Дюна: Пол

Кевин Андерсон, 2008

Книга описывает события между действием романов «Дом Коррино» и «Мессия Дюны» и хроники войны между Великими домами Икац и Моритани. Джихад идет полным ходом. Армия Пола одерживает одну победу за другой. Но враги Муад’Диба не дремлют, замышляя предательство. И сам Пол начинает сомневаться: не выходит ли его война из-под его контроля? Неужели против него ополчились те, кого он любит и кому больше всего доверяет? Удастся ли ему сохранить ясный рассудок?

Люди склонны проявлять недовольство, когда старое должно уступить место новому. Но вечные перемены естественны для вселенной, и мы должны учиться принимать изменения, а не страшиться их. Самый процесс преобразования и приспособления укрепляет жизнестойкость биологических видов.

Верховная Мать Ракелла Берто-Анирул, основательница школы Бинэ Гессерит

Прибыла делегация Гильдии. Три человека шли по временному металлическому ангару, служившему пока залом императорских аудиенций. Высокомерные чиновники Гильдии не скрывали раздражения. Им пришлось несколько раз останавливаться у турникетов с охраной, проверявшей их личности. Но соблюдение протокола было необходимо, если они хотели аудиенции у императора Муад’Диба.

Стоя у трона и неестественно выпрямив спину, подчеркивая этим свое высокое положение, светловолосая принцесса Ирулан холодно смотрела, как приближается, проходя мимо металлических стен, причудливая троица. Все они выглядели весьма внушительно в серой форме с эмблемой бесконечности — гербом Гильдии — на рукаве. У всех — от самого низкорослого до самого высокого — был весьма странный вид, отличавший представителей Гильдии от обычных людей.

У шедшего впереди коротышки была непропорционально большая голова; левая ее часть была прикрыта металлической пластиной с шипами, а вторая половина поросла клочковатыми, падавшими назад оранжевыми волосами. У второго, отличавшегося непомерной худобой, было узкое лицо, покрытое шрамами после множества пластических операций. Самый высокий представитель Гильдии, замыкавший шествие, судорожно водил по сторонам металлическими искусственными глазами. Ирулан заметила, как резко изменилось выражение лиц прибывших, когда они увидели на троне ожидавшую их маленькую Алию.

Величаво завернувшись в плащ, у подножия трона Пола стоял, охраняя его, Корба. Конденскостюм и одежду он украсил знаками своего ранга и таинственными символами архаичной религии муадру. Сомнительно, чтобы Корба надеялся таким способом усилить впечатление от своей влиятельности, но, будучи воспитанницей Бинэ Гессерит, Ирулан легко догадалась о его мотивах. Логически рассуждая, нетрудно было понять очевидный план Корбы.

«Принадлежность к религии впечатляет больше, чем принадлежность к корпусу телохранителей, пусть даже и прославленных», — думала Ирулан.

Вероятно, и ей самой следовало бы подготовить для себя подобную роль.

Старшая дочь Шаддама Коррино IV, Ирулан всегда знала, что выходить замуж ей придется исходя из политических и экономических соображений. Так ее воспитывали и император, и сестры Бинэ Гессерит, и она охотно приняла на себя эту роль. Она даже сама предложила себя в качестве полюбовного решения, когда Пол встретился с ее отцом после битвы за Арракин.

Ирулан не питала иллюзий и не надеялась на любовь Пола, но рассчитывала родить от него дитя. Этого требовала Орден сестер Бинэ Гессерит, исходя из целей своей селекционной программы. Но Пол не прикасался к ней и, поместив Ирулан на третье место, подчинив ее Алии и Чани, он дал ясно понять всем, какое именно значение имеет она при его дворе.

Стараясь сбросить напряжение, Ирулан, незаметно для окружающих, выполнила дыхательное упражнение Бинэ Гессерит. Она уже не ощущала иронии судьбы в том, что Муад’Диб превратил в свой первый аудиенц-зал массивный ангар, привезенный на Арракис ее отцом для подготовки чудовищного удара по планете. Но слава Коррино померкла, и Ирулан смирилась со своей малозначительной ролью; это было ее изгнание.

«Я — всего лишь пешка на шахматной доске Империи».

В зале толпилось множество людей — высокие чины КООАМ, представители малых аристократических Домов, богатые торговцы водой, бывшие контрабандисты, ставшие ныне респектабельными господами, да и многие другие просители, жаждавшие аудиенции у Муад’Диба. Сегодня, несмотря на то что император отбыл на Каладан, все они надеялись получить аудиенцию у его сестры Алии. Мудрая Алия в обманчивом обличье четырехлетней девочки терялась на величественном троне из прозрачного зеленого камня, на котором некогда восседал Шаддам IV.

Рядом с Алией в высоком кресле сидела рыжеволосая Чани, напротив нее стояла Ирулан; у нее не было собственного трона. Несмотря на то что Ирулан была супругой императора, Пол так до сих пор не завершил церемонию бракосочетания и говорил, что никогда этого не сделает, ибо сердце его навеки отдано фрименской наложнице. Лишенная надежды на подлинное супружество и материнство, Ирулан изо всех сил старалась определить и утвердить свою особую роль при императорском дворе.

— Нам назначена аудиенция. Мы желаем видеть императора Муад’Диба, — произнес низкорослый представитель Гильдии. — Мы прибыли сюда с планеты Джанкшн.

— Сегодня от имени Муад’Диба посланцев принимает Алия, — сказала Чани и замолчала в ожидании ответа.

Оправившись от минутного замешательства, заговорил второй представитель Гильдии:

— Это Эртун, а я — Лойксо. Мы прибыли сюда от имени Космической Гильдии, чтобы потребовать увеличения квоты специи.

— Как зовут самого высокого из вас? — спросила Алия.

— Крозид, — ответил высокий, коротко поклонившись.

— Очень хорошо, я буду говорить с Крозидом, ибо он по крайней мере знает правила приличия и не говорит вне очереди.

Глаза Крозида блеснули.

— Как уже сказал мой спутник, Гильдии, для того чтобы удовлетворить требования Муад’Диба, нужна дополнительная квота специи.

— Интересно, почему Гильдия никогда не просит о снижении квот, — не скрывая иронии, сказала Чани.

— Мой брат и без того был очень щедр, — добавила Алия. — Мы все должны приносить жертвы на алтарь великого дела.

— Он использует наши лайнеры и привлекает множество навигаторов к военным перевозкам, — вмешался в разговор Эртун. — Но Гильдии эти корабли нужны для торговых перевозок внутри Империи. КООАМ уже сообщает о катастрофическом падении прибылей.

— Мы находимся в состоянии войны, — бесстрастно заметила Ирулан, хотя Алия могла бы сказать это сама. — Чего будет стоить весь ваш бизнес, если у вас не будет специи для возбуждения предзнания ваших навигаторов?

— Мы не хотим вызвать неудовольствия Муад’Диба. — Лойксо откинул с левого глаза оранжевую прядь. — Мы ничего не просим, мы просто констатируем наши потребности.

— Тогда молите Бога, чтобы джихад скорее закончился, — сказала Алия.

— Подскажите, как нам ублаготворить императора, — вставил слово Эртун.

Алия на время задумалась, словно ожидая телепатического сигнала от брата.

— Божественный Муад’Диб увеличит поставки специи Гильдии на три процента в год, если вы дополнительно предоставите на нужды джихада двести лайнеров.

— Двести лайнеров? — воскликнул Крозид. — Так много?

— Чем раньше мой брат консолидирует свою власть, тем раньше вы восстановите свою драгоценную монополию.

— Откуда мы можем знать, что джихад не потерпит поражение? — спросил Лойксо.

Взор Алии вспыхнул гневом.

— Попросите своих навигаторов воспользоваться предзнанием и посмотреть, одержит ли Муад’Диб победу.

— Они сделали это, — ответил Эртун, — но увидели сплошной хаос.

— Так помогите ему справиться с хаосом. Помогите ему привести в порядок имперские дела, и он будет безмерно вам благодарен. Щедрость Муад’Диба — так же, как его ярость к врагам, — не знает границ. Неужели вы хотите оказаться в стане недальновидных Домов, осмелившихся противостоять Муад’Дибу?

— Мы не враги императору, — твердо сказал Эртун. — Неизменный нейтралитет Космической Гильдии — залог нашего благополучия.

— Такое положение не может гарантировать ни благополучия, ни безопасности, — сказала Алия. Она была немногословна и рассудительна. — Поймите это, и поймите правильно. Всякий, кто открыто не поддерживает Муад’Диба, может считаться его врагом. — Алия сделала решительный жест. — Аудиенция окончена. Другие подданные уже давно ждут своей очереди. Космическая Гильдия получит увеличенную квоту специи только после предоставления дополнительных кораблей.

Трое раздосадованных представителей Гильдии вышли прочь. В зал вошел пожилой высоколобый лысый человек в сопровождении женщины. Человек шел с видимым трудом, пользуясь своим ультразвуковым жезлом как костылем.

Ирулан от удивления затаила дыхание. Этого мужчину она не видела много лет, но тотчас узнала. Это был управляющий двором ее отца Били Ридондо. Когда-то Ридондо был весьма влиятельной личностью, он заведовал делами Ландсраада и распорядком двора Падишах-Императора. Ридондо отправился в изгнание на Салусу Секундус вместе с Шаддамом IV, но теперь вернулся.

Может быть, стоит дать старику написанную ею книгу… или это лишь возбудит гнев ее опального отца?

Когда старик, стуча изукрашенным жезлом по кроваво-красным мраморным плитам, приблизился к трону, Ирулан увидела, что время было безжалостно к Ридондо. Белый с золотом церемониальный наряд был запылен, рукава — помяты. Прежде этот сановник ни за что не позволил бы себе появиться у трона в таком неопрятном виде. Опередив свою спутницу, старик подошел к подножию трона и остановился. Наступило долгое неловкое молчание. Наконец Ридондо заговорил:

— Я жду, когда объявят о моем приходе.

— Вы можете сами объявить о нем, — тонким детским голоском ответила Алия. — У вас, как у управляющего двором Шаддама, вполне достаточно опыта в таких делах.

Ирулан заметила, что старик был возмущен.

— Я привез важное известие от его превосходительства Шаддама Коррино и требую подобающего ему уважения.

Корба, сделав шаг вперед, положил ладонь на рукоять кинжала, вспомнив о своих обязанностях верного федайкина. Но Алия жестом заставила его отойти на прежнее место.

Царственной девочке было явно скучно.

— Я объявлю о вашем приходе. К нам явился Били Ридондо, управляющий двором изгнанного императора. — Она насмешливо взглянула на него синими фрименскими глазами. Личико Алии только-только начало терять свою младенческую округлость.

Ридондо повернулся к Ирулан, словно надеясь найти поддержку с ее стороны.

— Ваш отец был бы очень рад узнать, что вы пребываете в добром здравии, принцесса. Я могу величать вас этим титулом?

— Да, этого будет вполне достаточно, — ответила Ирулан, подумав, что более подходящим был бы титул императрицы, но на это рассчитывать не приходилось. — Прошу вас, излагайте суть вашего дела.

Выпрямившись, Ридондо перестал опираться на жезл.

— Я воспроизведу слова Падишах-Императора, а он…

Чани перебила бывшего царедворца:

— Бывшего Падишах-Императора.

В перепалку вмешалась Алия:

— Ну, хорошо, хорошо, что же хочет сказать нам Шаддам?

Помедлив мгновение, Ридондо снова заговорил:

— При всем моем уважении… миледи… когда император Муад’Диб подписал указ об изгнании Падишах-Императора на Салусу Секундус, то обещал, что условия жизни на этой планете будут улучшены. Шаддам IV интересуется, когда же будут приняты меры по этому улучшению. Мы живем в нищете и запустении, отданные на милость суровой природы.

Ирулан понимала, что сама суровость салузанской природы была превосходным катализатором сплочения тех людей, из числа которых ее отец вербовал себе сардаукаров. Улучшив условия жизни на планете, отданной бывшему императору, Пол надеялся смягчить и ожесточенные души потенциальных солдат Шаддама. Очевидно, Шаддам не понимал, насколько благоприятны нынешние неудобства бытия для него, его семьи, сторонников и небольшого числа сардаукаров, исполнявших обязанности полицейских.

— Сейчас мы заняты только и исключительно джихадом, — сказала Алия. — Шаддаму следует проявить терпение. Мелкие трудности ему не повредят.

Но бывший управляющий стоял на своем.

— Император дал нам обещание! Вот доподлинные слова, сказанные им, когда он приговорил Шаддама Коррино к изгнанию: «Я улучшу природу планеты всеми силами, какими располагаю. Салуза превратится в цветущий сад, полный прекрасных чудес». Но, представляется, что император не прилагает никаких сил к такому решению. Не значит ли это, что Муад’Диб нарушает данное им слово?

Договорить он не успел. Корба рванулся вперед и стремительно извлек из ножен кинжал. Ирулан громко закричала, пытаясь его остановить, но фрименский вождь не стал ее слушать. Ни Алия, ни Чани не произнесли ни слова, когда Корба одним ударом перерезал горло старому царедворцу. Ридондо не успел даже поднять жезл, чтобы защититься.

Толпа загородила спутнице несчастного путь к бегству, и Корба направился к ней, намереваясь убить и ее, но Алия остановила его.

— Довольно, Корба.

Алия привстала на троне, чтобы лучше разглядеть распростертое на полу тело управляющего. По мраморным плитам растекалась большая лужа крови, которую следовало собрать и утилизировать по обычаю фрименов.

Командир федайкинов вздернул подбородок.

— Простите, леди Алия. Мое рвение в защите чести Муад’Диба не знает границ.

Он произнес короткую молитву, и многие из присутствующих повторили за ним ее слова.

Ирулан, охваченная ужасом, смотрела на мертвое тело. Потом она обратила гневный взор на Алию и Чани.

— Он явился сюда как посол, доставивший послание бывшего императора. Он обладал дипломатическим иммунитетом и являлся неприкосновенным!

— Здесь вам не старая Империя, Ирулан, — ответила Алия и возвысила голос: — Отошлите помощницу на Салусу Секундус в целости и сохранности. Она может рассказать Шаддаму, что император Муад’Диб пришлет специалистов и машины для экологического переустройства планеты сразу, как только такие специалисты и машины будут в его распоряжении.

— Муад’Диб! Муад’Диб! — принялась восторженно скандировать толпа.

Корба был похож на зверя, алчущего крови. Он выразительно посмотрел на Ирулан, явно желая убить и ее, но спустя мгновение опомнился, вытер клинок и вложил его в ножны. Без всякого страха, испытывая лишь омерзение, Ирулан вызывающе взглянула в глаза федайкину. Она была сестрой Бинэ Гессерит, и убить ее было не так легко, как старого Ридондо.

Слуги поспешили вынести тело мертвого управляющего и собрать кровь. Алия снова уселась на трон.

— Кто еще желает быть объявленным?

Ответа не последовало.