Чижик из дома номер шестнадцать

Катя Капович, 2021

Девочка Чижик в том счастливом возрасте, когда все вокруг кажется немного фантастическим. Особенно секретная научная лаборатория во дворе ее дома! В ней работают бородатые ученые, обитают кролики и, вероятно, происходит какой-то симбиоз. Даже дома у Чижика творятся чудеса: папа учится гипнозу, а в гости из Америки приезжает дедушка Гарри, друг индейского племени. Энергии Чижика и ее друзей хватает на множество веселых похождений, ведь впереди целое лето! А в последний учебный день перед каникулами Чижику предстоит решающая схватка с математичкой Арфой и ее противной собачонкой. Чем кончится дело об испорченных табелях?

© Катя Капович, 2021

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2022

* * *

Посвящается моей дочери Софии Николаевой, главной вдохновительнице этой веселой книги

Глава 1. Рассказ о летнем приключении

Случилось все перед отъездом семьи Соколовых на море. Дома собрались гости, чтобы отметить день рождения Чижикиной мамы Аллы. Пришли три мамины подруги, с которыми она вместе работала, и еще пришел папин знакомый Гена с сыном Кузей. Гена, впрочем, пришел не на день рождения, про который ничего не знал, а чтобы сыграть с папой в шахматы. Мамины подруги сидели в гостиной, пили вишневый компот и безмолвно смотрели, как папа с Геной разыгрывают длинную партию в шахматы. Девятилетний Кузя сидел на диване, уткнувшись в книгу. Чижик позвала его играть с конструктором.

Ах, какой это был конструктор! Были в его наборе панели домов, дороги, мосты и арки, полукруглые оконные рамы под названием «эркеры», крыши с настоящими коньками и металлическими трубами. В боковом отделении прилагались сборные пластины с ячейками. В этих-то незаметных ячейках и было все дело: в них вставлялись дома, деревья с коричневыми стволами и зелеными кронами. Папа сделал этот конструктор в своем архитектурном институте, когда Чижику исполнилось восемь лет. С тех пор много воды утекло, но Чижик все равно могла играть с конструктором, как в те дни, когда была малолеткой Кузиного возраста.

— Нет, спасибо! Не люблю конструкторы! — ответил Кузя в ответ на щедрое предложение Чижика построить вдвоем что-нибудь классное.

— А что же ты любишь?

— Я люблю читать!

— Подумаешь!

Чижик пожала плечами. Она, в принципе, тоже любила читать, но не в день же маминого дня рождения, не перед самым отъездом на море!

Чижик выдержала паузу.

— Что ты там читаешь?

— «Остров сокровищ»! — ответил Кузя и снова погрузился в книгу.

Вообще, важный день проходил скучно. Мама с утра попросила Чижика не соваться на кухню. Она делала рулет из песочного теста с вишней, грецкими орехами и изюмом, и ее нельзя было отвлекать. С папой тоже нельзя было общаться. Папу волновала только игра, ну и запах пекущегося рулета. Папа делал ход на доске и потом двигал носом, приподнимался, заглядывал в кухню. Мамины подруги молчали. Наверное, они привыкли молчать, ведь в библиотеке в читальном зале, где они выдавали книги, не разрешалось говорить. Уже прямо на двери там висела табличка: «Просим соблюдать молчание! (Дирекция)». Если кто-то начинал болтать, то остальные читатели на него шикали, а библиотекарши хоть и не шикали, но качали головами, делали круглые глаза и прикладывали палец ко рту. Поскучав рядом с Кузей на диване, Чижик тихонько встала у папы за спиной, чтобы понаблюдать за игрой. Она очень гордилась тем, как папа играет: прошлым летом на пляже он обыграл всех других шахматистов, среди них — даже мастера спорта по шахматам. Чижик и не подозревала до того дня, что шахматы — тоже спорт. В спорте все бегали, прыгали, били ногой по мячу или поднимали штангу, а тут все сидели на скамейках и переставляли фигуры на доске. И так могли просидеть целый день, а потом другой и третий.

— Папа, ты веришь в чудеса? — спросила Чижик.

— Не отвлекай! — твердо сказал папа.

Кузя на секунду поднял на Чижика глаза.

— Ну пап! — проныла Чижик. — Веришь или не веришь?

— Когда в безнадежной позиции находишь ход, то верю! — сказал папа и добавил: — Шах и мат!

Гена вздохнул, игроки пожали руки.

— Ну что, все? — спросил Гена.

Папа потянул носом запах рулета и прокричал маме на кухню:

— Алла, скоро там у тебя?

— А что?

— Так просто! Есть ли у нас время на еще одну партию?

Из кухни раздалось: «Есть!» Папа кивнул Гене:

— Давай еще одну!

— Давай! — ответил Гена и начал расставлять фигуры.

Чижик послонялась по комнате и все-таки вышла в кухню. Да, конечно, мама очень не любила, когда во время готовки Чижик путалась под ногами. Чижик это хорошо усвоила, но рассудила, что если она сядет на подоконник, то не будет помехой. Так она и сделала. Болтая ногами, она смотрела, как мама заглядывает в духовку, трогает рулет вилкой. Потом она помыла стаканы и, вооружившись кухонным полотенцем, начала вытирать их снаружи и изнутри, что казалось довольно бессмысленным, ведь в них все равно скоро нальют что-нибудь.

— Мама, ты веришь в чудеса? — спросила Чижик.

— Нет! — ответила мама.

— Ни в какие?

— Ни в какие!

— Даже в хорошие?

Мама сказала, что даже в хорошие чудеса не верит. Она объяснила Чижику, что в их стране давно покончили с чудесами.

— Но ведь бывают и научные чудеса! — настаивала Чижик.

Мама поставила стаканы на поднос и посмотрела на Чижика:

— Ты мне заморочила голову! Если рулет окажется не подгоревшим, то это будет научное чудо! Скажи там всем, что мне надо сорок минут и можем садиться за стол!

— Хорошо! — ответила Чижик и не пошевелилась, потому что здорово сидеть на подоконнике рядом с пекущимся рулетом.

Мама убавила жар в духовке и опять взглянула на Чижика. У родителей бывают такие взгляды, по которым понятно, что вам не удастся спокойно посидеть на подоконнике, болтая ногами. И точно, наклонив голову вправо, потом наклонив ее влево, чтобы видеть Чижика с обеих сторон, мама сказала:

— У тебя очень лохматый вид, пойди-ка причешись! И еще! Поскольку ты все равно дурью маешься, сбегай в магазин за минеральной водой! Деньги возьми там, в тумбочке!

— Угу, — проворчала Чижик.

Она неохотно соскользнула с подоконника, пригладила перед зеркалом волосы, взяла в тумбочке деньги и пошла надевать сандалии. На улице стоял жаркий августовский день. Солнце было в зените и палило так, как будто решило выпечь асфальт наподобие того, как мама — свой рулет. Из-за жары двор вымер, даже голуби попрятались под карнизом дома, только воробьи прыгали в луже пыли. Чижик постояла с минуту, наблюдая их игру, — ей-то играть было не с кем. «Зато мы завтра на море поедем!» — подумала она и сразу повеселела.

К магазину, находящемуся с обратной стороны дома, можно было пойти двумя путями. Две дороги вели туда от их углового подъезда. Если взять вправо, то в результате, обогнув дом с той стороны, доходишь до киоска из толстого стекла с шиферным козырьком. В киоске сидела специальная киоскерша тетя Лида, продавала газеты и всякие журналы. Часто Чижик, прилипнув к стеклу носом, пыталась разглядеть картину на обложке нового номера «Мурзилки». Когда денег на журнал у Чижика не было, она просила дать ей полистать журнал. Иногда киоскерша разрешала это сделать. Она спрашивала: «У тебя чистые руки?» — «Чистые! Только что мыла!» — отвечала Чижик.

Она не всегда объясняла, где именно их мыла. Бывало, что и в луже во дворе. Если они с друзьями играли в мяч и земля налипала на него, то руки были грязные, а лужа глубокой и чистой. Но киоск в воскресный день все равно не работал, поэтому Чижик выбрала ту дорогу, которая проходила мимо лаборатории. Для этого надо было взять налево. Наклонная дорога вела сначала вдоль подъездов с деревьями и ползущим по стенам виноградником. Дальше вниз путь вел вдоль высокой ограды, за которой была научная лаборатория. С внутренней стороны двора туда было не подойти, но с внешней можно было видеть лабораторские окна и за ними всякую интересную всячину. Обогнув угол с воротами и сторожевой будкой, Чижик пошла вдоль стены, потому что очень любила смотреть в эти низкие окна. Они были наполовину подвальными, и, чтобы посмотреть внутрь, ей приходилось нагибаться.

В одном из окон бородатый мужчина в обычной одежде — таком же, как у ее папы, костюме и голубой рубашке — стоял перед школьной доской и писал на ней мелом какие-то формулы. «Бедный! Ему на лето дали домашнее задание!» — подумала Чижик и пошла дальше. Наконец и магазин. Купив минеральной воды, Чижик решила вернуться тем же путем, только на этот раз она пошла прямо по бордюру, расположенному над окнами лаборатории. Бордюр был такой узкий, — обе ноги не помещались, и ей приходилось ставить одну ногу перед другой. Чижик представляла себе, что она знаменитая гимнастка и делает сложные формы на бревне: крутит сальто, садится на шпагат, от чего публика в зале приходит в восторг. Чижик прямо видела, как друзья и даже скучный Кузя аплодируют. Она тогда присела в реверансе, прижимая минералку к груди наподобие того, как это делала знаменитая гимнастка в телевизоре, — только та прижимала к груди букет роз. Чижик так вдохновилась своими успехами на бревне, что, делая следующий реверанс, совершенно не заметила выемки на бордюре. Носком сандалии она угодила прямо в нее и в следующий момент уже летела в бетонную яму.

Она приземлилась не так, как гимнастка, — не на две конечности, а сразу на все четыре. Сначала она ничего не почувствовала. «Удачно упала, и, главное, даже бутылка цела!» — подумала Чижик. Тут она попробовала опереться на руку, чтобы встать, и не смогла — рука сильно болела. Чижик старалась не плакать, но слезы сами брызнули из глаз. Хорошо, что тот же самый мужчина с бородой, которого она уже видела в окне по дороге в магазин, обернулся и заметил ее. Он помахал ей и поднял пыльное стекло. Вид у него был испуганный.

— Сильно ударилась? — спросил он, оказавшись на улице.

Чижик показала на руку, которая распухала прямо на глазах.

— М-да! Похоже, что перелом! — задумчиво произнес мужчина, почесав бороду.

Он взял сетку с бутылкой минералки и повел Чижика за собой внутрь. Для начала Чижика оглушил звук сигнализации, и она испугалась, потому что звук был такой сильный, что можно было оглохнуть. «Завтра мы всей семьей должны ехать на море, а я приду домой с поломанной рукой и глухая!» Бородач придвинул стул к рабочему столу и сказал:

— Посиди тут минуточку! Я быстро!

Он вышел из комнаты, и через пару минут сигнализация смолкла. Когда он вернулся, в руках у него был странный резиновый фартук, который он положил Чижику на колени. Фартук оказался тяжелый-претяжелый.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Чижик.

— Хорошо, Чижик, покажи руку!

Чижик со стоном положила руку на стол. Он посмотрел, потрогал пальцами кисть и покачал головой:

— Надо будет делать рентген!

— Я не хочу в больницу!

— Во-первых, ни в какую больницу и не надо, у нас здесь есть своя небольшая больница. Правда, мы обычно лечим животных.

— Каких животных? — обрадовалась Чижик, которая очень любила зверей.

— Крыс в основном.

У Чижика вытянулось лицо.

— Крыс?!

— Ну да, крыс! Смотри, ты наденешь этот свинцовый фартук и положишь руку вот сюда, а я зайду в соседнюю комнату с окошком и сделаю рентгеновский снимок.

Обрадованная, что ей хотя бы не надо ехать в больницу, Чижик послушно дала надеть на себя фартук. Он же, опустив шторы и выключив в комнате свет, вышел в соседнюю комнату.

— Внимание, снимаем! — донеслось оттуда.

Вспышка блеснула и погасла. Чижик сидела в темноте и чувствовала, как в носу у нее снова начинает щекотать от грустных мыслей. «Лишь бы не перелом! Лишь бы не перелом!» — повторяла она. Как это было бы обидно: ведь если у нее перелом, то это значит, что она проведет последний месяц летних каникул дома и не увидит моря.

Наконец он вернулся.

— Так и есть — перелом! — подтвердил бородач ее опасения, неся за уголок пластинку с темным снимком. Он показал его Чижику. — Вот это твоя рука, а вот эта тонкая темная полоска — перелом!

— Ой-ой! Все пропало! — застонала Чижик.

— Сейчас что-нибудь придумаем! Ведь ты находишься в самой передовой лаборатории в стране. Здесь делаются настоящие чудеса! — сказал он и ободряюще похлопал Чижика по плечу.

— Чудеса? — глухо переспросила Чижик.

— Конечно!

— А какие?

— Научные.

— А какие научные?

— Мы изучаем человека с антропологической точки зрения. Делаем научные эксперименты, используем ультрафиолетовые лучи для заживления больных конечностей. Но это долго объяснять, — добавил он.

Слезы у Чижика тут же просохли. При мысли о том, что она будет участвовать в эксперименте, и о том, как потом все расскажет друзьям, она даже забыла про боль.

Меж тем бородач надел поверх костюма белый халат и посмотрел на нее внимательно. А дальше он сказал очень странную вещь:

— Человек ведь мало чем отличается от крысы!

— Я не отличаюсь от крысы? — ужаснулась Чижик.

— Практически нет. Только маленькую крысу, когда она ломает лапку, некому лечить, и она долго ходит хромая. А мы сейчас наложим тебе гипс, и кость быстро срастется!

— А как же море? — вскричала Чижик.

— Какое море?

— Черное! Мы же завтра должны ехать в Приморск! А если у меня будет гипс, то все пропало, ведь с гипсом нельзя плавать.

Он почесал бороду.

— М-да, проблема… Но, — он поднял указательный палец, совсем как это делал ее папа, — я знаю способ, как плавать и с рукой в гипсе! Натягиваешь полиэтиленовый мешок на руку, завязываешь веревкой у локтя — и все, можешь смело идти в воду, только плавать будешь на спине так, чтобы держать эту руку высоко. Это даже интересно! Ну так как — согласна?

Еще бы Чижик не согласилась! Ведь если с гипсом можно плавать, то, значит, она поедет на море!

— Я согласна! Я согласна! — закричала она.

Бородач снова кивнул и велел идти за ним. Они пошли длинным коридором, который вел под небольшим наклоном куда-то вниз. Они, наверное, прошли по коридору триста метров. Наконец бородач остановился у какой-то двери, вынул связку ключей, выбрал один и открыл им дверь.

— Заходи! — сказал он и включил свет.

Комната была уставлена всяким оборудованием. На столах в металлических решетках с подпорками высились банки с разными жидкостями и порошками. Чижик от любопытства забыла про боль в руке.

— Это что у вас тут? — спросила она, озираясь.

— Тут много разного. Только это долго объяснять. Но вот это, например, сухой гипсовый порошок, то есть то, что нам надо сейчас! — Он поднял вверх банку и показал ей.

Смешивая в пластмассовой посудине порошок с какой-то жидкостью, он рассказывал:

— Когда я был маленьким мальчиком, я однажды спрыгнул с забора и сломал руку. Тоже правую, как и ты. И знаешь, что характерно, это случилось именно летом! Мне было очень обидно, ведь все друзья ходили на реку, ловили там карасей, купались. Весь вечер я грустил оттого, что я не смогу всего этого делать. Как держать удочку левой рукой? Как насаживать червяка на крючок? Я даже всплакнул. И тут отец меня успокоил, что я все смогу, только нужно терпение и желание.

Он закончил смешивать в посудине порошок, усадил Чижика на высокий стул и попросил, чтобы она дала ему больную руку.

— Положи ее на эту дощечку!

— Это будет больно?

— Только немного. Но ты ведь смелая девочка и потерпишь!

Чижик кивнула и перестала бояться, ведь иногда страх можно снять усилием мысли. Он макал широкий бинт в густую массу и осторожно обматывал ей руку. Когда бинт закончился, он дал повязке подсохнуть, а потом туго обвернул руку марлей и протянул Чижику голубую шелковую повязку.

— Наденешь повязку на шею и будешь в нее вкладывать руку. Но сначала мы полечим твой перелом специальными лучами!

С этими словами мужчина прикатил на колесах какую-то круглую металлическую штуковину, достал из боковины хобот. Заметив, что Чижик разглядывает аппарат, он спросил:

— Хочешь нажать на кнопку?

— Да! — вскричала Чижик.

— Ты только не дергайся! Вот здесь нажимай! Смелее!

Чижик нажала на кнопку в основании трубы, аппарат зажужжал, и голубой свет полился сквозь стекло в окончании трубки. Бородач направил его прямо на загипсованную руку. Ушла боль, стало радостно от мысли, что так хорошо получилось: она упала в очень правильную яму!

И вот уже Чижик снова стояла во дворе своего дома, правая рука лежала на удобной перевязи, а в другой с локтя свисала сетка с бутылкой минеральной воды. Мимо нее пробежал Андрей из их класса. Он взглянул на Чижика с удивлением.

— Что у тебя с рукой-то? — спросил он.

— А… ерунда! Перелом! Но на море мы все равно поедем!