Академия Меча и Чар 1

Кира Тигрис, 2017

Где-то на краю Земли неведомый человечеству Мир Светлых Магиров терпит поражение в битве с темными силами и демонами. Светлый Король решает пойти на отчаянный шаг – посылает своего гонца-магира в мир смертных, чтобы выбрать из их числа самых одаренных подростков и вручить им эльфийские приглашения в мир Светлых Магиров, а именно – Академию Меча и Чар. Но приглашения в сказку попадают совершенно не к тем подросткам, кому они предназначались… Дизайн обложки: Кира Тигрис

Глава 15. Закон эволюции

Алексей

«Он меня бросит! Будет смотреть, как меня жрут, и глазом не моргнет! — думал я про себя, ругаясь вслух, возможно, последний раз в своей короткой жизни. Из-под проклятого шлема по моему лицу стекал градом пот. Склон оврага становился все круче и круче, превращаясь в отвесные девяносто градусов. До вершины оставалось не менее пяти метров, а до огромного серого зверя, который преследовал меня, уверенно карабкаясь по склону — не более пары шагов. — Нет! Ты меня не сожрешь!»

Звать на помощь отца было бессмысленно — он каким-то образом все сильнее удалялся от меня в сторону. Я карабкался изо всех сил, постоянно соскальзывая по свежему пушистому снегу. За моими взмокшими плечами по-прежнему болталось разряженное ружье — ненужный груз, который замедлял мою скорость. Но начать его скидывать сейчас значило потерять пару драгоценных секунд.

Два метра до вершины, метр…

— А-а-а! — только и смог выкрикнуть я, чувствуя резкую боль в своей правой щиколотке — от шока и испуга у меня потемнело в глазах. Каким-то чудом физики я удержался на склоне и даже смог обернуться.

Огромный, раза в два больше меня, волк вцепился в мою ногу, словно капканом. Длинные острые клыки-иглы, кажется, прокусили ее до кости, желтые горящие глаза целились мне в глотку. В моих ушах бешено колотил пульс. Все почти кончено! Зверь громко зарычал и резко дернул на себя мою ногу. Резкая боль электрическим разрядом прокатилась по моему телу.

В этот момент мне все же удалось изловчиться и заехать второй ногой прямо по его черному, присыпанному снегом, носу. Удар получился сильный, зверь заскулил и разжал свои челюсти. Я рванул вверх, как только мог быстро, волоча за собой раненую ногу. Но не тут-то было — охотник снова догнал свою жертву, на этот раз вцепившись лишь в подошву моего ботинка и снова дернул меня вниз. На этот раз я не удержался, и не дотянувшись до края всего несколько сантиметров, стал быстро сползать вниз. И скатился бы кубарем, если бы в самый последний момент кто-то сильный не схватил меня за руки.

— Поможем начинающему бизнесу! Который всегда прет напролом! — нервно хохотал мой отец, глядя на меня сквозь запотевшее стекло своего зелено-синего шлема. Вдруг, он увидел рычащего волка, вцепившегося в мою окровавленную ногу, и смех тут же стих, — бей его! Бей его! По морде! Ногой! Сильнее!

Первый раз я промахнулся, и волк рывком едва не стянул нас обоих вниз. Второй удар попал в цель, зверь заскулил и отпустил ботинок, точнее — оторвал от него добрых полподошвы.

Кряхтя, отец вытащил меня наверх, ревущего одновременно и от страха, и от радости. От шока я не чувствовал обеих ног, но глядя на то, как быстро розовел снег около моего правого разодранного ботинка — я бы вполне мог потерять сознание от боли. Надеюсь, что волк не задел кость, иначе вместо школы придется валяться дома.

— Что у тебя по физике, Алексей? — строго спросил отец, откидывая назад, словно капюшон, свой шлем. От его красных, как у вареного рака, лица и лысины, разгоряченных подъёмом на крутой склон, повалил пар.

— Четыре! — выпалил мой высокий от удивления голос. Это что, сейчас так важно? Я уставился в его серые колкие глаза, которые успели изрядно потемнеть от пережитого.

— Плохо! — нахмурился он, склоняясь над моей ногой, — вас не учили, что взбираться в гору нужно по диагонали?

— Может быть, но…, — тяжело вздохнул я. Интересно, что же дальше? Снова побежим в разные стороны? Типа выживает сильнейший? Да, пап?

— Никаких, но! — перебил меня отец, с противным свистящим шумом втягивая воздух сквозь зубы и громко цокая — видимо представляя, как сильно сейчас дерет моя нога. Но нет, я по-прежнему не чувствовал физической боли — то ли от шока, то ли от того, что ее полностью заглушала сильнейшая душевная боль.

Где-то далеко в лесу послышался странный звук, словно отдаленный гул мотора или кто-то огромный громко зарычал. О, нет! Только медведей нам тут не хватало!

Отец резко обернулся, а затем молча снова посмотрел на меня, как мне показалось, с презрением и досадой. Он быстро одел свой шлем — на мои глаза навернулись нескрываемые слезы. Ну вот и все! Выживает сильнейший! Мои ноги подкосились, и я камнем рухнул на снег, готовый разреветься, как девчонка, на весь лес. Но этого не случилось, в последний момент я прикусил язык и невольно взглянул в глаза отцу, а точнее — на запотелое стекло его шлема. Там было отражение огромной волчьей морды с горящими желтыми глазами и раскрытой окровавленной пастью. Я резко обернулся и увидел голодного зверя в паре метров от себя. Он только что вскарабкался на край оврага и уже готовился к прыжку. Слева и справа от него из-за сугробов появлялись волчьи морды. Вот и вся стая подоспела! Чувствуя свежую кровь, они скалили зубы и рычали.

В висках пульс колотил барабанной дробью, сердце в буквальном смысле выпрыгивало наружу. Беспомощный, я медленно отползал к отцу, полностью готовый к тому, что он вот-вот бросится бежать. Интересно, что случится быстрее — вожак с окровавленной пастью прыгнет и вцепится мне в горло, или я все-таки увижу спину моего убегающего отца…

К счастью, последнего не случилось. И нет — голодный зверь все-таки не успел перегрызть мое пересохшее горло. Он прыгнул на меня, оскалив зубы. Огромные окровавленные клыки — это последнее, что я увидел… перед тем как раздались три негромких хлопка. Волк громко заскулил и, так и не достав меня, резко развернулся прямо в воздухе. Снова послышались хлопки — на этот раз они были громче и больше походили на выстрелы. Огромный серый зверь, поджав хвост и уши, бросился к краю обрыва, поджав хвост, как последний дворовый пес. Несколько его собратьев, которые всего пару секунд назад тоже были полностью готовы к нападению, недовольно рыча, разворачивались и исчезали, прячась за краем оврага.

Тяжело дыша и суматошно оглядываясь по сторонам, я встал на четвереньки и кое-как смог подняться на ноги — точнее на одну левую, правую я совсем не чувствовал, словно она не имела продолжения ниже колена. Я взглянул на розовый снег вокруг — крови было много, но каким-то чудом она смогла остановиться. Ничего, жить буду!

Под толстым слоем нетронутого снега были еле заметны две колеи — мы с отцом стояли на дороге, которая резко сворачивала, прячась за вековой раскидистой елью.

Нижние ветви старого дерева зашевелились, с верхних посыпались хлопья снега. На дороге появился человек — мужчина в черной потрепанной куртке-пуховике и выцветших синих джинсах.

— Вы в порядке? — закричал он, бросаясь к нам практически со всех ног. В руках он крепко сжимал ружье, однако, оно было не такое новое и навороченное, как у нас. Кстати, последнее разряженное все ещё продолжало болтаться за моим плечом. — Я никого не задел?

По моим щекам покатились слезы, я был готов кинуться к нему и рассказать все — как на моих глазах отец подстрелил бедного Спартака, как после этого он отвесил мне кучу пощечин и как хотел бросить в лесу на съедение волкам… Да за это его бы запросто лишили родительских прав!

Я потянулся к своему шлему, чтобы его снять, но отец снова меня опередил, больно ударив по руке.

— Не смей высовываться! — процедил он сквозь зубы так, чтобы его мог слышать только я один. Его лицо, кроме острых серых глаз под светлыми нахмуренными бровями, тоже скрывалось за шлемом.

— Хватит мной командовать! — огрызнулся я, резко делая шаг в сторону, и тут весь лес наполнился моими громкими истошными стонами — я наступил на свою раненую ногу, словно на горячие угли. Если бы отец вовремя не подхватил меня под руку, я бы рухнул на снег.

— Что? Что тут произошло? — спросил незнакомец, указывая концом ружья на мою окровавленную штанину. Его глаза, огромные и темно-карие, как крепкий кофе, показались мне очень знакомыми. Длинные волнистые пряди нечесаной выгоревшей на солнце челки выбивались из-под серой вязаной шапки. Мало того, что она была старая и вся катушках, так еще и съехала на левое ухо.

— Это я должен спросить, что за ерунда тут происходит? — строго и резко прорычал из-под своего шлема мой отец, — откуда тут волки?

— Так вот и пытаемся разобраться! Кто-то открыл проход с другого сектора! А, может, они где-то забор подрыли! — честно признался лесник, виновато глядя на нас. И где же я видел эти глаза? Цвета горького качественного шоколада. Ладно, потом вспомню. Молодой мужчина вполне внушал доверие — простоватый, небогатый, вполне возможно — необразованный, но все-таки он спас нам жизни! Самое главное для меня сейчас — это не потерять сознание от боли! Я должен поймать удобный момент и рассказать ему, что мой отец — убийца! К тому же, он несколько раз ударил меня и почти бросил на съедение волкам! Пусть его лишат родительских прав! Я лучше буду жить с этим бедным простым лесником!

— Забор подрыли, говоришь? — огрызнулся отец, резко сдёргивая с моего плеча наше разряженное ружье — я тихо вскрикнул от неожиданности и боли. — Так я сейчас вас всех тут зарою! Ясно?

— Простите… что? — незнакомец удивленно уставился на отца, конец его ружья невольно развернулся вместе с ним и теперь целился прямо в грудь собеседника. Отец резко сделал шаг в мою сторону, чтобы уйти из-под дула. Мужчина виновато улыбнулся, на загорелой небритой щеке возле правого уголка губ на появилась глубокая ямочка. — Не волнуйтесь, ружье заряжено солью…

И я тут же вспомнил, на кого он был похож! Точно! Да это же вылитый Никитка Колтин из нашего класса! Бывают же такие совпадения!

— А наше — нет! — грубо перебил отец, он резко всучил наше ружье мне в руки так, что незнакомец оказался на мушке. — Держи ровнее!

Растерянный, я невольно вцепился в оружие, по привычке повинуясь команде отца. С горяча, я хотел было развернуть дуло в его сторону для большего эффекта. А что толку, если ружье все-равно не заряжено? И он это точно знает! Драгоценные секунды убегали, я вспомнил жалобный предсмертный лай Спартака, закрыл глаза и наполнил морозным воздухом свои легкие до отказа и наконец-то выдавил из себя

— Он убийца…

Вышло очень тихо и неуверенно, и мой дрожащий голос так никто и не слышал, кроме меня и… моего отца, который тут же зло процедил сквозь зубы, делая ударение на каждом слове.

— Держи. Ствол. Ровнее!

Карие глаза незнакомца резко потемнели от испуга и при этом увеличились от удивления раза в два. Он невольно попятился назад, переводя недоумевающий взгляд то на меня, то на отца.

— Но… за что? Кто… вы? Что тут…

— На кого ты работаешь? — перебил Виктор и, не дожидаясь ответа, словно боясь долгих пауз — вдруг, я снова попытаюсь нажаловаться на него незнакомцу, быстро продолжил, — ты прекрасно знаешь, что происходит, болван! Тебя послали проверить, сожрали ли нас волки! И если нет, то аккуратно доделать их работу самому…

— Нет! Что? Кто послал? — отчаянно оправдывался незнакомец, его загорелое лицо побледнело, на широком лбу выступили капли холодного пота, — нет! Это неправда!

— Откуда волки в этой части леса? — казалось, уже в сотый раз спрашивал Виктор, поправляя ствол нашего ружья, крепко зажатого в моих руках, — чтобы оно целилось точно в широкую грудь незнакомца. Отец быстро взглянул в мою сторону, — из-за тебя мы потеряли своего друга — отличного пса! Спартак боролся до последнего! Он спас наши жизни!

Остальные слова Виктора я прослушал, полностью погрузившись в свои мысли. А ведь отец прав! Что делает странный парень на квадроцикле в этой заброшенной части леса? Ведь он откуда-то узнал про волков, раз зарядил свое ружье солью! Может быть… A вот не «может быть», а точно именно он выпустил стаю и теперь, возможно, просто прикидывается дурачком, чтобы… что? Отвезти нас к своему боссу? Конкурентам компании Златоновского? Тому, кто заплатил ему за выпущенных волков? Это он, этот незнакомец с карими наивными глазами Колтина виноват в смерти Спартака! Если бы он только не выпустил волков… Слезы снова покатились по моим горячим щекам — к счастью, под шлемом их не было видно. Последние слова отца смогли наконец-то вернуть меня в реальность.

–… передай своему шефу, что ты провалил задание, — подытожил он, протягивая вперед открытую ладонь, — ключи от транспорта! Быстро!

Незнакомец почти не сопротивлялся — находясь под прицелом, он покорно отдал нам все — ключи, разряженную рацию, и даже свое бесполезное ружье, заряженное солью.

— Вы же не оставите меня! — закричал он в отчаянии, видя, что мы направились по заснеженной дороге к его квадроциклу, — не оставите меня здесь?

— Оставим! — отрезал отец, одной рукой поддерживая меня за плечо, в другой уверенно сжимая наше разряженное ружье. — Тебе нет смысла возвращаться назад, Колтин! И, поверь мне, лучше с тобой разберутся волки, чем тот, кто поручил тебе их выпустить!

— Да не выпускал я их! — оправдывался незнакомец, в отчаянии крича на весь лес, — не знаю, о чем вы! Кто вы вообще?! Эй, стойте! Подождите! У меня тоже есть сын! Не бросайте меня здесь!

Но я заранее знал, что все его мольбы были напрасны — мой отец самый жесткий человек в мире, он считает жалость слабостью, а у него, насколько мне известно, нет слабостей…

Не помню, как мы доплелись до чужого квадроцикла и залезли на ледяное мягкое сиденье, прямо на глазах у его растерянного хозяина. И за все это время Виктор даже ни разу не обернулся.

«Интересно, откуда мой отец знает Колтина? Тогда он, наверное, должен быть в курсе, что у оборванца Никитки больше никого нет, — вертелось в моей больной голове, я отвлекал себя любыми мыслями от ноющей щиколотки, — а, впрочем, какая разница! Мы с Ником — вечные враги! Он испортил мне кучу планов и порядком вытрепал нервы! И, похоже, что его папаша ничуть не лучше — хотел скормить нас волкам!»

— Не бросайте меня! Пожалуйста! — умолял Колтин старший, буквально кидаясь под огромные колеса квадроцикла, вязаная шапка слетела, освободив огромную копну светлых, выгоревших на солнце прядей — точь-в-точь, как у его недоделанного сынишки, — вы же не знаете дороги! Куда вы поедите?

— А, вот это не твое дело, — отрезал отец, быстро поворачивая ключ зажигания, машина тронулась с места, — да будь ты проклят, Колтин! Когда ты прекратишь встречаться на моем пути? Я уничтожил твой род, всех до последнего, кроме тебя с твоим никчемным щенком! Ты же и в огне не горишь! И в воде не тонешь!

«Это тебе за Спартака! — мысленно прибавил я, не обращая внимания на ворчание отца, мои глаза закрылись сами собой от боли и нервного перенапряжения. Но стало только хуже — передо мной, как наяву, пропылили последние секунды из жизни моего верного пса — погоня, выстрел, истошный предсмертный вопль… Тяжело дыша, я резко открыл их.

— Ты хотел сдать меня? — закричал, не оборачиваясь, отец, прибавляя на спидометре километры, — верно?

— Прости, — еле-слышно прошептал я, слегка кивнув ему в зеркале заднего вида. Я сидел у него за спиной, на месте пассажира.

— Ты думал, что он тебе поможет? Как в сказке, спасет тебя, да? — продолжал отец, он не ругался и не злился, а был вполне спокоен, и оттого по моей спине бежали мурашки. — Жизнь — не сказка! Забудь своих никчемных супергероев и глупые чудеса! Здесь действует только один закон — мир принадлежит сильным!

От стыда я был готов разжать кольцо своих рук вокруг его пояса и улететь назад. Да как я вообще мог поднять руку на своего отца? Да он же гений! Сегодня он спас нам жизни два раза! Как я мог поверить этому… Колтину, который едва не отвез нас к головорезам конкурентов?

Больше я ничего так и не смог сказать в свое оправдание — наш квадроцикл подскочил на очередной кочке, и, чтобы удержать равновесие, я оперся на свою больную ногу. Разорванный ботинок, наполненный кровью, громко хлюпнул. В моей голове словно разорвалась бомба, и все вокруг резко потемнело. Последнее, что я увидел, и естественно — запомнил, были огромные черные глаза необычной миндальной формы. Меня поразила их холодность и… недоумение.

«Мальчишка слишком слаб, — вздохнул про себя Демон, глядя в след удаляющемуся по заснеженной лесной дороге квадроциклу. Это из-за него Алексей только что потерял сознание — Демон забрал у подростка почти все силы. Он планировал использовать человеческую энергию в собственных целях. А именно — удовлетворить свое неземное любопытство…

— Что же стало с этим недалеким Колтиным? — спрашивал сам себя Демон, перемещаясь за границы чужого воспоминания за счет украденной человеческой энергии, — нет, этот болван не работает на конкурентов Златоновского. Он — обычный браконьер, который нелегально промышлял в этих лесах. Как-никак ему нужно было растить сына! Приняв по рации сигнал SOS, Колтин старший на свой страх и риск отправился на помощь. И, как это частенько бывает у смертных, за это теперь прощался с собственной жизнью.

Возвращаясь к злополучному краю оврага, Демон был уверен, что уже не застанет смертного в живых…

Колтин медленно отступал к лесу, отчаянно сжимая в руках свое ружье, заряженное солью — там осталось два патрона, не больше.

Трое голодных волков — огромный вожак с окровавленной пастью в центре — рыча и скалясь, медленно, но верно приближались к человеку.

— Назад! — в отчаянии кричал Колтин, целясь в морду вожака прямо между двух желтых горящих глаз. Естественно, что зверь совершенно не обратил на него никакого внимания. Тогда Колтин нацелил ружье в одного из волков, что медленно наступали на него с боков. — Я же выстрелю! Назад, я сказал!

Прозвучал выстрел — мимо, зверь успел отскочить в сторону. Затем еще один. Один из дальних волков жалобно заскулил — соль попала в лапу. Колтин схватил ружье за дуло и принялся им отчаянно размахивать перед собой, словно дубинкой.

— Этот смертный совсем обезумел от страха, — прорычал один из волков, — хвала вурдалакам, его палка перестала стрелять!

Колтин не поверил своим ушам — он отчетливо расслышал каждое слово.

— Эй… стой! У меня есть нож! — в отчаянии закричал человек, одной рукой роясь в заднем кармане своих стареньких джинсов, в надежде найти там хоть что-нибудь кроме огромных дыр, — нож! Острый складной нож! Ясно?

–Я перегрызу ему горло быстрее, чем он намочит свои штаны! — прорычал еще один волк, прижимаясь к земле и полностью готовый к прыжку — он ждал лишь команды вожака, — жаль, что этот смертный такой тощий! Вперед!

— Нет! — резко рявкнул огромный зверь с окровавленной пастью — тот самый, что почти отгрыз ногу Алексею. Вся стая послушно замерла на месте, повинуясь команде вожака.

— Нет! Сегодня мы не будем грызть его кости! — Желтые горящие глаза, не мигая, смотрели в перепуганные шоколадно-карие, словно пытались прочитать мысли человека, — потому что этот смертный понимает наш язык…

Конец ознакомительного фрагмента.