Геометрия первой любви и операция «Дочь». Из-Вращение чувств

Ки Чанс

Роман «Геометрия первой любви и операция „Дочь“» рассказывает о верной дружбе, необычных приключениях и испытаниях трёх девушек и их друзей. Вместе с героями книги читатель побывает в снежном плену в горах Сьерра Невада, примет участие в полицейском расследовании деятельности зловещего картеля и поисках отца их обделённой родительской любовью подруги. Ему откроются сокровенные тайны любви, верной дружбы и счастья.

Глава 6. Узники снежной пещеры и плачущий сугроб

— Эй, молодые! Поторапливайтесь! Что-то погода нас не балует. Видите, какая густая позёмка там, выше, разыгралась?

Кричала Винсия. Они с Фанки шли предпоследними в группе, которую возглавляли Джесс и Тришка. Другая пара, незнакомые ребята из маленькой горной школы в Неваде, следовала прямо за инструктором. Он же был их учителем физкультуры.

Когда группа была готова к восхождению, и руководитель ещё раз знакомил всех с маршрутом, Джесс попробовал возражать по поводу экипировки. Ребятам предлагалось взять с собой одну лопату, две пары лыж, два спальных мешка, восемь термосов с горячим кофе и яркий палаточный тент. На всякий случай, уточнил учитель. Джесс настаивал на восьми парах лыж и минимум четырёх мешках.

— Что, парень, привык к уюту и комфорту? Или ты решил гостиницу на вершине открыть? «Приют влюблённого», так сказать — съязвил несогласный инструктор. — Я пять — шесть групп во время рождественских каникул поднимаю по этому маршруту. Ежегодно. И, верь мне, сложнее общественный туалет в Сан Франциско найти, чем какие-то два с лишним километра по этой горе прошагать.

И группа отправилась. С десятью мобильными телефонами, которые отключились, как только они поднялись на восемьсот метров, и одной лопатой. Фанки бодро шагал рядом с Винсией.

— Винсия, — вкрадчивый тон Фанки выдавал его с головой. Наверняка, он хотел её о чём-то попросить.

— Ну, выкладывай, что тебе от меня надо, — хитро улыбаясь, воодушевила девочка парня.

— Ты же в хороших, даже особых отношениях с миссис Ти, — начал Фанки издалека. Он хоть и был «шутом-перфекционистом», но в самой глубине души, на самом её донышке, всегда таились мягкость и сочувствие, — за это его все и любили. — Ты можешь о кое-чём её попросить?

— Зависит от просьбы…

— Не могла бы она пригласить меня на урок в одиннадцатый класс, в той, другой школе. Ну, где она историю преподаёт. В том самом классе, где ребята в костюмах из «Звёздных войн» на уроки ходили.

— Очень интересно! Уж не собираешься ли ты «подменить» её, как нашего религиоведа? С неё больниц хватит! Она и сейчас с нами не смогла пойти из-за травмы плеча. Лежит, как шпала железнодорожная, к постели привинченная! Это с её-то характером.

— Да нет! Я просто хотел ребят поблагодарить. За то, что костюмы нам отдали. За то, что помогли со Звёздной вечеринкой. Ведь без них — ни за что бы мы так хитро брата Лии вокруг пальца не обвели! Он даже не заметил, когда сестра ушла и куда, в итоге, улетела.

Ребята посмеялись, вспоминая тот незабываемый день в «Центре Психического здоровья».

— Ой, хитришь ты что-то. Поблагодарить ты и на парковке их можешь. Выкладывай всю правду.

— Ну… С человеком одним из их класса… Повидаться хочу.

— Влюбился что ли? Вроде, ни о какой любовной лихорадке в Калифорнии сообщений не было, а вы все, что дети малые: подай им любовь, и всё тут! Как будто коллективно вирус подхватили. Всё с Джесса с Тришкой началось.

— Так уж сразу и влюбился! Говорю же, просто увидеть одного человечка надо.

— И этот человечек, конечно, девушка, — Винсия пихнула Фанки острым, крепким локотком в бок, да так неожиданно, что он чуть не свалился в растущую на глазах снежную подушку.

— Девушка! Ну и что с того! Я даже не знаю, ни откуда она, ни как её звать. Но как только увидел, меня как в сердце ударили: ей помощь нужна. Друг хороший и верный. Что-то с ней неладно. Я редко в таких случаях ошибаюсь.

— Она американка?

— Почти уверен, что нет. Похоже, что откуда-то с Ближнего или Среднего востока. Но говорит по-английски бегло, хоть и с акцентом. Ты знаешь, я её глаза увидел, и мне вдруг стало грустно. Такая печаль накатила, что я сначала даже со штурмовиками поговорить толком не мог. Помоги, Винсия, человеку точно поддержка нужна.

— Хорошо. Я поняла тебя.

Винсия подняла голову, чтобы оценить расстояние до инструктора, и ахнула. Вместо чётко выделявшейся на фоне белых склонов разноцветной цепочки группы, она теперь видела лишь пляшущий снежный занавес. Занавес вихрился и забавлялся: он вздымал фейерверки белой крупы, которые лихо, со свистом и воем разлетались серебристыми снопами во всех направлениях. Видимость была нулевой.

— Фанки, что будем делать? Мы даже не знаем, куда идти.

— А кто позади нас?

— Софья со Скаем. Но их тоже не видно.

— Мы либо должны остановиться и дождаться их, либо продолжать путь чётко вверх, пока не соединимся с остальными.

— Я думаю, что Джесс настоял на том, чтобы группа прекратила восхождение. Я уверена, что они нас ждут, — твёрдо настаивала Винсия. — А, значит, мы должны соединиться с последними двумя и дальше идти вместе.

Фанки не спорил. Винсия была разве что не экспертом в том, как надо себя вести в экстремальных ситуациях. Вскоре они различили жёлтую куртку Софьи, как нельзя лучше смотревшуюся рядом с небесно синей паркой Ская.

Порадовавшись встрече, ребята тут же двинулись наверх, в надежде воссоединиться с товарищами. Идти становилось всё труднее: снег сыпался, как из бездонного сита. Протяни руку, и ладошку свою с трудом различишь.

— Мы вообще-то поднялись уже на километр и четыреста метров, — сверился Фанки со своей маршрутной картой. — Где же ребята?

Прошло не меньше часа, прежде чем Скай заметил чёрные точки на левом отроге горы. Группа свернула на Восток, удивляясь тому, что приходится так сильно отклоняться от маршрута. Вскоре раздались крики. Кричал Джесс, а Тришка прыгала рядом что было сил и махала своим алым шарфом.

— Уффф… Наконец-то все вместе! — девчонки обнимались и мутузили друг друга, пока парни о чём-то сердито, слишком серьёзно, на взгляд девочек, совещались.

— У нас тут ЧП! — зачастила Тришка, не забывая, впрочем, тянуть гласные и проглатывать окончания.

— Что-то плохое случилось?

— Да, хорошим это не назовёшь. Помните ту пару ребят, не наших, которые сразу за учителем шли?

— Да! А где они?

— Девочка вон там, на тенте сидит, и кофе горячий пьёт. А с парнем беда.

— Да что могло с ним случиться?

— Не поверите… Переохлаждение на фоне резкого падения давления. Он весь посинел и стал тихо и плавно, как в замедленном кадре, складываться вниз: голова в плечи ушла, плечи вдоль туловища к ногам поползли, коленки сами в снег уткнулись. Так вот сидит и трясётся уже минут пятнадцать. С ним Джесс и инструктор.

— Винсия! — раздался властный, но тревожный, крик Джесса. — Иди сюда! Нам помощь нужна!

Джесс, признанный, несменяемый староста их класса, сын уважаемого всеми шерифа, обладал непоколебимым авторитетом у ребят. Все его команды выполнялись чётко и сразу.

Девушка быстро, зачерпывая снег своими довольно лёгкими и дешёвыми ботинками, побежала к расположившейся на снегу группе.

— Разложи спальный мешок! Утепли его по дну вот этим тентом. Нам надо мальчишку во что бы то ни стало согреть.

Когда мешок был готов к приёму постояльца, Джесс с учителем с трудом «ввинтили» в него парнишку, и Джесс полез в мешок следом за ним. Он крепко, как заботливый старший брат, прижал мальчишку к себе, попросил всех, кто мог, поделиться тёплыми вещами, и стал укутывать незадачливого туриста, согревая его лицо своим дыханием. К тому времени, когда парень порозовел и стал двигаться, сам Джесс выглядел уставшим и измотанным.

Парня оставили отогреваться в более или менее тёплом коконе, а остальные члены группы собрались на совещание. Мнения высказывались прямо противоположные.

— Надо двигаться дальше, по компасу, — настаивали Джесс и Скай. Нам осталось не так много до вершины. А там есть нечто вроде времянки с водой, едой и крышей над головой. Переждём бурю.

— Нет, нет и нет! — возражал инструктор, которого поддержали Софья и Фанки. — Эту избушку на курьих ножках заносит в первую очередь. Всегда, когда случается такой вот непредвиденный снегопад. И лежит она под сугробом без окон и дверей. И признаков жизни не подаёт. Надо обойти гору по горизонтальной заброшенной тропе, пока её не занесло, и мы окажемся с подветренной стороны. Там даже гроты есть, неглубокие, чтобы укрыться. Надо сменить траекторию маршрута.

— Но мы же никого не уведомили, что можем отклониться от карты. Если что-то случится, нас будут искать либо на вершине, либо на западном склоне. Никому и в голову не придёт посылать поисковую группу на восточные отроги. Мы там можем просто пропасть. Затеряться навсегда. Тем более, что гроты и каменные навесы «надёжно» спрячут нас от любых спасателей. Нас просто не будет видно.

— Кроме того, на вершине должен быть телефон для связи. Спутниковый. Помните, газеты писали о том, что теперь наш знаменитый Капитан станет более дружелюбным и достигаемым. Я точно знаю, что он там был установлен. Моя мама даже связь проверила, прежде чем меня отпустить, — Скай говорил горячо и так убеждённо, что Фанки сдался и поддержал план Джесса.

— Аааааа! Так к нам ещё и маменькины сынки «прихвостились»! — с нехорошей улыбочкой вступил в спор инструктор. — И кто же у нас мама? Небось бюрократишка муниципального розлива! Не переношу на дух эту братию!

— Она — директор школы и…

Скай не договорил, потому что инструктор обрушил на него видимо давно копившуюся злобу. Ту злобу, которая, как моль, нередко поедает людей изнутри, не находя выхода из тесного шкафа предписанного и контролируемого поведения.

— Это из-за таких, как она, мы получаем копейки и проводим каникулы здесь, в снегу и грязи, пока они на Карибах отдыхают. Это такие, как она, вечно всех учат, наставляют и поправляют. Это те самые дамочки, которые сами в штаны наделают, поставь их перед классом неуправляемых дикарей, но это их не останавливает от придирок и бесконечных нареканий учителям…

Он не договорил и неожиданно отлетел в сугроб. Скай возвышался над ним как Илья Пророк, готовый пустить все громы и молнии на голову провинившегося.

Но никто не ожидал того, что случилось в следующую минуту. Парень что-то тихо сказал и протянул учителю руку, помогая встать. Тот бодро вскочил на ноги и серьёзно, задумчиво уставился на Ская.

— А ты ничего, — сердито, но с ухмылкой, прорычал инструктор. — Действуешь, как настоящий американец! Из тех, из первых. Которые сначала вытаскивали соперника из канавы, в которой он оказался, а потом уже били, если заслуживал. Нынче не так. Как вас другая учительница физкультуры учит? — обратился он к девочке из своей школы.

— Дождись, когда неприятный тебе человек или соперник ничего не подозревает и потому слаб, не готов к ответу, и «размажь» его безжалостно. Без соплей! — девочка неожиданно для всех улыбнулась. — Мистер Эф нас с братом в поход взял бесплатно. У нас и на дорогу денег-то не было. Он за нас заплатил. Хотя сам живёт в маленьком доме с тремя детьми. И мало зарабатывает.

К ней подошла Винсия и обняла.

— Меня тоже добрые люди сюда бесплатно доставили. На самолёте, представляешь?! А так я бы никогда денег не нашла ни на дорогу, ни на тёплую одежду…

Обстановка смягчилась, настроение поднялось, но быстрее настроения поднималась настоящая снежная буря, которой не было ни в одном из прогнозов погоды. Решили искать компромиссное, синергетическое, как определила его Софья, решение.

Группа двинулась вверх, причём, незадачливого парнишку пришлось тянуть за собой, как сани, прямо в спальном мешке. «В упряжке» шли по очереди все, но первыми впряглись инструктор со Скаем. Так они сами решили. Туристы намеревались пройти ещё хотя бы четыреста метров, но в случае ухудшения видимости и усиления снежных заносов, всё-таки свернуть на другую, подветренную сторону горы, что и пришлось сделать скорее, чем ожидалось.

Небо и, наполненный плотным падающим снегом воздух, слились в одну свинцовую, низко нависающую кашу. Идти дальше было опасно: не было видно ни оврагов, ни впадин, ни острых отрогов.

Медленно, двигаясь шаг в шаг друг за другом, ребята обогнули гору и нашли более или менее спокойное место для стоянки. Фанки предложил вырыть снежную пещеру. Он где-то читал про эвенков и эскимосов, и там утверждалось, что внутри такого убежища достаточно тепло, чтобы продержаться несколько дней.

Так как лопата была на всех одна, то пришлось рыть снег голыми руками. К концу работы все были измождены. Младшие дети, брат и сестра из Невады, выглядели напуганными и несчастными.

Пещера оказалась явно мала для восьми человек, и Джесс с Винсией отправились на поиски грота или хотя бы маленького естественного укрытия в скалистой стене. Вернулись они ни с чем.

— Кофе будем пить по пять глотков. Вместо воды — снег. Задраиваем вход в пещеру тентом и погружаемся в зимнюю спячку, — стараясь звучать не слишком серьёзно, командовал инструктор.

Сам он залез в мешок обессилевшего и продрогшего парнишки, предварительно стянув с себя свитер и укутав им ноги мальчика. Винсия крепко обняла девочку, его сестру, и за неимением тёплых вещей согревала ей руки и щёки дыханием и время от времени массировала худенькие, негнущиеся от холода ноги.

Джесс с трудом пробрался в мешок Ская, лежать обоим приходилось на боку, вытянув руки вверх. Вдоль туловища они не умещались.

— Как ты думаешь, Софья, мы отсюда выберемся? — шептала Тришка, подползая подружке под бок и растирая её спину крепкими кулачками. — Ты совсем закоченела, — заметила она. Куртка у тебя слишком лёгкая.

— Я знаю, знаю. Я её из-за Ская одела, она мне идёт. Понравиться хотела.

Девочки засмеялись. Даже сейчас, когда опасность остаться похороненными под снегом, была так велика, говорить хотелось о любви. А об опасности — нет, не хотелось.

— С опасностью надо бороться, её надо победить — а говорить о ней необязательно, — прошептала подруге в ухо Софья.

Всем, так или иначе, удалось поспать три-четыре часа, и ребята восстановили силы.

— Я принимаю решение — отправиться на поиски спуска. Той самой тропы, по которой мы сюда пришли. Надо добраться до лагеря и отправить спасателей за остальными — это был Джесс.

Брат с сестрой отказались куда-либо идти первыми. Инструктор решил остаться с детьми. Кроме того, у него была сигнальная ракетница, чтобы дать знать поисковой группе, где их искать. Впрочем, пользоваться ей было опасно: можно вызвать сход лавины. Костёр лучше, да жечь было нечего.

Скай решил идти с Джессом. Фанки они велели остаться и разгребать снег у входа в снежную пещеру. Её к этому времени завалило уже наполовину. Если не держать вход свободным, то их убежище превратится в снежную западню. В готовую могилу. Допустить этого было нельзя. Расс, в крайнем случае, должен был попробовать подняться на вершину. К спасительному телефону и избушке.

Ребята выползли с трудом наружу и двинулись сначала на Запад, откуда они пришли, а потом вниз. Оба, не сговариваясь, решили попробовать спускаться на лыжах. Хотя это было очень опасно.

Когда они шли в гору, приходилось следовать всем изгибам, петлям и резким, как нос швейного крючка, поворотам тропы. И хотя планировался подъём на два с половиной километра, но дорога к вершине вытянулась на все восемь.

Спускаться на лыжах, следуя маршрутной тропе, было бессмысленно. Ни самой тропы, ни указателей по её краям видно не было. Снег так плотно прикрыл Капитана, что вся гора превратилась в совсем неаппетитный шарик зернистого мороженого, надёжно спрятавшего в своих глубинах все каменистые выступы, отроги и впадины.

Но ребята решили рискнуть: оба были лыжниками опытными и не чурающимися экстрима. Первым упал, перелетев через огромный валун, Джесс. Он хоть и ударился, но ещё больше наполнился решительным задором. Он любил вызовы, откуда бы они ни появлялись. Его отец с детства приговаривал:

— Каждая новая проблема — это повод для нового старта и нового поворота судьбы. Люби проблемы, сынок, и никогда не жалуйся, что их слишком много. Много проблем — много опыта — много самоуважения.

Скай был тоже хорошим лыжником, вот только опыта у него было поменьше. Но он ни за что на свете в этом бы не признался. Особенно сейчас. Когда у него была Софья. Молодые люди умудрились преодолеть большую часть спуска, когда с природой что-то случилось. Ветер не задул. Он завыл, загудел и разъярился: всё смешалось в одну зернистую мглу, как на старой, испорченной киноплёнке. Ребята остановились. Ветер хлестал их с такой силой, что, казалось, он сначала размахивался, потом застывал на секунду, группируясь, как спортсмен перед прыжком, а затем обрушивался на лыжников, бесцеремонно сбивая с ног и кидая плашмя в мягкий снег.

— А что же там с нашими? — пугаясь собственного вопроса, произнёс Скай, освобождая рот от снега.

— Плохо! С ними сейчас всё плохо. Но нам некогда об этом говорить. Ля-ля-ля не помогут. Надо идти. Надо посылать спасателей.

И они двинулись пешком дальше. Лыжи решили оставить на месте, вкопав их в снег и привязав к одной палке яркую полоску ткани: Джесс оторвал её от подкладки своей куртки. Подкладка была ярко коричневой, цвета густого шоколада, и хорошо выделялась на белом фоне.

— Какой-никакой опознавательный знак, — решили ребята.

Когда идти по вязкому, мокрому снегу стало слишком трудно, они присели. И оба поняли, что сдаются. Оба осознали, что ни идти дальше, ни говорить, ни надеяться на чудо сил у них не осталось. Каждый из них знал про решение другого. Но обсуждать это не было смысла. Они просто сидели, закрыв глаза и позволяя снежинкам с невинной жестокостью падать на их сложенные пополам фигуры и безразличные ко всему лица. Медленно и верно снег превращал их в маленькие, невидимые сверху сугробики. Один из них постоянно подмокал cверху: первые в жизни горячие слёзы лились из глаз Скайуокера:

— Ну почему сейчас? Почему тогда, когда я кому-то очень нужен? А что же будет с Софьей?