Месть мажора

Кира Фарди, 2022

Она, Арина Васильева, – несчастная жертва обстоятельств и людской подлости. Преданная любимым, осужденная за то, что не совершала, она потеряла интерес к жизни. Он, Эрик Метельский, – мажор, человек, приложивший деньги и власть, чтобы девушку полностью уничтожить. Их отношения – непримиримая вражда, построенная на ненависти. Но так ли это?

Глава 9. Арина

Мама решительно отодвигает меня в сторону и прячет за спиной.

— Молодой человек, никуда с вами моя дочь не пойдет! — заявляет она.

— Мы хотим только побеседовать, — вежливо улыбается пухляш. — Есть вопросы.

— Говорите здесь или проваливайте!

Я испуганно оглядываюсь. Баба Галя крутится где-то рядом и подслеповато вглядывается в полицейских. Зрение у нее старческое, зато слух отменный.

— Мамочка, или домой, — обнимаю маму. — Все хорошо. Наверняка какая-то ошибка. Скоро все разъяснится.

Но тихая и спокойная мамуля вдруг показывает бойцовский характер.

— Нет! Не прогоняй меня! Я сойду с ума, пока буду ждать новостей, — она поворачивается к пухляшу и приказывает: — Говорите!

— Эта машина на днях побывала в аварии, — начинает тот.

— Как в аварии? — мама смотрит на меня. — А ранка на лбу?

Тут я пугаюсь: сейчас она сболтнет лишнего, а мне потом придется оправдываться. Отвожу ее в сторону.

— Мама, ты видишь, со мной все в порядке, с Мерседесом тоже. Была гроза, а тормоза работали не очень хорошо, вот нас и закрутило на дороге. Все!

— Но полиция…

— Это ее работа. Увидели по камерам сложную ситуацию, теперь выясняют, что произошло. Иди домой, не давай пищу для сплетен. Смотри, баба Галя вокруг нас крутится. Я вернусь через час, и мы поедем в салон.

Целую ее в щеку и провожаю к подъезду. Я благодарна полицейским за то, что они терпеливо ждут меня.

В участок я отправляюсь на Мерседесе, так попросили оперативники.

— Пока мы с вами будем беседовать, машина пройдет тесты. Не возражаете?

— Нет, конечно, мне бояться нечего, — гордо отвечаю я, хотя у самой поджилки трясутся.

«Что случилось? Откуда полиция? Зачем я им понадобилась?» — крутятся в голове вопросы, а в руке сжимаю телефон и мучительно прикидываю: позвонить Матвею или нет? Решаю не тревожить любимого, пока не выясню, что от меня понадобилось полиции.

В кабинете следователя прохладно, негромко шумит кондиционер, седой, полноватый мужчина перебирает на столе бумажки, взмахом руки предлагает мне стул.

— Ну-с, приступим? Арина Романовна Васильева — это вы?

— Да.

— Машина записана на вас?

— Мерседес остался от дедушки, мама после инсульта не садится за руль, поэтому переписала его на меня.

— Так, так, — он быстро стучит по клавиатуре. — Скажите, Арина Романовна, где вы были тридцатого мая в двадцать часов тридцать минут?

— Не знаю. Специально не замечала. Надо вспомнить.

— Эх, молодежь! Время течет мимо вас, — мягко говорит следователь, а я расслабляюсь. — Я напомню. Это вашу машину зафиксировала камера на перекрестке? Вот здесь.

Он поворачивает ко мне монитор, и я вижу Мерседес, который крутится на дороге и исчезает из поля зрения.

— Да, это моя машина.

— Отличненько. Так и запишем, — минуту слушаю стук клавиш. Пока следователь занят, я прокручиваю в голове происшествие. — Вы откуда ехали, позвольте узнать.

— Купаться ездила на «Око Дьявола», — отвечаю мгновенно, это я могу подтвердить.

— Так далеко от столицы?

— Случайно узнала об этом месте и решила прокатиться.

— Одна?

Вопрос застает врасплох. Мысли закружились в безумной пляске. Сказать, что за рулем был Матвей, — подставить любимого, и тогда цепочку последующих событий представить невозможно. Его карьера, наша свадьба, отношение ко мне его матери — все будет под вопросом.

И в то же время, идет расследование, о Матвее узнают и без меня, если сейчас скажу, что была одна, поймают на лжесвидетельстве.

И потом, ничего же не случилось. Никто не пострадал, а за разрушенное ограждение мы заплатим.

«Господи! — молюсь про себя. — Помоги мне!»

И тут озаряет: нас вместе никто не видел. Матюша все время крутился возле домика, а когда мы ходили купаться, пляж был пуст. На видео с трудом узнается машина, лица водителя и пассажира вообще нет, темное пятно.

Глубоко вздыхаю и бросаюсь словно с обрыва в омут.

— Да, одна.

— Что же произошло?

— Была гроза, Мерс занесло. Глупая ошибка, — показываю пальцем на угол. — Здесь аптека, рядом стоит дутая резиновая фигура. Я ее не заметила за стеной дождя, а когда увидела, показалось, что это человек, вот и нажала на тормоз, а он не сработал. Машину закрутило, занесло на строительное ограждение. Простите, за разбитые фонарики я обязательно заплачу.

— Хм, фонарики, — следователь протер очки и нацепил их на нос. — И все?

— А что еще? Ой, погодите! Еще была пустая бочка!

— Что? — быстрый взгляд поверх очков, пальцы забарабанили по клавиатуре. — Какая бочка?

— Не знаю, со стройки, наверное. От удара она поднялась в воздух, отлетела, разбила мне фару, оставила вмятину на капоте.

— Бочка говорите? — следователь перебирает бумажки, разглядывает какие-то пакетики, всматривается в монитор.

В дверь входят длинный полицейский и пухляш. Мимоходом отмечаю, какие они разные. Пухляш кладет перед следователем листок, тот читает, я невольно напрягаюсь. Что-то происходит, но что? И почему меня не отпускают?

— Осколки фары от этого Мерседеса, — говорит длинный.

— Ну, я это же и сказала. Бочка отлетела, разбила фару.

— Какая бочка? — теперь на меня уставились еще две пары глаз.

Снова повторяю рассказ об аварии. Полицейские переглядываются.

— Вы хотите сказать, что человека не сбивали?

— Человека? — дыхание перехватывает о ужаса. — Но там не было человека. Ни одного.

— Девушка сидела на скамейке, а теперь она… в морге.

— Где? — от шока шепчу дрожащими губами.

Пухляш смотрит на часы.

— Вернее, ее недавно похоронили.

— Что вы говорите? — вскакиваю и бегу к двери, меня перехватывают на полпути. — Этого не может быть! Это не я!

— Сядьте!

Хлесткий, как удар плети, приказ, пригвождает меня к полу. Сумочка с грохотом падает с плеча, колени подгибаются. Меня подхватывают под руки и усаживают на стул.

— Мы… я вывернула руль, машина не задела остановку, — бормочу беспрестанно, — пролетела мимо и застряла в ограждении, — губы дрожат, язык заплетается, глазам становится горячо.

— Остановка? Мы ничего не говорили об остановке. Значит, вы видели девушку?

— Да… Но… Ее там не было…

Замолкаю, в ушах появляется звон, он все громче и громче, а мысли в голове все страшнее. «Неужели мы сбили ту женщину? Не может быть! Матвей же проверил. Он врач, не оставил бы умирать раненого человека.

— Пожалуйста, поверьте мне. Дождь просто заливал лобовое стекло, дворники не справлялись. Когда я увидела резиновую фигуру, испугалась, моя машина заскользила. Мы… нет, я пыталась справиться с управлением, но Мерседес закрутило и занесло на строительную площадку. Я врезалась в бочку. Она была пустой, поэтому подпрыгнула, упала на капот и отлетела в сторону. Все.

— Но бочки, о которой вы говорите, не было посередине дороги.

— Правильно, она отскочила на обочину. Наверное. Не знаю. Вы же ее можете найти.

— Как? — детектив раздраженно взмахивает руками. — Где? Прошло несколько дней. Мы и вашу машину с трудом вычислили, а сами вы не заявили о происшествии, скрыли.

— Ничего я не скрывала! — уже почти шепчу. — Может, строители убрали бочку. Опросите их, умоляю.

— Ты вздумала учить нас, как надо работать? — поднимается с места длинный оперативник.

— Нет, что вы! Я говорю правду. На капоте Мерседеса есть вмятина от соприкосновения с бочкой. Ой, была…

— Вы поторопились отдать машину в ремонт. Разве не потому, что хотели замести следы преступления?

Конец ознакомительного фрагмента.