Лучшая жена для султана

Кейт Хьюит, 2017

Неопытная Грейси Джонс мечтает о приключениях. И в один сказочный вечер находит их в объятиях привлекательного Малика аль-Бахата. Но когда наступило утро, чары рассеялись и ее с позором выгоняют из его номера. Ведь перед ней – будущий султан Алазара. Совсем скоро Грейси понимает, что беременна. Малик же узнает об этом только через десять лет и врывается в ее тихую размеренную жизнь, чтобы увезти их с сыном на родину, где всех ждут грандиозные перемены…

Глава 3

Десять лет спустя

— Мне жаль ваше величество.

Малик посмотрел на доктора, который вошел в комнату для осмотра, и с недоумением прищурился:

— Простите, что?

— Пришли результаты ваших анализов. — Мужчина, который занимался здоровьем нескольких поколений королевской семьи, удрученно склонил голову. — Вы бесплодны.

— Бесплоден, — повторил Малик безучастно.

— Во время вашего пребывания в пустыне у вас началась лихорадка. В некоторых случаях это может привести к бесплодию. — Доктор снова опустил голову, будто ждал, когда ему вынесут приговор.

Но приговор, который повлияет на всю его жизнь, получил только Малик. Он — будущий правитель Алазара, но ему некому будет передать престол. У него никогда не будет наследника. Его помолвка с Джохарой Бехвар, молодой женщиной из богатой почтенной династии, только что превратилась в бессмысленный фарс.

Кроме беспокойства, связанного с политикой, мужчина ощутил странное, более личное чувство потери, поэтому он отвернулся от доктора, чтобы взять себя в руки и собраться с мыслями.

— Вы уверены?

— К сожалению, да, ваше величество.

Малик устало закрыл глаза. Две недели он провел с бедуинами в унылой знойной пустыне на юге Алазара, приложив все усилия, чтобы объединить свой народ и сохранить мир, который все еще оставался шатким. Ему удалось достигнуть поставленных целей, но слишком высокой ценой.

В его памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний о болезни, которая украла у него надежду на будущее. Его сильно лихорадило в походном шатре. К нему приставили местного целителя Хакима, однако его знаний о травах и кореньях оказалось недостаточно, чтобы сбить температуру. Поэтому Малика перевезли в ближайшее поселение, а оттуда забрали на вертолете в больницу в Теруке.

Всего лишь на мгновение он разрешил себе отдаться чувству горестной утраты от того, что у него никогда не будет детей, которые унаследовали бы престол. Которым он мог бы передать свою мудрость и любовь. Мгновение прошло, и Малик безжалостно откинул все сожаления. В его жизни нет места бесполезным чувствам. Любовь — признак слабости, которую он не имел права себе позволить.

— Спасибо, что сообщили мне. — Он кивнул, давая понять, что разговор окончен, и через пару секунд доктор исчез.

Придется все рассказать дедушке. Малик нашел Асада в одном из кабинетов занятым бумажной работой. С каждым годом старик становился все слабее. Его увядшее лицо испещрили глубокие морщины. И даже сейчас его руки подрагивали, перебирая документы.

За последние десять лет к Малику переходило все больше обязанностей, касающихся правления Алазаром. Асад уже не мог справляться с постоянными поездками, которых требовала непростая ситуация в стране. Поэтому большую часть времени его внук проводил либо на лошади, либо в вертолете. Ему приходилось жить в спартанских условиях и вести переговоры с людьми, которые обладали достаточным влиянием, чтобы вызвать смуту среди населения и вовлечь его в массовые волнения. Медленно, но верно Алазар превращался в государство двадцать первого века, при этом сохранив уважение к старым традициям и обычаям. Брак Малика с Джохарой, в котором родились бы наследники, несомненно укрепил бы его власть как единоличного монарха.

А что же теперь? Как племена кочевников, которые управляли большей частью пустынной и горной местности страны, отнесутся к бесплодному султану? К тому, что престол перейдет к какому-то дальнему родственнику, о котором здесь никто ничего не знает? У Малика все перевернулось внутри при одной мысли об этом.

— Ну, что сказал врач? — спросил Асад, заметив внука. — Лихорадка не подорвала твое здоровье?

Малик сделал глубокий вдох, подготавливая себя к разговору, которого он предпочел бы избежать.

— Болезнь прошла не без последствий. — Мужчина засунул руки в карманы брюк, сшитых на западный манер, и добавил ровным тоном: — Я бесплоден.

От потрясения у Асада выкатились глаза.

— Бесплоден? Но как?

Малик посмотрел на бледное лицо немощного старика, но не почувствовал ничего. Уже многие годы он не испытывал никаких эмоций. Потому что только так ему удавалось выполнять свой долг. Его жизнь лишена развлечений, удовольствий и отношений. Ему они не нужны.

— Очевидно, лихорадка способна вызвать бесплодие. — Он пожал плечами, будто говорил о какой-то незначительной неприятности, хотя они оба понимали важность этой новости. — Хотя какая теперь разница, что послужило причиной?

— Ты прав, — согласился Асад и нахмурился, задумавшись.

В воздухе повисло тягостное молчание, полное неразрешимых вопросов. Что же им теперь делать? Азим мертв, Малик единственный наследник престола. Если у него не будет детей, то власть перейдет его двоюродному брату, который почти всю жизнь прожил в Европе. Разве можно ему доверить будущее страны, которую он толком и не знает?

Разве может править Алазаром тот, кто не пожертвовал ради этого всем?

Асад откинулся на стул, уставившись в одну точку.

— Что ж, похоже, у нас проблема, — пробормотал он едва слышно, будто про себя.

Малик резко рассмеялся:

— Это и так очевидно.

Старик перевел взгляд на Малика. В его глазах мелькнула знакомая искра злого умысла.

— У каждой проблемы имеется решение.

— Какое же? — Малик не может зачать ребенка по волшебству. Но в то же время он был уверен, что Асад не отстранит его от дел, отдав предпочтение незнакомому родственнику. Ведь ему прекрасно известно, сколько сил и труда приложил его внук, чтобы стать достойным руководителем страны.

— У тебя есть сын, — на одном дыхании выдал Асад.

Слова старика изумили Малика.

— О чем ты говоришь? Я бы знал, если бы у меня был ребенок.

— Неужели? — В его проницательном взгляде таилось лукавство.

Но Малику даже не пришлось рыться в памяти, чтобы извлечь из нее какой-либо эпизод, достойный размышления. За последние десять лет он провел лишь несколько ночей с разными женщинами, чтобы удовлетворить физической голод. И каждый раз заботился о предохранении. Кроме одного раза, когда…

Малик застыл, чувствуя, как в нем начинает зарождаться подозрение, от которого у него кровь стыла в жилах.

— Что ты хочешь сказать? — Этот вопрос прозвучал скорее как приказ.

— Та девушка в Риме. — Асад пренебрежительно поджал губы. — Она была беременна.

Грейси. Малик не позволял себе думать о ней после той единственной ночи. Поначалу это давалось ему нелегко и граничило чуть ли не с пыткой. Но один обрывок воспоминания о ней, вызванный в сознании, разбередил бы его старую рану. Со временем боль утихла, не исчезнув окончательно, но отойдя на второй план. И Грейси превратилась для него в призрака, иногда преследовавшего его во снах. Она стала частью его прошлого вместе с наивным, полным надежд парнем, которым он когда-то был. Странно думать, что ей может найтись место в его жизни. Но, видимо, это вот-вот должно произойти.

— Беременна, — протянул Малик с нарочитой мягкостью, за которой ощущалась зарождающаяся ярость. — Полагаю, что она пришла к тебе, чтобы сообщить об этом? Пыталась отыскать меня?

— Она прислала электронное письмо на правительственную почту. Его передали мне, и я встретился с ней в Праге.

— Зачем? — Ему с трудом удавалось говорить, потому что его душил гнев. — Почему ты ничего не рассказал мне?

— Тебе не стоило знать.

— Я имел на это право.

Асад повел плечом, явно не испытывая никаких угрызений совести.

— Теперь ты все знаешь.

Малик заставил себя успокоиться, потому что прекрасно знал: спорить с дедом бесполезно. Существуют другие способы добиться своего.

— Что же произошло в Праге?

— Я откупился от нее. За пятьдесят тысяч долларов. — Рот Асада скривился, выказывая отвращение. — И она с радостью их взяла.

— Неужели? — Малик так долго не думал о Грейси, что не мог решить, как относиться к ее поступку.

— На следующий день она обналичила чек, — продолжал Асад. — А затем родила ребенка. Сына, насколько мне известно.

Малик отвернулся к окну, чтобы скрыть предательские чувства, исказившие его лицо. У него есть сын. Эта мысль не укладывалась у него в голове. Грейси воспитывала их сына в течение десяти лет.

— Как ты посмел скрыть это от меня? — негодовал Малик.

— Не будь глупцом. Конечно, мне пришлось скрыть это от тебя. Рождение внебрачного ребенка испортило бы навсегда твою репутацию, пошатнув стабильность государства. Этот мальчик — жалкая полукровка.

— Он мой… — Охватившее его чувство собственничества и непонятной гордости сбило его с толку, поразив своей мощью.

— Твой наследник, — договорил бесстрастным тоном Асад. — Теперь. Поэтому ты должен привезти его в Алазар. Остается только надеяться, что его не испортили окончательно дурным воспитанием и у тебя получится сделать из него мужчину.

— А как же его мать? Она ведь может не согласиться отпустить сына.

— У нее не будет выбора. В любом случае тебе придется жениться на ней, чтобы мальчик стал твоим законным преемником.

Неожиданно для себя Малик ощутил странный трепет, который трудно описать или объяснить. Что это? Радость или давно забытая страсть? Усилием воли он заглушил его. На это нет времени. Его брак с кем-либо будет заключен исключительно по расчету. Потому что чувства превращают тебя в жалкого раба, как это случилось с его отцом.

— Народ может не принять невесту из Америки, — резонно заметил Малик.

— Тогда ты отошлешь ее куда-нибудь подальше, — отмахнулся от его опасений Асад. — Поселишь ее в замок на задворках Алазара и прикажешь носить паранджу. Чего бы это ни стоило, ты обязан исполнить свой долг.

— Тебе не стоит напоминать мне об этом или указывать, что делать. Отныне я сам буду принимать решения, — произнес тоном, не терпящим возражений, Малик и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.

Закрывшись в спальне, он долго простоял у окна, рассеянно рассматривая историческую часть города Терука. У него есть сын, о существовании которого он не подозревал до сегодняшнего дня.

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Ему не верилось, что Асад утаил от него нечто столь важное. С политической точки зрения его действия можно оправдать, но с человеческой… Похоже, его жестокость не знала предела.

А что же Грейси? На долю секунды в его сознании возник ее образ. Копна светло-каштановых волос, сияющие золотисто-зеленые глаза, широкая жизнерадостная улыбка. Призвав на помощь всю свою силу воли, Малик выкинул это из головы вместе с сожалениями о том, как сложились обстоятельства десять лет назад. Что бы было, если…

Нет, он никогда не должен думать об этом. Как бы ни поступил Асад, она сознательно лишила его возможности общаться с ребенком. Грейси станет частью его жизни лишь в качестве матери его ребенка и второй половинки… в браке по расчету.

— Столица Монголии?

Грейси поморщила носик, призадумавшись, но ее так и не осенило.

— Прости, Сэм, я не знаю. Но уверена, что ты мне скажешь правильный ответ.

— Улан-Батор! — с триумфом в голосе воскликнул мальчик.

Ее сын обладал неиссякаемой жаждой знаний и знал бесчисленное количество различных фактов, поэтому часто просил свою маму испытать его. Когда ей уже не удавалось придумывать новые вопросы, задавать их начинал он. И тогда Грейси просто диву давалась, каким смышленым растет ее малыш.

Конец ознакомительного фрагмента.