Утонуть в его глазах

Кенди Шеперд, 2021

Одного взгляда на фотографию было достаточно. Эта женщина сразу заинтриговала Джоша. А вот случай помог ему познакомиться с ней. Их неудержимо влекло друг к другу, но сможет ли она простить ему то, что их встреча была неслучайной, что он скрывал от нее важную тайну?..

Глава 3

Джош не мог винить за свое спонтанное приглашение ни собаку, ни Элоизу, ни кого-либо еще, кроме себя. В тот момент страстное желание еще раз увидеть Элоизу победило его здравый смысл.

Это не имело никакого отношения ни к Тори, ни к его расследованию. Просто он наслаждался каждой секундой, проведенной в обществе Элоизы, и ему не хотелось расставаться с ней. Что-то в ней завораживало его. И он уже давно не ждал встречи с женщиной с таким нетерпением. А поскольку он на следующий день покидал город, никаких осложнений от этого свидания он не ждал. Ему было всегда очень сложно объяснить женщинам, что в его жизни нет места для длительных отношений.

Но его обязательства перед Тори тоже были осложнением. Он расхаживал по своему номеру в отеле, размышляя, что ему сказать ей. Она с нетерпением ждала его отчета о том, как прошло его расследование. Но, как ни странно, ему не хотелось говорить об Элоизе. Его реакция на эту женщину, которая явно являлась сестрой Тори, была чем-то слишком личным, чем-то глубоко интимным, и он не хотел обсуждать это даже со своей лучшей подругой.

Но Джош должен был позвонить ей. И он взял трубку и набрал ее номер.

Тори, как он и предполагал, пришла в сильное волнение и заставила его повторить его отчет дважды, останавливаясь на каждой детали. И он понимал ее нетерпение. Если решит связаться с Элойзой, она обнаружит, что ее сестра очень добра и так же, как и она, помешана на собаках.

Джош рассказал Тори о происшедшем в мельчайших подробностях. Он был убежден, что Элоиза ее сестра. И, несмотря на то, что их разлучили в двухлетнем возрасте, он уверен, что у них есть много общего.

Тори сквозь слезы поблагодарила его за то, что он отыскал Элоизу. Он сказал ей, что собирается поужинать с ней, и Тори не возражала. Хотя если бы она и возразила, это ничего бы не изменило. Но он еще раз заверил ее, что ни словом не обмолвится о ней.

Повесив трубку, Джош осознал, в какое трудное положение он попал. Если сестры когда-нибудь встретятся, он будет негодяем из-за того, что не сказал Элоизе правду с самого начала. Но он тут же прогнал эту мысль. Конечно же, Элоиза его поймет. Тори хотела сама рассказать Элоизе обо всем, и он не мог не уважать ее решения. Он лишь надеялся, что Тори не будет тянуть с этим слишком долго.

Элоиза договорилась встретиться с Джошем в ее любимом ресторане в центре города. Как говаривала ее мать, нужно всегда быть осторожной с мужчинами, с которыми знакомишься на улице. Какими бы они ни казались искренними и привлекательными.

Она быстро набрала его имя в Гугле, просто чтобы проверить, что он тот, за кого себя выдает. И с удивлением обнаружила, что в свои двадцать девять лет он уже один из мировых лидеров в области информационных технологий. Он также появлялся в списках самых завидных женихов в Штатах. А она приняла его просто за дружелюбного собачника. Она могла бы целый день читать про него в Интернете, но ей нужно было спешить на работу.

Она вернулась домой пораньше, чтобы успеть подготовиться к свиданию с Джошем. Но разве это было свиданием? Он, наверное, пригласил ее поужинать только потому, что не хотел сидеть весь вечер в номере в одиночестве. Но ее это не беспокоило. В противном случае и она сидела бы дома рядом с Дейзи, тупо уставившись в телевизор.

Но ей не повредит постараться выглядеть как можно лучше. Несмотря на то что в Сиднее проживало пять миллионов человек, это был небольшой город, и никогда нельзя было знать, с кем столкнешься, выйдя в свет. А в ее бизнесе репутация играла огромную роль. И она должна была всегда выглядеть очень стильно. Что не составляло труда для нее. Она обожала наряжаться и экспериментировать с макияжем.

В этот вечер она надела одно из платьев собственного дизайна. Оно было сшито из тяжелого темно-розового шелка, с расклешенной юбкой в стиле пятидесятых годов прошлого века. Она предвидела, что этот дизайн будет пользоваться огромным успехом среди подруг невест.

Элоиза гордилась своими достижениями. Ее клиентками были многие знаменитости, а ее бизнес обеспечивал ей независимость и давал способ самовыразиться, так что она любила свое дело. Она много работала, чтобы достичь успеха. И была готова на все, чтобы защитить свой бизнес. Как мужчина мог подумать, что она бросит свое дело или передаст бразды правления кому-то еще? А ведь именно на это и рассчитывал ее последний бойфренд, в случае если она выйдет за него замуж.

Ей следовало бы раньше обратить внимание на недостатки Крэга. Он был очень красив, и она легко стала жертвой его обаяния. И она была так увлечена им, что не видела его истинной сущности, пока не сработал ее инстинкт самосохранения. К несчастью, это произошло, когда он уже нанес приличный урон ее чувству собственного достоинства.

Крэг часто критиковал ее, иногда под видом двусмысленных комплиментов или добрых советов, пока она не начала сомневаться в себе. Но когда он давил на нее, чтобы они обручились, какое-то шестое чувство удерживало ее от этого шага. В один прекрасный день он поцеловал ее, и ей не захотелось отвечать на его поцелуй. Ни в тот раз. Ни когда-либо в будущем. Когда она порвала с ним, он показал свое истинное лицо, разразившись грязными ругательствами в ее адрес. Элоиза была потрясена. А потом узнала, что он изменял ей. Неудивительно, что она не хотела выходить за него замуж. И неудивительно, что она только укрепилась во мнении, что нельзя доверять никому.

Джош пришел в ресторан раньше Элоизы. И, войдя в зал, она тут же увидела его, сидящего за столиком и уставившегося в свой телефон. Она воспользовалась случаем внимательно рассмотреть его. Он был невероятно привлекательным. И прекрасно одетым. На нем были тонкий черный кашемировый свитер и черные льняные брюки, а на запястье красовались часы, стоившие целое состояние.

После фиаско с Крэгом, с которым она рассталась более года назад, Элоиза не ходила на свидания. Только иногда на дружеский ужин с приятелями мужского пола. И ее удивило, как ей нравится быть одной. Это означало, что она могла жить по своим правилам, работать столько, сколько ей хочется, не получая выговоров от мужчины за то, что уделяет ему мало внимания.

Конечно, иногда она тосковала по мужским объятиям. Только этим утром, когда она вышла на прогулку с Дейзи, с болью в сердце обратила внимание на то, сколько в парке было парочек. От тинейджеров, целующихся в кустах, до пожилых людей, гуляющих, взявшись за руки. На мгновение она почувствовала себя до нелепости одинокой в этом мире счастливых пар. Пока Дейзи не обнаружила другого одиночку, который был самым привлекательным мужчиной в парке. И вот теперь он здесь, в ее любимом ресторане. Может, этот ужин без каких-либо обязательств был именно тем, что ей было нужно для поднятия духа.

Он поднял голову, увидел ее и улыбнулся. Их взгляды встретились, и на мгновение весь мир перестал существовать для них. Она почти физически ощущала его притяжение. Покраснев, она улыбнулась ему и направилась к их столику. Что с ней происходит?

Восхищение в его глазах, когда он поднялся со стула, чтобы поприветствовать ее, еще раз убедило ее, что розовое платье было хорошим выбором. Поверх платья она набросила кружевной винтажный кардиган более светлого цвета, расшитый серебряными бусинками, а на ноги надела любимые серебряные туфли на шпильках.

— Вы выглядите восхитительно, — сказал он. — Это одно из ваших творений?

— Конечно, — ответила она, почувствовав прилив гордости.

Она села за столик напротив него и расправила широкую юбку, доходившую ей до щиколоток. Они сделали заказ, не испытывая обычной для первого свидания неловкости. Она была поражена тем, как непринужденно чувствует себя в его обществе.

— А где Дейзи? — спросил он.

— Вы ожидали, что я приведу ее сюда?

— Было бы очень приятно снова увидеть ее, — сказал он искренне, что подкупило Элоизу.

Крэг на первых порах притворялся, что любит собак. Но потом он как-то сказал, что, когда они поженятся, он не позволит ей завести собаку. Не позволит! Наверное, именно в этот момент ее чувства к нему начали меняться.

— Она мирно спит дома, проведя весь день со мной в ателье, где все служащие так носятся с ней.

— Вы берете собаку с собой на работу?

— Одно из преимуществ моего положения, как владелицы бизнеса. Конечно, мы ее держим подальше от дорогих материалов и кружев.

— Вы часто работаете в выходные дни?

— Я работаю, когда в этом есть необходимость. Некоторые клиенты предпочитают приезжать на примерку как раз в выходные дни. А я люблю сама присутствовать при этом, а не поручать это кому-то из моих сотрудников.

— Значит, я пью в обществе перфекциониста?

— Скорее трудоголика. — Элоиза рассмеялась. — Я не возражаю. Свадебное платье должно быть настоящим воплощением мечты для девушки, и я хочу, чтобы мои платья помогали невестам чувствовать себя уверенно и комфортно.

— Но ваши платья — не только воплощение мечты, но и очень дорогое удовольствие.

— Мы используем только самые дорогие материалы и аксессуары. — Элоиза внимательно посмотрела на него. — Откуда вы знаете, сколько стоят мои платья? — Она подняла руку, жестом останавливая его. — Подождите. Я поняла. Вы провели расследование в Гугле.

— Конечно. — Джош сделал паузу. — А разве вы не провели расследование в отношении меня?

— Э-э-э… да. Похоже, вам принадлежит полмира информационных технологий. Вы были очень скромны в отношении ваших достижений.

— Как и вы. Дизайнерские свадебные платья для мегазвезд. Вы знаменитость.

— На самом деле нет. Я предпочитаю оставаться в тени. Интервью я нахожу чрезвычайно утомительными.

— Я тоже не люблю давать интервью, если только это не служит моим целям. Моя личная жизнь никого не касается.

К ним подошел официант и принес закуски — устриц для него и салат с копченой форелью для нее.

— Как вы стали дизайнером свадебной одежды для знаменитостей? — спросил Джош.

— Мне не нравится, когда меня так называют, — с улыбкой сказала Элоиза. — Я с такой же радостью одеваю простых девушек из пригородов, которые накопили денег, чтобы заказать платье у меня.

— Серьезно. Когда вы были маленькой девочкой, вы что, говорили, что станете шить свадебные платья для мировых звезд?

— На самом деле в детстве я мечтала стать русалкой.

Он рассмеялся.

— Как забавно!

— Не знаю, почему. Я не такая уж хорошая пловчиха. Думаю, мне нравилась идея иметь роскошный хвост, переливающийся всеми цветами радуги. Но даже ребенком я любила одежду. Моя австралийская бабушка научила меня шить, и едва я научилась обращаться с ножницами и иголкой, начала шить платья для своих кукол. Та же бабушка подарила мне швейную машинку, когда мне исполнилось одиннадцать лет. И я стала шить одежду для себя. Я всегда была загадкой для моей матери. Она занимается наукой и не разбирается в моде. Мама позволяет мне выбирать для нее одежду, что очень мне нравится.

Он слегка прищурился.

— Значит, вы пошли не в родителей.

Она пожала плечами:

— Наверное. Я творческий человек в семье интеллектуалов и ученых. Но я приемная дочь, так что это неудивительно. Я ничего не знаю о своей родной семье, за исключением того, что моя биологическая мама работала в универмаге. Так что, может быть, она тоже имела отношение к миру моды.

И она, и ее приемные родители потратили немало сил, чтобы узнать больше о ее родной семье.

Но им это не удалось, и в конце концов они прекратили поиски.

— А что вы знаете о своем биологическом отце?

— Отец неизвестен.

— Простите.

— Не берите в голову. Я не могу представить себе лучшего отца, чем мой приемный отец. И я не могу представить себе лучшую мать, чем моя приемная мама. Она говорит, что это было настоящим приключением — смотреть, как я расту. По ее словам, это было все равно что наблюдать за распускающимся цветком. И только во взрослом возрасте я оценила, сколько труда и любви она вложила в меня. Она говорит, что моим творческим началом я обязана моей биологической матери, которой она очень благодарна. Сама она не могла иметь детей.

— Похоже, у вас замечательные родители.

Что-то в его голосе насторожило ее, но что именно, она не могла понять. Она кивнула:

— Мне повезло. Меня любили, мной дорожили и меня поддерживали во всех моих начинаниях.

— Кажется, у вас было счастливое детство, — сказал он. — Если такая вещь вообще существует.

— Я покажусь очень неблагодарной, если скажу, что мое детство было почти счастливым? Мне всегда кое-чего не хватало.

— И чего именно? — спросил он.

— Сестры. Я мечтала о сестре. Не о брате, хотя мне нравились мальчишки. Я постоянно просила маму, чтобы она родила мне сестренку. Я знала, как она будет выглядеть. Когда мне было семь лет, я нарисовала ее портрет. Моя мама рассмеялась, увидев его, и сказала, что я нарисовала саму себя. У нее до сих пор хранится этот рисунок.

Джош издал какой-то странный звук, похожий на кашель или на сдавленный смех. Она молча протянула ему стакан с водой.

— Это занятно, — сказал он, сделав глоток воды. — То, что вы нарисовали автопортрет.

У нее было чувство, что он вовсе не находит это занятным, но почему, она не могла понять.

Официант принес им горячее. Элоиза обрадовалась, что их разговор прервали. Она чувствовала, что слишком много говорит о себе, при этом не зная ничего о нем. Но с ним было так легко разговаривать. Она решила сменить тему.

— У вас есть сестры или братья? — спросила Элоиза.

Джош немного помедлил, а потом ответил:

— Как основательно вы изучили мою биографию в Интернете?

— Не слишком. Я торопилась на работу. Я выяснила, что вы занимаетесь информационными технологиями, как вы и сказали, вот и все.

— Значит, вы ничего не знаете о том громком скандале?

— Нет.

— Если я не расскажу вам о нем, вы сразу же по возвращении домой станете искать информацию в Сети, разве нет? — криво усмехнулся он.

— Возможно, — весело сказала она. — Нельзя упоминать скандал и рассчитывать, что это не вызовет интереса.

— Это справедливо. Полагаю, что мне лучше все рассказать.

Джош поднес к губам бокал с вином, сделал глоток и откинулся на спинку стула. Но то, как он крепко сжимал ножку бокала, выдавало его напряженность. Что же это был за скандал? И не заставит ли он ее поспешно расстаться с ним?

— Как и у вас, у меня было почти идиллическое детство. Я родился в одной из богатейших семей Бостона. Огромный особняк, знаменитые предки, исключительное положение в обществе. И брат на шесть лет старше меня, которого я обожал. Отец, который был несколько сдержан, но по-своему заботился о нас. Любящая мать. Я ни в чем не нуждался. Но, как и вы, я иногда чувствовал себя кукушонком в чужом гнезде. Мой брат оправдывал все ожидания семьи и готовился занять свое место в семейной юридической фирме. Я же всегда был источником разочарования для отца. Я предпочитал занятия спортом книгам, хотя мне всегда легко давались математика и программирование. И я всегда сопротивлялся, когда меня призывали вести себя «как должно».

— Но ведь в каждой семье есть место для бунта?

Он снова криво усмехнулся.

— Для бунта, возможно. Но я оказался чужаком.

Она нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Когда мне было шестнадцать лет, анализ крови показал, что я не могу быть сыном моего отца.

Элоиза ахнула.

— И тут начался настоящий ад. Моя мать призналась, что у нее был роман на стороне. И нас с ней с позором изгнали из семьи.

Элоиза уставилась на него:

— Я не знаю, что и сказать… Разве что это было трагедией, а не скандалом.

— Ну, мы с вами можем так считать. Но все остальные смотрели на это по-другому.

Ее переполняло горячее сочувствие, и ей хотелось накрыть рукой его руку, но она побоялась, что он неправильно истолкует этот жест.

— Должно быть, это было ужасно для вас.

Так же ужасно, как для нее было узнать, что она приемная дочь.

— Можно сказать, и так. Мой отец — единственный отец, которого я знал и любил, — не захотел больше иметь дела со мной. Мне запретили носить его фамилию и лишили меня наследства. Он больше не потратил ни цента на меня.

— Это кажется мне невероятной жестокостью.

— Я всегда знал, что он жестокий человек. Но не настолько же? Он был в ярости, оттого что ему пришлось воспитывать ребенка другого мужчины.

— Я понимаю его. В конце концов, жена предала его. Но вымещать все это на невинном ребенке? Это отвратительно. И кто был вашим биологическим отцом?

— Инструктор по теннису. Она сказала, что была влюблена в него. А для него это была простая интрижка. И он расстался с ней очень скоро. Но она не знала, что я его сын, пока я не родился. К счастью для моей матери, я был похож на нее, так что никто не усомнился в том, что я законный сын моего отца. Но она видела во мне черты своего любовника. А когда попыталась связаться с ним, оказалось, что он погиб во время похода в горы. Моя мать так и не сказала мне его имени. И хотя она не была счастлива с моим отцом, она не ушла от него.

— Ради вас?

— И ради моего брата, как она говорит. К тому же ей нравился роскошный образ жизни, который обеспечивал ей мой отец. Сама она была из бедной семьи. И хотя она говорила мне, что испытывала чувство вины из-за своего предательства, старалась стать хорошей женой этому тяжелому человеку, которого не любила.

Элоиза нахмурилась.

— И никто не знал о тайне вашего рождения?

— Она хранила этот секрет шестнадцать лет.

— Ваша мать, должно быть, жила в постоянном страхе, что ее тайна откроется.

— У нее для этого были все основания. Реакция ее мужа была жестокой. Он не захотел больше никогда слышать обо мне.

— А что же ваш брат? Он должен был встать на вашу защиту! К тому же вашей вины во всем этом не было.

Джош поморщился.

— Он встал на сторону отца. Почему бы нет? Теперь все наследство принадлежало ему и не нужно было делиться со мной. И у него были и другие причины разозлиться на меня. Разразившийся скандал не оставлял ему ни шанса пойти в политику, как он хотел.

— И он винил вас? Тинейджера?

— Я был легкой мишенью.

— Все это ужасно несправедливо.

— Но я справился, — сказал он.

— Это верно, — отозвалась Элоиза.

С точки зрения денег и успеха, он справился. Но какой ценой для его характера, для его личности? Она помнила, насколько она была ранимой в шестнадцать лет. Но ее всегда поддерживали ее родители.

— Спасибо, что поделились всем этим со мной.

Джош пожал плечами:

— Я не сказал ничего, что не было бы достоянием общественности. Эту ситуацию часто вспоминают в статьях о моих успехах. И я решил просто рассказать вам все на случай, если вы натолкнетесь на эту историю в Интернете.

— Я понимаю, что вы могли чувствовать, когда обнаружилась правда о вашем рождении.

— Неужели?

Она видела по тому, как он прищурил глаза, что не верит, что кто-то может понять, через что ему пришлось пройти.

— Я до тринадцати лет не знала, что я приемная дочь. И обнаружила это совершенно случайно.

Он нахмурился.

— Ваши родители скрывали это от вас?

Она покачала головой:

— Они сказали, что часто хотели рассказать мне обо всем, но не знали как. Хотя это странно, они оба очень умные люди. Полагаю, вам так же, как мне, было трудно прийти к сознанию, что вы не родной сын.

— Это правда. Мне было шестнадцать, и я был достаточно взрослым, чтобы понимать, что случилось. И я понял, почему не вписывался в устои моей семьи.

— Я тоже. Но мне повезло, и моя семья принимала меня такой, какая я есть.

— Но ситуация у нас была разная. Ваши родители выбрали вас. А мой отец счел, что меня ему навязали. И он ненавидел меня за это.

— Ненависть. Какое суровое слово.

— Мне было всего шестнадцать. В таком возрасте мальчик не должен ненавидеть. Но я возненавидел его.

— Мне очень жаль, — сказала Элоиза.

Джош пожал плечами.

— Но в некотором смысле это помогло мне стать таким, каким я стал. Мы с мамой переехали в другую часть города, где всем было наплевать, откуда мы взялись. Вынужденный зарабатывать, чтобы содержать мать, я быстро повзрослел. И почти сразу же я начал заниматься починкой старых мобильных телефонов и продавать их. Таким образом я и стал зарабатывать на жизнь и на учебу в университете.

— Вам было необходимо доказать ему, что он был не прав по отношению к вам, — мягко сказала она.

— Верно.

Элоиза подумала, что они обсуждают такие болезненные для них темы на первом свидании, словно за ним последуют другие. Но этого не случится.

Он уже упомянул, что следующим утром улетает в Мельбурн. А оттуда — в Бостон. Между ними, безусловно, возникло взаимное притяжение, но все это ни к чему не могло привести. И от этого ей сделалось грустно. Она нечасто чувствовала себя так легко в обществе мужчины.

Но Элоиза жила в Сиднее, а Джош — в Бостоне. Когда ей было девятнадцать лет, она уехала в Париж учиться на дизайнера и влюбилась там во французского парня, а он в нее. Это было настоящее чувство, не пустая интрижка. После того, как она вернулась в Сидней, они пытались поддерживать отношения на расстоянии, но это оказалось слишком сложно. И теперь она понимала, что такие отношения невозможны. К тому же это было лишь одно свидание. Никто не собирался заводить роман, не говоря уже о серьезных отношениях.

— Я рада, что услышала об этом скандале от вас, а не прочитала о нем в Интернете, — сказала Элоиза. — Но я все равно считаю это не скандалом, а трагедией.

К ним подошел официант и спросил, закончили ли они есть горячее. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Мы были слишком заняты разговором.

— И я получил огромное удовольствие от него, — хрипловато сказал Джош.

Как и она. Она не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. И не чувствовала себя так хорошо очень-очень давно.

Джош проводил Элоизу до ее машины. Он нарочно шел очень медленно, чтобы подольше насладиться обществом этой женщины. Он не брал ее за руку, не обнимал за талию, не касался плечом ее плеча, хотя ему очень этого хотелось. Он сжал зубы, чтобы не поддаться искушению заключить ее в объятия. Она была восхитительно сексуальна в этом шикарном платье, но его влекло к ней не только это.

Его трогало то, как она слегка наклоняла голову набок, слушая его. Действительно слушая и понимая. Ему нравился ее искренний смех и то, как этот смех отражался в ее ярко-синих глазах, окаймленных густыми черными ресницами. Яркая, почти театральная, красная помада подчеркивала полноту ее роскошных губ. Ему нравилось, как она с такой горячностью говорила о своем бизнесе. В этом они были очень похожи — в их упорном стремлении к успеху.

Они с Тори могли быть неразличимы внешне, но Элоиза была яркой личностью сама по себе. И за весь вечер Джош ни разу не вспомнил о Тори. Кроме того момента, когда Элоиза упомянула о том, что нарисовала портрет идеальной сестры. Он чуть не подавился от изумления. Но он не размышлял о сходстве и различии сестер. Потому что Элоиза была просто Элоизой.

И она нравилась ему, очень нравилась. Но он обещал Тори, что не расскажет Элоизе о ней. И если он захочет продолжить отношения с Элоизой, Джош запутается во лжи. А ему это совсем не нравилось. И не понравится Элоизе, насколько он мог судить после такого короткого знакомства с ней.

Если мыслить здраво, ему не стоит продолжать знакомство с Элоизой до того дня, когда Тори все ей расскажет. И тогда они смогут вместе посмеяться над тем, как Дейзи свела их.

Кроме того, он не был готов к серьезным отношениям. Не сейчас. Возможно, никогда. И как он может крутить роман с сестрой Тори? Тори выросла в итальянской семье с ее строгими устоями, и, если бы он начал ухаживать за ее сестрой, она не ожидала бы ничего другого, кроме предложения руки и сердца. Нет. Ему нужно держаться как можно дальше от этой шикарной женщины.

Они подошли к машине Элоизы, винтажному скандинавскому спортивному автомобилю 1962 года выпуска. Это была мечта коллекционера — машина в идеальном состоянии. Женщина с роскошной машиной. Его восхищение ею только усилилось. Элоиза повернулась к нему, держа в руках ключи от машины.

— Спасибо. Ужин был приятным сюрпризом, и я с удовольствием провела время.

— Надеюсь, мы будем поддерживать связь, — сказал он.

Они обменялись номерами телефонов еще утром в парке.

— Буду рада, — отозвалась она.

Ее голос прозвучал ровно, и Джош не знал, действительно ли она хочет еще раз увидеть его или просто говорит так из вежливости. Это было единственным свиданием, и они оба знали это.

Он будет уговаривать Тори как можно быстрее связаться с Элоизой и подарить ей сестру, которую она нарисовала много лет назад. А Элоиза подарит Тори ее воображаемую подругу.

— Когда будете в Штатах в следующий раз у какой-нибудь знаменитой клиентки, может быть, у вас получится заехать в Бостон, — сказал он.

— Хорошая мысль, — снова вежливо и сдержанно ответила она.

Элоиза стояла в тени, но, когда подняла голову, свет уличного фонаря упал на ее лицо. Ее глаза были невероятно синими, а губы ярко-красными.

— Ну, до свидания, — сказала она.

— До свидания, — эхом отозвался Джош.

Но он не мог отвести взгляда от ее глаз. Когда он увидел ее, входящей в ресторан, тут же почувствовал сильнейшее влечение к ней. А сейчас, когда Элоиза стояла так близко, он ощущал тепло ее тела и дразнящий аромат ее духов. Им больше нечего было сказать друг другу. Но молчание, повисшее между ними, можно было прервать одним только способом.

Джош наклонил голову и поцеловал Элоизу в щеку. И осознал, что хотел этого с того момента, когда услышал в парке ее смех. Он мечтал запустить пальцы в ее густые волосы. И теперь смог воплотить в жизнь свою мечту. Она ахнула от неожиданности, а он прижался губами к ее губам. И она пылко ответила на его поцелуй. То, что началось с нежного прощального поцелуя в щеку, вдруг переросло во что-то гораздо большее, и его полностью захлестнуло желание. Прошли минуты, а может быть, часы, в течение которых он мог думать только об Элоизе — такой нежной, такой теплой, такой податливой в его объятиях.

Конец ознакомительного фрагмента.