Он среди нас. Короткие детективные рассказы

Катя Иванова

Легкие детективные и жизненные истории, которые встречаются часто в нашей жизни и могут произойти с каждым из нас. Написав несколько работ в этот сборник, где Он – отрицательный герой в моих работах, подумала, что положительных героев-мужчин тоже много среди нас. Решила перемешать рассказы в книге, чтобы читателю было интересно читать мои работы. Все персонажи и действия – вымысел автора.

Семья

Лариса, сорокадвухлетняя полноватая женщина с больными, отекшими ногами, ранним весенним утром медленно с большой сумкой — каждый шаг ей давался с трудом — поднималась по ступенькам. Она вернулась из командировки.

Много лет работала проводницей поездов и поэтому две недели была в поездке, а две — дома. В квартире ее ждала семья: муж Семен, дочка — пятнадцатилетняя Ксюха, сын — семилетний Артем.

Замуж вышла Лариса в позднем возрасте, в то далекое время, когда перевалило за двадцать пять. Родила дочь, но с первым мужем не сложилось — быстро разбежались. Дочке было полтора годика, когда вышла замуж за Семена, сантехника с ближайшего жэка, который обслуживал ее многоквартирный дом.

В семейных отношениях было «без грозовых туч», отчим к дочери относился как к родному ребенку, решили и второго родить.

Хозяйка зарабатывала неплохо и из-за этого не хотела бросать хорошо оплачиваемую, прибыльную работу. На плечи мужа в отсутствие жены ложилась забота о детях.

«Мы можем себе позволить жить в большой трехкомнатной квартире, — говорила хозяйка, — каждое лето отдыхать на море. Сейчас, в такое трудное время, не каждая семья может позволить себе это. Да еще зимой на недельку выбираемся в горы, в пансионат: покататься на лыжах и вообще подышать морозным горным воздухом. Ты за мной как за каменной стеной», — говорила она мужу.

Степан молчал, только загадочно улыбался и соглашался с женой.

— Доброе утро, мои дорогие, родненькие, — шепелявя, громко произнесла Лариса, входя в квартиру рано утром. Она медленно прошла на кухню, волоча за собой большую сумку. — Ух! Еле дотащила. Устала, ноги отстегиваются.

— Мама, мама приехала! — громко прокричали дети, выбегая из своих спален.

— В такую рань сегодня прибыла. А что шепелявишь? — потирая глаза кулаком, произнес Семен, входя на кухню.

— Да ползуба отвалилось. После обеда к врачу пойду.

— Что мне привезла? — весело спросил первоклассник и полез в сумку матери.

— А поцеловать мать?

— Ну забыл… — чмокнув в щеку мать, произнес мальчик.

— А мне что? — как бы нехотя спросила дочь.

Матери показалось, что дочь какая-то тихая, неразговорчивая, с грустными глазами, но списала на раннее утро и на то, что девочка не выспалась, наверное.

— Ваши подарки лежат на дне… Сейчас разберу и вытащу их. Как вы тут без меня? Все хорошо у вас? Какие новости?

— Какие новости? Все как всегда. Только вот Артем неуправляемый стал… По поведению в школе двойку получил, — давал отчет хозяин, помогая разбирать большую сумку жены. — Давайте будем завтракать. Дети, умываться, одеваться, после школы в сумке рыться будете. В школу опоздаете.

— Я на стол накрою, только руки сполосну, — сказала хозяйка.

— Да сиди ты. Я сам на стол накрою. Устала и так. Еще такую тяжелую сумку тащила. Сосед из второго подъезда умер.

— Кто?

— Иван Васильевич. Машина сбила. До больницы не довезли, умер в скорой помощи.

— Какое горе семье! Не старый был еще… Водителя нашли?

— Нет, не нашли. Пятидесяти не было, бедный мужчина.

— Да, жалко мужчину. Я привыкла тяжести таскать. Каждый раз тащу и тащу — все в семью, все вам! — устало произнесла она, присаживаясь на табурет.

Дети ушли приводить себя в порядок.

— Мама, а можно я сегодня в школу не пойду? — заканючил сын, выглядывая из ванной комнаты.

— Нет, нельзя. Учиться надо. Вон сестра отлично учится, успевает плаваньем заниматься, порядок в квартире поддерживать, да и за тобой присматривать, пока я деньги зарабатываю. Дай бог, на бюджет в институт поступит… Все мне легче будет.

— Я вчера не все уроки сделал… — продолжал канючить мальчишка.

— Степ, ты что, уроки у сына не проверил?

— Да проверил я. Все мы сделали, все выполнили. Хитрит, хочет дома с тобой остаться.

— Сыночек, ты должен хорошо учиться и слушаться взрослых. Так что собирайся в школу. А мы с тобой вечером посидим, поговорим, все твои дела обсудим.

Дети, позавтракав, пошли в школу.

— Мне надо раньше на работу сегодня прибыть. Я пошел, — торопливо произнес мужчина и, поцеловав жену, вышел из кухни.

— Я думала, ты мне сумку поможешь разобрать и разложить все по местам… — вдогонку кричала женщина.

— Ложись, отдыхай, вечером или в обед разберем… Никуда не денутся твои подарки.

Только женщина осталась одна в квартире, раздался телефонный звонок — ее приглашали в школу к директрисе. Лариса очень удивилась.

— Что случилось? Я только что вернулась из поездки, видела всех домочадцев, они ничего мне не сообщили о ЧП в школе.

— Срочно приходите, все узнаете.

Лариса поспешно приняла душ, переоделась и пошла в школу.

— Лариса Васильевна, добрый день. Присаживайтесь. У нас ЧП.

— Артем балуется на уроках?

— Нет, не мальчик. Ваша дочь Ксения вся в синяках пришла в школу. Кто ее избил? Откуда они у ребенка? Учительница физкультуры увидела и сообщила мне.

— Я ничего не заметила, утром дочь видела, — растерянно произнесла женщина.

Теперь только вспомнила, что на дочери была какая-то старая бесцветная пижама с длинными рукавами и под горлышко.

— У Ксении руки и ноги в больших синяках. Я вызвала и спросила об их происхождении. Она молчит. Уперлась и молчит! — строго выговаривала директриса. — Вы знаете, школа молчать не может, не имеет права, мы должны сообщить по делам несовершеннолетних, в полицию. Вашу дочь кто-то избил или постоянно избивает, а вы не видите и не знаете.

— Да как такое случилось? Это первый раз… — заплакала Лариса.

— Дочь — подросток, надо больше времени уделять ей. Быть бдительней. Она у вас девочка красивая, видная, да еще и одевается ярко. С мальчиками дружит, — выпалила директриса. — Может, что случилось… непоправимое? — выбирая слова, медленно чеканила преподаватель. — На мой урок пришла в красной короткой юбке и белой ажурной кофточке, видно было нижнее белье. Я ее спросила, где ее школьная форма, на что она ответила, что не высохла. Может, она сама провоцирует своим видом приставания мальчиков?

— Да что вы такое говорите? С кем она дружит? С какими мальчиками? — плакала родительница.

— С Максимом из одиннадцатого класса… С его компанией. Их часто учителя видят вместе во дворе школы.

— Максима я знаю, он в соседнем доме живет… Вроде бы хороший мальчик? С его мамой разговариваю… Она дома со вторым ребенком.

— Даю вам двадцать четыре часа — вы должны выяснить все обстоятельства этого инцидента. Если не выясните, то школа сообщит в полицию. Сегодня в их классе три урока — учитель русского языка и литературы заболела, вот и проконтролируйте, когда она вернется домой.

Лариса шла по коридору школы, крупные капли пота катились по ее спине, ноги не хотели слушаться, в голове стучал набат.

Взглянув на часы, — время окончания третьего урока — решила посмотреть, с кем ее дочь будет возвращаться домой.

«Как такое могло приключиться? Что произошло? Кто обидел мою дочь?» — думала она.

Спрятавшись за большое дерево напротив школы, решила вести наблюдение.

Она увидела, что на крыльце школы к дочери подбежали два старшеклассника и стали хватать ее за кисти рук… Видно было, что они бурно выясняют отношения, дочь вырвалась и быстрым шагом пошла… по дороге к дому.

Лариса бегом — напрямик, через маленький сквер — помчалась к своему дому, чтобы опередить дочь и прийти первой в квартиру.

Прибежав в квартиру, хозяйка присела за кухонный стол и налила чай.

— Дочка, ты уже пришла? — крикнула она, когда услышала открывающуюся входную дверь.

— Мама, это я.

— Зайди на кухню.

Девочка заглянула на кухню:

— Сегодня двух уроков не было, вот я пораньше и пришла. Сейчас уроки… И на треню в бассейн.

— Хватит тарахтеть. Присядь. Меня сегодня в школу вызывали. Тобой интересовались, — строго произнесла мать. — Вот сижу и думаю, что делать дальше. Откуда у тебя синяки? Давай, покажи! Раздевайся!

Ксения нехотя сняла школьную форму.

Руки были в больших синяках. Они темно-фиолетовыми кляксами покрывали руки девочки. Похоже были на то, что кто-то большой лапищей хватал и удерживал тоненькие ручки ребенка.

— Какой ужас! — всплеснула руками женщина. Директриса не преувеличила. — Кто это тебя так? Кто избил тебя? Что молчишь?

Девочка, опустив глаза, молчала.

— Кто избил тебя? Макс избил? Тебя с ним часто видят… Сейчас пойду к родителям его, мать дома с младенцем, и поговорю с ней. Устрою скандал. Вырастили разбойника и подонка. Надо же, девочку избить. А может, он что хотел от тебя? Подчинить тебя себе хотел? Вот и хватал своими ручищами… Пусть своего сына воспитывают… Директрисе скажу, выгонят его из школы. Надо же, девочку так избить! Что молчишь?

Ксения молчала.

— Что ты молчишь? Кто тебя избил? Может, на тебя напали, когда с тренировки возвращалась?

— Это не он, — тихо проговорила дочь.

— А кто? Кто такой бесстыжий изверг?

Поняв, что от дочери не добьется вразумительного ответа, сказала:

— Иди уроки делай. Я сама все выясню… Если мы сегодня не выясним, завтра директор сообщит в полицию, и тогда тебя увезут и будут там допрашивать.

С глаз дочери полились крупные слезы…

Послышался звук открывшейся входной двери. Пришел сын.

— Мама, мама, где мой подарок? — забегая на кухню, кричал мальчик.

— Иди в свою комнату, — сказала она дочери.

Ксения быстро удалилась.

— Я сегодня хорошо себя вел на уроках. Меня учительница похвалила.

— Молодец. Сейчас покормлю тебя обедом… Правда, я его не успела сготовить. Меня в школу вызывали, балуешься на уроках ты.

— Я уже не балуюсь… Мама, а ты пельмени свари. Я уже привык пельмени на обед кушать. И папа любит… Скоро придет на обед.

— А расскажи-ка, сынок, что тут без меня произошло?

— Да ничего… — пряча глаза, ответил сын.

— А ну расскажи, а то подарок я тебе из сумки и не достану.

— Папа вечером привел друзей, они на кухне сидели, водку пили и пельмени ели.

— Когда?

— На прошлой неделе… Ночью песни пели… Спать нам не давали. Ксюха ругалась и выгоняла их.

Степан при жене никогда не приглашал друзей к себе домой. А когда один с детьми оставался, редко, но позволял себе расслабиться. Обычно собирались где-нибудь в подсобке. А тут распустил хвост, домой пригласил.

— Это он ее бил, когда она его гостей-пьянчуг выгоняла?

— Я не видел, я спрятался на кровати под одеялом. Мне было страшно. Они громко ругались, слышно было, как на кухне падает стул.

— Какой позор! Отец избил дочь. Теперь в полицию заберут его, — медленно присела на стул женщина.

«Вот что значит не родная, — думала Лариса, — значит, можно и ругать, и избивать. Своего сына любит, а на падчерицу руку стал поднимать. А может, пьяный он ее домогался, хотел изнасиловать? А что, шары залил, и море по колено…» — в ужасе думала она, вытаскивая из кастрюли шумовкой пельмени.

— Ешь, — поставила она тарелку перед сыном.

Лариса пошла в комнату дочери, девочка лежала на кровати и рыдала.

— Доченька, это Степан бил тебя? Это твой отец? Или все же Макс? Молчишь? Успокойся! Нам надо все выяснить сегодня. Завтра школа сама сообщит в полицию. Сейчас воды тебе принесу.

Мать принесла стакан воды с каплями валерьянки и подала дочери.

— Выпей, успокойся, — она села и обняла дочь, стала целовать ужасные синяки на руках дочери. — Не скрывай ничего. Расскажи, как все было. Может, он домогался тебя? Ты ему не родная… Ты помнишь это, я тебе говорила? Мы расписались, тебе полтора годика было. Залил шары и приставать стал? Артемка мне рассказал, какой бедлам он устроил без меня. А раньше такое было? — плакала мать.

Дочь молчала, только плакала и, морщась, маленькими глотками пила воду с успокоительным лекарством.

Раздался звук открывшейся входной двери.

— Я на обед забежал, ненадолго, — громко произнес муж. — Пахнет пельменями. Ух и проголодался я!

— Я тебе сейчас покажу обед! — как фурия, выбежала Лариса из комнаты дочери и накинулась с кулаками на мужа.

— Пьянки со своими алкашами устраиваешь в квартире! Детям спать не даешь? Изверг! Извращенец! Ребенка избил. Наверное, изнасиловать хотел? В школе уже все знают, что ты избиваешь ее! — громко орала жена

Мужчина стоял, широко разинув рот, получая удары женской ладошкой по лицу. Он не пытался сопротивляться, чем злил еще больше жену.

Звонкие пощечины сыпались и сыпались на лицо мужчины.

— Что стоишь как истукан? Что молчишь? Избил дочь?

— Нет, не хотел я, — мямлил тихо муж.

Выскочил из кухни сынишка и ухватился за руку матери:

— Мама, мама, не надо! — громко кричал и плакал он.

— Вызываю полицию, пусть заберут тебя в каталажку, — и она так же резко, как и до этого подскочила, отскочила от него и набрала номер полиции:

— Срочно приезжайте, избивают ребенка, попытка изнасилования.

Степан стоял как вкопанный, не шевелясь, лицо малиновым цветом пылало…

Мгновенно прибыл наряд полиции:

— Что случилось? — спросил взъерошенных людей лейтенант средних лет, входя в квартиру.

— Этот вот… отчим, он хотел изнасиловать мою пятнадцатилетнюю дочь, когда я была в командировке, и избил ее. У ребенка все тело в синяках! — громко выкрикивала возбужденная, не в себе женщина.

— Наручники! Наденьте на мужчину, — дал распоряжение другим сотрудникам старший наряда.

Степан стоял не шевелясь, только крупные слезы лились из его глаз и лицо горело огнем.

Громко заплакал Артемка:

— Папа, мама…

— А вы пройдемте, напишем заявление. Уводите мужчину в машину, — спокойно произнес полицейский.

— Папа, папа! — громко кричал мальчик, уцепившись за ногу отца.

— Успокойте ребенка! — строго произнес старший сержант, пожилой седовласый мужчина. — Уберите ребенка.

— Это не он! — громко закричала Ксения, выбегая из своей комнаты. — Мама, это не он!

— Пройдем к столу, и вы, девушка, все расскажете. Всю правду. А то натворили тут. Развели самосуд. Домыслы, фантазии, недоверие… Я запишу и прочту вам.

— Так что, наручники снять? — спросил молоденький сержант.

— Нет… Рано еще, — строго произнес лейтенант.

— Пройдемте в зал, там за стол и присядем, — тихо произнесла Лариса.

— Я останусь возле папы, — захныкал Артемка.

— Так, — произнес лейтенант, раскрывая кожаную черную папку и доставая шариковую ручку. — Пишем: имя, фамилия, сколько лет… Вы помните, Ксения, что должны говорить только правду, а то уже и так дров наломали. И никаких фантазий… Только правду.

Ксения стала рассказывать.

В прошлую среду, на тренировке в бассейне, их тренера, Валентину Петровну, заменял молодой тренер, Евгений Александрович, который недавно устроился на работу в спортивный комплекс. Всю тренировку он оказывал девушке знаки внимания, а после тренировки стал расспрашивать ее обо всем: кто она, кто родители, где живет, а потом, когда в раздевалке осталось мало народа, стал приставать. Она задержалась… И он стал хватать ее за руки. Девочка его оттолкнула, мужчина упал и стал за ноги ее хватать.

Синяки проявились на утро. Она боялась кому-нибудь рассказать, так как он пригрозил, что побьет ее. А он сильный и взрослый.

— А кто видел, что он тебя хватал за руки в раздевалке?

— Две-три девочки из моей группы. Да еще малыши из младшей группы, они зашли, когда он лежал на полу и держал меня за ногу… Потом отпустил. Я убежала.

— Я сейчас сделаю звонок. Другая группа поедет за этим тренером и привезет его в участок. Вам сегодня надо будет посетить медицинское учреждение, взять справку о побоях — снять побои, а потом с ней прийти к нам в полицейский участок. Вы поняли, Лариса Васильевна? Это надо сделать сегодня. Там вас будут ждать: следователь и детский психолог. Там все опять придется рассказать. Почему не рассказала родителям?

— Отец в тот вечер пришел с друзьями, на кухне пили спиртное… И полночи орали. Я их выгнала ночью и с отцом поругалась, — тихо отвечала девочка-подросток.

— Он вам отчим?

— Да…

— Он бил тебя? Не обижал? Плохими словами не обзывал?

— Нет.

— А вот и обзывал, — произнес братик, заходя в комнату.

— Подойди к нам и расскажи, как отец сестру называл, — ласково произнес лейтенант.

— Папа громко кричал со своими друзьями, мне стало страшно, и я спрятался под одеяло. Кричал, что он хозяин и что Ксюха — дура! Такая дура, как ее мать… И он не позволит ей выгнать его друзей.

— Лейтенант, товарищ Сидоров, подозреваемый… Плохо ему, он теряет сознание, падает! — громко произнес вбежавший в комнату молодой сержант.

Раздался грохот падающего тела.

— Что стоишь?! Скорую вызывай! — соскочив со стула и выбегая в коридор, кричал лейтенант. — Трупа нам еще не хватало!

— А наручники?

— Снять наручники.

Лариса выбежала за полицейским в коридор.

— Плохо ему, не дышит, — кинулась она к лежащему телу. — Что же я наделала? Где же скорая? — плакала Лариса.

Через несколько минут прибыла скорая помощь. Врач забрал пациента в реанимацию.

— Похоже на инфаркт… — произнес молодой врач.

— Вот, доченька, что ты наделала, надо было сразу все рассказать. Хотя бы Максу… Он бы с мальчишками ему морду набил, — обнимая дочь, говорила мать поздним вечером в комнате дочери.

— Я боялась за Макса, вдруг этот тренер побьет его.

— Глупышка ты маленькая. В следующий раз ничего не скрывай, хоть директору школы расскажи. Она же тебя один на один спрашивала?

— А что теперь будет, мама?

— Что будет, что будет… Ты теперь поумнела, скрывать не будешь ничего. Тренера Евгения уволят. Завели уголовное дело. У отца я попросила прощения. Выпишут из больницы дней через десять.

— Пережили этот ужас.

— Да нет… Еще в полицию походим. Да и на суд придется идти, если до суда доведут. Он адвоката дорогого нанял — слышала я разговор в коридоре полицейского участка.