«Покоритель зари», или Плавание на край света

Клайв Стейплз Льюис, 1952

Лучший нарнийский корабль «Покоритель Зари» был построен по приказу короля Каспиана. И вот уже ветер надувает паруса – неустрашимая команда во главе с королем, Люси, Эдмундом и их племянником Юстэсом отважилась отправиться на поиски семерых лордов, изгнанных диктатором Миразом, к далеким Восточным островам. Там, где заканчивается мир, – все самое интересное только начинается!

Глава четвёртая

Чем занимался Каспиан на острове

На следующее утро лорд Берн разбудил гостей на рассвете, а после завтрака предложил Каспиану отдать приказ своим людям полностью вооружиться и добавил:

— И самое главное, пусть всё будет подготовлено так тщательно, как будто сегодня первая битва в великой войне между благородными королями на глазах у всего мира.

Это предложение было принято, и на трёх полностью загруженных шлюпках Каспиан со своими людьми и Берн с частью своих направились в сторону Узкой Гавани. На корме шлюпки Каспиана развевался королевский штандарт, при нём же находился и трубач.

Когда шлюпки достигли пристани в Узкой Гавани и Каспиан увидел толпу встречавших, Берн сказал:

— Вот с каким поручением я посылал вчера человека. Все эти люди мои друзья.

Как только Каспиан ступил на берег, толпа разразилась криками «ура!» и восклицаниями: «Нарния! Нарния! Да здравствует король!» В этот момент — тоже благодаря посланцу Берна — из разных частей города раздался колокольный звон. Каспиан приказал, чтобы первым шёл знаменосец, за ним — трубач, а все его люди обнажили шпаги и смотрели весело и решительно. Вверх по улице они прошли так, что под ними дрожала мостовая, а оружие сияло так (утро выдалось солнечным), что было больно глазам.

Сначала Каспиана приветствовали только те, кого предупредил посланец Берна: кто знал, что произошло, и радовался этому, — но затем к ним присоединились все ребятишки — им просто нравилась процессия, да и видеть таких не доводилось. Не остались в стороне и школьники, и не только потому, что им тоже нравилась процессия: они понимали, что чем больше шума и суматохи, тем меньше вероятность, что придётся сидеть этим утром на уроках. Следом высунулись из дверей и окон старухи и принялись переговариваться, радуясь появлению короля, — ведь что такое губернатор по сравнению с его величеством? По той же причине присоединились к толпе молодые женщины и девушки. Не последнюю роль сыграло и то, что Каспиан и Дриниан, да и все остальные, были хороши собой. Их примеру последовали и молодые люди: подошли поближе, чтобы посмотреть, на кого это они любуются. Таким образом, к тому моменту, когда Каспиан дошел до ворот замка, приветствовать его собрались почти все горожане. Сидевший в замке Гумп, с трудом разбираясь со счетами, бланками, приказами и уставами, вдруг услышал шум.

У ворот замка звук трубы сменился голосом глашатая Каспиана:

— Открывай ворота королю Нарнии, выходи встречать его, верный и любящий слуга, губернатор Одиноких островов.

В те времена жизнь на островах текла медленно, неторопливо, поэтому сначала открылась лишь небольшая дверца, вышел взъерошенный парень в видавшей виды грязной шляпе вместо шлема, со ржавым копьём в руке, и удивлённо заморгал, увидев перед воротами огромную толпу.

Не разобрав, что к чему, горе-стражник заученно забормотал:

— Губернатор не принимает. Никаких встреч без записи, кроме как с девяти до десяти во вторую субботу каждого месяца!

— Шляпу долой перед королем, пёс! — громовым голосом скомандовал лорд Берн и так ударил его по плечу латной рукавицей, что шляпа слетела сама.

— Что это вы себе… — начал было привратник, но никто не обратил на него внимания.

Двое солдат Каспиана прошли в дверцу и, повозившись со ржавыми засовами и задвижками, настежь распахнули обе створки ворот. Король с сопровождающими вступил во двор, где праздно шатались несколько стражников губернатора, а потом ещё несколько (по большей части утирая рты) выскочили из разных дверей. Вооружение их было в плачевном состоянии, но сражаться они бы смогли, если бы имели предводителя и понимали, что происходит. Момент был опасный, но Каспиан не дал им времени на размышления:

— Где ваш командир?

— Это я… в некотором роде, если вы понимаете, что я имею в виду, — томно отозвался щеголеватый молодой человек, совершенно безоружный.

— Мы очень надеемся, — сказал Каспиан, — что наш королевский визит в эту часть Одиноких островов станет радостным, а не ужасным событием для наших подданных. Если бы не это, я бы сказал вам несколько слов о состоянии вооружения ваших людей. Но сейчас вы прощены. Прикажите открыть бочку вина, чтобы ваши люди могли выпить за наше здоровье, а завтра в полдень я желаю видеть их всех в этом дворе, и чтобы выглядели не как бродяги. Проследите за этим, иначе мы разгневаемся.

Командир раскрыл от удивления рот, но Берн тут же скомандовал:

— Троекратное «ура!» королю!

И солдаты, которые, возможно, поняли только про бочку вина, поддержали его. Каспиан приказал большей части своего отряда остаться во дворе, а сам вместе с Берном, Дринианом и четырьмя солдатами вошел в зал.

За столом в дальнем конце зала в окружении секретарей сидел губернатор Одиноких островов Гумп, когда-то, очевидно, рыжеволосый, но теперь почти седой. Выглядел он весьма раздраженным. Посмотрев на вошедших, потом на разложенные бумаги, он машинально произнес:

— Никаких встреч без записи, кроме как с девяти до десяти во вторую субботу каждого месяца!

Каспиан кивнул Берну и отошёл в сторону, а Берн и Дриниан шагнули вперёд, ухватились, каждый со своей стороны, за стол и отшвырнули его к стене, где он перевернулся и с него потоком посыпались письма, папки, ручки, чернильницы, сургуч и документы. Затем, не грубо, но твердо, словно железными клещами, они вытащили Гумпа и поставили футах в четырёх перед креслом, в котором уже сидел Каспиан, положив на колени обнажённую шпагу.

— Милорд, вы не оказали нам гостеприимства, которого мы ожидали. Я король Нарнии, — заявил Каспиан, устремив на Гумпа жёсткий взгляд.

— Об этом не было никаких сообщений. Ни малейшего упоминания. Я бы не пропустил такой новости. Почта работает нерегулярно. С удовольствием рассмотрю ваше обращение…

— Мы приехали проверить, как вы, губернатор, справляетесь со своими обязанностями, — оборвал его Каспиан. — Я требую объяснений по двум вопросам. Во-первых, мои люди не обнаружили документов, которые свидетельствовали бы о том, что эти острова последние сто пятьдесят лет платили дань королю Нарнии.

— Этот вопрос будет рассмотрен на заседании совета в следующем месяце, — сказал секретарь Грампас. — Если предложение пройдет, мы создадим комиссию, и она даст отчет о финансовой истории островов на первом же в следующем году заседании, и тогда…

— А также хочу напомнить, что в наших законах совершенно ясно написано, — продолжил Каспиан, — что, если дань не выплачена, весь долг должен уплатить губернатор Одиноких островов из своей собственной казны.

Тут Гумп вскинул брови и заявил:

— Об этом не может быть и речи! Это невозможно в силу экономических… э… причин. Ваше величество, должно быть, шутит.

Всё это время он думал, есть ли какой-нибудь способ избавиться от нежданных гостей. Если бы Гумп знал, что в распоряжении Каспиана всего один корабль и несколько матросов, то сейчас проявил бы необычайную любезность, а ночью окружил бы его и всех перебил. Но по проливу плыл корабль и подавал сигналы, как решил губернатор, своему сопровождению. Поначалу он не понял, что это королевский корабль, потому что стоял полный штиль, штандарт не развевался на ветру и золотого льва видно не было. Губернатор стал ждать дальнейших событий, потому что теперь воображал, что Каспиан привёл с собой в Бернстед целый флот. Он даже предположить не мог, что кому-то придёт в голову явиться в Узкую Гавань и взять власть на островах с горсткой солдат. Сам он никогда бы на такое не решился.

— Во-вторых, — продолжил Каспиан, — я хочу знать, почему вы попустительствуете такому отвратительному и жестокому занятию, как работорговля. Это противоречит нашим древним традициям и обычаям.

— Но без этого невозможно, — возразил губернатор. — Это основа экономического развития островов, уверяю вас, и гарант их процветания.

— Зачем вам нужны рабы?

— На экспорт, ваше величество. Мы продаем их, по большей части тархистанцам, но есть и другие покупатели. Здесь крупный центр этой торговли.

— Другими словами, вы без них не обойдётесь. А для какой ещё цели они служат, кроме как набивать карманы таких, как Мопс?

— Ваше величество молоды, — произнес Гумп, пытаясь изобразить отеческую улыбку, — и вам трудно понять, с какими экономическими проблемами это связано. У меня есть статистика, диаграммы,…

— Согласен, я молод, — сказал Каспиан, — но, столкнувшись с работорговлей изнутри, думаю, что понимаю в ней не меньше, чем вы. И не вижу, чтобы она приносила островам мясо или хлеб, пиво или вино, древесину, книги или музыкальные инструменты, лошадей, оружие или что-то ещё стóящее. Но, приносит или нет, работорговля должна быть прекращена.

— Нельзя же повернуть стрелки часов назад, — попытался спорить губернатор. — Разве вы не признаёте прогресса, развития?

— Я видел их начало, — стоял на своём Каспиан. — У нас в Нарнии говорят о таких вещах «разложение». Эту торговлю, повторяю, следует прекратить.

— Я не могу взять на себя ответственность за такие меры.

— Что ж, хорошо. В таком случае своей властью мы освобождаем вас от занимаемой должности. Милорд Берн, подойдите ко мне.

И прежде чем Гумп до конца понял, что происходит, Берн опустился на одно колено, и, взяв руки короля в свои, дал клятву править Одинокими островами в соответствии с традициями, законами и обычаями Нарнии. И Каспиан сказал:

— Думаю, хватит нам губернаторов: лорд Берн станет герцогом Одиноких островов, — распорядился Каспиан и обратился он к Гумпу: — Что касается вас, милорд, я прощаю вам долги, но до завтрашнего полудня вы и ваши люди должны освободить замок — теперь это резиденция герцога.

— Послушайте, — вмешался один из секретарей Гумпа, — давайте прекратим разыгрывать сцены и поговорим по-деловому. Вопрос, который перед нами стоит…

— Вопрос в том, — прервал его новый глава островов, — уберётесь ли вы отсюда со своим сбродом без порки или предпочтёте её дождаться. Выбирайте.

Когда всё разрешилось, Каспиан приказал подать лошадей. В замке их было не много, и смотрели за ними плохо — это сразу было заметно. Каспиан вместе с Берном, Дринианом и ещё несколькими людьми поскакал в город, прямо к рынку, где торговали рабами. Это было длинное низкое здание неподалёку от гавани, и то, что они застали, напоминало любые другие торги, то есть там собралась толпа, а Мопс, взобравшись на помост, сипло выкрикивал:

— Вот, господа, номер двадцать три. Крестьянин из Теревинфии. Может работать и в шахтах, и на галерах. Около двадцати пяти лет. Посмотрите, все зубы здоровые. А какие мускулы! Сними с него рубашку, Такс, пусть все посмотрят. Вот это мускулы! Вот это плечи! Десять полумесяцев от господина в углу. Вы, наверное, шутите, сэр. Пятнадцать! Восемнадцать! Восемнадцать за двадцать третий номер. Кто больше? Двадцать один. Благодарю вас, сэр. Двадцать один полумесяц за номер…

Тут Мопс замолчал и застыл в изумлении, увидев вооруженных людей, продвигавшихся к помосту.

— Все на колени перед королем Нарнии! — приказал герцог.

Присутствующие слышали стук копыт и топот у входа в здание, а многие уже знали о появлении корабля и событиях в замке. Большинство повиновались приказу, а тем, кто не подчинился, помогли стоявшие рядом. Некоторые выкрикивали приветствия.

— Ты мог бы лишиться головы, Мопс, за то, что вчера твоя рука коснулась короля, — сказал Каспиан, — но прощён, потому что не подозревал об этом. Работорговля запрещена во всех наших владениях четверть часа назад, поэтому я объявляю всех рабов свободными.

Чтобы призвать к тишине выкрикивавших приветствия рабов, его величеству пришлось поднять руку.

— Где мои друзья? — спросил Каспиан у Мопса.

— Эта миленькая девочка и приятный молодой человек? — заискивающе улыбнулся тот. — Ну, их купили сразу же.

— Мы здесь, здесь, Каспиан, — крикнули в один голос Люси и Эдмунд, а из другого угла пискнул Рипичип:

— К вашим услугам, сир.

Все они были проданы, но те, кто их купил, собирались приобрести ещё рабов, поэтому никуда не ушли. Толпа расступилась, пропуская троицу, и друзья радостно обнялись с Каспианом. Подошли два тархистанских купца. У местных жителей были смуглые лица и длинные бороды. Они носили развевающиеся одежды и оранжевые тюрбаны и были мудрым, богатым, любезным, жестоким и древним народом. Купцы низко поклонились Каспиану и наговорили ему цветистых комплиментов, предрекая благоденствие в садах рассудительности и добродетели и тому подобное, но, разумеется, им хотелось получить назад свои деньги.

— Это вполне справедливо, господа, — согласился с ними Каспиан. — Каждый, кто купил сегодня раба, получит свои деньги назад. Мопс, отдай им свою выручку.

— Ваше величество, вы хотите разорить меня? — заныл тот.

— Ты всю жизнь наживался и калечил судьбы, так что, если даже и разоришься, нищим быть лучше, чем рабом. — Тут Каспиан вспомнил про Юстаса. — А где ещё один мой приятель?

— А, этот? О, заберите его, сделайте милость. Рад буду сбыть его с рук. Даже в самые худшие свои дни я не видел такого неходового товара. За пять полумесяцев его и то никто не взял. Предлагал его в придачу к другим, но все опять отказывались: не хотели ни брать, ни смотреть на него. Такс, приведи этого зануду.

Именно таким Юстас и был, каким выглядел, — занудой. Оказаться проданным в рабство никому не хочется, но, возможно, ещё хуже, когда тебя даже купить никто не хочет.

Как обычно, едва завидев Каспиана, он начал с претензий:

— Ты где-то развлекаешься, в то время как остальные сидят в тюрьме! Наверняка даже не пытался выяснить, есть ли здесь британский консул.

Конец ознакомительного фрагмента.