Настоящие истории

Катрина Зепа

В этой книге собраны настоящие истории человеческих отношений, автор показывает нам эпизоды из драмы. Те волнующие кусочки, в которых все происходящее – внутренняя эмоциональная жизнь героев. Творческие, влюбленные, страдающие персонажи беседуют под звуки музыки и предаются воспоминаниям. Прошлое может таить боль и расставания, но в настоящем есть шанс повстречать родственную душу верного друга, готового подать руку.

***Разговор***

Это был обычный октябрьский вечер. За окном — уже темно, но в свете фонарей можно разглядеть жёлтую листву на деревьях, иногда колышущуюся от ветра. Через закрытое окно услышать шуршание листьев было просто невозможно, но я так любила этот лёгкий шум, что при одном взгляде на движение листвы звук сам отдавался эхом у меня в голове.

Окно было закрыто не просто так: на улице моросил небольшой дождь. Скорее всего, я бы даже не подозревала об этом, если бы свет от фар проезжающих мимо машин не отражался в стёклах, что заставляло капли дождя «загораться».

На самом деле, я очень люблю подобные вечера. Дождь всегда меня успокаивал. Ты сидишь в тепле, а за окном бушует стихия. В такую погоду особенно хочется уюта, тёплой обстановки.

Студия, в которой я живу, довольно большая, но по-своему уютная. Я всегда любила большие пространства и минимализм. Одна часть квартиры была отведена под кухню и гостиную, вторая — под спальню и зону отдыха. Осенними вечерами мне нравилось сидеть на диване в «гостиной» — он стоял рядом с чёрным роялем, напротив искусственного камина. Устремлять взгляд в окно и попивать какой-нибудь напиток. Сегодня это было белое полусухое вино. Эта часть студии освещалась только лампой на кухонной стойке, что, безусловно, добавляло толику романтики. На заднем плане тихо играл Рахманинов. Я редко проигрывала пластинки, но сегодня был именно такой день, когда хотелось слушать музыку с лёгким пощёлкиванием винила.

От очередного дуновения ветра, которое я заметила по шевелению листвы на деревьях, я ещё больше «зарылась» в своё худи, которое явно было велико мне на пару размеров. Сегодня я действительно могла расслабиться: завтра никуда не нужно идти, я предоставлена только себе.

Из погруженности в себя и в свои мысли меня вытащил, словно из глубокого омута, звонок телефона. Из-за тусклой освещённости помещения подсветка устройства сильно «ударила» по глазам, что заставило меня немного прищуриться, чтобы разглядеть имя звонящего. НиНи? Что Кошаку от меня нужно в такое время?

— Алло? — в моём голосе явно слышались нотки удивления.

— Ты опять подумала: «Что нужно этому „кошаку“?» — раздался слегка охрипший голос Нилана, после чего последовал мой короткий смешок. — Прекращай думать обо мне как о коте, мелочь!

Почти каждый наш разговор начинался с того, что Мин бубнил, что он не кот, а я, в свою очередь, возмущалась тем, что я уже не маленькая девочка. Но это всегда заканчивалось общим смехом.

— Чего звонишь, НиНи?

— Я только что вышел из студии. Почти весь день там отсидел и очень устал. Завтра я «выходной». У тебя есть какие-то планы на вечер?

Тембр его голоса был низким, но иногда он переходил на высокие ноты. Меня так забавляла его манера разговора.

— Нет…

— Дай угадаю, — Нил не дал мне договорить. — Сидишь, небось, пьёшь вино и смотришь на дождь.

Этот засранец слишком хорошо меня знает.

— В общем, да. Планов нет, и завтра я тоже «выходная». Хочешь, приходи, — с лёгкой улыбкой на лице предложила я.

— Ну, я уже в пути, как бы. Просто хотел предупредить, что еду к тебе.

Ох уж этот наглец! Всегда делает то, что хочет. Хотя, я не была против.

— Тогда жду.

Послышались короткие гудки, и я убрала телефон.

Кто такой Мин Нилан? Это мой друг детства.

Я всегда была немного «отстранена» от общества, что мешало мне спокойно существовать в школьные годы. Друзей почти не было, и я частенько сидела одна под большой сакурой на заднем дворе школы. Нил был на несколько лет старше меня, но его, по неизвестным причинам, заинтересовала моя личность. Сначала он просто молча сидел неподалёку от меня. Точнее, спал… А потом начал спрашивать, что я записываю в свой блокнот. Так мы узнали, что оба пишем музыку — у нас есть что-то общее. День за днём — и мы уже знали друг друга немного лучше. Он был не особо разговорчив, но всегда умел слушать.

Постепенно мы стали близкими друзьями. Поступили в один университет, выучились. Он стал знаменитым продюсером, а я продолжаю писать музыку для себя, иногда занимаясь созданием песен для каких-нибудь звёзд, ну и помогаю этому «кошаку».

Звонок в дверь. Я неспешно направляюсь к ней, тихо поскрипывая половицей. Пара секунд, и я уже открываю дверь. Лицо Нила скрывается под чёрной кепкой из-за того, что он смотрит вниз. Чёрное худи явно велико ему.

— Меня пародируешь? — хмыкнула я и направилась обратно к дивану.

— И вам добрый вечер, — Мин, на самом деле, ни капли не удивился моему поведению. Для нас это было нормально.

За спиной я услышала звон бутылок. До боли знакомый звон бутылок.

— Кошак, ты что принёс? — медленно поворачиваясь к нему и слегка прищурив глаза, задала я вопрос. Очень глупый — ведь я знала ответ на него.

Нил, снимая обувь и смотря в пол, приподнял два мешка, в которых, собственно, и звенело стекло.

— А ты как думаешь? — пытаясь занятыми руками стянуть маску с лица, с лёгкой ухмылкой спросил тот.

— Соджу? — с безнадёжностью в голосе поинтересовалась я.

— Соджу!

Мне казалось, что такую улыбку Кошака могла видеть только я.

Мин благополучно вручил мне пакеты и направился к роялю. Удивилась ли я? Ни разу. Его хлебом не корми, дай по клавишам «поклацать». Моя пустая студия наполнилась нежным звучанием клавишного инструмента. Нилан словно отключался от внешнего мира и полностью погружался в пучины музыки. В такие моменты он не видел и не слышал ничего вокруг, а я, в свою очередь, могла наблюдать за этим вечность. Незаметно, конечно. Иначе Нил ещё зазнается, и тогда — пиши-пропало…

Я направилась к кухне, чтобы красиво оформить стол, но мой взгляд непроизвольно падал на Кошака. Он был так погружён в игру. Его пальцы аккуратно скользили по клавишам. Я этого не видела, но за столько лет прекрасно «выучила» стиль его игры.

Композицию, которую Нил играл, я слышала первый раз. Она была такой нежной и тёплой, но одновременно до слёз грустной. Меня всегда поражало то, как Мин сочетает эмоции в своих произведениях. Я тихо прошла к столу напротив дивана, стараясь как можно аккуратнее поставить тарелки и стаканы на стеклянную поверхность, и молча стала слушать игру на рояле. Иногда Нилан от наслаждения закрывал глаза и слегка покачивал головой. Он всегда так смешно сидел за инструментом! Слегка сутулился, прижимал руки к рёбрам, за что в университете ему частенько доставалось от преподавателя. Но Кошаку-Нилану всегда было наплевать на то, что говорил ему учитель. Он делал всё так, как удобно ему.

Последние аккорды. В них словно вложены все чувства и эмоции. Нил «зажимает» оставшийся аккорд, и его пальцы медленно сползают с клавиш.

— Я назвал эту мелодию «First Love», — после этих слов он поднял свой взгляд на меня. — Как тебе?

— Она «забирается» в самые глубины сердца и остаётся там… Как обычно, — добавила я от всей души.

Он знал, что я никогда ему не совру. Если мне нравится, то нравится.

— Давай, заваливайся на диван, — похлопав по месту рядом с собой, промолвила я.

Нилан лениво «приземлился» и запрокинул голову назад, громко вздохнув.

— Тяжёлая неделя была? И вообще, головные уборы в помещении не носят, — пробубнила я, снимая с него кепку.

— Эй! — Мин взъерошил свои волосы и повернул голову ко мне. — …Очень. Работы было — просто тьма. Я всю неделю ждал выходных, чтобы прийти к тебе, — он «стукнулся» лбом о моё плечо и остался в таком положении.

— Ну-ну, — я похлопала Кошака по спине. — Уже выходной, соджу стынет, приободрись! — я дёрнула плечом, что заставило Нилана вновь принять сидячее положение.

Мин потянулся к бутылке соджу, чтобы разлить содержимое по рюмкам, с чем он справился очень ловко. Я уже забыла, когда мы последний раз вот так вот сидели — вдвоём, в домашней обстановке. Это что-то очень родное.

Вообще, первый раз мы напились вместе на мой 18-ый день рождения. Нилан, как и сегодня, принёс соджу со словами: «Пора вступать во взрослую жизнь. Конец того вечера я помню смутно, так как пила я тогда в первый раз, пыталась «угнаться» за Мином, который был «мастаком» в употреблении алкоголя. Сейчас же, из-за работы, нам редко удаётся вот так посидеть. Каждый раз — особенный.

— Ну, что, за встречу? — НиНи поднял рюмку и заглянул мне в глаза.

— За встречу!

Мы чокнулись и залпом осушили содержимое рюмок. Нилан, как обычно, даже не поморщился и сразу наполнил их заново.…Вы ещё удивляетесь, почему я не помню конец вечера моего 18-ого дня рождения?

— Знаешь… — начал он, — мне иногда становится интересно, что было бы, если бы ты не уговорила меня пойти в университет. Чем бы я сейчас занимался, на кого бы пошёл учиться, кем бы я стал?..

Взгляд Ни был направлен на рюмку, которую он крутил в руке.

— Я всегда хотел что-то оставить после себя. Не хотел уйти из жизни, ничего не сделав для этого мира. Не хотел «безызвестно» исчезнуть. Жизнь настолько быстротечна. Вроде, только вчера мне было 17, я лежал под сакурой в школьном дворе и болтал с тобой «ни о чём», а сейчас мне уже 25 и я знаменитый продюсер. Понемногу я начинаю оставлять что-то после себя. Музыка — это то, что вечно. Я занимаюсь любимым делом. Дико устаю, но мне это действительно нравится. И знаешь что? — он внезапно оторвал свой взгляд от рюмки и перевёл его на меня.

— М?.. — всё это время я внимательно слушала, наблюдая за каждым его движением, мимикой и эмоциями.

Обычно — в компании — Мин Нилан — суровый парень, который не разбрасывается лишними словами и «скупится» на эмоции. Но домашняя обстановка и близкие люди творят с ним чудеса.

— Это всё благодаря тебе, — Нил снова — мимолётно — перевёл взгляд на рюмку, слегка приподнял её и заглянул мне в глаза. — Хочу выпить за тебя.

Опешив, я молча ударила своей рюмкой по рюмке НиНи и, не отрывая от него взгляда, выпила соджу до дна.

— Кошак… — начала я, ставя рюмку на стол.

— Опять ты…

Я не дала ему договорить. Просто молча обняла Нилана. Одной рукой я «зарылась» в его волосы, чтобы сильнее прижать его к себе, а носом — в его шею. Этот приятный и родной запах — аромат мяты. Очень тонкий, его почти невозможно уловить. Волосы мягкие, как и байка. Я была готова уснуть в его объятиях, хоть Мин и не сразу на них ответил. Да, между нами редко проскальзывали какие-то нежности, зато каждый раз был особенным.

— Спасибо, мне очень приятно это слышать, — пробурчала я в шею Нила.

Зная, как Нилан не любит долгие объятия, ещё немного «подышав» мятой, я отстранилась. Обычно после такого наступает неловкое молчание, но только не у нас.

— Ну что сидим? — Кошак слегка приподнял бровь после моих слов. — Разливай!

Я улыбнулась во все 32 зуба, что заставило Нилана слегка хмыкнуть и улыбнуться, после чего он потянулся к бутылке.

Плавно мы переместились на балкон, так как мне было просто необходимо выкурить сигарету. Подойдя к двери балкона, я уже чётко видела дождь и находилась в предвкушении — скорее бы оказаться снаружи! Пару ловких движений, и я открываю дверь, после чего лицо окутывает лёгкий прохладный ветер. Я прикрываю глаза, чтобы насладиться мимолётным мгновением и вдохнуть свежий воздух полной грудью.

— Чё встала, мелочь? — моё наслаждение прервал этот наглый «кошак», слегка толкнув меня плечом вперёд.

— Всё тебе испортить надо… — недовольно опускаясь на кресло рядом со столиком, бубню я.

Нилан присаживается напротив меня, накидывая капюшон и «зарываясь» в байку. Хоть он и «принадлежит» к семейству кошачьих, но холод не переносит. Я достаю зажигалку, чтобы прикурить. Щелчок эхом разносится по балкону: ведь на улице — уже ни души, и только тихие звуки дождя заполняют пространство. Очередное дуновение ветра — и я уже «вживую» слышу шуршание листьев.

— Как там ребята поживают? — выдыхая первый дым, начала я.

— Хорошо. Трудятся «в поте лица», особенно Дэвид. Ну, ты его знаешь. Не успокоится, пока не доведёт себя до белого каления, — шмыгнув носом и посмотрев в сторону улицы, ответил Нил.

— Да, он такой.

Моё согласие «сопроводил» лёгкий смешок. И, подперев голову руками, с лёгкой грустью в голосе, я добавила:

— Я так рада, что у тебя появились друзья.

— Я слышу нотки ревности? — с довольной ухмылкой Нилан заглянул мне в глаза.

— Ещё чего! — мои щёки надулись от злости. — Я искренне за тебя рада. Не довольствоваться же тебе только моей компанией.

— А может быть, мне она нравится?

В этот момент лицо Мина осветили фары проезжающей мимо машины, и я увидела, как он улыбается — самой искренней улыбкой, опустив глаза.

— Тебя какая собака сегодня укусила?

— Ты докурила, мелочь? — Нил встал с кресла и направился к двери.

— Ти дакюриля, мелоц? — пытаясь затушить сигарету, передразнила я.

— Я всё слышу! — послышалось из квартиры.

Я закатила глаза и выдохнула последние клубы дыма.

Я вернулась в тёплую квартиру, и меня слегка передёрнуло. Приятные мурашки пробежали по телу. Попыталась взглядом найти Нилана — ведь на диване я его не обнаружила. Мои глаза начали судорожно бегать по квартире, они остановились у проигрывателя пластинок. Этот «пушистый комок» сидел возле него и рылся в моём виниле. Я не знаю, зачем он это делал, — ведь он знал мою коллекцию наизусть. Более того: большую её часть притащил он сам. Но в любом случае, за этим было приятно наблюдать. Это может прозвучать дико, но Мин словно «вписывался в интерьер». Я опёрлась плечом о стену и слегка улыбнулась.

— Я спиной чую, как ты улыбаешься, — не поворачиваясь, протянул Нил.

— Ты имеешь что-то против? — я слегка приподняла бровь.

— Нет… — склонив голову набок, тихо произнёс Кошак.

— Что ищешь?

— «Слёзную Лакримозу».

Конец ознакомительного фрагмента.