Дыши

Кира Сафина, 2022

Таня впервые услышала голос своей души, его тональность становилась с каждым днем все выше и выше. К ней приходит понимание, что существует другой мир, о котором, говорят лишь избранные. Угнетенная оскорблениями мужа, делает свой первый шаг к духовному развитию. Собирает маленький чемодан, берет двухлетнюю дочь и без оглядки улетает в Индию. Она с головой уходит в изучение древних писаний, философии йоги, законов Вселенной. Выходит на новый уровень осмысления своей жизни, постигая себя настоящую.Книга основана на реальных событиях. Издана в 2 частях. Продолжение в книге – Моя Душа.

Глава 2. Индия

Виталик стоял передо мной, поставив руки на бока, мне было забавно на него смотреть. В таком виде он похож на негодующую советскую домохозяйку:

— Зачем? Просто скажи, зачем тебе ехать в Индию? Хочу понимать, что происходит в твоей голове. Ты не перестаешь меня удивлять в последнее время.

— Йога.

— Какая йога? Ты можешь мне нормально объяснить. Софи куда?

— Я поеду учиться на преподавателя йоги. До встречи с тобой активно занималась и всегда об этом мечтала, Софи едет со мной.

— До встречи с тобой, — Виталик наигранно закатил глаза, — как будто я запрещал тебе заниматься дальше.

— Не переживай за нас. Все будет хорошо.

— Виза? Билеты?

— Визы электронные, уже оформила, а билеты ты сейчас мне купишь.

— Я?

— Ты.

— Что с деньгами?

— Обучение оплачу сама, у тебя возьму лишь на ребенка.

Это был побег. Самый настоящий побег из семьи, которую у меня получилось создать. Душа кричала, остальное было неважно. Что меня ждет в той стране? Я была готова ко всему, лишь бы больше не видеть то, что остается здесь.

Перелет был ночной, Софи сладко спала, уже виднелись огоньки Нью-Дели. Сильная гроза, самолет качало из стороны в сторону, в какой-то момент мне показалось, что мы входим в пике. Люди вжались в свои кресла, мне хотелось кричать от страха, он заполнил меня всю без остатка. Шасси ударились о посадочную полосу, мы подпрыгнули. Жуткий полет завершен, слышу аплодисменты людей.

Одной рукой я поддерживала ребенка, другой доставала документы для проверки. Получив заветный штамп в паспорт, нашли свой красный чемодан, с которым приехали менять нашу жизнь.

В толпе увидели табличку «Dymova», наш трансфер.

Дымова — это моя фамилия, не стала ничего менять после замужества, не могла представить в своей голове, что буду Носкова. По иронии судьбы, мои носки всегда были разного цвета. Сколько бы я не пыталась с ними подружиться, никогда не находила одинаковой пары. Жизнь словно посмеялась надо мной, поставив на мне штамп, подарив мужа с подобной фамилией.

Мы уселись в машину, я наконец-то положила Софи на кресло и облегченно выдохнула. Ехать всего двести километров, обрадовалась, значит, скоро мы будем на месте. Таксист улыбнулся и сказал, что поездка займет семь-восемь часов. Пробки.

Уже светало, эту дорогу нельзя назвать наслаждением, движение и вправду было сумасшедшим. Если вы жалуетесь, что в вашем городе люди не умеют ездить и не соблюдают правил, то вы просто не были в Индии.

Мы постоянно резко тормозили, пропускали тех, кто решил пересечь дорогу по диагонали. Каждая проезжающая машина постоянно сигналила, они словно таким образом здоровались друг с другом. Софи проснулась, недоуменно наблюдая за тем, что происходит на улице.

Казалось, что на дороге все перемешалось. Машины, мотобайки, коровы, люди катили телеги с фруктами. Здесь же были торговые лотки: одежда, еда, напитки, люди. Никто из индусов не стоял на месте, все были в каком-то бесконечном движении. Похоже на большой муравейник, где каждый взял себе определенную задачу и принялся ее выполнять. Беспорядок. Пока сложно представить, что эта нация учит людей умиротворению, по первому взгляду, они сами с ним едва знакомы.

Вскоре мы выехали за пределы города, всюду поля, под деревьями в тени установлены палатки — чье-то временное пристанище, а быть может, постоянный дом?

Вдоль дороги огромные кучи. Я стала внимательно вглядываться, из чего они состоят. Аккуратно уложенные друг на друга кружочки коричневого цвета. Спросила у таксиста, что здесь добывают. Он засмеялся:

— Какашки.

Ровные кружочки коровьих какашек, сложенные в пирамидки.

Я долго не решалась задать следующий вопрос:

— Зачем?

Оказывается, в Индии коровы являются священными животными, им здесь можно все. Именно поэтому коровы были неотъемлемой частью дорожного движения.

Трасса стала менее загруженной, водитель прибавил скорость. Через некоторое время съехали с асфальтированной дороги, здесь ничего не напоминало о человеческой жизни. Лес, обрывы, холмы, всюду выжженная трава. Мы остановились на пустыре, посмотрела на таксиста, его глаза были красного цвета. Он достал из бардачка прозрачный пакетик с белым порошком, зачерпнул пальцем несколько горсточек и съел. Мной овладела неподдельная паника, с волнением спросила:

— Чего мы ждем?

Водитель ничего не ответил.

В голове возникла жуткая картина, что это последние минуты нашей жизни. Сердце учащенно забилось, вышла из машины с мыслью, куда бежать? Некуда. Пустырь. Паника начала нарастать. Издалека к нам приближалась другая машина, все внутри меня замерло.

Она подъехала, резко остановилась, пыль поднялась из-под колес. С задорным смехом, оттуда вышли пять русских женщин. Водители начали перекладывать багаж. Теперь все стало ясно: мы просто меняемся машинами и едем дальше. Я облегченно выдохнула, но еще раз для себя подметила, насколько мрачным вижу этот мир.

Мы пересели с Софией к другому водителю и с улыбкой на лице поехали в свое новое будущее.

В гостинице нас встретили организаторы группы. Милая девушка по имени Олеся, наш будущий переводчик. Она выделила мне комнату на первом этаже с маленькой кухонькой.

Вечером к нам пришли наши учителя. Гуру и мой первый наставник йоги Динеш, он был одет в белую одежду из хлопка. Кудрявые черные волосы до плеч, миндального цвета глаза. Его взгляд был таким глубоким, словно океан. Я завороженно смотрела на него, пропитываясь энергией счастья и свободы, которую он излучал. Для него мы были одни из многих, но эти четыре недели он будет принадлежать только нам.

Нас было двадцать человек, все мы из разных городов, только двое имели опыт преподавания, остальные новички.

Школа организовала русского повара, который будет нам готовить вегетарианскую кухню. Радовалась, что взяла с собой детское питание в баночках, ребенок точно не готов стать вегетарианцем.

Запах мировой столицы йоги в половину шестого утра с бликами первых лучей солнца обнимали меня в это утро, именно так начиналось мое новое будущее. Запомню этот момент. Легкая, вязаная кофточка мягко прикасалась к моей коже, я скрестила руки на груди, закрыла глаза. Длинные волосы были заплетены в небрежную косичку. Я стояла на балконе с видом на горы, они были далеко, но своей красоты не теряли.

Ребята с нашей группы подтягивались на первое занятие. Зал был совсем небольшой, расстояние между ковриками не более пяти сантиметров. Глаза каждого участника были полны энтузиазма. Учитель не заставил себя долго ждать — был ровно по времени.

Ноги скрещены, спина прямая, ладони к груди в намасте, большие пальчики упирают в грудь, глубокий, вдох и на выдохе все дружно пропели: «Ом». Томный хоровой «Ом» звучал весьма красиво, но я открыла глаза, осмотрев весь зал: все ли нормально? Опыт произнесения мантр у меня отсутствовал, поэтому мое внутреннее понимание ситуации требовало контроля.

— Таня, просто пой, — голос внутри прошептал мне. Но вместо мантры у меня получилось только хихикнуть.

— Таня, ты несерьезна.

Не могла ничего с собой поделать. Я и духовность были пока несопоставимы, шли где-то рядом, но я еще не знала, как правильно им пересечься. Мозг активно сопротивлялся, выдавая нервные импульсы в виде смеха.

— Ладно, в следующий раз запою на весь зал, — дала себе клятвенное обещание.

Мы растирали ладони, в них пошло тепло, затем их нужно было приложить к глазам, лбу, ушам и сердцу, сделать низкий поклон и попросить благословения на эту практику.

Снова подглядываю за остальными, у них были такие блаженные лица, словно они соединились с чем-то высшим или им просто хочется так думать. Чувствуется глубина, но излучают ее не эти люди. Энергия исходит именно от нашего учителя, его аура заполняет наше пространство. Невероятно мощная энергетика. Я закрыла глаза, хочу полностью отдаться этому моменту. Даю своему телу команду на расслабление и принятие новой информации. Мои движения были тугими, не хватало гибкости и ловкости. Сейчас я затрагиваю те потаенные уголки своего тела, о существовании которых даже не догадывалась, знакомлюсь со своим телом заново.

Шавасана, наш гуру, что-то говорил, но все это было неважным. Голова кружилась от количества кислорода, которым я напитала сейчас свой организм. Каждая клеточка вибрировала, отнюдь не от блаженства, а от приложенных стараний. Завтра будет болеть каждый сантиметр моего тела, но на моем лице улыбка. Счастлива, что лежу сейчас на этом коврике в далекой Индии.

В завершении нашей практики мы снова сложили руки в намасте, и все дружно запели «Ом». Я пела, как обещала, мне понравилось, такие внутренние вибрации, они проходят через все тело и отдаются прямо в голову.

Снизу зазвенел колокольчик, теперь в моем распорядке это значилось, что завтрак подан. Я спустилась в свою комнату. София уже проснулась, с ней была русская няня, мы договорились, что она будет приходить только во время моих занятий и лекций. Не в целях экономии, думала, провести как можно больше времени со своим ребенком. Оплатила няне питание в нашей группе, чтобы она чувствовала себя комфортно и ей не захотелось от нас сбежать.

— Идемте завтракать, — взяла Софи на руки и поцеловала.

— Я сделала ребенку смесь, как вы показывали, слопали все с удовольствием.

— Вика, — так звали мою няню, — благодарю тебя.

Мы поднялись в обеденную зону, открытая веранда, было не жарко, она продувалась со всех сторон. Маленькие столики выстроили в ровные ряды, а вместо привычных стульев каждому полагалась подушка.

Все получили свои порции и молча жевали. Мы с дочкой подошли к окошку раздачи:

— Доброе утро, Антон, я запомнила ваше имя. Нам, пожалуйста, две порции, вашего кулинарного творения, — я лучезарно улыбнулась нашему повару.

— А тебя как зовут? Вчера запомнил только твою дочь.

— Таня.

— Соня и Таня, будем знакомы. Сегодня у нас чечевичная каша и овощные оладьи.

— Все и сразу с добавкой, я так давно не ела.

Вкусно, пальчики оближешь, как и прогнозировала, съела две порции, свою и Софи.

— Вы знаете, Таня, вы молодец. Я приехала за вторым сертификатом, у меня большой опыт, видела кого угодно, но женщину с младенцем еще никогда. Сколько ей лет?

— Извините, я не помню ваше имя.

— Наташа.

У нее были черные волосы, они едва касались плеч. Немного широкие бедра, около пяти лишних килограмм, которые она привезла с собой в надежде оставить их здесь.

— Моей дочери, если быть точной, два года и два месяца.

— Она совсем еще крошка. Дома не с кем было оставить?

— Мы много лет прожили в Таиланде, теперь пришло время вернуться в Россию и, так сказать, по пути я решила заехать в Индию, — я выдвинула свою версию происходящего, пусть она звучит именно так. Не хочу произносить здесь такие слова, как: развод, боль, обида, унижение, муж, алкоголь.

— Вы отчаянная мать. Мои двое деток остались дома с папой.

Я улыбнулась. Мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор. Я взяла свою кружку, встала на ноги и тихо сказала:

— Пойду за добавкой.

Мне улыбнулись в ответ, я удалилась в сторону нашего повара.

— Антон, что это был за такой вкусный напиток? Можно мне еще, если, конечно, осталось.

— Без проблем, — повар взял мою кружку, — это масала чай, индийский рецепт, здесь всюду такой готовят.

— Мне очень понравилось.

Расположилась в самом дальнем уголке, где никого не было, смотрела на горы, попивая чудесный чай с душистыми специями. Удивительная здесь атмосфера, каждый приехал с какой-то целью, а объединила нас всех йога.

После завтрака я проводила няню и Софи до поляны с огромным деревом. На его ветвях индусы организовали подвесные качели, собранные из ненужных тряпок. Под деревом образовалась тень, и жара чувствовалась не так сильно. Неподалеку гуляли коровы и лошади. Трехэтажные домики, вдоль них развешено постиранное белье. Цветовая гамма притягивала внимание, это вам не черно-белая с привкусом серого Москва. Здесь играли все цвета радуги, это согревало мое сердце.

Мимо нас прошла бабушка в зеленом расписном сари, на ее голове были три больших камня, она поддерживала их руками. Я улыбнулась ей, эта картина мне напомнила фрагмент из индийских фильмов, сюжетами которых мы пропитаны с самого детства.

Я послала воздушный поцелуй своему ребенку.

— Таня, можете не переживать, Соня в надежных руках, у меня здесь хорошая репутация.

— Мне повезло с тобой, Вика, я бы не справилась без тебя.

Философия. Сегодня нас будут посвящать в сакральное таинство йоги.

Наш учитель представился, но я не расслышала его имени, поэтому в моем сознании он закрепился просто как философ.

Я раскрыла тетрадь в кожаном коричневом переплете. Она была куплена на тайском ночном рынке, долгое время лежала без надобности. Пусть первые знания о йоге обоснуются на этих желтоватых страницах, сшитых грубыми толстыми нитками.

Философ, конечно, начал с философии, но не йоги, а своей жизни. Быть может, сейчас ему было важно поговорить именно о себе.

Время нашей лекции подошло к концу, группа по привычке сопроводила этот момент аплодисментами. Я недовольно закрыла свою кожаную тетрадь, снова без единой записи.

После обеда наши переводчики предложили всем собраться, чтобы они могли показать нам город. Взяла Софи на руки, мы побрели по узкой тропе, было очень жарко. Сняла дочке платье, в Таиланде мы привыкли бегать в одних трусиках. Здесь обнаженный вид моей дочери вызвал протест местных жителей. Я с боем надела на ребенка платье обратно, ее внимание отвлекли сидящие на заборе обезьяны. Наш переводчик Олеся остановила нас:

— Будьте очень аккуратны, ешьте только дома, если вы будете делать это по дороге, то на вас обязательно нападут эти товарищи, — она указала пальцем на обезьян. — Также носите все вещи в рюкзаках или тряпочных сумках, которые вам выдали на обучении. Любой шелест целлофана, пакета спровоцирует обезьян на вас напасть. После вы заметите, что в местных магазинах все продукты заворачивают либо в бумагу, либо в специальные тряпичные пакеты.

— Они могут напасть без причины? — спросил кто-то из группы.

— Без причины ничего не бывает, если это произойдет, значит, был повод, — ответила Олеся и повела нас дальше. — Сейчас я вам покажу короткий путь до реки Ганга. После занятий, медитаций и практик все приходят на этот берег — «Место встречи изменить нельзя».

Мы вышли к центральной набережной, на металлическом заборе сидел целый отряд обезьян, за ними виднелась изумрудная река с быстрым течением. Прошли по песчаному пляжу, остановились у самой кромки воды. Мне хотелось скинуть платье и прыгнуть в реку, было слишком душно. Мой порыв оборвался в ту же секунду, когда стопы коснулись ледяной реки.

Слегка намочила ножки своей дочери, она громко смеялась.

— Мы с тобой такие неокрепшие и слабенькие. Сейчас для меня проходит очень важный момент, любая простуда может сбить меня с пути, — посмотрела на Соню, она с интересом копала мокрый песок. Зачем я ей это говорю, что она понимает?

Олеся снова привлекла наше внимание:

— Ганга является святыней для индусов. По легенде она очищает души людей от грехов и тем самым возвышает их в глазах богов. Люди постоянно совершают омовение, и у каждого свой ритуал, не спешите пока это делать, ваше время придет.

— Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, — прокричал один из участников нашей группы.

Сергей уже имел опыт преподавания йоги. Он снял футболку, быстро забежал в воду и окунулся три раза.

Я стояла в стороне, рассматривая этого огромного мужчину. Полноват, голова побрита налысо. От него исходила угрожающая энергетика, встретив такого на улице, решила бы, что он недавно вышел из тюрьмы. Слышала, что он оплатил только обучение без предоставления питания. Сергей дал себе обещание, что хочет очистить организм и питаться только фруктами и овощами.

Перевела взгляд на другого мужчину из нашей группы — Алексея. Он был копией моего мужа, самое забавное, тоже родом из Хабаровска. Их, что там, выпускают на одном заводе? Как можно быть настолько схожими и приехать в Индию одновременно со мной? Мировая столица йоги, огромное количество школ, но мы сошлись в одной точке, в одно время.

Русые волосы, короткая стрижка, нос картошкой, круглое лицо и такая редкая щетина, маленький подбородок, длинное и худощавое тело. Я всегда видела жуткое несоответствие, казалось, словно голову ребенка оторвали и прикрепили на взрослого человека. Таков типаж: сколько бы годиков ни исполнилось, а лицо всегда напоминало ребенка, ни одной мужественной черты.

В детстве бабушка говорила мне, что мужчина должен быть чуть симпатичней обезьяны. Поэтому на внешность никогда не смотрела, пыталась разглядеть душу. В своем муже я, правда, ее так и не нашла.

В полном отрешении от нашей группы сидела моя тезка Таня. У нее была шикарная фигура, длинные русые волосы, голубые глаза, очень красивые черты лица.

Снова совпадение, я знаю эту девушку. Когда-то она работала в нашем клубе, но была уволена из-за проблем с алкоголем. Не знаю, куда она исчезла после и как справилась со своим пороком.

Странные все же здесь люди собрались. Не стану выделять себя из общей массы, учитывая тот багаж, который привезла с собой. Пока меня удивляет такой очевидный факт, как всего за четыре недели, получив сертификат, мы сможем вести людей к просветлению? Во мне сплошная темнота и мрак.

По берегу ходили маленькие девочки, предлагая купить пуджу, тоже индийский ритуал. Маленькая композиция из цветов, посередине вставлена свеча. Люди загадывали желание, поджигали и отпускали по течению этой святой реки. Обязательно воспользуюсь этой возможностью, как только пойму, что хочет моя душа, если, конечно, она хоть когда-нибудь заговорит со мной.

Обреченно смотрела по сторонам, индусы окунались в реку. Почувствовала себя очень болезненно, озноб прошел по всему телу, я непроизвольно съежилась. Такая молодая, а словно старуха. Последнее время очень часто болела, бесконечные отравления, с тяжелыми последствиями. Перед отъездом в Индию на моем лице появилась красная сыпь. Иногда она сильно воспалялась и была похожа на одно большое пятно, кажется, это называется диатез. Поэтому мое представление, что я захожу в эту ледяную реку, сразу оборачивалось в моем воображении воспалением легких. Я слишком слаба.

Время пролетело совсем незаметно. Олеся указала на часы, сказав, что нас ждет очередной урок хатха-йоги с Динешем. Я поднялась на ноги, отряхнула платье от песка:

— Софа, нам пора идти, тебя Вика ждет.

Малышка пошла мыть ручки от песка, какая же она у меня славная и послушная. Рада, что она сейчас пребывает в таком возрасте, когда у нее нет никаких вопросов, главное, чтобы мама была рядом, все остальное неважно.

Если бы кто-нибудь спросил у меня, как прошли мои четырнадцать дней, то я бы ответила, что ничего не помню. Каждый наш день по расписанию, мы много тренировались, получая новые знания по анатомии и аюрведе. Няню перевела на полный рабочий день. Иначе бы не смогла, выдохлась, теперь видела дочь только во время ужина. Каждый вечер наш учитель приглашал нас на музыкальные концерты, они проходили в местных храмах. Я не пропускала ни одного события. Сегодня нас привели в очень красивое место. Глиняные скульптуры с изображением богов были подсвечены нежно-голубым цветом. Тщательно подстриженный газон, на котором вымощены дорожки из ажурных плиток. Наша группа выстроилась в очередь к монахам. Необходимо поклониться их божествам, получив благословение. После повиновения твою голову опрыскивают водой, а на лбу, в область третьего глаза, ставят красную точку.

Внутри пошло сопротивление: у меня иная вера, разве я могу себе позволить подобный ритуал? Подняла Соню на руки, зашли за стену храма, рассчитывая остаться незамеченными. Мой план не сработал, увидел меня именно мой гуру. Он сразу понял, что я прячусь.

— Что случилось? — спросил он.

— Я не могу, — от волнения мой голос едва было слышно.

— Почему?

— Это не моя религия. Моя вера не принимает поклонение другим богам.

— Я уважаю твой выбор. Пойдем со мной, вам нечего здесь стоять, скоро начнется концерт.

Наш диалог был коротким, но с большими и долгими паузами, мы словно брали время на осмысление того, что произносим. Молча смотрели друг другу в глаза, были знакомы уже две недели, но только сейчас впервые установили глубокий зрительный контакт.

Динеш привел нас в храм, усадив среди индуских женщин в разноцветных сари. Играла приятная музыка, Софка подтанцовывала в такт.

После благословения наша группа начала подтягиваться, на лбу каждого сияла красная точка.

В центре зала собирались музыканты, рядом с ними стоял мальчишка, лет двенадцати, не больше. На нем надеты старые штаны с отвисшими коленями, вытянутая майка серого цвета. Когда музыка начала звучать, мальчишка запел.

Голос был настолько пронзительным, что я от неожиданности открыла рот, впрочем, как и все остальные. Невероятная красота голоса пробирала до мурашек, никогда в своей жизни не слышала ничего подобного. Этот голос — редкий природный дар, неповторим и неописуем. Не понимаю, почему, обладая таким талантом, он стоял перед нами как оборванец. Все были ошеломлены его выступлением. После окончания концерта люди с восторгом встали, провожая артиста бурными аплодисментами.

Музыканты сменились, храм заполнило иное звучание, от которого ноги сами неслись в пляс. Женщины образовали круг, ритмично повторяя движения заученного транца, мы с Соней присоединились к ним. На мне была надета длинная разноцветная юбка, купленная на местном рынке. Я кружилась, ткань поднималась мягкими волнами, оголяя мои босые ноги. Растворилась, испытав невероятные ощущения от момента, который с нами происходил. Забытое чувство легкости прикоснулось ко мне. Как же долго я его ждала.

Шесть утра. Если быть честной, то силы давно покинули меня. Энтузиазм заниматься йогой растворялся в каждой прожитой минуте. Мы словно готовились к олимпиаде, давая своему телу непосильную нагрузку. Сегодня хотелось провести всю тренировку в шавасане, в полудреме, чтобы хоть немного восстановить свои силы. У нашего учителя были другие планы:

— «Собака мордой вниз», чатарунга, «собака мордой вверх» и «собака мордой вниз», аштанга намаскара, поза кобры, — эти слова звучали безжалостно.

Я опустилась в позу кобры, тысячи иголок вонзились в мою поясницу. Капли пота проступили на моем лбу, терпела, не сдавалась, удерживая положение. Учитель громко считал:

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. «Собака мордой вниз». Расслабились, глубокое дыхание.

С выдохом сдула нависавшие на лицо волосы, капли пота стекали вниз по носу и падали на коврик. Жарко. Я не знаю, что именно происходило с моей поясницей, она воспалена, любое мое движение, где участвовала эта часть, сопровождалось дикой болью. Может, это грыжа, о существовании которой раньше не догадывалась, а может, что-то защемила? Колено было перемотано эластичным бинтом, оно предательски ныло и пульсировало. Чувствовала каждый суставчик на своем теле.

Я была измотана, но, если бы мне предложили вернуть все обратно, я бы не согласилась. Мне просто нужен отдых, чтобы восстановиться, а пока во мне болит каждая клеточка моего тела.

— Идем дальше? Вы думали, что «собака мордой вниз» — это упражнение? Это был ваш шанс перевести дыхание, — засмеялся наш учитель. — Шагаем правой ногой вперед, поднимаем корпус, руки в намасте над головой — поза воина.

Динеш подошел ко мне вплотную и подкорректировал мою ногу. Я с трудом удержала равновесие, все это время неправильно распределяла вес тела и давала дополнительную нагрузку на колени. После коррекции асана казалась намного приятней.

— Теперь поза воина два, — громко проговорил наш гуру, — руки разводим по сторонам, соблюдаем ровную линию.

Динеш снова стоял рядом, умело докрутил мой корпус в нужное положение.

— Вира бхадрасана три, — где-то за моей спиной проговорил учитель, явно ожидая моего промаха.

Конечно, моя нога оказалась выше, чем полагалось, и он аккуратно вывел ее на одну линию с моим телом.

— «Собака мордой вниз», аштанга намаскара, бхуджангасана.

Снова тысячи иголок вонзились в мою спину. Динеш соединил мои стопы и расправил грудь, усилив прогиб в пояснице. Хотелось взвизгнуть от резкой боли, держалась, натягивала на себя улыбку.

Он опустился на колени, смотрит мне в глаза:

— Ты должна чувствовать. Учись чувствовать свое тело и больше никогда не будешь делать ошибок.

Я кивнула. Чувствовать. Чувствовать. Это слово вибрировало во мне, в такт моего сердца. Сегодня он уделил мне особое внимание, видимо, ему вчера запомнилась моя выходка у храма.

Наша практика закончилась, все вышли из зала, я осталась одна, не хотелось толпиться в общей массе, ожидая, когда все получат свой завтрак. Сидела на полу, затем повернулась к зеркалу, оно было единственным в этой комнате, такое крошечное в самом уголке. Вначале меня это смутило, важно было видеть в отражении свои действия. Теперь все поняла: надо учиться чувствовать свое тело, а не заниматься самолюбованием.

Каждый раз, когда я расстилала этот коврик, то совершала что-то очень важное для себя. Во мне начала зарождаться собственная Вселенная, пока она очень маленькая и хрупкая, я берегу ее.

— Привет, Таня, — я аккуратно поздоровалась сама с собой, дотрагиваясь до отражения в зеркале. — Как давно я тебя не видела. Румянец на твоем лице подчеркивает твой взгляд, который перестал быть пустым. Диатез наконец-то исчез, тон кожи выровнялся, ты посвежела. На меня смотрит другой человек. Запомни это состояние и больше никогда не теряй. Ты нашла то, что искала.

Пришла на веранду, все уже завтракали. Соня уплетала салат из цветной капусты, я подошла и расцеловала ее крошечные пальчики. После завтрака у нас всегда был свободный час перед очередной лекцией по философии.

За две недели у меня появился свой ритуал. Спускалась к дороге со своей большой оранжевой кружкой. Индус варил для меня масалу, покупала маленькую пачку жареного арахиса. Рядом с торговой палаткой была скамейка, на которой можно было насладиться утренним десертом. Шелестеть пакетиком можно было от души, не переживая за обезьян, ведь рядом индус с большой палкой.

Философ, так и не запомнила его имя, если честно, это был грязный, похотливый старикашка, вид у него был всегда неопрятный, приезжал на наши лекции голодным и жевал фрукты, делясь своими пережитыми эмоциями. Мне было чуждо каждое сказанное им слово, быть может, там было что-то полезное, но я не была готова это принять.

Распускала свои длинные соломенного цвета волосы, втыкала наушники и включала классическую музыку, у меня была своя философия. Я смотрела ему в глаза и мило улыбалась. Философ думал, что я самый внимательный слушатель, ведь мой взор всегда устремлен на него. Дала себе клятвенное обещание, что как только буду готова, то просмотрю все фильмы и прочту необходимые книги древних писаний. Йога учит гармонии и единению с собой, пока все внутри меня велит поступать именно так, никак иначе.

В своей кожаной тетради я сделала много записей об анатомии человеческого тела. Знаю, что такое луна и какое она оказывает воздействие на все наше существование. Были внесены знания об аюрведе, о тонкости человеческой души. На философии написала по порядку цифры от одного до тридцати и каждый раз, когда заканчивалась очередная лекция, то ставила крестик на этом дне. Заголовок выше крупными буквами гласил: «Мое первое бучение». Знала, что это только начало, я нашла свое место в этом мире. Пока это крошечный островок, но на нем уже живет моя Вселенная. Мне нравились мои мысли, я улыбалась.

Сегодня после второй практики хатха-йоги я не пошла на Гангу, со мной остался Слава. Мужчине далеко за сорок, на его голове виднелась лысина. Он долго смотрел на солнце, не отрывая глаз, оно шло на закат. Я смотрела на Славу, пытаясь понять, что он там видит.

В моей голове тысячи мыслей, а он так предан солнцу, оно становится все ниже и ниже, опускаясь за гору. Скрылось совсем, но он так и не шелохнулся.

— Таня, вам нужно найти покой внутри себя.

— Это так заметно?

— Да.

— Я только учусь, и еще многое предстоит узнать.

— У вас большое будущее, и огромная сила внутри, вам нужно лишь ее признать.

— Легко сказать, да трудно сделать.

— Стоит лишь захотеть.

— Видимо, я не готова еще.

— Но вы уже здесь, значит, ваше время пришло. В такие места не приезжают с детьми, так вы пропускаете самое важное.

— У вас есть дети?

— Нет.

— Вот и ответ.

— Но я преподаю детям.

— Зачем вы здесь? — я решилась на нескромный вопрос.

— Я долго копил на это обучение, откладывал каждый рубль и теперь наслаждаюсь этим путешествием, которое со мной больше не повторится.

— Почему вы решили, что больше сюда не поедете?

— Мне просто это будет не нужно.

— Я не могу смотреть на солнце, как вы, я не вижу той божественной красоты, о которой все говорят, — я перевела тему разговора.

— Давай на «ты»?

— Конечно.

— Ты видишь прекрасное лишь в том, что принадлежит тебе и что ты можешь купить.

— Почему? Я люблю смотреть на горы или полет птиц, и я постоянно это делаю.

— Да, а в этот момент ты думаешь или рассказываешь, как поедешь на круизном лайнере в Европу.

— Что в этом плохого? Я люблю путешествовать. Мне нравится видеть новые места.

— Очень много шума и пафоса, высокомерия от тебя исходит.

— Может, это просто зависть?

— Нет, если бы ты только могла слышать себя со стороны: «Рис жирный, зачем столько масла?» Ты возводишь вокруг себя столько нехороших мыслей, а потом все равно съедаешь эту еду вместе с этими мыслями.

— Мне, правда, тяжело есть столько жареного, об этом нельзя говорить?

— Я принимаю то, что есть, и не даю этому оценку, не провожу анализ, сейчас есть только такая пища, и я благодарен и принимаю ее с любовью. Так же и с солнцем. Представляешь, если я буду ему говорить, ты плохо светишь, почему ты поднимаешься так рано или твои лучи обожгли мою кожу. Оно светит так, как умеет, оно такое, каким его создала природа. Я каждый вечер на закате благодарю это солнце, что освящает мой день.

— Ты разговариваешь с солнцем?

— Да.

— Ты прав, от меня исходит очень много негатива, сама это чувствую. Быть может, это шлейф, который тянется за мной из моего прошлого?

— Я сразу понял, что ты от чего-то сбежала.

— Как? Я никому ничего не рассказывала.

— Ты так громко и очевидно жаждала перемен, что этого невозможно было не заметить, видно, как пытаешься затмить воспоминания, которые живут внутри тебя. А еще заметил, что, когда к тебе кто-нибудь подходил внезапно, ты пугалась и вздрагивала.

Я замолкла, осмысливая каждое его слово. Мы никогда не видим себя со стороны. Я каждого здесь охарактеризовала и проанализировала, они сделали то же самое, наблюдая за мной.

— Знаешь, Слава, ты прав. Нахожу тебя единственным из двадцати, кто приехал сюда не для того, чтобы кому-то что-то доказать. Именно поэтому с тобой и разговариваю сейчас, а ни с кем-либо другим. Да, я сбежала, возвращаться совсем не хочу. Знаю, что мне потребуется много времени, чтобы понять, как разговаривать с солнцем.

Славе понравились мои слова, мы молча смотрели на гору, за которой спряталось то самое солнце.

— У тебя большой прогресс, видел, как ты освоила позу журавля.

— О да, целых три секунды, — мое лицо озарила улыбка. — Запястья очень болят, хотя у меня нет ни одного сантиметра на теле, который бы не болел.

— Говорят, что болит там, где надо прорабатывать.

— Значит, я одна сплошная болезнь.

— Ничего, тоже когда-то таким был. Знаешь, очень рад, что мы поговорили, и я увидел, что ты нормальный человек.

— Не знала, что оставляю после себя такие впечатления.

— Это я еще мягко сказал.

— Правда?

— Да.

— Благодарю за честность.

— Обращайтесь.

Группа начала подтягиваться на веранду, скоро зазвенит наш колокольчик, кушать будет подано. Мне привели мою дочь, я нежно обняла ее. Она очень устала, прижалась ко мне.

— Мама я хочу ням-ням.

— Сейчас нас будут кормить.

— Нет, я хочу мит.

Диалог дочки всегда состоял из английских и русских слов. Она хотела мясо.

— Кажется, я знаю, как тебе помочь, скажу тебе по секрету, что у меня есть одна волшебная мясная баночка.

— Тру? (Правда?) Покажи!

— Пошли. Пришло время достать наши припасы. Детского питания было немного, поэтому я до последнего ждала, когда энтузиазм жевать капусту у дочери угаснет.

Я отдала дочке заветную баночку, она радостно запрыгала.

— Это мое любимое! — захлопала в ладоши Софи.

— Да, а кто-то дома отказывался это кушать!

Сегодня были снова чечевица и гороховый суп. Антон готовил очень вкусно, но организм с непривычки отказывался употреблять столько бобовых. Вздутие живота и повышенное газообразование были верными спутниками всей нашей группы. Настал критический момент, когда организм затеял маленький бунт против кухни Антона.

Я подошла к окну раздачи пищи и с неуверенностью в голосе произнесла:

— Антон, а у нас есть вчерашний рис?

— Да, остался, ты его будешь?

Было видно, что он смущен тем, что половина группы не стала ужинать. Гороховый суп, чечевичная каша, капустный салат. Употребив такой набор, ты непроизвольно будешь жертвой неприятных последствий.

Завтра долгожданный выходной. После ужина мы с дочкой спустились в номер.

Я закрыла двери, осмотрела нашу комнату, она была маленькой, розовые стены и две односпальные кровати, я соединила их вместе. Удивительно, мы здесь уже так долго, а я только сейчас обратила внимание на интерьер.

— Дочка, куда поползла? Пошли купаться!

Купание было очень своеобразным. В ванной комнате был установлен душ, но оттуда текла только холодная вода. Горячую мы добывали из отдельного крана. Достала наш таз, усадила туда Соню. Она любила наше купание, тот самый момент, о котором говорил Слава — принимать то, что есть. Мы сидим в Индии, ванная обложена старым кафелем, набрали таз с водой, плюхаемся в нем и испытываем неистовое счастье.

Тщательно намыла своего ребенка, укутала в теплое полотенце и отнесла на кровать. Ночи здесь были прохладные, на Соне тёплая пижамка. Вытерла ее волосики, их было так мало, они слегка кудрявились. На мне легкие хлопковые штаны, рубашка с рукавами, теплая вязаная кофта с капюшоном, всегда надевала его на голову. Здесь много насекомых, в подобном обмундировании чувствовала себя защищенной.

Выключили свет, дочка забралась ко мне под бочок, я сложила руки на груди, закрыла глаза. Здесь от усталости, принимая горизонтальное положение, сразу засыпаешь.

Что-то огромное подсвеченное красным светом, с треском летало по комнате.

— О, мой бог! — я завизжала что было силы, подпрыгнула с кровати, включила свет.

Это, был огромный паук, он умел летать. Чуть не потеряла рассудок, сгребла своего ребенка с кровати, быстро выскочила на улицу, побежала к индусам.

— Киран, Киран!

— Что случилось? — Киран еще не спала, сидела во дворе и ела орешки.

— Там! — я показывала пальцем на свою комнату и поняла, что от шока забыла, как говорится паук по-английски, махала рукой и кричала: — Биг, вери биг (большой очень большой).

Киран взяла веник, пошла в мой номер. Я осталась на улице, покорно ожидая, когда свершится правосудие. Из закрытой двери доносились странные звуки, возгласы и ругательства.

Со второго этажа показалась лысеющая голова Славы:

— Что-то случилось? Я слышал крик.

— Да, огромный летающий паук в моей комнате.

— Но пауки не летают.

— Мой летает и светится.

— Ты свой сон пересказываешь?

Дверь открылась, Киран выметала веником мертвого паука. Я забыла про существование Славы, расплылась в блаженной улыбке и радостно залепетала:

— Благодарю, Киран, ты нас спасла.

Индианка сделала поклон, погладила попку Сони и удалилась. Я вошла внутрь комнаты, озираясь по сторонам. Интересно, как подобное чудовище могло сюда попасть? Уложив дочку на кровать. Натянула себе капюшон по самые глаза, плотно завернула свое тело пледом, со стороны похожа на египетскую мумию, зато у насекомых нет шансов.

По привычке проснулась ранним утром, ребенок крепко спал. Я сладко потянулась, радовала мысль, что сегодня нет занятий, долгожданный выходной. Вышла из своего номера, поднялась на веранду — какая удивительная тишина в городе.

Ритм жизни в Индии не для спокойного ума. Бесконечный поток мотобайков и машин несется на полном ходу, подавая сигнал, чтобы люди расступились. Монахи в одинаковой одежде с котелками в руках, где хранят свой обед, передвигаются из ашрама в ашрам. На заборах караулят обезьяны, тщательно контролируя каждое твое движение. Как-то раз Софка почистила банан, не успела даже поднести ко рту, как видим, что на нас бежит огромная обезьяна. За доли секунды я выхватила банан из рук ребенка, бросила в сторону, окаменела, ожидая, что будет дальше. Обезьяна схватила лакомство и спокойно вернулась на забор, а мы продолжили свой путь. Важно смотреть себе под ноги — всюду коровьи какашки. На узких улочках тебя может настигнуть целое стадо коров, ты прижимаешься к фасаду здания, чтобы пропустить животных. Бык с огромными рогами останавливается рядом с тобой, обнюхивая твою сумку. Ты с замиранием сердца ждешь, когда это животное, так высокочтимое в этой стране, удовлетворит свой интерес и пойдет дальше. Тебе очень повезет, если корова в этот момент не начнет опорожняться, иначе брызги летят во все стороны, попадая на твое платье. Лужи текут вниз по дороге, впитываясь в землю. Когда солнце начинает светить, испарения поднимаются, смешиваясь с воздухом. Быть может, поэтому в Индии такой жуткий запах?

— Мама, мама!

— Это моя дочь! — я отошла от своих внутренних размышлений и побежала вниз.

— Ты что так рано проснулась?

— Ай поспаль. (Я поспала.)

— Ах ты, мой маленький англичанин, только мама понимает язык, на котором ты говоришь: «Ай поспаль».

Я закружила Соню, она громко засмеялась.

— Тихо, дорогая, давай не будем никого будить, все заслужили этот выходной, а мы пойдем гулять.

Надела хлопковые лосины, белое платье, оно прикрывало колени, на область декольте намотала разноцветный шарф. Хотелось уважать местную культуру и визуально соответствовать традициям.

Мы спустились до главной дороги. Город еще спит, такая непривычная тишина. Отшельники, завернувшись в грязный плед, спали на скамейках. Слышала, что в Индии у подобного отшельничества есть какое-то название и смысл, который оправдывает подобное существование. У нас в России этому тоже есть название — бомж, и оправдание — слабость и собственная никчемность.

На Ганге улица была более оживленная, люди толпились у моторных лодок, которые перевозили всех на другую сторону. Горная, изумрудного цвета река разделила город на две части. Наша сторона — ашрамы и различные учебные центры, на другом берегу работало все местное население. Однажды мне довелось там побывать, остались весьма неприятные впечатления.

Мое внимание привлекла женщина, возле которой выстроилась большая очередь. На столе лежала гора огромных, переспевших огурцов. Ее руки были грязные, под ногтями виднелись кусочки земли. Все утро она собирала урожай, а теперь готовит завтрак. Аккуратно снимает кожуру с огурцов, делит их на половинки, посыпает солью, после заворачивает в пакет из газеты.

Как это можно съесть? Я представила в своей голове, как мокрый огурец касается газеты, она сыреет, и буквы отпечатываются на огурце.

— Софа, пошли, мы не будем такое пробовать.

— Вай? (Почему?)

— Ты хочешь съесть огурец в газете?

— Нет!

— Тогда пошли найдем завтрак в другом месте.

Еду готовили в специально оборудованных телегах, это давало торговцам возможность постоянно менять локации. Четыре колеса, маленький столик, металлический чан и баллон с газом. Ни о каких санитарных нормах речи здесь не идет.

Толстенький индус жарил пышки в обильном количестве масла, кидал в чан маленькие кусочки теста, вздувались за считаные секунды.

В другой телеге мужчина жарил арахис в скорлупе — настоящее лакомство, взяли один килограмм.

Достала свою оранжевую кружку, заказала масала кофе. Одноразовой посуды в этом городе нет, поэтому торговцы использовали свои металлические стаканы, после клиентов промывали их в реке.

Рядом мужчина жарил картошку, разрезанную на четвертинки, обильно посыпая ее специями.

— Сонь, ты будешь картошку?

— Что?

— Картошку будешь?

— Что это?

— Потейто (картошка).

— Потейто ес! Айм хангри. (Да, я голодная.)

Софка начала тереть ручками свой животик.

Сделали заказ, попросив добавить нам только соль. Мой кофе был готов, индус махал мне рукой. Мы присели на ступенях у реки сразу за торговыми палатками, здесь можно спокойно позавтракать, не переживая за обезьян.

Запомню этот день. В суете индийской жизни мы нашли свой тихий уголок. Сидим на берегу Ганги, все мое тело ноет от боли — я постигаю азы йоги. Пью вкусный кофе, заедаю орехами, моя дочь с аппетитом лопает картошку. Я совершенно не знаю, что со мной будет дальше, но внутри чувствую спокойствие.

Целый день мы бродили по торговым палаткам, примеряя индийские сари и бижутерию. Увлекательный процесс. Белоснежный хлопок, мятый лен, плетеные сумки, натуральные камни, кожаные тапки, которые индус мастерил прямо в магазине.

До отеля мы добрались только вечером. Софи пила свою молочную смесь, я набрала полный таз воды, облила себя из банки. Когда я вышла из ванны, дочка, обняв любимую игрушку, сладко спала.

Держу в своих руках книгу — «Родная кровь». Мне подарила ее одна женщина, во время нашего путешествия с мужем. Найти в Таиланде русскую книгу — редкость. В холле гостиницы, где мы остановились, была организована небольшая библиотека. Хозяйка, чье сердце покорил мой маленький ребенок, разрешила взять мне одну книгу с собой. Долго стояла у полки, пытаясь сделать выбор из глубины своей души. Я закрыла глаза, водила ладонью вдоль книг, пытаясь почувствовать ту самую, что станет подсказкой моего будущего. Подобная традиция сложилась в далеком детстве: у меня было очень мало друзей, все ответы я всегда искала в произведениях, проводя свои вечера за чтением книг из городской библиотеки. Когда детский зал был полностью изучен, библиотекарь дал мне доступ к взрослой литературе. Я утопала в образах тургеневских барышень, воинственных кавалеров и бесконечной любви, которая там описывалась. Мечтала, что в моей жизни когда-нибудь случится подобная невероятная история.

Тогда в гостинице я почувствовала тепло в своей ладони от книги с изображением женщины и темного леса. Только спустя год я снова держу это произведение в своих руках, никогда не находила время, чтобы его прочесть. «Родная кровь» — красивое название.

По моим щекам катились слезы от понимания, что у меня осталось всего пять дней. Плакала, со всей силы прижимая книгу к себе. Мне только удалось прикоснуться к себе истинной, смогу ли я сохранить это состояние, когда вернусь домой? До этого момента я была соткана из ломаных стереотипов, придуманных в этом мире. Только сейчас поняла, из какого фильма ужасов я вырвалась, неужели у этого кино будет вторая часть? Страшно.

Укуталась с головой в одеяло, обещала ведь, что не вспомню о прошлом, пока я здесь. Книга снова осталась нетронутой, а я отдалась во власть внутренним терзаниям.

Утро следующего дня.

Динеш, как всегда, был беспощаден, я стала его любимицей, все его внимание было адресовано только мне. Он настолько выдрессировал меня за эти дни своими поправками, что мне хватало всего одного лишь взгляда, как мое тело автоматически принимало правильное положение. Мышечная память, она существует. В конце урока Динеш подошел ко мне, заглянув мне прямо в глаза:

— Ты научилась чувствовать.

— Да.

— Больше мне не надо.

А мне нужно больше. Не собираюсь останавливаться, то, что произошло здесь, было только началом чего-то великого в моей вселенной. Я научилась разговаривать сама с собой. Кто-то называет подобные диалоги безумием, но мне кажется, что это первый шаг к своему внутреннему миру.

Наша практика закончилась, мы спустились на завтрак, сегодня настоящий праздник — индийские лепешки с картошкой и чай масала. Если бы можно было съесть все, то я бы это сделала, а так всего три лепешки на одно лицо.

Олеся встала из-за стола и громко заговорила:

— Ребята, пока вы все не разошлись, хотела вам сказать! Я повесила на нашу доску объявление, там имена, кто с завтрашнего дня будет проводить собственный урок йоги, по длительности не больше тридцати минут. Все требования, которые необходимо соблюсти, тоже найдете в списке. Начинаем завтра, в день будет по три-четыре человека, тогда все успеют сдать экзамен.

Я стояла у доски. Четвертая. Успеваю. Четвертая? Я немного окаменела, а что я там буду преподавать? Да, я провела здесь почти месяц, но сложить все свои знания и провести настоящий урок совсем не готова.

Зашла к себе в комнату, открыла компьютер, ввела в поиске хатха-йога и начала быстро просматривать все возможные предложения.

Мое внимание остановилось на одной женщине. Красивый голос, спокойная подача, а главное — слова, они были подобраны очень верно, отзывались внутри меня. Достала из сумки свою кожаную тетрадь, ручку и начала записывать. Все, что я могу сейчас, — это жалкая копия. Мне не хватило времени, чтобы раскрыть свою индивидуальность и показать людям собственное творение.

Сделав необходимые записи, посмотрела на часы, быстро забросила тетради в сумку и побежала, с минуты на минуту должен был начаться урок философии.

По привычке надела наушники с классической музыкой и погрузилась в свои наработки. Нужно подкорректировать и немного перевести на свой лад. Минут через тридцать моей работы увидела, что все засуетились. Я выключила звук на телефоне, незаметно сняла наушники, завязала волосы в пучок. Кажется, сейчас моя репутация идеального слушателя лекций будет разоблачена.

Философ объявил, что мы будем сдавать тест на горловой замок.

Какой замок? В горле замок? Как? Может, сделать вид, что плохо себя чувствую? Я продумывала план спасения.

Первый человек начал свои движения, я внимательно всматривалась в него, чтобы потом повторить.

— Нет, — крикнул философ, — неправильно! Даша, теперь ты.

Дашка сделала вдох, затем наклон головы, но ей не дали доделать, и на весь зал прозвенело:

— Неправильно! Теперь Слава!

Он не мог подвести, я на него надеялась.

Слава сделал вдох, как-то странно потянул подбородок внутрь и замер, потом выпрямил шею.

— Нет, — снова вынес свой вердикт учитель. — А теперь четвертый. Таня, давай.

— Таня? Таня! Я? Я! — звучало внутри меня, пару секунд пыталась осмыслить услышанное.

Как всегда, по привычке, я широко улыбнулась нашему гуру. Делаю вдох и легким полукругом тяну подбородок как можно ближе к шее и замираю, считаю до четырех и таким же образом возвращаю голову в исходное положение.

— Вот! — восторженно воскликнул учитель. — Все видели? Надо делать именно так! Вот что значит внимательно слушать мои лекции! Берите пример с Тани.

Я беззвучно сидела на своем коврике, эмоции были смешаны. Не понимала, как я только что сдала этот тест, и было так смешно от реплики «Внимательно слушала мои лекции».

Философ снова объяснил технику выполнения горлового замка, а затем перешел тестировать остальных.

Я радовалась своей удаче, не стала больше надевать наушники, на кону был мой сертификат. После лекции вышла на веранду, нашла Олесю. Моя виза заканчивалась, а мне очень хотелось увидеть столицу Индии, для этого нужно получить разрешение уехать на пару дней раньше, чем все остальные.

Мою просьбу удовлетворили. Я начала активно готовиться к проведению открытого урока. Когда человек чем-то увлечен, то не замечает, как пролетает время. В его голове нет иных мыслей и желаний, кроме того, как привести в реальность продукт, созданный в его голове. Я бы назвала это время лучшим, в которое может впадать человек. Мысли прошлого полностью покинули меня. Я учила свой текст, пытаясь пропустить каждое слово через себя, чтобы почувствовать, что остается после услышанного.

Стою на коврике, вся группа смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох, закрываю свои глаза, давая себе команду «Начинай». Все прошло на одном дыхании, мне показалось, что я так и провела всю тренировку с закрытыми глазами и только сейчас впервые вижу их лица. Мне аплодируют, поверить не могу.

— Таня, какой у тебя голос! Он завораживает! — ко мне подошел Слава, пожал руку.

— Мне тоже очень понравилось, — проговорила кареглазая Наталья. Она так и не сбросила пять килограмм, привезенные с собой из далекого севера. — Где ты взяла такие странные упражнения на баланс? Покажешь потом еще раз?

— Да, конечно, покажу, — не стала рассекречивать, что просмотрела много видеоуроков по йоге, насобирала с каждого по чуть-чуть. Так сказать, слепила сегодняшнюю практику из всего, что было в моей голове и пространстве интернета.

Внизу меня встретила Олеся.

— Таня, сегодня после обеда никуда не уходи. Я дам тебе экзаменационные тесты.

— Хорошо, а скажи, сложно?

— Ты можешь воспользоваться своими лекциями, там есть все ответы. Таким образом ты освежишь полученные знания.

— Отлично, — я мысленно сокрушалась, были бы у меня эти лекции, в голове только бабочки и классическая музыка.

После обеда получила обещанные тесты. Устроилась в маленьком крытом холле. В моих руках шесть страниц, и практически в каждом вопросе моя любимая философия. Открыла свой телефон, нашла все необходимые ответы. Правду сказала Олеся, что мы закрепим полученные результаты благодаря этому тесту. Всего за пару часов я познакомилась со всеми тонкостями философии йоги.

Стало грустно от понимания, каким образом прошел мой экзамен для получения сертификата мирового уровня. Скорее всего, что эти листы даже просматривать никто не станет. Здесь двадцать человек, некоторых из них я даже не запомнила. Все это время они проскальзывали словно тени. Кто эти люди? Силиконовая грудь, наращенные ресницы, татуировки, любовницы, алкоголички, многодетные женщины, им не свойственно понятие ценности семьи, все их дети от разных мужчин. Я в этой компании растоптанная собственным мужем, не имеющая личностных границ. Мы теперь станем духовными наставниками. Будем вести людей к просветлению. Главное, наши имена будут внесены в мировой реестр учителей йоги, и мы можем делать это по всему миру.

Я отдала свой тест Олесе.

— Ты так быстро?

— Там все легко.

— Жаль, что ты не будешь на общей церемонии. Это очень красиво, мы запускаем пуджу, поем мантры, разводим костер.

— Да, жаль, но мне очень хочется увидеть Дели. Путешествия — это моя маленькая страсть, и я собираю магнитики с каждого города, в котором была.

— Много у тебя их?

— Около пятидесяти.

— Серьезная коллекция.

— Все главное впереди.

— Тогда желаю успехов.

Сразу после теста началась практика йоги. Сегодня Динеш не пришел, иногда он заменял себя другими наставниками. Поняла, что упражнения одни и те же, но последовательность у каждого учителя своя. Мое тело осознало, что такое сорок минут. Именно после этого временного рубежа ты достаточно разогрелся, мышцы получили необходимую нагрузку. После этого важно основательно протянуться, тогда все проходит безболезненно и с удовольствием. В этом случае эффект от проделанной работы наступает гораздо быстрее. Во время растяжки тело полностью восстанавливается, и ты готов попробовать что-то новое из упражнений. Снова можешь себя нагрузить, внутри достаточно сил.

Знаю, что чувство правильного распределения нагрузки рождено не в каждом тренере. Рада, что во мне открылось это понимание, обязательно им воспользуюсь, когда буду составлять свои личные программы.

Сейчас уже не могу представить, как люди живут без спорта. Человеческому телу обязательно нужна физическая нагрузка, в первую очередь для выхода негативных энергий. Иначе внутри все окисляется и начинает бродить, совокупляясь вместе с мыслями. Человек становится, словно бутылка лимонада: встряхнул, и крыша улетела.

Мы стояли на берегу Ганги, сегодня мой прощальный вечер с Ришикешем, мировой столицей йоги.

Динеш привел нас в новое место. Нашу компанию впервые за весь период обучения поддержал философ. Мы присели на ступенях вдоль реки. Наш гуру начал петь мантры, все подключились. Я не знала слов, закрыла глаза, слушала ребят, мой ребенок затих у меня на руках, рассматривая звездное небо.

Олеся открыла пакет и достала оттуда Пуджу:

— Ну что, будем запускать?

Мысленно готовилась к проведению ритуала, наблюдая за пламенем свечи. Сейчас можно попросить что-то самое важное. Подошла к самому краю берега и прошептала:

— Ганга или Высшие силы, или тот, кто слышит меня сейчас, пожалуйста, помогите мне больше не потерять себя.

Всех отпустили домой, остался Динеш, философ, Олеся и моя дочь. Мы пошли в студию йоги, мне должны были вручить сертификат.

Олеся взяла мою дочку на руки и обратилась ко мне:

— Ты поняла хоть, что сейчас произошло?

— Мы пели мантры и совершили обряд.

— Это был ритуал посвящения новых учителей, Динеш обычно его проводит, когда собирается выдать всем сертификаты, а сегодня он всех собрал для тебя одной.

— Серьезно? Но я даже не подумала об этом.

— Ты, видимо, сильно его впечатлила, он тебя выделил.

В просторном холле студии, все встали возле алтаря, там были статуэтки с изображением их богов. Динеш повесил мне на шею четки для медитации. Я запомнила сто восемь повторений, а на сто девятой, более крупной бусине, нужно остановиться.

Мне вручили мой сертификат, философ пожал мою руку, а Динеш подошел и крепко обнял.

Слезы потекли по моим щекам, это были слезы счастья и благодарности за то, что они сейчас здесь со мной в этот момент.

Мы улыбались.