Ведьмы быстро не сдаются

Кира Фарди, 2021

«Так, Наташа, соберись! – уговариваю себя. – Это всего лишь сон, фантазия. Во сне люди даже умирают, а утром смеются над своими страхами». Но на всякий случай решаю провести рекогносцировку на местности, как говорит мой дед – бывший офицер-разведчик. Нужно подготовить пути к отступлению. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и в этом я убедилась в прошлый раз…»

Глава 1

— Бри, не отставай, опоздаем! — крикнул оборванный мальчишка своей сестре, такой же грязной и взъерошенной девочке, как сам.

— Ой, Гоен, больше не могу! Дышать больно!

Девочка остановилась и согнулась пополам, выравнивая дыхание. Ее пухлый рот был приоткрыт, глазёнки радостно блестели: ещё бы, впервые они с братом будут смотреть, как сжигают ведьму.

Правда, что-то смущало Бри, не давало покоя маленькому сердцу. Она хорошо знала Лиану, дочку хозяйки таверны. Девушка всегда угощала детей остатками еды и даже изредка конфетами на палочке. В голове девочки страшные истории о ведьмах, которые крадут и поедают детей, никак не соединялись с Лианой.

— Слабачка!

— Сам слабак! Догоняй!

Бри показала язык и рванулась вперёд. Дети побежали на звуки труб, которые неслись с городской площади.

Жрецы наметили обряд жертвоприношения Богам на раннее утро. Еще клубился по дорогам столицы туман, играла капельками росы мокрая трава, а солнце уже поднялось над горизонтом и готовилось затопить улицы светом.

Звуки труб разносились по площади, и их отголоски долго звенели в прозрачном воздухе и долетали до самых дальних уголков города. Люди со всех сторон торопились сюда. Хотелось поглазеть на невинную жертву и возрадоваться, что это горе коснулось не твоей семьи.

Дети, взявшись за руки, отчаянно работая плечами и расталкивая зрителей, пробились в первый ряд. Перед глазами Бри открылась невиданная картина.

Глашатаи стояли на каменном возвышении спиной друг к другу и по очереди выкрикивали обращение к народу. Каждый призыв заканчивался мелодичным звоном колокольчиков, которыми трясли служители храма в белых одеяниях, выстроившиеся полукругом возле каменного возвышения.

— Много жизней ушло из-за засухи!

— Много, — тоненько вторила Бри.

— Все смотрят на небеса, ожидая дождя.

— Смотрят…

— Он утолит жажду и спасёт посевы.

— Спасёт…

— Это ведьма виновата!

— Ведьма! — хором повторяли люди.

— Сжечь ее!

— Сжечь! Сжечь! Сжечь!

— И тогда прольются дожди!

— Дожди! Дожди!

— На кол-е-е-е-ни! — рокотом пронёсся над головами зрителей мощный призыв.

Люди, как подкошенные, рухнули на землю и склонили головы.

— Не выделяйся!

Брат дернул Бри за руку, и та упала на камни рядом с ним. Широко распахнув глаза, она смотрела, как оборванные и истощенные горожане неистово молились, словно от их веры в то, что Лиана — ведьма, будет зависеть исход этого обряда.

— Смотрите, ее везут! — разнесся по площади крик.

— Где? — оживился народ, поднимаясь на ноги.

Бри тоже вскочила и вытянула шею в направлении звука копыт, бойко стучавших по камням. И уже осветились любопытством лица горожан, загорелись возбужденно глаза.

— Красивая какая! Жалко девочку.

— Не жалей! Она же ведьма.

— Ты уверен?

— Жрецы сказали, они лучше знают.

Служители храма расступились, и Бри увидела столб, установленный на высоком каменном постаменте. Вокруг него шалашиком ждали своего часа бревна, приготовленные для костра. Здесь обычно проводили казни, и сюда же приближалась повозка, на которой стояла клетка.

Лошади рассекали толпу, и она разваливалась на две части. Бри сразу представила, как нож кухарки режет парное мясо. Оно лоснится розовым соком, блестит волокнами и просится на жаровню — после обряда горожан ждёт праздничный обед.

Воображение наполнило рот слюной: они с братом сегодня еще ничего не если. А все городские таверны готовятся к торжеству. Сам король разрешил открыть дворцовые склады и лабазы и накормить людей досыта, поэтому толпа волновалась в предвкушении не только зрелища, но и вкусной еды.

— Бри, Бри! Смотри, вот она!

Лучи солнца осветили повозку и девушку в ней.

— Ох, какая красивая! — пискнула Бри. — Волосы, словно золотые.

— Ага. Ведьмы бывают только рыжие.

— А почему?

— Я почем знаю? Мамка говорит, что все рыжие красавицы — ведьмы.

— А почему они ведьмы? — голубые, как ясное небо, глазёнки стали величиной с блюдце.

— Мужчин сводят с ума.

— А-а-а! — девочка почмокала губами. — А как это?

— Не знаю.

— Хорошо, что я не рыжая, — Бри ткнула брата кулаком в бок, и тот поморщился, — Не сгорю на костре. Эх, бедняжка…, — голос затих до шепота. — Смотри, Лиана плачет.

Грязный палец показал на девушку в клетке: повозка как раз проезжала мимо.

Юное и миловидное лицо жертвы напряженно застыло, губы, искусанные в кровь, дрожали, кожа сравнялась цветом с туникой. И на этой снежной белизне сияли изумрудами зелёные глаза.

Девушка и вправду была красавицей. Рыжие волосы, заплетенные в косу, спускались по спине до талии. Немного раскосые, как у оленёнка, огромные глаза, наполненные слезами, смотрели умоляюще на толпу. Но в застывшем, напряженном взгляде не было смирения. Наоборот, там мелькали искры, зелень то вспыхивала ярко, то темнела.

— Нет! — пронзительный вопль заставил зевак вздрогнуть и заволноваться. — Лиана! Нет! Люди, смилуйтесь! Она ещё ребёнок!

Из толпы вырвалась худая женщина в темном платье, поверх которого был повязан передник, и бросилась к повозке. Кто-то попытался перехватить ее, она увернулась и вцепилась руками в клетку, но тут же потеряла равновесие и упала в пыль. Девушка прильнула к прутьям. Тонкие пальцы задрожали.

— Мама, пожалуйста… уйди… не смотри…

По щекам девушки покатились слезы. Бри сморщилась и тоже заплакала. Маленькое сердце страдало вместе с невинной жертвой.

— Пошли отсюда! — брат дернул сестру за руку. — Зря я притащил тебя.

Дети стали выбираться из толпы. Бри обернулась и как раз в тот момент, когда повозка проезжала мимо, девочка увидела, как Лиана медленно сняла с волос ленту, прижала к губам и что-то горячо зашептала. Потом она взмахнула рукой и выпустила узкую полоску из пальцев. Ветер подхватил, закружил ленту, и она пропала из виду.

Дети оказались недалеко от группы жрецов. Любопытство опять пересилило страх, и Бри выдернула руку. Разве она сможет ещё когда-то побывать рядом с такими знатными людьми.

— Я больше не буду плакать, — сказала она и уставилась на старика с длинной черно-белой бородой, переплетенной шнурком из красного граната — знаком высокого сана. Такие же четки старик держал в руках. — Это кто?

— Ш-ш-ш, — прошипел брат. — Верховный жрец.

— А-а-а…

— Лиана, нет…, — новый крик разорвал тишину.

— Кто пропустил сюда эту дуру? — процедил сквозь зубы верховный жрец.

Он стоял в окружении помощников и нетерпеливо посматривал в сторону улицы, ведущей к королевскому дворцу.

«Сам дурак! — подумала Бри. — Противный старик! Тетя Мирра хорошая».

— Простите, ваше священство, недоглядели.

— Заткните кто-нибудь эту безумную!

— Слушаемся, ваше священство! — засуетились стражники и растворились в толпе.

В этот момент Лиану вытащили из клетки, и внимание Бри опять переключилось.

Длинная белая туника, завязанная тесемками на плечах, не скрывала тоненькой фигуры девушки. На обнаженных руках розовели царапины. Она шла, неловко переступая босыми ногами, и с напряженно всматривалась в толпу. Красавица пыталась поймать взглядом знакомое лицо, найти сочувствие, но люди прятали глаза: многие знали Лиану, как ласковую и послушную девушку, а тут вдруг ее объявили ведьмой…

Бери опять захотелось плакать, а еще… ударить мерзкого старика, который решил обидеть Лиану. Девочка наклонилась, нащупала рукой камень и зажала его в ладони. Осталось только дождаться удобного момента.

— Ты предупредил его величество? — верховный жрец повернулся к помощнику.

— Да, он скоро будет.

— Странно, почему задерживается? Пора начинать обряд, народ волнуется.

— Драконокот видел плохой сон, не хочет пускать короля на площадь.

— Ох, этот Брысь! Сверну ему шею когда-нибудь! — проворчал жрец и знаком показал на девушку. — Привязывайте!

Стражники бросились к жертве, подтянули ее к столбу и начали опутывать веревками. И тут Лиана подняла голову. Покорность и смирение исчезли с лица. Она удивленно огляделась, ударила солдата по рукам и завопила во все горло:

— Твою ж мать! Куда ручонки тянешь, урод?