Гудвин

Кирилл Липцис, 2023

Наркоман с армейскими навыками взрывотехника, пытающийся изменить свою жизнь.Уверенный в своей правоте хозяин ребцентра с наклонностями садиста.Улыбчивый пенсионер фээсбэшник, осознанно выбравший путь жестоких убийств.Кто из них опасней? Кто из них большее зло? И главное… Кто из них победит?Я могу лишь тихо шепнуть на ухо:Каким бы диким это вам не показалось, увы, всё это правда.И происходит эта правда прямо сейчас.

5.

В операционной висела наряженная тишина. Её нарушали лишь сигналы машины, считывающей удары сердца и хруст вскрываемых медсестрой ампул. Врач приспустил маску и нагнулся к Антону. — Сейчас мы тебя уколем и ты уснёшь. Не бойся, машина будет дышать за тебя. Кровь очистится за восемь часов, — показал он на аппарат, к которому тянулись трубки из рук Антона, — ты ничего не почувствуешь. Не пытайся отвечать, у тебя в горле трубка, просто моргни если готов.

Я готов, моргнул Антон. Медсестра ввела препарат и стала смотреть на экран монитора. Раз… два… три… четыре… Знакомый мир рассыпался на кусочки и эти кусочки, сверкнув последний раз в очках доктора, исчезли в синей глубине.

— Всё, он уснул, подключайте машину, — сказал врач.

Загудело оборудование, зашипел воздух подаваемый в легкие. По прозрачным трубкам потекла кровь. В бесконечной ватной тишине не было ни секунд, ни часов. Были сны. Какие-то нудные многокилометровые сериалы. Люди, образы, обрывки разговоров и мыслей.

— Это и есть твоя настоящая жизнь, — прошептал кто-то, — а там, на поверхности, так… блики придуманного солнца. Они нас обманывали, никакого мира нет. Только синяя глубина!

— А чем всё закончилось, Сеня?

–Тебе не всё равно? С какой целью ты интересуешься? — спросил человек в чёрном, — ты какого ответа ждёшь?

Звук машины искусственной вентиляции легких превратился в шум прибоя.

Шшшш… шшшшш… шшш…

–Ты всё и так знаешь, — чёрный человек бросил камень и тот поскакал по водной глади. Раз, два, три, четыре… — Я же тебе звонил, помнишь? Всё сработало как надо, и все, кстати, живы… Водитель немного обжегся. Ребята сказали, документы в пепел, эта дура дипломат на заднее сидение положила.

— Это хорошо, что живы… А Саня, сосед… ты знаешь… он умер. Передознулся таки ваткой моей. Ты как в воду глядел.

Волны, шипя, ласково лизали ноги. Над головой в бесконечном пространстве темно-синего неба загорались звёзды.

— Ну так и ты умрёшь скоро, — пожал плечами Сеня и обхватив ноги, стал смотреть на горизонт.

— А я разве ещё не умер?

–Ты ещё нет… А вот Полина уже да…

Этого не может быть! Крик вырывается пузырями изо рта, но пузыри почему-то уходят вниз. В непроглядную синюю глубину. Значит я плыву не вверх. Значит я тону.

— Не может быть! Откуда ты знаешь?! Ты просто голос в моей голове.

–Так это ты мне и рассказал! Не помнишь?

— У него пульс скачет, аритмия! Будем выводить?

— Сколько ещё времени на детоксикацию? Час? Давайте доведём всё до конца. Три кубика дормикума и кислорода добавь немного. Ему кошмар снится.

— Да… точно. Она с крыши шагнула. Ребята сказали… Только не помню зачем?! Зачем она это сделала, Сеня?

— Не знаю. Для чего они все уходят? Может для того чтобы ты выжил?

— Я? Зачем?

— Что ты заладил зачем… зачем… Ты хочешь везде причинно-следственные связи увидеть? А их нет! И твоё «зачем» как крик в пустом актовом зале! Как граффити над Садовым Кольцом! ЗАЧЕМ? Всё исчезнет, Антон… всё всегда исчезает!

— Не может быть… Просто мы не видим всей картинки! Я обязательно узнаю зачем. Потом, в конце…

— Ну для начала тебе придётся всплыть. Иначе, твоё «в конце» наступит очень скоро.

Антон оттолкнулся и поплыл за пузырями вниз. И низ стал верхом…

— Глубина так просто не отпускает, — прошептал чьи-то чужие слова Антон и открыл глаза. По щекам кто-то хлопал, тело медленно обретало чувствительность.

Через неделю Антон вышел из больницы, глотнул морозного воздуха, постоял на крыльце, и сел в свою заснеженную машину на больничной стоянке. Первым делом Антон вытащил из бардачка телефон. Пять звонков от барыги, два от родителей, чёрт, забыл предупредить… Ага, вот, Семён. Звонил позавчера и вчера. Антон запустил двигатель и набрал Сеню.

— Ну, здорова, оклемался уже? — раздался в трубке знакомый голос, — я думал ты сдох, трубку не берёшь…

— Не разрешили телефон с собой взять. Да меня вообще не хотели брать… доза, говорят, большая и сочетание препаратов сложное…

— Ладно, слушай, тут такое дело, — замялся Сеня, — спрятаться тебе надо. Пальцы ты кое-где оставил…

Блин! Неужели будильник забыл протереть?! Антон ярко вспомнил момент, когда Полина начала колотить в дверь и он отвлёкся. Всё должно было сгореть… Пластмасса получается оплавилась и будильник внутри остался цел, а на нём пальчики…

— Это точно?

— Да, инфа с надежного источника. Косякнули мы с тобой. Всё из-за этой твоей соседки. Хорошо, что она с крыши спрыгнула!

Значит и это не приснилось. А оставалась маленькая надежда…

— Сам понимаешь, тебе лучше пока исчезнуть. Половину денег я тебе уже перевёл, половину как уедешь.

— Мы так не договаривались! Мне исчезать некуда!

— Слушай, не хочу по телефону, — замялся Сеня, — но между нами, выхода у тебя нет. Лучше уехать. Месяцев на пять уедешь куда-нибудь, я тебе вторую часть пришлю… Потом, попозже появишься. Твои пальчики у ментов в системе есть?

— У ментов нет… Но ты же знаешь где я служил, у этих есть.

Оба замолчали. Каждый думал про своё.

— Бессмыслица какая-то, — наконец сказал Антон, — теперь из-за этого меня могут зачистить? — Слышь, Профессор, не накручивай! Просто свали на время.

— Получается если бы Саня не умер, а его подружка не отвлекла бы меня, менты не нашли бы на часах пальцы.

Конец ознакомительного фрагмента.