Стриптизёрша под прикрытием

Кира Лафф

Что делать, если нахальный красавчик, которого ты только что жёстко отшила, оказался твоим новым боссом? Всё что угодно, лишь бы не уволил! Иначе журналистское расследование будет под угрозой срыва! Он думал, я стриптизёрша. Я была уверена, что он просто наглый мажор. Мы оба ошибались, но с этого все и началось.

Глава 6. Блейк

Шесть часов назад

Грёбанный денёк. Мало того, что отец пригласил меня к себе «пообщаться», так ещё и в «Фениксе» творится какой-то дичайший бардак. С тех пор как пару недель назад в переулке возле клуба нашли мёртвой какую-то потасканную наркоманку, все мои дела идут из рук вон плохо. Кучу бабла пришлось отвалить, чтобы замять это дельце. Наверное, любой нормальный человек должен был бы чувствовать вину за это… Но, честно, какое мне дело до долбанных наркоманов? Они и так мрут как мухи, я же в этом не виноват, правда? Просто в этот раз какой-то бабёшке приспичило передознуться и сдохнуть около самого крутого клуба Манхэттена, и это могло бы бросить тень на моё детище. Пришлось замять историю.

Если бы моя семейка прознала о том, что дела в клубе «Феникс» идут как-то не так, то мне, наверное, пришлось бы распрощаться с ним навсегда. Ведь, не дай Бог, хоть намёк на что-то неподобающее коснётся Бертрана Уильямса… тогда всем не поздоровится!

Бертран Уильямс, больше известный, как сенатор Уильямс от республиканской партии в конгрессе, по совместительству мой долбанный папаша. Конечно, роль отца заботит его куда меньше, чем драгоценная строительная бизнес-империя, и уж точно гораздо меньше его увлечения последних лет — политики. Это «маленькое» хобби просто высасывает из нашей, и без того убогой семьи, последние соки.

Я сижу в мраморной приёмной своего отца. Он любит заставлять людей ждать. Нервничать. Особенно перед «серьёзными разговорами». И чем дольше ты ждёшь, тем «серьёзнее» обычно предстоит разговор. Так отец демонстрирует власть на простыми смертными. Я жду уже минут двадцать. Да, общение наше будет не из лёгких.

Помню, как когда-то в детстве, мне было лет пять, или шесть, я пришёл к отцу на работу вместе с мамой. Пока они ссорились в кабинете, я играл возле его стола и столкнул на мраморный пол какую-то жутко ценную статуэтку. Тогда отец молча взял меня за шкирку и выкинул в коридор.

— Жди тут пока я освобожусь. — сказал он своим фирменным зловещим шёпотом. Удивительно, но он почти никогда не повышал голос. Чем сильнее он злился, тем тише говорил. Когда я плакал, будучи ребёнком, он всегда внушал мне: «ты — Уильямс. Мы не плачем». Тогда я ненавидел быть Уильямсом. В общем, с тех пор ничего особенно не поменялось.

Тот раз в детстве я ждал его минут десять, и они показались мне вечностью. Однако, я давно не ребёнок и его приёмы устрашения на меня уже не действуют. Сукин сын всё пытается доказать мне, что он тут главный. Если ему это так важно, мне похер. Подыграю, как всегда. Лишь бы не мешал мне заниматься моими делами.

Сижу, развалившись в кресле и мысленно прикидываю, через сколько отец, наконец, соизволит позвать меня. Быть может, я успею уломать на секс эту новенькую секретаршу, что подобно Церберу охраняет вход в папашин кабинет. Она выглядит недотрогой и даже не смотрит на меня. Интересно, отец уже успел трахнуть её, или ещё нет? Уверен, смогу уломать её, как минимум, на минет в туалете минут за двадцать.