Происки Чёрного древа

Кирилл Олегович Светланов, 2021

Внезапная гибель близкого человека вынуждает Игера Чёрное древо сбежать из родного дома и направиться в легендарный город Сердце в поисках справедливости. Его извилистый путь лежит через гиблые места, обители кровожадных чудовищ, а также города и поселения, жители которых каждый день борются за свою жизнь и не всегда готовы помочь заблудшему путнику. Пока на западе смертоносная болезнь пожирает целые поселения, а между северными и южными городами назревает война, молодой человек упорно следует к своей цели, обретает друзей и врагов, учится выживать в опасном и непредсказуемом мире. По дороге от Ведьминой клетки до города Сердце непоколебимая вера в добро и справедливость помогает Игеру Чёрное древо преодолевать трудности, однако такие события, как столкновение с религиозными фанатиками, нахождение в плену у безумного тирана, участие в кровавой бойне и гибель близких людей, оставляют неизгладимый след как на облике, так и на характере главного героя…

Глава 2. Иного выбора нет

Через Зубастые горы путь от Древней станции до Ведьминой клетки занимал целую неделю. Раз в месяц по дороге, проложенной не одним поколением, туда и обратно проходил торговый караван, что вёз в Ведьмину клетку бочки со слезами чёрного дерева, а возвращался с ящиками выращенных на болотах плодов, лекарственных растений и корней. Из-за редких, но жестоких нападений дикарских племён, обитающих в глубинах Зубастых гор около Солнечной иглы, каждому каравану требовалась достойная охрана. Обычно сопровождением занимались зверобои Древней станции, которыми руководил Энурган Волчий страх, но частенько они брали с собой и обыкновенных парней, умеющий хоть как-то стрелять из лука. Однако, Игеру так и не удалось вырваться за пределы родного дома из-за строгих наказов Иварта Чёрное древо. И именно сейчас Игер мог бы от всей души поблагодарить покойного деда, ведь из-за его опасений потерять единственного потомка Чёрного древа в Ведьминой клетке никто не знает Игера в лицо, а значит и не выдаст Волчьему страху.

Солнце полностью скрылось за горизонтом, когда путники приблизились к Ведьминой клетке, высокие толстые ворота преградили им путь. Торк сложил ладони у рта и громко рявкнул:

— Стража, откройте ворота, гости пришли, — на последнем слове его голос сорвался в слабый хрип, проводник тяжело задышал, пытаясь выдавить застрявший посреди горла комок. Казалось, кашель затянулся на пару минут. И пока Торк отхаркивал бурые сгустки, сбросив мешок покойника и свой собственный на землю, над воротами из-за железных прутьев показалась голова в огромном шлеме:

— Имена? Кто вы? Отвечать, ночные твари! Отвечать, — грубый голос рвал тишину, — Эй, сейчас огнемётом всех поджарю!

— Я Торк, а ты — слепое чучело, Улишарт, — проводник, прочистив горло, грозил стражнику пальцем, — со мной парнишка из Древней станции, я по делу пришёл, открывай врата!

— Врата? Вы слышали, парни? Врата! — сначала заржал стражник по имени Улишарт, потом к нему присоединилось ещё три басистых голоса, — а не много ли чести, Торк?

Под пронзительный хохот Торк скинул с головы капюшон и низко поклонился, демонстративно вскинув руку. Голова исчезла, но спустя минуту недалеко от ворот затрещала тяжёлая дверь, отодвигая толстый слой липкой грязи. В проходе стояла внушительная фигура с чем-то массивным в руках и вертела головой по сторонам. Торк хлопнул Игера по плечу, подхватил мешки и весело зашагал к двери, напевая под нос: «Город Сердце прими же меня, я пройдусь по Артерии, где украшенья, меха…».

Периметр Ведьминой клетки представлял собой девять высоких башен с огромными огнемётными установками, соединённых каменными стенами, за которыми плотно стояли друг к другу узкие улицы домов. Небо было перетянуто множеством железных прутьев, протянутых между башнями так, чтобы ничто не смогло проникнуть внутрь города с воздуха. Так же для удобства патрулирования и починки на уровень ниже небесной сетки были подвешены узкие мостики, по которым и сейчас расхаживали люди в толстой броне с огнемётами в руках.

Когда позади Игера захлопнулась тяжёлая дверь и опустились металлические засовы, а Улишарт, обменявшись с Торком парой новостей и колких фраз, вернулся на своё место, проводник отвёл Игера в сторону от костра, где грелась троица других стражников Ведьминой клетки, и, сжав руками дрожащие от холода плечи Чёрного древа, тихо произнёс:

— Вот мы и прибыли, парень, — Торк глубоко вздохнул и вынул из кармана свёрток дым-травы, — я выполнил свой долг перед стариком.

Подбородок Игера нервно дёрнулся, а рука сжала рукоять ножа в форме ветви дерева. Наступило молчание. Торк сунул свёрток дым-травы в дыру между зубов и крепко сжал дёснами, потом вынул из внутреннего кармана плаща небольшой серый коробок, достал тонкую спичку, изготовленную на Древней станции, и, чиркнув, зажёг кончик свёртка, от которого к земле пополз густой серый дым. Игер опустил глаза вниз, разглядывая разрез на сапоге. Торк со свистом затянулся, почесал розовый шрам на лице и медленно выдохнул, наблюдая, как порыв ветра унёс в сторону и рассеял плотное облако дыма, а потом продолжил:

— Слушай, малец, я, конечно, плевать хотел на твоё будущее, для старика я и так сделал достаточно, но послушай совет: беги как можно дальше отсюда. Энурган боится мести, потому сделает всё, чтобы твоя голова оказалась подальше от тела.

Игер тяжело сглотнул скопившийся в горле ком и поднял взгляд на проводника, бледные водянистые глаза которого пристально следили за ним из-за серой завесы дыма из свёртка. Весёлый разговор стражников у костра внезапно оборвался. Чёрное древо оглянулся через плечо и увидел, как около них расположился на корточках высокий человек без характерной для стражи экипировки. Торк смачно сплюнул коричневую слюну, чуть не попав на сапоги Игера. Свёрток дым-травы медленно таял, испуская тонкие серые струйки. Проводник опустил тяжёлую ладонь на плечо Игера:

— Ладно, Чёрное древо, бывай. Помни, что лучше тебе поскорее убраться отсюда подальше. Скучать не буду. Всего хорошего.

Игер ничего не ответил, лишь наблюдал как проводник удалялся в сторону ближайшего переулка между каменных домов, хрипло напевая:

— Город Сердце прими же меня, я пройдусь по Артерии, где украшения, меха. Оболью сердце огнём, подкинув в душу полени, и тихонечко выйду по Вене.

Голос Торка плавно утих. И теперь воцарилась полная тишина, которую перебивал лишь скрип подвешенных мостиков и дребезжание прутьев небесной клетки над головой. Стражники тихо перешёптывались, собравшись у огня с противоположной стороны от пришельца. Чёрное древо съежился, обняв плечи руками. Нос заложило, а покрасневшие глаза защипало так, словно их разъедало едким дымом. Неуверенными шагами Игер направился к костру.

Никто не обратил внимания, когда он уселся около одинокого незнакомца, поджав ноги к груди и протянув ладони к огню так близко, что оранжевые язычки больно лизнули онемевшие от холода пальцы. Игер опустил голову вниз, спрятав её между руками, где было немного теплее, и закрыл уставшие глаза.

Перед ним явился его дед, Иварт Чёрное древо. Он был стар, и с каждым днём его тело слабело, но душа сохраняла прежнюю мощь. Хоть руки и потеряли способность ремонтировать и приводить в движение сложные механизмы, голос его позволял эффективно командовать тремя десятками рабочих в цеху по переработке чёрного топлива. Плечи его исхудали, а спина согнулась под тяжестью лет, но Иварт всё ещё тащил на себе самый тяжёлый груз — ответственность за людей, которыми руководил, за слёзы чёрного дерева, качество которых контролировал лично, за семью, имя которой уже давно потеряло прежнюю славу и влияние. Иварт что-то сказал Игеру, но тот не смог разобрать ни единого слова. Дед обнял внука своими жилистыми руками, которые в одно мгновение потеряли всю силу. Ноги Иварта подкосились. Игер попытался удержать его, с ужасом наблюдая, как из уголков рта Иварта хлынула тёмно-красная, но жидкая, как болотная вода, кровь, однако руки потомка Чёрного древа потеряли чувствительность и уронили бездыханное тело на холодный каменный пол. Игер закричал о помощи, но из горла доносился лишь сдавленный хрип, тогда Чёрное древо зарыдал от безысходности, склонившись над телом последнего родного ему человека, но ни одной слезы не выпало из глаз.

Он проснулся от сильного толчка в плечо и поднял тяжёлую голову. Слипшиеся глаза ощупывали ночную тьму, пока не сфокусировались на лице незнакомца, который тряс его за плечо.

— Эй, отползи от костра, — тонкие губы почти не шевелились, а в тёмных спокойных глазах отражались оранжевые языки пламени, — отползи от костра, а то загоришься.

Игер тяжело вздохнул и потряс головой, неуклюже пятясь назад, пока не перестал чувствовать сильный жар у лица.

— Так промёрз, что вплотную жмёшься к костру, — негромко прокомментировал незнакомец, сложив руки в замок и уперев в подбородок, его чёрные глаза пристально наблюдали за играми пламени, — видимо, тебе некуда идти?

— Некуда, — признался Игер, получше рассмотрев собеседника, лицо которого покрывала короткая щетина, а на лоб спадала копна чёрных волос, — я не местный. Я тут по одному делу оказался.

— Да? — незнакомец чуть заметно усмехнулся, — по делам через болота налегке не путешествуют. Ты не умеешь врать.

Чёрное древо ничего не ответил, потупив глаза. Полено с треском лопнуло в костре, выпустив в сторону стражников рой оранжевых искр, на мгновение отчётливо осветив наголо бритые головы и суровые лица. Все трое были на пол головы выше Игера, при этом уступая в росте незнакомцу напротив, и почти в два раза шире в плечах. Красная краска нарисованных символов блестела на отложенных в сторону чёрных шлемах и на самой одежде стражников, у каждого из которых за спиной покоился собственный огнемёт. Они тихо переговаривались между собой, уставив взгляды в костёр.

— Ладно, если не хочешь говорить, то не говори, — незнакомец цокнул языком и медленно вздохнул, — меня Чернисаром зовут.

— Игер, — слишком тихо прошептал Чёрное древо, однако его собеседник довольно кивнул, — я здесь впервые и никого не знаю. Я тут ненадолго.

— Раньше в Ведьминой клетке каждого заблудшего путника принимали как желанного гостя, — более громко и жёстко проговорил Чернисар, устремив взгляд чёрных глаз на замолчавших в одно мгновение стражников, — раньше для каждого скитальца находили место под крышей и тарелку горячей похлёбки. И где же сейчас наше гостеприимство?

Стражники молчали, склонив лысые головы, от которых отсвечивало тёмно-жёлтое пламя. Чернисар поднялся на ноги и протянул Чёрному древу руку:

— Сегодня, Игер, ты можешь остановиться под моим кровом. Идём.

Чёрное древо неуверенно протянул свою руку в ответ.

Вопреки ожиданиям, Чернисар направился не к городским улицам, а вдоль каменной стены. Из-за раненой ноги Чёрное древо с трудом поспевал за его широкими шагами. Они прошли мимо четырёх высоких башен, на вершине которых грозно нависали стволы огромных огнемётов. В отличии от Древней станции, где была лишь одна дышащая огнём машина подобных размеров, установленная прямо над главными вратами, у Ведьминой клетки имелось девять таких огнемётов, по одному на каждую башню. На подвешенных к толстым металлическим прутьям небесной клетки мостиках расхаживали патрульные, что чаще обращали внимание на ночное небо, нежели на спящие улицы города.

Игер и Чернисар описали полукруг вдоль периметра Ведьминой клетки и остановились около пятой башни, оказавшись с обратной стороны поселения от главных ворот. Коричневые растения, словно множество поломанных пальцев, прорастали между потрескавшимися и потёртыми временем камнями, которые толстым слоем покрывал тёмно-зелёных мох. Башня сильно клонилась в сторону, грозясь неизбежным падением, из-за чего её именовали Кривой. С одной стороны между прутьями небесной клетки и каменной кладкой образовалась серьёзная брешь, которую так и не смогли толком загородить. У слегка приоткрытой двери караулил высокий бритоголовый стражник с огнемётом за спиной.

— Кривая башня, самая первая из девяти. Её воздвиг основатель рода Огненной руки, Олисар по прозвищу Ведьмино горе, — с грустью и почти шёпотом произнёс Чернисар, — вот мой настоящий дом.

Иварт Чёрное древо был членом пяти старейшин Древней станции и открыто делился своим опытом и знаниями с внуком, потому Игер всегда был осведомлён о происходящем в окрестностях ближайших поселений и про род Огненной руки, который правил Ведьминой клеткой с самого основания, слышал немало.

Стражник покорно пропустил Чернисара и Игера. Внутри башни по центру находилась широкая спиральная лестница с аккуратно выложенными каменными ступеньками, уходящими к вершине. Вокруг лестницы расположилось несколько небольших комнат, отведённых под нужды охраны, в одну из которых Чернисар провёл Чёрное древо, закрыв за собою дверь на засов. Игер безрезультатно вглядывался в темноту, пока Чернисар не зажёг длинную свечу в костяной подставке на засаленном деревянном столе, осветившую небольшую железную койку, покосившуюся тумбочку, хрупкий стул со сломанной спинкой. На стене, прикрыв серый камень висела огромная шкура неизвестного Игеру зверя.

— Добро пожаловать, долгожданный гость, — слабо улыбнувшись рядом ровных белых зубов, произнёс Чернисар и повесил свой плащ на крючок около двери, Чёрное древо последовал его примеру, — присаживайся, Игер.

Под надзором голодного взгляда молодого человека на столе рядом с картами и исписанными листами появилась миска с мягкими в жёсткой бледно-жёлтой кожуре плодами, что росли на болотах, две железные кружки, из которых исходил слабый запах корней сладоцвета, и тарелка с нарезанными кусками серо-зелёного мяса, которое Игер видел впервые.

— Угощайся, — Чернисар указал на потёртый стул, а сам присел на скрипучую кровать, — Не стесняйся. Вижу, ты давно не ел.

Чёрное древо неуверенно взял болотный фрукт, вскрыл пальцами кожуру и вцепился зубами в сочную мякоть. По его подбородку побежал липкий сок. Затем последовал следующий, проглотив который Игер оглянулся на хозяина комнаты, что сложил руки в замок, задумчиво глядя на огонёк таявшей свечи. После третьего плода во рту стало вязко. Чернисар пододвинул к Игеру тяжёлую кружку, не отрывая взгляд от свечи. Чёрное древо выпил половину сока из корней сладоцвета, попутно съев четвертый бледно-жёлтый фрукт. Хозяин постучал пальцем по деревянному столу и, наконец, принялся за еду, начав с диковинного мяса в тарелке.

— Скороплав, рыбаки из Нижнего острова доставили нам пять бочек позавчера, — Чернисар вытер рот обратной стороной ладони, и, отделив длинные кости от мякоти, принялся за новый кусок, — у нас они тоже водятся, но не так много. Ешь, Игер.

Чёрное древо долго осматривал серо-зелёный кусок, от которого пахло болотной тиной, но всё же решился попробовать. Мясо оказалось настолько мягким и водянистым, что буквально растаяло во рту. Съев предназначенную ему порцию, Игер так и не ощутил ни малейшего вкуса, но зато голод всё же покинул его. Когда Чёрное древо допивал сок из корней сладоцвета, Чернисар, покончив с трапезой, поднялся с металлической кровати и прошёл в другой конец комнаты, где стояла старая тумбочка. Последний глоток застрял во рту Игера, когда к его горлу прислонилось нечто холодное.

— Мне нужна правда, Игер. Я не хочу доверять лжецам, — резкий шёпот Чернисара остро врезался в правое ухо. — Говори, кто ты, а то перережу горло!

— Я… — Игер захлебнулся, резкий кашель согнул его тело, отчего нож сильно упёрся в горло, оставив небольшую царапину, — не надо, я здесь по делу…

— Не ври мне, — пятерня Чернисара крепко сгребла его волосы, запрокинув назад голову, — ты кого-то убил или ограбил?

— Я из Древней станции, — в груди Игера бушевало сердце, воздуха не хватало, потому Чёрное древо говорил очень тихо, — Волчий страх убил моего деда, а я сбежал с проводником. Они идут за мной. Не убивай, прошу.

— Врёшь, болотная тварь, я всё знаю, — утробно прорычал Чернисар.

— Это правда. Умоляю. Не надо, — голос Чёрного древа сорвался. Игер зажмурил глаза, пытаясь подавить невыносимую дрожь.

Стянувшая волосы молодого человека сила отступила, а холодный клинок больше не грозился располосовать дрожащее горло. Игер дышал прерывисто, утопив в ладонях лицо, пока Чернисар наполнял его кружку из высокого железного кувшина, на котором была выцарапана раскрытая ладонь, окружённая языками пламени.

— Прости, Игер. Я должен был так поступить, — Чернисар вновь опустился на койку, — я должен знать, кому собираюсь доверить жизнь. Так значит, ты беглец?

Игер неохотно кивнул, вцепившись руками в кружку так сильно, что побелели пальцы, и устремив потерявший осмысленность взгляд на танцующий огонёк свечи.

— Извини, слышишь меня? Так было нужно, — Чернисар покрутил в руках небольшую склянку, в которой переливалась серая жидкость, вынул деревянную пробку и наклонил над кружкой Игера, три капли разошлись по поверхности затухающими волнами. — Это лекарство. Успокоит и поможет уснуть.

Игер опустошил свою кружку лишь после того, как Чернисар плеснул серой жидкости в свой напиток и выпил его. Говорить Чёрное древо не мог, только слушать.

— Если это правда, и ты действительно бежал с Древней станции, — Чернисар наклонился вперёд, почти вплотную к Игеру, и перешёл на чуть слышимый шёпот, — то завтра ночью мы покинем Ведьмину клетку вместе. Мне здесь больше не место, а у тебя явно иного выбора нет.

Яркое пламя оплывшей свечи превратилось в мутный диск, который стремительно терял очертания. Слабый шепот Чернисара зазвучал в голове, как глухое эхо по коридорам Древней станции, по коридорам недавно потерянного дома.

Два маленьких уголька среди остывшего пепла. Ведьма была перед его лицом, зарядив шею на смертельный удар, но, однако, теперь длинный метательный гвоздь пролетел мимо костяной головы, как и два последующих."Город сердце прими же меня", — просвистел Торк. Клюв сомкнулся на горле Игера, по шее потекла тёплая кровь с запахом болотной воды."Я пройдусь по Артерии, где украшенья, меха", — голос проводника взял более низкую ноту. Ведьма рванула добычу к себе, вырвав кусок кожи и мяса. Игер не мог кричать, не получалось даже вдохнуть гнилого воздуха."Оболью сердце огнём, подкинув в душу полени", — голос Торка вновь взял высокую ноту. Ведьма запрокинула, заросшую коростами голову и проглотила бардовый кусок. Он видел, как часть его плоти проскользнула в желудок монстра. Чудовищный клюв вновь устремился лицу. Тело потеряло чувствительность. Сердце перестало колотиться в мёртвой груди. Больше не было боли, даже когда Ведьма вырвала глаз, срезав острым кончиком клюва нос, губы и брови."И тихонечко выйду по Вене", — эхо проводника растаяло в воздухе, в мире, в жизни. Больше от Игера Чёрное древо ничего не осталось, кроме наполненной белыми червями головы внутри застрявшего в дереве шлема…

Тусклый свет из крохотного оконца, которое Игер не заметил в ночной темноте, острой иглой воткнулся в едва открывшиеся глаза. Сонный взгляд гулял по комнате, пока сознание пыталось собрать во едино картину последних событий и оценить обстановку. Несмотря на удобную койку, тело закостенело во сне и с трудом слушалось своего хозяина.

Игер прошёлся по комнате, разминая онемевшие мышцы и вслушиваясь в звуки, исходящие из-за двери, судя по которым, около спиральной лестницы стражник весело беседовал с громкоголосой женщиной, однако вскоре некто прервал их разговор. Наступила тишина, нарушаемая лишь разносящимся по всей башне эхом шагов. Чернисар вошёл в комнату, держа в руках две тарелки с мелко порезанным мясом скороплава вперемешку с иноземными травами и разрубленным на тонкие пластинки диким луком.

— Ты проспал всё утро и половину дня, — констатировал Чернисар, заперев дверь на засов, — это хорошо, тебе нужны силы. Если всё пойдёт по плану, ночью мы покинем Ведьмину клетку. Путь будет долгим.

Он приступил к трапезе, кивком пригласив Игера присоединиться к нему. Чёрное древо зацепил деревянной ложкой с костяной ручкой первую порцию и отправил в рот. Смешиваясь с диким луком серо-зелёное мясо давало островатый вкус, а травы придавали блюду необычный аромат.

— Куда мы пойдём? — спросил Игер, понизив голос, — я никогда не заходил далеко от дома.

— А теперь у тебя нет дома, — стремительно опустошая тарелку, сквозь набитый рот промычал Чернисар и, проглотив, добавил вполголоса, — скоро и у меня его не будет.

— Тебя здесь не любят? — неуверенно поинтересовался Чёрное древо, — почему ты хочешь сбежать?

Чернисар молча пережёвывал последнюю порцию, разглядывая царапины на поверхности стола. Игер потупил глаза и тяжело вздохнул. Дикий лук обжигал горло и рот изнутри, а в носу начался сильный зуд, отчего на покрасневших глазах выступили слёзы.

— Мне здесь не место, — Чернисар отложил костяную ложку и отодвинул в сторону пустую тарелку, потом наполнил кружки соком из корней сладоцвета, загадочно проговорив, — если правая и левая руки, обуянные пламенем, начнут бороться друг с другом, то либо одна из них потухнет, либо они спалят арену.

Игер, закинув в рот последнюю ложку серо-зелёного мяса болотной рыбы, залпом опустошил свою кружку и поднялся из-за стола. Он прошёл через всю комнату до небольшого оконца, которое находилось так высоко, почти под самым потолком, что Чёрному древу не хватило роста, чтобы помимо густых потемневших туч увидеть что-нибудь ещё.

— Город Сердце. Все свои двадцать шесть лет я мечтал его увидеть вживую, ведь не просто же так о нём сложены песни, — Чернисар слегка улыбнулся, а его чёрные глаза заблестели, словно два крохотных огонька, — мой дядя служил в Седьмой сотне ордена Надёжной руки и иногда навещал Ведьмину клетку. Заботы сохранения мира заносили его во множество мест. В последний раз он поведал мне историю о свержении тирана, Велгера Чернозубого, который силой захватил Город Сердце и жестоко казнил всех членов Алого совета. Тогда орден отправил Первую, Седьмую и Девятую сотни, чтобы свершить правосудие над узурпатором. Отряд из триста двадцати восьми человек выступил против армии Велгера, что встретила их около Святого холма. В тот день Орден Надёжной руки одержал победу ценой гибели двухсот пятидесяти трёх героев, однако Велгер Чернозубый с остатками своих воинов трусливо сбежал с поля боя, а после бесследно исчез. Мой дядя рассказал эту историю, когда прибыл в Ведьмину клетку. Вскоре он впал в безумие от полученных в той битве ран, а после умер на руках у моего отца. Это было так давно. Девять лет назад.

У Ведьминой клетки был собственный рынок, который раскинулся напротив главных ворот. Ночью Игер не заметил редкие торговые лавочки и палатки, хотя и поздним днём они не привлекали к себе особого внимания. Разящая болотной вонью позавчерашняя рыба и сморщенные жёлто-коричневые фрукты, грубые рубахи, кожаные штаны и высокие сапоги, костяные наконечники стрел, столовые приборы с костяными ручками, украшения, выточенные из костей убитых Ведьм, а также небольшие канистры со слезами чёрного дерева и сосуды с мутной жидкостью внутри, от которых исходит тошнотворный запах — все товары небрежно валялись на полках, порою заманивая сердитого покупателя. Тем не менее сегодня на рыночной площади собралось около тридцати человек, не считая стражников, что иногда прогуливались вдоль торговых лавочек, таская без спроса приглянувшуюся им пищу и питьё у лишённых красноречия торговцев.

На подходе к рынку Чернисар потребовал от Игера, чтобы тот держался от него на почтительном расстоянии, а потом он и вовсе потерялся среди торговых палаток, потому Чёрное древо в одиночестве бродил среди полок с товарами, иногда оглядываясь по сторонам. Он остановился около выцветшей и прохудившейся от влажности палатки, где продавались изделия и украшения из костей болотных Ведьм, однако взор Игера накрепко приковал защитный панцирь, мастерски выполненный из множества коричневых костей и бледно-красный чешуек, что соединены между собой, не образуя ни единой бреши.

— Его можно носить поверх вашей куртки, молодой человек, — хриплый голос заставил Чёрное древо вздрогнуть, старик сидел на скрипучем табурете в углу палатки, устремив полные усталости голубые глаза сквозь Игера, — это хорошая работа. Панцирь достаточно крепкий, чтобы сдержать череп Ведьмы или одинокую стрелу, кости не гремят при ходьбе, а сочленения на локтях и плечах не сковывают движений. Толидар знает своё дело.

Игер ничего не ответил, ограничившись коротким кивком, и продолжил разглядывать необычную броню. Старик шумно вздохнул и кашлянул в кулак. Ледяной ветер окатил палатку, отчего край её бесцветной ткани задел лицо Чёрного древа.

— Открыть ворота, — оглушительный приказ разнёсся по Ведьминой клетке, — быстрее, откройте ворота!

Стражники, сидящие около костра, где в старом шлеме варилась похлёбка, вскочили на ноги и кинулись к воротам. Огнемётные установки на пятой и шестой башнях повернулись в сторону болота. Тяжёлое колесо заскрипело, звякнула натянутая цепь, и врата Ведьминой клетки медленно отворились.

В город вошёл отряд из десяти человек, вокруг которых тут же собралась толпа. Пришедшие с нетерпением расставались с тяжёлыми огнемётами, стаскивали с лысых голов толстые шлема с забралами, сбрасывали с плеч обгоревшие тела убитых ведьм, связанных размокшей верёвкой, пуская по кругу железную флягу с водой.

Игер Чёрное древо покинул палатку голубоглазого старика и подошёл поближе к образовавшейся толпе. Один из десяти пришедших бойцов так и не снял шлем. Свесив голову вниз, он опирался на плечи товарищей и что-то бессвязно мычал. Стражник по имени Улишарт, что ночью впустил Торка и Игера, присел напротив раненого и приподнял его голову. Толпа одновременно ахнула и расступилась, подавшись назад и поглотив Чёрное древо. Забрало шлема и лицо бойца слились в одну металлически-красную массу. Человек со стоном замотал головой из стороны в сторону, забрызгав окружающих кровью, которая стекала с его лица, попадая на броню с нарисованной на ней рукой, окутанной языками пламени.

— Лучше потерять лицо, нежели жизнь, — с правой стороны от Игера возник коренастый человек. Подойдя ближе, он поправил чёрную накидку из бычьей шкуры на плечах, — Орисгер имел красивое лицо и звонкий голос.

Раненый боец неожиданно дёрнулся и согнулся пополам. Сквозь измятую решётку забрала хлынула кровь вперемешку с рвотой, после чего Орисгер обмяк и чуть не повалился на землю, но Улишарт и ближайший стражник поддержали его и тут же понесли к лекарю.

— Однако, своё истинное лицо он потерял задолго до этого дня, — продолжил незнакомец, погладив морщинистой рукой жидкую рыжую бороду, — и болотная ведьма здесь ни при чём.

Игер покосился на незваного собеседника, у которого не доставало половины левого уха, а на лысом виске сиял широкий розовый шрам. Коренастый человек хмурился, вглядываясь в толпу, отчего морщины на лбу становились гораздо заметнее.

Ворота захлопнулись после того, как в Ведьмину клетку вошло ещё три человека. Один из них выделялся шлемом в виде головы ведьмы, но с менее громоздким клювом. Его широкие плечи казались больше из-за двух черепов хищной птицы, что украшали чёрно—красный плащ с вышитой по центру рукой, объятой языками пламени. Он шагал уверенно, не взирая на хромую ногу и тяжёлый огнемёт за спиной. Люди и стражники, торопясь, расходились перед ним.

— Белисар Огненная рука, — презрительно бросил коренастый незнакомец, почесав лысую голову, — скажи Чернисару, что клетка откроется сегодня ночью около пятой башни, и Солнце взойдёт до рассвета. Ты понял меня?

Игер судорожно кивнул, приоткрыл рот, но не успел задать ни одного вопроса. Когда Белисар, вождь прибывшего отряда, двинулся через толпу, в него врезался бородатый человек в потёртом плаще, едва не повалив на землю. Наследник Огненной руки взревел, толкнув беднягу в грудь, отчего тот отшатнулся в сторону, но стражники подхватили его под руки. Толпа стремительно растаяла. В бледных глазах с жёлтыми прожилками, в косматой седой бороде, пожелтевшей от дым-травы и в уродливом шраме Игер признал своего проводника. Торк раскрыл наполовину беззубый рот, из которого исходило бессвязное мычание. Он попытался вырваться, но его ноги подкосились, а стражники завернули руки за спину.

— Болотная падаль! Прогнившая тварь! — скрежетал голос Белисара, что в одно мгновение перекинул свой огнемёт со спины на грудь, — пьяная сволочь, ты знаешь кто я? Знаешь, кто я?

Торк прищурил глаза, тщетно пытаясь сфокусировать зрение, пока его голова моталась из стороны в сторону. Коренастый человек в накидке из бычьей шкуры исчез, оставив Игера в одиночестве. Чёрное древо подошёл к ближайшей лавке, сделав вид, что рассматривает товар. Тем временем Белисар Огненная рука занёс огнемёт над своей головой:

— Я проучу тебя, никто не смеет прикасаться к вождю Ведьминой клетки, — послышался резкий хлопок и ужасный хруст, когда ствол огнемёта врезался в лицо проводника. Торк замычал и повис на руках стражи, — увести эту пьяную падаль в тюрьму. Быстро!

Игер со свистом вдохнул воняющий болотом воздух. Старые сапоги проводника тащились по земле, собирая слои вязкой грязи, а с лица капала тёмная кровь. Вскоре стражники, волочившие стонущего Торка, вместе с Белисаром и его отрядом скрылись за одной из казарм, а Игер, подавив дрожь, направился к Первой башне.

Чернисар отсутствовал. В ожидании Чёрное древо то беспокойно метался по комнате, то сидел, забившись в угол и обхватив плечи руками. За дверью периодически прохаживались стражники, а за небольшим окном стучали прутья небесной клетки, и скрипели при поворотах огромные огнемёты на башнях. Хозяин комнаты явился с наступлением темноты.

— Квендар, человек со шрамом на виске, — Чернисар тяжело дышал, пытаясь трясущимися руками зажечь свечу, — что он тебе сказал?

— Он сказал, что… — Игер закрыл глаза, на долю мгновения пред ним явился Иварт Чёрное древо, его дед, с бардовым пятном на серой рубахе в области сердца, и Эгирта, дочь убитого старейшины Древней станции, что улыбалась Игеру, обнажив идеально белые и немного кривоватые зубы, — что Солнце взойдёт раньше рассвета, а клетка откроется около пятой башни.

— Пятая башня, — прошептал Чернисар, и свеча осветила комнату, — нужно не упустить момент, Игер.

За его спиной покоилось легендарное для жителя Древней станции оружие, что приковало взгляд Чёрного древа и лишило дара речи.

Огромный лук, что длинною доходил до плеча взрослого человека. Чёрные вставки и укрепления на плечах поверх тёмного дерева самой ценной и тяжело обрабатываемой породы и гладкая рукоять были выполнены из сатанита, самого редкого металла, который использовался только для изготовления брони и оружия Ордена Надёжной руки.

— Он достался мне от дяди, когда тот вернулся после восстания Велгера Чернозубого, — улыбнулся Чернисар, заметив удивлённый взгляд Игера, он вытащил из-под койки объёмный мешок и проверил лямки, — брат хотел забрать его, но Квендар заступился за меня.

Чернисар снял лук с плеча и протянул его Игеру, а сам скрылся за дверью. Оружие оказалось не таким тяжёлым, как показалось с первого взгляда. Чёрное древо немного натянул довольно упругую тетиву, погладил отполированную сатанитовую рукоять, повертел лук в руках, наблюдая за необычными переливами света на поверхности чёрного металла. Чернисар вернулся с двумя мисками мяса скороплава, но уже без трав и дикого лука.

— Нам нужно поесть, дорога будет тяжёлой, — он присел за стол и принялся жадно опустошать тарелку, Игер аккуратно положил лук на койку и присоединился к нему.