Нетленная красота

Кларисса Рис, 2019

Жизнь принцессы похожа на счастливую сказку? Как бы ни так! Хочешь учиться магии, а отец король не разрешает и на свадьбе настаивает. Что же делать? Упасть в объятия проклятого артефакта и получить свой шанс на "долго и счастливо"? Только для начала надо выжить в Академии, отыскать Белую леди и защитить Нетленную красоту. В помощь боги снабдили некроматкой-принцессой с рогами на голове, бесом с коллекцией труселей, кучкой купидонов и Видящей во тьме.

Глава 1. Академия для принцессы

В чувства меня привел уже придворный магистр врачебной магии. Он с опасением всматривался в мои глаза. Зрение было расфокусировано, и я угадала нашего семейного лекаря только по устоявшейся привычке видеть его у своей постели после каждой выходки моего горе-братца. Наверное, только ему я обязана тем, что все еще жива, вроде как невредима и почти в нормальном состоянии рассудка. Не было бы магистра Щада — и не осталось бы уже меня на этом бренном свете, давно кормила бы червячков в фамильном склепе для некоронованных особ.

Но что-то на этот раз мое состояние было совсем паршивое, меня словно через дробилку пропустили, а затем кое-как наспех собрали обратно. Болело все, что только могло чувствоваться в моем бренном и тщедушном тельце. Кажется, любимый братик перестарался и сделал все только хуже, чем было изначально. В этот раз он меня действительно едва не убил. Мало того, что удар был нанесен в спину, так еще и упала я на неизвестный по свойствам артефакт. Так что осталось только гадать, чем это может для меня обернуться в конечном счете.

Попытка приоткрыть глаза ни к чему не привела: все кружилось, плыло, и дико слезился мой многострадальный глазик. Кажется, я неплохо так приложилась головой. Интересно, моему любимому братику хотя бы после такой выходки придется заплатить по счетам? Или все сделают вид, что так и должно быть? Хотя, наверное, странно думать, что будущего архимага накажут из-за покалеченной принцессы, пусть она хоть сто раз является его сестрой. Как тяжела девичья доля, но мне грех жаловаться, многим еще хуже приходится.

— Ваше высочество, не стоит напрягаться, — услышала я слова лекаря. — У вас повреждена сетчатка глаз, пока магия не восстановит ее полностью, вы все равно не сможете видеть. Пока не стоит тревожить зрение. Просто дайте глазам немного времени на восстановление.

Я едва не взвыла от отчаяния, ведь это был не первый раз, когда врач восстанавливал мне зрение, и я прекрасно помнила дикую боль. Каждый раз у меня создавалось ощущение, что меня просто наизнанку пытаются вывернуть ради того, чтобы посмотреть, а сколько еще я смогу вытерпеть и пережить. Не думала, что сейчас все будет по-другому. Обычно все лечебные процедуры после пакостей брата были жутко болезненными и очень неприятными. Не припомню ни одного раза, чтобы я отделалась простым испугом и счастливо пошла спать в свою постельку.

— Я смогу встать на ноги в течение недели? — задала волнующий меня вопрос.

— Вы пробыли без сознания целую неделю, — тихо пробормотал мой бессменный спаситель.

— Понятно, — едва не рыдая, пробормотала я с горечью в голосе, ведь начало зимы я провела в бессознательном состоянии и не увидела грандиозного сезонного праздника.

— Не волнуйтесь, госпожа, — тихо зашептал мой единственный по-настоящему близкий человек. — После того, как артефакт взорвался и вас отбросило в сторону, я тут же написал своему знакомому магистру артефакторики в столичный университет, он прибыл три дня назад. После беглого осмотра он вынес вердикт, что вы подверглись воздействию неизвестного темномагического артефакта и получили клеймо выбора. Мне так жаль.

— Вы не в чем не виноваты. Это все вина моего недалекого братца. А что там с клеймом? — меня сильно взволновала шокирующая новость. Только проклятия не хватало на мою головушку.

— Увы, моя специальность не позволяет компетентно рассказать об этом артефакте. Но ректор будет ожидать вас в любое время, как только вы сможете нормально передвигаться, хотя бы с посторонней помощью. Данный вопрос не терпит отлагательств.

— Что вы имеете в виду? Отец никогда в жизни не отпустит меня в академию. Он считает, что женщинам не нужно учиться магии, с них хватит и домашнего обучения. Вам ли этого не знать? Вы с моей семьей знакомы без малого столетие.

— Конечно, мне все ясно, юная леди. Но поймите и вы, те, кто получают метку, больше не подчиняются законам этого мира. Такие люди представляют угрозу для общества, и если их не обучать, то может случиться катастрофа. Ваш отец уже бессилен в этом вопросе. Теперь вашей судьбой вправе распоряжаться только великий магический совет наций. Но это еще более сложная проблема, чем с артефактом. Так что, прошу, отдохните. А завтра утром мы постараемся вместе отправиться в столичную академию.

— Отец, — протянула я, понимая, что король так просто не отпустит свою дочь.

— Совет уже прислал официальный запрос. И теперь вас либо казнят, как опасного мага, либо вы добровольно поступите в академию и будете изучать магические науки. Простите меня, принцесса, но вашу свадьбу придется отложить. Никто не разрешит вам покинуть стены учебного заведения ближайшие пять лет. С этого момента ваша жизнь стоит на кону. Прошу, серьезно относитесь к этому.

— Хотите сказать, теперь отец не сможет запретить мне изучать артефакторику? — едва не подпрыгнула на кровати от возбуждения.

— Моя леди, теперь вы обязаны ее изучать, — усмехнулся лекарь. — Ваш дар поразителен, и при должном образовании вы бы уже давно сверкали на олимпе гильдии артефакторов. Но из-за вашего статуса раньше сделать это было затруднительно. Теперь же у вас появилась уникальная возможность. Ибо ваш дар, дремлющий и не развивавшийся все это время, гораздо сильнее, чем у его высочества. Но перед женщиной, как правило, путь к успеху лежит тернистый и запутанный. Вам предстоит побороться за то, что магам мужского пола готовы вручить на блюдечке с голубой каемочкой.

— Спасибо вам за помощь, — едва не разрыдалась от щемящей в груди печали.

— Я сделал все, что было в моих силах, — грустно протянул старик. — Теперь будущее в ваших руках, принцесса. Прошу, не упустите редкий шанс.

— Хорошо, я приложу все силы, чтобы стать настоящим артефактором, — на сердце полегчало.

— Отдыхайте, завтра с утра мы отправимся в путь, — погладил меня по голове старик. — Вам всего восемнадцать, а вы уже столько всего успели пережить. Нехорошо молодой леди быть в шрамах, но тут уже не моя воля. Да хранят вас боги, принцесса.

Пожилой лекарь покинул мою комнату, а я погрузилась в размышления. Тело слегка ломило от долгого лежания в постели, но вставать в таком состоянии я не рискнула. Зрение — единственная область магии, в которой еще толком ничего не было понятно и до конца изучено. Невероятным чудом нашему придворному лекарю постоянно удавалось его мне восстанавливать. За это ему даже премии выписывали, но информации обо всех происшествиях не давали выйти за пределы уютных дворцовых стен.

Вот только на сей раз этим планам не суждено сбыться. Кажется, пришел мой черед злорадствовать. Я уже читала в книгах про тех, кому не посчастливилось быть избранными. Эти люди получали в себя заряд магии посланников, артефактов, которые даровали чудодейственные способности, но взамен отнимали все человеческое, если обладатель не мог их укротить. Мой оказался точно не из простого десятка, иначе у его создателя не было бы смысла разделять магический предмет на две составляющие. А коли так, я вляпалась сильнее, чем можно было предположить.

Дыхание перехватило, и я едва не позеленела от страха. Кажется, я раньше читала про такой род артефактов. Их называли хрустальными слезами богов. Согласно древней легенде, они находились в состоянии покоя до тех пор, пока не происходили все нужные события, и даже самый сильный артефактор не смог бы соединить их принудительно. Магическая механика — наука, разбирающаяся практически во всем, кроме подобных игрушек, созданных самим отцом этой науки. Потому страх надолго поселился у меня на подкорке сознания.

Леосоль Да Витне — гений, которого еще не смог превзойти никто в нашем мире. Он не только начал новую веху магических искусств, но и смог примирить две враждующие стороны. С его научными трудами общество стало развиваться совсем по другому сценарию. И как у любого гения, а уж тем более признанного народом, у него в голове обитали свои тараканы, с которыми мог совладать только его бессменный идейный вдохновитель. Но господин Мариус умер еще до того, как труды его покровителя вышли в широкий тираж. А потом целый список претензий был выставлен сплетницами к необычной персоне великого мастера.

Поговаривают, что на этой почве изобретатель и свихнулся. Даже горячо любимая жена не могла вытащить его из депрессии, хотя ей удавалось сдерживать признаки безумия супруга. Но и век святой Олесии был недолог, через пять лет женщина умерла. Леосоль остался совершенно один. Тогда он стал создавать не только механизмы, но и провидцев. До самой своей кончины гений бредил возможностью воскресить любимую жену и вернуть друга, чьи души не смог отыскать даже в мире мертвых.

Всего им было создано девятьсот девяносто девять законченных артефактов, и один, названный Сердце тьмы и света, так и остался на бумаге. По крайней мере, так думали все, включая меня, до сего момента. Потому что местонахождения всех опасных игрушек безумного изобретателя установлены, и они находятся под строгим контролем магической гвардии. А я вляпалась в тот тысячный, который был описан в дневнике Да Витне как самое гениальное его творение. По словам самого создателя, он является ключом к освобождению его жены и друга.

Если это правда, и я умудрилась нарваться на первый в мире артефакт-перевертыш, то меня на опыты пустят — лишь бы добраться до наследия покойного гения. О таком нужно помалкивать. Держать язык за зубами, пока сама не пойму, как все это связано. Потому что каждый год появляются три, а то и четыре отмеченных, и никто не понимает, каким образом это происходит. Просто в одно мгновение из самых охраняемых банков по всему миру пропадают изобретения Да Витне, тогда и рождается новый избранный.

Все ученые мира не могут объяснить такого поведения бездушных артефактов, но они словно знают, в какой момент их избранный окажется в том или ином месте. Вот только после гибели носителя смертоносная игрушка, как ни в чем ни бывало возвращается обратно в сейфы, чтобы через несколько лет, а то и целые столетия опять выйти на охоту за несчастными людьми. Они, наверное, погубили больше народу, чем война, чума и голод вместе взятые. И теперь одним из таких людей стала я. Стоп! Это же настоящая катастрофа!

Все артефакты учтены и переписаны, и моего пробуждения не должно было произойти, но оно уже случилось. Следовательно, любой мало-мальски обученный артефактор, не говоря уже про механика-артефактора, поймет, что я напоролась ни на один из этих девятисот девяносто девяти, а на какое-то совершенно неопознанное и неисследованное творение покойного ученого. Вот тогда-то мне точно придет конец. Ради невероятной ценности меня убьет весь совет даже без голосования, невзирая на мой статус неприкосновенности королевской крови. Они отцу лучше контрибуцию за кровь выплатят, чем упустят редкую возможность.

По спине пробежался холодок, и сердце едва в пятки не ушло. Ладно, меня пока что еще не убили. Значит, никто не понял, что произошло. Все списали случившееся на действие какого-нибудь неучтенного артефакта очередного последователя великого ученого. Боги, пожалуйста, пусть именно так и будет. Я не переживу, если они узнают правду о произошедшем на лужайке перед замком. Пусть лучше спишут на криворукость и неподготовленность моего брата-мага, чем на то, что я нашла неучтенный артефакт величайшего гения в истории человечества.

Анис, поздравляю тебя, ты только что круто вляпалась. Говорила мне матушка: не нужны девушкам всякие магические премудрости. Вот будь я послушной, не изучала бы артефакторику, и точно не полезла бы разбирать это проклятое веретено. Оставила бы золотую безделицу где-нибудь в будуаре на столике и забыла, как страшный сон. Не приобрела бы таких жутких проблем. А теперь поздно, придется расхлебывать то, во что я по собственной тупости умудрилась влезть, да еще и с разбегу врезавшись.

Нужно взять себя в руки. После пережитых потрясений надо оставаться на плаву. Постараться дать организму шанс отдохнуть и немного прийти в себя, дабы нейтрализовать негативное последствие от боевой магии.

Анис, давай медленно засыпай, сейчас от этого зависит твое завтрашнее путешествие в академию. Хотела учиться магии? Получи и распишись. Теперь понятно, к чему мне гувернантки все детство твердили, что со своими желаниями стоит быть предельно осторожным, ибо они имеют тенденцию исполняться.

Мое сокровенное исполнилось вот таким странным образом, и через полгода я не замуж выхожу, а буду обучаться в самой престижной академии страны. Даже моего гения-братика туда не взяли, так как он оказался не очень умным для нее. По слухам, там обучались не только избранные, но и все дети с проклятыми и божественными способностями, ни одного простого мага в ней отродясь не водилось. Но вся эта информация гуляла на уровне простых слухов и не имела твердой доказательной базы. Хотя мне кажется, в любом слухе есть доля истины, ведь на пустом месте они не рождаются, а еще часто делают правду менее болезненной.

Сон не собирался ко мне приходить. Мозг просто лихорадило от размышлений и переживаний. Я себя чувствовала, как государственная преступница, которую завтра на рассвете повезут на казнь. Поговаривали, что в истории мировой монархии был случай, когда королеву действительно обезглавили прилюдно в назидание потомкам и всем женщинам мира. Но с того момента патриархальная система управления очень сильно пошатнулась и не раз пожалела об этом.

Елена была не просто прекрасной девушкой. По слухам, она являлась реинкарнацией Олесии. Подтверждения этому никогда не существовало, что не мешало верующим в учения мужа святой Олесии возносить женщину из рода кровавых баронов на пьедестал небесного поклонения, ставя в ряд с настоящими праведниками. Вот с той минуты и началась эта история с артефактами. Уж не знаю, на самом ли деле бездушная королева была перерожденной святой, но события слишком складно выстраиваются в хронологической последовательности, чтобы отмахиваться от них.

Голова Елены покатилась по деревянному настилу в девять утра, через час двадцать девять избранных очнулись с божественной силой, к вечеру больше сотни были помечены артефактами-посланниками руки незыблемого отца механики-артефакторики. Дико запутанная и очень неправдоподобная история, но спустя месяц все девятьсот девяносто девять носителей были заточены в замок королевы Есении. Младшая сестра пережила Елену на сотню лет, но больше никогда не увидела света вместе со всеми остальными несчастными. Кошмарные события дали толчок для образования общества святой Елесении, которое в наши дни имеет власть чуть менее явную, чем магический совет. В дела артефакторов они не лезут, но вот убивать носителей не позволяют, из-за чего дико бесят последних.

Ладно, сейчас они не самая большая моя проблема, но в случае чего стоит не забыть написать им, чтобы меня действительно без суда и следствия не убили маги. Только сперва надо понять, что в действительности со мной произошло. Может, я зря раньше времени паникую, и в мире существуют последователи Леосоля, которые смогли воспроизвести свойства его артефактов и сделали так, чтобы посланники выбирали себе жертв. Верилось в это с трудом, но все же такой исход событий привлекал меня гораздо больше, чем первоначальная версия.

К рассвету зрение восстановилось до приемлемого уровня, и я смогла различать более-менее четкие силуэты знакомых предметов. Больше лежать не было сил, у меня от постели уже болело все тело. Осторожно, пытаясь не споткнуться и не завалиться набок, я по памяти добралась до ванной комнаты и включила воду наполнять небольшую купальню. Жила я не так шикарно, как братья, но все же удобства, полагающиеся принцессе по статусу, у меня имелись. Скинув простой халат на пол, осторожно перебралась через бортик и неспешно осела на дно ванны.

Вода медленно начала окутывать ноющие мышцы своим теплом, и боль стала отступать, оставляя место блаженству и покою. Возможно, это действительно неплохой шанс сбежать из надоевшего до нервной истерики дворца. Там, за кованым забором, меня ждет целый мир, не очень гостеприимно настроенный, но все же это не золотая клетка, в которой я лишена права голоса. Там есть опасности, отвратительные личности, да и просто проблем с лихвой, но все лучше, чем расписанная по секундам унылая жизнь.

Сколько бы я еще продержалась в роли груши для битья? Неделю? Месяц? До свадьбы? А что потом? Очередная золотая клетка? Только теперь в соседней стране и с более низким статусом. Никто не давал мне гарантий, что мой муж сможет заполучить трон, а не останется на всю жизнь эрцгерцогом. А что будет с его родней, смогут ли они принять меня в семью? Или я до конца своих дней останусь чужой в собственном доме? Никто не может мне рассказать судьбы туманные тропинки, но зато теперь я хотя бы уверена, что никто не сможет мне перечить.

Маг-артефактор по статусу гораздо выше, чем первая принцесса. С такими людьми приходится считаться, их мнение незыблемо, а голос в народе находит большую поддержку. А уж если это выпускник закрытой академии магии, то им вообще гарантированы почет и уважение в любой точке мира. Гильдия с радостью возьмет меня в подмастерья уже курсе на четвертом. На третьем — если у меня найдут талант и дар к созданию кристаллических решеток. Свою базовую специфику я не знала, так как никогда не проходила проверку мастерства, но эта область мне нравилась больше других. Зачаровывать я тоже могла, но не так хорошо.

Все артефакторы делятся на четыре большие группы, которые в свою очередь имеют подклассы. Первые маги — чаровники-механики. Эти умеют накладывать заклинания и запускать механизмы, но создавать ничего не могут. Вторые — механики-артефакторы. Для них плевое дело разработать новенький артефакт на коленке и собрать его, но вдохнуть жизнь им не по силам. Третья каста — артефакторы-созидатели. У них бывает и так и этак, но все же нельзя сказать точно, что лучше они умеют: зачаровывать или изобретать. Их проще отнести к вечным теоретикам с посредственными навыками. И последняя большая группа — артефакторы-природники. Это люди, которым от природы дан дар из любых подручных материалов творить свои изделия.

К последним я себя и причисляла. Пусть и редкая группа, но хорошо изученная. Они не создавали артефактов в общепринятом понятии, не чертили схемы, не проводили расчеты и не заговаривали под нужные составляющие отдельные шестерни и соединения. Это, если грубо выразиться, природные маги с врожденным даром. В них не верили, о них сочиняли сплетни, но с ними ничего поделать не могли. Такой дар считается одновременно и благословением свыше, и проклятием. Когда ты можешь за мгновение изобрести смерть или подарить надежду — это огромная ответственность.

Я желала такого дара с рождения, только он мне казался спасением от неминуемого. Я не знала, что может быть хуже: навечно оказаться взаперти или получить то, из-за чего многих убивают. Но тут я собиралась рискнуть, поставить на кон все и доказать миру, что мы не проклятые дети, и можем нести добро и свет. Даже та самая Елена, и то при всей своей отвратительной натуре сделала на самом деле множество великих дел. Она не была святой, она была воплощением дьявола в человеческом обличии, но для тех, кто не мог себя защитить, она делала все.

Дети, старики, женщины — как из простонародья, так порой и дворянского сословия, искали у нее защиты и находили отклик. Она карала жестоко, но всегда справедливо. Лишала жизни без суда и следствия: маньяков, насильников, убийц, тех, кто пьянел от запаха скулящих перед ними жертв. Всегда на казнях она стояла в первом ряду и смотрела в глаза приговоренным. Уже потом ее муж, который едва мог говорить, подписал указ, в котором приравнял свою жену к таким же безумцам. Но тут надо отдать Елене должное, королева и бровью не повела, признала перечисленные грехи и попросила только об одном, позволить ей выйти на плаху в алом. «Кровавой королеве к лицу только алый», — смеялась она.

Правда или нет, но в тот день палач трижды заносил топор, и не смог исполнить приказ. Королева умерла от руки главного стража королевской гвардии. А народ целой страны на год оделся в красный. Кстати, муж Елены просидел на троне недолго, собственный сын не простил ему убийства матери и сверг через сорок дней после похорон. В летописях было написано, что в тот день статуя святой Олесии на главной площади плакала алыми слезами, омывая погибель своей души.

Леосоль под конец своей жизни уже не мог отличать добро и зло, он не делил мир на черное и белое, а верил в то, что есть те, кто достоин жить, и те, кому не место в его реальности. Смерть родных и близких наложила такой сильный отпечаток на гения, что превратила его в законченного психопата. Вот поэтому всех избранных тут же пытаются запереть под наблюдение. Они, под воздействием своих артефактов, начинают ехать головушкой и погружаются в мир, созданный самим Да Витне. И вязнут в нем, перенимая все лучшее и худшее сразу. Возможно, королева тоже была носительницей артефакта, просто в то время об этом никто не мог и помыслить.

Да и самих изобретений, вероятно, гораздо больше, чем описано в дневнике отца механической артефакторики. Кто знает, что он на самом деле пытался создать. Ответ на вопрос, для чего ему потребовалась целая тысяча безумных безделушек, так и не найден. Оставленная им эпитафия на собственном надгробном камне вызывает споры у всякого рода конспирологов и магических историков, литераторов, да у всех, кто хочет в это верить. От этого даже жутко. Может, и я часть ее души? Может, поэтому мне был дарован тысячный артефакт? Как узнать ответ?

«Красота нетленна, а душа моей жены сокрыта в тысяче осколков пустоты».

Прочитав впервые эти строки, я не поняла ничего. Лишь спустя годы, собрав информацию по крупицам, черпая из умных книг, я догадалась об их значении. Но у меня так и оставался неразгаданным один вопрос. Что значит, красота нетленна? Всем известно, что над временем не властен даже самый сильный маг. Все люди стареют и умирают. Так разве может красота поспорить с таким аргументом? Способна ли она найти силы и побороть само время?

Чем глубже я погружалась в мир первого артефактора, тем сильнее увязала в пучине неразгаданных загадок и вопросов, оставшихся без ответа. Я знала только одно: лишь собрав вместе всю тысячу скрывающихся осколков созданных им артефактов, можно найти ответ на эти тайны. Он оставил нам подсказки и ключи, да только, как настоящий гениальный псих, сделал это в столь экстравагантной манере, что и спустя тысячелетия никто не смог приблизиться к решению такой очевидной головоломки. С момента смерти Елены вся тысяча больше никогда не могла быть собрана воедино, потому что всегда существовали носители, которые забирали часть головоломки себе и хранили в своем сердце до самой смерти.

От пугающей способности нет шансов отказаться. Если артефакт переродился в тебе, то извлечь его не представляется возможным. Даже хирургическое или магическое вмешательство не поможет. Эти штуки будут незаметны при сканировании любого ранга. Но в то же время даже слепой сможет почувствовать присутствие на тебе такой штуковины. От нее исходит запредельная мощь, каждый носитель по своей сути равен десятку обычных магов с идеальной подготовкой. Вот еще один повод бояться отмеченных людей.

И теперь я в одно мгновение стала именно таким монстром, которым пугают детей перед сном сердобольные мамаши. Не зря же говорят, ненависть и обожание всегда идут рука об руку в людских головах. Им нет разницы, что убивают не только избранные, но все самые жестокие преступления проще спихнуть именно на них, чем искать настоящих виновников бед. Поскольку я родилась в правящей семье, то понимаю, почему они так поступают, но как простой человек, я не желаю принимать плачевный исход событий.

Это не просто пугает, но заставляет меня содрогаться. Я никогда не была дурой, иначе бы не могла выжить в королевском дворце в роли принцессы. Мир жесток и кровожаден в своей тяге к тому, чтобы показать идеально белое нутро, которого не существует в помине. Дать красивый обман для наивных дураков, которые готовы принять его за чистую монету. Тут есть блеск золота и драгоценностей, но нет ни капли искренности. Тут лгут все. Точно свора голодных шакалов, они готовы уничтожить тебя в любое мгновение.

Наверное, любой бы подумал, что я сошла с ума, но нет, я-то, в отличие от них, прекрасно знаю, о чем говорю. Я родилась в мире лжи, и теперь мое место — это последние остатки надежды, которая строится на том, что мне выпала участь вечной мишени. Но даже это не пугает меня так, как возможность оказаться на веки вечные запертой в золотой клетке своей госпожи. Это гораздо хуже того, чтобы идти по миру с высоко поднятой головой и пытаться выживать, как избранная.

Зрение восстановилось уже до того уровня, что я смогла различать цвета и полные очертания. Я порадовалась, что теперь смогу нормально передвигаться, не вызывая подозрений у людей, не знавших о ранении. А значит, я сегодня смогу посетить академию, и даже отец не вправе настаивать на том, что я недостаточно окрепла после выходки мелкого засранца, который стал моим братом каким-то проклятием небес. Наверное, так боги готовили мою душу к дальнейшим испытаниям, но я все же предпочла бы обойтись без мучений.

Задумчиво почесав кончик носа, я все же вылезла из ванны и, завернувшись в халат, потопала обратно в комнату. Ну что же, теперь остается дождаться появления горничных и гувернанток. Как и сказал лекарь, нельзя упускать редкий шанс. А для этого мне надо сделать так, чтобы все поверили — я себя замечательно чувствую и не собираюсь помирать прямо сейчас. Провести людей, которые рядом со мной ежедневно, будет проблематично, но, с другой стороны, это сделать легче, чем с посторонними. В их глазах многие мои поступки — будничная рутина, на которую обращают внимания меньше, чем на полуденный бой часов.

Забравшись в любимое кресло с ногами, притянула к себе забытую книгу и сделала вид, что безумно увлечена чтением. Это будет первым шажком в моем блефе. Всех горничных я узнаю и по силуэтам, тут тоже не должно возникнуть проблем, самое главное — правильно различать цвет их волос и не торопиться звать кого-то по имени. Не первый раз мне приходится использовать подобные уловки. Переживать лишний раз нет смысла, все равно не смогу изменить уже произошедшее. Да и вряд ли кто-то станет дотошно проверять мое состояние.

Как я и предполагала, просочившиеся в комнату девушки беглым взглядом окинули спальню и, узрев госпожу на привычном месте, поспешили заняться уборкой, не отвлекаясь на меня и мое занятие. В их понимании все было совершенно так же, как и многие дни до этого. Тот факт, что я пролежала неделю без сознания, их сильно не беспокоил. Им платили не за это. А ко всем причудам королевского замка постепенно привыкают даже самые впечатлительные особы. Ничего удивительного, что слуги привыкли молчать и не лезть в дела хозяев.

Мне подали завтрак, и я помолилась всем богам за то, что тут даже в личных покоях соблюдают общие правила столового этикета, поэтому я беспроблемно смогла позавтракать. Чем дольше тянулось время, тем сильнее нервничала. Понимала, что пока нельзя привлекать к себе излишнее внимание, но мне невыносимо хотелось покинуть замок. Я просто не находила в себе сил сидеть на месте и не вызывать ненужных вопросов у гувернанток. Так, хватит! Анис, остались считанные мгновения, и нельзя пустить все коту под хвост из-за банального нетерпения.

Сидеть с каждым часом становилось все сложнее, особенно — не забывать переворачивать страницы книги, на которых я все равно ничего не могла различить. Силуэты постепенно прояснялись, но все происходило слишком медленно для того, чтобы мне разрешили путешествовать. Если устроят серьезную проверку, я проколюсь на любой мелочи, но нужно стараться об этом не думать. Мысли материальны и имеют тенденцию исполняться, а уж у магов-избранников это едва ли не проклятый дар. Считается, что за ними неприятности следуют по пятам.

Вскоре пытка подошла к концу. Придворные лекари всем скопом завалились ко мне в гостиную, где я уже подскочила, чтобы поприветствовать их согласно дворцовому этикету. По задумчивому молчанию с их стороны, я сделала вывод, что они точно не ожидали от принцессы этакой резвости, и теперь пялились на меня, как на проклятую. Хотя, наверное, для них я таковой и являлась. Человек, переживший удар пусть и не прошедшего инициацию архимага, да еще и жертва, выбранная спятившим артефактом, для них я сродни среднеуровневому монстру.

Прикрыв глаза, я молча стояла и ждала вердикта от высокой коллегии, посетившей мои покои. Понимала, что каждое сказанное мною слово может быть неправильно воспринято и истолковано. Потому сочла за лучшее просто молчать и ничего не делать. Пристально пялиться на магов с самой подозрительной маской на лице, на которую я была способна. Внутри у меня бушевал настоящий ураган, который я всеми силами пыталась сдержать и не выпустить эмоции на волю. Ибо пришло время преодолеть последний барьер, отделяющий меня от свободы.

— Ваше высочество, — обратился ко мне тот, кто стоял посередине, — вы себя хорошо чувствуете?

— Магистриус, я замечательно себя чувствую. Немного болит голова, но так происходит всегда, когда брат, не зная меры, использует на мне очередное проклятие. Ничего страшного все равно не произошло. Вряд ли бы отец из-за такого незначительного инцидента ниспослал бы вас ко мне. Неужели в замке произошли какие-то изменения за короткое время, что я провела в забытье? Нечто серьезное? Ради всего святого, не говорите мне, что кто-то умер…

— Нет, что вы, принцесса, все хорошо. Просто нам было сказано проверить, как вы тут поживаете. Все же в этот раз травма была серьезной. Желаем вам всего хорошего.

— Готовьтесь, — махнул рукой мой личный врач и незаметно махнул головой, — через час карета будет у входа. К путешествию на отдых все готово.

— Спасибо, — я сделала реверанс и перевела дыхание.

Наконец-то! Все прошло идеально, никто не заподозрил моего недуга, и я, как никогда прежде, близко подошла к собственной свободе. Лекари покинули мои покои, так и не найдя оснований для воспрепятствования отъезду. А озадаченные гувернантки бросились готовить дорожное платье.

Оставшиеся два часа прошли в дикой суматохе. Никому не было дела до того, что я практически не перемещалась по комнате, ожидала назначенного времени в кресле с книгой, у которой так и не перевернула ни единой страницы. Теперь осталось дождаться отмашки, и я воспарю, словно птичка в небесах! Академия, жди меня, уже спешу к тебе!