Хочу тебя в мужья

Кира Фарди, 2022

Мой отец решил, что я непременно должна выйти замуж и родить ему внука. Правда, меня забыл спросить, хочу ли я тихого семейного счастья. Да и как выполнить наказ драгоценного родителя, если у занятой бизнес-леди нет ни минуты свободной для мужчин? Разве что прихватить первого встречного и заключить с ним договор. Хм! Это выход! Вот только первый встречный попался строптивый, не хочет в мужья…

Глава 4

Случай с клиентом в наручниках встряхивает мою жизнь прилично. Впервые за неделю еду домой. В офисе не могу оставаться: куда ни посмотрю, везде вижу красивого визитёра с прозрачными глазами.

Квартира встречает тишиной и пустым холодильником. Сразу видно, что здесь редко бывает хозяйка. Брожу из комнаты в комнату и не понимаю, зачем сюда приехала. Переодеваюсь в шорты и топ и включаю беговую дорожку. Может, так смогу очистить мозги от лишней пыли.

Увы, не вышло. После пробежки — душ, потом чай… Сижу на диване, закрыв глаза, не замечаю, как погружаюсь дрему. Просыпаюсь от собственного стона. Я по-прежнему в комнате, кожа горит в огне, воздух вырывается изо рта со свистом, голова тонет в тумане, а тело вздрагивает от только что пережитого наслаждения.

С трудом прихожу в себя и сажусь, опираясь на руки. Что это сейчас было? Пытаюсь вспомнить, что снилось, и понимаю одно: я как безумная целовалась с глазастым гостем.

— Вот дура! — ругаю себя в душе и холодной водой прогоняю жар из тела и мыслей.

В кровать ложусь, дрожа от озноба и злости на себя, и даю установку мозгу — забыть клиента, как страшный сон.

Сила воли у меня отменная, через пару дней я возвращаюсь к привычному ритму деловой жизни.

Обычно после скандалов провинившиеся сотрудники банка получают от меня заряд бодрости в виде благословенного пенделя и какое-то время работают как отлаженный механизм: все по протоколу, все по четкому времени и расписанию.

Сегодня машина подвозит меня к первой ступеньке широкого крыльца. Я захожу в огромный холл банка и направляюсь к себе. Это традиция. День начинаю с осмотра операционных залов. Сотрудники об этом знают и готовятся. За мной бежит секретарь Ярик.

— Ева Сергеевна, позвольте рассказать ваш сегодняшний график. В десять часов совещание с менеджерами.

— Угу…

— Судебные приставы прислали отчёт по должникам. Он лежит у вас на столе.

— Ясно.

— В двенадцать бизнес-ланч с партнерами. Финансовый отдел подсчитал прибыль банка за месяц.

— И как?

Спрашиваю между делом, на ходу, пересекая холл, сама знаю, что этот месяц был успешным.

— Она выросла на пятнадцать процентов.

— Отлично.

Мы поднимаемся на эскалаторе на второй этаж. С высоты хорошо просматривается весь зал. Ровно через пять минут откроются двери, в которые хлынут клиенты. Они напоминают мне шумный горный поток, наполненный живительной силой денег.

— В шестнадцать ноль-ноль у вас запланирован телефонный разговор с директором австрийского банка.

— Хорошо, — довольно улыбаюсь: наконец-то длительные переговоры подошли к концу, можно выдохнуть.

— Да, звонил ваш отец.

Эту новость Ярослав оставляет под самый конец, знает, хитрец, что она меня взволнует.

— Зачем?

Я замираю на месте, сотрудники вокруг, приготовившиеся уже выдохнуть, тоже застывают. Это похоже на игру «Тише едешь — дальше будешь». Никто не знает, в кого полетит стрела моего недовольства, а мелких нарушений я заметила уже достаточно.

— Не в курсе. Сказал, что хочет поговорить, — голос секретаря звучит где-то сзади, хотя до этого Ярик бежал рядом со мной.

Черт! Как не вовремя! Радужный свет утра меркнет, словно солнце скрывается за тучей. Настроение мгновенно портится. Смотрю на секретаря снизу вверх, а он не знает, куда спрятаться от моего пристального взгляда.

— В третьем окне оператор болтает по телефону, — трогаюсь с места.

— Разберусь, — бежит за мной секретарь.

Я не оборачиваюсь, но знаю, что он чертит ребром ладони по горлу, и все сотрудники без слов понимают его знаки. Ярик — моя негласная связь с коллективом.

— В детской зоне надо обновить канцелярские принадлежности.

— Записал!

— На столе у оператора кредитного отдела лежит книга. Ей больше заняться нечем?

— Выясню.

— Почему уборщица без перчаток и маски?

— Уволю и разберусь с отделом кадров, который принял ее на работу.

Я резко останавливаюсь, Ярик налетает на меня и отпрыгивает в сторону.

— Увольнение! Увольнение! Я что, похожа на злобного босса?

— Д-да, — заикается секретарь.

— Как ты смеешь? — от шока больше ничего не могу сказать.

— Простите, оговорился.

— Сделай уборщице предупреждение, и все!

— Хорошо.

Не доходя до своего кабинета, сворачиваю в приемную отца. Нужно сразу выяснить, зачем я ему понадобилась, иначе весь день пойдёт насмарку. Заметив меня, секретарша прячется за экраном монитора. Ещё бы! Эта птица на днях посмела преградить мне дорогу. Она знает: я не умею прощать.

Дверь открываю и сразу прохожу в кабинет. Отец разговаривает по телефону и рукой показывает мне на кресло. Сажусь. Отчего-то сосет под ложечкой. Нюхом чувствую неприятности. Наконец отец поворачивается ко мне.

— Ева, я слышал, ты уволила менеджера кредитного отдела.

— Да, он допустил серьезный промах. Ты уже знаешь о заложнике в моем кабинете?

— И в чем вина менеджера? Он сделал все согласно уставу.

— Но почему не доложил о ситуации на совещании? Не так уж часто у нас мошенники обманывают невинных старушек на такую сумму.

— Ева, где твоё воспитание? — вижу, что отец начинает заводиться.

— А причём тут воспитание? Обычный деловой подход.

— У тебя каменное сердце! Ты робот, думающий только о работе. Готовься к замужеству!

— Я богатая и умная! Зачем мне брак? Лишняя головная боль!

— Ты же женщина! Без брака у тебя не будет детей, а без них жизнь несостоятельна.

— Что за предрассудки, папа? — все-таки ему удаётся вывести меня из себя. — Родить ребёнка можно и без замужества. Да и без детей жизнь не остановится.

— А кому ты оставишь в наследство свою империю?

Над этим вопросом я как-то не задумывалась. Это такая отдаленная перспектива, что и в мыслях не было подобного расклада.

— Н-у-у-у…

— Баранки гну! — рявкает отец. — Заруби себе на носу: за этот год ты должна выйти замуж и родить, иначе…

— Что иначе? Продашь компанию и раздашь деньги бездомным?

— А это выход! Ты сама так сказала. Но генеральным директором ты никогда не станешь, это я тебе гарантирую. А пока…

Отец подходит к столу и берет в руки файл. Я напрягаюсь: какой ещё сюрприз он мне приготовил.

— Что пока?

— А пока я развернул твои предложения по договору с австрийским банком. Только что поговорил с его президентом.

— Па-па! — от предательства родителя даже засосало под ложечкой. — Несколько месяцев работы коту под хвост!

— Вот и подумай над моими словами!

Вылетаю из кабинета, разъярённая, как тысяча пантер. Готова растерзать первого, кто попадётся на дороге. Но сотрудники словно чувствуют состояние босса, заметив меня издалека, сворачивают в сторону и исчезают. Даже Ярика нет на своём месте.

Врываюсь в кабинет и спотыкаюсь. Что это? У меня глюки или опять он?

На диване сидит Денис Арсеньев и как ни в чем ни бывало прихлебывает из чашки кофе. Секретарь стоит перед ним, склонившись, и заискивающе заглядывает в глаза.

— Какого черта вы здесь делаете?

Я подлетаю на полном ходу к гостю и резко торможу, только что искры не летят из-под каблуков. И тут один из них подворачивается. Как раз вовремя, чтобы еще больше унизить свою хозяйку. Вскрик вырывается помимо моей воли, наступить на ногу не могу: при каждом шаге боль простреливает виски.

Только растяжения для полного счастья не хватало. А все из-за этого тушканчика ушастого!

Хромая, иду к столу и плюхаюсь в кресло.

— Снимите туфли, — предлагает гость.

— Спятили? Женщина без каблуков словно солдат без оружия.

— Тогда хромайте, — пожимает плечами он.

— Что вы делаете в моем кабинете? — шиплю сквозь зубы, нога болит немилосердно.

— Пью кофе. Или нельзя?

Он смотрит на меня с таким невинным выражением лица, что я давлюсь собственной злостью и закашливаюсь.

— Вам — нет! — отрезаю, не раздумывая ни секунды. — Ярослав, проводи гостя!

— Не получится, — тихо отвечает секретарь. — У него бумаги.

— Какие? Почему я должна заниматься рутиной? Зачем тогда держу целый штат сотрудников?

— Да вы не нервничайте так сильно, — широко улыбается визитёр и подмигивает. Я икаю от неожиданности. — Может сосуд лопнуть в глазном яблоке, оно станет красным. Хромая, с красным глазом… Ух! Зрелище не для слабонервных.

— Ах, ты! Ах, ты…

Больше не нахожу слов от возмущения: они вместе с выдохом застревают в горле.

Разворачиваю кресло к окну: нужна передышка. Больше не хочу видеть эти прозрачные глаза и губы, с которых слетают ядовитые слова.

Гость за спиной тоже молчит.

Внизу шумит и торопится большая улица. Мелькают автомобили, мигает сигнал светофора на перекрёстке, куда-то бегут прохожие. Я смотрю на эту утреннюю суету и неожиданно успокаиваюсь. Поворачиваюсь к парню лицом и разглядываю его уже с интересом. Он вдруг смущается, ставит чашку на блюдце, но промахивается, та звякает, гость пугается и слегка краснеет.

«Э-э-э, да ты у нас скромник!» — радуюсь я.

Снять с его бабушки кредит я не могу, не положено, нет доказательства мошенничества. А вот предложить парню сделку мне вполне по силам, если только…

— Денис Николаевич, я понимаю, что сумма очень большая…

— Значит, вы дадите мне время? Вот, возьмите.

Он протягивает мне бумажку. Смотрю на неё издалека, как на змею: ещё неизвестно, какой сюрприз в ней скрывается. Тогда Денис встает и кладёт ее мне на стол.

— Что это?

— Запрос из полиции на приостановку ссуды.

— Ты думаешь, я поверю какой-то бумажке? Нужен официальный запрос.

— Тянешь резину? Наслаждаешься властью? — парень прищуривается, родниковые глаза угрожающе темнеют.

— Насчёт этого… — кручу в пальцах ручку. — Я придумала план. Он хорош для те… вас, и… для меня.

— Э-э-э, — теперь в его зрачках светится растерянность.

— Прощаю вам два миллиона.

Чашка снова звякает о блюдце. От неловкого движения Дениса ложечка падает на пол. Он наклоняется, чтобы поднять. Я терпеливо жду. Знаю: парень сейчас в шоке.

— А что взамен? — тихо спрашивает он.

— Вы.

Гость смотрит на меня ошалело, потом закрывает глаза. Лучше бы он этого не делал.

«Черт! За что мне все это?» — едва сдерживаемый стон так и просится наружу.

У этого красавчика ещё и ресницы такие, что им позавидует любая девчонка. Они отбрасывают длинную тень на щёки, а меня охватывает вспышка жара. Чувствую, как загорается лицо, и хватаю фото семьи в металлической рамке, прикладываю ко лбу.

— Вам плохо?

— Мне? — ставлю рамку на место. — Конечно. Придётся расстаться с двумя миллионами.

— Почему? — его губы трогает легкая усмешка. — Переспать со мной хотите? Я на такой сухостой не ведусь.

Он небрежно показывает на меня и встаёт.

— Стройную фигуру ты называешь сухостоем? — захлебываюсь я теперь от возмущения. — Козел!

— Уколюсь ещё, — отмахивается он и открывает дверь. — А за козла обидно. Чувствую, мы с вами не договоримся.

— Скатертью дорога! — рявкаю вне себя от злости. — Вали отсюда!

Дверь захлопывается, и со стуком в голове щёлкает: австрийский контракт! Нельзя его упустить. Вылетаю в приемную.

— Ярик, верни его! Немедленно!

Испуганный секретарь срывается с места и успевает перехватить гостя у лифта. Я чувствую, как от напряжения трясётся все внутри: ни один человек ещё не доводил меня до такого бешенства. Даже мачеха, которую ненавижу. Даже названная сестрица. Они для меня — досадная помеха, не больше. Но этот засранец…

— Вы ещё не все сказали, Ева Сергеевна, — слышу его голос и встряхиваюсь.

— Зайдите ко мне.

— Не хочу.

— Денис…, — делаю паузу и судорожно вдыхаю, боюсь, сейчас завизжу, затопаю ногами, как истеричка. — Я хочу заключить с вами контракт.

— Это уже другой разговор.

Он садится в кресло и кладёт ногу на ногу. Невольно смотрю вниз. Между джинсами и носками виднеется полоска загорелой кожи. Но, черт возьми! Даже она вызывает волнение. Я спятила! Точно спятила! И бросаюсь с обрыва…

— Вы возьмёте меня в жены на год, я закрываю долг в два миллиона.

— У тебя крыша поехала? — родниковые глаза становятся круглыми. От неожиданности он переходит на «ты»

— Нет, я вполне разумна. Мне нужно выйти замуж. Срочно. И ты прекрасный кандидат: холостой, красивый, сможешь сопровождать меня на светских мероприятиях, а тем временем долг будет уменьшаться, а не расти. Как тебе? — довольно усмехаюсь. — И… не стоит благодарить за такую возможность.

Я протягиваю ладонь. Сама не верю, что первая сделала парню предложение.

— Нет, простите.

Денис поднимается и идёт к двери, моя рука повисает в воздухе. Чувствую себя оплёванной дурой.

— У тебя есть девушка? — кричу ему. — Так скажи ей, что это всего лишь сделка на год.

— Я сказал, нет. Прощайте.

— Три миллиона! Это почти треть долга.

— Нет.

— Пять миллионов. Половина.

Парень уже взялся за дверную ручку, но повернулся ко мне. На его растерянное лицо смешно и больно смотреть. Я же чувствую уверенность и расслабляюсь: ещё никто не отказывался от такой суммы.

— Но…

— Ты работаешь обычным архитектором в государственном конструкторском бюро. Такие деньги за несколько лет не заработаешь, а долг все будет расти.

— Хочешь меня купить? — кривит губы это чмо. — Я уже сказал, что такие женщины, как ты, меня не привлекают.

— А что со мной не так? — я начинаю заводиться.

— Проехали. Сам как-нибудь выкручусь.

— Десять миллионов.

— Что?

— Я выплачу твой долг сама. От тебя мне нужен один год. Все!

Он хмурит лоб, так и вижу, как мысли танцуют джигу-джигу в его голове. «Что, голубчик, попался? — улыбаюсь про себя, довольная, как сто китайцев. — Теперь ты в моих руках».

— Я, пожалуй, пойду, — он направляется в двери. — И не забудьте, запрос из полиции лежит на вашем столе.

— Ах, запрос?

Беру двумя пальцами эту бумажку и медленно рву ее на кусочки, а потом подбрасываю их вверх. Он молча наблюдает, как они плавно опускаются на пол, потом крутит пальцем у виска и исчезает в приемной, а я остаюсь с открытым ртом, растянутой лодыжкой, проваленным контрактом и уничтоженной самооценкой.

Шах и мат!

Но осмысливаю я свою жизнь ровно пять минут. Дверь неожиданно распахивается, и в кабинет вплывает, распыляя удушливый аромат арабских духов, сестрица.

— Ты что в банке забыла? — сразу окрысиваюсь на неё я.

— Слушай, Ев, а что за красавчик сейчас выскочил из твоего кабинета?

Глаза Марианны искрят нездоровым блеском, накачанные гелем губы сложены в куриную гузку. Ее восторг неприятно царапает меня, что-то безумное закипает в груди. Хочется вцепиться ногтями в идеальную прическу и сделать из неё воронье гнездо. Даже страшно становится за свой порыв. Ух, с каким удовольствием я это провернула бы!

Черт! О чем я думаю? Мне нет никакого дела до этого… глазастого.

— Красавчик? — нарочито равнодушно уточняю у сестры. — Не заметила. Обычный мужик.

— Ну, уж нет! Вовсе необычный. Губы этого парня просто созданы для поцелуев, — Марианна закатывает от восхищения глаза.

— А твой жених знает, что ты на незнакомцев заглядываешься?

— У нас свободные отношения, — обиженно гнусавит сестрица и умильно хлопает глазками. — Ев, тут такое дело…

Она замолкает, но уже знаю, зачем она притащилась в кабинет. Всеми финансами банка управляю я и вчера видела, что лимит по карте Марианны исчерпан.

— Нет!

— Что, нет? — взвизгивает сестра. — Я ещё ничего не сказала.

— И не надо. Ты ко мне только за деньгами заглядываешь.

— Ну, Ев…

— Нет. До конца месяца ещё две недели, а ты умудрилась спустить несколько миллионов.

— А для чего тогда деньги нужны, если их не тратить? — запальчиво выкрикивает Марианна. — Имею право!

— Имеешь, не спорю. Займись делом, заработай, тогда и зарплату получишь.

— Издеваешься, да? Я все папе расскажу.

— Валяй! Достало все! — в сердцах бросаю на стол ручку, которую все ещё держу в пальцах.

— Папка выгонит тебя из банка, вот увидишь!

Марианна громко хлопает дверью. Я ещё долго слышу в приемной ее возмущённый голос и басок Ярослава, который пытается ее успокоить. Но мне все равно. Твёрдая почва уходит из-под ног со страшной силой, хоть к гадалке обращайся, но, увы, я не верю ни в гороскопы, ни в предсказания.

И почему все пытаются управлять мною? Почему такие неподдающиеся?

— Ева Сергеевна… — в кабинет заглядывает секретарь. — Вам звонили из полиции. Хотят взять показания.

— Потом. Все потом! — в голове свербит одна мысль: как заполучить Дениса. — Гони их, иначе я за себя не ручаюсь!

— Не могу, — шепчет Ярик и делает круглые глаза маслинами. — Они уже в приемной.

Растираю пальцами лицо, чтобы привести себя в порядок. И в этот момент рождается идея…