмы, только там она может дорасти до стадии созревания плодов, не сгорев на солнце. Если Вы позволите, я порекомендую к вину вот это мясо, — он указал на серебряное блюдо с тонкими ломтиками прожаренного мяса, — это крось, тот зверь, которого добыл сегодня с охоты Великий принц Даэль, да славится Его имя.

Я взял кусочек мяса, не найдя приборов, руками, однако осмотрев других гостей понял, что все делаю правильно и положил его целиком в рот: нежное мясо растаяло во рту, отдав мне весь свой вкус, сделав глоток вина, я отметил, что сочетание действительно божественное и незамедлительно взял новый кусочек мяса. Пока я находил удовольствие в еде, ко мне подошел незнакомец в роскошной накидке темно-зеленого цвета расшитой золотом, в светлой рубашке и штанах, также с золотыми вкраплениями. На вид ему было не более сорока лет, уши были заметно короче, чем у других эльфов, а глаза светились синим светом на округлом лице; небольшой, но крючковатый нос был горделиво поднят, и я ощутил его надменный взгляд, осматривающий меня. Гилха, стоявший рядом со мной, согнулся пополам и попятился назад, ловко маневрируя между другими слугами и столами. Все гости замерли и посмотрели в нашу сторону, от чего я почувствовал себя крайне неловко. Эльф, молча, протянул мне руку, которую я пожал, а затем он развернулся прочь по направлению к принцу. Эльфы оказались не сторонниками долгих бесед. Ко мне тут же подбежал Бэзаф, и, положив руку мне на плечо, сказал:

— Это был король Аэраэль, тебе была оказана высшая честь, какую может позволить себе Великий король эльфов Аэраэль Великодушный. Можешь мне поверить, крайне мало чужеземцев получали такой прием в наших землях. — Бэзаф тут же исчез, появившись лишь для того, чтобы объяснить мне все, а выполнив задачу испарился, словно был создан лишь для этого… Впрочем, я бы все равно не заметил, если бы он был рядом, потому что все придворные и гости ждали именно этой минуты — короля Аэраэля Великодушного, чтобы официально вечер был начат, после того, как формальность была улажена, я почувствовал на собственной шкуре, что значит быть почетным гостем в замке короля эльфов. Мой внешний вид, умение разговаривать на чистейшем языке эльфов без малейшего акцента, мои родные земли на темной стороне: все это было интересно каждому из присутствующих на вечере мужчин и женщин. До конца празднества я отвечал на вопросы многочисленных эльфов и эльфиек, одна из которых, кажется, даже флиртовала со мной, лица так быстро сменялись одно за другим, что я с трудом мог запомнить их имена, а после десятого представляющегося лица передо мной образовалась стена из эльфов, конца которой не видно. Похоже, что меня не обманывали, и я действительно не стал поводом посудачить, во всяком случае, открыто мне в лицо. Одну вещь, которую я отметил в этом водовороте лиц, так это то, что у всех эльфиек кожа бежевого оттенка, но без признаков загара.

Когда эльфы, наконец-то, успокоились, каждый получил необходимую толику моего внимания, на самые популярные вопросы я ответил, благо всегда держал в голове свою легенду, тогда они стали понемногу расходиться, со мной осталось несколько почтенных господ, активно поддерживающих беседу.

— То есть у Вас на Темной стороне использовали науку, чтобы не дать холоду покрыть всю половину шара? — Спросил Рагадаль, советник по делам магии и науки при короле.

— Я бы не сказал, что науку в чистом виде. На самом деле доподлинный рецепт утерян в прошлом, но наши подземные города отстроены по технологии, соединяющей в себе и магию и науку, впрочем, вам ли не знать, что одно от другого, порой, очень сложно отличить, не так ли, лорд Рагадаль? — Советник от души расхохотался на мой выпад, когда закончил, сказал:

— Вы потрясающий… Человек, лорд Эрик, — добродушным тоном проговорил эльф.

Вернувшись в свои покои, я валился с ног от усталости, Гилха неслышным шагом всюду сопровождал меня до самой двери моих покоев, куда его я не пропустил. Дверь, конечно, не запирается, но есть свой шарм в хорошо вышколенных слугах. На торжестве я узнал, что сейчас вечер, а точнее, поздний вечер, поэтому тот факт, что мне хочется спать воспринимался нормально, не смотря на то, что за окном во всю светит солнце. Это сбивало с толку, но спать хотелось так сильно, что это не имело никакого значения. Я вставил затворник на окна, чтобы свет не пробивался внутрь комнаты, и, рухнув на кровать прямо в одежде, уснул в мгновение закрытого ока.

Я проснулся в холодном поту, с трудом соображая, что случилось и где я. Голова гудела, как рой пчел, растревоженный глупым мальчишкой, а веки с трудом разлипались одна от другой. В комнате были сумерки, но резь в глазах была, как от прямых солнечных лучей или песка, дующего в лицо. В дверь стучали, и очень настойчиво — удачно я подпер ее накануне вечером — За дверью раздавались громкие голоса, настойчиво что-то требующие. Я стряхнул остатки сна, освежил голову и мысли водяным шаром, он оказался раза в два больше, чем прежде, и, наконец, разобрал, что за дверью требует настойчивый голос.

— Милорд Эрик, король Аэраэль желает Вас видеть прямо сейчас, — Гилха приглашал меня к правителю отнюдь не услужливым тоном, и даже не вежливым. Я открыл дверь и отскочил под натиском боевого порядка эльфов с копьями в руках. Их намерения не поддавались сомнению: решительный взгляд, и направленные на меня острия орудий говорили сами за себя, последним вошел мой слуга со словами:

— Я, Гилха, начальник королевской стражи, именем короля Аэраэля арестовываю Вас и приказываю вам следовать за мной.

Стражники начали меня окружать и подходить все ближе.

— Неужели ты думал, что твой рассказ о темной стороне выглядит хоть сколько-нибудь правдоподобно? Я чуть вином не подавился, когда Бэзаф пересказывал мне твою историю. — Гилха хлопнул себя по коленям и дрогнул в приступе смеха. — Нет ничего на темной стороне, а холод, что там стоит уже не одно тысячелетие, на многие длины вглубь проморозил землю.

Его насмешка сбивала настрой действовать, но рефлексы и мышечная память снова спасли в критической ситуации.

— «Инвизиб», «инвизиб», «инвизиб». — Прошептал я, став невидимым, и тут же отошел с прежнего места, пока конвой не сомкнулся в кольцо. Воспользовавшись их секундным замешательством, я подходил к каждому из стражей и окутал всех сонным заклятием. Весь отряд караульных эльфов уснул на своем боевом посту в несколько секунд, но Гилха успел понять, что происходит и ретировался за дверь, где стоял еще один эльф.

Он не был похож ни на кого из стражей, слуг или членов королевской семьи: он был одет коричневый плащ с капюшоном, из-под которого светились два глаза, а в руках держал посох, который был увенчан прозрачным шаром, явно магического свойства. Губы мага зашевелились, и спустя секунду по его руке, в которой он держал посох, прошлась волна молний через шар и собралась в сгусток энергии в другой руке, он бросил этот сгусток шара в центр комнаты с выкриком: «Отменить» — шар тут же взорвался, а когда я вновь взглянул на мага, тот смотрел точно мне в глаза и шептал следующее заклинание. Новый шар, который он уже создал, полетел прямо мне в грудь, но я успел вовремя отскочить — он разбил окно за моей спиной, с трудом устояв от взрывной волны, приготовился к следующему удару. Проснувшиеся солдаты не могли сориентироваться в происходящих событиях и мыкались по полу, словно слепые котята, прикрываясь от осколков стекла и щепок затворника с окна, кто-то кричал от боли, краем глаза я успел заметить, что у кричащего деревянная щепка проткнула щеку. Теперь битва шла не на свободу, а на жизнь. Я трижды произнес «игнис» — самое убойное заклинания из своего арсенала — и аккуратным движением скинул огненный шар со своей кисти в мага, однако эльфийский магический страж только сделал легкое движение посохом, и прозрачный шар на нем поглотил мое заклинание, не причинив никакого вреда. Вместе с этим, эльф уже читал следующее заклинание, и из его руки вылетела веревка, которая схватилась за мою левую руку и сжала ее с невероятной силой; я попытался прочесть новое заклинание, но хватка сжалась слишком сильно и из моей гортани вырвались лишь стоны. Когда боль была настолько невыносимой, и я уже почти потерял сознание, я выхватил из ножен клинок и рубанул по натянутой веревке, однако ничего не изменилось, клинок просто прошел сквозь нее, после чего я лишился чувств. Очнувшись, я не ощущал на чем лежу, как будто был в невесомости, и, осторожно открыв один глаз, понял, что плыву по воздуху, а позади меня идет маг. Я узнал место, где мы проходили — мы только что покинули мою комнату. Пальцы шевелились свободно, значит, я не парализован, и более того — даже не связан. Обдумав ситуацию, выход представлялся мне до ужаса банальным, но действенным, я тихо прошептал «сомниум, сомниум, сомниум» — и с последним словом поднес свою руку прямо к лицу сосредоточенного мага. Мы вместе рухнули на пол: он спящий, а я от того, что его заклинание перестало действовать.

Плащ-накидка, до того державшаяся только на завязках у ключицы, распахнулся, а капюшон спал. Только теперь я увидел его лицо. Это была женщина, она выглядела молодо, роста, примерно с меня, лет двадцати пяти по моим меркам, глаза были желтыми, но не светились, а были погасшими. У нее было изящное лицо с закругленным подбородком и аккуратным носиком, на голове густые волосы насыщенного каштанового цвета. Одета была в красное платье с нашитыми камнями красных рубинов.

Голоса с певучим наречием раздавались совсем близко, из моей комнаты, вот только разобрать их было невозможно. Неизвестно, сколько еще магов они приведут, поэтому я отбросил свои миролюбивые принципы и взял ее в плен, взвалив на плечо: будет залогом моей безопасности сейчас, и информатором в перспективе, чтобы выяснить, за что меня хотели поймать. Я окутал себя невидимостью — эльфийка на моих руках тоже переняла ее от меня, — прошептал «лингуарум» для возвращения понимания мыслей других существ и ворвался в гостевые покои, где меня разместили. Там королевская стража уже приобрела грозный вид и выстроилась в боевом порядке перед своим начальником — Гилхой, который их отчитывал за нерасторопность, несобранность, медленную реакцию и так далее, разве что в более красочных словах, которые заклинание переводило, я уверен, с должными оттенками и правильными оборотами. Своего клинка я нигде не увидел, в ножнах его тоже не было, ругнувшись в сердцах от досады, я выпрыгнул в окно, благо было не высоко, а внизу была мягкая подстилка в виде растущей травы с ароматными красными цветками. Прямо под окном протекала река, по которой сплавлялись эльфы в небольших ладьях, я прыгнул в одну из лодок с эльфийкой на плече и скинул за борт сидящего в ней эльфа, который от неожиданности даже не проронил ни звука. Увидев, что их товарищ плещется в реке, а пустая лодка движется от него, несколько других лодочников попытались поймать нас, однако я аккуратно запустил в днища их лодок огненные шары, от чего они сами быстро пошли ко дну. Я глянул на окно в мою бывшую спальню и увидел там болтающийся коричневый плащ моей пленницы. Похоже, он зацепился, когда я выпрыгнул.

Немного отойдя от напряженного состояния после этой стычки, я начал ощущать режущую боль в спине, но выяснить ее причины не было возможности, потому что невидимость мешала увидеть мою спину, в том числе и мне. Прошли минуты, которые тянулись целую вечность, пока мое тело слабело, а голова наливалась легкостью накрывающего сна, с которым я вел вечный бой, длинною в жизнь, которая уложилась в несколько минут. Сил мне прибавлял вид крови, лужица которой собралась на дне лодки, отделившись от меня и став видимой. Как только течение отнесло лодку от посторонних глаз, скрывшись в густых раскидистых ветках могучих деревьев металлического цвета с оранжевыми листочками, я вернул возможность видеть себя, и устремил взгляд на руки и ноги, которые были все в порезах. Осмотрел спину, а из нее торчал кусок стекла размером с половину моего предплечья. Залечить руки и ноги не составило труда, в них ничего не торчало, быстро проводя руками вдоль конечностей с магическим словом «куратио». Но основной урон мне нанесло стекло, торчащее из спины. Из последних сил я протянул руку в район лопатки правой руки, стараясь ухватить и вытащить этот осколок. Он был скользким от крови, но адреналин вновь придал мне сил и, испытав сильнейший приступ боли, который чуть было не свалил меня с ног в обмороке от болевого шока, я понял, что мне удалось удалить посторонний предмет из своего тела. По накидке побежала струйка крови, скатываясь по ногам на днище лодки и активно прибавляя в размере лужицу, скопившуюся там до этого. Рука сама потянулась к ране и заткнула ее, а губы прошептали целительное слово.

Я себя залечил, но вот восстановить кровь таким способом не смог, поэтому жуткая слабость одолевала тело, а на голову опускался саванн сновидений, против которого мне было уже нечего противопоставить — я сумел лишь накрыть свое лицо капюшоном и откинуться на носу лодки в удобную позу для попадания в забытье.