Третья сторона медали

Ким Шмонов, 2022

Эта книга не совсем обычна. В ней нет ни темы, ни сюжета, а образы настолько расплывчаты, что при тщательном рассмотрении оказывается, что их вообще нет. Нет здесь никакого художественного вымысла… Да и правды здесь нет… Ни одного слова. Ведь никто толком не знает, что же такое эта ПРАВДА… Есть только предположение, слишком бредовое даже, чтобы называться гипотезой. Что вы скажете, если я вам поведаю о том, что конец света… (только никому!)… уже был. Не верите? Хотите поспорить? Ну что ж… Тогда добро пожаловать.

6. Мои домашние животные или Почему я не завожу кота

Приходишь домой, а Оно тебе радуется.

Но это не всегда взаимно.

Обычно все начинают с хомячков, и наша семья не была исключением.

Я помню — два маленьких беленьких существа, с глазками-бусинками, розовым носиком. У одного из них была щербинка на ушке — откусили, видимо, в какой-то хомячковой разборке…

Такое мягкое теплое тельце. И когда он пролазит через твою руку, ты чувствуешь каждую из его маленьких косточек. И держать его надо очень осторожно…

Вначале они жили в клетке, где была лесенка и маленький домик, а потом освоились, стали ползать по всему дому и тягать всякое тряпье.

Они пропали… Просто пропали. Может быть вывалились на улицу из окна, а может подохли где-нибудь за шкафом от какой-нибудь хомячьей чумки…

Так что этой распространенной детской травмы я лишен. Я имею в виду чувство вины за собственноручно невинно убиенного хомячка… Фактически, они не справились со своей миссией. Они не показали мне смерть.

Потом в разное время в нашей семье жили два кота, кошка, попугай и черепаха. Ну и жена попугая… Хотя, это можно не считать…

Коты, один за другим, будучи принятыми, как это обычно полагается, мелкими пушистыми комочками, вырастали до определенных размеров, осознавали свою половую принадлежность и начинали выть по ночам. Кастрировать было поздно и жалко. Их отпускали погулять, и они пропадали… Один за другим.

Дольше всех у нас прожил попугай.

Этакий гиперактивный самовлюбленный нарцисс-социопат. Оставаясь в клетке, он мог часами ворковать с собственным отражением. Как только дверца клетки открывалась, он преображался. Он приставал ко всем присутствующим, садился на любые выступающие части тела, кусал за носы и уши, и гадил, гадил, и еще раз гадил: на книги, на канцелярские принадлежности, и просто так, куда придется… Заниматься чем-нибудь, требующим уединения либо сосредоточенности при этом категорически не рекомендовалось.

Естественно, не дурак он был и пожрать… Что-нибудь из человеческой еды… Особенно вареной докторской колбасы, которую он трескал так энергично, что умудрялся при этом громко чавкать, несмотря на природное отсутствие зубов.

Мыться он не любил, в воду, которую ему оставляли для купания, он гадил. А когда от него уже начинало натурально нести курятником, его брали, и прямо в клетке несли в ванную, где поливали из душа. При этом он изрыгал страшные, не переводимые на человеческий язык проклятия (жалко, что так и не научился говорить), а потом, когда экзекуция заканчивалась, и его отпускали, обижался на всех и прятался в занавесках.

Стоило ему показать два пальца, растопыренные в виде рогатки, такое Victory в горизонтальной плоскости по типу «моргалы выколю», он сразу возбуждался…

Прилетал, садился и, ухватившись лапами за эти пальцы, начинал энергично тереться задом. Во время такой процедуры он забывал обо всяких приличиях, временами начинал визжать, высовывал язык и растопыривал крылья, получая при этом мощную эмоциональную разрядку. Примерно, как маленькие собаки, когда они трахают обувь своих хозяев…

Да и кстати… Однажды мы все-таки купили ему жену. А он стеснялся и старался держаться от неё подальше. Ее хватило на несколько дней: как-то вернувшись с прогулки, мы обнаружили, что ее нет. Форточка была раскрыта, и дверца в клетке была распахнута, а внутри наш попугай, сидит один-одинешенек, блюзово-заунывно воркуя со своим отражением. Она его звала с собой, обещая показать небо в алмазах, но он не согласился…

Котов, и первого, и второго он дразнил, пролетая над ними в бреющем полете… И первого он даже благополучно пережил, но второй, незадолго до своей пропажи (биоритмы, видимо так сошлись) успел подрать его своей когтистой лапой, и на следующее утро наш попугай скоропостижно скончался от развившегося у него общего сепсиса.

Вот это было больно… Я плакал. Тайком. За что получил от сестры характеристику бессердечного…

Да, а еще у нас дома сдохла черепаха… Которой, по некоторым сведениям, полагалось жить триста лет…

Теперь вы понимаете, почему я не хочу заводить котов? Не понимаете?!

Мне вполне достаточно моих тараканов…