База 211. Новый Гиперион

Кир Николаевич Неизвестный, 2022

Андрей работает в Русском Географическом Обществе и у него внезапно срывается миссия в Перу, на плато Пальпо, к знаменитому геоглифу «астронавта». И тогда появляется некто, называющий себя "доктором Марком" и предлагает войти в норвежскую экспедицию к таинственной и ранее никем не найденной немецкой базе "211", времен Второй Мировой Войны. Экспедиция грозит перерасти в мировое событие, значение которого сложно переоценить. Но.... Но всё совсем не так, как говорил загадочный "доктор", и вместо мирового открытия, приближается всемирная катастрофа. Причина тому мистическая "база 211".

Настоящее время. Россия, Москва.

Весь прошлый год, Андрей активно готовился к предстоящей международной экспедиции, под эгидой ООН, в которой так же принимало активное участие Русское Географическое общество, в составе которой была значительная часть ксенобиологов, в Перу, на плато Пальпо, к знаменитому геоглифу «астронавта». Именно в этом месте, прошедшей в недавнем времени научной миссии, нашли следы генетического кода в ритуальном захоронении инков, которой включал в себя белки с непротеиновыми аминокислотами. Была одна странность в несовпадении летоисчислений — захоронение инков сходилось с датами образования геоглифа, а вот генетический след был относительно свежий и датировался тридцатыми — сороковыми годами прошлого века. Однако, находка была воспринята научным миром весьма спорно, быстро сформировавшись в научную проблему и потому доказательства по ней и дальнейшие раскопки отложили до обоснования ненаучной догадки в гипотезу. На этом находки не заканчивались — некоторые члены команды утверждали, что у «головы» геоглифа нашли некий дневник, возрастом схожим с генетическим кодом.

Но внезапная пропажа двух старших научных сотрудников экспедиции, а так же неожиданное решение инвесторов отменить финансирование проекта, поставило крест на экспедиции. И теперь Андрей был в раздумье чем заняться дальше.

Его спасло неожиданное письмо, пришедшее на электронную почту. Ему писал немец, некий Марк, представившийся «доктором неких наук», каких именно, он предпочел не уточнять, и предлагал ему следующее:

«Предлагаю работу. Южный полюс. Оплата непосредственно перед отбытием, в размере 100 % платежа по указанным реквизитам. По завершении экспедиции, при условии ее успешного окончания, двойная оплата. Штаб-квартира компании находится по адресу:…» Далее значился адрес в Москве, и располагался недалеко от его прежнего места работы. «О своем решении прошу сообщить в течении двух часов с момента прочтения этого письма. Готовы рассмотреть Ваши условия найма».

Андрей согласился.

***

Они встретились в условленном месте. Им оказался небольшое немецкое кафе под названием Goliath. Под названием, на русском языке значилось, что тут варят самое лучшее немецкое кофе и подают знаменитые на всю Германию пончики. Человек, назвавшийся Марком, ушел давно, а Андрей все думал и думал о том, что предложил странный посетитель:

— Это не совсем официальная операция. — Говорил пришедший. Они пили, по заказу Марка, кофе в немецкой обжарке. Угощал гость. Был он высок ростом, с офицерской осанкой и не выпускающий тонкие кожаные перчатки из правой руки. На плечах строго перпендикулярно полу, укрывало фигуру светло-серое пальто из древнего материала букле, словно бы вышедшее в середине двадцатого века, из-под рук великой Коко Шанель. Андрей знал кое-что о материалах, будучи ребенком, часто помогал матери на ткацкой фабрике. — Наши спонсоры, в основном, частные лица. Но и государственные структуры, в некотором роде, кое-что знают, но не больше того, что бы это знание нарушило их сон. Но, — Марк увидел сомнения Андрея, — все гарантии, как и положено подобной работе, есть. Холдированные выплаты на твой счет, этими деньгами ты или твои родственники смогут начать пользоваться сразу по началу операции.

— В чем состоит дело? — Андрей сузил глаза и опустил брови, придавая себе вид значительный, узнаваемый. Словно бы в нем просыпался известный сыщик. Этот знак физиогномики, как и многие другие, он оттачивал периодически, стоя у зеркала. А еще ему способствовало его физическое состояние, вернее частые тренировки, для поддержания тонуса. Вытянутое лицо, широкие плечи, накачанный торс. В нем все говорило, что он профессиональный пловец.

— Смотаться в Антарктику. Туда — обратно.

— Всего-то. А я уж подумал. — Протянул Андрей.

— Да. И за это наша компания готова оплатить один миллион рублей. Плюс расходы.

— Звучит не убедительно.

— Я не уполномочен принимать такие решения….

— Четыре миллиона.

— Но я….

— Пять.

— Дай же вздохнуть! — Воскликнул Марк. — Хорошо, хорошо. — Через минуту устало проговорил он. — Другого я от тебя и не ожидал. — Он протянул руку ладонью вперед. — По рукам?

— По рукам. — Андрей пожал холодную костяную ладонь. — Так в чем ты говоришь дело?

Вместо ответа, Марк протянул стопку документов.

— Вот, он кивнул на бумаги, — прежде, чем я тебе все расскажу, подпиши документы о неразглашении. Это, понимаешь ли, — Марк замялся, — в некотором роде государственная тайна. И она чрезвычайно секретна.

— Что так? — Андрей взял белые листы, вчитался в черные строки.

— Наши руководители считают, что информация может стать весьма неудобной для многих правящих элит государств. И хоть информация не несет в себе прямых угроз, но может очернить некоторых европейских лидеров.

— Хорошо. — Андрей поставил первую подпись там, где указали. — Я уже начинаю жалеть, что так мало попросил. — Росчерком утвердил следующий документ. — И что же дальше?

Подошла официантка в комбинированном черно-белом костюме, принесла пончики на серебряном разносе.

— Ваши берлинеры. — Улыбаясь, произнесла она, однако обращаясь только к Марку. Тот её учтиво поблагодарил и, дождавшись того, как она удалиться, продолжил.

— В Калачакре-тантре всё об этом давно было, мы только сейчас это поняли. И что самое удивительное — упоминается, правда завуалировано, о четвертом рейхе! Да, да! Можешь сейчас мне не верить, но все именно так! Так было предсказано во множестве источников, не только буддийского толка. Ну, ты же знаешь о Туле, Вриле и иже с ними. Они все каким-то образом соединены с фашистами. Мы-то думали, что окончательно выиграли ту войну. А как оказалось — нет. Что-то где-то осталось. — Марк отпил кофе, прикрывая глаза от наслаждения. — О, какое это восхитительное кофе!

— Марк, ты же понимаешь, что мой дед воевал фашистами и дошел до Берлина. Ты понимаешь, что мое отношение к этой миссии может стать слишком личным? — Андрей отставил чашку кофе — оно ему не казалось таким уж восхитительным, каким его воспринимал собеседник. Он думал, что это кофе было через чур крепким, с сильной кислинкой.

— Да, конечно. — Ни секунды не медля, ответил тот. — Но еще мы понимаем то, что ты нам нужен, и готовы, так сказать, нести некоторые риски.

— Ладно. — Протянул Андрей, пока не имея представления, о чем хочет рассказать Марк.

— Ты знаешь, вся эта идея уже принесла определенные успехи. — Марк так же отставил чашку, уступая перед гостем, хотя и с долей разочарования.

–Да, и какие же?

— Вот ты опытный аквалангист, а ничего не знаешь о базе 211 и пропавшей загадочной подводной лодке U — 530. Но не той самой, прежде известной по британской операции «Табернал». У этой был интересный суффикс в конце — «Omega».

— Мне припоминается какая-то теория заговора с упоминанием оккультной Аненербе. И что-то еще про Атлантиду.

— Все это пустяк! Досужие толки! Никто ни тогда, ни сейчас не знает толком о том, как все было. А все потому, что вся информация распространялась самой Аненербе. И про тот пресловутый оазис Ширмахера, якобы в скалах которого фрицы пробурили штольни к внутренним полостям, чтобы организовать Новую Швабию. И про вторую и третью экспедиции. И про летающие лодки. Все это призраки несуществующего!

— Хорошо. А что тогда существует? — В кафе заиграла неназойливая музыка, почему-то напомнившая Андрею его путешествие в заснеженные Альпы.

— Мы нашли! Слышишь! Мы нашли! Нашли и ту лодку. И базу! Самое главное — базу нашли. — Вдруг не удержавшись и нарушив их, до того, стройную беседу, воскликнул Марк.

— Но….

— Да! Вот есть одно но! У нас в команде нет опытного пловца. Желательно, чтобы с боевым опытом. Найти то, нашли, но не можем проникнут внутрь — не хватает ресурса простых аквалангов. Вот еще один повод воспользоваться медузой.

— Вот как! — Ухмыльнулся Андрей. — И пловец должен быть опытный, да еще и прошедший горячие точки!

— Да! Но и это еще не все! Нам нужно, чтобы ты, — он сделал ударение на «Ты», — дал согласие на экспериментальный акваланг.

— А вы немало просите? Может ещё какой пунктик у тебя значится, о котором ты не упомянул?

— Нет. У меня все.

— Ну, давай представим, что я согласился на все предыдущие правила. Но что еще за костюм такой, на который я должен дать отдельное согласие?

— Это симбионт медузы Кроссота.

Подошла та же официантка. Поставила перед Марком хрустальную пепельницу, рядом положила серебряную зажигалку. Улыбнулась тому и вовсе проигнорировала Андрея. Марк вытянул сигарету, она была без фильтра, достал из внутреннего кармана мундштук, вставил одно в другое, закурил, выпуская плотные клубы ароматного дыма. Посмотрел на Андрея, удивленно разглядывающего курящего человека и показал глазами, пожал плечами, мол — мне можно.

— И все? — Продолжил Андрей разговор.

— Нет. Кое-что еще. Но я не имею право об этом рассказывать. Но, — видя его сомнением, опередил он доводы Андрея, — ничего опасного для жизни и здоровья.

— А почему бы не простым аквалангом обойтись?

— Понимаешь, — начал он, — Кроссота не требует кислородных баллонов. Ему не нужны аккумуляторы тепла и многослойная одежда — все обеспечивает симбионт. Но самое главное — в этом костюме, ты без вреда сможешь плавать на глубинах до четырех километров! Много, конечно так не надо, но вот километров двадцать — тридцать в нейтральных водах проплыть под водой придется.

— Ладно, мы к этому еще вернемся. Давай про то, с чем пришел ко мне.

— Дело о представляющих серьезнейшую ценность для науки артефактах. Это буквально вопрос о жизни или смерти!

Перед отплытием, он заехал к дочке, посидел, помолчал рядом. Все надеялся, что она поймет его. Поймет, почему так часто, далеко и надолго, уезжает от неё. Но каждый раз, так и не дождавшись ответа, уходил с ни с чем, коря себя за то, что упустил её детство, не был с ней рядом, когда она так нуждалась в отце, в нем. Он все время отговаривался, что это точно последняя экспедиция, что после точно никуда не уедет, и все время посвятит семье. Ей. Но никогда не получалось сдерживать обещания, пока не стало поздно. И вот теперь, он не знает, о чем она думает и потому не понимает, как вернуть её. Как заставить её ответить ему. А надо лишь простого, дочкиного, — Папа, я люблю тебя! И всё!

— Пожалуйста! Лиза, доченька, скажи мне что-нибудь. — Просил, умолял. Но она еще ни разу не ответила. И тогда он снова уходил. Уходил туда, где мог отвлечься, где мог придумать новые, самые нужные вопросы. Или, на худой конец, монолог, в котором, как он надеялся, сможет оправдаться.