Шерловая искра

Кира Страйк, 2023

Разрешите представиться, Александра Шерл, "в миру", Светлана Косицкая, писательница-бытовичка. То есть, тот самый человек, который на деле ничерта не умеет, но в теории знает всё. Ну или почти всё. В недалёком прошлом – успешная переводчица со знанием пяти языков. Однако, последние пять лет я занимаюсь тем, что пишу истории про попаданцев. Понимаете, про по-па-дан-цев. А теперь представьте, какие незабываемые эмоции я испытала, когда обнаружила себя в теле юной незнакомой барышни со всеми вытекающими (по закону жанра) последствиями! Злая мачеха, навязанный муж самого чахлого образца и прочие прелести, которые мы, авторы, жуть, как любим нафантазировать. Уф-ф! Ладно, пошла причинять этому миру добро. До встречи на страницах моей новой жизни.

Глава 18

Шуму наделала — мама дорогая. Зато на выручку моментально набежала толпа народу. И те, кто действительно мог помочь, и просто команда зевак-болельщиков.

Ронана быстро переместили в выделенную ему комнату, куда тут же призвали врача, который прибыл в составе делегации для постоянного контроля за состоянием здоровья наследника. Наш старичок тоже предложил свою помощь и присоединился к консилиуму. Эльронд и Ульмо (так звали домашнего доктора ридгонов) уединились с больным и из-за закрытой двери только раздавались указания, чего им необходимо доставить.

— Довела парня до ручки?! — ругала себя, не зная, куда приткнуться и чем помочь.

Я действительно сильно испугалась и распереживалась. Это, поверьте, ужасно страшно, когда на твоих глазах человек начинает так внезапно и стремительно угасать. Особенно если не знаешь причин происходящего.

А тут ещё Ниниэль со своими расспросами, опасениями и обвинениями. У этой с перепугу вообще всё в одну кучу смешалось: и что он мне сказал, и что я с ним сотворила, и что теперь будет, если в её доме помрёт сын самого Мелькора.

Отмахнувшись от нозящей тётки фразой, вроде: «Подите в сад, без вас тошно», сама побежала искать старшего ридгона, чтобы что?.. Не знаю, извиниться, прояснить, что вообще происходит.

В спальне отца, куда его поселили, Мелькора не оказалось. К сыну тоже не пустили. И вообще никто не знал, куда он делся. Оставалось одно средство поиска — кулон. Я очень рассчитывала, что он сработает так же, как тогда в библиотеке. Надежда оправдалась — шерл снова отозвался и привёл меня назад в ту же библиотеку.

Ридгон сидел за столом, уперев лоб в ладони и погрузив пальцы в седые пряди волос. Когда я вошла, он даже не шевельнулся. Потоптавшись на месте, тихонько пошла к нему.

— Это я виновата? — сердце болезненно сжалось при виде отчаяния отца, — Это всё из-за меня?

— Нет, что ты, девочка. — он поднял на меня красные, полные муки глаза.

— Тогда что? — часто моргая, чтобы смахнуть застилавшую взгляд пелену, я села на стул и взяла его руку в свои.

Все наши разногласия вместе с этикетами разом отошли куда-то на задний план. Передо мной сейчас сидел просто несчастный человек, которому очень хотелось помочь — если не реально полезным действием, так хотя бы участием.

— Ты теперь точно откажешься от брака… — вместо ответа, почти шёпотом обречённо сказал Мелькор, — И будешь в своём праве.

— Он умирает? — вопрос страшно было произнести, но я должна знать правду.

— Не знаю, Тина. Он считает, что да, я надеялся, что всё образуется. Ронан привёз эту болезнь из своих странствий, и никто не может определить её причину. Сперва сын был совсем плох, но потом ему стало лучше, и я поверил, что мы сможем справиться с недугом. И послал вам письмо. Месяц спустя с того времени, когда он вернулся, мой мальчик смог встать на ноги, мы отправились в путь. Но в дороге ему снова стало хуже. Франга Ульмо понял, что не сумел излечить Ронана — все его усилия способны принести лишь временное облегчение. А потом болезнь снова возвращается. Так произошло и сегодня.

Ридгон обхватил второй ладонью мои, продолжавшие сжимать его руку и опустил на них голову.

— Не знаю, на что надеялся. Я должен был повернуть назад, но это означало бы снова обмануть твои ожидания. Мы так виноваты перед тобой…

Его слова были столь искренни, а беда горькой, и мужество… Не знаю, чего стоило этому мужчине рассказать эту правду, виниться перед девчонкой и принимать её участие. Мне кажется, что он сейчас видел во мне Хунгора, крупицу своего друга, которому всегда можно было довериться. И которого он подвёл…

Да, всё получилось глупо и некрасиво. Но мотивацию и одного, и другого можно было понять. Как бы там ни было, я… Да я уже простила им обоим всё на свете, честное слово.

Оставалось несколько насущных вопросов. В первую очередь, я так и не понимала, почему Мелькор продолжает отчаянно желать этой свадьбы. Ведь очевидно, что внуков, в свете сложившихся обстоятельств, он вряд ли получит. Обязательство перед моим отцом и мной самой он уже почти исполнил — всё легко разрешить расторжением договора. Зачем ему я — посторонняя девчонка, без шансов принести законных наследников?

Этот вопрос всё-таки был озвучен, и на лице Мелькора обозначилась слабая тень улыбки.

— Как будто сам Хунгор сидит передо мной. — заговорил он. Тина — ты повторение своего отца. Такая же проницательная, прямая, честная и искренняя. Именно поэтому я хочу, чтобы хозяйкой моего острова стала ты.

— Но ваши родственники?

— Мне всё равно, что подумают мои родственники. Как ни горько это говорить, но следует смотреть правде в глаза. Положение Ронана неопределённое, да и я не вечен. Если законно не передам Хальдад в твои руки, «наследники» раздерут его на части. А это мой дом.

— Так оставьте кому-то одному из них. — не унималась я в своих логических рассуждениях.

— Нет! — категорично отрезал ридгон, — Среди них нет того, кому я смог бы доверить наше родовое гнездо. А ты, уверен, сможешь сохранить и сделать его ещё сильнее и краше. Тина, ты — моя последняя надежда потому, что вместе с лучшими чертами характера Хунгора, ты унаследовала его ум. — он немного помолчал и добавил, — Но неволить тебя не смею.

Эх, знал бы ты, дорогой человек, как ошибаешься. Ничего-то я не унаследовала, всё, что имеется — с собой принесла. И в управлении замками — ни в зуб ногой. Даже попаданки мои, как на грех, ни одна в таких обстоятельствах не пожила. Но расстраивать дядьку дальше своими сомнениями не хотелось.

— Не знаю, что сказать прямо сейчас, но обещаю хорошо подумать прежде, чем дать вам ответ. — чтобы немного успокоить Мелькора и получить время на раздумье, честно призналась я, и переключилась на другую тему, — Давайте пока лучше думать о более важном и срочном — как помочь Ронану. Вы же не собираетесь принимать поражение и сдаваться на милость судьбы?

Пойду на этот брак, или нет — не знаю, но вот того, чтобы этот парень действительно загнулся, я точно не хотела.

— Не собираюсь. Но совершенно не представляю, что ещё можно предпринять. Мы перепробовали все известные средства.

— Та-а-ак, значит следует обратиться к началу. Давайте разбираться. Как, говорите, Ронан заработал свою болезнь?

— Он сам не понял, но случилось это в Проклятом лесу на границе с Мархаратом. Там они набрели на капище Хирга, многие склоняются к тому, что в недуге виновато проклятие этого чёрного места и его хозяина.

— М-м-м… — нахмурилась я, — А вы?

— Я не хочу в это верить.

— Вот и я полагаю, что стоит поискать более правдоподобную причину хвори.

— Из десяти человек выжило только двое. Второго родители тоже успели довезти до дома, мы поддерживаем связь, но они, тоже не нашли средства излечить сына.

— Плохо. — про себя рассуждала я, — Очень нехорошо. Мархарат… Мархарат… — и тут, как обычно — внезапно, снизошло озарение, — Мархарат! — в голос воскликнула я, — Ну конечно же…

— Что? — Мелькор непонимающе уставился на меня.

— Ну ведь граница, восток! Тьфу… ну она самая — иноземная территория! Так может и болезнь не «наша»?!

— Нам тоже приходила эта мысль, но ни один франга не сумел подобрать к ней ключ.

— Во-от, а у отца здесь точно есть книга по их медицине, я отлично помню, что она попадалась мне на глаза! Может ответ найдётся в ней?

— Тина, ты возвращаешь мне надежду. — лицо отца осветила уже немного более уверенная улыбка, а я, «слушая» тепло камня, без колебаний направилась к нужной полке.

Надо сказать, с талисманом за последнее время мы научились значительно легче понимать друг друга. Как будто подстроились, срослись энергией, что ли. Ну ладно, это так, отступление. Нужный том уже лежал в моих руках, и тут я столкнулась с новой трудностью.

Язык иноземцев я знала — буквы складывались в слова без проблем, беда в другом — я не понимала значения половины этих слов. Терминология «зарубежной» медицины, как, собственно, и местной, была мне не известна.

— Так, не паникуем, выход обязательно найдётся. Может почитать этот труд нашим медикам — они сообразят, о чём речь? Ну там по описанию симптомов сумеем сориентироваться? А пока… — я возбуждённо расхаживала по кабинету…

— Пока может стоит нарядить Ронана в мой кулон? — смутно ощутив небольшой дискомфорт, мешавший думать, я продолжала мерить библиотеку шагами, — А вдруг наврежу? Страшно! — дискомфорт стал сильнее, но я старалась не обращать ни на что внимания, чтобы не упустить нить размышлений, — Может быть попытаться и понаблюдать? Так-то парень на слабака не похож. А если всё-таки наметится ухудшение — снять?..

— Да что, чёрт побери, происходит?! — я, как вкопанная, застыла в центре комнаты, не в силах больше терпеть уже даже не лёгкое неудобство, а настоящую боль.

Шерл! Камень не просто нагрелся, а буквально раскалился, отвечая на мои мысли. Он мне — «да», а я — «нет», он мне ещё громче «да!», я в ответ своё «может быть», он уже просто кричит «да-да-да!», а я, дурында, не слышу — вот и вскипел до лёгкого ожога на коже. Только похвалилась, как мы с ним чудесно ладим, и на тебе, не ко времени «оглохла».

— Всё-всё, я тебя поняла. — успокаивая разбушевавшегося соратника-советника, я думала теперь только об одном — как прорваться к Ронану через бронебойный докторский заслон.