Двенадцать секретов

Катя Брандис, 2021

Дети леса возвращаются! Двенадцать уникальных историй – двенадцать незабываемых весёлых приключений! Как жила Холли в приюте до того, как поступила в школу «Кристалл»? Почему Джефри и Клифф стали лучшими друзьями? Как на самом деле Лу относилась к Карагу? И что связывает Дориана и Нелл? Узнай эти и другие секреты детей леса!

Испытание

Джефри, волк

Джефри после смерти младшей сестры и за несколько месяцев до его перевода в школу «Кристалл»

— Джеф, вставай! Как спалось, милый? — нарочито радостно прокричала мама.

— Нормально, — буркнул Джефри, немного поморгал, щурясь от света, и снова закрыл глаза. Дверь захлопнулась.

Он не ощущал в себе волка. Странное чувство, всегда внушающее ему беспокойство. Но разве можно ощутить себя волком, когда спускаешься, не приняв душ, по лестнице и запихиваешь в себя жирный бекон, который даже не пахнет добычей? Отец и мать смотрят в свои тарелки, говорить им не о чем. С тех пор как умерла Шарлотта, это обычно дело.

«Представь своё звериное обличье», — напомнил себе Джефри, вернувшись полуголодным в свою комнату и собирая школьный рюкзак. Он сосредоточился на образе, возникшем перед его мысленным взором, и ощутил, как меняется его тело, руки становятся лапами, а из выреза свитшота выбивается мех. И уже через несколько секунд из зеркальной дверцы платяного шкафа на него смотрел тёмно-серый волк. Правда, выглядел он не таким мрачным и пугающим, как хотелось Джефри, — скорее немного растерянным. Джефри обнажил клыки и зарычал на своё отражение. Вот так намного лучше. А потом волк немного покружил по комнате и обнюхал мебель, которую ему не часто доводилось видеть с такого ракурса.

— Милый, тебе пора, а то школьный автобус уедет без тебя!

Джефри упал на пол и положил морду на лапы. «Я доберусь бегом», — хотелось крикнуть ему — но тогда его наверняка сдадут в приют для животных. «И зачем я вообще этим занимаюсь?!» — пронеслось у него в голове. Толку никакого, только шерсть остаётся на прикроватном коврике.

— Уже иду, — отправил он беззвучное сообщение родителям — тоже оборотням, понимающим язык мыслей.

В отвратительном настроении он превратился обратно, натянул одежду и помчался, чтобы успеть на автобус.

В унылом предместье Денвера, в этой постной жизни, волку делать нечего. «Может, просто вести себя как обычный мальчик? — подумал Джефри, глядя из окна автобуса. — Забыть, что во мне живёт зверь. От него ведь одни неприятности: постоянно приходится следить за собой, чтобы нечаянно не превратиться».

В школе было тоже ужасно, как и дома, хотя ужасно по-другому. Остальные ученики были жутко скучными. Они послушно тащились на урок физкультуры, где пытались угодить тренеру, потом плелись в дискуссионный клуб, или в клуб любителей французского, или в редакцию ежегодника — ну или ещё на какие-нибудь дурацкие мероприятия.

Джефри не желал иметь с ними ничего общего, максимум переброситься фразами типа «Привет! Как дела?».

Но кое-кто из учеников всё-таки занимал его мысли.

Прежде всего Смут, самый крутой тип во всей школе. Он плевал на учителей и делал что хотел. Ему уже исполнилось пятнадцать, у него самые модные шмотки и кожа цвета полуночного неба.

Чаще всего он появлялся вместе со своей подружкой Ники. Имея фигуру модели, она носила чёрную кожаную мини-юбку и ярко красилась. Ники редко улыбалась и никому не давала спуску.

Смут и Ники обычно зависали вместе с Флаем, худым парнем в серебристой куртке и чёрных джинсах, с крашенными в ярко-красный цвет волосами. Рекордсмен по числу прогулов, он якобы был ещё и профи в шутерах и, говорят, на одном из турниров даже выиграл главный приз — «Мазерати».

Джефри всё ждал удобного случая познакомиться с этой троицей. И случай представился даже раньше, чем он ожидал, — сегодня утром Джефри увидел Флая одного у школы на парковке для велосипедов, где тот как раз парковал старый горный велосипед.

— Привет, — не раздумывая долго, сказал Джефри. — У тебя правда есть «Мазерати»?

— Есть, — буркнул Флай.

— А почему ты тогда ездишь на велосипеде?

— Потому что у меня ещё нет прав, болван, — получил он в ответ.

Джефри не обиделся:

— А почему я тогда должен тебе верить?

— Мне плевать, веришь ты или нет, — Флай не обращал внимания на Джефри, запирая замок на велосипеде.

— Я видел машину своими глазами, — с завистью сказал один из скучных пацанов. — Она ярко-жёлтая и совершенно новая.

— Жёлтая, как цыплёнок? — усмехнулся Джефри и ушёл. Жаль, что он не видит, какие у них сейчас лица. Наверняка все подлизываются к Флаю, чтобы он покатал, когда получит права. Их же можно получить уже в шестнадцать. Насколько он знал, Флай два раза оставался на второй год — значит, ему, наверное, уже около того.

Джефри не испытывал зависти ни из-за рекорда, ни из-за тачки — машины воняют выхлопными газами, фу, но у Флая есть своя стая, а у Джефри нет. Вскоре краем глаза он заметил, как Флай подошёл к Смуту и Ники и они радостно приветствовали друг друга. Джефри ощутил тянущую боль в груди. В районе сердца, которое после гибели Шарлотты наверняка ещё всё в синяках. Или наполовину раздавлено, как будто им во время теннисного матча снова и снова били о сетку.

На следующий день Джефри попытался установить контакт со Смутом, тот как раз стоял у автомата с напитками и напрасно шарил по карманам в поисках мелочи.

— Могу одолжить доллар, без проблем, — мимоходом обронил Джефри.

— Почему одолжить? Лучше уж подарить, — ответил Смут и попытался схватить Джефри за воротник и вырвать у него из рук купюру. Но Джефри ловко увернулся, и Смут смог ухватить лишь пустоту. Люди такие медлительные, подумал мальчик-волк. Их впору пожалеть.

— Запомни, чувак, — сказал Джефри широкоплечему парню, который вёл себя на футбольном поле как гладиатор. — Если я кому что и дарю, то только по собственной воле. — Потом сунул в руку ошарашенному Смуту пятидолларовую купюру и неторопливо пошёл дальше. А что, неплохо получилось. Лучше, чем с Флаем. Но достаточно ли этого, чтобы троица проявила к нему интерес? Наверное, стоит ещё попробовать подкатить к Ники.

— Слушай, а у тебя есть домашнее животное? — спросил он девочку, стоя за ней в очереди в школьной столовой. Она развернулась — очень медленно, очевидно сбитая с толку тем, что он вообще рискнул к ней обратиться.

— Да ты, мелкий, совсем с дуба рухнул — приставать к моей подружке! — возмутился Смут.

— Остынь, у тебя сейчас еда с подноса упадёт, — невозмутимо ответил Джефри.

— Ты обнаглевший…

— Пёс, — вдруг сказала Ники и посмотрела на Джефри — он впервые увидел вблизи её пирсинг в носу и в брови. «С чего это она решила, что я пёс?» — обиженно подумал Джефри, а Ники между тем продолжила: — Мне бы хотелось иметь пса, но мы живём на съёмной квартире, там с животными нельзя.

А, вот оно что.

— Как глупо, — пожал плечами Джефри.

Любовь к собакам сразу расположила его к Ники. Ведь собаки волкам родственники.

Когда подошла их очередь, они забрали свои подносы с едой и разошлись в разные стороны. Джефри сделал вид, что эта троица его не интересует, но на самом деле наблюдал за ними украдкой. А что, если они сейчас говорят про него? Ну когда уже он сможет подсесть к ним, а не торчать тут один!

Лучше не строить больших планов, сказал он себе. Найти стаю дело непростое и небыстрое. Тебя ещё основательно потреплют, прежде чем ты станешь своим.

Вопреки ожиданиям троица отреагировала на действия Джефри уже на следующий день, причём совсем иначе, чем он ожидал.

Он нёс тетради под мышкой, и они, выскользнув, рассыпались по полу в коридоре перед столовой. Как назло, туда направлялась толпа учеников. Наклонившись, чтобы собрать свои вещи, Джефри буквально в сантиметре от своей руки увидел безупречно чистую красную кроссовку.

— Какой ты неловкий, — раздался голос Смута.

— Да это же я специально, — и Джефри быстро отдёрнул руку, чтобы на неё не наступили.

У Смута на обуви никогда не было ни пятнышка, бог знает, как ему это удавалось. Он рассмеялся и поставил ногу на одну из тетрадей Джефри — на обложке появился большой серо-коричневый след.

— Да неужели?

— Ногу убери! — резко сказал Джефри. Он так разозлился, что зубы начали превращаться в клыки. Он быстро отвернулся и попытался успокоиться: не стоит кусать этого типа. Из одной школы его уже выгнали, и он не испытывал ни малейшего желания менять ещё одну.

К удивлению Джефри, Смут и правда убрал ногу.

— Расслабься, приятель, ничего не случилось. Я просто хотел спросить, не хочешь ли сесть за обедом с нами.

— Договорились, — удивившись ещё больше, кивнул Джефри.

Как во сне выбрав еду у стойки, он взял поднос и направился за Смутом к столу, где уже сидели Флай и Ники. Они говорили про последний турнир Флая, который показывали вживую на «Ютьюбе», и не обратили на Джефри никакого внимания.

Джефри вслушивался в разговор, понимая, что его проверяют.

— А где можно посмотреть турнир? — спросил он, и Флай скинул ему ссылку на сотовый:

— Я сейчас в рейтинге на пятом месте. Это значит, я один из самых крутых бойцов в лиге.

— Поздравляю, — сказал Джефри. Он ничего не имел против людей, которые хвастаются. Он и сам любил это дело — добавляет уверенности в себе.

Джефри принялся за бургер с беконом. Завтрак был уже давно.

— Ты ешь, как голодный волк, — весело заметила Ники, и Джефри внутренне вздрогнул. Да нет, она не может знать, кто он на самом деле, он бы почувствовал, если бы она тоже была оборотнем.

— А ты ешь, как самка бобра, только меньше, — ответил он. Ники как раз грызла сельдерей, предварительно подвигав на тарелке туда-сюда остальную еду.

— У малыша есть чувство юмора, — сказала она приятелям.

— И наглости ему не занимать, — заметил Смут. — Но есть ли у него что-нибудь кроме этого?

— Разумеется. Острый ум и стальные мускулы, — Джефри доел бургер и слизал кетчуп с пальцев. — Подходит?

Троица, переглянувшись, вопросительно вскинула брови, а потом Смут махнул остальным, и они отошли посовещаться. Джефри притворился, что ему всё равно, что они решат, но от волнения один за другим запихивал в себя брусочки картошки фри. Может, он переборщил? Ему ведь всего тринадцать, а они гораздо старше и знают об этом.

Наконец троица вернулась назад. Смут скрестил руки на груди — Джефри они показались толщиной со ствол дерева — и взглянул на него сверху вниз. Что неудивительно — он на полголовы выше.

— Значит, так, приятель: или ты показываешь, на что способен, или сматываешь удочки и больше не лезешь к нам со своими глупыми присказками.

— Решили устроить мне проверку? — ухмыльнулся Джефри. — Я не против. Люблю разнообразие.

— Ты его получишь, — кивнул Флай. — Ники сказала, ты любишь животных. Ведь ты же её про животных спрашивал?

— Поэтому твоё испытание будет связано с животными, — продолжила Ники. — У моей тёти есть доберман в клетке, и он сжирает выпендрёжников вместе с потрохами. Его зовут Киллер. Принесёшь нам его ошейник. Я его очень хорошо знаю, так что обмануть не получится.

Злые собаки опасны. Но и он вообще-то тоже. Джефри сомневался недолго:

— И это всё? Вы хотите, чтобы меня просто сожрали?

— Разумеется, не всё, — Смут улыбнулся — улыбка была скорее похожа на оскал. — Ты должен принести ошейник завтра утром. Если не справишься за одну ночь — ты проиграл, малыш.

Троица изрядно веселилась.

— Где живёт твоя тётя? — спросил Джефри, больше не вступая в полемику.

Ники назвала улицу, и Джефри быстро выяснил по сотовому, где это. Гм, далеко за городом. И ведь они знают, что у него нет водительских прав. А родителей вряд ли стоит просить отвезти его за город для этих целей. Это всё часть проверки. Но они даже не подозревают о его секретном преимуществе.

— О’кей, я в деле, — небрежно сказал Джефри, запоминая маршрут.

Трое переглянулись, широко ухмыляясь. Всё ясно: они уверены, что он не справится.

Вечером, едва зашло солнце, Джефри пружинящим шагом сбежал по лестнице на первый этаж. Родители как раз смотрели какой-то древний фильм про вервольфов, ещё чёрно-белый.

— Пойду прогуляюсь. Вернусь поздно, — сказал Джефри.

— Давай, — буркнул в ответ отец. — В зверином обличье? Смотри, не покусай никого.

— И пожалуйста, будь осторожен, не попади под машину, — напомнила мама. — Люди редко тормозят при виде животных.

Типичные родители-волки.

— Ладно, — кивнул Джефри.

Он зашёл за дом, где между мусорным контейнером и дощатым забором соседей был защищен от чужих глаз и мог спокойно превратиться. Быстро раздевшись, Джефри принял звериный облик и ощутил под лапами редкий газон заднего двора. А что, для начала неплохо. Он долго не решался превращаться вне дома, потому что волк посреди человеческих жилищ совсем не к месту. Но ведь иначе за одну ночь ему никак не успеть к этой тётке.

Затолкав лапой одежду в тёмный угол сада, Джефри помчался рысью — быстро и легко, совершенно не ощущая усталости. Классное чувство. Может, всё-таки записаться в школьную команду по лёгкой атлетике? Не-е, ему совсем не улыбается позволять себя гонять какому-то тренеру.

Дом тётки Ники располагался в боковой улочке. Это было окружённое кустарником одноэтажное здание светло-коричневого цвета, которое явно не помешало бы покрасить заново. Сломанный проволочный забор отделял участок от улицы, на которой припарковались несколько автомобилей. На асфальтированном подъезде к дому стояла серая тачка. Вид у неё был такой, словно последний раз её мыли в прошлом веке, а на тахометре у неё минимум две тысячи километров.

Джефри обошёл дом, чтобы приблизиться с подветренной стороны, и задрал морду, принюхиваясь. И тут же учуял добермана. Это был кобель. Джефри подбежал к участку сзади и стал рассматривать сквозь проволоку забора чёрного пса в красном ошейнике с шипами. Собака дремала, дёргая лапами во сне. Может, псу снится, как он охотится на зайца. Да, классный сторожевой пёс этот Киллер. Но если он проснётся, то начнёт лаять как сумасшедший и перебудит всех в доме.

Беззвучно, словно тень, Джефри проскользнул мимо пса и проверил замок клетки. Заперта только на задвижку — повезло. Но даже если Киллер продолжит мирно спать — как добраться до ошейника?

Ноздри добермана дрогнули, и Киллер, открыв глаза, тут же вскочил и стал прыгать из стороны в сторону, скалить зубы, брызгать слюной и изрыгать проклятия на собачьем языке:

— Чужак! Злой чужак! Убирайся! Это моя территория!

— Тихо! — Джефри встал перед псом и вздыбил шерсть. Теперь даже безмозглой домашней псине должно быть ясно, что этот злой чужак на треть больше её. К тому же Джефри оскалил клыки, и они наверняка эффектно мерцали в свете луны. — Или ты заткнёшься, или я разорву тебя на такие мелкие кусочки, что из них не получится даже лоскутный коврик. Если ты ещё не понял — я волк.

Кобель от страха захлебнулся собственной слюной:

— Волк?! Этого не может быть!

— Да неужели? А ты принюхайся, — и Джефри быстро взглянул в сторону дома. Света в окнах нет. Пронесло.

Киллер принюхался и, тихонько заскулив, поджал хвост и опустился на землю:

— Да ты и правда волк. Пожалуйста, не кусай меня! И тем более не рви на мелкие кусочки!

— Ладно. Возможно, я всего лишь оберну твой язык вокруг столба, — милостиво объявил Джефри. — Я сейчас войду к тебе в клетку. Если будешь вести себя тихо, с тобой ничего не случится.

В ответ пёс снова вскочил, словно у него в лапах была пружина:

— Тебе нельзя ко мне входить. Я должен защищать этот дом и облаивать каждого, кто к нему приблизится!

Джефри захотелось закатить глаза.

— Работа есть работа, да?

Киллер тявкнул в знак согласия и раскрыл пасть, чтобы снова залиться бешеным лаем.

Только не это!

— Стоп, стоп! У меня к тебе предложение! — прервал его Джефри, отказываясь от угроз — толку в них явно мало.

— Какое? — Доберман с опаской забился в дальний угол клетки. Но по крайней мере затих. Хотя бы на время.

— Дом меня не интересует. Понимаешь, я дал клятву, что сегодня облегчу кому-нибудь жизнь.

— Ты хочешь облегчить жизнь мне? — уточнил Киллер, навострив уши, — значит, заинтересовался.

— Именно так. Скажи, тебе ошейник не натирает? Не надоело его носить?

— Ты прав, — Киллер задней лапой почесал шею. Потом взглянул на Джефри — и в его глазах был явный расчёт. — Ну и что? Выходить мне отсюда нельзя, хозяйка запретила.

Джефри быстро соображал:

— Ты ведь наверняка хочешь есть? Принести тебе свежего кролика?

— Кролика? — У Киллера потекли слюни. — Я их постоянно чую, но только добраться до них не могу.

— Да, кролика, — торжественно повторил Джефри.

И вскоре они уже договорились, что Киллер великодушно позволит Джефри исполнить свою клятву — облегчить ему жизнь. Отлично.

— Спасибо, приятель. Ты очень мне поможешь, — сказал Джефри, так притворяясь благодарным, что ему чуть не стало плохо. А потом, оставив эти глупости, отправился на охоту.

Поскольку кролики уже привыкли, что Киллер для них не опасен, Джефри тут же удалось схватить одного. Было приятно ощущать в пасти эту мягкую сочную ношу, с которой не сравнится ни один бургер, даже с беконом. Жаль, что нельзя сожрать кролика самому.

— Так, теперь сиди спокойно и не пугайся, — сказал Джефри и, превратившись в человека, взял в одну руку кролика, а другой отодвинул задвижку клетки. Глупый пёс взвыл от удивления и жадности, когда к нему в клетку вместе с добычей протиснулся Джефри-человек. Тысяча блошиных укусов! А вдруг он кого-то разбудил?!

Увы, так и случилось. Когда Джефри принялся отстёгивать ошейник, в доме зажёгся свет, и вскоре кто-то зашаркал в сапогах по садовой дорожке.

— Киллер! — раздался грубый женский голос. — Что случилось, мой голопузик?

Смеяться Джефри было некогда — сейчас или пан, или пропал. Стянув с ошарашенного добермана ошейник через голову, он распахнул дверь клетки — пусть бежит, если хочет, — и помчался в темноту.

И тут мальчик с ужасом увидел, что тётка Ники — в распахнувшемся халате, с голыми волосатыми ногами — топает через сад прямо ему наперерез. Единственное, что оставалось — спрятаться за садовую скамейку. Но доберман всё равно чуял его. Глупый Киллер взволнованно прыгал вокруг хозяйки и рассказывал ей во всех подробностях, что случилось. Вот же ябеда. Только тётка-то ни слова не понимала, ха-ха.

Но вообще-то Джефри было не до смеха. Если тётка не остановится, то через пять секунд наткнётся на него.

И тут Киллер резко повернул голову. Джефри тоже услышал в кустах со стороны улицы подозрительный шум. Киллер, лая что есть мочи, ракетой рванул вперёд. Три тёмных силуэта отделились от кустов и помчались в сторону улицы. Джефри не поверил своим глазам — это были девушка, широкоплечий парень-футболист и тощий верзила. Постойте-ка — да это же Ники, Смут и Флай!

Конец ознакомительного фрагмента.