Доказательство чести

Кирилл Казанцев, 2013

В Следственный комитет поступила информация, согласно которой старший оперуполномоченный ГУВД Екатеринбурга капитан Пермяков за крупную взятку «развалил» дело об убийстве воровского авторитета по кличке Эфиоп, вследствие чего главный подозреваемый оказался на свободе. Была проведена проверка, и информация подтвердилась. Пермякова арестовали и заключили под стражу. Знакомые и коллеги отвернулись от капитана, и только его лучший друг – полицейский Антон Копаев – не поверил выводам следствия. Он считает, что Пермякова, честного и принципиального мента, подставили. И готов доказать это во что бы то ни стало…

Глава 1

Сообщение о том, что старший опер ГУВД Екатеринбурга Пермяков арестован и водворен в СИЗО, стало для Антона Копаева полной неожиданностью. Сашка Пермяков учился на юрфаке вместе с Антоном и Пащенко, нынешним транспортным прокурором. Антон закончил первый курс, когда Пермяков получил диплом. Вроде бы никаких предпосылок для дружбы, тем паче что Пермяков работал в следственном комитете, а Копаев — в ГУВД.

Их свел как раз Пащенко, который, как и Антон, проводил на стадионе свободное от работы время. Вскоре неутомимый транспортный прокурор подтянул и Пермякова. Они вместе играли в футбол и всей душой предавались этому занятию.

Потом Антон ушел в УСБ. Официально он был уволен из ГУВД, и его друзья не знали, что Копаев остался служить. Только теперь уже оперативником в Управлении собственной безопасности ГУВД под началом полковника Быкова.

Новый начальник организовал переход Антона по всем правилам конспирации — через увольнение и сочинение достоверной легенды. Работа под прикрытием требовала от Антона собранности. Каждая новая история с оборотнями в погонах выжимала молодого опера досуха.

Копаев уже привык к перемене имени, фамилии, родственных связей. Каждое новое дело вносило свои коррективы и в его поведение. Чем дольше он работал, разоблачая коррумпированных сослуживцев, тем труднее ему было возвращаться в себя, вновь привыкать к имени и фамилии, полученным при рождении.

Оперуполномоченный Управления собственной безопасности ГУВД Екатеринбурга Антон Копаев. Это сочетание должности и имени знал только один человек в ГУВД — начальник Антона полковник Быков.

С Пермяковым и Пащенко Копаев встречался по-прежнему, в основном на стадионе, но теперь уже не дважды в неделю, а раз в месяц. Лгать было тяжело. Друзей всегда трудно обманывать. Но этого требовал его новый статус, положение человека, помогающего разоблачать продажных полицейских внутри системы.

«Да и ложь ли это? — думал Антон всякий раз, когда отвечал на вопросы Сашки или Пащенко о работе. — Я должен говорить неправду, это моя жизнь. Но я не предаю друзей, и моя ложь не предусматривает выгоды».

Для них он был менеджером строительной компании, существовавшей только на бумаге. Она якобы имела директора, главного бухгалтера и около тридцати штатных сотрудников. Это позволяло Антону жаловаться на пресс начальства и в случае необходимости ссылаться на срочный вызов в офис, который всегда был на замке.

И вот Сашка арестован.

Прокурор Пащенко позвонил уже через два часа после задержания Пермякова и сказал:

— Начнем с того, что, как говаривал Горький, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Хотя, черт возьми, случилось.

До утра было решено не дергаться. Причин тому было много. Сашка арестован по подозрению во взятке, и ночное появление в тюрьме прокурора мгновенно заставит определенные умы сосредоточенно работать. Это, пожалуй, первое и самое главное. Тут же была обнаружена вторая по значимости причина, потом третья…

У Антона сегодня был выходной, и он намеревался потратить его на выяснение всех обстоятельств задержания друга. Быков мог прояснить ситуацию. Антон собирался утром направиться к нему, но получилось так, что звонок полковника застал Копаева в прихожей.

— Имя такое слышал — Александр Пермяков? — осведомился Быков.

— Да, слышал, — отозвался Антон, опускаясь на пуф в прихожей.

— Двигай на квартиру, — приказал Быков и отключил связь.

Речь шла о конспиративной квартире в Екатеринбурге, где Антон встречался с начальником для получения инструкций и передачи данных. Не мог же бывший опер, уволенный со службы, каждый день заглядывать в ГУВД и заходить в кабинет начальника УСБ.

— Откуда знаешь Пермякова? — осведомился Быков, едва они встретились.

«Сказать, что друг, невозможно, — сразу понял Антон. — Отстранит и направит другого. Соврать — хуже некуда».

Лгать Быкову Антон не умел и не хотел.

— В футбол частенько играли, когда я опером на земле работал.

— Понятно. Но речь, собственно, не о Пермякове.

«Хороший оборот», — пронеслось в голове Копаева.

— Идет какая-то грязная игра, Антон. Начали ее люди из ГУВД. Если Пермяков не их жертва, то сообщник, которого они решили наказать. В любом случае такие игрушки должны мгновенно накрываться нашим управлением, понимаешь?

— Еще как понимаю.

— Что и как случилось, кто играет — вот твоя задача. Собери максимум информации, а дальше будет видно. В любом случае знай, что Пермяков меня интересует меньше всего, он комитетский. Мне надо отловить крыс из ГУВД.

— Я понял.

Так началось утро дня, обещавшего быть долгим.