Война, в которой я победила

Кимберли Брубэйкер Брэдли, 2017

Теперь у Ады есть настоящая любящая семья, и ей, похоже, могут вылечить покалеченную ногу, из-за которой родная мать всегда считала её ничтожеством. Но кто она теперь? Она не дочь, ведь у неё нет матери, она больше не калека и не изгой, она не эвакуированный ребёнок из разбомблённого Лондона, да и вроде не сирота даже, ведь у неё есть опекун… Как найти себя, когда в мире бушует война, люди появляются в жизни и исчезают, а тот, на кого она только-только позволила себе положиться, может тоже её оставить – и на этот раз навсегда? Ещё немало сражений ждёт Аду, пусть она никогда не бывала на фронте. Хватит ли у неё отваги и силы выстоять в этой войне?

Глава 7

Сьюзан обомлела. Джейми испустил что-то среднее между визгом и всхлипом. Я подумала вначале, что ослышалась. Билли Уайт был ровесник Джейми. Он просто не мог умереть.

— Немцы бомбили Лондон, — продолжил Стивен, — пятьдесят семь ночей кряду.

Про это я знала. В первую из этих пятидесяти семи я и сама была в Лондоне. Мамин завод разбомбило на следующей неделе.

— Из них никого не осталось, — проговорил Стивен, — все…

— Только не Билли… — попытался возразить Джейми.

— А куда они делись? — тупо спросила я, пока до меня не дошло, что Стивен имел в виду. — Ой. О, чёрт, Стивен… Совсем все — то есть все?

В начале войны и брат Стивена, и его три младшие сестрёнки были точно так же эвакуированы из Лондона, как и мы с Джейми и самим Стивеном. Но потом бомб долго не было, и многие родители, в том числе и Уайты, забрали детей обратно домой. Стивен один остался в эвакуации, потому что видел, что его полковник без помощи не обойдётся.

— Кроме отца, — сообщил Стивен. — Он был на работе. Если б я только…

— Это ещё неизвестно, — быстро прервала его Сьюзан. — На войне всякое может случиться.

По лицу Джейми текли слёзы, по щекам Сьюзан тоже. Я почувствовала, как и по моим катятся крупные капли. А Стивен не плакал. Вид у него был такой, точно он вообще больше никогда не сможет плакать.

— Мы с отцом решили теперь вместе держаться, — сказал он. — А немцам мы отомстим. Ещё поплатятся.

Отца Уайтов я плохо представляла. Знала только, что он на доках работает. Хотя там, где мы жили, почти все мужчины на доках работали.

— В общем, — продолжил Стивен, — я тут принёс вам кое-что. Нашёл в обломках вашего дома. Я там немного покопался, когда вы уже уехали, пока бульдозеры не пригнали.

На соседнем к дому аэродроме использовали всякие обломки, чтобы заваливать ими вмятины от взрывов на взлётных полосах, это мне было известно. Под нашими пристальными взглядами Стивен запустил руку в свой пакет.

— Не ахти что, конечно…

Ахти чего я точно не ожидала. В развалинах мы и сами пошарились в тот же день после бомбёжки, но не нашли ничего стоящего, кроме пары кастрюль.

— Вот. — Стивен водрузил на стол перед Сьюзан покорёженную металлическую рамку.

Сьюзан ахнула. Схватила рамку. Потом кинулась обнимать Стивена.

В рамке была фотография Бекки, подруги Сьюзан; раньше она всегда стояла у Сьюзан на прикроватной тумбочке. Стекло в рамке разбилось, но сам снимок остался цел.

— Я подумал, может, захочется оставить, — буркнул Стивен.

Сьюзан промокнула глаза платком.

— Незаменимая вещь, — выдавила она.

Стивен кивнул.

— Понимаю. Жаль, что у меня фотографии родных не осталось.

Фотографии мамы у нас не было. Фотографии Джейми тоже не было, и моей не было, и отца нашего тоже не было. Мамину квартиру разбомбило как раз в ту ночь, когда мы с Джейми были там — мы едва успели выбраться сами. Да и в любом случае, фотографий у нас в принципе не водилось — и ни у кого в нашем квартале.

— Попей чайку, — очень мягко предложила Сьюзан Стивену.

— Не могу, некогда, — отрезал Стивен. — Меня пастор ждёт. Я же из Лондона только за вещами вернулся. Завтра уезжать, поезд рано утром.

— Заезжай в любой день, когда будет возможность, — сказала Сьюзан. — Мы тебе здесь всегда будем рады. И пришли нам свой адрес. Будем тебе писать.

— Да разве на корабли почта приходит, — пожал плечами Стивен.

— Приходит-приходит, — заверила Сьюзан. — Мы тебе напишем. Боже, Стивен, мне так жаль.

Стивен поднялся. Дойдя до двери, обернулся.

— Хорошо, что операция твоя удачно прошла, Ада, — сказал он. — Я рад. Ты классно ходишь.

— Наша мама тоже умерла, — сообщила я.

По его лицу пробежала тень.

— Не знал, — проговорил он. — Жаль, наверное. Да, наверное, жаль.

Я кивнула.

— Пожалуй, мне и самой жаль.

— Ладно. Бывайте.

Он вышел, и дверь захлопнулась.