Акварель грусти

Кира Мартин

Сборник рассказов, новелл и повесть поведают о жизненных ситуациях или впечатлениях от пережитых событий, которыми автор желает поделиться с дорогими Читателями.В данный сборник наряду с новыми произведениями, включены некоторые произведения, встречающиеся в ранее опубликованных книгах «Бриллиантах слёз», «Одна такая», «О любви лёгким взмахом пера», и повесть «Судьбой повенчаны», изданная автономно.Приятного прочтения избирательно, по настроению и согласно личному вкусу, дорогие читатели!

Значит, мне повезло…

Таким маршрутом в Крым добиралась впервые. Вагон раскачивало во все стороны, как — будто в шторм суденышко. Такая встряска вымотала, как никогда. Поезд прополз мимо вокзала Краматорска и, показалось, что попали в «газовую камеру».

Осадок от, увиденных в клубах дыма труб, остался неприятно — устрашающим, даже после города ее студенчества. Не знала тогда, что вскоре такой ландшафт и аромат станут надолго до безысходности родными!

На привокзальной площади Симферополя поняла, что сегодня нет возможности уехать в Старый — Крым: последний рейс она уже пропустила. Остановиться в те времена было не у кого, а в гостинице дорого для неё, да и к своим хотелось, попасть быстрее.

Неподалеку суетились в поисках транспорта три подруги — студентки, видимо приехавшие, отдыхать, и тоже оказались в таком положении, как и она. Услышала, что разговаривая с водителем красного «Жигули», назвали — Коктебель. Значит нам по пути! Подошла, чтобы узнать подробнее, за сколько сговариваются совершить «путешествие».

Пожилой солидный дядечка, решил подкалымить «на сон, грядущий» и согласился «подбросить» и её…. за 20 рублей. Все равно ведь, мимо проезжать: трасса одна.

Одна девушка села рядом с шофёром, а Таня с двумя другими — на заднее сидение. День был пасмурный, приближение вечера заметнее. На улицах города, невзирая на летний сезон, не слишком многолюдно. Проехав через весь центр, вскоре, за окружным кольцом, вырвались на простор трассы.

Водитель прибавил газу. Ветерок врывался через приоткрытое стекло на дверце авто. Казалось бы, можно расслабиться и наслаждаться поездкой, всматриваясь в знакомые любимые пейзажи, проплывающие мимо.

Дядечка оказался не в меру общителен. Видимо, присутствие молоденьких девушек подзадоривало, и он то и дело оборачивался назад, распространяясь прибаутками.

Начал моросить дождь. Асфальт потемнел и вскоре заблестел, достаточно промокая. Таню почему — то напрягала его болтовня. Появилось неприятное тревожное чувство, как бывает, когда ждешь неприятностей.

После развилки перед Белогорском трасса пролегла в объезд города по-новому. Дождик не прекращался.

Обогнал МАЗ, тащивший «на прицепе» второй, видимо заглохший из-за поломки.

Слева показалась белокаменная остановка «Курское», и дорога начала взбираться в гору. Грузовик привлек Танино внимание. Находясь впереди на значительном расстоянии, уже почти достигнув середины подъема, он вдруг резко накренился и завалился набок. Трос натянулся, как струна, и, забросив на противоположную обочину, словно игрушечную, вторую машину, перекрыл дорогу. Все произошло в одно мгновение.

Водитель мчался, не сбавляя скорости, оглядываясь назад, весело переговаривался с девчатами. Таня замерла, не отрывая глаз от приближающего троса. Времени на предупреждение уже не было. Снова все происходящее стало похоже на мираж, который плыл, как кадры «допотопной» киноленты.

Вся её жизнь в одно мгновение успела промчаться перед глазами «картинками». Такое же с ней уже происходило и тогда, когда тонула в Днепре, на глазах у всех, сидевших на берегу, уносимая подводным потоком, после открытия шлюза на ГЭС в воронку от взрыва авиабомбы и была чудом спасенная, подругой.

Грузовик неумолимо грязным брюхом сползал навстречу. Удар…. Полная темнота и… «мёртвая» тишина….

«Вот и всё!» — Подумалось. Шевелиться и открывать глаза, было жутко. «Значит, жива, если могу мыслить».

Сильная боль в ноге, что-то теплое текло по лицу. Надо выбираться прочь, скорее!… Судорожно нашла ручку, с трудом, на все — таки открыла дверь и бросилась через дорогу к людям.

На остановке стояли трое, видимо семья: пожилая женщина, девушка с ребенком, которого держала за руку. Они в оцепенении смотрели на Таню, не ожидая, её появления.

Женщина бросилась к ней навстречу, помогла дойти до скамьи и лечь.

— Лежи, милая! Слава Богу, жива ведь…. Все будет хорошо, потерпи, — приговаривала, вытирая кровь с Таниного лица.

— Что там?… Они живы?… Посмотрите,… я не смогла, страшно было, вдруг нет, — как в бреду, просила, ловила добрую руку, склонившейся женщины.

— Не знаем!… Никто не выходит.

Мимо, притормозив, медленно проехал автобус дальнего следования. Таня видела лица пассажиров, прильнувших к окнам. Ей было все равно!

— Ой, смотрите! Выходят, — вдруг закричала девушка, указывая на останки «Жигули».

Таня села, наблюдая, как к ним медленно бредут водитель и две девушки. Третья осталась в автомобиле.

Неожиданно быстро примчалась машина ГАИ и «Скорая помощь», с включенными сиреной и мигалками, отчего, наконец, осозналось, что произошла авария, и свершилось чудо — все пока живы, несмотря на травмы.

От медицинской помощи и госпитализации Таня отказалась. В автобусе, в котором возвращалась рабочая смена, она написала показания для гаишников и уехала домой, в Старый — Крым.

Кстати, водитель, подошел к ней, когда писала, и попросил, не указывать, что вез их за деньги…. Написала все, как было до мелочей: нельзя играть жизнями людей, если своя недорога!

Совсем стемнело. Улица спускалась вниз к центру, освещенная редкими фонарями, через просветы в густой листве крон деревьев, растущих вдоль тротуара. Шла медленно, сильно прихрамывая: боль в ноге усиливалась. Таня, видимо, начала отходить от шока, и теперь наступало осознание произошедшего с ней.

Приближаясь к дому, в котором жила семья дяди, к своей радости увидела, что со двора вышли тетушка с дочерью. Позвала их, но не услышала себя: голос так ослаб от стресса. Прибавила шаг и снова позвала, но обернувшись на зов, родственницы пошли быстрее и вскоре скрылись за углом.

«Скорее бы домой… больно…, — ничего не понимая, думала только об одном.

Калитку на замок закрыть еще не успели, как обычно на ночь, и потому вскоре вошла в летнюю кухню, застав там свою маму и сына. Свет лампочки был тусклым, рассмотреть ее сразу не получилось.

— Откуда ты свалилась? — Удивленно спросила мама, неожиданную гостью.

Таня была не в силах больше сдерживать слезы, прижала к себе теплое тельце своего дорогого мальчика, понимая особо остро в этот момент, что могла бы никогда не увидеть его. Не ответила сразу, мешали спазмы не разразившихся рыданий.

— Что это у тебя с лицом? — Присмотревшись внимательнее, мама заподозрила неладное.

— Я попала в аварию, — тихо сказала в ответ, понимая, что ей уже не верят.

Вошла бабушка и, окинув Таню взглядом, тоже многозначительно хмыкнула.

— Наверно муженек побил, вот и примчалась!

Опровергать не было сил. Боль усилилась от того, что дорогие люди, не разобравшись в чем дело, так не по — доброму встретили её, считают обманщицей.

Коричневое трикотиновое платье с красными цветами скрыло следы крови на груди, которая текла в первые минуты после удара головой о спинку кресла водителя. Рана на ноге была глубокой, кровь запеклась. Вмятина в этом месте так и осталась на всю жизнь, и ее можно ощутить пальцами даже сейчас.

Время было уже позднее, ухудшение самочувствия стало очевидным.

— Что-то с ней не так! — Сказала мама бабушке, с чем та согласилась.

— Давай, ложись. Я постелю.… Завтра поговорим, — позвала Таню в комнату.

Русик чувствовал, что в доме неприятность, встреча его тоже взбудоражила, и, когда настало время спать, ребенок стал капризничать.

Было решено ложиться и взрослым. Папы Кости не было, он в это время работал в Кривом роге, и мама собиралась ехать днями к нему с внуком.

Вскоре в доме воцарилась тишина.

Утро следующего дня не принесло облегчения. Всё тело ныло, как будто не было ночного отдыха. Увидев себя в зеркале, ужаснулась. Лицо распухло, глаза — щелочки, вокруг глаз красно — синий ореол. Нога не в лучшем состоянии: стала похожа на деревяшку, так отекла; потемнела, как один сплошной синяк.

Домочадцы за завтраком не расспрашивали. Поутру в своем доме забот достаточно, к тому же ребенок маленький, еще двух лет нет.

Ближе к обеду у ворот остановилась машина, хлопнули дверцы, и вскоре увидела, идущих по дорожке сада от калитки троих мужчин. Таня в этот момент стояла, наблюдая, как играется под вишней Русик.

Мама и бабушка вышли из летней кухни им навстречу.

— Счастливая ты, Татьяна! — громко сказал дядюшка, проходя мимо.

— Представляете, машина всмятку, ремонту не подлежит, а они живы. Чудо!!! — Рассказывал, подходя ближе к стоящим на садовой дорожке, один из приехавших..

Оказалось, что перевернувшийся МАЗ, принадлежал Старо — крымской автоколонне, где дядя Тани был начальником.

— Что с остальными, Вы знаете? — С тревогой задала вопрос, неизвестно ведь, каким будет ответ.

Водитель пострадал, конечно, сильно. Травма грудной клетки при ударе.

«Точно, ведь непрерывный сигнал клаксона был, а мне показалось, что тишина — мёртвая» — вспомнила Таня.

Прав водительских он лишился надолго за «превышение скорости и не соблюдение дистанции при движении». Да они ему и ни к чему, авто нет.

— А, девушки? Они в порядке? — с тревогой в голосе спросила Таня.

— Да. Травма у той, что сзади с тобой сидела. Вот её и увезли в больницу. Остальные отделались ушибами и испугом.

— Так что радуйся, малыш, что мама твоя жива, — присел на корточки перед Таниным сыном Русиком, один из пришедших.

После известия о подробностях аварии, с Тани обвинение в обмане было предполагаемо снято. Извинений или чего-то еще в этом роде не последовало, но ей все равно стало легче на душе.

Август на исходе…. Месяц «пролетел», как один день