Спастись от мужа

Кира Фарди, 2020

Маша так стремительно бросилась ко мне, что я оторопел, сделал шаг назад и уперся спиной в стену. Ее глаза были очень близко и влажно блестели, а отчаянный взгляд молил о помощи. Тело обдало жаром, а дыхание сбилось. Черт! Как на меня действует эта женщина! – Какая операция? – я попытался вернуть личное пространство, пока не стало хуже. – Ты о чем? Твои черты идеальны. – За мной гонятся ищейки мужа, – ее голос завибрировал на самой высокой ноте, вот-вот сорвется. В глазах слезы, и я видел, что это не игра. Она едва держалась на ногах! – Мне нужна пластическая операция. Умоляю! Спаси меня!

Глава 13. Мари

Несколько месяцев пролетело незаметно. Наши отношения с Генрихом выровнялись. Я не капризничала, не просилась на свободу, помня к чему привела моя последняя просьба. Но я не забыла об аварии и гибели Ганса. Просто отодвинула эти события глубоко в память и дала себе слово обязательно когда-нибудь раскрыть тайну смерти водителя.

Муж после того, как застукал меня в своем кабинете и оставил неудовлетворенной, внезапно изменился. Вернулся прежний веселый и заботливый Генрих, в которого я влюбилась без памяти.

Наши ночи по-прежнему были жаркими и страстными, но не такими частыми, как в первый месяц. И я заметила, что после визита друзей, Генрих становился особенно агрессивным. Если ему раньше нравился жесткий секс, но он все равно старался доставить мне удовольствие, то сейчас многое изменилось. Теперь я работала на него, а сама часто оставалась расстроенной и неудовлетворенной.

Но, кажется, именно мои слезы и заводили мужа. А один случай вообще перевернул мое представление о наклонностях Генриха.

— У тебя сколько было до меня возлюбленных? — спросила я однажды, когда мы лежали, обнявшись, после бурного секса.

— А у тебя? — ответил муж вопросом на вопрос. Он повернулся набок, оперся на руку и внимательно посмотрел на меня.

— Ни одного. Ты же знаешь. Зато молоденькие студентки не сводят глаз с такого привлекательного профессора, — подколола я его.

Я хотела пошутить, но Генрих был серьезен.

— И даже не влюблялась никогда?

— Влюблялась, конечно. В школе.

— И твой парень не зажимал тебя в туалете?

— Дорогой, ты вообще представляешь, о чем спрашиваешь? В русских школах нет такой возможности. Туалеты не запираются. Любой человек может войти.

— Хочешь сказать, что немки — испорченные шлюхи? — голубые глаза стали почти черными, настолько расширился зрачок. Я видела в нем свое уменьшенное отражение, меня это пугало.

— Не перекручивай! Я так не говорила. Давай спать!

Я повернулась к мужу спиной, но он вдруг больно схватил меня за плечо и уложил на лопатки.

— А Ганс нравился?

— Причем тут Ганс? — испугалась я вопроса. — Я даже не смотрела на него. Просто садилась в машину, и все.

— А он в зеркало тебя разглядывал? Наверняка капал слюной, как бродячая собака.

— Генрих, ты о чем говоришь?

Теперь мне стало по-настоящему страшно. Раньше муж не показывал себя как патологический ревнивец, хотя я встречалась до замужества с его знакомыми. Или я не замечала? В груди все сжалось.

Но муж уже ничего не слушал. Он вскочил с кровати и вернулся с брючным ремнем. Бить будет? Но за что? Не дамся!

Он резко наклонился ко мне. Я взвизгнула и переметнулась на другую сторону кровати. Но он был проворнее. Перехватил мою руку и дернул на себя. Я упала.

— Пусти! Что ты делаешь? Пусти!

Я извивалась, но он только смеялся. И смех этот был страшнее слов и действий, потому что весело было только мужу.

Конец ознакомительного фрагмента.