Академия Меча и Чар 1

Кира Тигрис, 2017

Где-то на краю Земли неведомый человечеству Мир Светлых Магиров терпит поражение в битве с темными силами и демонами. Светлый Король решает пойти на отчаянный шаг – посылает своего гонца-магира в мир смертных, чтобы выбрать из их числа самых одаренных подростков и вручить им эльфийские приглашения в мир Светлых Магиров, а именно – Академию Меча и Чар. Но приглашения в сказку попадают совершенно не к тем подросткам, кому они предназначались… Дизайн обложки: Кира Тигрис

Глава 12. Естественный отбор

Виктор

Бледный худой мальчишка с блестящими ярко-серыми глазами с презрением смотрел на себя в зеркало, пытаясь пригладить непослушные светлые волосы. Сжав и без того тонкие губы в бесцветную линию, он пытался не замечать ни своей поношенной рубашки, ни голода, ни недосыпания. Позади него на темной обветшалой стене приюта висел старый календарь, торжественно объявляя далекий-предалекий 1970 год. Затем, словно во сне, цифры понеслись вверх 1973…1975…1987… Лицо мальчика тоже стало меняться — еще более вытянулось, побледнело, глаза постепенно гасли — становились жестче и темнее. Часто они были красными от слез, щеки — грязные от работы, а губы — разбитые в драке.

1992…1997… Теперь в зеркало смотрелся молодой сероглазый юноша с уставшими от работы глазами. Одет он был в дешевый рабочий костюм офисного клерка, за его спиной виднелся пузатый монитор. Первое место работы…

Летели года, офис становился светлее и просторней, галстуки — элегантней, костюмы — дороже. На левой руке под наглаженной белоснежной манжетой мелькнули массивные золотые часы. Но улыбка, словно застывшая пластиковая маска, была фальшивой, а взгляд пронизывал насквозь, будто жесткие рентгеновские лучи.

— Виктор Златоновский — самый молодой руководитель!

— Виктор купил компанию разорившихся конкурентов!

— Златоновский объявлен самым богатым человеком в городе!

Гласили заголовки газет, следуя друг за другом. Его доходы росли так быстро, что, казалось, он сам потерял им счет. Сильный, беспощадный, расчетливый и успешный. Виктор не отдаст свой бизнес никому — даже родному сыну придется очень постараться, чтобы его «забрать». Ради карьеры Виктор пожертвовал всем — друзьями, собственными волосами, семьей…

Но, вдруг, что-то пошло не так. Его новенький костюм любимого металлического цвета потускнел, стал рассыпаться и на глазах превратился в пыль. Виктор в панике взглянул на свои руки и приблизился к зеркалу. Следом по швам затрещала белоснежная рубашка, тонкий лен высочайшего качества обернулся серым песком. С негромкими хлопками дорогие алмазные запонки превратились в дым

— Что? Что происходит?! — в панике прохрипел он себе под нос, с ужасом глядя, как в противоположном конце комнаты скрипнула дверца его массивного сейфа, внутри вместо блестящих слитков золота лежали дымящиеся угли. Будто минуту назад кто-то сжег все его состояние дотла.

— Но так не бывает! Горят акции, биржи! Золото никогда не горит! — бурчал себе под нос Виктор, его лысина опять блестела от холодного пота, голова раскалывалась на части от волнения и усталости. В висках, словно мощные волны прибоя, колотил оглушительно громкий пульс. Он все еще смотрел на себя в зеркало, пытаясь найти в нем ответы на бесконечные вопросы. Рубашка растаяла, оставив своего полуголого хозяина наедине со своими шрамами — от пуль конкурентов, от трех аварий, от ожога…

Роскошный кабинет, полностью отделанный красным деревом, заходил из стороны в сторону, словно началось землетрясение, с потолка посыпалась побелка.

— Мир рушится? — спросил Виктор у своего, как ни странно, улыбающегося отражения в зеркале. Однако, на его бледной шее тоже с негромким хлопком в дым превратилась золотая цепочка, следом за ней «испарились» и дорогие часы. — Что это?!

— Виктор! Ты уходишь! И ничего не сможешь взять с собой из этого мира. Ни золото, ни валюту! Очнись, или будет слишком поздно, — ответило ему собственное отражение, протягивая вперед руку открытой ладонью вверх, — идем со мной, пока еще есть время.

Виктору, у которого пол уходил из-под ног, а штаны дорогого костюма грозились вот-вот превратиться в прах, ничего не оставалось, как судорожно схватиться за протянутую руку собственного отражения. В этот момент глаза у Златоновского, тот что стоял и невозмутимо улыбался в зеркале, из серых превратились в миндалевидные черные, будто бездна. Он запрокинул лысую голову назад, ровную и гладкую, как бильярдный шар, и громко противно засмеялся, словно скрежет металла о камни…