Дыши со мной. В плену у зверя

Кира РАЙТ, 2022

Я нашёл её в клетках для подопытных лаборатории своего отца. И это изменило всю мою жизнь. Потеряв надежду построить нормальную семью и получить наследников, я обрёл новый смысл – стереть с лица земли каждого, кто приложил руку к тому, чтобы сломать её. Мою маленькую пару… Хотя в этом была и моя вина тоже. Герои на момент данных событий являются совершеннолетними. Книга содержит описание сцен жестокости, но ХЭ обязателен. Третья книга серии "В плену у зверя". Главные герои предыдущих двух книг встречаются здесь как второстепенные, но историю можно читать отдельно. Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Только вот когда встала, как-то странно вздрогнула и застыла на месте.

— Что-то не так? Тебе плохо?

Элисса молча оглядела палату, словно искала что-то. А потом её взгляд остановился на биотуалете, стоящем в углу, и лицо приобрело совсем беспомощное выражение. Я понял, что ей сложно меня попросить выйти.

— Подожду тебя за дверью, сюда никто не войдёт. Как будешь готова, выходи сама, хорошо? Там буду я. И никто тебя не тронет. Тебе нечего бояться.

Она молча кивнула. Хотя видел её растерянность, недоверие и массу вопросов, которые так и застыли в глазах. Мы обязательно поговорим. Но не здесь и не сейчас. Пока мне нужно забрать её, убедиться, что она в безопасности и что ей ничего не угрожает.

Поэтому поспешил удалиться, наткнувшись в коридоре на волчонка. Остальные разошлись, а он, по-видимому, остался нас проводить.

— Сильно тебе досталось? — кивнул на его подбитый глаз.

— Нормально, — пожал он плечами.

— Почему сразу не сказал, что она…

— Понял, что ты не знаешь и как-то… Странно, что ты не почуял.

— Я вообще кроме вони лекарств там ничего не чуял. И старался не подходить к ней очень близко. А в голове шумело… Хотя хрен знает, почему так.

— Помимо неё мы забрали ещё двоих девушек, но как я понял, с ними обращались бережнее, чтобы смогли выносить, а её…

Я зарычал против воли, но парень продолжил.

— Её побили, но так, чтобы не спровоцировать выкидыш. Больше ей ничего не сделали. Во всяком случае, в этот раз.

Я просканировал его взглядом и с облегчением понял, что не врёт. Это мой отец солгал, чтобы взбесить, позлить меня, унизить, причинить боль. То, что он сказал мне про насилие было неправдой. В этот раз. Как-то же она…

Ударил в стену кулаком.

— Мы заберем ребенка, когда он родится.

— Думай, что несёшь!

— А что ты собираешься делать? Оставишь волчонка в своём прайде?

— Если она захочет, то оставлю!

Как бы мне не было хреново, но я готов принять её дитя как своё. Любая часть её мне дорога по умолчанию. К тому же со мной у неё вряд ли что-то выйдет в этом плане…

— Прости, Эрнард, но она вообще вряд ли хочет его.

— Что?

— Она… просила меня не спасать, когда я забирал её, до того, как потеряла сознание. Умоляла дать ей умереть.

Меня скрутило от это картины.

— Это моя вина.

— Это не так.

— Именно так, Эмин! Я виноват, что так долго бездействовал. Что позволил мучить её. Я должен был вызвать его на бой и…

— Ты бы не победил.

— Разве оправдывает меня то, что не победил бы в честном бою?

— А разве было бы легче, если бы он убил и тебя, как твоего брата? Пойми, что ты просто погиб бы, но не мог тогда ничего изменить.

— Лучше бы я подох, чем узнал, что она пережила тут.

— Но если бы ты подох, то она до сих пор была бы там, — я заревел, желая заткнуть его рот, который мог хотя бы произносить подобное. Но мальчишка не пошевелился даже и глазом не моргнул, будто вообще не рассматривал всерьёз варианта, что я могу на него наброситься. — Иногда стоит выждать удобный момент и помочь хотя бы тем, кому можно, а не бросаться грудью на амбразуру, жертвуя собой ради идеи, которая не спасёт ни единую жизнь. Выскажи ты, что против радикально, что не готов мириться, глава уничтожил бы тебя и мы не смогли бы спасти тех, кого спасли. Прекрати корить себя.

— Я должен был забрать её сразу, должен был! И не забрал.

— Разве бы он отдал её тебе, зная, что с парой ты станешь сильнее? Вас обоих бы пристрелили. Ты спас ей жизнь.

— Нужна ли ей теперь эта жизнь?

— Это зависит от тебя.

Чёртов философ.

— Её боль — мой личный позор, который всю свою жизнь я буду нести. Я не уберёг свою пару. В ином ты можешь меня не убеждать.

Эмин вздохнул.

— Отец хочет, чтобы я выставил тебе жесткие условия, чтобы перед родами ты отдал её нам и… — заметив мой налившийся кровью взгляд, он сразу перешёл к следующей части. — Но я знаю, что ты не согласишься. Я бы тоже не согласился. И ещё… Прежде, чем принимать решения и строить планы… В общем, поговори с ней.

— Ты снова знаешь что-то, что не хочешь мне говорить?

— Я могу предполагать.

— Не поделишься догадками?

Тут на пороге палаты показалась моя девочка, со страхом оглядывая пустой коридор. Но кажется мы с волчонком пугали её чуть меньше остальных.

— Идём? — кивнул я в сторону выхода, не решаясь больше протягивать руку.

Эмин улыбнулся ей, и мне показалось, что она немного расслабилась. Может в этом и есть секрет? Несмотря на всё, что она пережила, он продолжает вести себя с ней так, будто не произошло ничего ужасного. А я хожу с выражением лица, словно собираюсь покрошить на кусочки всех и каждого, рычу, злюсь… Она же не слепая. Откуда ей знать, что как бы я не был зол, никогда не причиню ей вред?

Во всяком случае, мне хотелось бы верить, что никогда.

Втроем мы дошли до моей машины, и я предложил ей самой сесть там, где будет удобно. Она забралась на заднее сиденье с ногами и забилась там в угол. Её босые ступни были пыльными и тоже в порезах, но ведь она не позволила бы мне нести себя на руках. И видеть её такой было больно. Очень.

Я пожал Эмину руку.

— Никогда не забуду, что ты для меня сделал. И всегда отвечу взаимностью. Если будет нужна помощь, то знай, что за мной долг.

Он ответил на рукопожатие.

— Знаешь, я везучий, иногда мне кажется, что со мной вообще ничего не может случиться. Как заговорённый, правда.

— Мне бы немного твоего везения, — вздохнул я, оглядываясь на машину, в которой сидела моя пара.

— Верю, что у тебя получится справиться с этим. Только не тяните с обследованием, мы не успели провести полное и до сих пор так и не поняли, что именно им вводили. У всех разные препараты. А вот для чего… Поищи в лаборатории, может там есть какие-то записи. Без них не разберемся.

Я кивнул и сел за руль, глядя на свою девочку в зеркало заднего вида. И она почувствовала мой взгляд, поёжилась, хоть не подняла на меня глаза. Тогда я не придумал, что можно сказать ей, чтобы успокоить. Казалось, что твержу одно и то же раз за разом.

И это не работает.

Может нужно найти ей психолога? Не знаю. Я вообще не представлял, как приведу её в свою холостяцкую берлогу. Не знал, как правильно обращаться с девушками вроде неё. Не знал, как могу успокоить, помочь.

У меня был большой опыт общения другого характера с дамами. А вот… разговоры по душам, честность, верность, всё такое — для меня были долгое время под запретом. Я ни к кому не чувствовал ничего подробного. Желание укрыть от всего мира, защитить, сделать счастливой, что казалось невозможным. Сейчас знал только, что без метки я почти не чувствую её, не могу как-то контролировать. Но чтобы поставить метку…

В общем хрен я ей её поставлю. Можно и не мечтать, а учиться понимать её без этих наших штучек.