Чужой мир. Пустыня смерти

Кирилл Шарапов, 2015

Научный эксперимент, затеянный учеными, окончился глобальной катастрофой. Часть нашего мира переместилась в параллельное пространство, где Земля превратилась в постапокалиптический ад. Разрушенные города, радиоактивный песок, мутанты, религиозные фанатики. Волею случая, бывший лейтенант морской пехоты Всеволод Бураков и его спутники оказались в этом аду. Судьба оставила им всего два варианта: жить или умереть. Они выбрали жизнь. А значит, умереть придется всякому, кто осмелится встать у них на пути.

Глава 3

Один в поле воин

Всеволод вскочил всего за несколько секунд до первого толчка, здание содрогнулось, но устояло.

— Подъем, — что было сил заорал он. — Хватайте вещи и выметаемся, еще одного толчка дом не переживет.

Сонные люди, с трудом осознавая, что происходит, суетливо принялись собираться. Бур заранее предусмотрел подобное развитие событий, каждый отвечал за свою сумку, заполненную имуществом группы.

— Живее, — надевая рюкзак, торопил он.

Они не успели. Новый толчок встряхнул здание, и люди попадали на пол. Этого удара перекрытия не выдержали, и Всеволод рухнул вниз. Все вокруг было в пыли, грудь болела, Бур попытался встать, но понял, что это нереально — прямо на нем лежала металлическая балка под тонну весом, от участи быть раздавленным его спас обломок стены, на который и пришелся основной удар.

— Есть кто живой? — заорал он. Никто не отозвался. — Выбираться придется самому, — прокомментировал тишину Бур.

Избавиться от рюкзака оказалось делом непростым. Нашарив пластиковый крепеж, он распустил лямки и, извиваясь всем телом, вытолкнул импровизированную подушку, после чего выползти из-под балки было уже делом пяти секунд. Оглядевшись, Бур понял, что находится в бетонной коробке, высота потолка чуть больше двух метров, стены из навалившихся друг на друга обломков. Откуда-то тянуло свежим воздухом. Рюкзак тут же занял свое место за спиной. Фонаря не было, зато была лампа местного производства, накануне они нашли пять штук на разных этажах. Две использовали для освещения убежища, три убрали до лучших времен. Свет лампы, которая ничуть не пострадала, с трудом пробивался сквозь пыль. Внимательно осмотрев ловушку, Всеволод нашел еще одного пострадавшего, Николай был придавлен противоположенным концом балки, и помощь была ему уже не нужна. Угол швеллера разворотил грудь, сокрушив ребра и позвоночник. Всеволод нагнулся и провел ладонью по глазам, закрывая их. Минуту посидел рядом, прощаясь, после чего взялся за обследование завала. Самым перспективным был участок из разбитых блоков, в щели между ними проникал солнечный свет. На разбор ушло больше трех часов. Ободрав руки в кровь, Всеволод выбрался наружу через метровый лаз. Это была не улица — он стоял на уровне второго этажа, на пятиметровом пяточке, от туч не осталось и следа, как, впрочем, и от города. Все, что уцелело при первом слиянии, лежало в руинах. Устоял лишь один объект: на потрескавшемся монументе, взирая на разрушения, стоял Георгий Жуков.

Вся площадь была изрыта провалами и больше напоминала великий каньон в Аризоне. Всеволод огляделся. Спуститься на землю не представляло никакой сложности, но… было одно «но».

Где-то под завалом остались люди, с которыми он два дня находился под одной крышей. Только как их найти? Без сотни человек и строительной техники тут делать нечего, разобрать завал в одиночку было нереально. Кричать, вслушиваясь в каждый шорох? Но только на крики мог прийти кто-то еще, и не факт, что это будет встреча друзей. Мир-то — новый и незнакомый…

Глянув на солнце, он попытался определить, сколько времени провел под завалами. Солнце висело прямо над головой, значит, прошло больше шести часов. Всеволод вскарабкался на ближайший блок, с него — на другой и так далее, пока не достиг самого верха. Рюкзак давил на плечи, автомат, висевший стволом вниз на груди, сильно мешал. После получасового лазания по руинам он нашел Алину и Аркадия. Два тела обнаружились под плитой, криво рухнувшей на обломки, девчонке камнем проломило череп, скорее всего, она умерла быстро, а вот Аркадию не повезло. Куском плиты мужчине раздробило ноги, на его лице посмертной маской отражались страдание и обреченность. Видимо, умирал он долго, раздавленные ноги были перетянуты самодельными жгутами, одним из которых был его собственный ремень. Значит, кто-то пытался ему помочь и был с ним в его последние минуты. Всеволоду не пришлось закрывать мертвым глаза, тот, кто был с ними, сделал это за него. Но вот кто это мог быть? Ответ на свой вопрос Бур узнал через несколько минут — на плите над телом ему оставили послание, крупными буквами написанное маркером прямо на бетоне:

«Николай, Всеволод, если вы живы, простите, мы уходим, здесь какие-то люди с оружием. Они стреляли друг в друга, их много. Попробуем отыскать схрон Всеволода. Игорь, Александр Н. С., Карина».

Всеволод быстро огляделся, упомянутых в послании посторонних в поле зрения не было, ответ на вопрос, кто спасся, получен, и больше его здесь ничего не держало.

Спустившись вниз, Бур окинул взглядом новую реальность. Земля пошла глубокими трещинами, некоторые разломы достигали в ширину метров десять — пятнадцать, да и глубина их была не маленькой. Рухнуть туда — равносильно смерти. Придется обходить.

Вскоре обнаружились следы перестрелки, о которой писали его спутники. Три тела в неглубокой трещине. Нервно оглядевшись, Всеволод все-таки решил спуститься.

То, что перед ним военные, не вызывало никаких сомнений. Хоть с трупов и забрали оружие и экипировку, но по глупости оставили довольно неплохие армейские сапоги и форму, заляпанную кровью. Двое были убиты в бою, первому очередь разворотила живот, второй получил две пули в сердце, а вот третьего явно застрелили в затылок. Форма была темно-зеленой, но эмблема и погоны с ромбами были совершенно незнакомы. Всеволод внимательно рассмотрел нашивку на рукаве — белый крест в виде меча в черном поле. А под ним аббревиатура — I.S.F.P. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять что S.F. — это Special Forces, а вот что обозначает I и P? Будучи человеком военным, Всеволод знал о многих спецгруппах вероятного противника, но такая аббревиатура попалась ему впервые. И варианта было два: либо эти ребятки местные, либо — не местные, но и не с родной Земли.

Неподалеку раздалось несколько длинных очередей, хлопнула граната, за ней еще одна. Всеволод поднялся по склону провала и аккуратно высунул голову. Стреляли в развалинах, раскинувшихся метрах в трехстах с противоположенного края площади.

Все, что хотел, Всеволод выполнил, сидеть рядом с трупами не имело никакого смысла. Пройдя вдоль разлома метров пятьдесят, он выбрался наружу прямо среди руин пятиэтажки, закинутой слиянием со старушки Земли. От укрытия к укрытию Бур двигался прочь от площади. Встречи с вооруженным, хорошо экипированным и подготовленным противником он совсем не жаждал, поэтому предпочитал сохранить инкогнито, а не ввязываться в непонятные разборки.

Контакт состоялся неожиданно. Обогнув один из разрушенных домов, Всеволод нос к носу столкнулся с парнем в точно такой же форме, какая была на трупах. Тот выходил из подъезда и был ошарашен не меньше Всеволода. На мгновение все замерло, они смотрели друг другу прямо в глаза, взвешивая шансы. То, что стрельбы не избежать, бывший морпех понял по взгляду противника.

«Интересно, когда это я ему успел в суп плюнуть? Или на него моя форма так действует?» — спросил Всеволод сам себя.

— Разойдемся? — предложил незнакомец, причем сказал он это на чистом английском, без всякого акцента.

Всеволод понял, хотя и с трудом, он мог составить предложение со словарем, многое со времен школы просто забылось. Бур кивнул, соглашаясь с предложением, но ни на мгновение не верил в то, что они разойдутся миром. Такой испепеляющей ненависти он не видел даже в глазах афганских наемников. Продолжая держать противника на мушке, Всеволод сделал шаг назад. Все произошло одновременно: Всеволод метнулся вбок, уходя с линии огня, еще в полете нажав на спусковой крючок и выдав короткую очередь в три патрона. А его противник, дав длинную очередь от бедра, прыгнул обратно в подъезд.

Пуля рванула рукав камуфляжа, едва не зацепив самого Бура, и, срикошетив от разбитой машины, с визгом ушла в небо. Остальные просвистели в стороне. А вот пареньку в зеленой форме не повезло, все три пули попали в спину: первая расколола пластину бронежилета, две другие угодили уже в тело. Парень лежал лицом вниз на ступенях, подогнув под себя ноги. Всеволод быстро поднялся и потер ушибленное о камень плечо. Нужно быстро осмотреть труп и сваливать, пока сюда не нагрянули дружки «зеленого».

Короткоствольный автомат, сделанный по системе «булл-пап», был совершенно незнаком, хотя чем-то напоминал виденный в энциклопедии опытный автомат ТБК. Что касается формы… те же погоны с ромбами, тот же белый меч-крест на рукаве. Всеволод быстро стащил с трупа разгрузку и кое-как запихал ее в рюкзак (к счастью, там высвободилось место после того, как доели рационы), закинул на плечо чужой автомат. Приходилось действовать по принципу: «не оставляй трофей врагу». В нагрудном кармане убитого нашлась маленькая пластиковая карточка с фотографией убитого. Кое-как прочитав текст на английском, Всеволод выяснил, что есть такое — I.S.F.P. Полностью название читалось как Inquisition Special Forces Рaradise. Необязательно быть знатоком английского, чтобы перевести эти четыре слова.

Специальные Войска Инквизиции Рая.

Весь осмотр занял около двух минут. Помимо оружия, боеприпасов и документов, Всеволод стал обладателем небольшого зеленого цилиндра непонятного назначения, какой-то хрени, которая оказалась зажигалкой, и шприц-тюбика с мутноватой жидкостью. Все это он быстро рассовал по карманам, в надежде разобраться в деталях после. Выглянув из подъезда и не обнаружив никакого движения, Всеволод быстро побежал прочь, стараясь отойти от места перестрелки как можно дальше. То, что парня будут искать, не вызывало сомнений. В этом мире становилось все более неуютно. Стычка оставила неприятное впечатление и вырванный клок из рукава. А парень был толковым, только не повезло ему. Если здесь таких много, то жизнь Бура сильно осложнится. Да и сколько продлится эта жизнь? Всеволод насчитал пока два слияния, и последствия их были весьма не слабыми. Что же будет после десятка таких встрясок? То, что слияние, произошедшее утром, не последнее, и ежу понятно. Полуразрушенные строения радовали разнообразием, родные пяти — и девятиэтажки мешались с домами этого мира, но прибавилось множество руин, которые попали сюда во время утреннего слияния. В основном это были трехэтажные дома, сделанные из красного старого, крошащегося от времени кирпича, и больше всего они напоминали бараки. Всеволоду давно было ясно, что второе слияние притянуло к этому миру еще один, следующий в цепочке. Оставалось молиться, чтобы все ограничилось двумя.

Получалось, что количество группировок увеличивается: есть ребята в темно-зеленой форме, представляющие инквизицию, и явно есть их противники (Всеволод сомневался, что Игорь стал бы казнить пленника выстрелом в затылок, для этого нужно чувство ненависти, впитанное с молоком матери, или просто надо быть полным отморозком). Вряд ли кто-то из землян мог хладнокровно застрелить пленника, не тот менталитет. Хотя «чехи», наверное, так бы и сделали, но — откуда им здесь взяться? Всеволод разговаривал со всеми своими спутниками, все они были из Владимира, а «духов», бегающих по улицам с автоматами, в этом городе отродясь не водилось. Значит, тот, кто кончил инквизиторов, воюет с ними очень давно.

Медленно, но верно Всеволод пробирался по городу в сторону окраин, от дома к дому, от подъезда к подъезду, избегая широких улиц и открытых пространств. Город был не таким уж и маленьким, есть где развернуться мародерам. Сильно затрудняли движение возникшие после бури завалы из деревьев и стихийно образовавшиеся гигантские лужи, где под водой запросто мог скрываться открытый люк или глубокая яма. Приходилось обходить такие препятствия, выбираясь на открытое пространство.

Несколько раз Всеволод видел в развалинах людей. Наблюдая за ними в бинокль, он сделал вывод, что это рабы. Пятеро оборванцев, бритые наголо, в гражданской одежде, которую бы постеснялись надеть даже бомжи, лазали по руинам, что-то собирая. Внизу, рядом с их добычей, стояли три инквизитора, раздавая ближайшим беднягам пинки и затрещины. Бинокль, совмещенный с дальномером, показывал, что до «собирателей» и их надсмотрщиков метров четыреста. Стояли «зеленые» удачно, двумя прицельными очередями можно было бы срезать, если постараться, а то и ближе подойти. Хотя ближе двухсот метров все равно не подобраться. Всеволод некоторое время держал их на прицеле, борясь с желанием нажать на спусковой крючок. Но в руках было незнакомое оружие. Одно дело — свалить «зеленого» почти в упор, и совсем другое — стрелять из только что приобретенного ствола на четыреста метров.

Тяжело вздохнув, Бур незаметно перебрался на противоположенную сторону улицы. Сейчас нужно дойти до схрона и, если там не окажется его спутников, думать, что делать дальше. Сидеть в городе, где начались боевые действия, было глупо, так можно запросто оказаться в плену или стать трупом.

На этот раз Всеволоду удалось первым заметить противника. Троица «зеленых» вышла из-за угла. Шли расслабленно, автоматы висели на груди, словно это была их законная территория и никто за ними не охотился. Это настораживало. Бур залег за чудом уцелевшими густыми кустами и достал бинокль. Обшарив оптикой руины, нашел два секрета, устроенных в развалинах домов. Сделано было толково, и службу часовые тащили исправно. Если бы он прошел еще метров тридцать, его бы точно засекли, и, если бы у них хватило терпения подождать, пока он не выйдет на небольшой открытый пятачок, его судьба была бы решена.

— Зачем ставить секреты в мертвом городе? — спросил сам себя Всеволод. И сам ответил: — Затем, что у них где-то здесь временный лагерь.

Теперь нужно решить — обойти зону обитания «зеленых» по широкой дуге или же посмотреть на жителей «рая» поближе. Любопытство победило осторожность. Всеволод, где пригнувшись, где ползком, обошел секрет и затаился в развалинах в десяти метрах от часового. Он не ошибся. За руинами на небольшой площади были люди, много людей, несколько сотен. Одного взгляда на этот лагерь хватило, чтобы понять, как должен выглядеть «рай» в понимании «зеленых». Полсотни автоматчиков держали под прицелом больше двух сотен лысых рабов. Что же, неплохой отличительный признак, волосы быстро не растут, а головные уборы рабам явно не положены.

Часть заключенных строили из подручных материалов забор, другие пытались соорудить что-то типа сторожевых вышек. Похоже, инквизиторы решили окопаться в этом городе, пока не выгребут из руин все, что может пригодиться. Хоть они и были, по мнению Всеволода, подонками, но подонками они были хорошо организованными. Разглядывая поселение в бинокль, Бур наткнулся на двоих мужчин с длинными волосами, собранными в хвост. На каждом из них была белая мантия, на груди большой крест. Понаблюдав за этой парочкой, Всеволод понял, кому здесь все подчиняется. Любой приказ этих «святош» выполнялся со всевозможной тщательностью и предельной скоростью. Рядом с ними стояло пятеро автоматчиков в черной форме и с огромными белыми крестами на спине и на груди. С точки зрения маскировки — бред, с точки зрения определения статуса — идеальное решение. Отдельно от всех на земле сидела группа людей, растерянно взирающих на все происходящее. У них были на месте волосы, у всех отобрали одежду, оставив только нижнее белье, и смотрели за ними лучше, чем за лысыми. Охраняли эту группу полтора десятка автоматчиков. Всеволод стал вглядываться в лица пленников и довольно быстро разобрался, кто они такие. Прямо посреди группы, сверкая ярко-рыжими волосами, сидел Игорь. К нему жалась Карина в довольно красивом кружевном лифчике, рядом сидел Александр Николаевич, у которого рука чуть пониже плеча была замотана пропитавшимися кровью тряпками. Да и у Игоря на теле было множество ссадин и синяков. Видимо, при захвате ребят обитатели «рая» не особо церемонились.

Теперь нужно было решать, что делать. Если бы не Игорь, Карина и профессор, Всеволод бы просто ушел. Ввязываться в бой с превосходящими силами противника, который прекрасно вооружен и находится на своей территории, — это полное безумство. Но… там, в плену, люди, которых он знает, судьба которых на какое-то время была тесно связана с его судьбой. Бросить их он не мог. Бур понимал — если он уйдет, то никогда не сможет себе этого простить.

Это чувство ему было хорошо знакомо, оно до сих пор жило в нем. Он видел, как «духи» захватили в плен двух бойцов его роты, но ничего не мог сделать. Он видел, как их резали на куски, а то, что осталось, приколотили к кресту. И сколько бы он себе ни твердил, что тогда ценой двух жизней спас множество других, черное пятно на душе оставалось. И теперь Всеволод знал: лучше сдохнуть, пытаясь освободить своих спутников, чем жить, зная, что просто бросил их на произвол судьбы. Теперь оставался самый важный вопрос: как выполнить задачу и не умереть?

Бур почти час наблюдал за лагерем в бинокль. Часового рядом с ним сменили, благодаря смене караулов удалось вычислить все секреты, их оказалось восемь. Два часа прошло с того времени, как бывший старлей занял эту позицию, а в голову ничего путного так и не шло. Огромным недостатком было незнание собственного оружия. Всеволод даже приблизительно не знал ТТХ АД-03. Он не представлял, на что способен автомат: кучность на дальних дистанциях, предельная дальность, схема автоматики, надежность, а эти факторы нужно было обязательно учитывать в бою. Полезная информация, полученная им за этот время, сводилась к одному: секреты меняются раз в два часа. У «зеленых» не было никакой бодрянки, переклички, проверок, а значит, если убрать часового, то в течение двух часов его никто не хватится. А часового по-любому придется убрать, это Бур знал наверняка.

Лагерь обустраивался быстро. Каким-то образом «зеленые» и их рабы, которые, скорее всего, в том мире были обычными жителями, оказались в одном месте и хорошо понимали друг друга. С соотечественниками Бура картина была другая.

К вечеру лагерь наполнился людьми. Вернулись поисковые и караульные команды, именно в этот момент Всеволод полностью осознал масштаб трагедии. «Зеленых» было около трехсот человек, их пленников — в два раза больше. Но… это было стадо, послушное, безголосое, затравленное, безвольное. В лагерь стащили кучу полезных вещей, своим ходом пригнали десяток чудом уцелевших автомобилей, несли канистры с топливом, коробки с едой, нашелся даже один БТР. Точно такой же, как тот, что недавно был подчищен Всеволодом.

Кто бы ни руководил всем этим, это был умный человек. Поисковые команды были нагружены как мулы. Тащили все: доски, мотки колючей проволоки, посуду, инструмент, мебель. Ради святош в белом «зеленым» пришлось расширить периметр, чтобы захватить небольшой дом, разрушенный всего наполовину. Лысые получили по миске какого-то дерьма, пленников кормить никто не стал. И тут наступила ночь. Потемнело стремительно, не прошло и десяти минут, как Всеволод с трудом смог видеть метров на десять, и даже местная луна, не такая яркая, как на Земле, помогала не шибко. Бур вспомнил свою первую ночь в этом мире. Что-то явно изменилось, ведь тогда было довольно светло, он даже книгу читал при лунном свете, а теперь? Видимо, Александр Николаевич был прав, мир меняется, впитывая особенности других миров. Что ж, это на руку. Внутреннее кольцо охраны зажгло костры, и если местных охраняли не очень хорошо, видимо надеясь на рабское сознание, то место содержания пленников было освещено великолепно.

Рядом кто-то крикнул фразу на английском, из которой Всеволод понял всего несколько слов: «Том» и «здесь». Похоже, смена караула. Он оказался прав, часовой откликнулся почти сразу.

«Эту смену пропускаю. Следующую режу», — решил для себя Бур и продолжил изучать сложившуюся диспозицию. Как ни странно, но внутреннюю охрану на ночь ослабили, хотя логичней было бы ее усилить. Но после молитвы, которую провели «белые», что-то громко проповедуя в течение получаса и истерично трясясь на импровизированной сцене, местные стали совсем вялыми. Они почти тут же валились на землю и засыпали. «Да, с этими ребятами нам точно не по пути», — досмотрев службу, подумал Всеволод. Религиозных фанатиков он ненавидел до зубовного скрежета, да и религию вообще не больно жаловал, в Бога верил, но не так, как попы учат. Два костра, освещающие кучку пленников, четверо «зеленых», сидящих возле них. Одного Всеволод понять не мог: почему так ослабили охрану, неужели знают, что ночью никто не нападет, и рабское стадо будет послушно храпеть? С одной стороны, ослабление охраны — плюс, огромный такой, жирный плюс, с другой — что пять человек у костра, что два, без разницы, у Всеволода нет бесшумного оружия.

Загон для пленников «зеленые» закончили в конце дня, где-то нарубили кустов с пятисантиметровыми колючками и оградили пятачок в десять метров, отобрали одежду, развели еще два костра по углам, чтобы обозревать весь периметр, и успокоились.

Всеволод усмехнулся про себя. В отборе одежды несколько смыслов, например — человек не так защищен и через густые колючие заросли лезть не подумает. А второй эффект интересней — элемент обезоруживания, психологически голый человек унижен и просто не способен на сопротивление. Как говорил герой Сергея Гармаша в фильме «Ворошиловский стрелок»: «врываемся, всех в наручники, человек в наручниках уже не человек». Здесь был тот же принцип.

Всеволод достал из разгрузки нож, еще один был у «зеленого», которого он грохнул днем. В детстве любимой забавой Бура была игра в ножички, потом отец научил метать, а в армии он это умение приумножил многократно. Мог метать все, начиная от топора и саперной лопатки и заканчивая предметами, которые метаться в принципе не должны: мастерки, гвозди, пилки для ногтей. А здесь два великолепных армейских ножа, прекрасно сбалансированных, разве что — из разных миров.

Смена караула прошла как по часам. Правда, из-за темноты несколько громче, чем днем и вечером. Дав разводящему убраться подальше, Бур пополз к секрету. Часовой бдел на старом матрасе, глядя в амбразуру, выдолбленную в небольшой стеночке и великолепно замаскированную всяким мусором. Позиция у него была классная: дом развалился, образовав вал, вот на его верхушке за небольшой стеночкой и лежал дозорный. Назад он даже не оборачивался — там же свои. Это его и сгубило. Скорее всего, внешняя сигналка перед позицией была, а вот с тыла не догадались поставить. Всеволод упал на него кверху, зажав рот, оттянул назад голову и просто перерезал горло. Заливая матрас кровью и дернув несколько раз ногами, часовой затих. Операция по устранению заняла меньше тридцати секунд. Всеволод осмотрел его оружие. В отличие от убитого им ранее, у этого была винтовка, чем-то по виду напоминающая СВУ-АС с необычайно толстым стволом, и похоже, в мире «зеленых» все оружие делали по системе «булл-пап». Толстый ствол с виду напоминал глушитель, как на «Вале» и «Винторезе». Если это так, то он снимет охрану раньше, чем она успеет вообще что-либо понять. Но если подобная снайперка у всех часовых, то он и сам может попасть на прицел. Бур взял винтовку и навел на лагерь, прицел был ночной и очень даже хороший. Один недостаток — Всеволод видел и его, и саму винтовку впервые в жизни. Если он ошибется, то никого не спасет и сам сдохнет. Сам Бур прекрасно понимал: весь его план — это не план, а полное дерьмо. Поэтому нужно было рисковать. И — торопиться.

Он навел винтовку на позицию часового с правого фланга. Самый ближний к нему дозорный, который мешал больше всего при отходе. Его нужно было убирать по-любому. Второй пост располагался метрах в пятидесяти, в уцелевшей угловой квартире соседнего дома, и сделан был по той же схеме: пробитые амбразуры в стене прямо в углу, стрелок мог работать сразу на девяносто градусов, обстреливая и сам лагерь, а не только подходы к нему. С тыла его прикрывал пост, расположенный по другую сторону дома. И что самое плохое — Всеволод не видел часового с этой позиции. Нужно было вернуться в груду камней, где он пролежал весь день.

Весь его план все меньше радовал и все больше огорчал — это реально больше смахивало на самоубийство. Но механизм был уже запущен. Забрав шесть магазинов из разгрузки покойника, Всеволод, обдирая локти об острые камни, вернулся на прежнюю позицию, выставив винтовку, приник к прицелу. Теперь голова часового была как на ладони. В любом случае, если он ошибся, будет время свалить прочь. Правда, второй попытки точно не будет, и это — приговор для Игоря и остальных…

Задержав дыхание и поймав голову часового в прицел, Всеволод потянул спусковой крючок. Спуск оказался очень плавным, винтовка легонько толкнула его в плечо. Бывший морпех не ошибся, она была с глушителем. Звук как от пневматики, даже, наверное, чуть тише, в ночную оптику он видел, как из затылка «зеленого» брызнула кровь, голова исчезла из зоны видимости, скрытая прикладом винтовки. Всеволод оказался прав, в секретах были снайперы. Теперь — часть вторая: те же пятьдесят метров, двое часовых у костра. Помолившись, Бур перевел переводчик огня в положение «А» — «автоматический». Первый дозорный умер, даже не вскрикнув, забрызгав своего напарника мозгами и кровью. Второй понял, что произошло, но — слишком поздно. Всеволод вкатил в него короткую очередь. Когда тот ещё только открывал рот для крика, три пули уже попали ему в грудь, еще две — в голову и шею.

Бур оглядел лагерь в прицел, никакой суеты, ничего, дозорные, сидящие с другой стороны, даже не обратили внимания, что их напарники больше не сидят, а валяются возле костра. Видимо, богиня удачи не отвернулась от Всеволода и продолжала покровительствовать. Теперь начиналась самая сложная часть операции: как вытащить двадцать человек, чтобы они не подняли шума? Особенно если учитывать, что эти люди ничего не знают о готовящемся для них побеге?

Видимо, судьба была на их стороне. Крайние к костру кусты зашевелились, изгородь кто-то разбирал. Всеволод навел прицел на это место. Точно, кто-то, не жалея рук, пробивал лаз в «заборе». Через две минуты в поредевших колючках показалась чья-то голова. Посмотрев на неподвижных дозорных, мужчина выбрался наружу и, нагнувшись к лазу, что-то тихо прошептал. Следом за ним показалась женщина, которая почти на четвереньках, закусив до крови губу и обдирая колени, начала передвигаться к завалу, фактически прямо напротив Всеволода. Следом за ней появилась еще одна, и еще. Что же, можно было уважать этих людей, они предпочли рискнуть и погибнуть при прорыве, а не дожидаться своей участи. Правда, если бы Всеволод не убрал караульных у костра, они уже были бы мертвы. Один за другим пленники покинули загон. Последним выполз Игорь, он одним рывком миновал костер и скрылся во тьме, хотя Всеволод его великолепно видел в ночную оптику. Он быстро догнал групп у, которая сгрудилась прямо напротив Бура, и, махнув рукой, начал карабкаться вверх. Это была неслыханная удача. Когда до Всеволода сержанту осталось карабкаться меньше метра, он тихо сказал в темноту:

— Игорь, это Сева. Давай тихо сюда.

Человек, ползущий вверх, замер. Несколько секунд стояла полная тишина, которая нарушалась тихим дыханием Игоря. Наконец он решился, сделав своим знак «стоп», тихо перевалился через бруствер.

— Давно ты здесь? — зашептал он, опознав Бура.

— Часов с трех дня, сам собирался к вам, часовых свалил, а тут вы на прорыв ломанулись. И так удачно. А теперь бери автомат и давай линять отсюда.

Всеволод протянул ему трофейный автомат «зеленого». Он так и не выяснил, как он назывался. Игорь быстро осмотрел подарок, после чего благодарно кивнул и скрылся за бруствером, там послышался шепот, он, видимо, пытался объяснить товарищам, что происходит. Вскоре он вернулся к Всеволоду:

— Куда дальше?

— Видишь угол дома, перед ним много обломков? Я вычистил этот край, два секрета обезвредил, если пойдете быстро и тихо, то успеете смыться, вам нужно добежать вон до тех руин. Сначала до того грузовика, на который дерево рухнуло, следом небольшой разлом в асфальте. Но учти, спрятаться там негде. Потом рывок — метров в пятьдесят до края завала. Всего получается метров триста. Там ждите меня, я прикрою.

Игорь кивнул и, сделав знак своим, первым пошел по указанному маршруту. Мимо Всеволода быстро проходили люди, один за другим, но каждый из них бросил на него быстрый взгляд и кивнул в знак благодарности. И тут все пошло прахом, мужик, который разбирал изгородь и поначалу шел первым, а теперь замыкал, развернулся и быстро рванул к лежащим у костра дозорным. Всеволод на мгновение замер от неожиданности: одно дело, что дозорные видят своих товарищей, валяющихся у костра, другое — что рядом с ними появится голый мужик и начнет обшаривать трупы.

— Идиот, — прошипел он сквозь зубы и навел прицел на спину мужика, который почти миновал ограду. Винтовка дважды хлопнула. Мужик рухнул навзничь в шаге от края изгороди. — Какой же ты идиот, — прошептал Бур.

Минуту он еще контролировал лагерь, после чего, сменив полупустой магазин на полный, пошел вслед за беглецами, изредка оглядывая свои тылы. Вскоре Всеволод добрался до угла бывшего дома, который теперь стал просто очередным валом из блоков, оконных рам, мебели.

— Теперь я во главе. Идем плотной группой, не растягиваемся и не скулим, через час они поднимут тревогу, когда обнаружат мертвых караульных.

Все кивнули, соглашаясь, понимали — спасение в скорости. Тут одна немолодая женщина лет сорока активно завертела головой, ища кого-то.

— А где Ваня? — почти в полный голос воскликнула она. — Он же последним шел.

На нее шикнули, чтобы говорила тише, но вопрос повис в воздухе, все смотрели на Всеволода.

— Он не придет, — нехотя сказал Бур, в подробности гибели идиота вдаваться не хотелось.

— Я без него никуда не пойду! — заупрямилась женщина. — Мы будем ждать его.

— Он не придет, — еще раз твердо повторил Всеволод. — Нам нужно торопиться.

— Как не придет? — почти в истерике закричала женщина, на нее навалились, зажали рот ладонью.

— Он погиб, — нехотя сказал Бур, — а теперь идем, если не хотим кончить, как он.

Все тягостно молчали, женщина уставилась на него полными ненависти глазами. Если бы взгляд мог убивать, то от Всеволода осталась бы кучка пепла и ботинки.

— Игорь, поручи эту дуру кому-нибудь, пусть тащат, и еще мне нужно, чтобы она заткнулась. Нам все еще везет, раз они не смогли ее услышать.

Но никто не двинулся с места, все вопросительно смотрели на него.

— Я застрелил его, — сказал Всеволод. — Этот идиот побежал к костру за оружием. Если бы его увидели, мы были бы уже мертвы. Он бы погубил нас всех, и мне пришлось…

Повисла тяжелая гнетущая тишина, все обдумывали слова, которые только что услышали.

— Короче, — тихо сказал Бур, — если кто-то идет со мной, то пусть идет, если нет — разбегаемся в разные стороны — и кому как повезет. Время дорого, мы не можем тратить его здесь, у нас осталось пятьдесят минут, а потом начнется шухер.

Всеволод обошел людей и направился в сторону окраины, до которой было не меньше трех километров. Он специально делал большой крюк, огибая лагерь инквизиторов по дуге. Была надежда, что такого хода «зеленые» предположить не смогут и решат, что пленники пошли в сторону центра города.

Остальные беглецы пошли следом за ним, внимательно глядя под ноги. Двое мужчин, оба возрастом за сорок, оборвав от какого-то кресла кусок обивки соорудили кляп и вставили его в рот бьющейся в истерике женщины, после чего просто поволокли ее под руки. Повинуясь им, она безвольно передвигала ногами, беззвучно заливаясь слезами. Прямо за Всеволодом шел Александр Николаевич, рядом с ним Карина, Игорь замыкал группу, прикрывая тыл.

Всеволод шел молча, ориентируясь по ночной оптике, стараясь выбирать места, где под ногами было поменьше мусора, но все равно изредка он слышал у себя за спиной сдавленные крики. В том, что суд за убийство кретина, который едва их всех не погубил, еще впереди, он не сомневался. Правда, и иллюзий не строил, это они идут с ним, а не он с ними, и в любой момент он может послать эту инвалидную команду в задницу. В отличие от них, у него есть все необходимое, даже транспорт. Пусть скажут спасибо, а то часть из них была бы мертва, а часть вернулась в загон, ожидать неизвестности.

Всеволод все чаще поглядывал на часы, разводящий вот-вот должен был обнаружить трупы часовых и побег пленников. Бур прикинул, что меньше чем за час удалось уйти от лагеря километра на три.

— Привал, — скомандовал он возле небольшого жилого дома местной постройки, в котором уцелел первый этаж. — Попробуйте осмотреть квартиры, может, найдете вещи и обувь. Тогда продвижение ускорится.

Бывшие пленники нехотя подчинились ему. Скинув рюкзак, Всеволод взобрался по частично обвалившейся стене на уровень четвертого этажа. Оттуда, с небольшой площадки, просматривался участок пути метров в пятьсот. Внизу слышались переговоры людей, многие послушались и полезли в руины искать одежду, несколько женщин постарше уселись на крупные блоки, из которых здесь преимущественно строились дома, и блаженно вытянули уставшие ноги. Рядом с ними на землю опустилась равнодушная ко всему вдова, взгляд у женщины был совершенно пустой, она исправно выполняла команды, но это были чисто механические действия. Всеволод перестал смотреть вниз и принялся изучать в прицел открытый участок. Никакой погони или следов тревоги, автоматную очередь ночью в полной тишине можно услышать за пять километров. Инквизиторы все-таки были толковыми вояками и палить просто так в воздух со злобы не стали. Если и пошли поисковые команды по следу, то очень тихо. Всеволод глянул на часы, прошло уже сорок минут, люди внизу закончили осмотр, и кое-кому даже улыбнулась удача. Всеволод еще раз обшарил оптикой местность, но противника так и не обнаружил. Если бы они напали на их след, то уже были бы здесь. Видимо, маневр с обходом лагеря сделал свое дело, и гончие команды пошли в противоположном направлении.

Спустившись вниз, он быстро осмотрел собравшихся возле камней людей. Теперь было время приглядеться к ним получше. Шестеро мужчин в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти. Но в годах всего двое — Александр Николаевич и крепкий мужик лет пятидесяти. Пятнадцать женщин. Возраст опять самый разный, в основном от двадцати пяти до сорока. Многие действительно нашли себе в развалинах какие-то тряпки. Александр Николаевич красовался в костюме-тройке и лакированных ботинках, на Игоре были джинсы с дырами на коленях и довольно сносные кроссовки, сверху — старая протертая майка, на которой был изображен ухмыляющийся скелет с автоматом. Он уже успел заглянуть в рюкзак Всеволода и избавить его от трофейной разгрузки, за что Бур мог его только поблагодарить, поскольку и так пер слишком много. Карина вообще повеселела, женской одежды почему-то было мало, но девушка нашла обтягивающее платье с юбкой до колена и кеды своего размера. Выглядела она довольно забавно, платье ей шло, подчеркивая стройную фигуру и не маленькую грудь, вот только совершенно не подходило к ситуации. Остальные красовались кто в чем: джинсы, подвязанные поясом от халата, одежда для фитнеса, одна дама была в спортивном костюме и в шлепках, при этом костюм был на три размера больше. Только вдова сидела на земле, равнодушно глядя в одну точку. Кое-как общими усилиями на нее натянули шорты и ярко-оранжевый топ, который едва налез на ее огромный бюст, ступни пришлось обмотать простыней, соорудив тряпичную обувку, поскольку под ноги она себе не смотрела и сбила их в кровь. Всеволод вообще сомневался, что она сможет идти. И бросить нельзя — никто не поймет. А тащить силой значило ограничить мобильность группы. С каждой минутой спасение этой «инвалидной команды» выглядело делом все менее перспективным. Слишком большая и шумная группа быстрее наведет врагов на след, а если учитывать, что в группе всего два человека, способных оказать сопротивление… девяносто девять процентов на то, что они обречены. Нужно немедленно избавляться от этого стада.

— О чем задумался? — присев рядом, поинтересовался Игорь.

— А ты как думаешь? — окинув взглядом сидящих на земле людей, поинтересовался Бур.

— Я думаю, ты размышляешь, как от них избавиться.

— Ну вот видишь, какой умный. А чего тогда спрашивал?

— Уточнял. И наши мысли совпадают. Эту толпу нужно сбагрить как можно быстрее, пока нас не прихлопнули. Александр, Карина?

— Их возьмем, просто не имеем права бросить. За остальных я не подрывался отвечать. Мне еще предстоит ответка за этого дурачка, которого пришлось грохнуть. Но я все равно был прав.

— Знаю, — согласился сержант.

— Ладно, похоже, они отдохнули, нужно топать дальше. Подъем, — крикнул Всеволод, вставая. — Порядок движения прежний, Игорь прикрывает тыл, я впереди, остальные плотной группой идут следом.

Люди нехотя вставали, сбиваясь в кучу. Александр Николаевич и Карина старались держаться поближе к Всеволоду. Видимо, астрофизик прекрасно понимал, что, если их догонят или они нарвутся на кого-то, кто настроен враждебно, Бур бросит обузу, не особо печалясь. Всеволод сколько угодно мог говорить сам себе, что судьба остальных освобожденных его не волнует, но понимал: как только он уйдет, эти люди будут обречены. Группа состоит в основном из женщин, из четверых оставшихся мужчин только двое выглядят бойцами (профессора и Игоря он не считал), двое других — явно гражданские, невысокого роста, щуплые, подавлены, смотрят устало. Хотя… сколько раз в жизни бывало наоборот? Крепкий и здоровый мужик гнется, словно чахлая тонкая березка под ветром, а тощий и хилый стоит, не покачнувшись, словно дуб во время урагана. Таких примеров Всеволод знал множество. Кто-то тронул его за плечо, обернувшись, он увидел невысокого тощего мужика лет тридцати.

— Слышь, солдат, — начал тот, — ты стволами обвешан, как елка игрушками, может, поделишься?

От такого прямого напора Всеволод поначалу растерялся.

— Одолжи автомат или пистолет-пулемет, лучше три бойца, чем два, — продолжил мужик. — Не суди по внешности, я срочку не на Арбате тянул, да и в Осетии повоевал.

Бур посмотрел на столпившихся людей, все внимательно прислушивались к их разговору. С одной стороны, мужик прав, лучше три, чем два. С другой… если не удастся добраться до схрона, который может быть завален так, что без бульдозера не откопать, можно потерять ствол, а лишних у него нет. Но есть и третья сторона: если с этими людьми придется расставаться, он просто обязан дать им хоть какое-то оружие.

— Держи, — решился наконец Всеволод и, победив жабу, протянул мужику пистолет-пулемет с двумя магазинами на двадцать патронов каждый.

Тот торопливо выхватил оружие, видимо боясь, что Бур передумает. Магазины запихнул в карманы старых джинсов, оглядел оружие, довольно сноровисто откинул приклад, вскинул к плечу, приноравливаясь, оттянул наполовину затвор, проверив в стволе ли патрон, после чего щелкнул предохранителем, приведя в боевое состояние, благодарно кивнул.

— Спасибо, разживусь своим, верну.

— Оставь себе, у меня есть запас, — окончательно задушив свою жабу, ответил Бур. — Все, давай к Игорю в конец, прикроете тыл.

— Прикрою, — согласился он и пошел прочь.

— Вперед, — скомандовал Всеволод.

К окраине разрушенного города вышли с рассветом. Обошлось без происшествий, правда, Игорь засек вдалеке группу человек в пять, но те свернули в другую сторону, кто это был, разглядеть он не смог. Может, инквизиторы, может, их противники. Или просто бедолаги, закинутые сюда и мечущиеся в поисках спокойного места.

Окраине по какой-то причине досталось меньше всего. Вообще, чем ближе к краю, тем разрушений стало меньше, зато пустырь был просто завален деревянными домами из частного сектора, их буквально разметало, переломало, превратив всю территорию в огромную свалку.

Всеволод вывел группу в километре от дома, в подвале которого спрятал свою мародерку. Бур скомандовал: «Привал!» Окинув взглядом уставших, измученных людей, он понял, что их силы на пределе. Пересчитав народ, Всеволод заметил, что кого-то не хватает, пересчитал повторно, понял, что прав: нигде не было видно ярко-оранжевого топа, который натянули на вдову Ивана.

— Где женщина? — подойдя к Игорю, сурово спросил он.

— Какая? — не понял тот.

— Вдова.

Игорь внимательно посмотрел на людей, пересчитывая по головам.

— Понятия не имею, — наконец признался он.

— Вы следили за тылом, как она могла уйти?

— Вот здесь никаких проблем, — влез в разговор мужичок, выпросивший у Бура оружие. — Когда мы заметили людей, идущих следом, спрятались у руин дома, она могла спрятаться за камнем или в подъезде, а потом просто проигнорировала команду продолжить движение либо намеренно, либо по причине апатии. Ей, вообще, все надо было по пять раз повторять, чтобы дошло.

Они стояли в стороне от остальных, и Всеволод заметил направленную к ним делегацию, видимо, остальные тоже хватились вдовы.

— У нас человек пропал, — начал пожилой мужик с большим пивным брюшком, которое сейчас наполовину прикрывала молодежная майка, явно на пару размеров меньше.

— И? — спросил Всеволод.

— Нужно искать, женщина не в себе.

Бур отрицательно покачал головой:

— У нас нет ни сил, ни средств на поиски, за спиной враждебный город. Так что разговор закончен, теперь она сама по себе.

— Так нельзя, — возмутился пузан.

— Можно, — отрезал Всеволод. — Вы должны были следить за ней, прохлопали ушами, сами виноваты, я за вашим стадом уследить не могу.

Мужик побагровел.

— Вы не имеете права, — возмутился он. — Это вообще вы виноваты, что она была в таком состоянии, вы ее мужа убили. Правда удобно? Потерялась, и отвечать не надо.

Всеволод замер, вот он момент истины, он знал, что рано или поздно ему бросят в лицо эти обвинения.

— Этот идиот сам виноват в том, что случилось, — стараясь говорить спокойно и усмиряя гнев, рвущийся наружу, ответил Всеволод. — Если бы он не ломанулся к костру, ничего бы не произошло. Я сделал то, что считал нужным, причем сделал это для всех, и, если бы это повторилось, я, ни мгновения не сомневаясь, поступил бы точно так же. А теперь пошел вон. Если хотите ее искать, валяйте, у меня своя дорога, у вас своя.

Мужик опешил от подобного натиска, он, видимо, ожидал, что его противник будет мямлить и оправдываться под грузом обвинений, но оппонент стоял спокойно, смотря на всех с вызовом.

— Но… — начал было мужик.

— Никаких «но», — отрезал Бур. — Я здесь отвечаю за несколько человек, они раньше были со мной, со мной и остались. До остальных мне дела нет. Если бы была возможность спасти только их, я бы так и сделал. Бросил бы вас там, не раздумывая.

Все вокруг замерли. И только Игорь и стоящий рядом мужик согласно переглянулись, они понимали, о чем говорит Всеволод. Иногда нужно пожертвовать частью, чтобы спасти нескольких, те, кто прошел войну, знают эту аксиому.

— Но… — снова начал мужик.

— Никаких «но», — повторил Всеволод. — Если вам она нужна, вперед, идите и ищите. Скоро мы с вами расстанемся, я заберу своих людей и уйду. Вы теперь свободны и можете валить куда хотите. Вон дом, который почти не пострадал, найдите лом или еще что, вскрывайте квартиры, ищите вещи, оружие. Учитесь жить своим умом или сдохните. Я, к сожалению, вам свою голову одолжить не могу.

— Меня в команду возьмешь? — раздался за спиной голос напарника Игоря. — Обузой не буду.

— Знаю, — сказал ему Бур, отвернувшись от пузана и остальных, показывая, что разговор закончен. — Я за тобой наблюдал, ты вроде толковый.

— Так возьмешь?

— А эти? — Всеволод мотнул головой в сторону гудящих возмущенных людей.

— Они обречены, — понизив голос, ответил мужик. — Я с ними подыхать не согласный.

Всеволод кивнул, мужичок ему нравился.

— Как тебя зовут?

— Игорем, но, поскольку у нас уже два Игоря, зови по позывному — Серго.

— Откуда такой? — удивился Бур.

— Я родился на Украине, в городе, который раньше носил имя Григория Константиновича Орджоникидзе, вот и прозвали меня в учебке — Серго.

— Ну что ж, — принял решение Бур, — добро пожаловать в команду, Серго.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарил Игорь-второй. — Но со мной будет еще один человек.

Всеволод напрягся:

— Об этом ты не говорил.

— А теперь сказал, — просто ответил Серго. — Я ее не брошу.

Бур бросил взгляд на Игоря. Сержант сидел на поребрике, с интересом наблюдая за происходящим.

— Что думаешь?

— Нас шестеро, — подвел баланс сержант, — на каждого активного штыка приходится один пассажир. Это терпимо.

— Хорошо, — наконец решил Всеволод. — Она тоже с нами. Но учтите, если от вас будут проблемы… я предпочту уменьшить отряд. Ты отвечаешь за нее?

Серго кивнул, соглашаясь.

— Спасибо, поговорю с ней, — и, перехватив поудобней пистолет-пулемет, пошел в сторону продолжавших ругаться людей.

— А мы по-прежнему в команде? — раздался за спиной голос Карины.

Всеволод обернулся, рядом с Кариной стоял астрофизик.

— Конечно, — подтвердил он. — Но никаких возражений: я приказываю — вы выполняете.

Карина и Александр Николаевич переглянулись и дружно сказали:

— Мы согласны.

— Вот и хорошо. Нужно найти вам одежду получше. Думаю, на профессора у меня найдется камуфляж подходящего размера, а вот тебе, Карина, нужно поискать что-то в домах. Хотя… кажется, был там камок небольшого размера. Может, придется штанины и рукава закатать.

— Это не проблема, — обрадовалась девушка, — будет возможность, подошью, главное, чтобы в плечах и бедрах нормально было.

Всеволод закурил, угостив товарищей.

— Как ты собирался потрошить тайник при такой ораве? — спросил Игорь, прикуривая и блаженно затягиваясь.

— Еще не решил, — отозвался Всеволод, усаживаясь рядом. — Но ты прав, сначала придется от них избавиться.

— Кстати, а каковы наши планы? — спросил Александр Николаевич.

— Первое — нам нужно одеться и вооружиться. Второе — нам нужен «язык», мне необходимо знать об этих «зеленых» как можно больше. Третье — отсюда надо валить.

— Воевать втроем против трех сотен — беспонтовое занятие, — согласился Игорь. — Кстати, ты Николая не встречал?

— Погиб он, балкой пополам разрубило, когда здание рухнуло, — ответил Всеволод.

— Жаль, толковый он был, — вполне искренне произнес бывший полицай. — Тоже повоевать успел.

— Такова жизнь, — философски заметил Всеволод. Дальше курили молча.

Через пару минут пришел Игорь-второй, фактически таща за руку девушку лет двадцати, может чуть старше. Выглядела та рассерженной, на отколовшуюся от остальных группу бросила неодобрительный взгляд. Вообще, она была ничего, довольно миленькая, ростом чуть выше Серго, сантиметров на пять — семь, короткостриженые светло-русые волосы, немного полновата, но ей это шло, лицо круглое, приятное, располагающее к себе. Но главной ее фишкой были глаза василькового цвета, огромные такие глаза вкупе с пухленькими губами — конфетка конфеткой.

— Надеюсь, ты ее не силой утащил? — глядя на не слишком довольную девушку, спросил Всеволод.

— Нет, конечно, — отозвался Серго. Девушку он уже отпустил, и она покорно уселась поблизости от Карины, словно найдя защиту у более зрелой и мудрой женщины. — Мы с ней в первый же день познакомились, потом от ливня прятались вместе, а вчера нас «зеленые» поймали, так что я вроде как за нее в ответе.

— А чего недовольная, если все по согласию? — схохмил Игорь-первый. Шуточка получилась грубой, «ментовской», но в кассу.

— Да бабы из той компании агитацию против вас начали. Мол, сволочи вы, бросаете всех, оружие есть, значит, обязаны их, беспомощных, защищать.

— А что, не так? — вдруг подала голос девушка.

— Не так, — отрезал Всеволод. — Я уже сказал один раз, для тебя еще один повторю, но больше не буду. Еще раз услышу нечто подобное — шуруй на все четыре стороны. То, что я спас этих людей, лишь сопутствующее действие, я спасал не их, а своих спутников. А этим людям я ничего не должен. Тем более пасти это стадо, которое только говорить умеет. Посмотри, мы здесь уже минут двадцать, хоть кто-нибудь пошел дом обыскивать? Еда, одежда, оружие, медикаменты являются предметами первой необходимости, но никто даже не почесался, все сидят, лясы точат.

— А ты? — попыталась возразить девушка.

— А у меня все это есть — немного, но есть. И с вами поделюсь, потом еще найду. Но ишачить на этих не собираюсь.

— Все, Ксюша, хватит, — резко остановил ее Серго, когда прелестный ротик снова распахнулся для очередной порции возражений. — Всеволод дело говорит, он отряд собрал, ему и решать. И в данном случае это мы от него зависим, а не он — от нас. Так что помолчи и запомни, что он сказал. Гуманизм кончился, выживает тот, кто может выжить, остальные — пища для падальщиков или рабы.

— Неужели вам их не жалко? — обратилась она сразу ко всем.

— Жалко, — ответил за всех профессор. — Очень жалко. Но позаботиться о такой большой группе мы не сможем. Это приговор для всех, там собрались люди совершенно неприспособленные и не желающие приспосабливаться. Серго прав, гуманизм кончился, если мы останемся с ними, то обречены. Все, закончим этот разговор.

— Зря ты думаешь, что у нас совести нет, — продолжила Карина. — Сева никого не прогнал, когда пошли на прорыв, он мог забрать только нас и уйти, а остальные пусть спасаются сами, но он вывел их оттуда, прикрыл. Теперь все авансы кончились, дальше все сами по себе.

— Получается, я плохая, если хочу выжить? Ведь могла остаться и Игоря бы попробовала уговорить.

— Нет, не плохая, — ответила Карина. — Мы все не плохие, просто так судьба распорядилась. Мы можем выжить, они, — она немного помолчала, — возможно. А теперь, действительно, давай прекратим этот разговор.