Жених моей сестры

Кира Фарди, 2023

Эндрю – любимый парень моей сестры. Он успешный, красивый, богатый… Мечта для любой девчонки. А еще он мой враг. Ненавижу всем сердцем! Между нами – пропасть противоречий, которую невозможно преодолеть. Что ж, ради счастья сестрицы буду держаться от него подальше. Точно-точно буду! Начну прямо с завтрашнего дня. Черт! Не выходит почему-то. И как быть?

Глава 2

Прямо напротив меня стоит вчерашний засранец. Только сейчас, вместо кожаных штанов и жилета на голое тело, на нем надет элегантный костюм и белая рубашка. Блеск от камня на заколке галстука стреляет в глаза. Я прищуриваюсь и отвожу взгляд.

«О боже! Что он здесь делает? — бьется в висках отчаянная мысль. — А если узнает?»

От шока сосет под ложечкой, во рту пересыхает, невольно сглатываю.

— З-здравствуйте, — заикаясь, выдавливаю из себя приветствие и прячу руку за спину.

— Григорий Иванович! — всплескивает руками миловидная женщина лет пятидесяти. — Ваши дочери такие разные!

— Но обе настоящие красавицы, — добавляет мужчина в роговых очках и приглаживает лысину.

— Господа, прошу сюда.

Метрдотель провожает нас в ложу, отделенную от общего зала резной ширмой. Эндрю отодвигает стул сначала Светке, потом мне, осторожно сажусь: а вдруг он узнал меня и сделает какую-нибудь гадость?

Но жених ведет себя так, словно впервые меня видит. Вернее, он не обращает на меня никакого внимания, все свое обаяние направляет на сестру и маму. Вечер идет без происшествий, все веселятся, оживленно беседуют, я невольно расслабляюсь и украдкой разглядываю будущего свояка.

Сегодня он выглядит иначе, словно вчера я столкнулась с совсем другим человеком.

* * *

«Болибар» — злачное заведение и любимое местечко встречи друзей по интересам: нас связывает его величество Рок. У нас собиралась разношерстная компания, но веселились мы знатно.

— Сонька-а-а… — орет подружка во все горло и трясет волосами. — Давай!

Она изгибается в танце, ее руки и ноги живут своей жизнью, голова дергается взад и вперед, и это так здорово, что я кричу в экстазе:

— Линк-а-а-а… Как клево!

— Клево! Клево! — подхватывает мой клич весь танцпол «Болибара».

Он гремит и сотрясается от раскатов музыки, дружного топота множества безумных поклонников рока.

— Бум-бум-бум-м-м, — дрожит бас-гитара под сильными пальцами гитариста.

— Тара тара-ра! — выбивают дробь барабаны.

— Дзынь-дзынь, — вторят возбужденные тарелки.

Певец, схватившись двумя руками за штатив микрофона, терзает, гнет и ломает его. Кажется, еще мгновение, и металлическая конструкция разлетится на блестящие кусочки.

Но мы не чувствуем опасности. Мы полностью во власти тяжелого рока, который гремит во всем теле. Атмосфера драйва, состояние массового опьянения музикой и ритмом, — это именно то, ради чего мы с приятелями приходим в «Болибар».

Вдруг кто-то толкает меня в спину. От неожиданности я теряю равновесие, пытаюсь ухватиться за Линку, но она в этот момент отворачивается, и я с грохотом валюсь на пол. Тут же вскакиваю, сжимаю пальцы в кулаки и озираюсь с воплем:

— Какого хрена?

— Сдрисни, фиолетовая коза!

Длинный парень стоит на дороге и, наклонив голову, разглядывает меня, точно невиданную зверюшку. Его обнаженный торс, упакованный только в жилет, утыканный металлическими конусами, маслянисто блестит в лучах светильников. Длинные ноги в кожаных штанах кажутся бесконечными. Я смотрю на темный сосок и шизею от возмущения.

— Кто коза? Я? А ну, чмо, повтори!

— Коза, — усмехается незнакомец. — Повторил. И что дальше?

— Ну, ты попал, говнюк!

Кидаюсь на него, ни секунды не раздумывая. Просто резко выбрасываю руку, метясь в глаз. Но парень с хохотком отшатывается. Я промахиваюсь, по инерции делаю два шага и снова разворачиваюсь к врагу: меня уже не остановить. Тут же подпрыгиваю, бью паразита в плечо, взвизгиваю и отскакиваю. Трясу рукой, которая попала на острые верхушки конусов и теперь немилосердно болит.

— Ай-ай-ай, — потешается парень. — Лапке бобо! Дай подую.

— Говнюк! Урод! Да я тебя…

Пытаюсь его пнуть, но он только переставляет ходули, и я опять промахиваюсь. Краем глаза вижу толпу, собирающуюся вокруг нас. Зрители еще больше заводят.

— Ух, ты, Медуза Горгона! — рычит он. — Жало свое спрячь.

— Мало? На еще!

Я замахиваюсь, и вдруг земля уходит из-под ног. Только что стояла на плитках пола и уже болтаюсь в воздухе. Лишь через секунду поняла, что этот нахал перехватил меня за талию и опрокинул головой вниз. Вот так просто, одним движением, словно и нет во мне пятидесяти килограммов живого веса.

Чувствую себя сломанной куклой, руки болтаются, пот застилает глаза, а голова висит между его длинных ног.

— А так сможешь драться, коза? — подзадоривает этот ублюдок и встряхивает меня.

Чувствую, как предательница-юбка ползет по ногам, открывая всему миру обтянутый колготками передок, но ничего сделать не могу. Танцпол покатывается со смеху. Музыка тоже смолкает.

Иногда разгоряченные азартом зрители ввязываются в драки, устраивают настоящий армагеддон. Агрессивное поведение заведенных музыкой людей — норма в этом баре, вот только я никогда не оказывалась в подобной ситуации. Такое унижение снести не могу.

— Урод! — ору во всю силу легких, не зная, то ли держать юбку, то ли попытаться ударить обидчика по яйцам. Если, конечно, смогу достать их из идиотского положения.

Ненависть к незнакомцу побеждает: резко дергаю ногами назад и сцепляю их в замок на его шее. Как попадаю туда, куда мечу, не понимаю, наверное, от злости обострились все инстинкты. Теперь этот нахал в крепком захвате, вишу на нем, как на турнике, а если я вцепилась в кого-то, ни за что не отпущу!

— Вот девка! — аплодирует кто-то.

— Боевая! — вторит другой.

— Дай ему!

— Ага. Вмажь между ног.

— Чем? Башкой, что ли?

— Не, башкой не достанет.

Зал веселится и дает советы на разные голоса. Какой-то парень присаживается на корточки и разглядывает меня снизу. Чувствую, как тяжелеет лицо от прилива крови, изо рта вырывается короткий рык:

— Отвали!

— А это тебе за урода! — веселится незнакомец и смачно, с оттяжкой, бьет меня по бедру.

И все! От боли ноги сами расцепляют замок. Плюс ко всему незнакомец отпускает меня, и я с грохотом падаю на пол. Тело сотрясается каждой косточкой, кажется, теперь уже я, а не штатив от микрофона, распадусь на запчасти.

— Сонька, ты как? — бросается ко мне подружка.

Слезы злости закипают в глазах. Вижу перед собой длинные кожаные ноги, готова вцепиться в них зубами, и только остатки разума не позволяют опуститься до уровня собачонки, той самой Моськи из басни, которая сильна, что лает на слона.

— Лучше уйди!

Отталкиваю руки подруги и, подбадриваемая улюлюканьем гостей, бегу к туалету. Ногой распахиваю дверь. Та с размаху бьет по стене. Кто-то испуганно взвизгивает, но мне наплевать на чужие проблемы, со своими бы разобраться.

— Спятила, выдра? — рявкает белобрысая девица у раковины.

— Вали отсюда! Ну!

Дергаюсь к ней, она мгновенно проскальзывает между мной и стеной и скрывается в коридоре. Переполненное адреналином и ненавистью сердце колотится в груди, и шум этого стука не перекрывает грохот возобновившейся музыки.

Также ногой проверяю кабинки — никого. Запираю туалет на задвижку и сажусь на крышку унитаза. В глазах закипают слезы обиды. С таким трудом вырвалась сегодня в бар, и на тебе! Весь вечер пошел насмарку. И откуда взялся этот борзый придурок? Чем я ему помешала? Шел бы своей дорогой.

Мысли в голове словно играют в чехарду: только появится одна, как ее перебивает другая.

— Все, хватит! — трясу головой. — Заткнулись все!

И в мгновенно наступившей тишине слышу странный звук, будто кто-то скребется. «Мышь? — бьет в виски паника. — Откуда?»

Но тело уже не слушает разум. Как оказываюсь с ногами на крышке унитаза, не понимаю. От нового скрежета мурашки бегут по телу, а из горла рвется крик. Я уже набираю в легкие воздух, как слышу:

— Сонька, ты как?

— Дьявол! Лина! Это ты?

— Сонь, открой дверь, а…

Выскакиваю из кабинки и отодвигаю задвижку. Подружка стоит, прижавшись к косяку и жалобно смотрит на меня.

— Заходи, пока я добрая.

— А ты злая? — Линка на всякий случай отодвигается.

— Естественно! И ты бы была такая, повисев вниз головой! И что за мудачина на меня наехал? Видела его раньше?

— Не-а, — мотает головой Лина. — Красивый.

— Не разглядела.

— Еще бы. Поехали домой?

— Ни за что! Я теперь до последней минуты здесь буду. Специально стану глаза мозолить, — прищуриваюсь, представляя, как начну испепелять взглядом этого длинного придурка. — Не таких обламывала.

— Может, не надо? — робко спрашивает подружка. — Сонь, ты на себя глянь.

Поворачиваюсь к зеркалу и столбенею: на меня смотрит огородное чучело. Вот как их делают с косматыми волосами из соломы, так я сейчас и выгляжу.

Щедро сдобренные лаком перышки из волос разлохматились и превратились в фиолетовое осиное гнездо. Лицо отекшее, цветом напоминает свеклу, помада размазалась, тушь потекла и окружила глаза неровным синяком. В довершение всего короткая кожаная юбка вывернулась, оголив бедра и часть ягодиц, колготки порвались, и на левом колене зияет огромная дыра.

— Черт! Урод! Откуда взялся? — взвиваюсь я в новом приступе злости. — Ну, погоди!

Дергаю дверную ручку и вылетаю в коридор, Линка бежит за мной и повисает на моем локте.

— Сонечка, миленькая, плюнь на этого чепушилу. Забудь! Он в два раза сильнее тебя.

— Я не могу спустить это на тормозах. Знаешь, сколько эти колготки стоят? Пусть платит!

— Сонь, к нам охранник идет.

Оборачиваюсь: действительно, неторопливой походкой от ресепшн к нам направляется здоровенный детина в черной униформе. Я с вызовом задираю подбородок.

— Девушка, что-то случилось?

— Да, случилось, — налетаю на него. — Куда вы смотрите? Меня чуть не изнасиловали в вашем баре.

— Сонька! — стонет подружка и хватается за голову. — Не слушайте ее. Мы уже уходим.

— Напьются малолетки, потом буянят, — ворчит охранник.

— Как, вы даже проверять мои слова не будете? — возмущаюсь я. — Видите?

Задираю ногу, показывая драное колено.

— Мне тебе под юбку залезть надо?

— Зачем? — теряюсь теперь я.

— Чтобы проверить.

— Спятил, что ли? — отшатываюсь я. — У вас все тут больные? По камерам проверить.

— А, это, — охранник широко улыбается и придвигает ко мне лицо, я отшатываюсь. — Увы, сегодня их забыли включить.

Я на миг не нахожу слов, только хлопаю ресницами. Линка тянет меня к гардеробу.

— Простите, мы уже уходим.

— Никуда я не пойду! — сопротивляюсь я.

— Значит, придется вынести, — охранник поворачивается к напарнику. — Витя, помоги.

— Оборзели совсем?

Нас бесцеремонно выставляют на крыльцо и захлопывают перед носом дверь. Я пару раз пинаю створку, но Линка толкает меня к стоянке.

— Я уже такси вызвала, — шепчет она.

— Как я в таком виде домой поеду?

— Переночуешь у меня, а? Правда, мать разорется.

— Дьявол!

Бросаюсь в кусты, стаскиваю колготки, сворачиваю их трубочкой и запихиваю в карман. Голые ноги покрываются мурашками на осеннем ветру, не по погоде так шастать, можно и простыть, но я холода пока не чувствую, сверлю взглядом массивную дверь входа в бар и строю планы мести.

Но кому? Сама не знаю.

На парковку въезжает маршрутка. Из нее вываливаются девчонки, одетые в кожаные куртки, увешанные блестящими побрякушками. Они возбужденно переговариваются и чего-то ждут.

«Интересно, что за компашка? — окидываю разношерстную группу взглядом. — Наверное, проститутки явились по вызову».

— Сонь, такси приехало, — хнычет за спиной подружка. — Деньги капают за простой.

Глубоко вдыхаю и решаюсь.

— Линка, ты поезжай, а я сейчас.

— Бешеная! Ты куда?

Но я Линку не слушаю, подлетаю к девчонкам.

— Привет, герлы! Возьмете с собой?

— Ты откуда такая борзая? — лениво перекатывает во рту жвачку одна раскрашенная, как индеец, девица.

— Внутрь попасть надо. Помогите, а!

— Да мы сами…

Кто-то громко хлопает в ладоши, девушки оживляются, я оглядываюсь. Из маршрутки показывается длинный парень в странном одеянии. Ярко-красные блестящие штанишки обтягивают шарики ягодиц, коротенькая курточка такого же цвета открывает голый живот. В пупке сверкает пирсинг.

Это чудо природы манерно откидывает в сторону согнутую в локте руку, и я замечаю висящую на сгибе брендовую сумочку.

— Девушки, девушки! Поторопитесь! — тягуче тянет он. — Нас уже ждут.

«А это что за попугай разряженный?» — рассматриваю во все глаза странного парня.

— Ты идешь? — толкает меня девица со жвачкой.

— Ага.

Я беспрепятственно проникаю внутрь клуба, подмигиваю девчонкам и смешиваюсь с танцующими. Так, первая цель достигнута, теперь надо найти гада в кожаных штанах. Не к нему ли прибыли дамы эскорта?

Издалека вижу, как попугай ведет подопечных в глубину зала, где, я знаю, расположены частные кабинеты. Я огибаю одного, другого танцора, и тут кто-то дергает меня за руку, теряю равновесие и падаю на чьи-то колени.

— Эй, фиолетовая крошка, выпей со мной! — дышит мне в лицо перегаром здоровяк в наколках.

— Отвали! — пытаюсь вырваться из хватки.

— Ха-ха! А что тут у нас?

Чувствую, как чужие пальцы ползут по голому бедру, взвизгиваю и бью локтем куда придется. Попадаю в нужное место. Хамоватый громила скидывает меня и вскакивает, бешено вращая глазами.

Приключений на сегодня с меня достаточно, я просто ныряю в толпу и смешиваюсь с танцующими, а потом прорываюсь в боковое крыло. Здесь стены обиты черными панелями, по плинтусам вверху и внизу тянутся цепочки огоньков — единственного освещения коридора. Музыка звучит приглушенно, зато из-за каждой двери доносятся громкие голоса.

Я медленно иду и прислушиваюсь. Голос гада в кожаных штанах улавливаю не сразу, делаю два прохода, прежде чем удается что-то понять в какофонии звуков.

— Ты привез девчонок? — неожиданно за одной дверь раздается знакомый баритон с хрипотцой.

Напрягаюсь: мне кажется, или я его уже слышала раньше? Вспомнить не успеваю, створка приоткрывается, я замираю за ней, превращаюсь в камень, еще чуть-чуть и получу по лбу, но боюсь пропустить хотя бы слово.

— Да, Андрей Викторович, девушки уже ждут вас.

«Вот сволочуга! — киплю от злости и вытаскиваю телефон. — На молоденькое мясцо потянуло? А сутенера-попугая для кого прихватил? Для себя? Я тебе устрою кузькину мать!»

На цыпочках несусь до конца коридора и прячусь в темном углу. Как раз вовремя. Из комнаты выходит мой обидчик в сопровождении приятелей и направляется к выходу. Я скриплю зубами, наблюдая, как обтянутые черной кожей ягодицы играют во время каждого шага:

— Вжик-вжик.

От этого звука мурашки бегут по телу.

«Фигура у этого мерзавца что надо!» — неожиданно отмечаю про себя и встряхиваюсь: какие только глупые мысли не лезут в голову.

Как только незнакомцы исчезают, набираю номер полиции, и тут же сбрасываю: мой телефон потом вычислят и накостыляют как следует.

Бегу на второй этаж, где находятся помещения администрации, трогаю ручки всех дверей, наконец одна подается, вваливаюсь внутрь и прислоняюсь к стене, пытаясь отдышаться. Глаза постепенно привыкают к полумраку, вижу диван, кресла, стол. На ощупь пробираюсь к нему и (о счастье!) обнаруживаю стационарный телефон.

Ну, приступим! Довольно потираю ладошки и набираю номер полиции.

— Хочу сообщить о преступлении, — бормочу в трубку, закрывая рот салфеткой. — Срочно приезжайте, в клубе «Болибар» используют сексуальные услуги несовершеннолетних.

Тут же отключаюсь. Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить.

Тихонько, никем не замеченная, бегу к выходу из бара.

— Девушка, вы что в этом крыле делаете? — раздается сзади насмешливый голос.

Я медленно поворачиваюсь. Недалеко от меня стоит коренастый охранник и покачивает ключами. Из-за черной униформы он почти сливается с темными стенами, лишь на плече поблескивает антенна рации.

— Ой, заблудилась, — широко улыбаюсь я.

— Пошли, провожу.

— Ага.

«Откуда взялся? — мечутся мысли в голове. — Я его не видела».

Охранник мог выйти из любой комнаты, а я, занятая своими делами, не заметила его. Иду следом за парнем и прикидываю, как смыться. Мы выходим на галерею, опоясывающую зал по периметру. Внизу грохочет музыка, подвыпившие гости трясутся в едином ритме.

Охранник останавливается у балюстрады и смотрит вниз, я застываю рядом.

Близкая лестница так и манит, прикидываю: если сейчас рвану, добежать успею до середины зала, а дальше…

Кошусь на рацию и вздыхаю, хотя внутри все дрожит от нетерпения.

— Ты тоже любишь рок? — он поворачивается ко мне.

Теперь хорошо могу разглядеть парня. Юное безусое лицо, пухлые, как у ребенка, губы, смущенная улыбка. Видно, что он еще зеленый и наивный.

— Обожаю! Если бы имела голос, сама бы запела.

— Хочешь попробовать? Сегодня фестиваль исполнителей.

— Какой фестиваль?

Кручу в голове информацию. Владик, доставший нам места на сегодняшний вечер, ничего не говорил о фестивале.

— Дворовых рок-групп. Кстати, меня Павел зовут. Можно Пол.

— София, — протягиваю ему ладонь. — Я тороплюсь.

— Хочешь, обменяемся номерами? Я тебе сообщать буду о прикольных тусовках.

— Давай, — хватаю его мобильник, вбиваю свой номер и снимаюсь с места. — Пока, до встречи?

Я сразу вызываю такси, подавляю на корню желание остаться и посмотреть на суматоху, которую сама и устроила.

* * *

И вот теперь парень, унизивший меня в клубе, сидит напротив и ведет себя как истинный джентльмен. Украдкой бросаю на него взгляд. Красивый, породистый, как модель с обложки. Немного портит идеальное лицо кривая улыбка уголком рта и глаза с прищуром. Кажется, что он постоянно насмехается над всеми.

«Высокомерный говнюк! — мелькает мысль. — И с этим чмо я должна породниться?»

Смотрю на экран телефона: час, данный себе, уже прошел, пора и честь знать.

— Соня, вы куда-то торопитесь? — спрашивает Эндрю, а меня передергивает от язвительных ноток в его голосе.

— У меня встреча с подругой, — я встаю. — Приятно было познакомиться. Я могу идти?

— Соня! — хором вскрикивают предки.

— Да-да, конечно! — оживляются родители Эндрю. — Раз надо, значит, надо.

Ловлю довольный взгляд сестрицы: вот она-то по-настоящему рада, и бегу в туалет. Переодеться и сделать перышки — дело пяти минут. Смотрю на свое отражение в зеркале. Не идеал, но сойдет. Ура! Я наконец-то свободна!

Выскакиваю за дверь.

— Куда намылилась, свояченица?

Из густой тени угла показывается жених моей сестры.