Сокровище forever

Кирилл Кащеев, 2013

Сенсация! Скоро в городском музее открывается выставка скифского золота, а накануне состоится торжественная презентация главного экспоната – всемирно известной пекторали, бесценного сокровища нации. Только очень уж странные гости собрались на этот прием: безумная поэтесса, сумасшедший ученый, таинственная девушка, то и дело исчезающая непонятно куда… Стоит ли удивляться, что главный экспонат украли! К счастью, Мурка и Кисонька, детективы из агентства «Белый гусь», тоже были в числе приглашенных. Теперь их цель – во что бы то ни стало найти похитителя…

Глава 2. Презентация тщеславия

— На такое везение я даже не рассчитывала — чтоб нас одних отпустили! — радостно объявила Мурка.

— Если бы мама вчера не уехала — не отпустили бы, — резонно заметила Кисонька. — А отцу на завод надо, он только счастлив, что мы вместо него у Остапчука отметимся.

Шофер Володя остановил «Мерседес» у высокого парадного крыльца старинного особняка, в котором размещался исторический музей. На открытой дубовой двери висела афиша, объявляющая, что в город прибыло бесценное сокровище, но официально экспозиция открывалась лишь завтра. Тем не менее у ступенек особняка перетаптывалась кучка возбужденных людей с плакатами.

— Это что за демонстрация? — пробормотал шофер Володя.

Кисонька прильнула к боковому стеклу, пытаясь прочитать надписи на плакатах. Надписи слегка ошеломляли.

«Нет осквернителям древних могил!» — гласила одна. «Тутанхамона — египтянам, пектораль — скифам!» — сообщала вторая. «Каждый честный человек должен отобрать у археолога лопату!» — наконец, призывала третья.

— Может, мне вас проводить? — засомневался Володя.

— Они вроде не буйные, — ответила Кисонька, и сестры выбрались из машины.

К ним сразу пристала невысокая, спортивного вида женщина в джинсах. Длинные, завитые крупными кольцами седоватые волосы рассыпались по плечам не слишком чистого свитера. Женщина приблизила смуглое худое лицо к девчонкам и с интонацией хорошо оплаченного энтузиазма спросила:

— А если бы разрыли могилу вашего отца?

— Наш папа жив! — с невольной дрожью в голосе пробормотала Кисонька, шарахаясь в сторону.

Сестры бегом взлетели по высоким ступенькам и, миновав настороженно косящихся на демонстрантов охранников на посту у входа, нырнули внутрь. Мимо них торжественно шествовали дамы в сопровождении мужчин. Молодые, в платьях-коктейль от Шанель, как новенькие и о-очень дорогие спортивные машины с открытым верхом. Другие — как старинная лепнина музея — так же хорошо отреставрированные. Мужчины казались совершенно одинаковыми из-за черных смокингов и выражения превосходства на лицах.

Кисонька отдала свое пальто слегка ошалевшей от нарядов и драгоценностей старушке-гардеробщице и остановилась перед высоченным зеркалом XVIII века в золоченой раме. Старинная амальгама словно бы слегка размылась, и отразившуюся в зеркальном стекле девочку с ярко-рыжими волосами и зелеными глазами, одетую в коротенькое коричнево-золотистое платье без рукавов, казалось, окружал смутный ореол. Будто коридор в прошлое, по которому шествовали мужчины в камзолах и при шпагах, их дамы в пудреных париках и кринолинах… Рядом с Кисонькиным отражением возникло еще одно — точно такая же девочка с рыжими волосами и зелеными глазами, только платье на ней было черно-серебристым. Кисонька была уверена: если когда-нибудь, в далеком будущем, научатся «отматывать» зеркальные отражения назад, на такую пару, как они, будут любоваться долго!

— Как думаешь, мама станет ругаться, что мы пошли сюда одни и так поздно? — озабоченно спросила Мурка, поглядывая на широкие окна, за которыми уже сгущались сумерки.

— Когда она узнает, что ты вылезла из своей «защитной» рубашки и надела нормальное платье, — от счастья простит нам что угодно! — Кисонька шагнула ко входу в зал. — Ой! Извините, пожалуйста! — охнула она, чуть не врезавшись в неожиданно оказавшуюся позади нее девушку лет двадцати пяти.

Но откуда та взялась? Ведь Кисонька только что гляделась в зеркало — как же она не увидела человека прямо у себя за спиной?!

— Извините, — еще раз пробормотала Кисонька.

Девушка лишь молча улыбнулась в ответ, тряхнув вьющимися черными волосами, — дескать, ничего — и пошла прочь той легкой упругой походкой, какая бывает только при отлично развитых мышцах. Кисонька слегка растерянно глядела ей вслед — одета девушка была в нечто вроде нешироких шаровар и свободную рубаху ниже бедер из казавшейся грубой и жесткой, но явно натуральной материи. Не иначе как от какого-нибудь крутого итальянского модельера, с уважением подумала рыжая.

Направляясь к высоким дверям в зал, Кисонька еще разок оглянулась — но девушки уже не увидела.

— Здравствуйте, барышни! — с грузной тяжеловесностью Олег Петрович Остапчук, организатор и подлинный хозяин выставки, шагнул им навстречу. — Вы все хорошеете! — сделал он комплимент девчонкам. — Повезло вашему папаше — самые красивые невесты города у него подрастают.

— Это брак по любви или просто объединяются два состояния? — Между девчонками и Олегом Петровичем вдруг просунулась холеная женская ручка с пестрым маникюром и черный микрофон, в лицо уставился объектив переносной телекамеры.

— Вы кто?.. — Растерявшийся Остапчук невольно попятился.

— «Городские новости», Карина Артюхова, — отбарабанила дама с микрофоном.

— Вы сбрендили? — взвился Остапчук. — Я им в папаши гожусь! У меня жена есть!

— Какую часть вашего состояния она отсудит при разводе? — тут же навострила ушки журналистка.

— Хе-хе, слыхали, Остапчука супруга бросает, — проскрипел рядом склочный голос. — Что, плохи делишки? Финансы дружно запели романсы?

Девчонки оглянулись. Рядом с ними, ехидно разглядывая Остапчука, переминался гном средних лет. Росту он на самом деле был совершенно нормального — просто приземистая фигура, очень широкие плечи да густая борода делали его похожим на гнома. Только топора в руках не хватало. Зато рядом…

Кисонька затаила дыхание. Возле кряжистого гнома стоял самый настоящий эльф! Лет семнадцати-восемнадцати, высокая, чересчур изящная для парня фигура, большие синие глаза, длинные, стянутые в тугой хвост золотистые волосы — вылитый Леголас из «Хоббита». Одет вроде бы современно, но тоже с явной претензией на «эльфийскость»: кожаные джинсы в обтяжку, белоснежная рубашка с отложным воротом, и даже куртка немного смахивала на средневековый колет. Позади «эльфа» и «гнома» переминалась свита гоблинов — каменные, неотличимые одна от другой физиономии, черные кожаные пиджаки и пудовые кулаки.

— Выгодный брак для вас — единственный способ избежать разорения? — не отцеплялась от Остапчука Карина.

— Не получится, — заявила Мурка, недобрым взглядом окидывая журналистку.

— Что не получится, деточка? — Артюхова скосила на Мурку накрашенный глаз.

— Было бы нам хоть шестнадцать, может, полноценная сплетня… в смысле новость… и вышла бы, — рассудительно сообщила девочка. — А так мы маленькие еще. Деточки. Не поверят. Разве что Олег Петрович будет нас держать в гареме, пока дорастем.

Карина задумчиво поглядела на Мурку, оценивая ее слова… потом досадливо цокнула языком… круто повернулась и, не оглядываясь, нырнула в толпу гостей, как охотящаяся щука в глубину. Следом потрусил оператор.

— Фу-ух! — Остапчук судорожно перевел дух и покрутил головой. — Спасибо тебе, Мурка! Я уж думал, что пропал…

— И придется на нас жениться? — очень серьезно поинтересовалась Мурка.

— Бог с тобой! — отмахнулся Остапчук. — Если нужны женихи, так этот больше подойдет! — кивая на «эльфа», предложил он. — Знакомьтесь, барышни. Господин Неваляшкин — генеральный перевозчик нашей акции, — представил «гнома» Остапчук.

«Гном» Кисоньку не очень интересовал, но вот «эльф» — дело другое! Она изобразила улыбку в стиле «молодая, но о-очень симпатичная девушка, так и быть, согласна с вами познакомиться». И даже протянула руку…

— Может, кому они и лучшие невесты, — проскрипел «гном», — а по мне — слишком много чести дочкам Косинского, чтоб с ними мой личный сынок знакомился! — «Гном» гордо задрал нос и прошествовал в зал. Поглядев на девчонок сверху вниз с высокомерным превосходством, «эльф» направился за ним. Следом утопали гоблины охраны.

— Он и раньше-то много о себе понимал, а как первый миллион заработал, так решил, что пуп земли и центр вселенной! — торопливо сказал Остапчук, сочувственно поглядывая на Кисоньку. — За перевозку пекторали из Киева запросили такую смешную цену, что я сразу согласился, а теперь жалею. Привезли мне ее к самому началу презентации — еле установить успели. Всю рекламу с этого дела на себя перетянули. С пекторалью в самолете летели, теперь и на презентацию приперлись. Мало еще рекламных фоток нащелкали! Ты на них не обращай внимания.

— Я и не обращаю. — Кисонька подняла на Остапчука глаза и хладнокровно улыбнулась. — Пожилые мужчины часто говорят гадости молодым барышням. Они называют это воспитанием подрастающего поколения. — Она коротко кивнула Остапчуку.

Мимо еще одного охранника, замершего у дверей, сестры прошли в презентационный зал, вливаясь в неспешно циркулирующую тусовку.

— Вроде мы пришли сюда пектораль смотреть и Саляма рекламировать, — в пространство сообщила Мурка.

— Да, я как раз и ищу… — туманно ответила Кисонька, продолжая шарить взглядом.

— Будешь так высматривать каждого парня, который осмелился не влюбиться в тебя с первого взгляда, — заработаешь косоглазие. И Севка в офисе взбесится.

— Еще скажи, Большой Босс на меня обидится, — повернулась к ней Кисонька.

— Если узнает, — очень серьезно подтвердила Мурка.

— Хорошо тебе, — надула накрашенные губки Кисонька, — у вас с Вадькой все так нормально, спокойно. А у меня один — в офисе бесится, второй — вообще в Лондоне…

— И еще сто штук по разным углам, — в тон ей закончила Мурка. — Кончай дурью маяться, Кисонька! Вон, Салям уже приехал.

Толпа у входа колыхнулась… Кисонька ощутила невольную гордость — не зря она старалась! Дорогой пиджак отлично сидел на накачанной фигуре Саляма. Изъятые у Вадьки очки с затемненными стеклами скрывали простецкую физиономию, придавая Саляму зловещий шарм. Он казался крутым и опасным — то ли старший инспектор полиции из американских детективов, то ли гангстер из российского кино. Кисонька сразу заметила, как насупились мужчины и оживились женщины. Салям просиял улыбкой… и двинулся прямо к девчонкам.

— Он же должен делать вид, что мы незнакомы! — простонала Мурка.

— Успокойся, — с коротким смешком ответила Кисонька, — он не к нам идет, а к ней!

— К кому? — удивилась Мурка.

— Да к салями!

В двух шагах от девчонок Салям резко свернул к фуршетному столу — и навис над блюдом с бутербродами.