Блатная верность

Кирилл Казанцев, 2013

Два вора, Хрущ и Доктор, ограбили бизнесмена Бирюкова. Доктору удалось скрыться, а вот его подельника поймали и посадили. Прошли годы. Доктор остепенился: женился, купил домик у моря и занялся бизнесом. И о Хруще не забыл – хранил долю кореша, ждал его после отсидки. Но однажды жизнь Доктора стремительно понеслась под откос. Сначала начались проблемы с бизнесом, потом сгорел дом, и от безденежья ушла жена… Вдобавок ко всему к нему обратилась за помощью давняя подруга Маша, которой срочно понадобились деньги на лечение отца. Доктор было отчаялся, но тут как раз освободился Хрущ и предложил провернуть выгодное дельце: ограбить богатенького коллекционера и тем самым разом решить все финансовые проблемы…

Глава 2

Ограбление жилища преуспевающего бизнесмена Бирюкова быстро стало в Приволжске еще одной городской легендой. Жители города с удовольствием пересказывали друг другу, как бизнесмен на пару с губернатором разворовали половину областного бюджета. Но богатство впрок Бирюкову не пошло. Все подчистую вынесли из его новенького пентхауса. В рассказах фигурировали и золотые слитки, и кубометры долларов, и килограммы бриллиантов, и уникальные экспонаты из запасников местного исторического музея, и еще черт знает что — все, на что была горазда фантазия местных жителей.

Больше всего жалели попавшегося на месте преступления Хруща — тридцатилетнего Станислава Хрущева. Вроде как и сажать его не за что. А вот его таинственный напарник, скрывшийся в волжских водах с добычей, вообще стал легендарным персонажем. Тела, как и украденного, менты в реке не обнаружили. Со дна подняли лишь разбитую, не подлежащую восстановлению машину «Скорой помощи». Официальной версией стало, что утопленника и воровскую добычу унесло течением. Но людям хотелось верить в чудо. Тем более что некоторые участники событий сами подогревали эту тему.

Так, «подверженный» доктор «Скорой помощи» — Петрович, когда однажды перебрал в рюмочной свою дозу, рассказал собутыльникам невероятно счастливую историю. Будто бы через месяц после ограбления, когда их бригаде уже дали новую машину, был странный вызов. Приехали они на окраину города, а встретить их вышел какой-то бородатый мужчина. И водителю, и медсестре, и ему, Петровичу, вручил по конверту, в каждом по две тысячи долларов. Сказал, что это компенсация за неудобства, которые им пришлось пережить в заколоченной наглухо избе, и исчез среди новостроек.

Такой поворот пришелся по душе многим. Значит, уцелел второй грабитель, сумел уйти с ценностями. И не плохой он человек, если решил отблагодарить медиков. Тут же находились те, кто «достоверно знал», что удачливый грабитель свинтил за границу, живет теперь у теплого моря и безмерно счастлив. Хоть кому-то на пользу пошел разворованный областной бюджет.

Но нашлись и бдительные граждане, сигнализировавшие об этом рассказе врача «Скорой помощи» в органы. Однако, на все попытки следаков раскрутить Петровича, тот твердил, что когда лишнее выпьет, то сам не помнит, о чем говорит. Не было, мол, никакого странного вызова, и конверта с двумя штуками баксов тоже. Придумал он это все на пьяную голову, чтобы компанию в рюмочной позабавить. Ведь задрали его уже все вопросами «как это было?». А не станешь же раз за разом одну и ту же историю рассказывать. То же самое в один голос подтвердили и медсестра с водителем: «Не было никаких конвертов с деньгами. Петрович все придумал».

Следствие не усердствовало, землю не рыло. Приближенный к власти Андрей Павлович Бирюков и губернатор на следаков особо не давили. Чего доброго, докопаются и до того, откуда взялись крупная сумма наличных денег и драгоценности в домашнем сейфе. Следствию же удобно было в сжатые сроки завершить дело и передать его в суд. Один из грабителей оперативно задержан на месте преступления, вину свою признал. Второй утонул. Чего еще надо для дальнейшей спокойной службы?

К тому, чтобы следствие прошло без сучка без задоринки, приложил руку и капитан милиции Николай Портнов — тот самый Коленька, любовник молоденькой супруги Бирюкова — Маринки. Еще до прибытия оперативников он доходчиво объяснил и прикованному к трубе парового отопления Хрущу, и своей любовнице, что стоит говорить, а о чем лучше помолчать. По его версии, события разворачивались следующим образом. Он, капитан Портнов, возвращаясь со службы, услышал женские крики о помощи на балконе пентхауса. Вовремя среагировал, поспешил спасти незнакомую женщину, применил табельное оружие и сумел задержать одного из преступников, второго, к сожалению, упустил. Маринка тут же согласилась с такой версией. А вот Хрущ еще немного поартачился, стал шантажировать мента его любовной связью с женой хозяина пентхауса. Вот тогда Портнов и растолковал ему, чем может обернуться его излишняя болтливость и несговорчивость. Если он заявит про то, что на самом деле видел в квартире Бирюкова, его участи это не облегчит, никто ему не поверит. А вот Портнов в свою очередь постарается, чтобы вдобавок к ограблению Хрущу вменили и попытку изнасилования хозяйки. Дело за этим не станет. Бирюкова напишет заявление, к которому в качестве вещдоков будет приложено ее порванное кружевное белье — это уже для того, чтобы последние сомнения отмести.

О последствиях вменения еще одной — позорной — статьи Хрущу особо объяснять не требовалось. Одно дело, благородный грабитель закатил на зону, экспроприатор экспроприаторов, а другое — банальный насильник. В первом случае респект и уважуха тебе в уголовном мире, при правильном поведении в авторитеты можно выбиться, во втором твоя судьба по гроб жизни — петушатня.

Единственное, на что не согласился Хрущ сразу, это сдать своего подельника. Такое тоже среди уголовников не приветствовалось. Но по ходу следствия понял, менты его не разводят — то, что Доктор утонул, это официальная версия. Ну а покойника можно сдавать с потрохами. Что Хрущ и сделал, назвав его имя, фамилию и даже адрес, не забыл упомянуть и о том, что в детстве он с Доктором в одном классе учился. Все совпало. Лишь только самого Доктора так и не нашли, как и похищенные ценности. Словно на самом деле взломщик в воду канул с концами.

Правда, Хрущ отлично понимал, что подельник его уцелел. Ведь кто тогда стал бы нанимать ему дорогого столичного адвоката? Кто бы потом слал на зону нехилый грев, при котором можно было жить, как король на именинах? Однако грев, удивительно, приходил Хрущу и от мента Коленьки, последний боялся, как бы Станислав не спалил его отношения с Маринкой. Узнай о них Бирюков, он бы капитана Портнова «кончил». Делалось это в строжайшей тайне, ведь за ментовский грев Хрущ осторожно делился с Николаем воровскими секретами, что сильно помогало тому в профессиональной деятельности.

Но, странное дело, при всем при этом с каждым днем Хрущ все больше ненавидел своего более удачливого напарника — взломщика сейфов. Ведь Хрущеву приходилось чалиться от звонка до звонка, отдуваться за двоих, а Доктор мало того что на свободе оставался, так еще и при неслабых лавешках.

Многое в своей дальнейшей судьбе от последствий ограбления выиграл капитан Портнов. По ментовской выучке врал он на следствии, в суде вдохновенно и убедительно. Так, что даже пострадавший — бизнесмен Бирюков — поверил ему безоговорочно. Мент и богатей в результате даже подружились. Андрей Павлович и не догадывался, что пригревает у себя на груди любовника собственной супруги.

Через несколько месяцев он, напуганный ограблением, сделал Портнову предложение, от которого тот не смог, да и не захотел отказаться — создать для бизнесмена собственную службу безопасности и возглавить ее. Во-первых, на границе 1990-х и 2000-х годов силовики еще не вошли в силу, в финансовых потоках по-прежнему рулили бывшие комсомольцы с братками. Вырасти до полковника Портнову было бы проблематично, даже несмотря на удивительную осведомленность в воровских делах. А тут сразу тебе и высокий социальный статус, и неплохие деньги. Во-вторых, пост главы собственной безопасности бизнесмена давал доступ к финансовым схемам Бирюкова. При желании и осторожности это позволяло вклиниваться в них и что-нибудь урывать для себя. Да и контроль за «доступом к телу» бизнесмена можно было конвертировать в дензнаки. К тому же кое-что подсказывала и Маринка, отношения с которой не прекратились, а даже, можно так выразиться, углубились, стали более содержательными. К животному сексу добавились и общие коммерческие интересы, а это сильно сближает. Так что Портнов не считал, что прогадал, приняв предложение, ведь Бирюков уверенно шел в гору и вскоре перебрался в Москву вслед за своим дружком-губернатором.

* * *

Ну а что же удачливый Доктор, сумевший унести от ментов не только ноги, но и награбленное? Глупых и вспыльчивых взломщиков сейфов не бывает. Сама эта преступная профессия требует мудрости, рассудительности и продуманности каждого последующего шага.

Удачное ограбление было лишь началом длинной цепочки. Сколько блатных уже спалилось на этом этапе! Да, брали и большие суммы, но потом «джентльменов удачи» оперативники задерживали, когда те, разгулявшись в кабаке, напившись вдрабадан, принимались клеить стодолларовые купюры официанткам на задницы или, обнюхавшись, обкурившись, выкладывали для проституток в саунах дорожки из банкнот.

Доктор был сделан из другого теста. Он не спешил начинать красивую жизнь. После незапланированного купания в реке он залег на дно — отсиделся в заброшенном деревенском доме. Ни разу даже печку не протопил, чтобы не выдать себя дымом. Потом на рынке в небольшом городке у разных продавцов приобрел камуфляж, рыболовные снасти, по объявлению купил с рук подержанный скутер. После чего двинулся на юг, избегая оживленных трасс, где его появления наверняка поджидали менты.

Ни у кого не вызывал подозрения рыбак в камуфляже, неторопливо кативший на подержанном скутере по полевым дорогам. Ну, ищет человек лучшее место для рыбалки. Не спеша, Доктор добрался до Ростова, но и там не стал искать встречи с корешами. Спрятал половину награбленного в надежном месте, дав себе зарок не прикасаться к этим деньгам еще лет шесть. Поселился он скромно, на окраине, сняв комнату в частном доме у подслеповатой и глуховатой старухи, стал осматриваться. Имея деньги, несложно было бы выправить себе новые документы, но взломщик не спешил с этим. Ему нужны были не просто документы, а самые настоящие, не вызывающие подозрений, такие, с какими он мог бы прожить всю оставшуюся жизнь. Ведь изготовитель фальшивки рано или поздно бы попался, проговорился, как и продажный работник паспортного стола. И вот удачный случай представился.

Вечером Доктор, как обычно, вышел в магазин. У ступенек ошивалось несколько асоциальных элементов. Это были не классические бомжи, а просто опустившиеся, спившиеся граждане. У некоторых даже свои квартиры имелись, хоть и с отключенными за неуплату электричеством и газом.

Доктор просто докуривал сигарету и краем уха слушал их разговоры. Ему и раньше приходилось кое-что слышать, он даже знал, как кого из алкоголиков зовут, ему были известны некоторые детали их извилистых и непростых биографий. Проблема перед забулдыгами стояла извечная — где взять денег на бухло? Прохожие на просьбы подкинуть «на бутылку», «на хлеб», «на лекарства» реагировали неохотно. В лучшем случае давали металлическую мелочь. А так до закрытия магазина нужную сумму не наберешь.

И тут Доктора осенило. Он дождался, пока один из забулдонов, живший в соседнем с магазином доме, не отправится через дорогу отлить в кусты. Он перехватил его, когда тот возвращался.

— Пашка. Я вот смотрю и думаю, ты или не ты? — обратился к нему Доктор с радостной улыбкой.

— Ну, я, — несколько настороженно ответил Пашка, припоминая, не должен ли чего этому неплохо одетому мужчине примерно одного с ним возраста.

— Пашка Криворотов? — уточнил Доктор.

— Угу, — отозвался забулдон, присматриваясь к собеседнику на предмет стрельнуть денег.

— Ты что, меня не узнаешь? Я же Миша Войнич. Помнишь, вместе на шабашке вкалывали, когда коровник в Малиновке строили, — Доктор извлек из памяти еще один случайно подслушанный эпизод прошлой жизни забулдона, которым он делился со своими собутыльниками, нудно рассказывая, как правильно заливать бетон при минусовой температуре.

— Чего ж, теперь узнаю. И ты ж меня не сразу признал. Время-то прошло, — несколько растерянно соврал Пашка, поскольку никакого Войнича, насколько он мог припомнить, в его прошлой жизни не просматривалось, но зато выплывала реальная возможность выпить за чужой счет. — Встречу отметить надо, — напомнил он. — Только я сейчас на мели. Вот все, что есть, — разжал он кулак, на ладони сиротливо поблескивало несколько монет.

— Не вопрос, я сегодня при деньгах. За одну халтуру рассчитались, — улыбнулся Доктор, окончательно решивший с этого дня стать Михаилом Ивановичем Войничем.

Имя было настоящим, менять его Доктор не хотел. Насчет Ивановича он толком и сам не мог бы сказать. Рос без отца, отчество Викторович в свидетельство о рождении было вписано со слов матери, скорее всего липовое. Ну, а фамилией матери, доставшейся ей от первого, неудачного, брака, он не дорожил. Так почему бы и не стать Войничем, если первая самостоятельно прочитанная Доктором книга называлась «Овод».

— Только смотри, чтобы те колдыри за нами не увязались, — предупредил Пашка, имея в виду своих собратьев по разуму, ошивавшихся перед гастрономом. — Валет, когда выпьет, совсем дурной становится, драться лезет.

— Жди здесь. Я и закусить чего-нибудь возьму, — пообещал Доктор, он знал, что теперь Пашка от него никуда не денется, дождется, хоть через два часа возвращайся.

Он вернулся из магазина с пакетом, в котором призывно позванивало.

— Два пузыря взял? — Глаза Пашки просветлели, он готов был молиться на нового «старого» знакомого. — Я тут рядом живу. Но ко мне лучше не идти. Эти нас засекли, — вновь показал он на колдырей перед магазином. — Припрутся. Открыть-то им не откроем, но стучаться начнут, соседей на ноги поднимут, а те, гады, на меня и так уже заяву в опорняк накатали. Участковый приходил, предупреждал.

— Лучше на воздухе сядем, — предложил Доктор.

Расположились в зеленых насаждениях под линией ЛЭП. Не то одичавший парк, не то слегка окультуренные заросли. Пили «по-богатому», из пластиковых стаканчиков. Закуска лежала на газетке. В сгустившихся сумерках двое мужчин с улицы не просматривались, зато они легко бы заметили приближение милиции.

Тосты и разговор Доктор строил правильно, дозированно вкручивая в них свое несуществующее прошлое и придуманное давнее знакомство с Пашкой. Мозги у забулдона были пропиты основательно, многого из своей жизни он уже и не помнил, во всяком случае, некоторые эпизоды в воспоминаниях сливались вместе со сценами, виденными им в фильмах, с рассказами знакомых. Так что «сказки» Доктора ложились на благодатную почву. Да и почему бы собутыльнику не поверить, ведь тогда с какого бодуна тот так расщедрился, если они никогда до этого не были знакомы?

К концу сеанса «спиртотерапии» Пашка уже и сам свято верил в то, что влил ему в уши Михаил Войнич. Он уже не сомневался в том, что подружились они на строительной шабашке во время возведения коровника в деревне Малиновка, также поверил, что по ее окончании несколько дней гостил у Войнича в Грозном, даже адрес «вспомнил».

Еще неделя таких сеансов, проведенная ушлым Доктором, закрепила «знания» в пропитых мозгах окончательно. Теперь и без подсказки Пашка сам «вспоминал» прошлое, добавляя к нему душещипательные подробности типа того, как они подрались из-за того, что бегали в деревню со стройки к одной и той же доярке.

Убедившись, что схема работает, Доктор сам пришел в милицию и написал заявление на восстановление документов. В нем он изложил обстоятельства, по которым те были безвозвратно утеряны. Мол, он, Михаил Иванович Войнич, от рождения проживал в городе Грозном по следующему адресу… Во время проведения федеральными войсками контртеррористической операции его дом был разрушен и сгорел вместе со всеми документами. А ему, как русскому по национальности, пришлось покинуть город из-за всяких там воинствующих ваххабитов.

К заявлению Доктора отнеслись с сочувствием. Тем более он указал человека в Ростове, который мог уверенно подтвердить его личность. Ну а то, что Пашка был конченым забулдоном, не лишало его дееспособности, главное, что тот являлся обладателем российского паспорта с регистрацией. Насчет проверки по ментовским каналам новоиспеченный Войнич не переживал. До этого работал он аккуратно, исключительно в перчатках, нигде следы своих «пальчиков» для картотеки МВД не оставил. Мент, с которым они с Хрущем столкнулись в пентхаусе Бирюкова, видел его лишь мельком, в темноте, а потому, по запарке, наверняка толком и не запомнил. А отыскать какие-нибудь документы в сгоревшем и разбомбленном Грозном было невозможно «по определению».

Доктора, как беженца из «горячей точки», даже освободили от уплаты госпошлины за получение нового паспорта. К тому же он не претендовал на получение компенсации за разрушенный дом. Через пару дней с новеньким паспортом Михаил Войнич, набравшись наглости, посетил и областную Госавтоинспекцию, попросил восстановить удостоверение на право водить автомашину. И тут история про беженца сработала. Михаилу довелось всего-то проехать с инспектором пару кварталов по городу. Сомнений в том, что он и раньше водил машину, ни у кого не возникло. Права были оперативно получены.

* * *

С новыми документами можно было начинать и новую жизнь. С прошлой, преступной, Войнич решил завязать. Он знал, что фарт не бывает вечным, и Хрущ являлся тому примером. Доктор распрощался с алканом Пашкой, оставив ему на память подержанный скутер. Вскоре он уже ехал в поезде, идущем в Сочи. Впервые за последнее время Михаил не опасался встречи с милицией — чистые документы, да и внешность он слегка изменил, отпустив аккуратную бородку, из-за которой сразу же стал смотреться лет на пять старше.

Большой город, особенно курортный, где обретается публика со всей страны, — не лучшее место для того, кто скрывается. Поэтому Михаил и выбрал себе населенный пункт поменьше — расположенный в тридцати километрах от Сочи курортный городок с невыразительным названием Черноморск. Место тихое, уютное. Население тысяч пятьдесят, а в сезон, вместе с отдыхающими, — под сотню.

Чтобы не привлекать лишнего внимания как нигде не работающий, но располагающий средствами человек, Михаил купил старый, еще советский, ржавый павильон-стекляшку — бывшую пивную «Ясень», стал неспешно его ремонтировать, обшивать сайдингом, с перспективой открыть там шиномонтаж и магазинчик автозапчастей. Благо стоял павильон на довольно оживленной, хоть и узкой трассе, давно ставшей городской улицей.

Друзей Михаил не заводил, не был еще уверен в том, что сумеет задержаться на новом месте надолго. Ведь всякое могло случиться.

Все важное в жизни человека обычно происходит случайно или же от случайности зависит. В это Михаил верил. Ведь случайностью было и то, что ему, а не Хрущу удалось уйти от ментов — просто побежали в разные стороны. Случайностью являлся и встреченный у магазина забулдон Пашка. Михаил Войнич, старавшийся позабыть о своем уголовном погоняле Доктор, знал, что изменить его притормозившую жизнь сможет тоже случайность, а потому и не делал «резких движений», не торопил события. Понимал, в свое время произойдет то, что должно произойти.

Днем ему еще находилась работа, было чем занять мысли, а вот вечерами одиночество проявлялось во всей своей красе. Хоть иди в ресторан и напейся. Поэтому почти каждый вечер Михаил шел к морю. Маршрут не менял, выходил в уединенную бухточку, отгороженную скалами. Люди тут появлялись редко, тропинка шла поверху. Он сидел, курил и смотрел на то, как солнце заходит в море. Зрелище завораживало. Возможно, именно ради него Доктор подсознательно и приехал жить в эти края. Глядя на великолепие природы, быстро понимаешь суетность ежедневных забот. Солнце точно так же всходило и садилось еще до того, как на Земле появились люди, будет так же всходить и садиться, когда человечество исчезнет. Ничего не изменится в отблесках багровых лучей на пенных соленых волнах.

Если мужчина одинок и настроен на лирический лад, то войти в его сердце проще простого. Теплым сентябрьским вечером Михаил, как обычно, сидел на берегу под нависающей над галькой скалой. Невысокие волны набегали на берег, шуршали, откатываясь назад в море. Солнце уже зашло, сгущались сумерки. Разогретый за день пляж отдавал свое тепло. Доктор вытащил из пачки сигарету и хотел уже прикурить, как услышал приближающееся похрустывание камешков.

Из-за скалы вышла молодая женщина в легком, развевающемся на ветру шелковом платье, в руке у нее была пляжная сумка. Она откинула со лба прядь и вытащила заколку. Уложенные до этого кольцом вокруг головы волосы рассыпались, упали на плечи, спину. Незнакомка не видела Михаила. Тень под скалой сгустилась, спрятала его.

Молодая женщина несколько раз порывисто вздохнула, а затем сбросила с себя легкое платье. Она стояла обнаженная, облитая неверным светом молодой луны, словно впитывала в себя ее таинственное сияние. На загорелом теле беззащитно светились две тонкие белые полоски, оставленные купальником. Незнакомка грациозно и неторопливо вошла в воду, поплыла. Вокруг нее, плывущей, вспыхивали и гасли радужными блестками морские светлячки. Нимфа взобралась на камень, почти не возвышающийся над водой, казалось, что она сидит просто на поверхности — невесомая и бестелесная. Посидела так в задумчивой позе, а затем вновь соскользнула в воду.

Волшебное зрелище заставило Михаила положить рядом с собой незажженную сигарету. Щелкнешь зажигалкой, и колдовство исчезнет. Морская нимфа в одно мгновение превратится в смущенную гражданку, которая потребует не подсматривать за ней, покинуть бухту, а то еще и крик поднимет, что ее преследует маньяк.

Обнаженная женщина вышла из воды, перебросила за спину мокрые после купания волосы, тряхнула головой. Затем всмотрелась в темноту, словно бы пыталась рассмотреть прятавшегося в ней Михаила.

Доктор теперь разглядел ее получше. Назвать незнакомку грациозной в полном смысле было нельзя. Но тем не менее она была привлекательной. Широковатые, сильные плечи, крепко сбитые бедра и ноги, высокий бюст. В ней чувствовались жизненная сила и независимость.

Она села на гальку лицом к морю. Осторожно мокрыми пальцами вытащила из пачки сигарету. Несколько раз подряд щелкнула зажигалкой, выбросив в ночь лишь вспышки искорок, огонек так и не появился.

— Вот же черт, — негромко произнесла незнакомка. — Газ кончился. Не с моим счастьем, все один к одному. — Она встряхивала и вновь безуспешно пыталась добыть огонь.

Михаил почувствовал, что настало его время. Он вышел из-под скалы. Ночная купальщица даже не услышала его приближения. Спохватилась, когда Доктор уже стоял у нее за спиной, обернулась, вздрогнула, но все же не вскрикнула.

— Разрешите предложить? — Михаил щелкнул зажигалкой, поднес ее поближе.

Огонек осветил лицо, плечи, грудь молодой женщины. Придал цвет коже, глазам, соскам. Длилось это всего какую-то секунду. Незнакомка дунула на предложенный ей огонек, погасила его. Все вокруг вновь стало черно-белым, как на старой потемневшей фотографии. Она вытащила из сумки полотенце, закуталась в него и только после этого сжала фильтр длинной сигареты губами. Прикурила сама, взяв зажигалку из руки Доктора.

— Вы меня напугали до смерти. Ну что за дурацкие слова: «разрешите предложить?», а я в это время в чем мать родила, как последняя дура, сижу, — сказала она, выпуская тонкую струйку дыма. — Разве это то, что вы хотели сказать?

— Не знаю. Честно говоря, растерялся. Можно, и я закурю?

— Курите, — пожала под накинутым полотенцем плечами нимфа.

Михаил закурил и присел рядом на гальку, тут же почувствовал хранимое ею тепло. Ветер подхватывал дым от двух сигарет, смешивал его, нес над водой. Доктор, обычно решительный, не знал, что и сказать. Если бы речь шла просто о разовом знакомстве — посидели, позабавились пикантной ситуацией, возможно, развлеклись бы к обоюдному удовольствию и разбежались, слова бы для этого нашлись. Их Михаил знал в избытке. Но он чувствовал, что хочет другого, и боялся разрушить хрупкое колдовство, все еще висевшее в воздухе миражом. Развлечься можно было с голой гражданкой, а рядом с ним сидела обнаженная нимфа.

— Почему люди боятся сказать то, что думают на самом деле? — спросила женщина. — Вас, кстати, как зовут?

— Михаил.

— Ольга, — она высунула правую руку из-под полотенца.

Доктор взял ее еще влажную ладонь и задержал в руке, а потом попытался поцеловать в губы.

— Какой ты быстрый. — Ольга уклонилась от поцелуя. — Я казацких кровей — казачка. Могу и резкой быть, если что не по мне. И вообще, какого черта я сижу в этом дурацком полотенце? Я что, должна своего красивого тела стесняться? Да перед кем? — Она положила тлеющую сигарету на камни, поднялась, сбросила полотенце с плеч и пошла к воде.

Михаил больше не сомневался, он быстро разделся и поплыл следом за Ольгой. Понял, слов от него не ждут, он все должен сказать движениями, взглядами.

К камню, лишь слегка покрытому водой, они подплыли с разных сторон. Ольга еще немного поиграла с ним, ныряя, отплывая, а затем дала «поймать» себя. Больше она не сопротивлялась поцелуям. Потом Михаилу казалось, что нет под ними камня с гладкой, зализанной прибоем площадкой, а это волны несут, качают его с Ольгой на своих пенистых гребнях…

— Черт знает что, — отдышавшись, наконец произнесла женщина. — Не думала, что я на такое способна. Видела бы меня моя мама. Кажется, я тебя люблю, — все это прозвучало абсолютно искренне и непосредственно, хотя и несколько сумбурно.

— В любом случае я буду помнить сегодняшнее всю жизнь, — сказал Михаил, медленно ведя ладонью по шелковистому от морской воды телу женщины. — Ты хочешь стать моей женой?

— Я подумаю над твоим предложением. — Разгоряченная любовью женщина загадочно улыбнулась, соскользнула в воду, вновь превратившись в морскую нимфу.

Потом они встречались каждый день в течение месяца, а затем и поженились. С Ольгой не было скучно, она была женщиной, способной ежедневно удивлять, а таких мужчины любят долго и искренне. Их каждый раз приходится завоевывать заново. Ее капризы всегда казались Михаилу милыми, хотя исполнить их все же было трудно.

Вот только, несмотря на любовь, Михаил так и не признался жене в своем прошлом. Зачем ее волновать? Ведь выходила она замуж не за виртуозного взломщика сейфов — Доктора, а за начинающего коммерсанта Михаила Войнича.

Однако, если у тебя есть талант, его в землю не зароешь, пальцем не раздавишь. Если бог дал тебе умение открыть замок любой сложности, значит, в этом твое жизненное призвание. Доктор чувствовал и разумом, и каждой клеточкой своего тела, что не протянет долго без любимого дела. Оттягивал этот момент, как мог. Случалось, полночи просиживал на кухне, разбирая и собирая старые замки. Но это было то же самое, что искушенному математику решать примеры по арифметике из программы начальной школы. Делать он это мог даже с закрытыми глазами. Руки чесались заняться сложной работой, достойной его таланта. И однажды Михаил решился-таки взяться за старое. Правда, как всякий виртуоз, он не любил повторения пройденного, зашел к решению проблемы совсем с другой стороны. До выхода на волю Хруща оставалось еще пять лет…