Нищий миллионер

Кира Осева, 2023

Вокруг меня ровными рядами лежали пятитысячные купюры. Я сидел в центре комнаты и думал. О чём? Жизнь несправедлива. Когда мне хватило бы шести миллионов для спасения мамы, я не мог их никак собрать. А теперь передо мной лежат МОИ десять миллионов, и я не знаю, что с ними делать: вернуть и дальше спать спокойно в привычной нищете, или инвестировать и скрываться несколько месяцев, подставив любимую женщину и её больную дочку?

Глава 5. Миша.

В клубе было жарко и душно. Народа тут было так много, что приходилось просачиваться между потных нетрезвых посетителей, чтобы добраться до наших столиков. Одногруппники встретили нас громкими приветственными возгласами.

Давно всех не видел, поэтому поздоровался со всеми от души. Славку обнял и вручил наши подарки. Друзья одобрительно загудели.

Мне сразу налили, потом ещё и ещё. Штрафные. Я уже сидел расслабленный и довольный, как кот на Масленице. Юрик что-то обсуждал со Славкой, показывая фотографии на телефоне.

Ко мне подсел Артём. Он умудрился выучиться параллельно в двух университетах на разные специальности: вместе с нами на менеджера, и на заочке — на юриста. Его содержал отец все эти годы, но и сам Тёма был не промах: участвовал в различных проектах, заводил связи и полезные знакомства. В общем, даже накопил приличную сумму и купил себе новенький внедорожник по окончании университета. Об этом он мне сейчас и рассказывал, гордо показывая фотографии в телефоне. Вот он на отдыхе в Греции, вот — в Турции, вот — по Парижу гуляет. И каждый раз с разными девушками.

— С собой привозил? — подколол я его.

— Кого? А, эти! Сами находились. Знаешь как удобно: погулял и домой. Никто мозг не выносит, сообщений не пишет, с родителями знакомится не зовёт.

— Везунчик, — честно сказал я.

— А ты как? — наконец и до моей персоны дошла очередь.

— Из вежливости спрашиваешь или правда интересно? — да, алкоголь мне явно мешал завязать дружескую беседу.

— Правда интересно, — даже обиделся Артем, который успел натанцеваться и растрясти хмельную дымку из сознания.

— Маму вот в этом году похоронил. От рака умерла.

— Так ты из-за этого учебу бросил?

— Да. Надо было за ней ухаживать, на еду и лекарства зарабатывать.

— А отец?

— Отец ушел, когда я в последнем классе учился. Он пить начал, драться. По дому топоры летали. А в открытой входной двери легко можно было обнаружить его спящее тело.

— С ума сойти можно! И что? Сам ушел?

— Я плохо помню. Наверное, был тогда в состоянии аффекта. Мама рассказывала, что я пришел из школы, а отец маму бьёт каким-то шнуром. Я так испугался за маму, что набросился на отца и повалил его. Уселся сверху и начал душить. Мама говорит, что я так страшно кричал на него. Но я не помню этого. Она еле оттащила меня от хрипящего отца. Гладила меня по голове и просила успокоиться, потому что ведь посадят за него. Отец уснул прям там — опять же пьяный был. А проснулся, мама его вещи в коридор вынесла и велела больше не возвращаться. Боялась, что я его убью.

— А потом?

— А потом мама заболела. Сначала сносное состояние было, обследования проходила, на учёт поставили, даже в больнице лежала. Только дальше всё хуже и хуже становилось. Бегал по врачам, выбивал рецепты, но лекарства помогали слабо. Знакомые сказали, что можно в другую страну поехать и там вылечат, только стоит дорого. Нашли информацию, связались с врачами. Нам озвучили почти восемь миллионов. Продали квартиру, переехали на съёмную. Подали документы в благотворительную организацию, но нас там сразу предупредили, что даже на малышей собирают долго, а уж взрослые могут и вообще не дожить до нужной суммы. Только у нас вариантов других не было.

— А как же наши врачи?

— А наши только руками разводили, да назначали очередные таблетки, которые ей не помогали.

— И как? Собрали на заграничную операцию?

— Нет. Да и то, что было, спустили на лечение здесь, в России.

— Соболезную, — похлопал меня по плечу Артем.

— Спасибо, я уже смирился. Хотя меня до сих пор не покидает чувство, что можно было сделать иначе, и она была бы ещё жива.

Мы выпили, не чокаясь. Наше неловкое молчание разорвал Славик:

— Чё вы какие кислые? Пошли танцевать.

— Уже идём, — откликнулись мы.

Дискотека набрала обороты, весь танцпол был уже занят, а посетители всё прибывали и прибывали. У меня уже болели ноги после корпоратива, поэтому я быстро вернулся на диванчик к нашему столу. Рядом упал Юрка, а потом к нам присоединился и Артем. Славик остался на танцполе, с наслаждением прикладываясь к округлостям незнакомой нам девчонки. Та вытанцовывала рядом со Славиком, явно намереваясь этот вечер провести в его объятиях."Хорошенькая такая, везёт Славке. Ну, да ему недолго осталось гулять на всю катушку. Уже завтра свадьба. Придумали же в Новый год жениться", — думал я, глядя на них.

Принесли очередной коктейль. Я взял один бокал и начал цедить его, прокручивая сообщения в телефоне. Неожиданно я наткнулся на ТАКОЕ, что коктейль прыснул изо рта, забрызгав диван. Хорошо, что тот был кожаный — протереть можно.

Артем и Юрик удивлённо уставились на меня.

— Десять миллионов! — всё ещё не веря своим глазам, сообщил я друзьям.

— Что десять миллионов? Твой долг из-за мамы? — забеспокоился Артем.

— Нет! Мне на карту пришел аванс: десять миллионов!

Я повернул экран телефона, чтобы они подтвердили, что я не сошел с ума.

— Ого! — присвистнул Юрка и достал свой телефон, — может, и мне так расщедрились?

— Ага, держи карман шире! — подначивал его Тёмыч.

Юрик пролистал сообщения и нашел своё смс о поступлении денег. Взял стопку и обиженно опрокинул её в рот, занюхав рукавом. Выглядел он явно расстроенным.

— Я тоже хочу десять миллионов! А мне обычный аванс и комиссию перевели.

— Что ты завидуешь? — огрызнулся я, — мне теперь их возвращать как-то надо.

— Зачем? — вклинился Артем, — подожди месяц, сам не сознавайся. Если вскроется, то вернёшь. А не заметят, то и возвращать не надо. Уволиться через месяц и всё — деньги твои.

— Но как же так? Меня будут искать, в суд подадут, следующему работодателю обязательно обо мне что-нибудь наговорят…

— А зачем тебе следующий работодатель? — Артем искренне не понимал моего вопроса, — с такими деньжищами можно вообще не работать. Вложи правильно и живи на проценты.

— Суд меня не обяжет их возвращать, да ещё и с процентами? — усомнился я.

— Не обяжет. Это косяк работодателя, ты тут ни в чем не виноват. Ты же не сам себе эту зарплату подготовил и перевел, верно?

— Да, это не я.

— И ещё важно, чтобы вас вместе никто не видел с тем человеком, который начислил тебе такую зарплату. Иначе припаяют мошенничество в крупных размерах, да ещё и совершенное организованной группой.

— О! Мишаня, я ж тебе говорил, что зря ты Черную вдову пригласил на танец! Весь коллектив за вами наблюдал! — добил меня Юрка.

— Ну, мы же были не знакомы! — я попытался оправляться, пропустив колкое прозвище мимо ушей.

— Вот именно, но никто этого не знает.

— Да, ладно, Миха, не дрейфь! Она скажет, что тоже тебя не знает. Ты же только по имени представился! Она понятия не имеет, что именно тебе такое сказочное счастье привалило.

— Но ведь это просто её ошибка.

— Вот два плюс два равно пять — это ошибка, — со знанием дела выдал Артем, — А указать не те коэффициенты или приписать лишние нули — это не ошибка. Суд им уже не поможет. Главное, месяц продержаться.

— А чего там держаться? — пробубнил Юрка, — начальство укатило на корпоративный дайвинг почти до конца января. Без них никто ничего проверять не будет.

— Но ведь вскроется все равно, — настаивал я.

— Конечно, вскроется. В конце первого квартала, как всегда, приедет аудитор и найдет ошибку, — подсказал Юрик.

— И что тогда? — растерянно уточнил я.

— А ничего, — снова вмешался Артем, — тех, кто начислил и подписал к выплате, лишат премии. Хотя, может и уволят. Но ты уже не будешь там работать. Придумай причину и уволься. Только про зарплату не говори, чтобы ненароком не выдать свой секрет. Поверь мне: если компания лёгким движением руки переводит десять миллионов и даже этого не замечает целый квартал, то у них точно есть деньги, чтобы не рвать на себе волосы и не искать тебя с собаками.

Я сидел ошарашенный этими новостями. Из всего этого я сделал несколько выводов. Первое: это подарок. Неожиданный и очень большой. Второе: Настю из-за меня точно накажут. Третье: Надо молчать, а потом уволиться. Четвертое: вложить деньги, чтобы выбраться, наконец, из этой нищеты. Будет, как в мультике Простоквашино: «Корова колхозная, а молоко и теленок — наши».

Настроение резко пошло в гору.