Ребенок от звёздного мальчика

Катя Лоренц, 2022

Я поддерживала его, лишь одна верила, что однажды он станет великим актером. И когда это случилось слава и деньги вскружили голову. Ник слишком сильно вжился в роль. Увлекся партнёршей. Он предал. А теперь хочет лишить меня главного. Сына.

Глава 3

Никита

Несколько часов назад

Я в своем вагончике. Здесь есть абсолютно всё. Микроволновка, удобный диван, телевизор компьютер. Такие условия только у меня и у Анжи.

Мог ли подумать когда-то, что мальчик из семьи алкашей, которого воспитала улица, что однажды добьется таких высот?

Всё это я делал, чтобы моя девочка мной гордилась. Но ей всё равно.

Ая не ходит на мои премьеры, никак не интересуется моими успехами. Все вокруг восторгаются, удивляются как так быстро я взлетел на самую вершину. И последний проект, совместный с американской известной киностудией — стал кульминацией.

Меня открыто ненавидят коллеги по цеху, хоть и не говорят это в лицо. У них за плечами курсы актерского мастерства, институты, многолетний опыт. А у меня ничего. Просто фортуна сочла меня достойным и повернулась, наконец, лицом. Сотни достойнейших актеров пробивались на эту роль, мечтали о ней, а выбрали меня. Меня!

Откидываюсь на спинку мягкого дивана, захлёбываюсь от эйфории и собственной крутости. Я до сих пор в это не верю. Не верю, что это происходит со мной. Но главный человек в моей жизни — Агния, забила на мои успехи.

Как только она родила Даню, для неё померк весь свет. Иногда создается впечатление, что всё что ей было нужно — это ребенок, и как только Агния получила желаемое, забыла обо мне.

Для неё я только отец ее сына. Так необходимый для полноценной семьи. Сексом заниматься первое время вообще нельзя было. Сначала потому что квартирка маленькая, а Даня очень чутко спит. И он такой умный, всё понимает. Теперь она смотрит с обожанием только на сына.

Это глупо и низко. Я ревную её к собственному сыну. Ревную, что он стал для неё мужчиной номер один. А я как бык осеменитель. Сделал свое дело и отошел на второй план.

А раньше было всё не так. Она вместе со мной ходила на кастинги, верила в меня, в тот самый момент, когда не верил никто. Даже я сам. Не думал, что срастётся. Но она твердила:

«У тебя всё получится! Ты прирожденный актер. Именно такие, как ты нужны. А неудачи только делают тебя сильнее.»

А потом рождение сына, пеленки, кормление. Первые шаги. Ая занимается, развивает сына. В три года он уже считает не хуже первоклассника. Читает по пятьдесят слов в минуту. И все это она одна. Без помощи нянек. Сама читала литературу, а потом пробывала различные методики на сыне.

Осторожный стук в дверь.

— Можно? — Анжи входит, смущенно улыбаясь.

Даже удивительно, что при наличии славы, она ничем не отличается от девчонок из моего двора. Простая и открытая. Мы можем часами разговаривать на разные темы.

— Я приготовила лазанью, — ставит на кухонный стол тарелку, накрытую фольгой. — Ты просто обязан попробовать! По рецепту моей бабушки. Пальчики оближешь!

В животе урчит. Я так и не успел толком позавтракать. Ковыряюсь в тарелке, думаю о сегодняшней перебранке с женой.

— Не вкусно?

— Нет, вкусно. Просто…

— Тебя что-то тревожит? — пожимаю плечами. — Ник, — накрывает мою руку своей. — Ты можешь мне рассказать, поделиться. Мы же друзья? — молчу. Не уверен, что стоит выносить сор из избы.

— С женой поругался, да? Я так ни разу её и не видела. На всех вечеринках ты один. Не расскажи мне Итан, наш продюсер, что ты женат, я бы подумала, что в трауре. Поэтому носишь кольцо. Что у тебя нет ни жены, ни ребенка.

— Всё у меня есть. Но…

— Она не одобряет предстоящие нам постельные сцены? Я понимаю. Мой бойфренд лютовал, когда я ему сказала.

— А я не говорил. Агнию вообще мало интересует то, чем я занимаюсь.

— Странно. Тогда в чем дело?

— Для неё существует только сын.

— Ну, это нормально, — мне нравится, что у Анжи есть свое личное мнение. Она не поддакивает мне, а говорит, что думает. — Так и должно быть. Разве нет? Разве он для тебя не на первом месте? Вот вы мужчины самовлюблённые скоты! Понятно. Сын родился, и она посвящает всё свое время ему. А про тебя забыла. Наверно и сексуальная жизнь отошла на второй план? И восхищаться тобой она перестала? Интересоваться как прошел твой день, потому что мечтала просто коснуться подушки и уснуть?

— Тебе рассказал Серега? — я только с другом делился. Вот же жук! Выдал мои тайны, чтобы пробраться в трусики Стоун? Конечно. Он давно об этом мечтает. Все мечтают. Кроме меня.

— Нет. Догадалась. Ты то сам любишь сына?

— Любою конечно. Но Ая так опекала его, и не доверяла мне. Боялась, что я уроню его. То я не так качаю его. Говорила, что лучше всё сделает сама. И я самоустранился. Просто однажды я бросил попытки сблизиться с сыном. И отцовские чувства поутихли.

— Не пробовал нанять нянечку, чтобы разгрузить жену? Тогда и тебе больше времени досталось.

— Агния против постороннего человека в доме. Боится пропустить каждый момент взросления сына. Правда теперь он ходит в садик. Но когда я приезжаю домой, он тоже дома.

— Это она конечно зря. Когда мы со Стивом решимся на ребенка, я не собираюсь особо менять привычки. Продолжу работать и о муже не забуду. А то что не интересуется твоей работой — это зря. Ты правда гениальный актер. Знаешь, я работала со многими голливудскими актерами, но не видела такого потенциала, харизмы. Удивительно, что ты к тому же ничему не учился, а тебе так легко все дается.

Совру, если скажу, что мне не польстили слова Анжи.

— Пора на площадку. Еще грим поправить нужно.

— Да, конечно. Пошли.

Анжи встает, смотрит на мои губы.

— Погоди. У тебя соус от лазаньи. Я сейчас исправлю, — берет салфетку со стола.

Стоит слишком близко. Я почти касаюсь торсом ее груди. И ее запах дорого парфюма волнует меня. Она стирает крошки с моих губ, ее голубые глаза блестят, а она излучает желание. Как и я.

Черт! Я хочу её. Как и все остальные. И даже могу взять. Сейчас я понимаю, что она хочет, не меньше меня.

— У тебя соус, — хриплым сексуальным голосом шепчет она. — Вот тут, — ее пальцы касаются моих губ.

Я пытаюсь бороться с желанием. Мне это не нужно. У меня есть Агния и сын. Я не хочу всё это потерять, ради мимолетного влечения.

Пока я противостою своим демонам, Анжи действует. Подается вперед, прижимаясь грудью.

Дьявол! По сценарию под этим тонким черным топиком ничего нет. Я чувствую какие они упругие и манящие. А ее вкус и настойчивый поцелуй, разжигает во мне нешуточный пожар.

Безумие прерывает звонок от жены.

Как тупой баран смотрю на фотографию жены и не могу ответить.

— Это она? Тебе лучше ответить.

На третий звонок я набираюсь храбрости.

— Да, Ая. Что-то случилось? — мой голос хрипит. Мне кажется он переполнен раскаяньем.

— Ничего особенного. Просто хочу знать во сколько ты вернешься, — ничего особенного. Успокойся, баран! Жена не рентген. Не может сканировать тебя на расстоянии.

— Ая, я не могу. Сегодня у нас междусобойчик. Собираемся всей труппой завалиться к режиссеру, заодно обсудим некоторые спорные моменты в сценарии, — не вру. Такой был план.

— Вместе с Анжи Стоун? — да как она узнала? Я реально думаю, что у меня в вагончике скрытая камера и жена смотрит прямую трансляцию. — Скажи ей, что ты сегодня не можешь! Что ты должен уделить время семье!

— Ая…

— Или так, или ты будешь абсолютно свободным. И тебе не на кого будет отвлекаться.

— Что это значит? — Агния агрессивная. Она намекает на развод что-ли?

— Подумай, гений!

— Хорошо. Я буду.

— Обещаешь?

— Да. Пока. Стас режиссер зовет на площадку. Будет сложный трюк.

— Удачи, Ник. Целую, — я просто отключаю телефон. Не могу сказать тоже. Потому что секунду назад целовал другую! И черт возьми, мне понравилось!

— Прости, Ник. Я не знаю, что со мной, — краснея, лепечет Анжи. — И как все это получилось. Тебе лучше всё это забыть. Давай сделаем вид, что ничего не было? — легко сказать, меня до сих пор трясет от возбуждения. При этом, вина перед женой накрывает бетонной плитой. Первая и последняя девушка, которую я целовал — моя жена. У меня и не было никого, да я и не хотел. До этого самого проклятого момента.

— Окей! Легко. Представим, что мы просто репетировали предстоящую сцену.

— Ник! — раздается стук в дверь.

— Пять минут до съемок!

— Иду, — мы выходим из вагончика, а я все думаю о том, как теперь играть сцену близости и не сорвусь ли я окончательно, при этом совсем не по-дружески смотрю на виляющую задницу Анжи.

— Ник, ты готов? — спрашивает режиссёр. Я пристегиваюсь, смотрю на трамплин и все думаю о жене.

Как она узнала про Анжи? Позвонила в тот самый момент, когда она меня поцеловала.

Что это? Шестое чувство? Или во всех рыжих зеленоглазых девушках есть что-то от ведьмы и не зря их на костре сжигали?

И если до сегодняшнего дня я был чист перед женой, сейчас то уже нет.

Совесть меня в конец заела.

Ой, да ладно! Всего лишь поцелуй! Что в этом такого? Спать я с актрисой я не собираюсь.

Тем более, это она целовала меня, а я… просто не оттолкнул. Завелся слегка, но это вполне объяснимо. Я нормальный здоровый мужик.

Да у меня и не было то никого до Аи. Все мои друзья со счета сбились, сколько у них баба в постели перебывало. Иногда, самую малость, я завидую. У меня то никого не было, сравнить не с чем. А вдруг с другой будет еще круче?

— Ник! Соберись! — кричит Серёга. Я пытаюсь отключить мозг и эмоции.

— Камера! Мотор! — и я газую.

— Ухуу!!! — кричит Анжи, подпрыгивает, машет руками, а вместе с ней прыгает, покачивается упругая троечка. И я отвлекаюсь на это зрелище.

Допускаю ошибку. Машина кубарем катится по площадке. Меня мотыляет из стороны в сторону. Я ударюсь головой об руль.

И я реально думаю что это все. Конец. Минуты превращаются в вечность. Вся жизнь проносятся перед глазами.

И в тот момент думаю не об Анжи Стоун, а о своей жене и сыне.

Как впервые взял его на руки и этот радостный боязливый трепет в груди. Его запах сладкой карамели с молоком. Он открывает свои серо-голубые глазки и внимательно изучает меня. Ощущаю новое, непривычное чувство. Я стал папой. И её. Взлохмаченную, с усталой улыбкой на лице, украдкой стирающей слезы счастья.

***

— Ник! Ник! — кричат со всех сторон, бегут к покореженной и дымящейся машине. Меня вытаскивают из нее.

Голова жутко болит и мысли такие тяжелые. Я словно пьяный. Пошатываюсь, придерживаюсь за плечо Сереги.

— Вроде кости целы, — констатирует Серёга, ощупывая меня.

— Пустите, — Анжи расталкивает всех и виснет у меня на шее.

Я, чтобы не упасть, придерживаю её за талию. Ловлю смущенные лица команды, которые старательно отворачивают головы. Полный треш!

— О, Господи! Я так испугалась! Так испугалась, — говорит она. — Тебе нужно срочно в больницу!

Я отодвигаю её.

— Мне нужно срочно домой. К жене и сыну.

Меня всё же заставили пройти обследование. Телефон — остался в вагончике, а я не помню номер жены.

Аечка моя. Ждет меня. Я серьёзно волнуюсь, что пока мне капают эту хрень, она просто соберет вещи и уйдет, как обещала.

И Анжи нереально подбешивает. Свидетель моего преступления: сидит рядом, глаз с меня не сводит.

— Ну-с! — заходит доктор. — Как поживает наша звездочка? Смотрел ваш последний фильм в кинотеатре. Это просто улет! Вы и в правду все трюки сами делаете?

— Как видите, — развожу руки в разные стороны и морщусь. Бок подозрительно колет. На трещину ребра похоже.

— Как самочувствие?

— Отлично, док! Можно уже вытащить эти иголки из моей руки? Я домой пойду.

— Об этом не может быть и речи! У вас, мил человек, сотрясение! И множественные ушибы. Три дня! Как минимум! Проведёте у нас.

Сестрички столпились у входа. Смотрят, хихикают, перешептываются. Обратная сторона известности. Я им нравлюсь априори. Потому что известный, богатый, знаменитый.

— Я уйду! Мне для этого не нужно ваше разрешение! — достаю капельницу и встаю с постели, натягивая на себя футболку. Анжи следит за мной помутневшим от похоти взглядом.

Ага. Как же! Друзьями она хочет остаться! Поимела уже меня во всех позах взглядом.

— Я ухожу! Меня дома жена и ребенок ждут. Волнуются. Анжи поджимает губы, встряхивает копной волос.

Насрать.

Делаю шаг — меня поводит. Опираюсь на Серёгу.

— Дебил! — комментирует он мое поведение.

— Да хорош! Домой отвези, а то боюсь не доеду.