Секреты серой Мыши

Кира Страйк

Как выжить попаданке, закинутой в новый мир? Где всё незнакомое и враждебное, где жизнь опутана кучей мерзких условностей и даже дворянство не спасает от нищеты и унижения? Может быть плюнуть на аристократическую спесь и начать работать ручками? И создать себе то дело, которое позволит жить и любить по велению сердца, а не по приказу родителей? Да, именно так и будет действовать Таис. А что из этого получится, давайте посмотрим вместе.

15

Я ещё несколько дней занималась тем, что разбиралась в найденных бумагах. На моё счастье, удалось рааздобыть толстый бухгалтерский талмуд, оставшийся от старого барона.

В столе кабинета обнаружился выдвижной ящик, запертый на внутренний замок. Сделав ищейскую стойку, я перевернула всю приёмную и нашла-таки искомый ключик на самом видном месте — на полке (здесь она тоже была). Он не привлёк внимания сразу по одной простой причине — покрытый от долгого лежания пыльно-жировым налётом ключ слился с поверхностью и стал абсолютно неприметной деталью деревянной полки.

Почистив находку, я открыла ящик, где и обнаружилась толстенная тетрадь с записями. Это была моя точка опоры и большая удача. Потому, что теперь можно было получить информацию о том, как всё должно здесь быть на самом деле. Как правильно функционировало баронство во времена своего процветания.

Считать я умею, хоть и не люблю. В своё время мне — чистокровному гуманитарию, всё-таки пришлось тесно познакомиться с математикой хозяйства и бизнеса. Поэтому, я настроилась на волевые усилия со своей стороны и углубилась в разбор талмуда. Но, как ни странно, чтиво меня незаметно увлекло.

Я кропотливо сопоставляла"новые"отчёты с записями старого хозяина имения, и волосы на моём затылке начинали шевелиться. Цифры были несопоставимы. К тому же, обнаружились такие пробелы в статистической информации, что никак не складывалась полная картина ситуации. И, главное, в воздухе так и висел жирнючий вопрос — куда всё делось?

В хозяйственных счетах царил полный бедлам.

Поначалу попадались бумаги с неумелыми попытками барона создать видимость планирования бюджета. Но дальнейшие расходы неимоверно выпирали за рамки отведённых средств. Что же касается статей"прихода", так вот их как раз стало, как нынче модно выражаться, исчезающе мало.

По итогам своих исследований, я сделала вывод, что пора ехать и смотреть на всё хозяйство собственными глазами. Оставалось убедить доктора в необходимости длительных прогулок на свежем воздухе для выздоравливающей Таис, чтобы иметь законный повод выезжать из усадьбы.

Впрочем, сделать это было достаточно легко. Доктор уже ум сломал, что бы ещё выжать из себя, на предмет рекомендаций по части лечебных воздействий в мой адрес. Поэтому, охотно поддержал мою идею.

Царапины мои подсохли и, хоть и несколько пугали, но не представляли опасности. Однако отправить на службу — явно мешали. На чём я, к вящей радости Пилюлькина, освободила его от необходимости дальнейших визитов. Эскулап облегчённо выдохнул и испарился из поля нашего зрения с концами.

Ну и слава богу. Не знаю уж, сколько там герцог отсыпал доктору монет, но, видимо, много. И если бы не моя"вольная", бедолага, наверное, ещё год не отстал от меня, вымучивая всё новые и новые заковыристые методики лечения. Изображать из себя болящую я прекрасно могла и без его непосредственного участия. Тем более, пока это вообще не представляло никакой сложности.

На следующий день я дождалась, когда баронесса изволит отбыть к тёте Шарлотт, оповестила Марлен о своём желании совершить прогулку и отправилась на конюшню.

У Стефана было слишком много работы, чтобы отвлекать его на сопровождение моей персоны. Но он с удовольствием отрядил своего сына на эту роль. Словоохотливого парнишку звали Бернар. Вездесущий Тео увязался с нами.

Приличной повозки нам не досталось — на ней укатила Лаура. Поэтому, хорошенько утеплившись (всё-таки весна — не лето, пора обманчивая, а схлопотать к рёбрам ещё и сопли — малоприятная перспектива) и маленько благоустроив рабочую телегу старым мягким тулупом, мы отправились в своё небольшое путешествие.

Не смотря на окружавшую слякоть и серость опадающего снега, прогулка доставляла несказанное удовольствие. Просыпающаяся природа радовала глаз молодой зеленью, ясным небом и нежными красками первых цветов. Ехали потихоньку — чтобы не растрястись на ухабистом бездорожьи. Сперва я решила познакомиться с ближней деревней — той самой, где с Таис приключилось несчастье.

Братишке было трудно усидеть на месте, поэтому он без конца спрыгивал с повозки, завидев вдоль дороги что-нибудь любопытное.

То ему срочно надо было разглядеть старое птичье гнездо, которое уже начинали осваивать новые жильцы. То пустить щепку по журчащему по дороге ручейку. То нарвать любимой Таюшке букетик хрупких подснежников, кучками пробивавшихся на попадавшихся тут и там полянках.

Через час неспешной езды под щебетанье неугомонного Тео и комментарии Бернара въехали в деревню. Она производила приятное впечатление. Ухоженные дома, аккуратно одетые люди, которые неустанно кланялись и высказывали радость от моего выздоровления и пожелания доброго здравия и благополучия. Разрухой и не пахло.

Совсем немного нищих возле церкви. Тут я со стыдом констатировала, что даже не имею возможность что-либо подать им. Кроме дырявой монетки Тео, которую я теперь носила не снимая, у меня ничего и не было. Хотя, судя по спокойной реакции людей, такой милости лично от меня там никто и не ожидал.

Мы медленно продвигались по улочкам, а я пыталась понять, почему же такая добротная деревня не приносит доход?

Всё встало на свои места, когда я разыскала и решила пообщаться со старостой.

Непутёвый, неряшливо одетый мужик с явными признаками запойного образа жизни, доверия не вызывал. Что ж это за хозяйственник, который себя-то в порядок привести не может? И кто его вообще назначил на такую ответственную должность?

По итогам наблюдений, сам собой напрашивался один единственный вывод: жителям Фуркево было удобно иметь на этом посту такую бестолковую фигуру. Этого растяпу обманывали сами деревенские, утаивая доходы и преуменьшая прибыли. Посему, это недоразумение со звучным именем Эдуар Кормье, приезжал к барону с почти пустыми руками, ссылаясь то на мнимый неурожай, то на несуществующий падёж скота.

Моё приподнятое настроение сдувалось на глазах. Эту ситуацию срочно нужно было менять коренным образом. И жители вряд ли обрадуются подобным переменам. Здесь всех всё устраивало в нынешнем виде.

С первой деревней всё было понятно. Углубившись в тяжкие думы я попросила сына конюха возвращаться.

Сопливую девчонку, которой я и являлась на данный момент, при живом и здравствующем бароне никто даже слушать не станет. Двинуть инертного Рауля на трудовые подвиги по реорганизации хозяйства не представляется возможным. Поэтому, я ехала, занимаясь составлением тезисов для будущего разговора с Лаурой. Но сперва нужно было посетить и вторую деревню, чтобы иметь более-менее полное представление о ситуации с арендаторами.

Приехав домой, в первую очередь снова залезла в старые архивы и обнаружила, что Фуркево заметно разрослась со времён старого барона. Это было видно невооружённым взглядом, даже без детального подсчёта домов и переписи населения.

То есть, пока баронское имение хирело под руководством, точнее при отсутствии оного от нового хозяина, деревенские со всей крестьянской хитростью и смекалкой прекрасным образом обрастали хозяйствами. Прелесть какая.

Нянька за время нашего отсутствия успела нас потерять и долго ворчала по поводу пропущенного обеда.

Впрочем, за поездку мы нагуляли такой зверский аппетит, что, аки чайки ливерпульские, дружно набросились на ждавшую нас еду. Чем быстро утешили обеспокоенную заботливую пампушечку.

Заезд на"второй объект"был запланирован мною на завтра. А сегодня я отправилась в комнату Тео, чтобы навести там порядок. У ребёнка обязательно должна быть уютная норка, в которую ему хотелось бы возвращаться.